Охтинские усадьбы. Дача Безобразовых «Жерновка», Уткина дача, дача Долгорукова «Салтыковка»… История, архитектура и владельцы усадеб со времени их возникновения до сегодняшнего дня

Во владении Екатерины Александровны Сухозанет: 1838–1861 гг

Передача мызы «Гавриловка» Е.А. Сухозанет и изменение названия на «Екатерининское»

Севастьян и Константин Крамеры владели усадьбой до 21 апреля 1838 г., когда произошла продажа мызы «Гавриловка» с землей, крестьянами, дворовыми людьми, инвентарем, мебелью красного дерева в усадебном доме Екатерине Александровне Сухозанет (1804–1861), урожденной княжне Белосельской-Белозерской, жене генерал-адъютанта И.О. Сухозанета.

Е.А. Сухозанет. Литография. Авт. Смирнов. 1840-е гг. Копия с репродукции

Е.А. Сухозанет приобрела два участка с общим названием «Гавриловка». Первый участок площадью 557 десятин 103 квадратных сажени – загородная дача «Гавриловка», принадлежавшая австрийскому генеральному консулу Севастьяну Крамеру. Второй участок – мыза «Гавриловка» с усадебным домом, строениями, землею в 100 десятин, 73 крестьянами мужского и 78 – женского пола, принадлежавшая поручику Корпуса Инженеров путей сообщения Константину Крамеру, сыну Севастьяна Крамера. Второй участок продан по доверенности К. Крамера его отцом С. Крамером^[60], очевидно, участок оформили на Константина Крамера в 1827 г. Как гласит документ «О произошедших переменах во владельцах и имениях», после приобретения Е.А. Сухозанет изменила название усадьбы с «Гавриловки» на «Екатерининское»^[61].

Усадьба «Гавриловка» в 1838 г.

В марте 1838 г., перед продажей, Севастьян Крамер выполнил подробное описание имения, дающее хорошее представление о продаваемой даче. Приобретаемая Сухозанет дача с деревнями включала немногим более 650 десятин земли, около половины которой занимали пашни и сенокосы, а остальное – лес, частью строевой, каменный усадебный дом, покрытый железом, содержавшийся в полном порядке. Крамер особо отмечал его интерьеры: «Главные покои имеют прекрасную живопись с вызолоченными украшениями и паркетные полы, замки и петли при дверях и окнах желтой меди».

У реки, возле пристани, располагался еще один каменный дом – двухэтажный, крытый железом, при котором было деревянное строение с кухней, прачечной, погребом и ледником.

На территории усадьбы находились: большой деревянный одноэтажный дом на каменном фундаменте в три комнаты; деревянный дом на каменном фундаменте с ледником, сараем и конюшней на четыре стойла; каменный дом для садовника с деревянным ледником, сараем и конюшнями; каменная беседка, крытая железом. Значились также двое каменных, покрытых железом ворот, три каменные оранжереи (располагались в районе пристани), деревянный дом для хранения вишни; каменная покрытая железом большая рига, каменный хлебный магазин (склад, сарай), покрытый изразцами; бани на каменном фундаменте (очевидно, несколько); большой деревянный дом управляющего, а также людские, амбары, кладовые, сараи, конюшни, гумно^[62].

Учитывая, что Крамер был купцом и предпринимателем, можно предположить, что хозяйственные достоинства усадьбы, зафиксированные в документах 1838 г., появились благодаря его стараниям.

Описание имения в 1838 г. неизвестным лицом

Тогда же, в апреле 1838 г., описание дачи Крамера было выполнено, очевидно, по заказу Е.А. Сухозанет, неизвестным лицом.

Описание отмечает хорошее положение усадьбы, окруженной с трех сторон реками (Охта, Жерновка, Малиновка).

Центральный зал. Юго-восточный угол. Фото Н. Столбовой. 2004 г.

Часть дачи со стороны Охты лежала на возвышенном месте; все дороги были хорошими. Земли понижались в сторону пороховых заводов и частично были болотистыми, примерно 350 десятин из них пахотные.

