Магниты

Лев Константинович кивнул сам себе и достал из холодильника лазанью. Пока та крутилась в микроволновке, он сходил куда-то вглубь квартиры и вернулся с большим клетчатым пледом.

– Давай на диван.

Яна забралась с ногами на кухонный диванчик и закуталась в протянутый плед. Лев Константинович налил горячего чаю, а спустя пару минут поставил перед Яной тарелку с дымящейся лазаньей.

– Ешь. Потом расскажешь.

От воспоминания о том, что она сделала, желудок скрутило, но Лев Константинович смотрел так строго, что Яна взяла вилку.

Лазанья была очень вкусной. Наверное, потому, что Яна ела ее так редко, каждый раз был праздником. Все это время Лев Константинович сидел напротив, подперев щеку рукой, и задумчиво ее разглядывал. Наконец Яна не выдержала и, отложив вилку, произнесла:

– Сегодня Дима… расстроился.

– А поконкретнее? – взгляд босса стал цепким.

– Мы были в переговорной. Он вдруг… встал из-за стола и к окну побежал. Открывать его начал. Ваш сын вмешался, они поссорились…

– Ну, может, ему просто душно стало? – резонно заметил босс.

– Ну да, он выглядел так, будто ему дышать нечем, но…

– Понятно. Ты не пугайся. У него бывают панические атаки. Не опасно. Просто плохо в моменте.

– А давно у него так? – спросила Яна, кутаясь в плед.

– С тех пор, как родители погибли.

Босс смотрел внимательно, будто отслеживал Янину реакцию. Она не знала, что именно он хочет увидеть, поэтому спросила:

– А как они погибли?

На самом деле о гибели Алексея Волкова она знала мало. Мама ограничилась словами «погиб в авиакатастрофе», и Яне пришлось собирать сплетни по крупицам, хотя вообще-то речь шла о ее отце.

Кажется, Лев Константинович тоже об этом подумал, потому что шумно выдохнул и, переведя взгляд на стену, негромко произнес:

– Самолет, который пилотировал Лёшка, разбился в горах.

– Маленький?

– Что? – Лев Константинович, будто очнувшись, посмотрел на Яну.

– Самолет был маленький?

– Легкомоторный, – сказал босс, а потом встал из-за стола и вышел из кухни. Впрочем, тут же вернулся, держа в руках фотографию в рамочке. – Вот он.

Босс протянул ей фото, и Яна застыла. Да, она догадывалась, что мать знала, что делает, но все равно испытала шок, увидев копию самолета с наклейки в сегодняшнем буклете. Взяв в руки фото, она сосредоточилась на лицах людей, стоявших рядом с самолетом. Алексей Волков и Лев Крестовский над чем-то смеялись, еще не зная о том, что одного из них скоро не станет. Яна вновь вспомнила бледного Диму, сидевшего на заднем сиденье машины и безучастно кивавшего на слова Маши, и на ее глаза навернулись слезы.

Лев Константинович вытащил рамку из ее судорожно сжатых пальцев и присел рядом на диванчик.

– Янка-Янка, – вздохнул он и неожиданно притянул ее к себе.

Это стало последней каплей: Яна все-таки разрыдалась. Она рыдала, уткнувшись носом в мягкую домашнюю футболку Льва Константиновича, и мечтала рассказать ему правду. Он ведь умный, сильный, он точно поможет. Вот только она не была уверена, что он простит ее. Это ведь по ее вине Диму накрыло панической атакой. Диму он знает всю жизнь, а с ней общается меньше года, и то вынужденно. Яна громко всхлипнула, готовая отдать что угодно, чтобы рядом с ней был человек, который вот так же заботился бы о ней, как Лев Константинович о Диме, которому было бы не все равно, что с ней.

– Ну-ну… Хочешь, завтра выходной возьми? Только индусам напиши с утра, не забудь.

Яна замотала головой:

– Нет, я лучше на работу.

– Ну, как знаешь, – протянул Лев Константинович и погладил ее по голове.

