– Роберт, пожалуйста, не спрашивай меня. Не могу, потому что не могу. Мне трудно это объяснить, – наш разговор прерывает Леша. Он подходит к нам, здоровается с Робертом. Как-то странно, с подозрением смотрит на него.

– Лиза, солнце, ты, как всегда, прекрасна, – говорит мне Леша. Я чувствую, как напрягается Роберт, сильнее сжимает мою талию. – Ты не могла бы сходить и поторопить Ксению, у нас осталось очень мало времени.

– Леша, Ксюша сама сейчас выйдет. Не переживай, просто она, как настоящая невеста, немного нервничает, – улыбаясь, отвечаю я.

Так мы ждем еще минут двадцать. Я замечаю, как Лешино выражение лица из счастливого становится обеспокоенным. Тут уже нервничать начинаю я. Их время пришло. Бегу в туалет с намерением вытащить ее оттуда, если понадобится, за волосы. Распахиваю дверь – ее нет. Черт! Где она?! Ничего не понимаю. Выхожу в коридор, там стоит уборщица.

– Вы не видели девушку, невесту, она была здесь? – указываю на туалет.

– Так она убежала туда, – женщина указывает на дверь в конце коридора.

– А что там? – спрашиваю я.

– Задний двор. Парковка для служащих…

Не дослушиваю ее, несусь туда. Ничего не понимаю. Она что, сбежала?! Выбегаю на улицу. И просто застываю на месте от шока. Ксюха стоит возле красной спортивной машины вместе другом Роберта, Даном. Курит и о чем-то беседует. Поверх ее прекрасного платья накинута кожаная куртка Дана.

– Ксения! – гневно кричу я. Она резко оборачивается ко мне, выкидывает сигарету, что-то говорит Дану, а он быстро сидится в машину. Ксюха смотрит на меня виноватыми глазами.

– Прости. Я не могу, – тихо одними губами шепчет мне, но я слышу. Быстро садится в машину. Дан с визгом выворачивает со стоянки, увозя Ксюшу в неизвестном направлении.

ГЛАВА 12

Елизавета

В полной растерянности смотрю на удаляющуюся красную машину. Что сейчас произошло?! На улице холодно, морозно, я стою на пороге черного входа в ЗАГС и не могу сдвинуться с места, не чувствую холода. Я просто не могу туда вернуться, потому что там Леша ждет свою невесту. А ее нет! Она сбежала! Красная машина давно скрылась из виду, но я все смотрю вдаль, не веря своим глазам. В голове постепенно происходит осознание случившегося, и по мере осознания мои эмоции меняются. На смену растерянности приходит гнев. Как она могла так поступить с Лешей?! Зачем она вообще согласилась выйти за него, если не была уверена, что хочет этого?! Если у нее были сомнения, почему не поговорила со мной, не поделилась своими страхами? Почему просто не отменила свадьбу? Зачем надо было сбегать именно сейчас, за пять минут до регистрации? И черт ее побери, почему она не просто ушла, а сбежала с этим мужиком?!

Из ступора меня выводит Роберт, дергает меня на себя, затаскивая назад в помещение.

– Ты с ума сошла? На улице мороз, а ты стоишь там в одном легком платье! – раздраженно говорит он. Но мне все равно, я почти не слышу его. Я думаю о том, как мне теперь сообщить обо всем Леше. Что я должна ему сказать? Что его невеста сбежала из ЗАГСа с каким-то мужиком?

– Лиза, что случилось?

– Я не знаю. Она сбежала! Она сбежала с твоим другом! Он только что увез ее! – не знаю, почему я кричу на Роберта, просто не понимаю, что вообще мне делать. Роберт же долго и серьезно смотрит на меня.

– С другом, говоришь, – иронично усмехается он. – Не думал, что у него это получится.

– Ты знал?! Ты знал, что он хочет ее увести и ничего мне не сказал?! – теперь я злюсь на него.

– Елизавета, не смей повышать на меня голос! – серьезно холодным тоном говорит он. – Я не знал. Но я хорошо знаю своего друга и его интересы к таким женщинам.

– К каким таким?

– К несвободным, – усмехается он. – Одно могу сказать точно: сегодня она уже не вернется. Но в физическом плане с ней будет все нормально.

– Нет! Звони ему сейчас, немедленно! Пусть вернет ее. Пусть она сама приедет и все нам разъяснит! – требую я.

