Позови
Я умирала от любви
К тебе, холодному, как мрамор.
Я умоляла: «Позови!
Тебе лечить по силам раны
Что сам нанес, своей рукой –
Смотри, душа кровит и плачет…»
Но – не со мной. Такой чужой…
Ты не моя уже удача.
Я умирала от любви
Одна, одна на целом свете.
Тебя молила: «Позови!»
А ты… а ты и не заметил.
Тебя я больше не люблю.
Но знаешь… это хуже смерти.
Себя в обыденность топлю,
И ангелов сменили черти.
Говорят
Говорят, не виноват? Виноват,
Что вела себя всегда невпопад,
Что робела и плела ерунду
На своё на горе да на беду.
Говорят, не виноват! Виноват…
Был любовь мою принять вроде рад,
Только жизнь теперь летит под откос.
Зря надеялась, что это всерьёз.
Говорят, весна пришла… Не пришла.
От зимы никак я не отошла.
У тебя всё хорошо. Светел, рад.
Но закрыты двери в мартовский сад.
Говорят, апрель влюбиться не прочь,
Да февраль дороже, вьюга и ночь…
Я осталась там, мне там хорошо.
Говорят, июнь пришёл? Не пришёл…
Птица-рояль
Черные крылья птицы-рояля
В зале пустынном над сценой парили.
К небу и звёздам молча взывая,
Душу усталую разбередили.
Музыки магия манит, тревожит.
В сердце звучит, но услышат едва ли:
Пальцы дрожат… я коснусь осторожно
Клавишей тонких птицы-рояля.
Время притихло, не шелохнуться:
Музыка – жизнь, вдохновенье, молитва.
В душу мелодии тонко вплетутся
Смерть и рожденье, победа и битва…
Черные крылья птицы-рояля
В темном пространстве молча царили.
Сердце и музыка звёзд не стеснялись:
В сумрачном зале друг друга любили…
Двадцать чистых листов декабря…
Двадцать чистых листов декабря…
…Ежедневник устал от заметок,
Дни бывали в нем разных расцветок –
Как у многих, таких же, как я.
Вдоль и накрест исчёрканный лист,
До предела заполнены строчки.
Этот год уже в прошлом – и точка,
Как покинувший сцену артист.
Двадцать чистых листов декабря
Я не трону, оставлю пустыми:
Пусть судьба разбирается с ними,
От меня свои планы храня.
Двадцать чистых листов декабря…
Старые дома
Ветшают старые дома…
Им до конца загадкой будет,
За что покинули их люди,
Куда ушла вся кутерьма.
Зима укроет снегом двор,
Из окон выстудит все лица…
Весна промчится – небылица,
Вступая с летом в жаркий спор.
А мы, в заботах растворясь,
Спешим-несемся, городские,
Теперь счастливые такие!
Вдыхая копоть, дым и грязь.
А где-то там, в глуши, одни,
Тоскуют старенькие хаты
Где, босоногие, когда-то
От детства убегали дни.
Бревенчатой избы душа
Тускнеет вместе с ломкой краской,
Сквозит в щелях печальной сказкой,
Дом покидает, не спеша.
Скрипит калитка, пал забор,
И стекла дребезжат чуть слышно.
И к яблоне, склонившись, вишня
Тихонько шепчет всякий вздор.
Ветшают старые дома.
Нас дожидаясь – не дождутся.
Заброшен сад, деревья гнутся
Под грузом яблочного сна.
Ветшают старые дома…
И рвётся сердце…
И рвётся сердце в клочья,
И по ошмёткам плоти
Иду к тебе я в осень
Сказать, что – ненавижу,
Что так люблю безмерно,
Что боль благословляю,
Что, изменяя – верный,
Ищу тебя. Теряю…
Город
Всю ночь шёл дождь. Тонул в холодных лужах
Осенний город, грусти не тая;
А утром встал растерян и простужен,
Насквозь продрогший в платье ноября.
Он так просил у солнца поцелуя
Последнего – отчаянно, до слёз;
И с дрожью нёс, стеная и тоскуя
В ладонях мокрых листики берёз.
Научи меня любить
Научи меня любить,
Я устал быть одиноким.
Знаю, некого винить,
Справедливы все упрёки.
Научи меня мечтать
И надеяться на чудо.
Обещаю не роптать.
И язвить, клянусь, не буду.
Научи меня простить
Всех врагов моих постылых,
И своим умом достичь,
Что не всё решает сила.
Научи меня терпеть
Всё, что прежде – ненавидел,
Дай мне, зрячему, прозреть.
Сколько я ещё не видел…
Научи, прошу, молю,
Как простым быть человеком?
Видишь – сердце отдаю,
Не закрытое доспехом.
Научи меня любить
И прости за всё, что было.
Научи меня любить…
Даже если я – не в силах.
Зимний кофе (Жалость)
А кофе бывает зимним.
Остывшим, горьким. Пожалуй
Так мёрзнет во мраке синем
Несчастная очень жалость.
Она никому не в радость –
Растеряна, позабыта.
Со льдинками кофе… гадость,
Об стену чашку! Разбита,
Осколками разлетелась.
Не склеить крошек посуды.
Откуда во мне вдруг смелость?
И дерзость взялась – откуда?
Кофейные слёзы взмыли…
Нет, кровью чёрной летели.
Да, кофе бывает зимним
И в феврале и в апреле.
Собрать всё – порезать пальцы.
Но я почувствую вряд ли.
Могу лишь чуть рассмеяться –
В твоём я осталась взгляде.
Хрустит стекло под ногами
Никак вместо птичьих трелей?
Что больно будет – не знали,
А может, не доглядели…
Но не отогреть. Серьёзно.
Остыла, холодно очень.
Я – жалость. Зимы, что вёсны,
Мне всё равно, между прочим…
Так холодно. Зябко. Иней.
Нет больше ни кофе, ни чашки.
И кофе бывает зимним.
Судьба не прощает промашек.