– Принц желает собрать Круглый стол. Пока на нем будут присутствовать только те, кто учувствовал в минувших событиях. Надо определить дальнейшую тактику и подобрать новых кандидатов на должности в Малый совет. Увы, преданность принцу сохранили только Лорд-командующий и десница.
– Я и тактика – звучит, как минимум, нелепо. – усмехнулась Рэя. – Сомневаюсь, что я хоть чем-то буду там полезна.
– Хм, я предполагал, что тебе будет любопытно побывать на таком мероприятии. Никаких секретных планов оговариваться не будет, но твоя сестра хотела бы тебя там видеть, как героя восстания.
Аман дал девушке обдумать услышанное. Хрустальная ваза, стоявшая на том же подоконнике, очаровала колдуна. Он без стеснения оторвал виноградинку и закинул в рот. Сок ягоды принес не только сладость, но и какие-то приятные воспоминания.
– Напоминает дождь. Этот виноград будто с острова Разливов в Мо-Семпите. Чудное место и люди там доброжелательные.
Проникнуться ностальгией Амана девушка не спешила, полностью проигнорировав его слова.
– Героя? Ровно до тех пор, пока слухи о моем ядре не расползутся по всему королевству и люди не захотят сжечь меня на костре. – Рэя говорила без сожалений или печали, просто констатировала факт. Хитрая улыбка коснулась губ. – Именно поэтому вы взяли меня с собой, да?
– О как! – удивился Аман. – Сообразительная юная госпожа! Собрание будет проходить в Сапфировой башне в юго-восточной части через два часа.
С этими словами Аман подошел к двери, чуть замедлился, перед тем как открыть ее. Ручка повернулась, выпуская мужчину наружу. Он определенно что-то хотел сказать, но ушел, не проронив ни слова. По безлюдному коридору колдун шел с мрачным видом. Что-то в девушке его настораживало и это чувство не дало сказать главного. Теперь же ей предстоит узнать о смерти близкого человека совершенно неожиданно.
– А вдруг он на столько стар, что забывает, как нужно разговаривать с людьми? – сказала сама себе Рэя. – Колдун да еще и отшельник!
«Как и ожидалось, он ничего не сказал. Этому человеку плевать на тебя. Он браво пользуется людьми для достижения своих целей. На предстоящем собрании наверняка поднимут вопрос о падших душах. Каково же тебе будет так неожиданно узнать о смерти Трукса Энканта и Аспера Мусти? Можешь не благодарить», – тянущийся, подобно меду, женский голос раздался где-то совсем рядом. Она как будто была в этой комнате, возможно даже сидела на спинке дивана, наблюдая издалека. Но даже сейчас Рэя не видела ее, лишь чувствовала и слышала.
– Было бы глупо поверить той, кто хочет заморочить голову. – фыркнула Рэя.
«А ты не глупая? Я кое-что покажу, один маленький фокус. Это уже должно получиться, как раз и проверим», – мерзкий оскал предвкушения ощущался кожей.
Острая боль, словно от иголки, пронзила голову. В середине комнаты стоял дедушка Трукс, которому Пусто́та безжалостно оторвала голову. Тело рухнуло на мягкий ковер. Пушистый ворс медленно становился липким от растекающейся лужи крови. Эта струя текла до тех пор, пока не достигла ног Рэи, к которым уже прикатилась отрубленная голова с закатившимися красными глазами.
Рэя закрыла веки, придавшись безликой тьме.
– Ты не контролировала Пусто́т, а значит и их воспоминаний иметь не можешь. Это иллюзия.
Ответа не было. Как и ощущения присутствия Сияния. Открыв глаза, девушка увидела все тот же мягкий белоснежный ковер. Сидеть в одиночестве смысла боле не имело.
Найти Сапфировую башню в огромном дворце оказалось задачей крайне сложной. Хорошо было бы пойти вместе с Тэнером, которому выделили комнату поблизости, но на месте его не оказалось. Так и пришлось ей искать путь, зная приблизительное местонахождение башни.