– Елизавета Андреевна, повторяю еще раз, не смейте на меня кричать! – раздраженно говорит он. Но все же достает телефон, набирает номер и через несколько секунд ухмыляется, скидывая звонок, набирает его еще раз, подносит трубку к моему уху, где мне сообщают что телефон недоступен. И тут я вижу Лешу, который идет к нам. В полной растерянности смотрю на него, вижу в его глазах такую же растерянность.

– Где она? – спрашивает он меня. Ну что, что я должна ему сказать?!

– Леша. Она… Она уехала. Ее здесь нет, – вижу в его глазах непонимание, неприятие моих слов. Черт, Ксюша, как ты могла так с ним поступить?

– Что значит уехала? На чем уехала? Наши машины стоят у главного входа.

– Она уехала на такси, – вру я. Просто не могу сказать ему, что его невеста сбежала со свадьбы с другим.

– Куда уехала?! Что она сказала?! – Леша кричит, его растерянность меняется на гнев. Но я не обижаюсь, я прекрасно его понимаю.

– Ничего. Она ничего мне не сказала. Просто уехала, – тихо отвечаю я.

– Лиза! Но она же твоя подруга! Ты была с ней в туалете. И она ничего тебе не сказала?! – кричит мне в лицо. Я растерянно отступаю от него на шаг назад.

– Алексей, не кричи на нее. Елизавета не виновата, что твоя невеста сбежала! – вмешивается Роберт. Встает между нами, чтобы отгородить меня от Лешиного гнева.

– А ты кто, бл*ть, такой, чтобы указывать мне, как разговаривать?! – выплескивает свой гнев Леша. Роберт хочет ему что-то ответить, резко порывается в его сторону, Леша не отступает.

– Слушай меня, Алексей! Я понимаю твое состояние, но Елизавета здесь ни при чем. Так что, будь добр, сбавь тон!

Леша напрягается, сжимает кулаки, потом зажмуривает глаза, медленно разжимает кулаки, открывает глаза. Виновато смотрит на меня.

– Прости меня, солнце, – тише говорит он. Трет лицо руками, лохматит свою уложенную прическу. Дергает за галстук, буквально срывая его со своей шеи, облокачивается на стену. Опять закрывает глаза. Я вижу его боль, я ее чувствую.

Я убью эту рыжую стерву, как только она появится мне на глаза! Медленно подхожу к нему, кладу руку на его плечо, тихонько поглаживаю. Хочется как-то его утешить, сказать что-то, чтобы немного смягчить его боль. Но не могу найти ни единого слова. К нам подбегает такая же растерянная Катя, подружка невесты. Спрашивает у нас, где Ксюша. Тараторит о том, что время пришло и всех ждут на регистрацию. Леша разворачивается лицом к стене, бьет в нее кулаком, упирается в нее лбом, глубоко дышит. Объясняю Катерине ситуацию, на что та округляет глаза. Прошу ее пойти к родственникам и гостям, объяснить, что произошло. Я просто не смогу сейчас перед всеми разъясняться. В моей голове все смешано: злость на подругу, отчаянье и боль за Алексея.

– Сука! – срывается Леша. Еще раз бьет об стену. Подбегаю к нему, глажу по спине.

– Лиза, солнце, лучше сейчас не трогай меня. Отойди! Я могу еще раз сорваться на тебе, – отчаянно, с досадой и болью произносит он. Ко мне подходит Роберт, тянет к себе, обнимает, целует в висок.

– Малышка, лучше поезжай в кафе. Везите туда гостей, родственников. Пусть выпьют, расслабятся.

– Нет. Я не могу оставить Лешу в таком состоянии. Неизвестно, что он сейчас может натворить.

– Все будет хорошо. Ты сейчас ничем не сможешь ему помочь. Я знаю, что ему нужно. Я позабочусь о нем, не переживай. Верну его, возможно, утром и, возможно, не совсем вменяемым, – усмехается Роберт.

– Хорошо. А ты уверен, что именно это ему сейчас нужно?

– Уверен, Елизавета, уверен. Доверься мне, – целует меня, отпускает. – Черт, так хотелось сегодня снять с тебя это платье, – хмурясь, говорит он. Подходит к Леше, хлопает его по плечу.