Интересно, а с Димой он настаивает до последнего, если считает, что тому лучше отдохнуть, например? Ревность к брату была гадкой, особенно после сегодняшнего, но Яна, захлебнувшаяся в жалости к себе и чувстве собственной ненужности, ничего не могла с этим поделать.

В дверь квартиры неожиданно позвонили, и она, вздрогнув, отстранилась. Ее испуганный взгляд замер на влажном пятне на футболке босса.

– Я вам футболку тушью испачкала, – прошептала Яна.

– Постираем, – усмехнулся Лев Константинович и потрепал ее по волосам, как маленького ребенка. – Там курьер продукты привез.

Лев Константинович ушел открывать, а Яна закуталась в плед по самые глаза, размышляя о том, имеет ли она право сидеть здесь и плакать у босса на плече. Это было в высшей степени непрофессионально и, возможно, выглядело даже двусмысленно. А что, если он подумает, будто она пытается завязать с ним какие-либо отношения вне работы? От этой мысли Яну будто кипятком окатило. Да, Лев Константинович ей нравился. Отрицать это было глупо. Но самым главным для нее было его доброе отношение. Стоило ли это романа, наверняка кратковременного, с последующей потерей его хорошего отношения? Определенно, нет.

Яна так увлеклась размышлениями, что вздрогнула, услышав холодное:

– Добрый вечер.

Роман Крестовский прислонился плечом к дверному косяку и натянул рукава толстовки на кулаки, будто ему было холодно, а потом под взглядом Яны сложил руки на груди и склонил голову набок, рассматривая ее так, как ученый рассматривает опытный образец. Было видно, что в данный момент никаких теплых чувств Яна у него не вызывает. Даже та видимость хорошего отношения, которую он демонстрировал в офисе и на заводе, испарилась без следа.

Яна вспомнила, как хотела сегодня ему понравиться, потому что он выглядел очень надежным и спокойным на фоне всего случившегося, и ей стало стыдно.

– Добрый, – пробормотала она и, проведя рукой по волосам в попытке их пригладить, вымученно улыбнулась. Ответной улыбки не последовало.

– Не ожидал застать вас здесь, – все тем же тоном произнес Роман и повел плечами, как будто поежился от холода.

– Проходи. Чай будешь? – Лев Константинович протиснулся мимо сына на кухню, хлопнув того по плечу.

– Нет, спасибо, – убийственно вежливым тоном ответил Роман, сверля Яну взглядом. – Не буду мешать.

– Вы не помешаете, – спохватилась Яна, наконец сообразив, что Роман подумал о том же, о чем она сама размышляла пять минут назад, и едва не задохнулась от неловкости.

– Пап, на минуту? – Роман наконец отвел от нее взгляд и повернулся к отцу.

Лев Константинович вздохнул и вышел с сыном в прихожую, а Яна натянула плед на голову, мечтая провалиться сквозь землю. Дрожащей рукой она вытащила из кармана телефон и заказала такси, так и не выбравшись из-под пледа.

Хлопнула входная дверь, и Лев Константинович появился на пороге кухни.

– Простите, что у вас из-за меня проблемы с сыном, – скороговоркой выпалила Яна из своего укрытия и добавила: – Такси будет через пять минут.

– Хорошо, – ответил босс, хотя Яна ожидала услышать, что она не виновата ни в каких проблемах. Но он лишь подошел к столу и молча отпил из своей кружки, разглядывая что-то в темном прямоугольнике окна.

Будь на ее месте Дима или Лена, он вел бы себя по-другому. В этом Яна была уверена на все сто.

Глава 10

Можно все разрушать и наивно надеяться выжить.

Тамару Михайловну отпустили на выходные, и выползшая из комнаты Лялька удивилась, услышав смех, доносившийся из кухни. Димка с Сергеем – невиданное дело – вполне по-домашнему что-то там готовили. Лялька остановилась на пороге и некоторое время на них смотрела.

Они оба были босиком, оба в джинсах и серых футболках. Димка с чем-то возился за кухонным столом, а Сергей за обеденным нарезал луковицу большими кольцами.

