– Херозуре! Тьфу! Лучше б мы мимо пролетели, и я этого не знал…
– Да ладно тебе, Хаттор, ну не захотел ваш Люмехар передавать потомкам знание о такой опасной ерунде. У нас вообще зачастую хроники разных людей об одном и том же событии кардинально отличаются, а тут просто не хватало кусочка, – попыталась его успокоить Альвира, но результата добилась ровно обратного.
– Да что ты в этом понимаешь! На людские, эльфийские, и какие угодно еще хроники мне плевать! Хоть подтирайтесь ими, раз они такие фиглярские! А у нас, дворфов, это была святая святых! Честный, обстоятельный пересказ истории жизни самого Бога-Дракона, в который он, говорят, никогда не вмешивался! А тут нате, не хватает целого куска! И не ерунда ведь какая, а проход в другой мир, ну или подмир, хрен разберешься в этом всем… но все равно! Да даже случай, когда один из мостов Люмехара из-за его просчета обрушился и похоронил дружину дворфов, записан, хоть и вещь-то постыдная и ужасная, а это – нет! Значит, тут что-то еще хуже было, а от нас это утаили! Ху-фу… – дворф сделал несколько вдохов, попеременно хватаясь то за бороду, то за сердце. – А может, это и не Люмехар приказал, а историки утаить решили? Или, может, томик один где-то потерялся? Да я теперь все хранилища перерою, как вернусь в…
Осознав сказанное, дворф затих, и наступила неловкая тишина. Часть отряда, которая собралась уже на этих землях, недоуменно переглядывалась, а те, кто знали, в чем дело, предпочитали сейчас помалкивать. Промолчал даже вампир, хотя ему, как обычно, на неловкость было, в общем-то, плевать.
– Ладно, пошли отсюдова… Мы там, вроде как, к остроухим торопились, – вскоре буркнул дворф и первым зашагал прочь от «железки». Вампир возражать не стал, остальные тоже промолчали, так что уже через полчаса отряд вновь оказался в воздухе.
Весь следующий день дворф ходил хмурый, словно дождевая туча, выбирающая, куда бы ей обрушить свою тяжелую ношу. К счастью для остальных, десяток вспышек красноречия по поводу и без разделился поровну между вампиром и Катором, которые восприняли это стоически. В том плане, что Катор мог потерпеть, а вампиру в принципе от подобных мелочей было ни холодно, ни жарко. На второй день дворф немного остыл, а на уже третий мысленно готовился к посещению лучших домов удовольствий столицы королевства, пока отряд пережидал внезапно нагрянувшую непогоду. Впрочем, вскоре он вновь ходил злой аки черт, ибо оказалось, что посещение столицы в планы вампира уже не входило, а потому они пролетели над ней, как фанера над всем известным городом. Неожиданностью это стало не для одного Хаттора, однако на вопросы команды вампир безапелляционно заявил, что, посещая каждый город на пути, они рискуют выбиться из графика, а найти вместо Фальриета заполненные орками руины будет «слегка печально». Так что кровавый экспресс направился прямиком к эльфийским лесам, которые в это время готовились отражать очередную, уже четвертую за этот месяц атаку объединенных людских сил.
ГЛАВА 38. НЕПРОШЕНЫЕ НАБЛЮДАТЕЛИ И ОСОБЕННОСТИ МАГИЧЕСКОЙ ВОЙНЫ
7 Месяца начала тьмы и холода, 3127 года, полдень
– Похоже, мы вовремя, – хмыкнул Мист, глядя на открывшуюся им картину. K эльфийским лесам отряд прибыл ровно в тот момент, когда человеческая армия пошла в атаку. Опустив платформу ниже облаков, вампир дал всем возможность понаблюдать за начавшимся сражением, попутно с интересом запоминая местную тактику ведения боя.