– Алексей, по субботам в моем клубе замечательная стриптиз-программа, а в баре есть прекрасное, очень старое янтарное «лекарство» от душевных мук, – Леша поворачивается к Роберту, с минуту просто смотрит на него. Его глаза красные и выглядят так, как будто он сдерживал слезы, отчего мне становится еще больше не по себе. Хочется разыскать Ксению и просто убить ее! За что она так с ним? За что?

– А знаешь что, поехали! – говорит Леша, порывается выйти в зал к гостям.

– Алексей, – останавливает его Роберт. – Давай выйдем отсюда, – указывает он на заднюю дверь. – Я подгоню свою машину.

Леша ничего не отвечает, поворачивается и идет к двери, на ходу снимая пиджак, кидает его на пол рядом с галстуком. Роберт подходит ко мне, нежно целует.

– Стриптиз? Ты уверен? – приподнимая бровь, спрашиваю я.

– Да, Елизавета, стриптиз, – ухмыляется он. Не ревнуй, я видел этих танцовщиц сто раз, если не больше. Скажу больше, я их выбирал, – подмигивает мне он.

– Да я и не ревную. Так просто спросила.

– Вот и хорошо, – целует меня еще раз, прижимает к себе, слегка сжимает мои бедра. Отпускает. – Пока. Я буду звонить, – говорит он и уходит за Лешей.

***

Наконец-то этот день закончился. На часах десять вечера, и мне не верится, что я добралась до дома. От напряженного нервного дня раскалывается голова. Лешины родители, родственники и почти все друзья сразу же разъехались по домам. В мое кафе приехала только родня Ксении. Ее бедная мама обзванивала всех, кого только можно и нельзя. Список был небольшой, поскольку большинство ее знакомых были здесь. После того, как все немного выпили и расслабились, обстановка немного разрядилась. Но начались сплетни и тихие перешептывания. Что только они не несли. Основным предположением было то, что Ксения за пять минут до регистрации узнала, что у Алексея есть любовница, кто-то говорил, что она даже беременная, новость разрасталась сама собой, с каждым часом приобретая все новые и новые ужасные и уродливые очертания. Хотелось зажать уши руками и крикнуть им: «Остановитесь! Что вы несете? Ваша Ксения сама укатила с неизвестным мужиком! Зачем вы так очерняете Лешу?!»

Я закрылась в кабинете и сидела там до тех пор, пока все не разошлись. В конце вечера одна из официанток спросила меня, что делать со свадебным тортом. И мне захотелось нервно рассмеяться. Я вспомнила, как подруга придирчиво долго выбирала этот злосчастный торт. Я сказала, что они могут делать с ним все, что захотят. Вот тут действительно начался праздник. Праздник моего персонала. Они закатили настоящий банкет. Еды осталось много – не пропадать же ей. Хоть кому-то было весело в этот день.

Роберт звонил мне два раза. В первый его звонок в трубке была полная тишина. Он сказал, что они вдвоем сидят в его кабинете. И у Леши началась первая стадия. Он назвал ее «отрицание происшедшего». Леша искал причину побега Ксюши в себе, анализировал, что сделал неправильно. Порывался ее искать. Второй раз Роберт позвонил мне полчаса назад. И в трубке уже слышалась громкая музыка, голоса толпы, свисты, крики мужчин. Роберт назвал, это очередной стадией – «полный улет» или «пуститься во все тяжкие».

Я иду на кухню, наливаю себе стакан воды, выпиваю таблетку от головной боли. Массирую виски, чтобы боль хоть немного отпустила. Слышу звук телефона, раздающийся из прихожей. Надеюсь, что у Ксении все-таки появилась совесть, и она решила позвонить хотя бы мне. Но нет, это опять Роберт.

– Как ты, малышка? Ты уже дома? – спрашивает Роберт, как только я беру трубку. Я не слышу больше шума, на заднем плане тишина.

– Да, я дома. Как там Леша? Он сильно пьян? – интересуюсь у него.

– Достаточно, Елизавета. Но ему сейчас это необходимо.

– Да, я понимаю. А где он сейчас? Что делает?

– Ох, Елизавета Андреевна, лучше вам этого не знать, – как-то странно насмешливо говорит Роберт. Ничего не понимаю.

– Где он? Что значит «лучше мне не знать»?! С ним что-то случилось?!

