«Мне нет смысла вас держать здесь», – протекли слова в её голове. Несложно было понять, кто был владельцем этой речи. – «Я не стремлюсь посеять в вас страх или ужас, но просто отпустить вас – самое настоящее расточительство с моей стороны». – Саша сидела и смотрела на то, как Гордость всё ещё убеждал Страх в том, что держать девушек здесь не имеет никакого смысла. Хотя, так могло показаться со стороны. В то время как её тело сидело на Пьедестале и с интересом наблюдало за заседанием, её мысли были забиты диалогом с «председателем» сегодняшнего собрания. – «Тебе, наверное, интересно, что же я могу от тебя требовать? Совет трещит по швам, и не нужно быть прорицателем, чтобы понять, что в один момент Похоть захочет вплести в эту игру и вас, если уже не сделала этого», – вся эта тирада слышалась в её голове так же отчётливо, как и поток мыслей во время долгих раздумий. Вот только мысли это были не её. – «Мир рухнет, рано или поздно. Но я сделаю всё возможное, чтобы спасти кучку этих лицемерных воплощений. Я лишь прошу тебя быть на моей стороне в грядущей схватке. И останови свою подругу…»
Параллельно с этим диалогом в одной голове, происходил другой, не менее занимательный. Похоть решила обратиться к Наташе, будучи уверена в её расположении: «Ничего, даже без Гнева у нас есть шанс вас вытащить. Наташа, помнишь, я дала тебе флакончик перед вылетом в Цитадель. С виду может показаться, что это лишь духи, однако помимо прочего, это ещё и средство нейтрализации». – Рука девушки быстро нащупала в кармане предмет, о котором шла речь. – «Против Фобий оно помогло. Стоит надеяться, что и в этот раз всё сработает на их повелителя. Просто кинь его. Я это сделать не смогу, ибо Страх ждёт от меня подобного и сразу поймёт, в чём дело.»
– Я понял тебя, – прервав всё ещё говорящее воплощение Гордости, произнёс Страх. – Теперь я хочу услышать её, – сказал тот, смотря прямо в глаза Похоти.
– А что я могу сказать? Ты и так всё прекрасно знаешь. Ты уже проиграл. У тебя не осталось ничего, от того величия, коим ты обладал буквально недавно. Куда всё делось? Раньше ты заставлял нас трепетать, только при виде огоньков у твоей колонны. Раньше твои фобии могли ставить ультиматумы мне и другим. Но твоё время подошло к концу! «Давай!»
И Наташа, полностью уверенная в правоте своих действий, уже готова была кинуть флакон. Для Саши это мгновение превратилось в вечность. Она резко подняла свои руки, дабы препятствовать этому «террористическому акту». Однако её быстроты было недостаточно. Флакон вылетел из Наташиной руки, но совершенно не по той траектории, по которой она собиралась кинуть его.
Страх изящно поймал сосуд, повернулся в сторону Совета и разразился «нечеловеческим» хохотом. Его оппонентка на этих дебатах смотрела на него ошалелыми глазами, не зная, как на это реагировать.
– То есть так ты хотела отобрать бразды правления, искусительница? Крайне наивно и крайне недальновидно! – процедил Страх.
А в следующий миг «председатель» Совета держал её уже за горло и тихо молвил каждое слово, чтобы они звучали как похоронный звон:
– Этот мир … рухнет! Вас всех … ждёт … вечное Забытье! И лишь я нашёл шанс спастись! Если тебе дорога не только твоя бестолковая жизнь, то слушай внимательно… Мы спасём их, хочешь ты этого или нет… Ты забудешь о прошлом, которое связывало нас, и поможешь нам всем спастись! Тебе всё ясно?
– Д…а – хрипящим от недостатка воздуха голосом, сказала Похоть.
– Очень хорошо! У вас, дорогие члены Совета, есть возражения по предложенному плану действий?
– Вынужден предупредить. Применение физической силы в рамках заседания недопустимо, – раздался чёрствый голос Алчности, – при повторном нарушении вас ждёт жёсткое наказание!
– Я учту это. В следующий раз. Лучше скажи мне, что ты вообще знаешь о катаклизме, что обрушился на наш мир? Ибо с такого рода напастью мы видимся не каждый день.
– Характер бури – неизвестен. Подобный инцидент фиксировался несколько циклов назад. Тогда Гордость был у власти, однако разрушения имели местный характер. Рациональное решение – укрыться в древнем месте. Пьедестал – одно из них.
