Я в первый раз в жизни была в католическом храме. Службы в это время не было, и мы стали просто ходить и рассматривать все вокруг. Вместо икон на стенах были скульптуры и фрески. Четыре священника в белых одеждах стояли и разговаривали возле алтаря. Несколько прихожан сидели на скамеечках и читали молитвенники. Впереди скамеек откидная полочка, чтобы удобнее становиться на колени. Все удобно и продуманно. Я сразу вспомнила, как моя мама говорила, что в католической церкви удобно сидеть и молиться, а не стоять и думать всю службу о ноющих ногах или больной спине. Вздохнув, подумала, что надо поставить свечки за упокой мамы, папы, бабушек, да и за здравие всех родных, и мы с Ирэн пошли в другой зал. Этот зал освещался множеством свечей, которые стояли рядами и поднимались вверх амфитеатром. А в самом верху стояла скульптура святого Иосифа. Присмотревшись, я увидела, что все свечи стоят в специальных баночках. Мы бросили по доллару в специальный ящик, взяли лучинки и зажгли их от горящих свечей, а потом и свечи от них. Оглянувшись, я вдруг увидела целый ряд костылей, висящих на стене.
– Что это?, – спрашиваю у Ирэнки.
– Это люди здесь исцелялись у святого отца Эндрю, и уходили без костылей.
– А это правда или PR компания?
– Я вообще-то не присутствовали при их исцелениях, но думаю, что правда. Отца Эндрю хотят канонизировать, вон подписи собирают в той книге.
Мы подошли к книге и написали свои имена, кто мы такие и откуда.
Через боковую дверь мы вышли на смотровую площадку. Перед нами раскинулся весь город, мы облокотились на перила и долго смотрели вдаль.
– Ирэн, ты бы поверила, если бы нам в школе сказали, что через 30 лет мы встретимся в Монреале и пойдем в храм святого Иосифа?
Ирэнка молча отрицательно покачала головой.
Мы спустились по лестнице и оказались среди мирской жизни, на тихой и зеленой монреальской улице. Я ничего не смыслю в архитектуре, но дома попадались интересные: то с разноцветными стенами, то с красными ставнями, то с витыми коваными лестницами. На каждом шагу маленькие кофейни. В одну мы зашли выпить кофе с очень вкусными пирожными. После прогулки в речном порту, мы пообедали луковым супом. Я боялась, что там будет плавать вареный лук, который я в детстве отказывалась есть, но Ирэнка пообещала, что будет вкусно. Действительно, в бульоне темного цвета плавали куски хлеба, как сухари, а сверху расплавленный сыр. Вкусно и необычно.
Выйдя из кафешки, мы набрели на магазин сувениров, и надолго застряли там. Ирэн долго торговалась с продавцом, я даже не поняла, на каком языке. В результате я облегчила свой кошелек, но приобрела целый пакет сувениров для внука, друзей и коллег по работе. Вышли из магазина, когда начало темнеть. Когда мы добрались до дома, я просто упала без сил на диван, не чувствуя ног.
А назавтра – новые планы. Ирэнка специально из-за меня отпуск взяла.
Глава 17 – Впечатлений пестрый хоровод
Сегодня у нас в планах посещение фестиваля еды. Представители разных стран готовят национальные блюда. А мы будем пробовать.
Мы с Ирэнкой приехали на метро в парк. Этот парк расположен на искусственном острове прямо посреди реки Святого Лаврентия. А как парк по-французски называется, я не помню. Парк красивый, зеленый, среди деревьев расположен выставочный павильон в форме шара. Рядом – гребной канал, там плавают байдарки. Но Ирэнка увлекает меня в другую сторону, где под белыми шатрами трудятся повара разных стран. Вот греки жарят барана на вертеле. У мексиканцев салат из маринованных кактусов и авокадо. Для начала мы попробовали шашлык из бизона. На мой взгляд, не очень отличался от говядины, только больше специй. Тут же нас зазывают повара из Ямайки. У них что-то овощное, но такое острое, что кажется проглотил кусок огня. А вот прямо настоящий уголок Африки: в песок воткнуты пальмы, под ними шезлонги, люди сидят в них и тянут из трубочки коктейль. Рядом чернокожий шаман стучит в тамтам, желающие садятся в круг и помогают ему. Я тоже присоединяюсь к их компании, а Ирэнка меня фотографирует. Рядом аргентинцы продают пирожки, похожие на узбекскую самсу. Ирэнка берет с мясом, а я сладкий. И тут мы видим русских поваров: они продают борщ, окрошку, шашлык, блины с икрой. Поговорив с ними на родном языке, мы ничего не купили. Дома мы все это ели много раз, и нет тут никакой диковинки. Зато Ирэнка остановилась зачарованно возле блюда из жареного аллигатора.