Приближаясь к повороту, до ушей донесся знакомый голос в крайне необычном исполнении. Он доносился с лестницы как раз на углу, но вот его владельца видно не было. Рэя обрадовалась, что больше не придется плутать по просторным коридорам в одиночку.
– Теперь ты будешь нести это бремя вместо своего брата.
Строгий незнакомый голос заставил Рэю приклеиться к полу, затаив дыхание. Мужчина говорил приказным тоном, совершенно лишенным какой-либо теплоты. Даже показалось, что ему была чужда хоть толика заботы.
– Наш клан всегда был и будет самым величайшим в королевстве. И я не позволю тебе посрамить нашу честь. К счастью, ты не обделена талантами, поэтому должна быть способна занять место брата. Должную дисциплину обеспечу я.
– Насрать мне на честь твоего обожаемого ордена. Военные подвиги, которыми ты так желал его обвешать, стали для него петлей. Из-за тебя Аспер умер!
Рэя, до этого признавшая Флу лишь по голосу, сейчас с трудом узнавала ее. Злость опоясывала каждое слово, сквозь зубы вырываясь наружу. Страшно было представить, какими глазами девочка смотрела на отца, но еще страшнее знать, что твориться у нее в душе.
– Успокойся! Бравому воину не пристало поддаваться эмоциям. Особенно таким низменным.
– Да пошел ты! – послышался звук удаляющихся шагов.
– Ничего, вскоре, когда скорбь от потери стихнет, ты поймешь, что я был прав.
Этого короткого разговора хватило, чтобы удостовериться в истинности слов Сияния. Аспер Мусти мертв, а значит и дедушка тоже. Но Рэя не хотела в это верить, хотя и осознавала, что половина информации уже подтвердилась, а значит и все остальное тоже правда.
– Это война и она никогда не была справедливой. – тихо успокаивала себя девушка, прислушиваясь к стуку собственных шагов, который стал необычайно громким. – Никто не виноват.
Рэя продолжала идти по коридору уже нижнего этажа. Чувствуя дыхание, концентрируясь на нем, ее губ вновь коснулась легкая улыбка, полная беззаботности и летнего тепла. Если бы она только знала, что в ярких голубых глаза уже закралась горькая тень.
Погруженная в свои мысли, она не услышала стремительно приближающихся к ней шагов, а когда почувствовала неладное и обернулась, тут же оказалась заточена в объятиях ласковых рук.
– С тобой все в порядке, как я рада. – сбивчиво выдохнула Сцинцилла, не желая отпускать дочь.
Рэя догадывалась, что Вэния, скорее всего, посвятила родителей в свои видения и грядущие планы. Именно это и являлось причиной, почему девушку не вернули еще в ту же ночь, когда она покинула родные стены ордена. Много всего хотелось сказать, оправдаться, заверить, что ничего плохого не случилось бы, но прозвучало лишь одно слово:
– Прости. – она вцепилась в одежду, уткнулась носом в грудь.
– Неразумное дитя, – с нежностью сказала матушка. – Не пытайся решать проблемы в одиночку.
– Но ни ты, ни папа меня не отпустили бы.
– Верно! – стальные нотки вернулись в голос женщины, но тут же затаились. – Но тебе не обязательно было быть там раньше времени. Справились бы и без тебя. А так ты только усугубила свое положение.
– Это ж какое?
– Не думала же ты, моя дорогая, что за заслуги перед королевством, ты уклонишься от наказания. Учитывая еще одно нарушение, мне придется всерьез и надолго взяться за твою дисциплину. И пока я буду заниматься твоим воспитанием… заново, обязанности главы придется переложить на Мируса.
Сцинцилла говорила серьезно, глядя дочери прямо в глаза, от чего по спине бежали мурашки и холодный пот. Если до этого, а именно последние шестнадцать лет, Рэе удавалось чудным образом избегать всего радушия матушки, то теперь она будет под ее надзором каждую секунду.
– А… – внезапно прервала грозную тираду девушка, опустив взгляд. – Как дедушка?
Весь пыл Сцинциллы во мгновение испарился. Повисла тишина.
– Мне жаль.
Рэя почувствовала как глаза защипало, как теплые матушкины руки вновь прижали ее к себе, но слезы будто оледенели, так и не скатились по щекам.