– У нас тут кулинарное шоу снимают? – не выдержала Лялька, и Димка на нее оглянулся.

– Сегодня на кухне мужской день, так что гуляй, – объявил он.

– Пойду, пожалуй, закажу что-нибудь безопасное из доставки, – посмотрев на Сергея, сообщила Лялька.

Тот улыбнулся в ответ, и Лялька вдруг подумала, что они очень похожи на семью, когда вот так… все вместе, за общим делом.

– Помоешь яблоки? – спросил Сергей, как будто угадал, о чем она думала.

– А как же мужской день? – ответила Лялька и, конечно же, отправилась мыть яблоки. А потом еще кормить яблоком Димку, у которого руки были измазаны в заливке для шашлыков. И это тоже было очень похоже на то, как бывает в нормальных семьях.

Крестовские приехали в районе пяти, и стоило Ромке выйти из машины, как сегодняшний день, который до этого выглядел почти идеальным, почти семейным, почти настоящим, отшвырнул прочь все эти мешающие «почти».

Открыв заднюю дверь, Ромка достал с сиденья букет, и у Ляльки сердце заколотилось с такой скоростью, что она всерьез испугалась, что оно разорвется.

Димка, успевший к тому моменту поздороваться с дядей Лёвой и дожидавшийся, пока Ромка вынырнет из машины, уставился на букет и выдал:

– Фига ты. Это в честь чего?

Ляльке захотелось огреть Димку чем-нибудь тяжелым. Ромка пожал его протянутую руку и веско произнес:

– Это для поднятия настроения, – и улыбнулся Ляльке.

Димка сказал что-то еще, но Лялька уже не слушала. У нее уши будто ватой заложило. Все-таки это ужасно – любить кого-то так сильно. Потому что от любой ерунды лицо начинало пылать, а мозг напрочь отказывался генерировать что-нибудь вменяемое.

– Привет, мышонок, – дядя Лёва крепко обнял Ляльку и чмокнул ее в висок.

Лялька рассеянно обняла его в ответ, смутившись оттого, что даже не заметила, как он подошел.

– Ну, что там у нас с мясом? – отпустив ее, дядя Лёва обхватил Димку за плечи и потащил его в сторону дома. Сергей ушел с ними.

Ромка, все так же улыбаясь, наконец подошел и обнял Ляльку одной рукой, чмокнув в макушку.

– Это тебе, – выпустив ее из мимолетных объятий, он протянул букет.

Радужное настроение схлынуло, потому что в букете не было цветов. Там были шоколадные конфеты.

Нет, Лялька любила шоколад, но… блин, шоколад дарят детям! Ромка такой ее видит?

Радостное предвкушение праздника, подкрепленное неожиданной семейной готовкой, испарилось, будто его и не бывало.

Ромка, видимо, что-то заметил по ее лицу, потому что виновато произнес:

– Контрабанда кофе не прошла. Прости. Без кофеина в кафе не оказалось, а обычный тебе правда пока нельзя.

Он состроил жалобную мину, и Лялька со вздохом покачала головой. Черт с ним, с кофе. Сердиться на Ромку, стоя вот так, в шаге от него и глядя в его глаза?.. Может, кто-то и смог бы, но только не она.

– Если вдруг кто-то отравится, имей в виду – я к готовке отношения не имею, – сказала Лялька.

– Если готовил Волков, то единственной жертвой стану я. Не переживай. Остальных он любит, – Ромка сверкнул голливудской улыбкой.

Ляльке очень хотелось сказать: «Спасибо, что ты приехал», но это выглядело бы совсем позорно, поэтому она лишь снова покачала головой и повела его к беседке, где уже развели бурную деятельность дядя Лёва и Сергей.

Спустя десять минут стало понятно, что у Ромки с Димкой какие-то проблемы. Опять. Ляльке жутко хотелось взять березовое полено из аккуратно сложенной у мангала стопочки и приложить им Димку по голове. Какого черта он портит им день? Нельзя потерпеть хотя бы раз? В эту минуту Лялька была очень далека от сочувствия, которое испытывала к брату всю минувшую неделю.

