Кабинет главврача, отделанный белыми пластиковыми панелями казался стерильным и лишь темного дерева массивный стол и объемное кожаное кресло выделялись темными пятнами на фоне безукоризненной белизны. Сам главврач, мужчина пенсионного возраста, высокий, худой с легкой залысиной и седой аккуратной бородкой сидел на краю стола и на свет солнца разглядывал рентгеновские снимки.

– Заходи, Андреевич. Садись – Главврач махнул снимком в сторону белоснежной кушетки у стены. – Рассказывай. Что за чудеса сегодня ночью творились в нашем отделении? То, что ты провел внеплановую операцию своему отцу я и так знаю. Так как операция прошла успешно, то к тебе у меня лично претензий нет.

– Спасибо. – Андреевич продолжал стоять у входной двери. – Спасибо.

– Четыре безнадежных раковых пациента посреди ночи внезапно выходят из комы. – Главврач положил снимок на стол и приблизился к подчиненному, заглядывая тому в глаза сверху вниз. – И устраивают бунт. Что вы об этом думаете?

– Я был на выезде. – Андреевич отступил на шаг назад. – Вернулся, а тут полиция…

– Хорошо, допустим. – Главврач сделал небольшой шажок в сторону Андреевича. – У меня тут место главы отделения освобождается. Не хочешь лучше подумать?

Внезапно в кармане Андреевича завибрировал телефон и на весь кабинет понеслось хрипловатое пение:

"Отелло, князь Венецианский, был не дурак поесть, поспать.

Любил бродяга сыр Голландский Московской водкой запивать."

– Это мне СМС пришло. – Андреевич уперся спиной в дверь. – СМС.

– Забавный рингтон. – Главврач вернулся к столу и краем глаза заметил как его подчиненный грозит кулаком своему карману. – Ты у меня пару лет в отпуске не был. – Главврач поднял со стола какую-то папку, машинально открыл ее, полистал страницы. – Пиши заявление и со следующей недели отдыхай.

– А что насчет бунта?

– Спишем на магнитные бури. Иди отдыхай. Твоя смена уже закончилась. Напиши заявление и оставь у секретаря. Дальше я сам. Еще одну смену отработаешь и все. Отпуск.

Долгожданная прохлада опустилась на город утром. Внезапно. Резкие порывы ветра несколько минут хлестались ветками деревьев, гнали по тротуарам завихрения пыли, вышвыривая мелкий мусор из урн. Затем все разом стихло. И мелкий, противный дождик посыпался на горячий асфальт, и душный воздух постепенно начал стекал прочь с городских улиц. Многочисленные похожие, спешащие на работу, кутались в свои легкие летние одежды, и проклинали про себя капризы природы. Температура резко с ночных тридцати восьми упала до двадцати утренних градусов и люди откровенно ежились, укрываясь от вездесущей сырости.

– Блок В квартира 17? – Седой крупный мужчина, в деловом костюме с галстуком, стоял на лестничной площадке перед девушкой, которая только что покинула свою квартиру и направлялась к лифту. Она была в спортивных шортах и майке, а длинный волос ее был стянутым в конский хвост. – Вы Марк Анна? – Мужчина пристально всматривался в равнодушное лицо девушки. – Это вы?

– Да, это я. – Девушка недовольно бросила взгляд на свои миниатюрные наручные часы, которые показывали четверть девятого. – У меня утренняя пробежка. Режим, знаете ли. Так что если можно, покороче.

– Это ваше. – Врач протянул ей бумажный сверток. – Я не знаю, что это, и что вы намерены с этим делать, и не хочу знать. Но я очень благодарен ему. – Он слегка кивнул головой на сверток. – Если меня будут допрашивать по этому поводу, я буду все отрицать. – Он утвердительно мотнул головой. – Я ничего не знаю. Да. И удачи. – Он сунул сверток девушке в руки и быстренько скользнул вниз по лестнице, напрочь игнорируя лифт. – Если нужна будет врачебная или какая другая помощь, обращайтесь. – Мужчина на мгновение задержался на меж этажной площадке. – Он знает, где меня найти. – И мужчина ушел.

– Значит, вернулся. – Девушка развернула сверток и глубоко вздохнула, любуясь на свое отражение. – Ну слава Богу. – И вернулась в квартиру.

– Это был долгий путь. – Зеркало преобразилось в маленький серебряный шар-мячик с зеркальной улыбкой. Он катался вокруг перевернутой пачки с влажными салфетками, возле открытого ноутбука на столе. – Я чего-нибудь бы перекусил. Солнечный ветер – это конечно хорошо, но хотелось бы чего-нибудь сладенького и деликатесного. Война войной, а обед по расписанию. И как у тебя здесь скучно. – Мячик прокатился по краям стола, отражая на своей поверхности стильную и холодную мебель помещения. – Как в лаборатории.

– Какого лешего ты, умник, отслеживающее устройство и обратную связь отключил? – Девушка распустила свой хвост на затылке. – Я после пробежки собиралась идти сдаваться к "красну солнышку". Вся группа на ушах стоит. Зачем ты это сделал?

Зеркальный мячик скорчил недовольную рожу и ничего не ответил. Он замер на краю стола, демонстрируя небольшой разъем на самой своей верхушке.

– Сколько жизней? – Анна, стоя возле стола, вытянула шнур и подсоединила штекер в небольшое отверстие на тыковке мячика. – Я знаю о Марине. Отслеживали в штатном режиме, пока связь не пропала. Мог бы просто вырубить. Но шеф принял самооборону. За этот акт наказания не будет. Сколько еще? Только отвечай честно, Илонг. Сколько?

– Только псина. Пес и так был доходной. – Шар изучал мимику девушки, слегка наклонившись набок и прищурив глаз. – У меня не получилось переделать его пищеварительный тракт, что бы он мог питаться растениями. И я прекратил его страдания. Он не мучился.

– А девочка? – Девушка продолжала стоять напротив. – Что с ней?

– Ты говоришь о Нине? – Серебряный мячик откатился на противоположный от девушки край стола, насколько позволяла длина провода от обычного телефонного зарядника. – Там все просто. Там был очаг раковых клеток у ствола головного мозга. – На лице шара появилось выражение удивления. – Вы же меня не отслеживали. Как узнали про девочку?

– Был?

– Был. – Серебряный мячик потянулся-растянулся в разные стороны, напоминая серебристую кляксу в полметра шириной. – Одна жизнь за одну ошибку, по-моему, это не плохой обмен. – Он резко сгруппировался обратно в мяч. – Ты ведь понимаешь, что вы не удержите меня на поводке силой? Только ласковое и бережное отношение…