Гладя по голове дочь, Сцинцилла заметила, что куда-то пропала клановая ленточка, но поднимать этот вопрос сейчас не имело смысла. Ничего не имело смысла, кроме самой Рэи. Но Сцинцилла все же поинтересовалась, учитывая довольно точную формулировку вопроса о благополучии Трукса:
– Кто тебе сказал?
– Она… показала.
***
Сапфировая башня полностью оправдывала свое название. Наличники высоких окон и дверная арка представлялись мозаиками из синего драгоценного камня. Стены, облицованные белым мрамором, казались ярче из-за играющих на них солнечных бликов. Нижняя их часть была выполнена из тонких сапфировых пластин. А в центре располагался большой круглый стол с одинаковыми мягкими стульями.
Напротив входа сидел Обвиар Адверфат. Его скромный вид, благодаря которому он старался не выделяться среди таких же участников переворота, не мог скрыть довольно яркой черты, присущей человеку, которому суждено вскоре стать правителем огромного королевства. Обвиар полностью осознавал величину ответственности, что на него ляжет, и готов был с гордостью принять ее.
Риоз Виндемиар, сидящий по правую руку принца, был погружен в свои мысли и не заметил вновь вошедших в Сапфировую башню.
Лорд командующий королевской гвардией Сэт Беллатор окидывал оценивающим взглядом всех присутствующих, при этом ни один мускул на его лице не дрогнул. Вот только сидеть рядом с Гъясом Мусти, чей нрав отличался особой вспыльчивостью, ему явно радости не приносило. К слову, глава ордена Осени выглядел крайне недовольным. Возможно, именно из-за этого его пыхтящее дыхание было слышно еще на подходе к башне.
Вот уж бескрайним терпением отличался глава ордена Зимы – Гелид Хиэмз. Он успешно игнорировал любые раздражители, как и всяческие попытки праздных разговоров. И, пожалуй, единственным человек, с которым он обменялся парой слов перед заседанием, была Вэния Эстаз.
Ателар Вэр казался здесь самым приветливым. Он был открыт для новых связей, но только если это принесет выгоду ордену Весны. Был ли он человеком чести, держит ли свое слово до конца, никто так и не смог понять по сей день. Возможно, все из-за сына, от которого он отрекся, только узнав страшную истину о его ядре. И об этом знали все в высших кругах.
Сцинцилла Эстаз выглядела расслабленной, будто пришла к себе домой. Но за этой мнимой вуалью скрывались острые когти, которые она была готова пустить в ход в любой момент. И все сидящие за столом это понимали, стараясь лишний раз не встретиться с ней взглядом.
Рэя Эстаз, оказавшаяся между матерью и сестрой, чувствовала себя в безопасности, несмотря на многие взгляды, направленные украдкой. Все они так или иначе посматривали в сторону их семьи. Недоверие прослеживалось явственнее всего и лишь презрение и страх оставались маленькими острыми косточками.
Пустовать осталось одно место – по левую руку Обвиара. Несмотря на убедительные просьбы принца, Аман так и не согласился сесть за круглый стол, ссылаясь на то, что завсегдатаем Сапфировой башни становится не желает и вскоре все равно покинет королевство. Так и остался колдун стоять около окна, всматриваясь в городские улицы и вслушиваясь в разговор сидящих персон круглого стола.
– Я бы хотел вас всех поблагодарить. – начал Обвиар Адверфат. – Особенно глав четырех орденов. Без вашей поддержки земли Патеры не вступили бы на новый путь.
Человек с крепким телосложением и с таким же характером был не согласен с таким высказыванием, демонстративно фыркнув. Гъяс Мусти долго ждал повода нелестно высказаться.
– Если бы я знал, чем обернется весь этот балаган, не потащил бы своих воинов на верную гибель. Орден Осени понес большие потери. Больше всех здесь сидящих!
– О, господин Мусти, славившийся великими подвигами и мчащийся туда, где пахнет опасностью, вдруг засел бы в своей конуре, поджав хвост? Вот так зрелище! – Ателар Вэр не скрывал ухмылки. – Такое даже во сне не присниться.
