– А ты не представляй, ты просто поверь. Поверь в то, что за спиной у каждого человека стоит его Ангел-Хранитель, – тихо произнес Микаэл, – ты же всегда в меня верил, поэтому я сейчас и помогаю тебе.

– А почему на этом свете у людей уже нет Ангелов? – спросил мужчина.

– Потому, что это – Царство Божье, и здесь все находятся под защитой нашего Отца.

– А у моей Кати есть Ангел? Какой он? Он хорошо ее охраняет? – забеспокоился мужчина.

– Екатерину Алексеевну сейчас храню я. Её Ангел… как бы это тебе объяснить… немного устал… он отдыхает.

– Ты это серьезно? Вы тоже можете уставать? – мужчина остановился и подозрительно посмотрел на Микаэла.

– Конечно, серьезно, – грустно кивнул головой тот, продолжая медленно идти по облакам, – мы заботимся о людях и храним их, а люди, в свою очередь, должны заботиться о нас и обязательно в нас верить. Если этого не происходит, мы теряем свою силу, становимся слабее, наши крылья уменьшаются, мы уже не можем творить чудеса… а можем и вообще исчезнуть…

– Моя Катя не могла не верить в своего Ангела, – тихо произнес мужчина и сделал шаг, – мы с ней всегда знали, что вы у нас есть.

– Когда ты ушел, она перестала верить во всё. Её нельзя винить, ей было плохо. Она страдала и плакала, вместе с ней терял силы и он.

– Я чувствовал, что ей плохо, – грустно покачал мужчина головой, – я все время слышал, как она плачет и зовет меня… А сегодня она не плакала, – вдруг встрепенулся он, – почему, что с ней?

– С ней все в порядке, – улыбнулся Микаэл, – Екатерина Алексеевна перестала плакать, она пошла на поправку.

– Слава Богу, – облегченно вздохнул мужчина и осенил себя широким крестом, – тебе, наверное, уже пора лететь к ней, а то мы с тобой заговорились, а она там одна, без тебя, – забеспокоился он.

– В этом мире нет ни времени, ни пространства, ни измерений, все бесконечно. Чтобы тебе было понятно, время здесь течет не так, как на Земле. По вашему времени, земному, мы с тобой неспешно прогуливаемся и беседуем уже несколько часов. На самом деле меньше секунды, – тихо произнес Ангел. – А иногда бывает наоборот. Здесь ты моргаешь, а в твоем бывшем мире за это время проходят века. Не переживай, я никогда не оставляю твою жену ни на миг, просто становлюсь невидимым.

– Невидимым? – переспросил мужчина, – а когда ты видим, ты выглядишь так же?

И он взглядом окинул своего собеседника с ног до головы. Ангел был одет в длинные белые одежды, его светлые волосы лежали на плечах, над головой светился золотой нимб, концы крыльев скрывались в пушистых облаках.

– Нет, конечно, – Микаэл засмеялся, – в твоем мире я выгляжу, как обыкновенный человек.

– А как ты питаешься? – продолжал с интересом расспрашивать мужчина. – Ты же говорил, что не можешь принимать земную пищу? А Катя просто обожает готовить и всех угощать! Она считает, что обязательно должна всех накормить!

– С этим сложнее, – кивнул тот, – приходится хитрить. Я говорю ей, что поем позже, и она упаковывает мне свои угощенья с собой.

– Что ты делаешь с едой? Выбрасываешь?

– Что ты! Как можно? Хотя однажды мне пришлось выбросить кашу. Но это было только один раз, в самом начале. К тому же я знал, что ее съедят маленькие щенки, оставшиеся без матери. А так я отношу еду голодным людям. В результате, все счастливы. Твоя жена от того, что накормила меня, голодные от того, что Бог послал им кусок хлеба, а я от того, что все вместе они славят нашего Господа.

– Мне так легко и хорошо, – мужчин вдруг умиротворенно улыбнулся.