Первыми в атаку пошли человеческие боевые маги, которых набралось почти четыре сотни. Взлетев, они растянулись в длинную, ярко светящуюся полупрозрачно-фиолетовыми физическими и блекло-голубыми магическими барьерами, линию и зависли на границе мертвой зоны. Теперь от гигантских деревьев, обозначавших начало священного для эльфов леса, их отделяла всего сотня метров выжженной земли, начисто лишенной верхнего покрова и каких-либо признаков жизни. По команде маги одновременно подняли руки, и в сторону леса направилась сплошная двадцатиметровая стена огня. У кромки первых деревьев она натолкнулась на гигантский по своим масштабам магический барьер и быстро развеялась, однако ее цель была достигнута. По мере того, как волна шла по выжженной земле, было заметно, как срабатывали заготовленные эльфийские ловушки. На поле образовались сотни разнообразных воронок, часть которых все еще потрескивала небольшими молниями, а в воздухе проявились скрытые ветряные лезвия, активировавшиеся от столкновения с огнем. Глядя на все это, дворф уважительно хмыкнул и в красках пояснил, что сделали бы эти лезвия с человеком.
Вторым этапом стало объединение всех магов в два крупных отряда – первый создал огромный вращающийся столп пламени, который начал «сверлить» магическую защиту эльфов, а второй разразился гигантской комбинированной молнией, с определенными промежутками разившей точку, ослабленную огнем. Рев пламени, стрекотание молнии и треск барьера были слышны даже на высоте, заставляя только догадываться, какой же шум стоит на поле боя. Защита эльфов, казалось, спокойно выдерживала обе атаки, реагируя на них голубоватыми всполохами, но внимательный взгляд вампира заметил, как изменилась ее общая структура – если раньше она прикрывала всю полосу леса равномерным слоем, то теперь края едва-едва светились. Эльфийским магам явно приходилось несладко, и они вынуждены были стягивать силы в одну точку. Столь напряженное противостояние продлилось почти пять минут, в очередной раз продемонстрировав вампиру, на что способны местные маги.
Прервав свою атаку, боевые маги отправились на короткий отдых, чаще всего называемый «охлаждением», их место заняли уже более скромные две сотни магов защиты, и в дело вступила пехота. Впрочем, первыми к лесу отправились не относительно стройные отряды солдат, а три сотни оборванцев без какого-либо намека на оружие в руках. Подождав, пока вокруг них не появятся барьеры, которые, судя по гораздо большей прозрачности, чем обычно, были наложены спустя рукава, оборванцы растянулись в широкую линию. Дождавшись приказа, они стремглав бросились к лесу, забавно подпрыгивая и стараясь не столкнуться с братьями по несчастью. Получалось не всегда – вампир даже позволил себе улыбку, когда один из бегунов столкнулся со своим товарищем, из-за чего тот отлетел и задел еще одного, а в итоге сразу десяток людей оказались на земле и еще добрых полминуты восстанавливали равновесие. Тем не менее, вскоре они уже почти догнали своих, но увиденное заставило их остановиться. Когда большая часть бегунов пересекла отметку в восемьдесят метров, стало понятно, что далеко не все ловушки были дезактивированы. Сразу три десятка оборванцев угодили в простейшие волчьи ямы с кольями. Их полупрозрачно-фиолетовые сферы какое-то время сопротивлялись урону, но затем просто пропали. Колья оросились свежей кровью. Остальные уже демонстрировали вампиру более изощренные методы расправы, применявшиеся эльфийскими ловчими: невидимые воздушные лезвия различных форм, огненные заряды, цепные молнии, ледяные шипы, водные иглы… Вампиру даже удалось увидеть полуживые лианы, которые придушили трех человек. В общем, фантазии эльфам было не занимать, и, кажется, десяток застопорившихся на правом фланге бегунов тоже это понял. С надеждой на лицах они обернулись назад, но их барьеры предупреждающе задрожали, давая понять, что обратного пути нет. Несколько самых смелых бросились вперед, понадеявшись, что на их пути ловушек не окажется – но их надежды не подтвердились. A вот трое самых разумных свернули со своего маршрута и прошлись фактически по трупам товарищей, но таки миновали эту сотню метров. За подобное жульничество маги мгновенно сняли с них щиты, однако стрел, которых ожидал вампир, так и не последовало – вместо этого эльфы, которые все еще так и не появились на поле боя открыто, просто позволили им зайти в лес вместе с двумя дюжинами остальных случайно выживших.
