Она зашла в женский туалет, включила воду и замерла над умывальником, вцепившись в него обеими руками. Из зеркала смотрела женщина с абсолютно безумными глазами. Нет, так не пойдет. С этим надо что-то делать!
Льющаяся из крана вода умиротворяла. Лика засмеялась, отмахиваясь от мыслей. Немного полегчало. Ну, бывает, что уж там. А еще говорят, что секс с незнакомцами невозможен… оказывается, возможен, еще как, если только быть уверенной, что последствий не будет. Нет, ну не маньяк же он, на самом деле.
Она сделала пару глубоких вдохов-выдохов, немного выждала, отчасти успокоилась. Тронула пуховкой щеки, в надежде скрыть румянец, подкрасила губы и вышла. Гордо так, как королева. Что делать-то оставалось?.. Остаток вечера она промаялась, стараясь не выдать себя. Стоило ей вернуться за столик, все началось снова.
Его звали Макс. И как-то там по отчеству…
Когда ужин закончился, именно он поднялся первым и предложил Лике руку.
– Я провожу вас, – сказал он.
Лика посмотрела на шефа затравленным взглядом, но Михал Петрович был занят и весел, только кивнул – мужчины планировали продолжение вечера. А может, и ночь тоже, в более милой компании. Что же, не человек он, что ли…
Она молча приняла «помощь». Опираться на его руку было приятно. А еще Лика поняла, что пропала. И бороться бессмысленно.
И за ночь с ним готова отдать год жизни.
Год жизни. За ночь. За одну только ночь.
Они молча сели в такси, оба на заднее сидение – и он так же молча взял ее руку в свои. Всю дорогу мужчина просто гладил ее пальцы – но Лике казалось, что он обладает ею. Полностью. Он чертил на ладони узоры, проводил от подушечки вниз и вверх до следующей подушечки, переплетал свои пальцы с ее… смотрел на Лику и, кроме рук, не прикасался к ней и не произнес ни слова.
Впрочем, по тому, как дышала Лика, как прятала глаза, все было ясно.
Мучение было невыносимым.
Из машины он, расплатившись, вышел вслед за Ликой. Лика не противилась, когда он проводил ее до двери номера. И, не спрашивая разрешения, по-хозяйски зашел и закрыл дверь. А потом потянул Лику к себе, ладони пробрались под куртку, под пиджак, обожгли спину, она сквозь туман отметила, что тонкая ткань блузки страшно раздражает, и сама потянулась к его губам.
Вскоре на пол полетели его пальто и ее куртка, пиджаки – его и ее, и, не разжимая губ, стараясь не разрывать объятия, они, словно фокусники, избавлялись от оставшейся одежды, не замечая этого, неумолимо двигаясь в сторону кровати. Молча. Неистово. Жадно. Макс рванул на ней блузку – маленькие металлические пуговицы монетным звоном посыпались на пол. Блузка, юбка, рубашка…
Лика не видела его – не смотрела. На ощупь знала, насколько красив. Прекрасен… при мысли об этом хотелось стонать. Руки скользили по его плечам, по груди, нежно опускались по животу, с нетерпением дергали, расстегивая ремень на брюках. Скорее же…
Когда на ней осталось только белье, Макс толкнул ее на кровать. Она приподнялась, расстегивая бюстгальтер, а мужчина ловко стянул с нее трусики. Лика, прикрыв глаза, застонала, полностью отдаваясь его уверенным рукам, млея и улетая в небеса от прикосновений его губ, ласкающего ее языка и желая только одного… чтобы еще… или нет… не надо больше ласк…
А потом с каждым движением, с каждым толчком сознание Лики по спирали, чуть отпуская напряжение и ощущая его заново, но уже ярче, и с каждым разом все сильнее, уносилось в мерцающую звездами высоту. Пока все не рассыпалось искрами, не озарилось вспышкой на острейшем пике наслаждения, когда еще секунда, и, кажется, будет слишком, невыносимо, и…
Небесное блаженство.
Да, это было оно.
– Я тебя люблю. Я тебя люблю, – еле шевеля губами, прошептала она, так, чтобы он не расслышал. И на данный момент это было чистой правдой.
Он отчего-то улыбнулся, прижал палец к губам Лики, словно призывая к молчанию, а через мгновенье уже встал с кровати и, ничуть не смущаясь, направился в ванную. «Еще бы смущаться, с такой фигурой», – с усталостью и улыбкой подумала она. Набросила халат, а мужчина вскоре вышел, спокойно оделся и подошел к кровати. Она сидела, не шевелясь.
