Козни

– Ну да, не жмотничал! Платит нам крохи, а сам шикует.

Татьяна и Лариса, как будто сговорившись, продолжали молчать. Каждая из женщин думала о своём, но сразу после слов о крохах каждая мысленно задала себе вопрос: «Сколько ей босс платил?» Зарплату в обществе Параченко формировал лично, и выдавали её в конвертах. Всем было строжайше запрещено называть сослуживцам размер своей зарплаты. «Не думаю, что меньше, чем мне», – подумала Лариса. «Наверное, раза в три меньше, чем мне», – подумала Татьяна, вспоминая цифры из официальной зарплатной ведомости, в которой сумма её зарплаты в три раза превосходила сумму зарплаты Ольги.

– Бабник этот ещё откуда-то выискался, – продолжала Ольга, досадуя на Татьяну и Ларису за их неразговорчивость.

Слово «бабник», произнесённое, как Татьяна догадалась, в адрес Степана, огорчило её.

– Это новичок-то? – спросила Лариса и тут же добавила второй вопрос: – Думаешь, он бабник? – Следом последовал третий вопрос: – Он клеился к тебе?

Причём последний вопрос прозвучал с ударением на последнем слове. Это задело самолюбие Ольги, ей показалось, что Лариса высказала тем сомнение в том, что к ней, Ольге, можно клеиться. Ольге очень захотелось ответить Ларисе подобающим образом, но, понимая, что задание босса на грани срыва, и разборки с Ларисой ещё больше усугубят положение, уводя и без того не складывающийся разговор в не заданном ею направлении, она большим усилием воли сдержала себя и сделала вид, что не заметила камня, брошенного в её огород.

– Ты лучше спроси, к кому он не клеился! – нагло заявила Ольга, радуясь возможности оклеветать Красавчика, который, к её досаде, не оказал ей должного, с её точки зрения, внимания.

– Да вот, к примеру, к Татьяне не клеился, – сказала Лариса, испытующе заглядывая в глаза Татьяны.

«Да пошла ты», – подумала Татьяна. – «Буду я ещё перед тобой оправдываться». Лицо её оставалось непроницаемым.

– А цветочки с самого утра? – спросила Ольга, тоже почти таким же испытующим взглядом заглядывая в глаза Татьяны. Татьяна ещё не успела никак отреагировать на слова Ольги, как на неё обрушился упрёк подруги: – И ты молчишь!

– О цветах? А ты не видела плакат на стене?

– Какой плакат? Где он?

Третий вопрос Лариса не успела задать, Татьяна опередила её:

– Плакат, в котором я всем сообщаю, что Степан Иванович мне подарил розу. Прямо в вазе. Кстати, очень хотела спросить тебя, но не успела, – Татьяна кивнула на Ольгу, обозначая причину того, почему не успела, – тебя он тоже одарил?

– Да нет, а с чего бы…

– Сама же говоришь, в его взгляде читалось желание овладеть тобой.

– Татьяна, – с укоризной в голосе ответила Лариса, – желание овладеть мной, а не дарить мне цветочки. И, признаюсь, это его желание мне больше импонирует. Цветочки пусть оставит тебе. Уверена, он в субботу придёт ко мне без цветов.

При произношении слов «цветочки пусть оставит тебе» в голосе Ларисы звучали обидные для Татьяны нотки иронии.

– Мы засиделись, – поднимаясь с места, сказала Татьяна.

– Да, мы можем опоздать и пополнить список претендентов на увольнение, – подхватила Лариса, тоже поднимаясь с места, – тем более что я ещё и курю.

Ольга неохотно поднялась следом за ними.

 
                            * * *
 

«Вот сучки», – думал Параченко о Татьяне, Ларисе и Ольге, слушая их разговор и наблюдая макушки их голов на экране своего монитора по системе аудио и видеонаблюдения, установленной вчера ночью ещё и в столовой специально в том месте, где стоял столик, за которым по обыкновению обедали финансовый директор и главный бухгалтер. Не нравилось ему, когда к кому-то из мужчин женщины выказывали больший интерес, чем к нему, а тут было налицо внимание его сотрудниц к его подчинённому. «И эта дура ничего не сумела выяснить, – зло думал он об Ольге. – Не стоит её отпускать сразу, пусть ещё потолкается средь всех. Татьяна правильно напомнила, есть же законных две недели для отработки. Так, а камеру надо будет перевесить, ничего ж не видно. Только макушки голов. Что на них смотреть? Лучше развернуть её в зал. Сейчас бы знал, с кем сел обедать Емельянов. Это тоже немаловажно».