– Я гляжу, король Вейфглада позаботился о том, чтобы тюрьмы никогда не переполнялись… Хм, и много эти товарищи знают? Или с них можно получить еще что-то, кроме информации? – Мист вопросительно глянул на Эфириэль. Та, в свою очередь, переадресовала вопрос Довудиэлю, заставив вампира недовольно закатить глаза – по его мнению, с момента появления рядом более опытного сородича она слишком часто предпочитала отмалчиваться. Знакомство же с ним произошло на следующий день после того, как они покинули «железку».
***
– …Ладно, и правда пора уже нормально познакомиться, – Мист кивнул Эфириэль и перенес их на вторую платформу.
За исключением дюжины эльфиек, которых вампир выручил из района трущоб, и которых ему пришлось лечить лично, все остальные выглядели в целом неплохо. А уж после нескольких дней усиленного питания, ванны и облачения в новую одежду большинство спасенных и вовсе стали напоминать лишь слегка недоедающих крестьян, что, по мнению вампира, уже было прогрессом. Судя по тому, что Эфириэль залилась слезами только от того, в каком виде перед ней предстали ее сородичи, прогресс этот был неудовлетворительным.
– Господа… – вампир осекся, вспомнив, что соотношение мужчин к женщинам среди спасенных было девять к ста сорока пяти. -… Хотя, пожалуй, вернее будет начать с «дамы»… Неважно. Так вот. Все вы меня уже видели, и не раз, но толком познакомиться до этого нам не довелось. И сейчас я хочу это исправить. Мое имя – Мисткольд, предпочитаю сокращенное «Мист». Я – маг крови, иномирянин и тот, кто не желает вам зла. Сейчас мы направляемся в сторону ваших лесов. Да, вы не ослышались – вы летите домой.
После слов вампира эльфы, до этого сидевшие неподвижно, зашевелились. Какое-то время они негромко переговаривались на эльфийском с соседями, бросая на вампира недоверчивые взгляды, после чего дружно повернулись к одному из своих сородичей. Эльф, на которого пало их внимание, медленно встал. Ростом он не уступал вампиру, был ладно скроен и выглядел на очень хорошие сорок, что, впрочем, лишь говорило о том, что он явно юнец, но вот сколько там ему веков – два или пять – это уже другой вопрос. Хотя Мист больше склонялся к последней цифре – эльфа выдавали глаза.
– Как я погляжу, вы уже выбрали себе лидера, который будет вас представлять. Отлично. Рад приветствовать тебя… – вампир выжидательно уставился на эльфа.
– Довудиэль, – ровным голосом сообщил тот.
– …Рад приветствовать тебя, Довудиэль, – Мист с улыбкой протянул эльфу руку, которую тот слегка пожал. – Есть ли у тебя вопросы по поводу сказанного мной?
– Да, – без особых эмоций произнес эльф и выжидательно уставился на собеседника.
– Ну, задавай, – подбодрил его вампир.
Какое-то время эльф внимательно его рассматривал, после чего, наконец, прямо поинтересовался, бесстрашно глядя вампиру в глаза:
– Вы сказали, что спасли нас и возвращаете домой. Вы вылечили наших раненых. Вы также сняли с нас антимагические ошейники и оковы. Но все-таки вы оставили рабские браслеты на местах. Почему?
– А, так вот что вас смущает. Я оставили их, поскольку не хотел, чтобы вы попытались сбежать до того, как я сумею объясниться, – Мист достал из сумки связку разномастных браслетов и небрежно бросил их Эфириэль. – Освободи их.
– К-конечно, сейчас, – Эфириэль бросила на Довудиэля странный подобострастный взгляд, не укрывшийся от вампира, и тут же начала отключать артефакты.