Документ фиксирует 8 крестьянских домов в Малиновке, в Усть-Жерновке 4 дома, в Жерновке 9 домов. У всех крестьян было 26 лошадей, 60 коров, молоко которых возили на продажу. Крестьяне ходили на барщину и платили подати, в летнее время сдавали дома городским жителям, зимой занимались «набивкой» погребов в городских домах льдом.

Автор описания, как и Крамер, отмечает отличное состояние господского дома, «великолепную залу» с живописью, богатыми карнизами, окрашенными «под серый мрамор» стенами, паркетными полами. По правую сторону от зала располагались гостиная с живописью и вызолоченными карнизами и столовая, обе «в отличном состоянии», в обеих комнатах паркетные полы. По левую сторону находились биллиардная и спальня, в декоре последней отмечались вызолоченные карнизы и паркет, в биллиардной оформление было проще.

В документе впервые даны названия помещений главного дома: зал, гостиная, столовая, биллиардная, спальня, которыми стали пользоваться впоследствии. Можно предположить, что названия помещениям присвоил Крамер.

Центральный зал. Грифон на выступе печи. Фототека КГИОП. 1924 г.

На первом этаже усадебного дома располагались еще четыре комнаты «без паркетов» в хорошем состоянии (служебные). В верхнем три комнаты занимали «кабинеты хозяина». К моменту посещения они были заперты, автор описания их не видел.

В пристройке, со стороны столовой, находилась кухня с плитой на шесть конфорок; слева (со стороны спальни) – прачечная, «довольна низка и в незавидном положении». Со стороны пруда располагались летняя и цветочная галереи. Среди построек отмечен также каменный дом садовника, три оранжереи; двое ворот, каменная и деревянная беседки. Садовник получал в год 1000 руб., ему помогали пятеро крестьян. Фруктов из усадьбы продавали в год на 1500 руб.^[63].

Эти важные описания усадьбы приводятся здесь по материалам, взятым из архитектурного паспорта, составленного в 1939 г. специалистами ГИОП В.П. Вальбергом и А.И. Липманом.

Подлинные документы описаний усадьбы 1838 г., по всей видимости, утрачены. Они находились на даче в составе архива Безобразовых, были обнаружены Н.Е. Лансере в 1924 г. и переданы им в Историко-бытовой отдел Русского музея, о чем пойдет речь в разделе «Тайна архива Безобразовых», далее их след теряется.

Договор о найме дачи С. Крамером

При продаже имения 21 апреля 1838 г. С. Крамер заключил договор с Е.А. Сухозанет, в котором оговаривал условие жить на даче до середины осени: «…для меня самое приятнейшее время жить на даче есть осень, и я ежегодно там живу до около 15 числа октября». Часть мебели, инвентаря, оранжерейных растений Крамер оставил новым владельцам, о чем он писал 20 апреля 1838 г. Е.А. Сухозанет, передавая описи оставленного.

Видно, С. Крамеру трудно было расстаться с ролью хозяина: во время его проживания на даче в качестве арендатора случались некоторые недоразумения хозяйственного характера. Так, в архивном деле есть письмо И.О. Сухозанета о продаже овощей из теплиц «Екатерининского», хотя новые хозяева приказывали отправлять бобы и огурцы в свой городской дом^[64] (№ 70 на Невском проспекте).

Первые годы «Екатерининского»

Ко времени приобретения усадьбы Е.А. Сухозанет было 34 года, ее мужу И.О. Сухозанету – 50, супругами они стали в 1824 г. Жили в доме на Невском проспекте, приобретенном генералом И.О. Сухозанетом в 1820-х гг. и перестроенном архитектором Д. Квадри. Внутреннюю отделку выполнили архитекторы Д.И. Висконти и С.Л. Шустов в 1835–1838 гг., а в 1860-е гг. архитектор В.В. Шторм перестроил фасад.

Дом И.О. Сухозанета (Невский пр., 70). Фото П. Андреевой. 2019 г.

Ко времени приобретения в 1838 г. «Екатеринского» Сухозанеты имели дачу на Крестовском острове. Приобреталось ли «Екатеринское» как хозяйственная единица или место дачного отдыха, неизвестно: следов семейного пребывания немного.