Со стуком в кабинет вошла Ольга.

– Ну, как они? Что говорят? – спросил её босс, имея в виду Татьяну и Ларису.

– Да ничего не говорят! Кра… – Ольга осеклась и тут же поправила себя: – Стёпку делят.

Ольга знала, что боссу сказанное ею очень не понравится, но ей хотелось показать, что другие не ценят его так, как ценит она.

– Ольга, я же тебя не за этим посылал! Ты сумела их разговорить?

Тон босса напугал Ольгу. Собственно интонация, с которой Параченко произносил её имя, говорила ей о многом. Сейчас она поняла, что он очень зол и недоволен. Чтобы как-то задобрить его, Ольга начала сочинять:

– Ну, Ларка перетрусила ужасно. Я ж сказала, что Стёпа гонит меня из-за того, что много курю, а Татьяна, представляешь, говорит, что так мне и надо! Да им совершенно наплевать на моё увольнение, они, похоже, обе втюрились в Стёпку и чуть из-за него не подрались.

– А обо мне, обо мне-то что говорили? – зло прервал Ольгу босс.

– Да, как-то так, – Ольга повертела в воздухе крупной ладонью, что могло означать и неопределённость, и ничтожность. Уловив злой свирепеющий взгляд босса, она поспешила добавить:

– Почти ничего не говорили. Времени-то было мало, да и что они… Да, – видимо, наконец, придумав, заявила Ольга, – Татьяна сказала, что ты всегда отличался мракобесием.

Параченко отреагировал странно. Ольга ожидала, что босс зло выругается в адрес Татьяны, рассвирепеет, а он внимательно и даже как-то заинтересованно уставился на Ольгу, несколько сузив глаза, причём смотрел дольше, чем следовало бы в этом случае, наконец, сказал:

– А говоришь, почти ничего. Значит, говоришь, мракобесием?

– Нет, это Татьяна…

– Понятно, что не ты. А ты что?

– Я, как вы и велели, – неожиданно для себя перейдя на «вы», ответила Ольга, – поддержала её.

– А Лариса?

– Та тоже.

– Тоже поддержала?

– Ну да, мы обе согласились, то есть не стали возражать Татьяне.

– Так. А Степан, значит, нравится им обеим?

– Они обе мечтают затащить его к себе в постель.

– А ты?

– Мне-то это зачем?

– Я спрашиваю, а ты как реагировала на их желания?

– Я сказала, что он бабник. Да так быстро прошло время, я ничего толком не успела.

– Ладно, у тебя ещё будет время. Ведь по закону ты должна отработать ещё две недели. Постарайся быть поактивнее. Я составлю план твоих действий, ты уж постарайся.

– Михаил Сергеевич, но завтра же я не выйду! – испуганно-возмущённо воскликнула Ольга.

– Нет, Ольга, ты мне ещё нужна, – радуясь тому, что что-то нарушил в планах Ольги, но сумев скрыть эту радость, деловым тоном возразил босс.

– Но у меня путёвка, послезавтра вылет, – сменив возмущение на заискивающий тон, сказала Ольга. Причём взгляд её выражал не просто просьбу, а мольбу.

– Отмени, – наслаждаясь своей властью, ответил босс.