Спустя пару секунд отовсюду послышались характерные металлические щелчки, и вскоре эльфы избавились от ненавистных им кусков металла. Когда браслет спал и с руки Довудиэля, тот еще добрых полминуты переводил взгляд с него на вампира и обратно. Вскоре эльф прикрыл глаза и простоял так секунд тридцать, после чего внезапно совершенно искренне улыбнулся.
– Чтоб меня! До последнего я думал, что где-то может быть подвох, но как же я рад, что оказался не прав! От всех здесь присутствующих я выражаю вам благодарность за ваши деяния, Мист, – он изящно поклонился, отведя одну руку в сторону. Вампир ответил тем же, после чего Довудиэль повернулся к остальным эльфам. – Kongners! Tralgar asmer waekne!
– Переведи, – вампир покосился на эльфийку.
– Он сказал, что теперь они могут наконец очнуться… – негромко промолвила Эфириэль, вытирая вновь выступившие слезы.
Освобожденные эльфы, услышав слова лидера один за другим замирали на месте, закрывая глаза. У кого-то на это уходило полминуты, у кого-то две, но постепенно все эльфы пробуждались. В их глазах появлялись эмоции, до этого так тщательно запечатанные, лица оживали, они словно… расцветали. Слегка прищурившись, вампир увидел, как вокруг эльфийских тел, там, где ранее была серость и пустота, появляются разноцветные пятна – эмоции. После пробуждения часть эльфов осторожно, недоверчиво улыбалась, глядя на вампира, кто-то не мог сдержать радостного смеха, а кто-то наоборот – слез, которые затем впитывались в плечо соседа, но, по крайней мере, теперь все они, ранее напоминавшие кукол, стали по настоящему живыми. Ни Довудиэль, ни Эфириэль не могли сдержать улыбки, глядя на это. Мист тоже улыбнулся. За компанию.
После этого барьер недоверия рухнул, а переговоры вампира и избранного эльфами лидера прошли без лишних затруднений. Вскоре Довудиэль был приглашен и на основную платформу, где смог познакомиться с остальными членами отряда, а также вдоволь пообщаться с той же Эфириэль или Латгером…
***
Немного подумав над вопросом, голубоглазый эльф пожал плечами.
– Чаще всего информации не много, но это в любом случае лучше, чем ничего. А кроме того, они помогают нам выращивать леса.
– Каким же образом? – Мист приподнял бровь.
На секунду эльф отвел глаза.
– Сложный магический ритуал, так сразу и не объяснишь, – постарался как можно более нейтрально ответить он.
– Вот как. Ну ладно, – вампир сделал вид, что поверил, мысленно поставив еще одну отметку рядом с эльфами, после чего вернулся к наблюдению за боем.
К тому моменту людская пехота уже преодолела большую часть мертвой зоны. Солдаты шли ровно по следам оборванцев, заделывая ямы прямо на ходу заранее заготовленными деревянными настилами – так что к лесу они дошли почти без потерь. Навстречу же им наконец вышли эльфы.
Сверкая одинаковыми стальными доспехами, будто насмехаясь над разномастными непритязательными кольчугами своих противников, они выстроились ровными рядами, все еще не выходя из тени гигантских деревьев. Их лица скрывались под шлемами, однако гордая осанка выдавала их настрой – они были готовы защищать свои леса до последней капли крови, даже от врагов, которых было в несколько раз больше.
– Если отбросить магов и лучников обеих сторон, а также людскую кавалерию… – зрачки вампира задвигались в бешеном темпе, заставив окружающих спешно отвести взгляд, – даже тогда выходит десять тысяч против трех.
– Это еще не самый худший расклад, – тихо заверила его Эфириэль. В то время как вампир наблюдал с интересом, а остальные – с умеренным беспокойством, у эльфийки костяшки пальцев оставались белыми все время с момента начала атаки. Довудиэль вел себя сдержаннее, но и по его лицу пробегали тени, когда он наблюдал за людской армией.