Какими были первые годы жизни в имении после его приобретения, можно только предполагать. Но первые серьезные хозяйственные хлопоты отмечены в документах конца 1840-х гг.

В 1848 г., в связи с ремонтом шоссе от дачи Кушелева-Безбородко к пороховым заводам, ездили через «Екатеринское». Тогда на деньги владелицы и средства Вольного экономического общества через реку Охту построили деревянный мост. В течение последующих десяти лет велась переписка о вознаграждении Е.А. Сухозанет, так и не приведшая к результату^[65]. Мост находился несколько выше по течению Охты, примерно на месте нынешнего Объездного моста, расположенного выше Ириновского проспекта.

В 1844 г. дочь Сухозанетов Анна Ивановна вышла замуж за служившего тогда по ведомству иностранных дел камер-юнкера Н.А. Безобразова, который много сделал для поддержания «Екатеринского».

Доверители Е.А. Сухозанет в управлении «Екатеринским»

В 1853 г., при отъезде во Францию, Е.А. Сухозанет оставила доверенность на управление имением, засвидетельствованную в Санкт-Петербургской Гражданской палате, своему зятю, Николаю Александровичу Безобразову. Безобразов управлял имением до 1859 г., когда по семейным обстоятельствам вынужден был уехать за границу. Тогда доверенность на управление имением «Екатеринское» («Малиновка тож») передали титулярному советнику С.А. Ремезову.

Хозяйственными делами в «Екатерининском» занимался агроном Оттон Лесневский. В 1858–1859 гг. были поправлены забор вокруг сада, мостик перед домом и другие мосты в имении, оранжерея и дом садовника. Тогда же выполнили сметы на постройку конюшни, ледника, сарая перед «генеральшиной избой» (скорее всего, небольшой двухэтажный дом, в котором фактически жили хозяева), на перестройку старой каменной риги^[66].

Из биографии

Сухозанет Екатерина Александровна (1804–1861) – родилась 28 апреля 1804 г. Дочь князя А.М. Белосельского-Белозерского (1752–1809), дипломата и писателя, от его второго брака – с А.Г. Козицкой (1773–1846). Среди его детей от первого брака – Зинаида Волконская, сводной сестрой которой была Е.А. Сухозанет. В 1823 г. княжна Е.А. Белосельская-Белозерская состояла фрейлиной императрицы Елизаветы Алексеевны.

Какие обстоятельства предшествовали браку между И.О. Сухозанетом и молодой княжной Е.А. Белосельской-Белозерской, получившей в приданое два горных завода на Урале, несколько имений в Псковской губернии, неизвестно, но женитьба в 1824 г. укрепила материальное положение Сухозанета. «Сухозанет большую делает партию… Невеста нехороша, да и он не красавец; а говорят, что она очень добра.»– писал об этом браке дипломат сенатор А.Я. Булгаков^[67].

Портрет А.М. Белосельского-Белозерского (1752–1809). Неизв. худ. Конец XVIII в. Литография М. А. Кашинцева. Цит.: Литографированные портреты членов Р А. СПб. Изд. А.О. Мошарского. 1830-е гг.

Портрет А.Г. Белосельской-Белозерской (урожд. Козицкая). Худ. Л. Виже-Лебрен. 1798.Копия с репродукции

И.О. Сухозанет (17881861) сделал успешную карьеру: начальник артиллерии гвардейского корпуса, директор военной академии, с 1832 г. генерал от артиллерии и главный директор всех сухопутных корпусов, позднее – генерал-адъютант. Решительные действия Сухозанета повлияли на исход событий 14 декабря 1825 г. на Сенатской площади. За заслуги мужа Е.А. Сухозанет 22 июля 1827 г. пожалована в кавалерственные дамы.

Портрет И. О. Сухозанета. Худ. Дж. Доу. Военная галерея Зимнего дворца. ГЭ. Копия с репродукции

И.О. Сухозанет упоминается в дневнике А.С. Пушкина в ноябре 1833 г., который генерала явно не жаловал: «…Три вещи осуждаются вообще – и по справедливости: Выбор Сухозанета, человека запятнанного. отъявленного игрока. Государь видел в нем только изувеченного воина и назначил ему важнейший пост в государстве, как спокойное место в доме инвалидов…»^[68].