– Я это есть не буду, – говорю ей., – Хочешь, ешь сама.
Взяв протянутую ей тарелку, Ирэн увидела большое количество риса и несколько тонких кусочков крокодила. От риса она сразу отказалась, похоже что и крокодил не очень ей понравился. Я для интереса взяла кусок, и тут же выплюнула: как старая-престарая говядина. И сознание, что этот крокодил много какой гадости на своем веку поел, не прибавляло наслажденья. Всю эту мешанину из разных блюд мы запили клубничным вином и без сил плюхнулись на скамейку. Видимо, процесс бурного перемешивания в желудке происходил не только у меня. Ирэнка вдруг сказала:
– Пойдем домой пораньше. Завтра нам рано вставать на экскурсию в Квебек Сити.
И мы тихонько поплелись к метро.
Утром следующего дня я подскочила от звонка будильника в 5-30 утра. Ирэнка вместо приветствия сказала:
– Слушай, есть две новости.
Я замерла с зубной щеткой в руке.
– В Ташкенте было сильное землетрясение.
– Да ты что?! А как твоя мама?
У Ирэнки мама до сих пор живет в Ташкенте.
– Вроде ничего, отделалась легким испугом.
– А разрушения есть?
– Вроде незначительные, но боятся, как бы не было повторных толчков.
Мы, дети Ташкента, видели много землетрясений. Каждый ташкентский ребенок знает, что нельзя бежать по лестнице по время подземных толчков. Надо встать под косяк и ждать пока перестанет трясти. И самое опасное и неприятное – никогда не знаешь, последний это толчок или за ним последует еще более сильный. Остается только молиться, чтобы все обошлось.
– И еще, – продолжила Ирэнка, – у тебя ночью звонил сотовый.
Я, круто развернувшись, кинулась к своей сумке, схватила телефон. Пропущенный звонок в час тридцать, номер не определен. Неужели что-то случилось дома? Если даже предположить, что звонили не мне, то Алле, хозяйке телефона, звонить ночью тоже не должны. Наверно, все мысли были написаны у меня на лице, потому что Ирэнка протянула мне телефонную карту:
– Звони домой.
У Владика телефон не отвечал, Витя ответил, но он был на смене. С большим трудом перекричав шум котельного оборудования, он сообщил мне, что дома все нормально. Сам жив-здоров и Владика видел утром (у нас с ними разница во времени 8 часов).
– Наташка, – заглянула в комнату Ирэнка, – одевайся быстрее, на экскурсию опоздаем.
Я уже почти забыла, что мы экскурсию собрались.
Экскурсионные автобусы отправлялись от условленного места в 7 утра. Несмотря на ранний час и воскресный день, народу очень много. Отправляются сразу несколько экскурсий: в Торонто, в Квебек, еще куда-то. С нами должна поехать еще болгарка Росица. Ирэнка поставила меня около русскоговорящих девочек и пошла ее искать. Экскурсию проводят китайцы. Наши имена и места записаны у них в блокноте по-китайски. В какой автобус кому садиться непонятно, и я опасливо озираюсь в поисках Ирэнки. Они с Росицей пришли довольно быстро, мы сели в свой автобус, и экскурсия началась. Автобус, большой и комфортабельный, был полон народу. Через проход от нас сидела молодая пара с маленьким ребенком, около годика.
– Зачем такого малыша тащить в Квебек на целый день?, – прошептала я Ирэнке.– Как начнет орать, так всем нам мало не покажется.
