И смеётся Виктор, слёзы с глаз вытирая, не верит чудаку, что можно главное-то не приметить и потерять в пути.
Хохочет:
– Вот ты, чудо-человек, голова-решето. За прошлым гнался, а про будущее забыл. Кто ж в пути назад смотрит, раз встал на дорогу – вперёд идти нужно.
А Гулай знает, что стоит в дальние земли вернуться, опять забудет все: и дом родной и себя прежнего потеряет. Чистый лист. Но нет больше счастье в нём прежнем, коли любовь где-то там вдалеке осталась.
Обнимает Гулай мать и отца, целует старикам руки, – прощается, не знает, свидятся ли вновь. Ждёт его жизнь новая: хорошая ли, плохая – неведомо. Лишь бы дорогу к хижине отыскать, не свернуть с тропинки.
А Виктор смотрит на искрящуюся ниточку, что тянет назад, и знает, что не сбиться Гулаю с пути, раз она ведёт. Если ещё не порвалась за путь столь долгий, то и не прервётся впредь, не подведёт, выведет, подскажет дорогу, коли сердце чисто.
***
А что знать не дано, тому и не место. Ни к чему лишняя суета. Знай – держи курс на Север, где ветер в лицо брызжет, свистит, кружит карусель. И нет дороги другой, только вперёд – где за тонкой полоской моря-Акиян находится Белая земля. А если не веришь, не попадёшь туда, а поверишь, так там и останешься.