– Елизавета, ты опять повышаешь на меня голос! – Роберт говорит это таким тонном, что мне становится не по себе. Нет, он не кричит, не злится. Но его голос настолько холодный, бесцветный, что от него проходят по телу мурашки.

– Прости. Я просто переживаю за него. Где он? Ответь, пожалуйста? – уже спокойно прошу я.

– Малышка, с ним все хорошо. Точнее, я надеюсь, ему сейчас очень хорошо. И как только он полностью насладиться моим, так сказать, «свадебным подарком», я отвезу его домой, – уже спокойно и опять насмешливо отвечает Роберт.

– Роберт, это то, что я думаю? – возмущенно произношу.

– Да, малышка, это то, что ты думаешь.

Я не знаю, что сказать. Я даже не могу обвинить и упрекнуть Лешу. Ведь его невеста тоже сбежала со свадьбы не одна.

– А Дан? – спрашиваю я. – Он не звонил тебе?

– Нет, малышка, его телефон по-прежнему отключен. И, зная его, он не включит его до завтрашнего утра.

– Ясно, – вздыхаю я, устало опускаясь в кресло.

– Ложись спать, отдохни. Не думай ни о чем. Просто отдохни.

– Я постараюсь.

– Постарайся хорошо, – его голос становится таким мягким, нежным. Он разливается теплой волной по моему телу. Только от его голоса и нежного тона мне становиться немного легче. – Ты уже сняла свое прекрасное платье?

– Нет, – улыбаясь, отвечаю я.

– Вот, черт! Я хочу его снять сам! – его голос начинает вибрировать.

– Спокойной ночи, Роберт, – хитро говорю я, сбрасываю звонок.

Этот разговор немного поднимает мое никудышное настроение. Головная боль постепенно отпускает. Выхожу из кухни, бреду в душ. Не успеваю дойти до ванны, как мой телефон опять начинает звонить. Смотрю на экран – это Ксения! Быстро провожу по сенсору, подношу трубку к уху, молчу. На другом конце тоже тишина. Я слышу ее дыхание. Слышу щелчок зажигалки, даже слышу, как она затягивается, выпуская дым.

– Так и будешь молчать? – не выдерживаю я. Слышу глубокий вдох подруги.

– Прости меня, пожалуйста, – тихо и как-то обреченно говорит она. – Я полная дура.

– Нет, ты не дура! Ты идиотка! – перед глазами возникает Леша, боль в его глазах. – Тебе не кажется, что прощения ты должна просить не у меня?

– Согласна, – слышу ее обреченный голос. – Как он? – очень тихо, хрипло спрашивает она.

– О, я смотрю, тебя начали волновать Лешины чувства! – я опять злюсь на нее.

– Лиза я … Я просто… Я не смогла, – наконец, заикаясь, выдает она. – Поверь, я чувствую сейчас себя не лучше, чем он.

– Скажи мне, Ксюша, зачем ты так с ним поступила? Зачем?! – почти кричу. – Ты же говорила, что любишь его! Получается, ты лгала?!

– Лиза, я не знаю! Я любила. По крайней мере, мне так казалось. Но сегодня я поняла, что не готова, что сомневаюсь. А если я сомневаюсь, разве я могу выйти за него замуж?! – голос подруги надрывается, кажется, еще чуть-чуть – и она заплачет. Но мне ни на грамм ее не жалко.

– А может, засомневалась ты потому, что на горизонте появился Дан?

– Может быть.

– Хорошо. Скажи мне только одно. Почему ты вот так подло и некрасиво сбежала?! Разве Леша недостоин твоих объяснений? Он же любит тебя! Он все делал для тебя, ради тебя.

– Прекрати! – кричит она, уже рыдая. – Я и так чувствую себя последней дрянью. Да, он достоин! Он много чего достоин! Это я! Слышишь, я его недостойна! Я не знаю, что на меня нашло. Я должна была с ним поговорить. Но… произошло то, что произошло. И… – слышу, как она плачет. – Лиза, мне так плохо и гадко от самой себя.

– Ты… – я не знаю, как ей это сказать, подбираю слова. – Ты переспала с Даном? Да? – все-таки напрямую спрашиваю я.

– Да, – тихо отвечает она.