Экскурсовод говорила по-английски, я понимала ее плохо. Ирэнка сообщала мне основные тезисы, а так я все больше смотрела в окно. Росица сидела впереди нас, а с ней рядом компания румын. Они громко переговаривались и смеялись на весь автобус. Корректные канадцы их не одергивали. В России бы давно кто-нибудь сделал замечание. Малыш, которого я боялась, сидел тихо и спокойно.
Ирэнка подумала о том, что и я и прошептала:
– Сейчас я им скажу, чтобы потише себя вели.
– Ну давай.
– А они скажут, что мы – русские агрессоры.
Пока мы думали, сказать или не сказать, автобус подъехал к водопаду Монморенси. Мы влезли в кабинку фуникулера и поехали наверх к самому водопаду. Кабинка была со всех сторон прозрачная, где-то далеко под нами проплывали березы, сосны, елки. И все ближе и больше становился водопад. А стоянка машин наоборот стала величиной с ладонь. Мы только успевали щелкать фотоаппаратами. Вот мы пришли по тропинке к водопаду. Вот это мощь, брызги летят как туман. Пошли по подвесному мостику над водопадом. Бросили с него в водопад монетки. Облокотились на перила и стали смотреть вниз, на реку, которая поворачивала и расширялась, на дорогу, по которой мы приехали. Пройдя до конца моста, мы увидели яблоню, а на ней красные яблоки.
– Молодильные?, – спрашиваю.
– Давай попробуем, – Ирэнка в ответ рвет три яблока и дает нам.
Мы все начинаем дружно есть. А я думаю о том, как сильна у нашего народа вера в чудеса. Глянув на часы, пускаемся в обратный путь к автобусу.
Следующая наша остановка – церковь святой Анны. Эта церковь считается чудотворной, сюда едут больные со всей Северной Америки. Перед входом – красивый фонтан, в центре него скульптура святой Анны с маленькой Марией на руках. В церкви служба закончилась, но люди стоят на коленях, сидят на скамьях с молитвенниками, некоторые что-то пишут у стола, некоторые зажигают свечи. Ирэнка стала писать что-то по-английски, я отошла в сторону, чтобы не мешать ей. Ко мне подошла Росица:
– А ты написала желание?
– Нет, я же по-английски плохо пишу.
– Так пиши по-русски! Бог все языки понимает!
Удивляясь, как такая гениальная мысль не пришла мне в голову, я начала строчить по-русски, стараясь не забыть каких-нибудь главных желаний.
Потом мы вышли из церкви и зашли в церковную лавочку. Там продавались молитвенники, крестики, ангелочки. Я глазела по сторонам в поисках каких-нибудь сувениров домой. Вдруг Ирэн толкнула меня в бок:
– Смотри, браслетики!
На плетеных ниточках висели браслетики, сделанные из нескольких разноцветных маленьких камешков: красных, зеленых, черных, золотистых.
И рядом по-английски пояснение: красные – для здоровья, золотистые для денег, зеленые для удачи, голубые для любви. Мы стали брать браслетики разных цветов, и обнаружили, что голубых нет.
– А где голубые, для любви? – спросила Ирэн у продавщицы.
– Любовь всегда первая кончается, – ответила та.
Я купила пять браслетиков, себе и на подарки, и мы вернулись в автобус.
Наш автобус въехал в Квебек Сити и остановился. Получив разрешение полчаса побродить по окрестностям, мы двинулись вверх по улице. Пройдя некоторое расстояние, услышали музыку и увидели толпу. Протиснувшись поближе, увидели, что по улице идут люди в желтых кимоно и шляпах с красно-голубыми флагами.
– Это парад военных оркестров разных стран, – сказала Росица, – я читала про него в газете.
Тем временем на мостовой показалась процессия барабанщиков в черных рубашках и белых щароварах. Жители Квебека заранее подготовились к просмотру. Они принесли раскладные стулья и уселись вдоль дороги. Некоторые раскрыли зонтики от солнца. За ними стоял ряд менее предусмотрительных зрителей. За ними еще ряд опоздавших. Через пару минут мы с Ирэнкой были в первом ряду. Не были бы мы русскими, если бы не обладали такой способностью. А вот флейтисты пошли в зеленой форме. Только я нацелила на них фотоаппарат, как Росица дернула меня за руку:
– Время! Нам надо к автобусу!