– Это потому, что ты больше не волнуешься за свою жену, – произнес Микаэл, – ну, мне пора, а ты будь покоен.

И взмахнув крыльями, он взлетел в голубую высь.

***

Прошел год.

В конце октября у мужа Екатерины Алексеевны был день рождения, ему исполнилось бы шестьдесят лет. С утра вдова усопшего и его друзья съездили к нему на могилку, посидели, помянули, потом приехали в загородный дом.

– Вот мы и отметили твой юбилей, любимый. Все наши друзья собрались у нас дома, все как раньше, только тебя нет, – Екатерина Алексеевна погладила рукой портрет мужа, вздохнула и поставила рамку на ее постоянное место на комоде.

– Ребят, может чего-нибудь еще хотите? – она повернулась к друзьям.

– Нет, нет, спасибо, ничего не надо, – замотали те головами, – нам уже пора.

– Ну, что, мужики, покурим, да по домам? – предложил самый старший в их компании, уже совсем седой, но симпатичный и статный Иван Николаевич.

Мужчины закивали головами и направились на веранду, их жены остались сидеть у камина.

– Катюнь, не плачь, – тихо произнесла одна из женщин, заметив, что хозяйка дома вытирает повлажневшие глаза.

Подруга встала, подошла к Екатерине Алексеевне и обняла ее за плечи, – не надо, Катенька, не надо плакать.

– Больше не буду, Леночек, – прошептала та.

Женщины присели на диван.

– Катюша, мы все хотели сказать тебе, какая же ты умница! – вторая приятельница по имени Людмила подсела к подруге с другой стороны и погладила ее по руке, – дом и хозяйство в идеальном состоянии, сама – красавица. Правда, девочки? – и она обвела взглядом других женщин.

– Да, да, молодец! Похудела! Похорошела! – согласно закивали те.

Екатерина Алексеевна горько вздохнула, – толку-то… для кого стараться… его ведь рядом нет…

Она кинула взгляд на фото мужа, глаза снова заблестели от слез.

– Катя, перестань, ты обещала! – строго произнесла Лена.

– Девочки, да перестала я, перестала, – отмахнулась та.

– Катенька, надо стараться! И надо жить! – почти в один голос произнесли подруги.

Женщина согласно кивнула опущенной головой, – девочки, я все понимаю, только вот вы мне скажите, для кого вы сами живете? – она подняла голову и обвела взглядом подруг.

– Для детей, для внуков, – убежденно заговорили те.

– Ой, девочки, не надо, – грустно улыбнулась Екатерина Алексеевна и вздохнула, – наши с вами дети выросли, обзавелись своими семьями, живут отдельно. Конечно же, мы нужны и нашим детям, и нашим внукам, а еще нашим старым родителям. Но по-настоящему больше всего на свете мы нужны нашим вторым половинам, а они нужны нам. Кому по вечерам вы рассказываете о прошедшем дне? Сыновьям, дочкам? Кто вас жалеет и гладит по головке, когда вам плохо? Зятья, снохи? С кем вы делите беды и радости? Для кого вы наряжаетесь и поддерживаете себя в форме? Только не говорите про внуков…

Она хмыкнула, подруги сидели молча. В камине треснуло березовое полено.

– По вечерам мы с мужем любили сидеть у этого камина, мы смотрели на огонь и были счастливы, – тихо произнесла женщина, – и я думала, что так будет вечно. А однажды я вошла в эту комнату и увидела его, лежащего на полу… Он уже не дышал…

Она тихо заплакала.

– Представляете, пять минут назад мы с ним разговаривали и смеялись. Я была в кухне, заваривала чай, а он пошел в эту комнату, чтобы разжечь камин… у него оторвался тромб… врачи сказали, смерть была мгновенной…

Подруги вытирали слезы.