 
                            * * *
 

Ольга, действительно, собиралась через день ехать отдыхать в Турцию с весельчаком Антоном, с которым познакомилась в сети Интернет в разделе «для совместной поездки». Первое их свидание произошло в парке. Антон, стараясь веселить Ольгу, много шутил: рассказывал о прошлых весёлых студенческих шалостях, о любимом псе по кличке Мент, оставленном им в Самаре у родителей, о ленивом младшем братце, который не очень-то любит учиться, по-доброму пошутил о родителях – педагогах с большим стажем, о деде-рыбаке и бабушке, связавшей ему пять пар шерстяных носков. Пройдя по аллеям парка три небольших круга, присели на скамеечку. Антон пошёл купить мороженое. «Ну, хоть это-то хорошо, — думала Ольга, глядя вслед уходящему Антону. – Конечно, какие деньги у него на ресторан… Сын простых педагогов из Самары, снимает квартиру в Москве, работает установщиком окон. Наверное, ищет какую-нибудь дурочку, за счёт которой хочет прокатиться на отдых. Ну уж нет, я не намерена платить за него. Был бы ещё красавцем, а то…» Антона действительно нельзя было назвать красивым: невзрачное смуглое лицо, лысина на макушке, некрасивая фигура с совершенно не накачанной мускулатурой и широковатым задом. А Ольге хотелось иметь рядом с собой на отдыхе красивого высокого мускулистого мужчину. Конечно, идя на свидание с Антоном, Ольга по выставленным в Интернете фотографиям представляла его внешность, знала и средний его рост, но она надеялась на то, что, может, он богат, хороший сексуальный партнёр, приятный собеседник. Теперь же, сидя на скамейке в ожидании возвращения его с мороженым, Ольга уже не надеялась на то, что он богат, особо приятным собеседником он ей тоже не показался, ну а как о возможном сексуальном партнёре она вовсе забыла о нём думать. Думала она уже о необходимости ответить курносому блондину, который сегодня утром прислал ей письмо с вопросом «куда летим?» Антон вернулся быстро. Он принёс мороженое и, неожиданно для Ольги, белую розу. Когда ели мороженое, Антон заметил:

– Я знал, что иду на встречу с красивой девушкой, но не знал, что с такой…

– С какой? – заинтересованно спросила Ольга. Слова эти, а главное, интонация, с которой они были произнесены, встрепенули её.

– Ну, знаешь, на фотографии почти все красивы: фотошоп, удачная поза, хитрости там разные, а ты такая, нет, даже лучше, чем на фото.

– Чем же лучше? — не желая оставлять эту приятную для неё тему, спросила Ольга.

– Сложно объяснить… Ну, понимаешь, фото, оно и есть фото. Я не понимаю, как там разные экстрасенсы могут что-то по нему читать. Хорошенькая девушка на фото, а встретишься – она одета как лохушка, говорить не умеет или вообще какая-нибудь шизофреничка, а ты красивая, стильная. Я не верю, что у тебя нет никого, с кем бы ты могла поехать на отдых.

Ольга заинтересованно смотрела на Антона. «А ведь он прав, — думала она, — я не из числа тех торфушек, которые ищут мужика, а что же я делаю? Может, сказать, что мне нужен носильщик? Нет, получится грубовато». Видя, что Ольга не торопится что-то сказать, Антон продолжил:

– Уверен, с тобой оказаться на отдыхе мечтают все неженатые, да и женатые твои сослуживцы. Ты писала, что работаешь администратором. Это в коммерческой структуре или ты госслужащий?

– В коммерческой. Я помощник руководителя.

Такой ответ о своей работе Ольга заготовила давно. Она, хоть и числилась секретарём, считала себя первым помощником Параченко. Он и сам как-то ей говорил такое.

– У! Это всё объясняет, — поспешно выпалил Антон. – Работать помощником руководителя – значит крутиться как белка в колесе. Работа, причём чаще всего неблагодарная, занимает всё, не оставляя никаких шансов поиметь личную жизнь.

Ольга обрадовалась такому логичному и, главное, правдивому, с её точки зрения, объяснению сложившейся ситуации.

– Мне стыдно в этом признаться, но ты прав. Никакой личной жизни. Потому и решила познакомиться с кем-нибудь для поездки. Одной лететь тоже как-то неловко.

– Замри! – вдруг властно скомандовал Антон.

Ольга от неожиданности замерла. Он мягко взял её руку с мороженым и повернул немного ладонь. На ладони растеклась тонкой струйкой большая капля растаявшего мороженого, которая готова была упасть на юбку Ольги. Наклонившись к руке девушки, Антон слизал эту каплю. Ольга едва удержала себя от желания положить вторую руку ему на голову или на плечо. Но удержала. Он же, подняв голову, томно заглянул ей в глаза и сказал приглушённо:

– У тебя трепетные руки.