И мы бегом помчались вниз по улице. Последний раз я бегала так в студенческие годы, когда сдавала кросс по физкультуре.
Наш автобус проехал еще немного по направлению к набережной и остановился. Нас отпустили погулять на два часа. Пройдя немного по ближайшей улице, вдруг услышали вдалеке «Катюшу». Мы с Ирэнкой переглянулись и помчались в том направлении. Росица не успевала за нами, что-то кричала вслед. Но мы остановились только тогда, когда протолкнувшись через ряды зрителей, выскочили на мостовую прямо перед колонной русских военных. Сначала шли барабанщицы в красных костюмах с киверами, потом военные моряки, а потом ансамбль имени Александрова. Кто был с баяном, кто с балалайкой. Они-то и пели «Катюшу». И мы им во весь голос подпевали. Мы были рады встретить русских так далеко от России! Мы вспомнили сразу и свое пионерское детство, и стройотрядовскую юность, что-то такое неуловимо хорошее и душевное, что было все-таки в нашем «совке». Окружающие зрители смотрели на нас как на сумасшедших.
Вскоре парад закончился, и мы послушно побрели за Ирэнкой. Она в Квебеке уже в четвертый раз, и собиралась проводить нас к набережной. Но оказалось, она не знает, куда идти. Благодаря бегу за парадами мы заблудились. Карту Квебека мы забыли дома при утренних суматошных сборах.
Солнце палило немилосердно, ужасно хотелось пить. Мы зашли в ближайший магазинчик. Ирэнка купила карту Квебека, Росица мороженое, а я жестяную баночку с колой. Разумеется, Ирэнка тут же углубилась в карту, Росица стала лизать мороженое, а я открыла баночку, отхлебнула и скривилась: это была не кола лайт, а пиво лайт! Я не знала, что в Квебеке запрет на спиртное не такой строгий как в Онтарио. Пиво и вино продают во всех магазинах, а не только в специальных. Оглянувшись, и убедившись, что спутницы не смотрят на меня, я быстро отправила свою баночку в ближайшую урну. Но пить хотелось по-прежнему, а мы продолжали свой путь к набережной.
Улицы в Квебеке то резко поднимаются вверх, то опускаются вниз, после очередного подъема я взмолилась:
– Может, не пойдем на набережную? Может просто сверху на нее посмотрим?
Похоже, что я озвучила тайные мысли всех остальных. Мы присели в маленьком скверике и немного передохнули. Рядом раскинулись палатки с изделиями послушниц монастыря. Здесь были сумочки, кошельки, какие-то платки, блузки, бусы. Вообще церквей вокруг было очень много, и все окрестные улицы носили названия святых: святой Джулии, святого Петра, святого Патрика. По этим святым улицам мы пошли в сторону, где остался наш автобус. Посмотрев на часы, Ирэнка сказала:
– Шевелитесь быстрее, а то пойдем пешком до Монреаля.
– Ага, я до автобуса-то еле-еле кости свои несу, – отвечаю ей, вытирая платочком лицо.
Росица бодро шагала впереди нас, щелкала фотоаппаратом, и все ей было нипочем. Вот показался наш автобус. Какое наслаждение сесть и вытянуть ноги! И попить воды, которая осталась в рюкзаке в автобусе! Пока подошли все остальные туристы, я даже успела задремать. Обратно ехали молча, даже румыны притихли. Многие дремали, кто-то смотрел в окно. В Монреаль автобус въехал, когда летние сумерки уже опустились на город. Дома я рухнула на свой диван, чуть не придавив кота. Ирэнка что-то рассказывала, а я уснула прямо на полуслове.
Назавтра я с трудом продрала глаза в половине десятого. Ирэнка уже бодро готовила завтрак на кухне. Мы договаривались пойти на воскресную службу церковь. Хорошо, что в католических храмах служба начинается в 11 утра, а не в 7, как в православных. Воскресенье – единственный день, когда можно нормально выспаться после трудовой недели. Мне не хочется вставать в 6 утра ради воскресной церковной службы. Кстати, это одна из главных причин, почему я на родине редко ее посещаю.