– Просто ждать? – поинтересовалась баронесса, до этого просто сидевшая и наблюдавшая за спектаклем.
– Это самое рациональное решение на данный момент, которое я вижу.
– Ну уж нет. Может, сил у меня и поубавилось, но я не готова просто исчезнуть, будто Великий меня даже не создавал.
Глава совета повернулся к зрительницам этого представления и попросил их подойти.
– Дамы. Этот цирк мне уже капельку наскучил. Видите, вон те круги? – показывая когтем на те плитки, с помощью которых воплощения прибыли сюда, промолвил Страх. – Мы перенастроим их таким образом, чтобы вы вернулись туда, откуда прибыли. Как вам мой гениальный план?
– Как будто у нас есть выбор, – с усмешкой сказала Саша.
– Вот и славно, тогда приступим, как только ты дашь мне свой волос.
Вот знаете то чувство, когда видишь сон, но вокруг тебя уже что-то происходит, а мозг ещё не успевает переключиться с одного на другое. Картинка из этого сна всё ещё у вас перед глазами, а звуки «реального» мира уже проникают в твою голову. И тут подключается воображение, которое пытается достичь синхронизации картинки и звука, подстраивая одно под другое. Но в какой-то момент сон рушиться, аки мозаика, ибо появились посторонние звуки, которые в ту реальность уж никак не вписывались.
И тут ты просыпаешься. Как бы ни было тебе жаль, но этот интересный сон подошёл к концу, а в голове остались лишь обрывочные воспоминания от всего того, что ты видел. Хотя, так бывает не всегда и далеко не у всех. Кто-то запоминает абсолютно всё, что он видел, а кто-то наоборот – ничего не может припомнить.
До ушей долетал лишь ритмичный звук, который можно услышать лишь в больницах. И тот факт, что звук был ритмичен, а не монотонен, давал всем понять, что с сердцем пациента всё хорошо. Вокруг были белые стены, к руке тянулся искусственный змей с лекарством, а на тумбочке лежали все вещи, которые она брала с собой в кафе: телефон, наушники, кошелёк, сумочка и… какая-то странная баночка с полупрозрачной жидкостью. Именно эта баночка давала понять, что всё это был не сон, не бред сумасшедшего, а что-то … Попытавшись пошевелить ногами, девушка поняла, что испытывает ужасную боль, что также подтверждало её теорию. Однако осознание того, что всё это путешествие было взаправду, уже её радовало.
– Милочка, вы уже очнулись? – входя в палату, проговорил человек, которого принято называть врачом. На его шее красовался стетоскоп, а в руках он держал кучку бумаг, в которой, как правило, записывают историю болезни.
– Наташа, верно?
– Да, Наташа, – слабым голосом промолвил пациент.
– Как вы себя чувствуете? Что болит? Что-нибудь помните? Уверен, следователи с вами заходят пообщаться.
– Следователи?
– Ну конечно, СМИ уже наверняка хотят раздуть этот взрыв в кафе, как теракт. Вот только следователи никак не могут понять, что взорвалось. Говорят, осколков мало, да и взрыв какой-то странный. Даже стёкла в кафе целы, а вас задело.
– Задело… А сколько времени? Как долго я была без сознания? И где ещё двое? Их должны были со мной привезти. Парень и девушка моего возраста.
– Помедленнее, – улыбнувшись, сказал врач, – Понимаю, у вас действительно много вопросов. Вы, главное, не волнуйтесь. Вас сюда доставили буквально час назад. Так, а что по поводу пострадавших… К сожалению, – последовала театральная пауза, – парень в реанимации, случай крайне тяжёлый. Глубокое проникновение инородного тела прямо в грудную клетку. А он вам кто?
– Друг.
– Хорошо… – и доктор записал что-то в истории болезни.
– А с девушкой всё в порядке, только вот она тоже без сознания к нам поступила. На вид серьёзных гематом нет, но почему-то без сознания. Заметили только, что её задело, видимо, осколком. Вас, кстати, тоже, – и доктор поднёс к лицу девушки зеркало, на котором она отчётливо видела порез чуть ниже волос на лбу.
– А люди, которые в кафе были, что-нибудь говорили по поводу того, что было после взрыва?
– Этого я уже не знаю. Спросите у следователей.
– Да… хорошо. Обязательно спрошу.
– Ну и славно. Отдыхайте тогда, а то вы сегодня, такое пережили.