Упав на подушку подозрительно мокрую, и скверно пахнувшую керосином мужчина вырубился. В буфете брякнула посуда. Стукнула входная дверь. По дому кто-то пробежал. Мужчина открыл глаза и обомлел. На его груди сидел маленький мальчик в кепке как у дореволюционных авиаторов. Одной рукой он делал селфи на дорогой смартфон, другой тыкал в глаз мужчины надкусанным бананом, хлопая кожурой по щекам, и приговаривал «Ты убил мою игрушку. И не извинился. Отдай глаз.»
Через пару-тройку часов противное дребезжание будильника, от подыхающего без зарядки телефона, разбудило мужчину. Глаз мужчины заплыл, загноился и совсем не открывался. Мужчина умылся, полюбовался на свое перекошенное, но довольно приятное лицо, не забыв показать своему глазу кукиш и плюнуть в отражение три раза.
За окном надрывно ревели буренки, не доенные, и не кормленные. Проклиная свою тяжкую судьбу, он взял ведро-подойник и направился в хлев. Даже сквозь свой толщину подошвы мужчина почувствовал, что опять встал на какую-то хрень и как в ногу впивается что-то острое.
С удивлением обнаружив вчерашнюю рогатку, застрявшую на подошве его резинового сапога, мужчина покосился на кота, который беспокойно спал на старом кресле на веранде, он во сне дергался, шипел и пытался бежать, словно его преследовали собаки. Затем глянул на петуха, зорко бдящего за гуляющими по двору курами. Затем опять на сломанную рогатку.
Отставив ведро в сторону, мужчина подошел к бочке с мусором. Вложил внутрь на всякий хлам рогатку, вынул из кармана спички и сигареты. Закурил. А затем, изображая из себя гангстера, бросил горящую спичку в бочку. Горящая спичка попала прямо в клочки собачей шерсти и пламя медленно занялось и поползло по старым газетным листам, перебралось на его футболку с надписью «Я торчу от Бори Моисеева». И вспыхнуло с силой, пожирая деревянную хрень.
Дико заорал кот и как ошпаренный метнулся прочь со двора. Коровы заткнулись и только довольные жизнью свиньи весело похрюкивали в загоне за домом…
2.
Ближе к позднему вечеру, когда коровы (как свадебные лошади – голова в цветах, холка в пене) вернулись с пастбища, и соседка из дома слева рассказала непутевому хозяину всё, что она о нем думает и наотрез отказалась возвращать молоко от выдоенных ею несчастных коров утреннего удоя. Когда в курятнике воцарилась относительная тишина, после того как хозяйский петух подрался с непонятно с чьей собакой, забредшей на чужой двор. Когда, вычищая навоз у свиней с деревянного настила в специальную канавку, именно тогда Петр увидел кое-что блестящее. Думая что это стекло, он поддел это на кончик лопаты и швырнул в сторону грядок, где любила копошиться его жена. Но подумав о последствиях лично для себя, решил таки выкинуть это за ограду. К его неописуемому восторгу, этим оказалось массивное кольцо с большим камнем, тяжелое и холодное. В этот момент, совсем некстати, пришла соседка слева с подойником, и ни слова не говоря, направилась в стайку доить коров. Петр проводил ее презрительным взглядом, крепко сжимая в ладони драгоценную находку. И только когда она ушла, плеснув в кошачью миску молока по доброте сердечной или чтобы не пролить молоко из заполненного до краев подойника, мужчина оттер с драгоценности натуральное удобрение. И слегка ошалел. Кольцо было золотым, а камушек заискрил под светом прожектора всеми оттенками зеленого.
Пушок молоко торопливо вылакал и скачками удрал под веранду. Петр позвал кота. Даже после долгих уговоров и шуршания пакетом с кормом, кошак так и не появился перед хозяином.
После принятия ванны Петр сидел в прохладе на веранде, приодевшись в цивильные шмотки для вечернего рандеву. Он дожидался темноты и любовался на первые звезды, вдыхая густые ароматы цветов и благородных трав из палисадника и сладковатым ароматом своих дорогих сигарет, изредка поглаживая драгоценное кольцо в кармане брюк.
Со стороны соседского участка появилась физиономия деда. Он ойкнул, взглянув на мужчину, и тут же скрылся в сумраке. Спустя несколько секунд Петр уловил знакомый неприятный запах в воздухе. Он бросил взгляд в сторону туалета. Тот был на месте, но запах усиливался, словно дерьмо приближалось. Мужчина включил свет во дворе и остолбенел. Возле дверцы туалета, не пойми откуда, красовалась кучка лошадиного навоза. Причем оно еще парило.