Замираю, меня буквально парализует. Я знала, я догадывалась. Но все-таки надеялась, что все не так. Все по-другому. Искала ей оправдания. Но мои надежды разбиваются вдребезги. Ксения всегда была взбалмошной, ветреной, раньше она меняла мужчин как перчатки. Но с Лешей вроде бы изменилась. По крайне мере, я думала, что изменилась, она стала серьезнее, взрослее.

– Презираешь меня? – отрешенно спрашивает она.

– Нет. Я не знаю, не знаю. Как ты могла?!

– Да не стесняйся, – горько усмехается она. – Говори, как думаешь. Я сама себя презираю.

– Где ты сейчас?!

– Я дома.

– Собираешь вещи?

– Нет. Пока нет. Я жду Лешу. Ты знаешь, где он?

– Я знаю. Но…

– Но не скажешь, – ее голос дрожит. Мне вдруг становится ее жаль. Не знаю почему, но, кажется, она сама себя наказала.

– Нет! – твердо отвечаю я.

– Хорошо, я подожду. Мне надо попытаться с ним поговорить.

– Да уж, попытайся.

Ксюха ничего не отвечает, сбрасывает звонок. Кидаю телефон на стол. С одной стороны, мне жалко ее, она запуталась, потерялась. С другой, я очень зла на нее. Она могла сделать все по-другому. Более честно по отношению Леше. Но все же, беру свой телефон и отправляю ей сообщение от том, что я не сказала Леше, что она уехала с Даном. В ответ мне приходит: «Спасибо».

***

Сегодня двадцать восьмое декабря, а это значит, что сегодня я стала на год старше. Я на работе. Последние несколько лет не праздную свой день рождения. Это просто еще один ничем не примечательный день. Да и мало кто знает, что у меня сегодня праздник. Поэтому никто не надоедает мне ненужными поздравлениями. С Ксюхой я больше не разговаривала. Я не знаю, где она и что делает. Леша улетел в Испанию. В их так и несостоявшееся свадебное путешествие. Он сказал, что ему необходимо побыть наедине с собой. Я не знаю, как прошел их разговор. Леша особо не распространялся, а сама я боялась его об этом спросить. Он лишь сказал, что Ксения съехала с их квартиры. Все это он говорил холодным, ничего не выражающим тоном и спешно сменил тему, переключаясь на меня и мои отношения с Робертом. Леша долго допытывал меня, что я чувствую к Роберту, в каких мы отношениях. А что я могла ответить? Если и сама не знала ответов на эти вопросы.

Не знаю, что я чувствую, и уж тем более в каких мы отношениях. Я просто плыву по этому течению, смотрю на себя со стороны и жду, куда меня занесет. Возможно, я утону, захлебнусь. Я вообще стараюсь не думать о том, что чувствую. Нет. Но я чувствовала, как этот мужчина встраивается в меня, проникая под кожу, ускоряя мой пульс и сердцебиение. И мои стены рушатся, камень за камнем. Я уже не могу отгородиться от него. Он просто ворвался в мою жизнь, сметая все на своем пути, выбивая почву из-под моих ног.

Слышу тихий стук в дверь. Говорю, чтобы вошли. Дверь тихо открывается, и первое, что я вижу – пионы! Бледно-розовые и бордовые пионы! Большую корзину пионов! Следом заходит Роберт, на его лице играет загадочная улыбка. Он медленно проходит в кабинет, закрывая за собой дверь. Одет он, как всегда, в белую футболку с длинными рукавами, до неприличия обтягивающую его сильную грудь. Встаю со своего кресла, подхожу к нему, он ставит корзину на пол у моих ног.

– Пионы! – восторгаюсь я. – Где ты нашел пионы зимой?

– Поверьте, Елизавета Андреевна, в наше время нет ничего невозможного. Если моя любимая женщина любит пионы, я достану для нее их в любое время года, – Роберт замолкает, застывает, как всегда, когда произносит слова о любви. Ждет моей реакции, смотрит в глаза. Я не знаю, как на них реагировать, меня уже не парализует от страха и неприятия, но и ответить ему я тоже не могу. Так же как он застываю, смотрю ему в глаза, в которых уже не тону. Я давно в них утонула, захлебнулась, потерялась.

– Спасибо! – опускаюсь к цветам, нежно провожу пальцами по лепесткам. Роберт поднимает меня, ставит корзину на стол. Тянет меня на себя. Целует.