Вот он сейчас уйдет, и все? Ну да, чего же она еще хотела…
– Ну, проводи же меня, – сказал он и усмехнулся. Это были чуть ли не первые его слова с того момента, как они вышли из ресторана. Она встала – стремительно поднялась, чуть пошатываясь, двинулась за ним. Протянула руку открыть дверь – он перехватил, поцеловал запястье, потом провел полураскрытыми губами вверх по тонкой коже, выше… плечо, ключица, шея, губы… Мир снова исчез. Господи, она, взрослая женщина, никогда не знала, что можно получить практически оргазм от одних только поцелуев!
– Мне надо идти, – прошептал ей в губы. Она только кивнула.
Закрыв за ним дверь, как была, в халате, Лика повалилась на кровать и, уткнувшись носом в простыни, уснула, пьянея от оставленного их телами запаха.
Кто бы знал, что командировка превратится в такую муку! Муку и одновременно – счастье, застилающее разум, напрочь лишающее способности нормально мыслить.
Он все время был рядом. Присутствие Макса было необходимо при решении практически всех вопросов, и им много времени приходилось проводить вместе. И они, как подростки или как безумные, целовались в любых закутках, и оставшиеся ночи он провел у нее в номере.
Счастье было слишком сильным для того, чтобы его можно было вынести. Счастье было слишком острым, чтобы не порезаться. И Лика удивлялась – откуда у нее берется энергия? Почему еще до сих пор не свалилась без чувств, проведя несколько суток без еды и сна?
Она знала, что все закончится, не успев начаться. Знала, что это ни что иное, как сумасшествие. Знала… но не могла противиться и отказаться – не могла. Макс был чудом, самым настоящим. Внимательным, красивым, умным. И поглощенным ею настолько же, насколько она была поглощена им.
Лика давно уже забыла, что можно заниматься любовью по нескольку раз подряд, нет, не так – заниматься любовью до полного изнеможения и потери желания шевелиться. И к моменту отъезда все-таки чувствовала себя совершенно без сил, и в то же время полной до краев – словно беременная на последних месяцах. Конечно, ни о какой беременности речи не шло. Лика была человеком сверхразумным – по крайней мере, раньше… в любом случае, противозачаточные таблетки принимать не забывала, только беременности в ее возрасте не хватало! Хотя подруга-гинеколог и смеялась – мол, давай девочку родим, твои-то какие годы, вон, у меня и постарше дамы рожают, и ничего… Нет, беременеть Лика не собиралась, тем более от Макса. Не приведи Бог… Да и что можно ощутить за пару дней? Но она была наполнена новым чувством, накрывшим ее с головой, полна безумной страстью, конец которой она сама упорно предрекала с самого начала, и было мучительно больно… и так сладко, что это все-таки было. Она не жалела – ни о чем не жалела.
Все-таки Лика уезжала с тяжелым сердцем – ну ясно же как белый день, они больше не увидятся. Пара дней. Пара сумасшедших дней! И больше никогда. Только если по работе. Ну… и ладно. Будь что будет.
Прощаясь, он наклонился, поцеловал в щеку и шепнул:
– Я напишу.
Лика едва заметно кивнула. Напишет. Нет, ничего он, конечно, не напишет. Но сейчас за эту ложь – спасибо.
– Ты явно раньше вышла с больничного, чем надо, – сказал ей шеф на обратной дороге. – Не надо было тебе с нами ехать. Вон, похудела как.
Похудела. Еще бы не похудеть!..
Но чудо произошло. Макс написал. Написал в тот же вечер, как она вернулась домой.
Она сидела у компьютера и силилась не заплакать, скрыть слезы счастья и тоски. «Я по тебе скучаю». Это же равносильно словам: «ты – жизнь моя»! По крайней мере, именно так ей казалось в тот момент.
– Ты идешь спать? – послышался голос мужа.
– Иду, – ответила она. Плохо соображая, что именно пишет, ответила и, чтобы не было соблазна ждать письма, выключила компьютер.
Напиши. Что хочешь, напиши!
О погоде или о работе.
Соберу мелодию души
Из твоих простых, по сути, строчек
Прошло совсем немного времени с момента возвращения Лики из командировки, а изменилось абсолютно все. Правда, в лучшую сторону. Она и прежде не была домоседкой и тихоней, а сейчас как с ума сошла. Все успевала, всюду появлялась, сверкала и сияла. Муж, сын, подруги, шеф не могли нарадоваться. Коллеги… может, кто и завидовал ее веселости и активности, но молчали.