Немного поколебавшись, Ольга призналась ему:

– Я люблю, когда целуют мне ладони.

– Я всегда буду целовать твои ладони, — переходя почти на шёпот, сказал Антон и уронил свой поцелуй на её всё ещё остававшуюся в его руке ладонь.

Мороженое из накренённой обёртки падало на асфальт крупными каплями, дразня подпрыгивающих вблизи воробьёв.

 
                            * * *
 

На втором свидании с Антоном Ольга поняла, что он тот человек, кого она мечтала встретить. Неожиданно для Ольги Антон пригласил её «посидеть в ресторане». Ресторан располагался в центре города, кормили вкусно, обслуживание было ненавязчивым, по залу лилась приятная музыка. Они вдвоём сидели в отдельном закутке перед окном с видом на Старую площадь. На этот раз Антон показался Ольге даже симпатичным. Он, как и в прошлый раз, взял всю инициативу разговора на себя, что нравилось ей.

В памяти её был случай, когда, вот так же встретившись с парнем, знакомство с которым произошло через Интернет, она мучилась от того, что с ним было трудно общаться из-за его молчаливости. Сам парень не затевал разговора, а начатые ею разговоры он не умел и не желал поддерживать: на задаваемые ему вопросы отвечал коротко, односложно или вовсе уходил от ответа, сам же вопросов ей не задавал. Игра в молчанку не понравилась Ольге, но был случай с другим парнем, когда она с радостью поиграла бы в эту игру. С виду парень был привлекателен и был неплохим рассказчиком, но всё рассказываемое им было пусто, невесело, пресно и всё о себе любимом. Ольга поняла, что она его интересует только в качестве слушателя его глупой никчемной болтовни. Через пятнадцать минут общения с ним ей уже хотелось расстаться. Опуская какие-либо церемонии, она сказала ему, что он замучил её своей пустой болтовнёй, и послала его подальше. При этом она применила нецензурные слова, отчего не только её посыл, но и глагол «замучил», существительное «болтовнёй» и прилагательное «пустой» звучали иначе, но парень смысл понял, обозвал Ольгу кретинкой и ушёл.

С Антоном было иначе. Он мало говорил о себе, больше интересовался Ольгой. Начал с работы: поинтересовался, насколько утомила её за два дня их разлуки работа. Ухватившись за слова Ольги о том, что их босс наметил реорганизацию, поинтересовался о предприятии, о боссе, о подругах. Потом умело перешёл к разговору о родственниках Ольги: родителях, братьях и сёстрах. Ольга призналась, что отца не знает, вкратце сказала о своей матери, упустив её профессию, так как стеснялась её, сказала, что она у матери одна, родных братьев и сестёр у неё нет. Антон интересовался многим, но при этом их разговор вовсе не походил на допрос: узнавая от Ольги что-то, он изредка сопоставлял со своим «а у нас…», что позволяло Ольге узнавать новое о нём и его окружении. Но самое интересное, что она узнала об Антоне, – это то, что он, оказывается, имеет свой бизнес. Это как-то пришлось к слову, не то чтоб Антон вдруг решил объявить о своём предпринимательстве, а как-то промелькнуло, когда он, сопоставляя действия босса Ольги со своими, выразился так, что Ольге стало ясно, что он тоже босс, а в дальнейшем стало понятно, что у него свой бизнес.

– Ты ж говорил в прошлый раз, что вставляешь окна? – ловко пряча внутреннюю радость, с интонацией разоблачения и упрёка обратилась Ольга к Антону.

– Ну да, — простодушно ответил мужчина, — у меня небольшая фирма по изготовлению евроокон. Сначала мы их только производили, но теперь я набрал хорошую бригаду, мы сами же их и вставляем.

Не дав Ольге возможность что-то сказать по этому поводу, он буднично продолжил прерванный рассказ о взаимоотношениях с сотрудниками своей фирмы. Ольга же почти не слушала его: все её мысли были захвачены его сообщением о том, что он бизнесмен. «Почему же он снимает квартиру? — спрашивала она себя. — Надо спросить его об этом. Интересно, сколько он зарабатывает. Может, его бизнес – это маленький бумажный кораблик, может…» Как только Антон закончил свой рассказ, Ольга спросила:

– Что, у тебя доходный бизнес?