– Я не понял. – Мужчина поправил галстук на шее. – Откуда?
Его пес Тузик недовольно вылез из конуры. Тявкнул на хозяина. Понюхал кости в тазике. Почесал задней лапой свое необъятное брюхо и вернулся обратно в свою просторную конуру. Петр, особо не заморачиваясь на неожиданный сюрприз вселенной, набросил пиджак на плечи и направился к калитке.
– Далеко собрался? – Дед Андрей преградил ему путь. – Может сначала домового умаслишь, а потом уже свой член на прогулку поведешь?
– Я батюшку пригласил. Прибудет на днях. – Петр злобно посмотрел на соседа. – Пусть кадилом своим помашет. Вся нечисть со двора свалит. А для особливо любопытствующих могу пригласить еще кое-кого. Что бы жизнь хорошим людям не усложняли.
– Дурное дело не хитрое. – Сосед вздохнул. – Ладан для домового что наркотик. Уйдет твой домовенок за попом, а потом в церкви и сгинет. – Сосед прищурился. – А ты знаешь, что злобные родители делают с теми, кто их милейших чад подсадил на наркоту?
– И знать не хочу. – Петр отодвинул в сторону соседа и шагнул на улицу. – Эти бабкины сказки ты кому-нибудь другому рассказывай. – И быстрым шагом направился в другой конец деревни.
– Магазин уже закрыт. Да и не было там отродясь такой страмоты для кобелей. – Крикнул ему в след дед. – А давеча внучка у меня гостила и как специально забыла у меня краску "Горький шоколад с оттенком граната" называется. Так что приходи. Сделаю тебя красавцем пуще прежнего.
– Идиот. – Петр покрутил у виска. – Не дай Бог дожить до такого маразма…
Не смотря на поздний час, на освещенных деревенских улицах было людно. Когда мужчина проходил мимо кого-нибудь и кивал здороваясь, ему улыбаясь кивали в ответ и молча провожали взглядами.
Первая красавица Настасья опять встретила его не ласково. Холодный взгляд исподлобья не сулил радостного времяпрепровождения в обозримом будущем.
– Ты вообще нормальный? Ты себя в зеркало видел? – Она стояла на пороге своего дома, уперев руки в бока и не пропуская мужчину вовнутрь. – Твоя голова с обесцвеченным волосом выглядит словно твой волос клоками повыдергивали как редиску. И морда перекошенная. И глаз подбитый. А шубка, что ты мне вчера принес, источена молью оказалась. То же мне герой-любовник. Проваливай! Вали отсюдова!– И женщина захлопнула дверь перед его физиономией.
– О, Петро. – Мимо по дороге бежал вприпрыжку Антон, сын лесничего, молодой мужчина за 30, одетый в камуфляж, низ брючин которого были затянуты в высокие берцы, как положенно бывшему десантнику. Он остановился у калитки Настасьи, переводя дух. – У деда Михея внук с армии пришел. Бери пузырь и айда в гости.
– Бабы будут? – Петр вышел к односельчанину, вынул дорогие сигареты из брюк, помял одну пальцами, постучал фильтром по пачке.– Красивые?
– Ты о чем? – Антон резко выдохнул, окончательно приводя в порядок дыхание. – Дед Михей гармонь достал. Песни военные петь будем. Девчонки уже столы накрывают. Так что бери пузырь и…
– Не-а. – Петр неторопливо закурил. – Народные гулянья не по мне.
– Ишь ты! Ну как знаешь. – Антон сорвался с места. – Если надумаешь, приходи. – Прокричал мужчина на бегу и скрылся в темноте.
Возле дома деда Михея действительно жизнь била ключом, несмотря на поздний час. Широкие ворота были распахнуты, приглашая всех желающих на веселье, а желающих было предостаточно. Казалось, вся деревня, как потревоженный муровейник, стаскивала на подворье деда лавки, столы и корзины со снедью. Взахлеб старенький магнитофон орал: "Глеб Жеглов и Володя Шарапов… ", пока дед настраивал свою видавшую лучшие времена гармонь. Петро постоял немного в тени чужой сирени, наблюдая за происходящим, сплюнул с душой, и свернул в проулок.