– А в Канаде все продумано для удобства людей, – делюсь своими наблюдениями с подругой.
Ирэнка молча слушает и делает мне бутерброды в дорогу. Сегодня я уеду обратно в Торонто.
Служба в церкви меня поразила. Под звуки органа душа, казалось, улетает куда-то под небеса. Органу вторил церковный хор. Рядом с нами на скамейках сидели люди разных возрастов и цвета кожи. Женщины были одеты и в брюки, и без косынок, и с макияжем. И ни у кого ни к кому не было претензий по поводу внешнего вида. Было много туристов, и священник, который читал проповедь, пригласил их еще приезжать в Монреаль и посещать их храм. Я считаю, что так и должно быть. Какая разница, во что человек одет, и какой он веры, и на каком языке говорит. Мои размышления прервала Ирэнка, толкнув в бок. Все присутствующие стали обниматься и пожимать руки друг другу.
– Это такой обычай, – шепнула мне она.
Служба закончилась, и мы вышли на улицу.
Проходя мимо красивого современного здания, Ирэн вдруг спросила:
– А ты знаешь, какой самый читающий город в мире?
– Наверно, какой-нибудь российский город? Раньше говорили, что СССР– самая читающая страна в мире.
– Нет, это Монреаль. Поэтому нам муниципалитет подарил новую пятиэтажную библиотеку. Хочешь, зайдем, просмотрим?
Я, разумеется, хотела. На стеклянном лифте мы поднялись на второй этаж. Просторные залы со стеллажами книг на многих языках, в том числе и на русском. Компьютеры с бесплатным Интернетом. Столы, удобные кресла, можно читать тут целый день. Но, взглянув на часы, мы заторопились на автовокзал.
Был выходной день и возле таблички с надписью «Торонто» стояла длинная очередь. Пока я гадала, хватит ли места в автобусе или придется ждать следующего рейса, какой-то человек в форме пересчитал нас, и к выходу подъехали два больших автобуса. Без шума и драки все желающие ехать в Торонто разместились в них. И я в очередной раз поразилась, насколько здесь уважают людей и делают все для их удобства.
Пришло время прощаться с Ирэнкой.
– Я столько времени ждала тебя, а все прошло так быстро, – с грустью сказала она.
– Спасибо тебе за теплый прием. Ты действительно сделала все, чтобы эта поездка получилась для меня незабываемой.
Мы обнялись и я поднялась в автобус. Автобус развернулся и взял курс на Торонто. И под мелькание за окном полей и лесов я думала о том, что мы в школе даже не очень дружили, а через 30 лет встретились как родные. Судьба порой ведет себя странно, сближая с теми, от которых надо бежать без оглядки, и разводя в стороны действительно близких и нужных друг другу людей.
От размышлений меня отвлек звонок мобильника.
– Сестра, ну где ты там?
Это брат за четыре дня по мне соскучился.
– Еду, уже в автобусе, буду в Торонто в 8 вечера, встречай.
Я подумала о том, что в России уже поздний вечер, и позвонить домой удастся только завтра. Автобус мчался по шоссе, за окном светило яркое солнце, мир был ярок и полон новых событий и впечатлений. Отпуск продолжался.
. Глава 18 – Неожиданная встреча
Мне захотелось увидеться со всеми, с кем делила тяготы тяжелой работы в прошлые приезды. Я достала записную книжку и стала звонить. Понятно, что люди работали или учились, у всех были свои дела. В основном компромисс между занятостью и желанием меня видеть удавался, и я встретилась, с кем хотела.
Только с бывшей строительной бригадой вышла заминка. Иосик, мой бывший сосед, который меня привел в бригаду, и с которым мы съели вместе не один пуд соли, сначала вообще не взял трубку. Я оставила сообщение. Он перезвонил только дня через два, когда я уже и не ждала. Сказал, что он получил постоянный статус в стране, работает на грузовой машине, развозит продукты по магазинам. Сейчас стоит под загрузкой и звонит мне, потому что дома у него жена ревнивая, и он даже позвонить при ней не может. Жена приехала из Риги, а сын девятнадцатилетний ехать не захотел, остался там.