– Да, иначе зачем бы он был нужен. Бизнес ведётся с целью извлечения прибыли, получения доходов.

– Так-то оно так, но не всем и не всегда это удаётся.

– Тут ты права. Но мне удаётся.

Антон радостно улыбнулся. Ольге, и так поверившей ему даже уже потому, что ей очень хотелось, чтоб так было, улыбка Антона внушила мысль, что у него не просто доходный, а очень доходный бизнес. Его слова о небольшой фирмочке она восприняла как словесную игру или игру в скромность – назвал же он себя в прошлый раз «стекольщиком». «Бизнесмен, — думала Ольга, — это не рабочий-стекольщик. Спрошу о квартире». И она спросила:

– Бизнес доходный, а квартиру купить не получается?

– Получается! – весело сообщил Антон. — Моя квартира будет сдана в декабре. Это в новостройке на Академической.

Антон рассказал о виде из окна его будущей квартиры, о предстоящем ремонте, о купленном им подземном гараже, ещё о каких-то вещах вокруг квартирной темы, и чем больше он говорил, тем больше он нравился Ольге. Те обстоятельства, что Антон – владелец своего бизнеса, владелец строящейся почти в центре города квартиры, владелец гаража, сыграли решающую роль в их отношениях. Ольга сразу иначе стала смотреть на Антона, он стал казаться ей значимее, интереснее. И именно они, эти обстоятельства, были определяющими в вопросе, пригласить его к себе подняться «на чашечку кофе» или нет. Пригласила. Благо мать её была в отъезде – гостила у своей сестры на даче. В этот же день, точнее ночью, договорились, что поедут отдыхать в Турцию. Ольга хотела слетать куда-нибудь в Европу, но Антону хотелось к морю, хотелось заняться дайвингом. Она уступила. Ей не особо было важно, куда ехать, много важнее было, с кем ехать, и сейчас она была уверена, что готова поехать с Антоном хоть куда: весел, не жаден, симпатичен, галантен – о таком партнёре можно только мечтать. И секс с ним был очень приятен. Ольга для себя решила, что Антон – её судьба и упускать его нельзя, надо выйти за него замуж. Для достижения этой цели она даже пыталась изображать из себя хорошую хозяйку, для чего встала утром раньше его, привела себя в порядок и приготовила какой-то нехитрый завтрак.

Третье их свидание, на следующий день после второго, было не менее приятным: по предложению Антона они ходили в туристическое агентство выбрать путёвку. Антон особо был обрадован, когда узнал, что Ольга, в связи с реорганизацией компании отпускаемая в отпуск на полгода, располагает для отдыха почти неограниченным количеством времени. Он пообещал, что тоже постарается взять отпуск на подольше, причём ему это было проще: он в отпуск отпускал себя сам. Ослеплённая счастьем, Ольга не особо вникала в детали предстоящего путешествия, Антон всё выбрал для них сам. Единственно, Ольга возразила, когда речь повелась о трёхзвёздочном отеле. Но Антон объяснил, что звёздность отелей в Турции условна, а в этом отеле хорошее обслуживание, замечательный массажный салон с умелыми молодыми массажистами, хозяином которого является его приятель, а следовательно, им ежедневно массаж будут делать бесплатно, и, главное, там хорошая бухта для занятий дайвингом и очень хороший русскоговорящий инструктор. Ольга, невзирая на своё неприязненное отношение к отелям уровня ниже четырёх звёзд, согласилась с Антоном. «Подумаешь, — решила она, — всем скажу, была в пятизвёздочном отеле». А своей подружке Зойке она уже сказала, что собирается ехать с другом в Турцию, и соврала, что остановятся они в пятизвёздочном отеле. Сказать же кому-то из сослуживцев о намеченной поездке она пока не могла, так как её увольнение для всех должно было стать неожиданностью. Босс из числа сослуживцев стал первым, кто узнал о её предстоящей поездке.