Ромка, без конца улыбавшийся шуткам Сергея, периодически оглядывался на Димку так, будто ждал от него каких-то действий. Димка, расставшийся с радужным утренним настроением вслед за Лялькой, хмуро молчал. Сама же Лялька сидела на плетеном диванчике и украдкой любовалась Ромкой. Вероятно, Димка надеялся на приезд Рябининой и поэтому теперь бесился. От мысли, что Ромка не привез с собой Рябинину, в груди у Ляльки пузырилось счастье. Хотелось смеяться. Или петь.

Когда Сергей отошел поговорить по телефону, а дядя Лёва, колдовавший над огнем, отмахнулся от предложения помощи, Ромка подошел к Димке, стоявшему чуть в стороне и глядевшему на пламя. Лялька не слышала, что Ромка сказал. Димка кивнул на скамейку на противоположной стороне пруда, и они направились туда. Лялька бы многое отдала за то, чтобы услышать их разговор. Она даже подумала было рвануть к себе в комнату – ее окно как раз выходило на пруд, – но поняла, что, скорее всего, не успеет.

– Что у них опять стряслось, не знаешь? – неожиданно спросил дядя Лёва, взглядом указывая на ребят.

Лялька наконец смогла посмотреть туда не таясь. Димка стоял у скамейки и что-то горячо доказывал сидевшему Ромке. Тот вдруг поднял лицо к небу и досадливо покачал головой.

– Не знаю. Может, проблемы на любовном фронте? – как можно небрежнее ответила Лялька и внутри замерла, ожидая реакции дяди Лёвы.

– А там проблемы? – удивился тот и отложил кочергу, которой ворошил угли.

– Не знаю. Со мной не обсуждают. Но я так понимаю, у Ромки там роман-роман, а Димка этому не рад.

Дядя Лёва бросил еще один взгляд на ребят и вздохнул.

– Да и Ромка там не особо рад, – пробормотал он.

– А вам нравится Маша? – спросила Лялька.

– Да лишь бы ему нравилась, – свернул тему дядя Лёва, но по тому, как поджались его губы, Лялька поняла, что не в восторге от Рябининой не только она.

– Ну что? Готово? – спросил Сергей, притащивший казан, в котором они с Димкой замариновали мясо.

– Ага, – откликнулся дядя Лёва и крикнул: – Эй, орлы, идите помогать!

Судя по лицам помощников, они были не рады тому, что их разговор прервали, но послушно подошли.

Мясо Лялька не очень любила, но Димка так гордился своими первыми шашлыками, что она не могла не попробовать. Она вообще сегодня, казалось, готова была делать что угодно, лишь бы этот день никогда не заканчивался, потому что Ромка сидел рядом с ней на плетеном диванчике, передавал ей овощи, улыбался и выглядел почти расслабленным и умиротворенным. Этому «почти» Лялька в душе очень радовалась. Значит, с Рябининой все не так уж и гладко. Вон и дядя Лёва это подтвердил.

Для полного счастья Ляльке, пожалуй, не хватало только остаться с Ромкой наедине. Но впереди еще целый вечер и миллион шансов. В конце концов, у нее был козырь: человек с ником LastGreen, переписка с которым не давала ей покоя. Ромка ведь обещал следить за ее благополучием. Вот пусть теперь следит.

Начало темнеть. Димка с Ромкой ушли заваривать чай, а Сергей с дядей Лёвой принялись обсуждать рабочие дела. Лялька сидела на опустевшем диванчике, пытаясь поймать ускользающее чувство умиротворения. Идеально было бы попросить Крестовских остаться с ночевкой. Дядя Лёва мог пойти навстречу. Он, кажется, чувствовал за них ответственность. А Ромке можно будет сказать, что она напугана.

Почувствовав запах Ромкиной туалетной воды, Лялька открыла глаза, чтобы тут же зажмуриться от смущения, потому что Ромка, склонившись над ней, укрыл ее теплым пледом.