Интересы и деятельность хозяйки «Екатерининского» были обширны. Будучи светской женщиной, Е.А. Сухозанет посещала премьеры, участвовала в благотворительных концертах, литературных вечерах, помогала нуждающимся. Вращалась в одном кругу с Пушкиным. Как относилась Е.А. Сухозанет к поэту, неизвестно. Но она бывала в доме Геккерна, о чем свидетельствует письмо Александра Карамзина к брату Андрею от 30 сентября 1836 г.: «.вчера я был на музыкальном вечере у Геккерн, где меня представили м-м Сухозанет, – пишет он. – В пятницу пойду к ней на вечер с танцами.»^[69].

Сухозанеты находились в родственных отношениях с А.Х. Бенкендорфом: брат Е.А. Сухозанет – князь Эспер Александрович Белосельский-Белозерский – был женат на падчерице шефа жандармов, урожденной Е.П. Бибиковой. Княгиня Е.П. Белосельская-Белозерская, свояченица Е.А. Сухозанет, после смерти Пушкина хлопотала перед Бенкендорфом за Дантеса.

Князь Э.А. Белосельский-Белозерский. 1896 г.

Е.А. Сухозанет дружила с князем В.Ф. Одоевским (1804–1869) – сенатором, гофмейстером Двора его величества, общественным деятелем, филантропом, организатором ряда приютов и благотворительных обществ, последним представителем княжеского рода Одоевских, угасшего с его смертью. Писатель, музыкант, журналист, критик и публицист, князь был ближайшим сотрудником Пушкина по «Современнику»: «Они встречались в доме А.А. Дельвига, на субботних вечерах у В.А. Жуковского и в литературномузыкальном салоне самого Одоевского, где у гостеприимного хозяина собирались близкие друзья, а также ученые, писатели, музыканты, дипломаты»^[70]. Под именем дедушки Иринея Одоевский писал детские сказки и повести. Е.А. Сухозанет – одна из постоянных собеседниц Одоевского, издавна входила в круг его близких друзей, ей посвящена его повесть «Княжна Зизи». Идея повести выражена в эпиграфе: «Иногда в домашнем кругу нужно больше героизма, нежели на самом блистательном поприще жизни. Домашний круг – для женщины поле чести и святых подвигов…»^[71], возможно, это отголосок их бесед о положении женщины в обществе.

Портрет В.Ф. Одоевского. Цит.: Дворянские роды Российской империи. Т. I. СПб., 1993

Будучи членом Общества посещения бедных просителей в Санкт-Петербурге, у истоков которого стоял В.Ф. Одоевский, Е.А. Сухозанет занималась благотворительностью. Устав Общества утвердили 12 апреля 1846 г., существовало оно до 1855 г., когда присоединилось к Императорскому Человеколюбивому обществу. В Общество посещения бедных просителей в Санкт-Петербурге входили императрица Александра Федоровна, великая княгиня Елена Павловна, великие князья, графы, высокопоставленные чиновники, военные, писатели, словом, почти весь аристократический Петербург значился в его списках. Попечителем Общества стал герцог Максимилиан Лейхтенбергский. Открытая Обществом «Лечебница для приходящих» на Вознесенском проспекте и сейчас называется Максимилиановской. Общество оказало помощь нескольким тысячам нуждающихся, занимаясь устройством дешевых и бесплатных квартир, домов рукоделия, училищ, лечебниц.

О многом говорит переписка Е.А. Сухозанет и князя В.Ф. Одоевского, относящаяся к 1840-1850-м гг. Письма эти отправлены из дома на Невском, с дачи на Крестовском острове, а некоторые – из «Екатерининского».

Эти письма помогают нам не только понять хозяйку усадьбы, но и знакомят с жизнью петербургского общества середины XIX в.: «Дорогой Князь, я получила Ваше дружеское письмо вчера вечером, возвращаясь с Острова, где я была на ужине… у моих детей Безобразовых. Я очень рада, что у Вас все хорошо и очень хотела бы Вас увидеть. Если это не будет Вам обязанностью, я бы с удовольствием пригласила бы вас с княгиней Ольгой ко мне в Екатерининское… Сухозанет». На Крестовском острове жила летом А.И. Безобразова – дочь Сухозанетов со своим мужем Н.А. Безобразовым (брак с 1844 г.).