 
                            * * *
 

Ольга стояла перед боссом какая-то чужая, такой он её ещё никогда не видел. Взгляд? Нет, она смотрела в пол. Бывало, и раньше иногда она имела обыкновение упираться взглядом в пол. Поза? Да, какая-то чужая. Плечи опущены, шея вытянута вперёд. К счастью, это ненадолго – секунд на пять-семь. Вот снова выпрямилась и, заискивающе заглядывая в глаза хозяину, заговорила:

– Миш, мой парень уже купил нам путёвки…

Параченко внимательно и в то же время удивлённо посмотрел на Ольгу и задал вопрос:

– Твой парень?

Ольга услышала в голосе босса иронию. Это обидело её. «Считает, что я всю жизнь должна быть его собачкой», – подумала она. Параченко, действительно считавший, что Ольга должна всегда быть при нём, служить ему – ну, не собачкой, конечно, а кем-то неопределённым – был неприятно удивлён её заявлением о парне.

– Да, – гася обиду, еле вымолвила Ольга, помогая себе кивком головы.

– И кто он?

Этот вопрос Параченко задал уже без всякого ехидства; более того, он сумел в голос втащить дружеские участливые нотки. Ольга хорошо знала умение хозяина управлять голосом, но этот тон подействовал на неё успокаивающе.

– Он классный парень! Если хочешь, – переходя снова на «ты», с каким-то радостным оживлением в голосе выпалила Ольга, – я познакомлю вас. Он бизнесмен!

– Бизнесмен! – повторил за нею Параченко, поведя головой вбок. При этом в его голосе опять звучали сарказм и усмешка. – И что за бизнес у него?

– У него фирма по окнам.

– Ага, по окнам. – Эти слова Параченко произнёс протяжно. Затем он зачем-то взял со стола ручку, покрутил её в руке, сделал на листе, лежащем перед ним, пометку и, ещё даже делая пометку, спросил Ольгу: – Ты давно с ним крутишь?

Ольга замялась. Она не была готова к этому вопросу. Решила для солидности и из некоторых других соображений увеличить срок «кручения».

– С полгода.

– Ага, с полгода.

Снова протяжность в голосе и снова пометка на листе.

– Когда и куда летите?

– В пятницу в Турцию.

Параченко спросил Ольгу, в какое именно место они летят, а потом неожиданно заявил:

– Надеюсь, тебе хватило ума никому не вякать о предстоящей поездке?

– Конечно! Я ж не дура!

«Конечно, дура», – подумал Параченко, но вслух сказал:

– Ладно, отдыхай! Только будь всё время на связи. Я позвоню, если будет надо. Сейчас иди ещё пошустри там до конца рабочего дня. Пожалуйся на жизнь. А со мной… скажешь, что сейчас выясняла со мной отношения, просила оставить тебя. Да не больно там выпендривайся. Знаю я вас. Дурной пример заразителен. Побегут ещё и другие за тобой следом отношения со мой выяснять.

Ольга сделала движение, собираясь уходить. Параченко остановил её:

– Ты, Оль, там побольше на Стёпку бочку кати. И сама пригляди за ним. Мутный он какой-то.

Последние слова окрылили Ольгу. «Значит, – решила она, – босс не намерен меня заменять своим Стёпочкой. Значит, я остаюсь первым его помощником». Особенно большую роль сыграло обращение босса. Олей за три года работы он называл её всего два раза. Сегодня был третий раз.

 
                            * * *
 

Впервые босс назвал Ольгу, числящуюся ещё тогда новой сотрудницей, именем Оля более двух лет назад. После очередного рабочего дня он предложил подвезти её домой. Ольга с радостью согласилась. Не доезжая квартал до дома, где жила Ольга, Параченко свернул в тихую улочку за рынком и остановился. Был пасмурный безлюдный вечер. Улочка была пуста, только далеко впереди, удаляясь от них, шла женщина, ведущая на поводке собаку. Параченко ничего не хотелось, но он решил изобразить из себя жаждущего секса, считая, что этим сумеет сильнее привязать к себе глупышку Ольгу. При этом он имел слабую надежду на то, что Ольга откажется, она же не отказалась. Помогая себе, он Ольгу представил актрисой Ольгой Дедовой, снявшейся в известном сериале в роле любовницы политика.