– Спасибо, – пробормотала она и бросила взгляд на дядю Лёву с Сергеем. Те сделали вид, что не обращают на них внимания.

Ромке позвонили, и Лялька успела увидеть на экране вытащенного из кармана смартфона фото Рябининой.

– Алло, – произнес он в трубку, и Лялька вновь зажмурилась, потому что его голос прозвучал совсем так же, как когда он говорил с ней. Даже еще теплее, еще нежнее.

Смириться с этим было просто невозможно.

– Держи чай, – раздался над Лялькой голос Димки, и она, распахнув глаза, молча приняла из его рук чашку.

– Крестовский, чай на столе! – крикнул Димка отошедшему в сторонку Ромке.

– Он занят, ему Маша позвонила, – произнесла Лялька гораздо более язвительно, чем собиралась.

Димка вместо ответа протянул ей вытащенную из кармана шоколадку, и Лялька едва не рассмеялась, чтобы скрыть разочарование. Все-таки они считают ее ребенком.

Через несколько минут Ромка вернулся и сел рядом, но что-то изменилось. Он больше не пытался поддерживать беседу. Лялька вдруг поняла, что до этого он вел себя иначе: улыбался, комментировал все ее реплики. Он был с ней. Теперь же Ромка вроде бы сидел рядом, но его здесь будто не было. Даже когда Лялька предложила ему кусочек шоколадки, он повернулся к ней лишь спустя несколько секунд и чуть качнул головой. И смотрел при этом так, что Лялька как-то сразу поняла всех этих глупых женщин в классических романах, которые готовы были на все, чтобы извести со свету соперницу.

Дядя Лёва с Сергеем окончательно увязли в рабочих вопросах и пить чай отправились в кабинет. Стоило им уйти, как у разожженного вновь костра повисла неуютная тишина, а Ромка, который обычно старался сгладить любую неловкость, смотрел на огонь и молчал, крутя в руках чашку с чаем. Димка с Лялькой тоже молчали. В эту минуту их объединял разве что огонь, на пламя которого все трое «залипли» взглядами.

У Димки зазвонил телефон. Он несколько секунд смотрел на экран, потом поднял взгляд на Ромку и только после этого ответил на звонок.

– Да, Маш… Пока здесь, – встав с кресла, Димка направился в сторону пруда. – Не знаю, а надо?..

Ромка проводил его взглядом, пока тот не скрылся из виду.

– Ревнуешь? – подала голос Лялька.

Ромка повернулся к ней и приподнял бровь. Они сидели в полуметре друг от друга, и он смотрел на нее так, как никогда прежде. Не как на младшую сестру друга, на того, кого нужно утешать и о ком нужно заботиться, а как на равного, на того, кто способен выбить из равновесия.

– Нет, Ляль, не ревную, – серьезно ответил он.

– Доверяешь?

– Полностью.

– А ему или ей?

– Обоим.

– Это хорошо, когда можно доверять, – все еще глядя ему в лицо, произнесла Лялька и, потянувшись к столику, поставила на него пустую чашку.

– Что у тебя случилось? – спросил Ромка. – Ты всю неделю будто нервничала.

Ляльке послышалась в его голосе усталость. Как будто он был готов приступить к неприятной обязанности по ее утешению.

Вот, значит, как?

– Рома, а можно вопрос?

– Конечно, – серьезно кивнул он.

– Все было классно, ты смеялся, шутил, а потом позвонила Маша, и тебя как будто не стало тут. Как будто ты сел обратно просто… от хорошего воспитания, – Лялька указала взглядом на диванчик.

Как же больно было это говорить, как же страшно было вступать на этот путь, где любой вопрос мог обернуться ответом, который разрушит все иллюзии.

– Тебе показалось, Ляль, – наконец ответил Ромка и натянуто улыбнулся.

– Ты врешь, Ром, – едва слышно произнесла Лялька.

Голос внутри нее кричал: «Остановись! Не порти все!» Но ей так хотелось определенности, так хотелось быть наконец услышанной, нужной. Не просто потому, что им всем раздал указания психолог, а потому, что она сама нужна.