Внизу же стороны начали сближение, явно готовясь к сражению в стиле «стенка на стенку». В двух метрах над их головами зависли массивные плоские щиты, едва не касающиеся друг друга и призванные защитить стороны от навесного огня лучников противника, а вокруг солдат засияли личные магические барьеры. Из оружия эльфы предпочитали полуторные мечи с волнообразным – увидев это, вампир удивленно-одобрительно приподнял бровь – лезвием. Пару такому мечу составлял треугольный щит. А нестройная толпа, надвигавшаяся на них, имела щиты округлые и что-нибудь древковое: булаву, пернач, клевец… Исключение составляли здоровяки с двуручниками, которые возглавляли острия атаки.
– Какие странные клинки – никогда не видела таких раньше, – удивленно отметила Мирия и повернулась к вампиру. – Ты знаешь, что это за оружие?
– Знаю, – усмехнулся тот, после чего покосился на Довудиэля. – А еще я теперь знаю, почему на каждые полторы дюжины рабынь-эльфиек приходится только один раб-эльф.
– У всего есть цена, – хмуро ответил тот и вновь воззрился на поле боя.
Так и не дождавшись продолжения от эльфа, Мирия повернулась к вампиру.
– А можно пояснение для тех, кто не в теме?
– Можно, – хмыкнул Мист. – Видишь ли, вот этот волнистый тип клинка, который, кстати, называется фламбергом, имеет массу недостатков: это и больший вес, и сложности в производстве, и множество точек напряжения, из-за которых оружие может сломаться… Но все они перекрываются одни простым достоинством – убойностью. Рваная рана, нанесенная таким оружием, получается раза в два больше, чем толщина клинка, и практически не заживает, что, в свою очередь, ведет к гангрене – а там уже либо ампутация, либо смерть. Я могу гарантировать, что большая потерь у людей в этой войне происходит не на поле боя, а в госпиталях, где раненные или остаются калеками, или умирают в муках. Ну, а теперь представь, как сильно люди ненавидят тех, кто использует такое оружие.
– И поэтому, когда эльфы-воины попадают в плен… – Мирия недоговорила и скривилась.
– Ага. Большинство из них убивают обычные солдаты, не доводя их даже до лагеря – они же видят в них чуть ли не все зло этого мира. А вот с эльфийками такой проблемы нет – во-первых, большинство из них либо маги, либо лекарши, то есть даже оружия в руках не держат; во-вторых, они, все же, привлекательные девушки, и просто так убивать их солдатам жалко; и в-третьих – на них есть спрос со стороны благородных, которые в большинстве своем тоже мужчины, и тут уже жестокость сталкивается с жадностью и зачастую проигрывает. Вот и получается по итогу такая разница в цифрах, – закончил с пояснениями вампир и вернулся к наблюдению за битвой.
Внизу же наконец начался бой. Солдаты налетели на эльфов, словно волна на скалы, однако, подняв кучу кровавой пены и красных брызг, вынуждены были умерить пыл. Строй эльфов оказался на удивление крепким, а выдержав три волны, быстро откатился назад, обратно в лес, весьма очевидно приглашая противника следовать за ними. Солдаты же, подчиняясь – в основном матерным – крикам командиров, на ходу разделялись на отряды по два десятка человек и преследовали эльфов именно в таком построении. Чтобы прикрыть свою пехоту, магам защиты пришлось подлететь поближе к лесу, где они тут же оказались под огнем – с верхушек деревьев в них полетели заклинания и стрелы в значительном количестве. Самые нерасторопные мигом оказались на земле без признаков жизни, кого-то вовремя успели подхватить товарищи, после чего маги были вынуждены обращать больше внимания на свою собственную защиту. Только этого и ожидавшие эльфы тут же засыпали вражескую пехоту водными и ледяными заклинаниями, заставляя использовать личные физические щиты, напрочь лишавшие людей возможности формировать хоть какой-то строй. К тому же лишившись защиты своих магов, солдаты вынуждены были полагаться только на артефакты – а они имели пренеприятнейшее свойство разряжаться. Что и начало происходить, как только эльфы концентрировали огонь на какой-то группе. Когда же дело доходило до одиночных стычек, остроухие также показывали себя на высоте, даже в полных латах двигаясь резвее своих противников и оказываясь на порядок ловчее них. Вампир, к примеру, счел весьма показательным момент, когда один из эльфов зарубил четырех ближайших противников, не получив при этом шестопером ни по голове, ни по какой другой части тела. Или когда другой эльф попросту метнул свой меч в самого опасного для него противника – здоровяка с двуручником – пробив тому глотку, а затем одним щитом расправился с двумя его товарищами, показав, что при должном умении металлическая кромка вполне сойдет за лезвие. Подобная разница, впрочем, переставала удивлять, как только приходило осознание того, что средний эльф был раз этак в семь старше среднего солдата, а потому и времени на тренировки у него было много больше.