– С днем рождения, малышка, – нежно шепчет мне в губы. Медленно ведет руками по моим плечам, спускается ниже, проводит по талии. – Закрой глаза, – также тихо, бархатным голосом говорит он. Я закрываю глаза, он хватает меня за талию, разворачивает спиной к себе. – Не открывай глаза, пока я не скажу.

Я не открываю, мое дыхание учащается, я не знаю, что он задумал и что меня ждет. Но спрашивать бесполезно, он все равно не ответит. Чувствую, как он ведет теплым шершавым пальцем по моей шее, целует там, где прошелся его палец. Вдруг мою шею касается что-то холодное.

– Можешь открыть глаза, – шепчет на ухо, прикусывая мою мочку.

Открываю глаза, подношу руку к шее, трогаю холодный металл. Веду пальцем ниже, спускаюсь к груди. Покручиваю между пальцев. Роберт отпускает меня, подхожу к зеркалу. На мне цепочка из белого золота, довольно длинная, она спускается с шеи, ложится между грудей. На ней кулон в виде необычного креста. Это не классический крестик, без знаков веры. Из белого золота, закругленный, без острых углов. Его обвивает лента из желтого золота с россыпью мелких розовых камушков. Я не знаю, что это за камни, никогда не разбиралась в драгоценностях. Всю свою жизнь я была к ним равнодушна, меня никогда не интересовали побрякушки, насколько бы дорогие они ни были. Никогда не понимала женщин, падких на драгоценности. Только на указательном пальце я ношу кольцо, которое мне дорого.

– Нравится? – спрашивает Роберт, подходя ко мне, обнимает сзади за талию, смотрит на меня через зеркало.

– Да. Спасибо, но не стоило.

– Еще как стоило, – он поворачивает меня к себе лицом. Медленно расстегивает три верхние пуговицы на моей блузке. Помещает кулон в ложбинку между грудей. – Вот здесь он смотрится гораздо лучше, – улыбается он, рассматривая кулон или мою грудь. – Хочу сегодня вечером видеть тебя только в нем, – хищно улыбаясь, заявляет он. Проводит пальцем по моим губам, наклоняется, целует, нежно посасывая мои губы. – Итак, как бы ты хотела провести сегодняшний день? – отрываясь от моих губ, спрашивает он.

– Никак, сегодня обычный день, – застегиваю блузку, отхожу к столу. – У меня работа, – говорю я, садясь за стол. Роберт подходит ко мне, облокачивается на мой стол.

– Елизавета Андреевна, я не романтик. Поэтому и спрашиваю: как ты хочешь провести сегодняшний день? Если будешь упрямиться, я скуплю все воздушные розовые шарики с сердечками, закажу розовый лимузин с шампанским и клубникой и буду катать вас всю ночь по городу, – усмехается. – Подумай хорошо, тебе это надо?

– О боже, нет!

– Вот и хорошо. Так что я жду ответа.

– Ты сделаешь все, что я захочу?

– Все, что вы захотите, – игриво говорит он.

– Тогда я хочу фисташковое мороженое. Много фисташкового мороженого и мартини. Хочу поехать домой.

– Ну, Елизавета, я обещал исполнить сегодня все твои желания. Подумай лучше.

– Разве этого мало? Я просто хочу свое любимое мороженое, мартини и тебя в одной квартире со мной на весь оставшийся день, – посылаю ему хитрую улыбку, подмигивая.

– Мне уже начинают нравиться твои желания. Тогда быстрее поехали. Не хочу терять ни минуты от оставшегося дня.

По дороге домой Роберт покупает много моего любимого мороженого, мартини, горький шоколад и все-таки клубнику.

– И что дальше? – спрашивает Роберт, как только мы пересекаем порог моей квартиры.

– А что дальше? – не понимаю я.

– Ну, это твой день рождения, поэтому сегодня мы делаем то, что хочешь ты.

– По-моему, я уже озвучила свои желания.

– Да, но мне нужны подробности, – с этими словами он уходит на кухню. Я остаюсь в гостиной, думая о том, что же делать дальше. Я привыкла, что все решает он. Роберт возвращается с двумя бокалами мартини со льдом. Передает один мне, чокается.

– С днем рождения, Елизавета Андреевна, – отпивает немного.

– Ты же не пьешь мартини.

– Сегодня пью, – загадочно отвечает он. – Итак, что дальше?