– Ляль… – начал Ромка и, отведя взгляд в сторону, нервно усмехнулся. – Я не знаю, что тебе сказать. Я просто поговорил по телефону и сел туда же, где сидел. Ничего не изменилось.

Он окинул взглядом подсвеченный фонарями сад. Димки все еще не было в поле зрения, и Лялька как-то сразу поняла, что Ромка сейчас сбежит. Потому что, очевидно, Рябинина почувствовала угрозу со стороны Ляльки и сделала все, чтобы от этой угрозы избавиться. Змея!

Ромка потянулся вперед, поставил чашку на столик и оперся ладонями о колени, явно собираясь вставать.

Наверное, в этот момент у Ляльки отключились мозги, потому что ничем иным она не могла бы объяснить то, что случилось потом. Стремительно выпутавшись из пледа, она схватила Ромку за рукав, изо всех сил впиваясь в прохладную кожу его куртки. Ромка вздрогнул и уставился на ее руку, потом поднял растерянный взгляд к ее лицу. Не дожидаясь его реакции, Лялька подалась вперед и прижалась губами к его губам.

От волнения зашумело в ушах. Она больно стукнулась носом о его нос, а пальцы, которыми она сжимала рукав его куртки, едва не свело судорогой от напряжения.

Не так Лялька представляла свой первый поцелуй, тем более с Ромкой. Но она готова была дать шанс себе и ему все исправить. Это же только начало. Мысли в голове скакали с одного на другое. Если бы кто-то сказал ей, что прошла какая-то пара секунд, Лялька бы в жизни не поверила, потому что успела обругать себя за то, что выбрала такую неудобную позу, мысленно попросить Димку не возвращаться до утра, а Сергея с дядей Лёвой – забыть о них с Ромкой навеки. Только Ромку она ни о чем не решалась попросить даже мысленно, потому что он должен был понять все сам. Он ведь знает ее всю жизнь. Он ведь заботится о ней. Он ведь любит ее, даже если пока не отдает себе в этом отчета. Любит! Наверное…

Ромкины ледяные пальцы, коснувшись ее щеки, осторожно убрали прядь волос с ее лица, и этот бережный жест совсем не вязался с тем, что он… не ответил на ее поцелуй. Не оттолкнул, не отстранился – просто не ответил. Даже губ не разжал.

Распахнув глаза, Лялька отпрянула, и он тут же подхватил ее, не давая свалиться с диванчика. Лялька выпустила его куртку и наконец посмотрела ему в глаза.

– Это потому что мне пятнадцать? – с вызовом спросила она.

– Ляль, пожалуйста, – Ромка смотрел очень серьезно, а на его щеках горели красные пятна.

– Что «пожалуйста»? – уточнила Лялька.

Сейчас она была очень храброй. Когда стоишь на руинах своего мира, терять уже нечего и бояться тоже нечего.

– Не надо, пожалуйста.

– Я недостаточно хорошо целуюсь? – рассмеялась она.

Виски заломило. Проклятое сотрясение. Проклятая Рябинина.

– Ляль, пожалуйста… – как заведенный повторил Ромка.

– Ответ настоящего мужчины, – рассмеялась Лялька и вскочила с диванчика.

Ромка тоже стремительно поднялся и схватил ее за локоть.

– Успокойся, пожалуйста. Это просто недоразумение. Ничего страшного не случилось. Я уже все забыл, – Ромка солнечно улыбнулся.

– А у меня с памятью все в порядке, – выдохнула Лялька ему в лицо и крикнула: – Дим!

От этого крика Ромка вздрогнул и выпустил ее руку.

– Чего? – заорал Димка в ответ откуда-то издалека.

– Тебя Ромка зовет! – ответила Лялька и совершила глупость: снова посмотрела на Ромку.

К его лицу приклеилась неживая улыбка, а смотрел он на нее так, будто… ненавидел.

Сил держать себя в руках совсем не осталось, и Лялька, всхлипнув, рванула к дому.