– Из-за ее замалчивания, – Мусти махнул рукой в сторону Вэнии Эстаз. – Погиб мой сын.
– Что-то не вижу я здесь убитого горем отца. – пожал плечами Вэр, подаваясь вперед. – Радеющий за свое дитя родитель не отправит его на верную смерть. Есть множество других способов погеройствовать.
Желваки зашевелись на лице раскрасневшегося от ярости Мусти. Он был на грани от того, чтобы не разгромить стол одним только кулаком.
– И все же некоторые недоговоренности со стороны юной госпожи Эстаз, весьма досадны. – вмешался Гелид Хиэмз, разбавляя разрастающийся спор своим непоколебимым спокойствием. – Пусть так. Иначе четыре прославленных клана вымерли бы один за другим. Мой клан был готов пойти на такие жертвы. К слову, численность армии регента в 30 тысяч человек каждый из нас знал заранее, поэтому предположительный исход обрисовывался с самого начала.
Кажется, каждый сидящий в этой комнате услышал скрежет зубов. До сих пор не ясно было, что удерживало Гъяса Мусти, но продолжил говорить он без рукоприкладства.
– Северный клан вновь впереди планеты! Хорошо рассуждать, сидя на самой высокой башне! Вам досталось меньше всего. И это не ваш орден пытались спалить дотла под покровом ночи, пока все заклинатели уже были на полпути к полю битвы! Клан Эстаз возомнил из себя великих полководцев, не желая даже обмолвиться о таких деталях! То, что эта девчонка видит будущее, не значит, что ему стоит слепо верить. И доверить исход битвы одной соплячке, – он презренно посмотрел на Рэю. – верх безумия! Она могла сгубить не только армию регента, но и нас всех утащить вслед за ними.
Недовольство главы ордена Осени было оправдано в полной мере. Все восстание сводилось к какому-то цирку, где победа зависела исключительно от случайности. Так это виделось со стороны. Но Вэния Эстаз могла смотреть на мир извне.
– Я была лучшего мнения о Вас, Гъяс Мусти. – Сцинцилла Эстаз встала со своего места и в миг захватила всеобщее внимание. Одним своим видом ввергая всех ступор – так хладнокровно и величественно она выглядела. – Когда моя дочь явилась в Волнистые Холмы, не только его заклинатели, но и сам глава рвались в бой, лишь бы увековечить имя ордена Осени. Ваш сын отдал жизнь за свободу родного дома, который так ненавидел. Вслед за ним не потеряйте и дочь. Вэния объединила четыре клана не для распрей лицом к лицу, которые вы тут устроили. Мы смогли продвинуться лишь на один шаг, когда конечная цель далеко впереди. И попрошу впредь подбирать слова, прежде чем что-то сказать. – госпожа Сцинцилла пристально посмотрела на главу Мусти, после чего села.
Наступило некоторое молчание. Даже ярость Гъяса поутихла. И через некоторое время взять слово решил Гелид Хиэмз, по обыкновению поглаживая бородку.
– Госпожа Эстаз верно подметила, что конечная цель от нас далека, и для ее достижения работать нужно сообща. Но, все же, у нас нет этому доказательств. Опираться только на видения юной госпожи Эстаз будет не разумно. Ее дар велик, спору нет, но и мы не можем слепо верить одной лишь картине, которая и вовсе может оказаться одним из тысячи фрагментов.
Вэния была рада наконец услышать нужную фразу, но виду не подала. До препирательств кланов ей не было никакого дела, как и до недоверия к своей персоне. Но именно на доверии строился ее дальнейший план. Сама девушка находила в этом неприятный недостаток.
– Видения, которые меня посещают, и правда могут не сбыться. К сожалению, это лишь редкое исключение. И, как выразился господин Хиэмз, видения – это фрагменты целой картины.
– Иными словами мы могли не одержать победу? – прервал ее Ателар Вэр. – Имея неполную картину, можно ошибиться в ее трактовке или неправильно подобрать цвета.