«Оль, я хочу тебя», – прошептал Параченко Ольге на ухо, адресуя эти слова Ольге Дедовой. Фантазия и искреннее желание Ольги помогли ему. Что-то у него с Ольгой получилось, хотя сам он того не очень ожидал и на случай неудачи им были заготовлены для оправдания отговорки со ссылкой на неподходящую обстановку.

Во второй раз Параченко назвал свою секретаршу Олей при важном клиенте из Северодвинска, приехавшем для подписания договора о сотрудничестве. Клиент считал необходимым посидеть с руководителем выбранной им для сотрудничества компании за распитием спиртного, причём от предложения Параченко посетить ресторан напрочь отказался. Параченко, желая угодить клиенту, пошёл ему навстречу – устроил застолье прямо в офисе, в комнате для переговоров.

Будучи словоохотливым и хвастливым, клиент, пройдя по всем намеченным им хвастливым темам, перешёл к разговору о своих победах в любовных историях. Об Ольге, неоднократно появлявшейся в комнате, клиент отозвался лестно. Параченко понравилось это, и, когда в очередной раз Ольга по зову его вошла, он, давая ей поручение, хлопнул легонько её по заду и назвал Олей.

Сегодня был третий раз, когда он назвал свою секретаршу Олей. Если во втором случае он демонстрировал клиенту свою власть, своё собственничество, то сейчас, как и в первом случае, ему было важно польстить женщине. Он понимал, что такое обращение ей лестно и приятно, а ему сейчас было важно крепче привязать её к себе. С появлением в обществе Степана во взаимоотношениях с Ольгой у Параченко что-то надорвалось, а тут, оказывается, у неё ещё и парень какой-то появился. Параченко же Ольга была нужна. Обыкновенно Параченко и Ольга вечерами встречались у него в кабинете и пробегались по событиям дня. Ольга докладывала боссу о сотрудниках, часто много присочиняя и привирая. Сейчас с помощью Степана он повсеместно установил аудио- и видеонаблюдение, и это позволяло ему всё слышать и видеть самому, без всяких приукрас Ольги, и в её наушничестве отпадала надобность, но вечерние «планёрки» с Ольгой Параченко были по-прежнему важны и необходимы. В этих встречах для него было важно видеть подобострастие Ольги, её подхалимство, её сволочность. Наличие рядом «своего человека», как он мысленно называл Ольгу, придавало ему энергию, жизненные силы. Совершенно не испытывая уважения к таким людям, как Ольга, Параченко испытывал необходимость в них.

 
                            * * *
 

Таких людей в его окружении было немного. Одним таким человеком была Ольга, вторым – жена его Маргарита, третьим – сотрудник их общества Зыкин, работающий в должности менеджера по продажам. Параченко надеялся, что ещё одним таким человеком станет Степан, но не вышло. Со Степаном было всё сложно. Он оказался совсем не таким, каким его хотел видеть Параченко. Степан, хоть и считался доверенным лицом Параченко, не пресмыкался перед ним, как Ольга, Маргарита и Зыкин, и, в отличие от них, вызывал уважение к себе. В отношениях со Степаном Параченко не мог позволить себе полностью расслабиться, ему приходилось играть роль руководителя, озабоченного безопасностью своего бизнеса. Роль эта ему поначалу давалась, ему это даже какое-то время нравилось, но недолго: вскоре это ему надоело и стало его напрягать. Уже сегодня, на второй день присутствия Степана в обществе, Параченко понял, что играть долго он не сможет, и задумался о том, правильно ли он поступает, возлагая на Степана столь высокую должность и давая ему столь большие полномочия. Возможно, было бы проще, если б Степан имел неприметную неказистую внешность и поменьше обаяния, но Степан был красив «как бог», как заметила Лариса, и очень привлекателен. Сотрудницы общества с появлением его просто привстали на цыпочки. Даже Ольга, которую Параченко считал влюбленной в себя, крутила задом перед Степаном, строила ему глазки. Это обстоятельство злило Параченко, портило ему настроение, но игра им была уже начата, роли розданы, а потому ему сейчас было очень важно оставить Ольгу на своей стороне.