Разумеется, говорить о встрече у меня желание сразу пропало. Я только спросила про остальных строителей. Про Ромку ничего не известно, он не отвечает на звонки, и похоже вообще уехал из страны. А у Сереги, нашего бригадира, все хорошо, бизнес процветает, он открыл даже свой магазин сантехники. Я сказала Иосику, что приятно было побеседовать, и распрощалась, пожелав ему счастья в труде и в личной жизни. Но на душе остался неприятный осадок. Никак не привыкну к тому, что люди меняются и становятся не такими, как остались в воспоминаниях.
Серегин телефон у меня был, но звонить я ему не стала. И раньше-то я его побаивалась, особенно когда он, увидев какие-нибудь недочеты в работе, кричал:
– Наташа! Мне тут компьютерные программисты не нужны!
Как будто бывают не компьютерные программисты. Похоже, этим он хотел подчеркнуть, что в данный момент моя работа несколько отличается от компьютерной. А после расширения бизнеса, и по прошествии нескольких лет он меня и вообще не вспомнит. Но я ошиблась. Серега позвонил мне сам. Был день труда, выходной, и мы с братом и племянником поехали в лес. Только мы присели на полянке у озера, как мой телефон громко заиграл какой-то вальс, так что мои спутники аж подпрыгнули. Серега сказал, что хочет со мной увидеться, будет завтра в русском районе и мог бы меня забрать. А назавтра мы договорились о встрече с Аллочкой, у нее тоже очень плотный график подготовки к экзаменам на медицинскую лицензию.
– Сереж, я не могу завтра. Может, послезавтра?
– А послезавтра я не знаю, где я буду. Вобщем, ты как будешь свободна, позвони мне и скажи, когда это будет. ОК?
– ОК.
Брат с племянником устремили на меня любопытные взгляды. Брат старался быть в курсе моих планов и передвижений по городу, хотя поводов для беспокойства я ему не давала: давно прошли времена, когда я могла заблудиться или сесть не в тот автобус. Если он ехал с работы рано, то обычно звонил на мобильник, спрашивал где я и не надо ли меня захватить домой. Правда, была для этого объективная причина: его дом очень далеко от автобусной остановки.
Весь следующий день с утра до вечера я провела у Аллы. Виталик помог настроить мне новый ноутбук, который я купила и повезу домой. Здесь они в два раза дешевле, и ради этого я согласна вытерпеть и английскую операционку, и наклеить на клавиатуру русские буквы. Потом мы с Аллой ходили шопинговать в торговый центр, где она покупала мне ответные подарки, потом просто гуляли, чтобы поболтать без лишних ушей. Вернулась домой я затемно, и вспомнила, что обещала позвонить Сереге. Он взял трубку после первого же гудка.
– ОК, завтра в 11 утра я жду тебя в русском районе, на плазе Стилс и Баторс.
Плаза – это такое место, где сосредоточено несколько магазинов, разные офисы и кафешки. Там может быть еще почта, бензоколонка, какой-нибудь медицинский кабинет, банк, и т.д.
Подъехав на автобусе в назначенное место, я поняла, что не спросила Сергея, на какой именно плазе. На этом перекрестке находится три плазы. Уже достала телефон, чтобы позвонить, но передумала и решила просто побродить по первой попавшейся наугад. Тем более, до назначенного времени было 20 минут. Все тут навевает воспоминания. Вот в этой кафешке мы как-то пили кофе с ребятами после ночной смены. Помню, что было утро субботы, и мне не надо было на дневную работу. Я шла, повернув голову и разглядывая кафе, углубившись в свои мысли. И на полном ходу налетела на Серегу, который стоял и разговаривал по телефону. Он подхватил меня свободной рукой, не дав упасть, кивнул, улыбнулся, и продолжал разговаривать. Видимо, разговор был очень важный.
– Я уже пол часа стою возле кафе кантри стайл, но людей ваших нету. Что значит, сказали, что они там стоят? Я в двух метрах от входа в кафе, и никого не вижу! Ответите рублем!