– Интересное сравнение. – согласилась Вэния. – Я лишь видела голову Авара, отрубленную мечом Шангва’уром. Знамена же четырех кланов дали понять, что нужно предпринять для такого исхода. Пусть мне и потребовалось на это время. Я отыскала господина Амана, который, как оказалось, разыскивает по всему королевству таких людей как я и моя сестра.
– Зачем же он это делает? – нарочито громко сказал Гъяс Мусти. Колдун же никак не отреагировал на нападение, продолжая безмятежно смотреть на город.
– Чтобы не дать Сиянию вырваться на свободу.
Вэния Эстаз будто сказала самую обыденную вещь в жизни, некий очевидный факт, с которым сталкивается каждый человек и при этом не замечает этого. Но Сапфировая башня погрузилась в тяжелое молчание.
– Это невозможно. – после долгих раздумий первым нарушил тишину Гелид Хиэмз. – Ее клетка находиться в Тхэурде. Армиллярная сфера с восемью обручами, которые, подобно цепям, удерживают оскверненную Богиню внутри. И четыре внешних обруча можно сломать только в гробницах основателей четырех орденов. Но и тут кроиться огромная проблема. Пусть мы и знаем места их захоронения, но попасть в их тихую обитель неподвластно никому. Владыка Кэонтас позаботился о том, что только слиянием двух энергий удастся разбить печати. А это не подвластно ни… – Хиэмз умолк, пораженный внезапной мыслью. Старик одарил Рэю удивленным взглядом, наполненным глубокой задумчивостью.
– Значит этой оскверненной нечисти нужна девочка из рода Эстаз. – Ателар скосил на нее взгляд. – И как же Сияние собирается добраться до нее?
– Так же как обращает людей в Пусто́т. – спокойно сказала Вэния, даже не вздрогнув от мощного удара кулаком об стол, когда Гъяс решил все-таки пренебречь правилами приличия.
– Так эта погань в ее мысли лезет?! Она же и сейчас может наблюдать за нами, вынюхивая планы! Зачем вы привели ее сюда! И, если уж дошло до того, что этот ребенок представляет опасность, то с этим надо что-то сделать!
Гъяс встал со своего места. На что тут же отреагировала Сцинцилла, заслоняя дочь. Сэт Беллатор, до этого лишь молча наблюдающий за происходящим, вскочил и достал меч. Риоз Виндемиар напрягся, но с места не шелохнулся. Гъяс так и остался стоять, но не из-за Эстаз или лорда главнокомандующего. Внимание к себе приковал юный принц.
– Довольно! – Обвиар Адверфат медленно поднялся. Он говорил уверенно и сдержанно, специально, чтобы его слушали в молчании. – Мы собрались здесь не для новых распрей. Каждый из вас пошел за мной, за возможностью сохранить то, что мы имеет, что нам дорого, и даже преумножить это. Корабль не сможет пережить надвигающуюся бурю, если на нем будет один человек.
– Если девочки не станет, то и шанса у Сияния не будет. – констатировал Гъяс.
– Смерть текущего носителя двойного ядра повлечет за собой рождение нового, которого придется вновь искать по всему королевству, надеясь не опоздать и опередить Сияние. – пояснила Вэния Эстаз.
– Есть ли гарантия, что Сиянию не удастся завладеть ее разумом? – Ателар всячески пытался найти брешь в плане Вэнии, с которой не готов был считаться.
– Да. Характер Рэи поможет продержаться ровно до тех событий, когда можно будет вздохнуть спокойно. – в своих словах Вэния Эстаз была уверена, но только матушка и сестра догадывались о двойном смысле сказанного. Расплывчатые высказывания Вэнии зачастую объясняли все и ничего одновременно.
– Вот как. Но что на это скажет сама юная госпожа? – Гелид обратился к Рэе Эстаз, которая все это время молчала.
С самого начала Рэе не нравилась эта затея. Она прекрасно осознавала, что ее присутствие может спровоцировать конфликт на почве владения Темной энергией, которую поголовно осуждали, сторонились и боялись. Сама девушка была рада, что тема политики оставалась в стороне, где она едва смогла бы что-то понять.
– Мне помогает не характер, а четыре солнца, разгоняющие тьму вокруг меня. – заулыбалась Рэя.