 
                            * * *
 

— Ну, как обошлось на работе? – спросил Антон Ольгу, нежно обнимая её за плечи в аэропорту, в зале ожидания.

– Да, еле отпустил, – ответила Ольга, строя на лице возмущённую мину.

– Кто? Босс? – спросил Антон.

– Ну да. Говорит: «Очень нужна мне».

– А говорила, у вас реорганизация, — разочарованно заметил Антон.

– Да, но вдруг выяснилось, что я ему нужна. Просил быть на связи, — поводя круглым плечом и немного закатывая глаза, ответила Ольга.

– Понятно, — грустно отозвался Антон. – Значит, наш отдых может быть прерван в любую минуту.

– Ну не-ет, — протяжно, с неопределённостью в голосе возразила девушка, размышляя о том, как босс сможет нарушить их отдых. Показалось, что никак. Не пришлёт же он за ней самолёт в Турцию, а сама-то она не кинется покупать билеты на обратный путь. «Кстати, а когда будем возвращаться?» — подумала Ольга и спросила о том Антона.

– Когда устанем от отдыха. Я нашёл человека, который вполне справится с моими. Дорого, конечно, но зато мы с тобой сумеем оторваться по полной.

Говоря это, Антон крепче приобнял Ольгу и чмокнул её в ушко. При этих словах Антона Ольге на ум пришёл Степан. «И этот, наверное, нашему боссу достаётся недёшево», — успела подумать она. Антон же спросил:

– Но в принципе ты всё-таки сможешь быть со мной месяц?

– Ты имеешь в виду в Турции или вообще? – хитро прищурив глаза, ответила Ольга вопросом на его вопрос. При этом она подумала: «Почему только месяц? Я ж сказала, что свободна на полгода. Хотя полгода – это, конечно, слишком». Антон ответил:

– Я имел в виду Турцию. А вообще, я надеюсь, мы сумеем быть вместе дольше.

Ольге не совсем понравилось его заявление. Вместо слова «дольше» ей хотелось услышать слово «всегда».

– В Турции я сумею быть столько, сколько захочу! – весело и даже немного торжественно заявила она. Но через несколько секунд добавила. – И насколько мне позволят финансы.

Ольга хотела от Антона услышать заверения о том, что насчёт финансов ей беспокоиться незачем, но не услышала. Антон спросил о другом:

– А мама твоя не станет возражать, ну, беспокоиться о тебе?

– Нет. Я сказала ей, что еду со своим парнем. – Ольге хотелось услышать от Антона подтверждение её словам о «своём парне», но она не услышала. Антон продолжал свои расспросы:

– А ты сказала ей хотя бы о том, куда мы летим?

– Господи! – раздражаясь, ответила Ольга. – Конечно же, сказала, что летим в Турцию. Сказала, что буду звонить. Как прилетим, позвоню ей. Позвоним и твоим. Ты сказал им, что летишь со мной?

– Да, я послал им твоё фото. Они одобрили мой выбор. – Эти слова Антона подняли Ольге настроение. — А ты показала своим моё фото? – лукаво улыбаясь, спросил Антон.

– Нет. А зачем? – слегка пожав плечами, ответила Ольга. И тут же добавила. – Я сказала матери, что ты очень симпатичный. Она доверяет моему вкусу.

Тут Ольга лукавила. Антон не казался ей очень симпатичным, даже просто симпатичным чисто внешне он ей не казался. Не будь Антон столь приятен в общении, не будь он бизнесменом, и не будь он её спутником, она сказала бы о нём «так себе». Лукавила она и в другом: во избежание лишних расспросов, матери она сказала, что едет отдыхать с подружкой Зойкой.

– Ты находишь меня очень симпатичным? – игриво спросил Антон. – Это здорово! Сам я себе таким никогда не казался, или зеркала врут… Но, ты знаешь, твоему вкусу я доверяю больше, чем зеркалам.

– А какой тебе кажусь я? – приняв игривый тон Антона, спросила Ольга.

– Милая, ты издеваешься? Я тебе в первый же день нашей встречи сказал, что не встречал красивее тебя.