Другое письмо говорит о художественных интересах Екатерины Александровны: «Дорогой Князь, мне сказали, что в Вашем распоряжении есть билеты на представление новой оперы Глинки. Не дадите ли Вы мне один. Есть ли у Вас возможность найти аккордеон, похожий на ваш. Нет ли у Вас каких-нибудь книг мне одолжить.».

Еще письмо: «Дорогой Князь. Вы в городе или в деревне? Сегодня вечером я уезжаю на Крестовский. Город мне наскучил и усталость меня „придавила".», и благотворительные заботы в следующем письме: «Дорогой Князь, я Вам очень рекомендую женщину, которая принесет Вам это письмо от меня. Она просит Вашей протекции, т. к. она находится в очень „несчастных" обстоятельствах со времени смерти своего мужа-чиновника.»^[72].

Очевидно, что Е.А. Сухозанет была хорошо знакома с Ф.И. Тютчевым. Об этом свидетельствует его письмо к жене Эрнестине, отправленное 13 сентября 1852 г. с дачи на Каменном острове: «.я, как видишь, все еще на Островах, они временами, например, сегодня, все еще прекрасны. Сегодня я обедаю у г-жи Сухозанет, а вечером, надеюсь, в последний раз у Строгановых…»^[73].

Кончина Е.А. Сухозанет

Е.А. Сухозанет с 1853 г. подолгу жила за границей (Франция, Италия), скончалась 1 мая 1861 г. в Париже. Прах перевезли в Петербург и предали земле на Большеохтинском Георгиевском кладбище (захоронение утрачено). Над могилой устроили часовню и установили чугунный памятник с золоченым крестом с окраской и бронзированием всего памятника. Цоколь часовни выполнили из красного финского гранита, пол – из белого итальянского мрамора. Доска с именем усопшей была из черного мрамора, надпись вырублена славянскими буквами^[74].

Всего на несколько месяцев пережила она супруга: И.О. Сухозанет скончался 8 февраля того же года. Похоронен на Тихвинском кладбище Александро-Невской лавры, точное место захоронения неизвестно. 6 августа 2012 г. на Тихвинском кладбище возложили венок в память об одном из героев Отечественной войны 1812 г. – И.О. Сухозанете.

Во владении Анны Ивановны Безобразовой: 1861–1895 гг

Передача усадьбы А.И. Безобразовой

Супруги Сухозанеты имели двоих детей: Александра (1827–1880/1881?), отставного поручика, и Анну (1826–1895), в замужестве Безобразову, супругу камергера Н.А. Безобразова. После смерти родителей между детьми произошел раздел имущества. Раздельную запись произвели в Псковской палате Гражданского суда 31 июля 1861 г.

Собственность включала каменный дом в Литейной части и поместье «Екатерининское» с деревнями Малиновкой и Жерновкой, землею в 655 десятин 2350 сажень и 96 дворовыми людьми, а также ряд имений в разных губерниях. Дом И.О. Сухозанета на Невской перспективе поступал в полное владение А.И. Сухозанета, ему же передавались Юрюзанские заводы, а поместье «Екатерининское» с деревнями Малиновкой и Жерновкой – во владение А.И. Безобразовой.

На основании раздельной записи был составлен документ о вводе во владение усадьбой «Екатерининское», состоящей во 2-м стане Санкт-Петербургского уезда Санкт-Петербургской губернии жены действительного статского советника Анны Ивановны Безобразовой^[75]. Фамилия последних владельцев Безобразовых и сохранилась в названии усадьбы до наших дней.

Изменение роли усадьбы во второй половине XIX в.

Всеми делами «Екатерининского» по доверенностям, выданным ему супругой в разные годы, вплоть до своей смерти в 1867 г., занимался Н.А. Безобразов.

Для управления имением была создана Екатерининская контора, ставшая частью Главной Петербургской конторы Безобразовых, управляющим которой долгие годы был титулярный советник Константин Иванович Рошковский, принимавший участие и в делах Екатеринского поместья^[76].

