Светлый праздник

– Разные есть: хорошие и плохие. Все ошибаются, грешат. Но кто-то пытается осознать свою вину, исправиться, покаяться, а кто-то нет.

«А я какой? Плохой или хороший? Я умею раскаиваться или нет? – мальчик думал, смотрел на мерцающие огоньки свечей, перевел взгляд на распятие. Подходила очередь его родителей. – Какие, интересно, у них грехи? В чем они провинились? За что ругают себя? Может, за то, что сами ругают меня? Или ругаются между собой? А может они обманывают кого-то!»

И вдруг мальчик вспомнил свой пасхальный кулич! Перед глазами всплыла откусанная посыпная верхушка. Его озарила догадка: «А что если, мама будет каяться в том, что не отговорила его съесть кусок кулича! Ее сейчас отругают, а это же я! Я виноват!» Алексейка с тревогой смотрел на распятие. Ему казалось, что сам Спаситель ждет от него признания. Он уже не слышал голосов хора, не крестился, он растворился в своих мыслях, тревогах. Настала очередь его родителей. Сначала папа подошел к батюшке, потом мама что-то рассказывала священнику, а он ей отвечал. Наконец они отошли в сторону, освободив проход другим кающимся. Их становилось все меньше. Сердце мальчика билось тревожно, он чувствовал каждый его удар. «Мне тоже надо подойти! – думал он. – Но ведь мне нет семи лет, меня и так простят! А если не простят? А если меня простят, а маму – нет!» Он закрыл глаза, потому что голова его кружилась. Вдруг он услышал голос священника: «Есть еще кто-то на исповедь?» В голове Алексейки пронеслось: «Все. Он сейчас уйдет! И тогда все!»

– Мама! – дернул он за руку мать. – Я тоже хочу к батюшке подойти, покаяться.

– В чем? – удивилась она неожиданному повороту, растерялась, не зная, что делать.

– Мне надо, пошли со мной, – заторопился Алексейка, видя, что батюшка собрался уходить.

Они подошли к священнику. Это был еще молодой человек, с добрыми глазами, небольшой бородкой. Мама тихо сказала: «Подождите, извините, но тут мой сын хочет что-то спросить». Мама сама заметно волновалась, она не знала, что хочет спросить ее ребенок.