Гелид Хиэмз такому ответу улыбнулся, но постарался быстро прийти в прежнее состояние непоколебимого спокойствия. Гъяс и Ателар же остались в полном недоумении.
– Четыре? Что за бред! Ни одного человека не озаряет больше одного солнца! – воспротивился глава ордена Осени.
– Ха-ха-ха! – прозвучал звонкий смех, но вовсе не обидный. – Видно над господином Мусти никогда не светило такое солнце. Как жаль, что у ваших детей оно было по одному на каждого.
– Да как ты…
– Очевидно же, что это папа, мама, брат и сестра!
С ответом Гъяс Мусти не нашелся, поэтому просто уселся на стул.
– Прекрасный ответ. – Аман незаметно подмигнул Рэе. – За безопасность маленькой госпожи теперь нет нужды переживать и я все-таки предлагаю вернуться к первоначальной цели нашего разговора.
– Ах, да. Грядущий Разрыв ткани Мироздания. – Ателар Вэр быстро поддержал тему разговора.
– Массовые Разломы по всей Патере и высвобождение колоссального количества Темной энергии. Полагаю, именно тогда Сияние захочет вырваться из тюрьмы, когда королевство и его жители будут наиболее уязвимы. И, если ей это удастся, Патера, скорее всего, погрязнет во тьме и будет ею же сожжена. – продолжила Вэния.
– Понятно. Сохранение разумности юной Рэи как одна из мер безопасности для предотвращения катаклизма. – Гелид Хиэмз, казалось, озвучил это сам для себя. – И когда же ожидать этого Разрыва?
– Без понятия. – только что Вэния поставила всех в ступор. – По видениям трудно назвать точное время. Иногда даже приблизительное, как в данном случае. Однако…
На этом слове Аман наконец оторвался от лицезрения уличного пейзажа и подошел к столу. Вынув из-за пазухи некий сверток, он положил его на стол и развернул. Перед всеми предстала веточка с листьями, будто сделанная из блестящего камня. Но то не была работа умелого резчика по камню. Еще недавно это была самая обычная ветвь с зелеными листьями, пока вырвавшаяся на свободу темная энергия не поразила дерево скверной, медленно облачая его в нечто, похожее на антрацит.
– Антрацитовая лихорадка на половину поразила дерево за горами Кава, вблизи озера Ун. Прошлый Разрыв, произошедший в 633 году нашей эры, так же сопровождался этим предвестником. Целое пятно из деревьев, травы и цветов, пораженное антрацитовой лихорадкой, появилось за семь лет до решающего события. И это было только началом. Участились Разломы и увеличилось количество феноменов, что понесло за собой множество смертей.
Аман окончил говорить, оставаясь на месте подле пустующего стула.
Слово взял Обвиар Адверфат, чей голос пронзал Сапфировую башню невероятно стойким духом. Уже только вид принца невольно внушал доверие.
– Именно поэтому четыре ордена должны вновь объединиться. Пустующие до сих пор вышки помогут быстрее справляться с угрозой. Система порталов, предложенная орденом Весны еще во времена Первого короля, так же упростила бы защиту Патеры и ее жителей. Карты из драконита ордена Зимы, которые способны обнаружить темную энергию, и многочисленные шахты с залежами этой руды в Волнистых Холмах, помогут обеспечить надлежащий контроль за скверной по всему королевству.
– План несомненно хорош, – вновь заговорил Гъяс, но былое нетерпение и злость в нем уже не бушевали. – Но для всего этого нужны люди и довольно много. Стоило об этом подумать прежде, чем вырезать всю королевскую армию на корню.
– К сожалению, Авар не был глупцом и собирал вокруг себя преданных людей, противников заклинателей. Он весьма успешно продолжил дело своего отца, Рого IV, налаживая связи и переманивая на свою сторону все больше людей. Так от его брата, Сэнекса, отвернулся весь королевский двор, оставляя его умирать от болезни в одиночестве. Авар пообещал им земли и богатства орденов. На наше счастье, не все падки на золото. – Вэния взглянула на Сэта Беллатора и Риоза Виндемиара. – На армию, которую собрал регент, нельзя положится, ибо ряды ее полны безумных фанатиков, презирающих одно только наше существование. Многочисленные суды над ними повлекли бы за собой излишнюю трату драгоценного времени, которого у нас нет. К тому же, человеческая натура склонна обманывать ради выживания, а лицемерные солдаты Патере не нужны.