Во второй половине XIX в., в связи со всеобщей капитализацией хозяйств, изменилась и роль усадьбы. Н.А. Безобразов считал, что Екатерининское поместье должно приносить доход и существовать без привлечения иных средств: участки в «Екатерининском» сдавались в аренду для устройства огородов, выгонов, рубки леса в Екатерининской лесной даче, эксплуатировались оранжереи. Для увеличения рабочей силы разрешал нанимать людей поденно или на определенные работы (рубку леса, вывоз мусора, покосы).

30 марта 1862 г. Н.А. Безобразов заключил договор с подданными Великобритании Робертом и Анастасией Ворти на аренду 169 десятин пахотной земли в поместье «Екатерининское». Вместе с землей сдавалась старая мыза возле деревни Жерновка с 2-этажным деревянным домом, молочно-скотным домиком, коровником, амбаром, сараем, конюшней, двумя людскими домами, каменной ригой, деревянным сенным сараем. Стоимость аренды составляла 3500 руб. в год, договор заключили на 12 лет. У Безобразовых земля была засеяна рожью, Форти могли ее использовать по своему усмотрению^[77].

Школа в «Екатерининском»

Стараниями Н.А. Безобразова в «Екатерининском» устроили школу для крестьянских детей. Она открылась 20 сентября 1858 г. и существовала в течение нескольких лет при жизни Безобразова. Руководил обучением управляющий Лесневский, обучали детей чтению, письму, счету Муравьев и Бизюков. Занятия проходили по вторникам, четвергам и субботам с часу дня в специально оборудованной для преподавания комнате во втором этаже Екатерининской конторы. Здесь были поставлены скамьи для учеников, стол и стул для учителя. В обучение поступали все мальчики и девочки от 9 до 13 лет.

Закон Божий преподавал священник отец Александр из Ильинской церкви^[78]. Речь идет об Александре Тихомирове, который был рукоположен в священники Ильинской церкви 9 сентября 1852 г. и находился в должности до 1878 г.^[79].

Освобождение крестьян «Екатерининского»

19 февраля 1861 г. последовал Высочайший манифест, освобождающий российских крестьян от крепостной зависимости. Крестьяне переставали считаться крепостными и получали права свободных сельских обывателей.

Уставная грамота крестьянам Екатерининского. Цит.: ЦГИА. Ф. 896. Оп. 1. Д. 317. 1862–1863 гг.

Помещики сохраняли собственность на все принадлежавшие им земли, однако обязаны были предоставить крестьянам «усадебную оседлость» (придомовый участок) и полевой надел. Крестьянские дома, постройки, все движимое имущество крестьян признавалось их личной собственностью. Земли полевого надела предоставлялись не лично крестьянам, а в коллективное пользование сельским обществам. Все дела по освобождению крестьян «Екатерининского» вел Н.А. Безобразов. В своем письме из Ниццы от 29 октября 1860 г. А.И. Безобразова предоставляла ему права на все дела и совершение всех сделок: «Любезный мой супруг! С полным к вам доверием прошу принять в ваше заведывание достояние мое и дела для ограждения и защиты моих прав и для сбережения моих польз».

Главным документом при освобождении крестьян стала Уставная грамота, в которой фиксировались размеры полевого надела и повинностей, которую составлял помещик и проверял мировой посредник.

Крестьянам «Екатерининского» Уставную грамоту предъявили 15 октября 1862 г. Документ закреплял за ними наделы и угодья, которыми они пользовались до введения Положения 19 февраля 1861 г., и устанавливал оброк, который крестьяне обязаны были платить бывшей владелице.

10-я перепись населения

По 10-й народной переписи 1858 г. в Малиновке проживало 31, а в Жерновке— 28 человек «мужского полу». Дворовых, состоящих при господском дворе, значилось 19, причем на получение земельного надела они права не имели. На основании местного Положения о поземельном устройстве крестьян получить в пользование поземельный надел имели право 59 «ревизских душ» имения «Екатерининское»^[80].