Внезапно раздался трубный звук – и люди начали отступать, в спешке покидая столь негостеприимный лес. Откатываясь обратно, солдаты вновь формировали вначале отряды, а затем и строй – в котором, однако, виднелись заметные прорехи. Завидев это, эльфы какое-то время еще преследовали их, однако дальше пяти метров от кромки леса отойти не сумели – людские лучники, все это время ожидавшие своего часа, несколькими залпами охладили пыл остроухих. Последними отступили маги, после чего людская армия вернулась на изначальные позиции. Прищурившись, вампир с минуту что-то высматривал, а затем объявил:
– Если забыть про тех оборванцев вначале – у людей примерно две сотни убитых и четыре с половиной раненых, – вампир усмехнулся, – из которых, благодаря отличному выбору оружия, большая часть не проживет и трех дней. Насчет эльфов сказать сложнее, но убитых меньше десятка, плюс полторы сотни раненых, – Мист оглянулся на эльфов. – Это хороший результат?
– Для первой волны – неплохой, тем более, с учетом численного соотношения, но первая волна всегда самая простая, – эльф тяжело вздохнул и пояснил: – Людям еще никогда не удавалось с наскока пройти первую пятидесятиметровую зону. Поскольку в этот момент мы сильнее всего – ловушки наготове, у лучников полные колчаны, маги еще не перегорели, наши рыцари полны сил, артефакты заряжены… Но люди никогда не отступают после первой волны. За ней идет вторая, третья… обычно до пяти. Я видел, как доходило и до семи. Уже после третьей волны мы не можем удерживать их в пределах двухсотметровой зоны, из-за чего у них появляется свобода маневра и эти паразиты расползаются по нашим лесам. После этого любой отряд поддержки или просто подкрепление оказывается в опасности нарваться на превосходящие силы противника и попасть в плен.
– То есть, уже столько лет люди, грубо говоря, бьются головой о стену, и все, что они получают – это сколько-то там пленников? При этом у них самих огромные потери! Разве при таком раскладе война не должна была прекратиться? – высказалась уже давно что-то обдумывающая Мирия.
Мист и Довудиэль посмотрели на нее с одинаковыми выражениями лиц, которые словно говорили: «Как многого ты не понимаешь, дитя». Зверодевушка возмущенно дернула ушами и фыркнула.
– Ладно, поняла, вопрос был глупый! Но почему?
Вампир с эльфом переглянулись, будто решая, кто будет ей объяснять столь очевидные, по их мнению, вещи, после чего эльф слегка пожал плечами и вернулся к наблюдению за полем боя.
– Потому что никто уже давно не пытается проложить через эльфийские леса прямой путь на север – эта глупость выветрилась из людских голов после первых же поражений. Сейчас же все дело как раз таки в пленниках. Ну, и в самом процессе войны, конечно же.
– Хочешь сказать, все дело в деньгах? Но как же человеческие жизни? Да и разве…
– Дело всегда в деньгах. И да, это весьма прибыльное занятие – просто нужно правильно понимать, для кого прибыльное. В данном случае…
– Это выгодно благородным и королю, – мрачно закончила фразу зверодевушка.