А Лика каждый день ждала писем и разговоров по скайпу. Он писал. И звонил. Смотрела на него и изнывала от желания. Ужас какой! Видеть, вспоминать, и не иметь возможности дотронуться… Так и сдвинуться недолго… А еще они, как ни странно, нашли общие темы для разговоров. Говорить с ним было легко и просто, словно знали друг друга давным-давно. Она рассказывала о себе, что считала нужным и что казалось интересным, он – о себе. Лика узнала, что он не женат, детей нет, в поиске… в активном, усмехалась она про себя. А в груди болело. Такой красавец, начальник, холостой… где ж такие водятся? Это охотниц на него, наверное, валом… а она далеко, так далеко – что тут думать да рядить…
А еще моложе ее на целых пятнадцать лет.
***
С утра в офисе царил переполох – ждали важных гостей. Три утренних рабочих часа пронеслись как пара минут – в суете никто и не заметил, что прошло столько времени. Лика – тоже.
– Лика Игоревна, будь добра, кофе.
Она улыбнулась. Шеф иногда называл ее так – по имени-отчеству, при этом на «ты». Ну, понятное дело, ему она в дочки годилась. Все равно – так мило… И да. Наконец-то все – сейчас приезжие на некоторое время засядут у шефа в кабинете, можно будет выдохнуть и тоже выпить кофе…
Лика сварила на пять чашек – именно столько было людей, включая шефа, и величаво двинулась в кабинет. Открыла дверь, чашки задрожали, зазвенели на подносе.
Чашек было пять. А у Михал Петровича в кабинете было шесть человек. Шестым был Макс. Как же так?.. Она ведь не видела его утром… Его не было в числе прибывших… Радость и томление от ожидания именно этих гостей сменились горьким разочарованием, с которым она чудом умудрилась справиться. Не приехал. Ну, что же…
А теперь – вот. Он все-таки здесь! Хотел сделать ей сюрприз? Опоздал, как и тогда, при первой встрече?..
Как бы то ни было, Макс сидел ближе всех к выходу – он повернулся спиной к собравшимся и открыто улыбался ей. Никто не видел этой улыбки. Никто.
Он. Улыбался. Ей.
Это было ясно, как божий день! Сдерживая дрожь и отчаянное желание кинуться ему на шею, Лика продефилировала мимо, поставила поднос на стол. Сердце стучало как сумасшедшее. Приехал, приехал! Хотелось плакать и смеяться – как девчонке. «Не ко мне», – пыталась увещевать она себя. По работе. Просто по работе! «Ну не может же быть, чтобы ко мне!»
Нечеловеческим усилием воли держа себя в руках, вышла из кабинета, а перед глазами поплыли события тех сумасшедших дней – безудержные ласки, его губы… его руки…
Лика чувствовала, что низ живота наполняется теплом. Нет, это не тепло – горячо, влажно, жадно… Что же с ней творится-то? Она хочет его, хочет! Сейчас, на работе, прямо здесь – и плевать, плевать на все!
– Что с тобой, – поинтересовалась коллега, когда Лика вернулась, – давление?
Марь Иванна мучилась гипертонией – ну, думала что и у Лики то же самое. Нет, к счастью, она еще не знала, что это такое. Лика глянула на себя в зеркало – щеки покраснели, и кончик носа тоже… Особенный лихорадочный блеск глаз, нет, их абсолютно сумасшедшее выражение говорило о том, что она влюблена.
«Влюблена, – подумала она. – Как кошка».
И как кошка, точно так же, хочет Макса. О боги… так тяжело, так… почти больно. Хоть сейчас беги в дамскую комнату и… раз уж так получается. Невыносимо же… Лика вышла в туалет – больше всего на свете сейчас ей хотелось помочь себе самой. Да что она, с ума сошла?! Но как же ноет все внутри, невыносимо…
А еще ей просто очень хочется его видеть. Обнять, в глаза заглянуть, замереть в безвременьи его рук.
– Лика, еще, пожалуйста, чашку кофе и найдите отчет по…
«Дорогой ты мой Михал Петрович!» – чуть не взвыла женщина. Радостная, что ей надо хоть что-то делать, заметалась по кабинету. Куда же она задевала бумаги-то? Нашла же, с утра еще положила, тут, на столе.
– Марь Иванна, вы не брали документы с моего стола?
– А, Ликочка, приходил Вадик, что-то искал, а твои бумаги, чтоб не перепутать, вот туда положил, в шкаф… там на самом верху полка свободная.
Лика влезла на стул, потянулась за папками непослушными руками.
В этот момент открылась дверь и вошли: их собственное высокое начальство и приезжие, гости.
Лика посмотрела на мужчин и голова у нее закружилась. Поняла, что еще мгновенье, и она не просто выронит все бумаги, но и сама упадет. Лику повело: она покачнулась. Вокруг словно потемнело. Женщина на мгновенье прикрыла глаза.