Чёрный квадрат
Однажды папа взял с собой Кулёму на открытие выставки современного искусства. Это была необычная выставка. Там не было простых картин в рамочках, зато было много всего диковинного. Папа сказал, что это «объекты». Все приглашённые на выставку люди сразу пошли в соседний зал смотреть премьеру модного фильма. Фильм показался Кулёме скучным, и она отпросилась у папы прогуляться по выставке. В центре зала она обнаружила такую странную штуковину: к стоявшей на полу доске были прибиты колышки, а на этих колышках висела большая разноцветная спираль, которая по-разному изгибалась, но в итоге соединялась в кольцо. Рядом с эти «объектом» располагалась табличка. Кулёма прочитала: «Где начало того конца, которым оканчивается начало?». Она присмотрелась повнимательнее. Штуковина была сделана из обычных пластмассовых радужных спиралек, с которыми играют дети. Но все они были скреплены между собой проволокой. «Конечно, если всё скрепить проволокой – то и не будет тебе ни начала, ни конца! Фи! – подумала Кулёма. – Это же загадка для малышей!» и принялась разматывать эту проволоку. Первая далась с трудом, но потом Кулёма приноровилась, и вскоре все спиральки имели свое начало и свой конец. Их оказалось тринадцать штук. Разобравшись с этой загадкой, Кулёма пошла дальше.
На стене напротив висела небольшая картинка. Называлась она: «Чёрный квадрат. Иллюзия или самообман?» Кулёма удивилась и даже потёрла глаза на всякий случай. Дело в том, что на картинке был изображен КРАСНЫЙ квадрат. Да-да, совсем не чёрный, а ярко-красный, как звезда на башне Кремля. Кулёма задумалась – где же ошибся автор? В названии или в нарисованном квадрате? Всё же название главней! – решила Кулёма. Она достала из сумочки фломастеры, которые всегда носила с собой, взяла чёрный и принялась аккуратно закрашивать красный квадрат в соответствии с названием. Красный квадрат долго сопротивлялся – чёрный фломастер постоянно соскальзывал, так что Кулёме пришлось серьёзно потрудиться. Когда работа была окончена, Кулёма отошла подальше и залюбовалась – она представила, как будет благодарен ей автор, что она вовремя заметила и исправила ошибку.
Тут внимание Кулёмы привлекла большая железная кровать со старым одеялом неопределённого цвета. Кулёма хмыкнула и подошла поближе. На кровати висела табличка: «Лодка жизни». Ну, здесь-то вряд ли автор ошибся – перепутать кровать с лодкой невозможно. Значит, это или такое красивое название кровати, или загадка, которую можно разгадать, только полежав в этой лодке жизни. Кулёма улеглась поудобнее и покачалась, как на волнах. Ей даже показалось, что она услышала шум прибоя и почувствовала вкус солёных брызг. Предаваясь этим новым ощущениям, Кулёма незаметно для себя уснула.
Разбудил её громкий разгневанный голос, усиленный микрофоном:
– Это акт вандализма! Мы этого так не оставим!
Дальше было ещё много (и не совсем понятных) слов. Кулема посмотрела вокруг через щелочку правого глаза. На неё никто не обращал внимания – видимо, все решили, что спящая в Лодке жизни девочка – задумка автора. В толпе Кулёма увидела мечущегося папу – похоже, он её потерял. Кулёма слезла с Лодки жизни, взяла папу за руку, и они пошли домой.
Ночью Кулёме приснился страшный сон. В чёрной квадратной комнате сидел, ссутулившись, человек в черном костюме. Заметить его можно было лишь по бледному пятну в центре чёрного квадрата. Пятно оказалось лицом. Человек встал с чёрного стула и подошёл к Кулёме так близко, что она увидела его худые небритые щёки и водянисто-голубые рыбки глаз.
– Разрешите представиться – Акт Вандализма! – сказал он Кулёме, – и жалобно попросил, – Пожалуйста, скажите им, что это не я!