– А Вы опасный человек, Вэния Эстаз. – едва сдержал нервный голос Ателар Вэр.
– Патеру населяет куда больше людей, нежели тридцать тысяч. – угрызений совести младшая дочь дома Эстаз не испытывала. Но и не гордилась своим поступком. – Нужды большинства важнее нужд меньшинства.
– Путь, который Вы избрали, весьма… кровопролитный. Неужели не было других вариантов? – не унимался Ателар.
– Если бы они были, мы бы не сидели здесь и не обсуждали былые потери.
– Настоящий Кровавый тактик, не иначе. – Гъяс Мусти никогда не был пугливым человеком, но эта девочка вызывала у него дрожь по спине.
Наступила очередная тишина, в которой комфортно себя чувствовала только Вэния, полностью удовлетворенная результатом собрания. Главы кланов судорожно обдумывали оговоренное раннее, и Обвиару показалось, что не стоит их сейчас торопить с ответом.
– Что ж, думаю, на этом сегодняшнее собрание можно завершить. Торопить с ответом не буду, но попрошу глав орденов все тщательно обдумать и принять верное решение. Когда каждый из вас будет готов, проведем еще одно заседание.
Адверфат уже хотел встать и покинуть башню, как Гелид Хиэмз вскинул руку, привлекая всеобщее внимание.
– Тут нечего раздумывать. Орден Зимы окажет должную поддержку на благо королевства.
– Господин Хиэмз прав, – последовал его примеру Ателар. – Лишние думы отнимут столь драгоценное время, которое мы можем потратить на обсуждение дальнейших, уже более масштабных, планов.
– Орден Лета не будет стоять в стороне. – кратко обозначила свою позицию Сцинцилла Эстаз.
В стороне остался только один человек. Во владениях ордена Осени находились ценных шахты по добыче драконита, который послужит основополагающим материалом в защите Патеры. И в большей степени это осознавал Гъяс Мусти.
– Я согласен участвовать во всем этом, но только на моих, уже ранее оговоренных, условиях.
– Это ж на каких? – главе клана Вэр больше всего хотелось знать выгоду грядущей сделки.
– Семь лет, да? – прикинул в уме Гъяс. – Значит по прошествию Разрыва ткани Мироздания орден Осени получит полную независимость.
– Неожиданно, учитывая, что мы долгие столетия и так вели обособленный образ жизни. И это не всегда шло нам на руку. – удивился Ателар Вэр.
– Кому как. – усмехнулся Гъяс Мусти.
– Я принимаю это условие. Господин Риоз составит контракт, который мы подпишем в присутствии свидетелей.
Собрание завершилось. Первым покидал Сапфировую башню Обвиар Адверфат. Рэя невзначай заметила, что сестра повернулась к колдуну, но ничего ему не сказала. Видимо, это был какой-то невербальный знак, потому что Аман, пусть и сдержанно, но все-таки направился к выходу.
– А, Верховный тредей. – без удивления сказал Обвиар, только стоило дверям распахнуться. – Никак не ожидал Вас увидеть в стенах Белого дворца.
В нескольких метрах стоял старик, глядя в окно блеклыми, будто выцветшими за столько лет, каре-зелеными глазами.
– Принц. – слегка склонил он голову в качестве приветствия, вот только искреннему уважению в его взгляде места не было. – Я пришел поговорить с девочкой.
Верховный тредей не назвал имени, но все поняли, о ком он говорил. Выдержка принца поражала, ведь ни один мускул не дрогнул на его лице, лишь некая тяжелая аура витала вокруг, пока снисходительный тон окутывал каждое его слово. Чего нельзя было сказать об Амане, чья рука сильнее сжала посох, а губы дрогнули в презрении.
– Не думаю, что это возможно. – сказал принц.