Он нажал отбой, сунул телефон в карман, и повернулся ко мне. Но не успел произнести слова приветствия, как телефон зазвонил снова.
– Ну что, не убрали мусор? Убери сам и выстави ему счет. На столько, сколько ты считаешь эта работа стоит. Да, я вам не нянька. Все, у меня вторая линия!
Где люди? Финч и Баторс? Я же просил Стилс и Баторс! Я целый час из-за вас потерял!, – это, как я догадалась, он говорил с агентством.
И уже обращаясь ко мне:
– Одни клоуны кругом! Работать не с кем! Садись, поедем заберем этих идиотов!
Мы сели в его видавший виды мини вэн, помнивший еще старые времена. Сзади были убраны все сиденья, и я вспомнила, как мы на этой машине вывозили мусор. Тогда, в прошлый приезд, я была несколько раз в такой эксклюзивном месте, как мусорная свалка. Перед окончанием ремонтных работ мы отвозили туда строительный мусор в мешках и вещи, оставшиеся от прежних хозяев: кофеварки, табуретки, одеяла. Меня поразило тогда, что машину взвешивали на въезде и выезде, и брали плату за мусор. Сама свалка была похожа на бетонный бункер. Мы заезжали туда на машине, а когда выходили из нее, то так нестерпимо воняло, что мы за две-три минуты выгружали наперегонки четыреста килограмм мусора!
Пока я предавалась воспоминаньям, Сергей опять кого-то отчитывал по телефону.
– А куда же мы людей посадим?, – спросила я, когда он, вздохнув, убрал телефон.
– На ведра, на мешки, не графья. А вообще стройка мне надоела. Хочу постепенно уходить от этого бизнеса к торговле. Деньги те же, а головной боли куда меньше.
При этом он резко повернул на плазу, затормозил перед кафешкой, и обратился к группе парней:
– Садитесь, быстро! Вас четверо? Я вообще-то просил двоих, но могу всех взять.
– Нет, я просто друга провожаю, – один отошел в сторону.
«Провожала на разбой бабушка пирата», – пронеслось у меня в голове.
Претенденты расселись на мешках, и мы поехали на объект.
– Наташ, посиди десять минут в машине, пока я покажу им фронт работ, – сказал Серега и увел свою гвардию. Я открыла окно и стала рассматривать окружающий мир. Мир состоял из тихой улочки, совершенно безлюдной в этот полуденный час. По обе стороны стояли двухэтажные дома. Возле каждого дома росли цветы, трава была аккуратно подстрижена, кое-где стояли фонарики на солнечных батареях. Я такие видела у соседей брата. С наступлением темноты они зажигались разноцветными огнями, и каждые две-три минуты по очереди меняли цвета. Возле ремонтируемого дома стояло корыто с цементом, ведра и лопаты. Мое созерцание прервал выскочивший из дома Сергей. Он прыгнул в машину:
– Все, поехали.
– Куда?
– В офис, и магазин тебе покажу. Сколько у тебя есть времени?
– До пяти, в пять у меня встреча с девочкой в русском районе.
Ирэнка передала с этой девочкой книжку из Монреаля.
– ОК, я тебя в пять привезу.
Мы выехали на хайвэй и помчались в Этобико, где был офис и магазин. Только магазин на первом этаже, а офис на втором.
Не знаю, почему люди любят рассказывать мне о проблемах с детьми, в семье и на работе. Вроде я ничем их на это не провоцирую. Так вышло и здесь. На вполне обычный вопрос, как дела у сына, Сергей ответил целым пространным рассказом.
– Не знаю, что с ним делать. Учиться не хочет, хотя парень не глупый. Самое главное, что ничего его не интересует. Чем мы только ни пытались его увлечь: возили на каратэ, потом на хоккей, потом в кадетскую школу, но нигде он надолго не задерживался. В этом году он заканчивает школу, но так и не знает, что он от жизни хочет. Я в его годы уже как ишак вкалывал – Сергей огорченно махнул рукой.
– А сейчас на каникулах он наверно работал?, – осторожно спросила я, зная, что все дети старше 14 в Канаде работают.
