Добрые слова, якобы сказанные в её адрес Борисом, поощряли её сказать и о нём тоже чего-то хорошее, но в душе женщины всё ещё жила обида на него за то, что он променял её на какую-то там Райку.

– Ну, знаешь, бывали у меня и получше.

– Да ну?

– Да хоть бы Колька Стасов! Вот силища-то! Я, знаешь, Вась, люблю, чтоб в мужчине сила была, и не обязательно, чтоб физическая, то есть в руках и ногах, а для такого дела нужна другая сила.

– Это энергия что ли?

– Ну, да, энергия. И, главное, чтоб мастерство было. А то вон Гоги взять. Он, конечно, энергичный, сам знаешь, какой он горячий, но…

Вера презрительно махнула рукой.

– А что, ты и с Гоги была?

Вера победоносно посмотрела сверху вниз на соседа.

– Да он постоянно мой порог околачивал. Это ещё до твоего возвращения.

– И чего же ты его отвадила? – При этом Василий подразумевал другой вопрос – и чего же он тебя бросил?

– Отвадила, – как-то легкомысленно махнула Вера рукой. – Говорю же, не было в нём мастерства.

– А это как, Вер? – спросил Василий, косясь на картошку.

– Как, как? Ну как я тебе объясню…, сам понимать должен. Ведь мужчина, Вась, должен правильно уметь подойти к женщине, найти её эрогенные зоны.

«Ишь, куда хватанула», – подумал Василий, – «начиталась книг где-то».

– Возбудить женщину надо, – продолжала Вера. Она уже стояла спиной к картошке, похоже, та уже её не интересовала, и как-то мечтательно смотрела в сторону Василия, но не на него, а куда-то мимо. Её немного раскосые голубые глаза были озарены и оттого поблёскивали. В них читались загадочность, мечтательность и превосходство, которое где-то в глубине души раздражало Василия.

– А потом, Вась, женщина любит ушами, ты понял? Надо женщине говорить красивые ласковы