– Мой муж, мой любимый, мой единственный, самый хороший, самый умный, самый родной мой человек… ой, девочки, как же это страшно, – словно в исступлении шептала она, – даже если бы он и болел, я все равно никогда бы не свыклась с мыслью, что он уйдет, а тут вдруг так внезапно… я с ним даже не попрощалась, не сказала, как его люблю… всего лишь пятьдесят шесть лет… еще жить да жить… четыре года прошло, а я все никак не могу поверить, что его нет. Кажется, сейчас откроется дверь, и он войдет в комнату. Хоть бы одним глазком его увидеть, на один миг к нему прижаться…

Лена крепче обняла Катерину за плечи, та похлопала ее по руке.

– Не переживайте за меня, девочки, я уже больше года не плакала, а сегодня что-то расслабилась.

Она вытерла слезы и улыбнулась.

– Спасибо за поддержку всем вам и Микаэлу. Если бы не он и не вы, не знаю, чтобы со мной стало.

– Кать, ты меня прости, но все-таки он какой-то странный, этот твой Микаэл, – не удержалась Нина, – на двадцать лет моложе тебя, вы с ним не любовники, не друзья… он приезжает к тебе в гости, а еще бесплатно помогает по хозяйству… кто он? Что ему от тебя нужно?

– Да ничего ему от меня не нужно, – пожала плечами Катерина, – просто мы с ним очень одинокие люди. Я его не расспрашивала о семье, но, по-моему, у него никого нет. Он иногда вспоминает о своем отце и братьях. Всегда говорит о них с теплом и грустью. Наверное, детдомовский, – она вздохнула, – жалко парня.

Нина приготовилась еще что-то сказать, но Людмила сделала ей знак «молчи», а Лена незаметно погрозила пальцем.

– Девочки, а знаете, что еще интересно, – Екатерина Алексеевна не обратила внимания на перекрестные взгляды подруг, она откинулась на спинку дивана и с мечтательной улыбкой продолжила. – Микаэл появился в моей жизни в самый сложный период, когда я уже начала потихоньку сходить с ума. Сначала не дал мне навернуться со стремянки, а потом привел в порядок хозяйство… да и меня саму. Прямо, как добрый Ангел-Хранитель. Да, мы с ним не любовники и не друзья, но что-то нас сближает… что, не знаю…

– Дамы, вы наболтались? – в комнату вошли мужчины, – может, уже пора по домам?

***

– Сегодня твой юбилей, поздравляю, – обратился Микаэл к мужчине.

– Спасибо, – улыбнулся в ответ тот, но как-то грустно.

– Чем ты опечален?

– Я все время думаю о Кате, переживаю за нее, – мужчина вздохнул, – сегодня она поедет на мою могилу, будет плакать. Моя Катенька… – горько прошептал он, – как же внезапно мы с ней расстались… помню, как мы разговаривали и смеялись… она заваривала чай, а я направился к камину… а потом темнота… и боль… а потом я очнулся здесь…

Ангел внимательно слушал своего собеседника.

– …хоть бы на одно мгновение оказаться рядом с ней, обнять, сказать, как я ее люблю… мы ведь с ней даже не попрощались…

– Не печалься, – тихо произнес Микаэл, – ты ее увидишь.

Он шагнул и обнял мужчину своими огромными белыми крыльями, затем их силуэты растворились в воздухе.

***

– Ну, кто же так бьет?! Ну, давай, давай, обходи его! Передавай, передавай мяч! Вот растяпа! – Микаэл подпрыгнул в кресле и ударил кулаками себя по коленям.

Был вечер, по телевизору транслировали футбольный матч, до конца оставались считанные минуты. Счет был еще не открыт. Микаэл оказался яростным болельщиком любимой команды мужа. Екатерина Алексеевна с улыбкой наблюдала за мужчиной, сейчас он был очень похож на ее супруга. Он вел себя один в один, как ее муж, так же взмахивал руками и досадливо дергал головой.

– Вот, вот, молодцы! Пошли! Пошли! Вот так, правильно! – мужчина даже привстал с кресла, – Ну, давайте, родные! Давайте!