Утром Кулёма написала маме записку:
Акт Вандализма ни в чём не виноват! Это я закрасила квадрат, нашла начало и конец и уснула в лодке жизни.
Мама прочитала, сперва улыбнулась, а потом вздохнула и порвала записку на маленькие кусочки.
Чемодан
Все родители любят гордиться своими детьми. И, как дети, хвастаются своими детьми перед другими родителями. В особенности – кто что сказал.
– А моя сегодня сказала «РРРыба»!
– А мой ветчину называет «величиной». Наверное, математиком будет!
– А мой стишок придумал: «Летит по небу гулька, её поймала пулька». Как пить, поэтом станет!
А Кулёминому папе совсем нечем было гордиться. И от этого он стал грустным и задумчивым. И всё чаще и надольше он уходил в свою мастерскую. И стал гордиться своими картинами – показывал их всем на выставках и в журналах.
И вот однажды вечером папа принёс домой большущий чемодан. Чемодан был ужасно красивый, модный, цвета неба перед грозой. В этот вечер Кулёма долго не могла уснуть и решила сходить на кухню попить водички. А на кухне папа с мамой тихо разговаривали. Кулёма знала, что подслушивать нехорошо. Но пока она принимала решение – зайти на кухню за водичкой или вернуться в кровать, – разговор немножко сам собой подслушался.
– Но запомни одно: если ты сейчас уедешь – то не возвращайся НИКОГДА! – сказала мама папе.
Кулёма пулей побежала в кровать и закрылась одеялом с головой. Чтоб никто не услышал, как громко стучит её сердце. Она лежала и думала об этом слове – НИКОГДА. Оно не имело ни цвета, ни запаха, ни вкуса. У него не было размера. Кулёма посмотрела на часы. Если не вынимать из часов батарейки, и часы будут работать всегда – значит, когда-нибудь это НИКОГДА наступит? Вот ведь! Пока Кулёма помогала всем предметам в доме, она совсем не задумывалась, что маме и папе тоже может понадобиться её помощь! Кулёма пробралась к чемодану. Он лежал нараспашку, хвастливо поблескивая серебряными замочками. Кулёма потрясла чемодан, но он молчал. А ей так хотелось, чтобы он укатился на своих колёсиках куда подальше! Кулёма огляделась и залезла в него. Если свернуться калачиком – он как раз подходил ей по размеру. Так, в чемодане, Кулёма и проспала до утра. Проснулась она от того, что папа и мама склонились над чемоданом и молча разглядывали Кулёму, как будто видели её впервые.
И тогда Кулёма открыла рот и СКАЗАЛА:
– Папочка! Если ты сейчас вынешь меня из чемодана и положишь туда свои рубашки, носки и серый свитер, который тебе связала мама, когда носила меня в животике – твоя жизнь станет, как этот чемодан: красивой снаружи и пустой внутри!
Папа и мама открыли рты, да так и застыли. Будто решили поиграть в игру «Замри–отомри!». Потом, как очнулись, – стали смеяться, плакать и обниматься одновременно. И все это молча. Кулёма сперва даже испугалась: «Ну вот, теперь родители разучатся говорить!». Но тут же успокоилась: «Ну и ничего страшного! Зато будут лучше понимать друг друга!».
Часть вторая
Окружающий мир
Кулёма и логопедша
С того дня Кулёма заговорила. Папа с мамой ходили счастливые, всё время обнимались и даже украдкой от Кулёмы целовались. Но привыкнуть к тому, что Кулёма разговаривает, всё никак не могли. Им даже иногда стало казаться, что раньше они лучше понимали свою дочь. Может быть, она просто как-то резко повзрослела? И вот повели они Кулёму к логопеду-психологу. Ну, чтобы разобраться во всём с научной точки зрения. Кулёма думала, что логопед – это такой дяденька с велосипедом. Но он оказался женщиной. Почему её не называли логопедшей – непонятно. Она и выглядела как логопедша – была похожа на утку, которая решила стать чайкой. Так показалось Кулёме. Это если в принципе представлять себе, как может выглядеть утка, которая решила стать чайкой. Логопед попросила маму с папой посидеть в коридоре и осталась в кабинете с Кулёмой наедине.