– Именно. Как думаешь, сильно они ценят жизни каких-то там простолюдинов? По сути, это даже не война, а просто такой завуалированный обмен – мол, вот вам тысячу-две-три наших солдат, набранных из деревень, за пару лет обученных сносно махать палками и одетых в ржавые кольчуги с дырявой стеганкой, а мы себе возьмем пусть в десять раз меньше, но эльфов, на которых есть огромный спрос среди высшей знати и отдельных любителей, да при этом они еще и экипированы так, что один эльфийский рыцарь стоит, как полсотни людских. Причем из-за своей малочисленности эльфы просто таки идеальный противник – как бы хорошо они ни защищались в своих лесах, они не способны полноценно атаковать на вражеской территории. Поэтому война и идет почти две сотни лет, с перерывами, время которых выбирают именно люди. При таком раскладе три королевства, которые участвуют в противостоянии на постоянной основе, связали свою экономику не только с войной, но еще и друг с другом… – заметив, что взгляд зверодевушки стал гораздо менее понимающим, вампир предпочел выразиться проще: – Война для местных столь же привычное дело, как и сбор урожая, и без нее их относительная стабильность пойдет под откос. Поэтому никто из местной власти не собирается ее прекращать в обозримом будущем.
– И что, – Мирия быстро оглянулась на эльфийку, которая прислушивалась к их разговору, – нет никакого выхода? Можно же эту войну как-то остановить? Ну, там, убить короля?
– И что дальше? Новый король будет вести ту же политику, а если не захочет – ему быстро найдут замену свои же, – Мист внезапно недобро ухмыльнулся и подмигнул зверодевушке. – Нет, если развивать твою мысль, можно вырезать всех благородных старше, к примеру, барона. Тогда да, воевать с эльфами уже никто не будет, но…
– …но это нереально, да? – к удивлению самой Мирии, это вопрос отозвался в ней не только разочарованием, но и некоторым облегчением. Подмигивание вампира зверодевушке крайне не понравилось. Однако последовавший ответ сумел ошарашить и ее, и всех остальных.
– Почему же? Вполне реально, разве что несколько муторно и потребует подготовки, – вампир пожал плечами, не обратив особого внимания на всеобщее удивление. – Но в таком случае с высокой вероятностью земли трех королевств придут в упадок, бывшие солдаты превратятся в бандитов, произойдет крах экономики, начнется отток беженцев, и в конечном итоге случится либо гражданская война с огромными потерями, либо становление военно-бандитской диктатуры. В обоих случаях, впрочем, королевствам фактически придет конец, поскольку соседи гарантированно захотят урвать себе новых земель. Для эльфов это, в принципе, не самый плохой вариант, но людей погибнет тысяч триста – если я верно оценил местное население – в течение первых пяти лет, так что я бы не назвал этот вариант идеальным.
– А есть еще какие-то? – после продолжительного молчания поинтересовалась зверодевушка.
– Есть, конечно. Например, люди могут резко поумнеть, постепенно уменьшать зависимость экономики от войны и в конце концов прийти к миру.
– А есть более реалистичный вариант?
– Есть – люди найдут себе другого противника, и на эльфов не останется ресурсов. Так что прямо сейчас остановить войну не получится, – вампир обернулся и оглядел поле боя. – А вот эту битву – вполне возможно.
– Вы тоже об этом подумали? – тут же повернулся к нему Довудиэль. – Как только маги отработают вторую атаку, а пехота вновь двинется в лес, у нас будут весьма неплохие шансы внезапно ударить им в тыл, прямо в центр командования. Пусть мои братья и сестры ослаблены, но большинство из них владеют магией, а с вашей мобильностью мы сможем справиться с задачей, потеряв меньше трети личного состава…
– Нет-нет-нет-нет-нет-нет-нет. Я не для того вас собирал, чтобы терять даже треть «личного состава», – тут же запротестовал вампир. – Я разберусь с этим сам, от вас требуется только наблюдать сейчас и быть достаточно благодарным в будущем, чтобы устроить мне встречу с вашими старейшинами.