– Я хочу в душ, – вижу, как в глазах Роберта загорается черный огонь. – Но! Только для того, чтобы помыться, – уточняю я.

– Конечно, а зачем же еще? – усмехается он. Берет за руку, ведет в ванную.

В душе все идет по давно установленным им правилам. Роберт сам раздевает меня, сам моет, не позволяя ничего делать самой. И, как ни странно, мы только моемся. Иногда он все же дразнит, прикасается губами к шее, невзначай задевает мои затвердевшие соски.

– Значит, ты будешь выполнять все мои желания? – спрашиваю я, когда мы выходим из душа. Роберт молча кивает головой. Я беру его футболку, надеваю на голое тело, вижу, что мужчине безумно это нравится. Закатываю длинные для меня рукава, пытаюсь оттянуть ее ниже, потому что она еле прикрывает мои бедра. Роберт отдергивает мою руку.

– Так вполне хорошо, прекрати ее поправлять, – говорит он, запуская руку под футболку, поглаживает мою попку, чуть сжимая.

– Вот так мы поделили твою одежду, – усмехаюсь я. – Мне – футболку, тебе – джинсы.

– Мне нравится, – смеется он в ответ. Я прохожу в спальню, расправляю кровать. Убираю одеяло, оставляя только белую простынь и подушки. Роберт стоит на пороге комнаты, с интересом наблюдая за моими действиями. Забираюсь на кровать и сажусь в позу лотоса.

– А теперь я хочу свое мороженое, мартини, шоколад и клубнику прямо сюда, – командую я, хлопая по месту перед собой. Роберт удивленно приподнимает брови, кривовато улыбается.

– Слушаюсь, Елизавета Андреевна, – отвечает он и уходит на кухню. А этот день рождения начинает мне нравиться.

Роберт возвращается с подносом, на котором стоит все, что я просила. Ставит его передо мной, садится рядом, облокачиваясь на подушки, наливает нам еще мартини, кидает лед.

– Можно внести кое-какие коррективы? – спрашивает он, передавая мне бокал.

– Смотря какие, – хихикаю я.

– Пьешь ты сама. Но ешь только из моих рук.

– Пожалуй, я соглашусь, – чокаюсь с ним бокалом, чуть отпиваю. Роберт тут же подносит к моим губам клубнику, съедаю ее, намеренно облизывая его пальцы. Роберт тут же целует меня.

– Вкусная клубника, – говорит он, отрываясь от моих губ.

– Да, но я хочу мороженое, – наигранно надуваю губы. Возле них тут же появляется ложечка с мороженым. Он кормит меня, не забывая после каждой ложки целовать. Сам ничего не ест, слизывает все с моих губ. Временами подливает нам еще мартини. – Помнишь, ты задавал мне вот здесь кучу вопросов про меня? – спрашиваю я.

– Конечно, помню, на тебе тогда был очень соблазнительный халатик, под который я запускал руки, а ты терялась с ответами, – говорит он, протягивая мне очередную клубнику.

– Теперь моя очередь задавать вопросы, – беру клубнику, подношу к его губам. Роберт захватывает ее губами, слегка прикусывая мой палец.

– Ну попробуйте, Елизавета Андреевна. Что именно вас интересует?

– Ну, например, когда твой день рождения?

– Еще не скоро, – отвечает он, подливая мне еще немного мартини.

– Когда? – настаиваю я.

– Весной.

– Какого числа?

– Восьмого. – Я хмурю брови. Роберт усмехается и целует меня в щеку. – Восьмого мая, – шепчет мне на ухо.

– Хорошо. Почему ты носишь только белые рубашки, футболки, и так далее?

– Почему? Наверное, потому что мне нравится белый цвет.

– Это не ответ, – качаю головой я. – Мне, например, нравится темно-синий цвет. Но я же не ношу постоянно одежду только этого цвета.

– Не знаю, малышка. Это привычка. Может, потому что белый цвет холодный, но, несмотря на это, олицетворяет чистоту. Чистоту, которой так не хватает в моей жизни. Не знаю, я давно уже ношу только белый верх, хотя бывают и исключения.

– Мне кажется, ты чего-то не договариваешь, и за этим цветом кроется что-то еще.

– Возможно, ты права. Но я не хочу сейчас об этом говорить, – уже серьезно ледяным тоном говорит он. Я понимаю, что эта тема ему неприятна, но никак не могу уловить, при чем здесь белый цвет.