Несогласие крестьян

Выбранные представители от крестьян сразу Уставную грамоту не подписали, потребовав внести в нее ряд поправок. В документ внесли условия о добавочном прогоне для скота по дороге, лежащей между господскими землями, и о включении надела в 29 десятин, ранее крестьянам не принадлежавшего. 12 ноября 1862 г. Уставная грамота по Екатерининскому поместью была представлена вновь. При ее поверке вместо Безобразова присутствовал управляющий Петербургской конторой Безобразовых титулярный советник К.И. Рошковский.

Уставная грамота крестьянам Екатеринского утверждена Санкт-Петербургским по крестьянским делам присутствием 26 ноября 1862 г., причем оброк установили меньше суммы, которую хотела бы получить хозяйка, – 18 руб. 25 коп. Из него рассчитывалась выкупная сумма, которую государство должно было выплатить помещице.

19 февраля 1863 г. крестьяне Екатерининского поместья освобождены от обязательного труда (барщины) и переведены на денежный оброк. При этом часть покосов в интересах хозяйки была изъята у крестьян и заменена на другой участок. 13 мая 1863 г. крестьяне деревень Малиновка и Жерновка подали прошение санкт-петербургскому генерал-губернатору графу А.А. Суворову-Рымникскому, в котором выражали свое несогласие с закрепленными за ними участками. Губернское по крестьянским делам присутствие, рассмотрев дело, крестьянам отказало, сообщив, что нельзя не признать за помещицей права заменить эти покосы на другой участок в той же местности^[81].

Выкупной акт

Крестьяне считались «временно обязанными» и находились в этом состоянии вплоть до заключения выкупной сделки. Дело закончилось только тогда, когда правительство оплатило по выкупному акту деньги владелице, и временно-обязанные крестьяне Екатерининского сельского общества были переведены в разряд крестьян-собственников.

До обнародования положения 1861 г. в пользовании крестьян «Екатеринского» состояло 139 десятин 953 саженей земли. По составленному 15 декабря 1882 г. Выкупному акту указанная земля предоставлялась крестьянам деревень Малиновка и Жерновка в их полную собственность. Выкупная сумма от правительства была выдана А.И. Безобразовой из Государственного банка в Санкт-Петербурге 5-процентными банковскими билетами. Фактически земля крестьянам «Екатеринского» былаотмежована24 мая1883 г.^[82].

Освобождение крестьян мало отразилось на состоянии владения. В 1886 г. в нем числилось около 500 десятин земли. В ведении владелицы оставались 160 десятин пашни и сенокоса, 17 десятин 695 саженей под усадьбой, садом и огородом, 312 десятин 1293 сажени лесу – всего 489 десятин 1988 саженей^[83].

Из биографии

Безобразов Николай Александрович (1816–1867) – сын действительного тайного советника тамбовского губернатора А.М. Безобразова. Род Безобразовых внесен в 6-ю часть Дворянской родословной книги. В 1835 г. Н.А. Безобразов окончил юридический факультет Санкт-Петербургского университета, в 1838 г. защитил степень магистра законоведения. В 1835 г. начал служить по ведомству Министерства иностранных дел, годом позже назначен секретарем при Департаменте внешних сношений. В 1839 г. пожалован камер-юнкером Двора его императорского величества, назначен на должность секретаря вице-канцлера. В том же году отправлен курьером в Турин с бриллиантовыми знаками ордена Св. Екатерины для поднесения их сардинской королеве, а из Турина в Неаполь, где оставался секретарем миссии. В 1841 г. Н.А. Безобразов был определен в Азиатский департамент, в 1843 г. переведен во Временное отделение Собственной его величества Канцелярии по управлению Закавказским краем, в 1845 г. переведен в Военное министерство. В 1846 г. Безобразова назначили чиновником особых поручений 5-го класса при управляющем делами Комитета министров.

В 1848, 1851, 1854, 1857 гг. избирался предводителем дворянства Санкт-Петербургского уезда (в 1849 и 1852 гг. временно исполнял эту должность). В 1848 г. командовал борьбой с холерой в уезде. В 1850 и 1851 гг. по особому поручению министра внутренних дел занимался рассмотрением вопроса об организации дворянских опек в империи. В 1861 г. состоял при I отделении Собственной его императорского величества канцелярии.