– Ну, что, деточка, расскажи-ка, почему ты так долго не хотела говорить? Или, – она заговорщически подмигнула Кулёме, – ты всё-таки с кем-то тайком разговаривала?
Кулёма пристально посмотрела на логопеда:
– А смысл?
Логопед закашлялась и долго не могла откашляться. Кулёма же увлеклась разглядыванием плаката на стене. На нём была нарисована худая женщина, закрывающая лицо руками, и рядом крупными буквами написано: «Как узнать, что ваш ребёнок принимает наркотики». Заметив, что логопед растерялась, Кулёма решила помочь ей поддержать беседу:
– А что такое наркотики?
– Ну, тебе ещё рано об этом знать! – испугалась логопед.
– А потом будет поздно! – сурово сказала Кулёма.
– Это почему? – насторожилась логопед.
– У вас на плакате написано: ПОТОМ БУДЕТ ПОЗДНО!
– Ой, так это замечательно, что ты так хорошо умеешь читать! – оживилась логопед – Расскажи, кто тебя научил читать – мама или папа?
Кулёма задумалась:
– Я не помню. Это было сто лет назад!
Логопед подозрительно посмотрела на Кулёму:
– Сто лет назад?! А тебе сколько лет?
Кулёма рассмеялась:
– Да это же выражение такое есть. А вы что, никогда не слышали?
– Так всё-таки, сколько тебе лет? – настаивала логопед.
– Мне пока ещё семь. Но через семьдесят три дня будет восемь. А через четыреста тридцать восемь дней – девять. Ну и так далее. Но это если сосулька на голову не упадёт. А вам сколько лет?
– Это не имеет значения, – буркнула логопед.
– Вы так считаете? – удивилась Кулёма. – А что имеет значение?
Логопед встала и прошлась по кабинету. Кулёму поразили её туфли. С виду обычные чёрные туфли, а подошва ярко-красная. Кулёма наклонила голову, чтобы получше их рассмотреть. Она так увлеклась, что даже слегка вздрогнула, когда логопед неожиданно спросила:
– Деточка, скажи, а родители тебя не обижают? Ну, может, когда ты себя плохо ведешь, и папа рассердится… Он ни разу тебя не шлёпнул, например, или… – она замялась, увидев выражение лица Кулёмы.
– Вы хотите меня спросить, не бьёт ли меня папа? Что вы! Он скорее, вас побьёт, чем меня! – улыбнулась Кулёма.
Логопед покраснела и чуть не закрякала по-утиному:
– Ну, это уже слишком! Тебе родители не объясняли – что можно говорить взрослым, а что нельзя?!
– Вы не обижайтесь! Это я так пошутила. Вот никак не могу научиться смешно шутить!
Логопед вздохнула с облегчением:
– Ну, тебе ещё многому нужно научиться. А шутить – это, знаешь, не самой главное.
– Вы, правда, так думаете? – удивилась Кулёма.
Логопед ничего не ответила. Она встала, открыла дверь и позвала маму с папой. Теперь Кулёму попросили посидеть за дверью. Когда родители вышли, Кулёма бросилась им навстречу, надеясь поскорее сбежать из этого унылого места. Уже стоя в дверях, логопед крикнула им вдогонку:
– Надеюсь, вы поняли, как это важно! Нужно как можно скорее её адаптировать!
Родители обернулись и закивали, а Кулёма решила задать логопеду вопрос, который всё это время её мучил:
– Скажите, пожалуйста, а всё-таки ЧТО нельзя говорить взрослым?
Логопед многозначительно посмотрела на маму и захлопнула дверь.
Домой шли молча. Кулёма ни разу не подпрыгнула, не скакала на одной ноге и не раскачивалась на папиной руке. А перед самым домом внезапно остановилась:
– А это больно, щекотно или просто неприятно?
– Что? – хором спросили мама и папа.
– Ну, когда меня будут адаптировать…