– Вы планируете отправиться туда в одиночку? Хм, – эльф ненадолго задумался, подбирая слова. – После того, что я о вас слышал от Эфириэль, я верю, что вам не составит труда выжить после столь рискованной затеи и уйти от погони. Однако, как мне кажется, добиться необходимого эффекта в одиночку будет слишком сложно. Особенно, если в дело успеют вмешаться маги…
– Поэтому я подожду, пока боевые, как вы выразились, «отработают вторую атаку», а защитные отлетят к лесу, и нападу после.
– Хм, – Довудиэль поджал губы и пристально взглянул на вампира. – Мне с трудом верится в полноценный успех такого предприятия… но я вижу, что спорить с вами бесполезно. Поэтому просто уведомляю, что буду благодарен любому вмешательству, если оно спасет хоть несколько невинных эльфийских жизней. Удачи вам.
– Благодарю, – улыбнулся в ответ вампир, чем слегка удивил зверодевушку, ожидавшую каких-то острот.
Внизу боевые маги снова взлетели в воздух, занимая свои позиции. По команде на лес вновь обрушились ревущий огонь и трескучая молния, которые на себя приняла все та же отчаянно мерцающая многострадальная эльфийская защита. Глядя на это, Мист начал подготовку. Он порылся в своей сумке и достал десяток колец из черного металла, после чего снял сумку и передал ее Мирии вместе с клинками и плащом. Мышцы рук и ног вампира начались бугриться и двигаться, что было заметно даже сквозь одежду. А к тому моменту, как они успокоились, начиная с шеи, поверх одежды начала стремительно нарастать иссиня-черная кожа в полсантиметра шириной, облачившая конечности и большую часть туловища вампира в странное подобие доспеха.
– Святое пламя, ты что, всех там собрался убить? Ты же даже к бою с упырями так не готовился, тогда только одну руку отращивал! – не выдержал Хаттор, с удивлением наблюдавший за преображением.
– Нет, конечно. Но достаточно, чтобы к эльфам какое-то время не лезли. А с упырями у меня толком не было времени, так что я перестраивался на ходу и это было не так заметно. Сейчас время есть, к тому же это больше перестраховка против магов и на случай, если мне придется сильно ускоряться. Одежда, конечно, у меня защищена магией, да и я могу ее отрастить, но не вижу смысла расходовать ресурс без особой надобности, – не оборачиваясь, пожал плечами вампир. С учетом новой кожи, которая к тому времени уже закрывала и шею, и затылок, движение вышло несколько угрожающим. Тем временем на плечах, коленях и локтях поверх нее тут же выросли короткие костяные шипы, а пальцы вампира украсились острыми изогнутыми когтями. Обернувшись к отряду, Мист широко ухмыльнулся, продемонстрировав удлинившиеся клыки и крестообразные значки на фоне кроваво-красной радужки.
– Ну как? – его голос тоже претерпел изменения, став более низким и хриплым. – Достаточно запоминающийся образ?
– Чтоб меня! Да ты теперь на демона похож, какими их в книжках рисуют! – присвистнул дворф.
– Или на смесь тифлинга и тех самых упырей, – прокомментировала Альвира. Мирия рассматривала новый облик вампира с легким скепсисом, Эфириэль и Довудиэль – с некоторой опаской, Руби и Латгер с чистым удивлением, а Катор и Дифусом – с интересом. Джумира оказалась единственной, кому новый вид вампира чем-то пришелся по душе – она широко оскалилась и просто сказала: «Хорошо».
Оглянувшись на поле боя, вампир заметил, что маги отошли назад, а пехота уже идет к лесу. На прощание махнув рукой своему отряду, он подошел к краю платформы, затем развеял часть кровавой стены.
И спрыгнул вниз.