В 1844 г. Н.А. Безобразов дежурил при теле великой княгини Александры Николаевны, скончавшейся дочери Николая I, за что получил высочайшую благодарность. В этом же году женился на фрейлине ее императорского величества – А.И. Сухозанет.

В 1856 г. – церемониймейстер при коронации Александра II. 27 апреля 1856 г. от лица санкт-петербургского дворянства подносил Александру II блюдо с хлебом-солью.

Кавалер ордена Св. Владимира III степени, Св. Станислава I степени, действительный статский советник (1852 г.).

Безобразов был противником крестьянских реформ, отстаивая неприкосновенность дворянских привилегий^[84].

Екатерининский собор в Царском Селе. Арх. К.А. Тон. 1840 г. Копия с открытки

Н.А. Безобразов знал А.С. Пушкина, будучи совсем молодым, он встречался с ним у князя В.Ф. Одоевского. В своих «Воспоминаниях о Пушкине» Безобразов писал о высказываниях поэта о русском языке^[85].

Кончина Н.А. Безобразова

Николай Александрович Безобразов скоропостижно скончался в Царском Селе 15 октября 1867 г. и похоронен на Лазаревском кладбище Александро-Невской лавры. Супруге суждено было пережить его почти на 30 лет.

В документах Главной конторы Безобразовых есть подробности его похорон. 16 октября было получено разрешение на перевоз тела из Царского Села в Санкт-Петербург для предания земле. В этот же день тело усопшего перенесли в Екатерининский собор Царского Села, где служили панихиду. 17 октября в 9 часов утра состоялся вынос тела, и по Царскосельской железной дороге тронулся траурный поезд.

По прибытии в Петербург тело скончавшегося в сопровождении провожавших привезли в Александро-Невскую лавру, где его и предали земле на Лазаревском кладбище. Служба была средним собором, ее сопровождал малый хор. За место 2-го разряда на Лазаревском кладбище заплатили 150 руб., служба стоила 100 руб., хор – 30, катафалк – 10 руб.

21 октября 1867 г. последовал заказ заводу Сан-Галли: сделать и поставить памятник чугунный и часовню. Образцом для устройства памятника служила часовня Е.А. Сухозанет на Большеохтинском кладбище, о которой было рассказано выше.

В смету на постройку усыпальницы Н.А. Безобразова на сумму 1800 руб. входили: устройство свай, фундамента из бутового камня, цоколя красного полированного гранита, мраморного пола в часовне, черной мраморной доски. Работы по устройству под чугунную часовню фундамента и цоколя выполняла монументальная и скульптурная фабрика К. Томсон. 17 ноября 1867 г. А.И. Безобразова за 3 руб. серебром приобрела два места по обе стороны от могилы ее мужа на Лазаревском кладбище^[86]. Чугунная часовня над могилой Н.А. Безобразова не сохранилась.

«Екатеринское» после смерти Н.А. Безобразова

Усадьба продолжала интенсивно эксплуатироваться и после смерти Н.А. Безобразова в 1867 г., находясь в управлении Главной Петербургской конторы Безобразовых, через которую заключались все договоры.

Так, 3 января 1868 г. заключили договор с крестьянином Малиновки Кузьмой Петровым о взятии им в аренду на шесть лет участка земли. В 1870 г. – с крестьянином Ярославской губернии Гавриилом Троицким на аренду огородной земли при господских теплицах. В 1872 г. крестьянину Ярославской губернии Константину Чистякову отдали участок в 10 десятин на вырубку леса в течение трех лет. В 1870-е гг. по договорам с Главной конторой Безобразовых часть земли сдавалась в аренду под пастбище.

В эти же годы продавались овощи из теплиц Екатерининского имения. В 1871 г. заключили несколько контрактов на покупку листьев салата, огурцов и бобов с крестьянами Ярославской губернии. Припасы (хлеб и квас) отправлялись и в городской дом Безобразовых (Фонтанка, 24).

Река Охта в районе усадьбы. Фото Н. Столбовой. 2016 г.

Станция «Жерновка» Ириновской железной дороги. Цит.: Ириновская железная дорога: альбом фотографий. – СПб.: Тип. Вольнер и К. 1892 г.