Роберт забирает из моих рук бокал, ставит его на поднос, берет очередную ложечку уже подтаявшего мороженого, подносит к моим губам. Он кормит меня, намеренно пачкая мои губы, а затем, впиваясь в них уже совсем не нежным поцелуем, будто поглощает меня.

– Нет, стоп. Остановись, – отрываюсь от его губ. – Ты сказал, что сегодня хочешь видеть меня только в своем подарке, – говорю я, снимая его футболку и швыряя ее на пол.

– Да, – вибрирующим, почти рычащим голосом отвечает он. – В нем ты просто прекрасна.

Он берет поднос, ставит его на прикроватную тумбу. Удобнее устраивается на кровати, откидываясь на подушки.

– Сегодня ваш день рождения, так что можете делать со мной что хотите, – хищно улыбается.

– Все-все? Ты действительно отдаешь себя в мои руки?

– Я давно в ваших руках, Елизавета, только вы этого не осознаете. – Прикусываю губы, смотрю на его красивое тело. – Давай, малышка, сделай это, я весь твой, – закидывает руки за голову, ждет моих действий.

Пододвигаюсь ближе к нему, расстегиваю ширинку на его джинсах, пытаюсь их снять. Роберт помогает мне, скидывает джинсы на пол, под джинсами он абсолютно голый и уже готовый. Неосознанно облизываю губы. Роберт ничего не делает, просто наблюдает за мной. Забираюсь на него сверху, наклоняюсь, прикасаясь к губам. Мои волосы падают ему на лицо. Роберт собирает их, удерживает одной рукой, другую кладет мне на спину, прижимая к себе. Прохожусь языком по его губам, слегка втягиваю его нижнюю губу. Целую сама, он лишь слегка прикусывает мои губы. Спускаюсь ниже, целую его шею, грудь, слегка всасывая кожу. Роберт отпускает мои волосы, перемещает руки на талию, бедра, поглаживает попку. Сползаю вниз, подбираясь к его паху, провожу языком по всей длине его члена, отчего он дергается. Слышу, как Роберт резко втягивает воздух. Я помню, как делала это в прошлый раз, помню, как ему это понравилось, его реакцию, черные глаза, которые становились еще темнее, насыщеннее. Поднимаю глаза и сталкиваюсь с таким же взглядом. Роберт наблюдает за каждым моим действием, глубоко дышит. Опять собирает мои волосы, удерживая их. Целую головку, провожу по ней языком, слегка всасываю, обхватываю член рукой, сжимаю, втягиваю его глубже, помогая себе рукой, заигрываю с ним языком: вверх-вниз.

– Елизавета, – мужчина хрипло и протяжно произносит мое имя. От его вибрирующего голоса по моему телу проходит волна дрожи и жара. Продолжаю дразнить его, жадно всасывая, ласкать языком. Слегка царапаю кожу на его бедрах. Роберт тянет меня за волосы, заставляя остановиться. Впивается в мои губы. Целует страстно, порывисто. – Хочу видеть тебя на себе, – выдыхает мне в рот.

Отстраняюсь от него, чуть приподнимаюсь, опускаюсь на его член, до самого основания. Прогибаю спину назад, в глазах темнеет. Это так хорошо, так глубоко. Роберт хватает меня за бедра, вынуждая начать двигаться, слегка приподнимая и опуская меня на себя. Становится жарко, очень жарко. Невыносимо хорошо, не могу сдержать стон удовольствия. Закатываю глаза, откидываю голову назад. Роберт резко поднимается, садится лицом ко мне.

– Не останавливайся, продолжай двигаться, – шепчет мне в губы, целуя и кусая их.

Спускается ниже, захватывает мой сосок, терзая его. Я вроде бы сверху, но вся власть над моим телом у него. Я начинаю теряться в этих ощущениях, пылать. С каждой секундой мой разум все больше покидает меня. Я уже не контролирую себя, просто отдаюсь этому безумию, двигаясь вперед к наслаждению. Выгибаюсь в его руках. Его ладони ласкают мое тело, губы терзают чувствительные соски, больно прикусывая их, даря невероятное наслаждение, заставляя мое лоно сжиматься.

– Ты невыносимо прекрасна, – сквозь шум, нарастающий в ушах, слышу его хриплый голос.