– Если бы, – горько усмехнулся мой собеседник., – Его рвения хватило ровно на один день. И, поймав мой удивленный взгляд, пояснил:
– Ребята его возраста работают в кафешках, Макдональдсах, магазинах. Я предложил ему работать у меня в офисе. Он хорошо владеет компьютером, и поэтому я предложил ему заносить в компьютер товар с накладных. Он поработал один день, а утром следующего дня сказал, что устал, хочет спать и на работу не пойдет.
– А ты?
– Я было собрался дать ему пендаля и заставить, но тут жена возмутилась, мол, оставь ребенка в покое.
Понятно, ребенок пользуется тем, что папа с мамой не придут к общему знаменателю.
– А с женой поговорить не пробовал?
– А, пустое!– махнул рукой Сергей.– Она своими сюси-пусями довела до того, что он ее ни во что не ставит, кричит на нее и чуть ли не матом кроет. Тогда она идет ко мне жаловаться. А как только я начинаю его на место ставить, то опять кудахчет «ох, сыночек»! Раз они меня так довели вдвоем, что я поднял стеклянный столик, и как шарахну об пол!
Да, подумала я, до чего ж веселая семейка!
В это время мы подъехали к магазину и остановились. У дверей двое мужчин в комбинезонах разгружали какие-то ящики.
Серега повел меня по торговому залу. Чего тут только не было! В душевых кабинках горел свет, играла музыка, можно было, купаясь разговаривать по телефону с помощью специального приспособления. Тут же были разные виды ванн и джакузи, с волнами и гидромассажами. С другой стороны красовались отделочные материалы для стен: зеркальные плитки, плитки в виде мозаики, зеленые, синие, коричневые. Поднявшись на второй этаж, мы увидели мужчину лет сорока, с короткой стрижкой, который смерил меня оценивающим взглядом.
– Это Виталик, мой компаньон, представил его Сергей.
Офис состоял из двух комнат. В одной стояли два компьютера, а в другой-холодильник, на столе микроволновка и кофеварка.
Мы выпили кофе с пирожными. Потом я, с разрешения хозяев, залезла в компьютер посмотреть, как они оформляют свой сайт.
– Серега,– влетел в комнату его компаньон, – сейчас позвонили с русского телевидения, через час они приедут снимать нас для рекламы.
Я поняла, что если останусь, то буду всем мешать, и сказала Сергею:
– Может, я поеду?
– Нет, мы сделаем так. Я тебе покажу, где находится плаза, ты погуляешь по магазинам, а потом я тебя отвезу. Все равно мне надо в тот район, работу моих клоунов проверить.
Я не стала спорить, и отправилась в указанном направлении. В этом районе города я была, когда работала на швейной фабрике. Это очень далеко от нашего дома. Не спеша прошлась по улице, наблюдая за людьми. Вот черная девочка лет семи-восьми в строгой форме католической школы – в коричневом сарафане и гольфах, вылезла из машины. Сделав пару шагов, она вдруг задрала юбку, подтянула невесть как оказавшиеся под ней шорты, и довольная собой вприпрыжку побежала за отцом или братом, который не оглядываясь шел впереди.
В магазине я опять принялась покупать подарки. Знакомым, родным, всем сотрудникам банка. Такое ответственное дело я никогда не оставляю на последний день. И, радуясь подвернувшейся благоприятной возможности, стала рыться среди фотоальбомов, брелков, ручек, значков. Ради интереса заглянула в отдел женской одежды. Перемерила кучу кофт и блузок. Вообще я поняла, что люблю ходить по магазинам одна. Чтобы можно было вернуться сколько угодно раз к понравившейся вещи, и чтобы в случае неудачного выбора некого было обвинять. Время пролетело незаметно. Ровно через два часа раздался звонок:
– Ну где ты там? Возвращайся, сейчас поедем. И извини меня, что так получилось.
Мы ехали какими-то окольными путями еще больше часа. Серега много рассказывал о планах в бизнесе, о том, что дочка в России вышла замуж, о маленькой внучке, о сестрах на Украине.
– Знаю, что я мужик, и должен быть сильным. Но иногда хочется прийти на могилу матери и отца и поплакать от души, чтобы никто не видел.