– Ее сила опасна. – сделал пару шагов вперед Верховный тредей. – Для нее и окружающих. Трибожие поможет справится с этой ношей. Наши методы и поддержка…
– Ничуть не изменились. – прервал его принц.
– Людская вера сильна. Вскоре все королевство будет знать, кем является дочь клана Эстаз. Несмотря на подвиг, который совершила юная особа, люди будут требовать лишь одного – очищения ее души, чтобы девочка встала на истинный путь. И это меньшее, что потребуют люди.
– Рэя Эстаз находится под защитой дома Эстаз и королевской семьи. Если мне не изменяет память, Трибожие не имеет права вмешиваться в государственные дела. – Обвиар так же сделал шаг вперед.
– Напрямую. – напомнил Верховный тредей. – Но прошу Вас, мой принц, не забывать, чье благословение Вы должны получить на коронации и кто должен короновать Вас.
– Скол’ар, неужели Трибожие до сих пор боится правды? Столько лет держать людей в неведении, читая им фальшивые проповеди. Однажды вы потеряли власть над королем, я искренне надеюсь увидеть тот день, когда стены псэтов, пропитанные фальшью, обрушатся. – не удержался от пары слов Аман.
– Ох, в наши дни молодые люди совсем не проявляют уважения к старшим. – кажется, все остальное Верховный тредей пропустил мимо ушей.
Амана такой подход вовсе не разозлил. Он таинственно улыбнулся, чем, почему-то, озадачил старика.
– Надеюсь, мой ответ Вам ясен. – Обвиар не хотел затягивать этот разговор дольше положенного и поспешил удалиться.
Вслед за ним ушли и остальные. Оставляя Верховного тредея в одиночестве, погруженного в собственные размышления. Он явственно увидел подозрительные взгляды всех глав орденов, направленные на него, которые старика ничуть не беспокоили, ведь Верховный тредей не собирался оставлять это дело без внимания. Только под его чутким контролем, с бескорыстным служением Богу Кэонтасу он сможет избавить Патеру от злой участи быть сожженной дотла из-за распространяющейся скверны. Несомненно, девочка представляла угрозу и не малую. Имея столь огромную и неконтролируемую силу, она может только приблизить роковой час. И кто же еще очистит королевство от грязи, если не те, кто служит светлой стороне?
Глава 34. День, когда Патера падет.
Нэгато Эстаз шел по коридорам Белого дворца, совершенно не интересуясь его богатым и гармоничным убранством. Арочные окна любезно пропускали через себя яркие солнечные лучи, но для юноши, погруженного в свои мысли, коридор казался бесконечно мрачным. Воспоминания о прошедшей битве на Безводном проливе были слишком свежи и затмевали собой все остальное. Особенно ярко всплывал образ гибели дедушки. Пусть Нэгато и не был близок с Труксом, но, как теперь вести себя рядом с Рэей и Вэнией, он не знал. Стоило ли затронуть эту тему, подбодрить или просто промолчать?
– Нэгато, не загоняй себя этими мыслями. – сказал шедший чуть впереди Мирус Эстаз. – Твои сестры только сильнее забеспокоятся, увидя твое хмурое лицо.
– Как ты с этим справляешься? – с каменным лицом спросил тот.
По внешнему виду Мируса Эстаз было трудно сказать, что он чем-то обеспокоен или скорбит по недавно ушедшему отцу. Все в нем выглядело как обычно открыто и доброжелательно.
– Я давно был готов к подобному. – Мирус остановился и взглянул сыну в глаза. – И мне жаль, что тебе пришлось столкнуться со смертью лицом к лицу. Но… – он сжал его плечи руками и продолжил уже более серьезно. – Не стоит так печалится, когда дети хоронят родителей и стариков. Запомни, Нэгато, что нет ничего страшнее, чем хоронить собственного ребенка. Мы, старшее поколение, так или иначе уйдем раньше вас, молодежи. И не стоит лить по нам слезы. Думаю, помнить о нас будет достаточно. Ты, видно, не знаешь как вести себя? – Нэгато кивнул. – Просто будь рядом. Иногда слова бессмысленны.