– Да, это касается Джулс. Всегда считала это – делом своим личным, но наверное, взрослею. Всё это можно было б сказать, конечно, проще, но учитываю ситуацию, мне хочется объясниться.
Она обернулась к Сэнт-Пьерам.
– Вы можете не сомневаться, Дени не общался со мной после окончания нашего проекта. Даже в тайне. Мы не виделись с ним больше никогда. Он не отвечал на мои многочисленные сообщения, игнорировал. Он был послушным мальчиком. – сверкнула пронзительными синими глазами она. – Надеюсь, вас это успокоит. Он не ослушался вас. Посчитаете ли вы предательством остальное – решать только вам.
Гости нервно вздохнули. Они стали значительно старше с тех времен.
– Я перечислю вам лишь те 3 исключения, которым у меня нет объяснений, можете интерпретировать их как вам заблагорассудится. Итак, для вас наверняка не секрет: когда мы разъехались, я рассчитывала общаться с Дени. Моментами – без Вашего присутствия или надзора – мы были на грани романа. На грани. Мы так не перешагнули, не испытали взрослых отношений, даже если вам известно и не всё, что было между нами. – сердито сверкнула вуалями тайн она, – Словом, его последующий игнор, будто меня никогда не было рядом, стал для меня… ударом.
Она справилась с подступившими проблемами с голосом.
– Я много писала ему. Наверняка вам это известно.
«да» – поняла она по выразительному безмолвию.
– Почему он не отвечал мне, для меня было шоком и загадкой, которую я, казалось, должна была разгадать.
Да что там, у неё было ощущение, что только она может спасти принца, заточенного в его замке! И она готова была расшибать голыми руками каменные стены. И стучалась, стучаласт!
Только они – не поддавались.
–… но теперь мне уже меньше нужны эти ответы. Таков был его выбор, какой бы ни была его мотивация. Словом, потихоньку моя одержимость стихала, но проходили месяцы и я пробовала вновь. Реже и слабее, но пробовала. И однажды я получила ответы, просто не знаю, верить ли им. После стольких молчаливых его же опровержений…
Она зашла в старый ноутбук и открыла старую свою почту. Давным давно заброшенную.
И отправила изображение на экран большого тв.
«
– Здравствуй Лори.
Ты, наверное, злишься. Просто рвешь и мечешь, я тебя знаю. Хочешь отхлестать меня по щекам?
Не волнуйся, я свое получу сполна. И я правда хочу уберечь тебя от того, что предстоит мне. Меня и так будет сопровождать в этом слишком много небезразличных мне и родных людей. А тебе уготована другая участь – сиять и радоваться. Так что я исключаю тебя из этих драм.
Наше время закончилось, прости. Я не могу больше ничего тебе ни дать, ни пообещать.
Я знаю, что тебе этого мало. Ты хочешь больше. Ты всегда хочешь по-максмуму. Пусть же у тебя всё всегда так и будет.
Я не должен говорить тебе этого. Я отдал бы тебе всего себя, но у меня нет и себя самого, своего будущего. Я могу оставить тебе только наше прошлое. Делай с ним что хочешь.
Всё. Ты свободна, выпускаю тебя. На волю. Лети, не оглядывайся.
Я больше никогда не отвечу тебе. Прости. Всё знаю, поверь. И не приму звонка.
Не позволю страдать рядом. Не позволю тебе жалеть меня. Видеть ослабевшим. Слушать мои жалобы или страхи. Жить в ожидании плохого. Ты была в моей жизни для другого.
Можешь не прощать. Я знаю, что ты не забудешь.
Всё. Я буду тебя помнить. Даже если не в силах сохранить.
»
Не останавливаясь на этом тексте, изученном до точки за эти годы – до мельчайшей опечатки, которые она любила и пыталась за этим что-то угадать,
она открыла распечатку переписки со старого телефона. Ещё кнопочного.
Конечно, получив и прочитав это, она обрушилась на него лавиной смс:
в ту же минуту того же дня. Конечно, она сохранила его актуальный номер в ту пору несмотря на все обиды.
– ты издеваешься??? То молчишь, то такое несешь?
Она действительно думала, что это – начало нового витка. А в ответ – тишина…
– зачем ты это написал, не понимаю! Это не общение! Мне не нужны твои извинения!
… … … (37 минут гордости и ожидания)
– Я не прощаю! Мне действительно хочется отхлестать тебя по щекам чтоб ты почувствовал, что это – больно!!!
… … … (28 минут)
– Ты просто пошутил? Я не верю тебе!
… … … (2 часа 40 минут)
– я скучаю. Очень. Ты будто бросил меня. Как мне поверить твоим словам?
… … …
… … …
… … …
… … …
и так – несколько дней, неделю. Другую. Пока не иссякла надежда.
– Вот. – махнула на увеличенный на экране текст рукой она. – Может, вы мне скажете, что это было и зачем?
– Я не знала, – растерялась Сюзанн.
– Он показывал мне это. Точнее, я застал его тогда, не в себе, когда ты обрушилась на него лавиной ругательств. Ему приходили твои смс одна за одной, в которых ты называла его обманщиком и проклинала, он рыдал в голос, забившись в угол под вешалку своих сценических костюмов. Но держался от ответов. – повинился Питер, его отец.
Все молча изучали порывистый текст-признание. «отдал бы тебе все, но у меня нет себя».
Она тоже вновь перечитывала это письмо. Сколько раз тогда она проделывала это, пытаясь уловить подтексты, обманы, все что за ними, за этими словами – там… у него, с ним. В нём. Что это было, зачем?