Хоть стрел у лука не было, Кисель почувствовал неприятное чувство жертвы, и чтобы как – то отвлечь мальчика от его забав, поспешил перевести внимание на другие спортивные снаряды.
– Вот гантели, например, – бывший спортсмен согнул в локте руку. Та напряглась. – Хочешь бицепсы укрепляй, хочешь – трицепсы.
– Мне пальцы тренировать надо, – отозвался Ян. – Так дедушка говорит. С остальным у меня проблем нет.
– Верю, – искренне согласился Славик, осведомившись. – А Анита, стало быть, когда прилетит?
– А зачем ей лететь? Она придёт, – Ян положил лук и, превратившись в туманность, заполнившую весь кабинет, воссоздался в форме Фёдора Ивановича, нынешнего главного архитектора.
Внимание мужчин, меж тем, было приковано к появившейся в дверях радужной девушке.
– Что ж вы всё в четырёх стенах? Погуляли бы.
– Перед сном погуляем, мы крепкие, – похвалился ангел – хранитель, не встречаясь со взглядом Ежа. – А вы что так мало отдохнули? Минут десять всего.
– Какой отдых? – озаботилась Анита, – работать надо. Переговоры через час, – и незаметно подмигнула малышу.
– Да, кстати, – вставил Ян-архитектор, – у меня предложение. – Мальчишку в респектабельном пожилом господине, обладателе профессорской бородки, выдавали только весёлые, не в меру озорные глаза, и порывистые, не свойственные взрослым движения. Во всём остальном, человек вызывал благожелательность и уважение. – Будет лучше, если мы отправимся на место предполагаемого строительства.
– Сейчас, что ли? – Славик обернулся в сторону Вадима. – Я чего – то не успел понять.
– Ян, то есть, Фёдор Иванович, – поправился Ёж, – предложение неплохое, но… Анита, какие переговоры через час? Мы их буквально минут двадцать назад встретили.
– Только что вернулся, – подтвердил ангел – хранитель.
– Вы ошибаетесь, Слава, – мягко заметила радужная девушка, включая телевизор.
В кабинете появилось ещё несколько вещей, о которых глава “Проекта “не имел ни малейшего представления. Так, за дубовой панелью возник уголок отдыха, представляющий мягкие кресла с низким столиком и украшенный восточными узорами бело – красный ковёр.
А в это время дневные новости поведали о многом: о переезде Президента РФ, о невиданной жаре за последние пятьдесят лет, о новой программе Правительства и о многом другом, что волновало граждан страны 30 июля. Не 29 – го, а 30 – го. Это Ёж разглядел на банере в левом нижнем углу достаточно отчётливо. Для проверки, Вадим нажал кнопку на ручных часах и бесстрастный механический голос подтвердил число, указав время – 13.40.
– Это что же, весь город, значит, спал сутки, а я десять минут? – усмехнулся ангел – хранитель недоверчиво.
Ёж был ещё категоричней.
– Не суетись, Славик. По логике событий, я должен был спать стоя с открытыми глазами. А я этого не помню.
– Вот видите, – вступился Ян – архитектор участливо, – как же вы можете что – то утверждать?
– Шутки в сторону, – Анита подошла к Ежу поближе, заглянув в глаза. – Мы вас предупреждали, помните? Об аномалиях. По всей видимости, это первая.
Вадим верил, но пережить потрясение было не так просто.
– Допустим, – кивнул он, оглядываясь на бесконечный солнечный день за окном. – У меня два вопроса: Почему эта аномалия распространилась только на нас двоих, – шея слегка развернулась в сторону Киселя, – и сколько их будет вообще?
Анита медлила с ответом.
– Если на чистоту, то не знаю. Может, дедушка и ответил бы, но…
– Дедушка спит, – проговорил Ёж, повторяя, фразу заклинанием.
– Что поделаешь, – Ян – архитектор вышел на балкон и глубоко втянул воздух нового разгоревшегося дня. – Пора ехать.
В сквере, между цветочными клумбами, украшенными различными сказочными персонажами, состоящими тоже из цветов, катали коляски другие мамы, и в них спали другие дети, не те, что вчера, а кто не спал, тот раскрыв рот, слушал рассказы обо всех представленных клумбовых героях. Были здесь и колобок, и золотая рыбка, и Змей Горыныч с потерянной третьей головой и баба Яга, представленная оранжевой колендулой и незабудками.
– А почему её надо бояться? – спросила свою бабушку трёхлетняя девочка. – У неё цветочки.
– Ну и что, что цветочки, – резонно ответила опытная бабуля. – Мало ли у кого цветочки. Что же, всем теперь доверять? Она, гляди, под цветочками ступу прячет, деток красть приготовилась.
– Не – е, – протянула внучка, – это у неё не ступа, а платье. Ей его Иванушка – Дурачок подарил, когда в гостях останавливался.
– А это что за лошадка? – спрашивал другой карапуз. – Можно я на неё залезу?
– Нельзя, – отвечала мать, потянув ребёнка за воротник. – Помнёшь.
– Лошадку? – удивлялся сынишка.
– Цветы, – мать смеялась и шла к соседнему бордюру.
– А я знаю, что это такое, – кричал мальчишка, обегая вокруг крайней к дороге клумбы. – Это камень – указун. – Расставленные на ширине плеч ноги упирались носками в бордюр напротив неровного свидетеля ледниковой эпохи. – Направо поедешь, – продолжал ребёнок, делая вид, что читает, – коня потеряешь, налево поедешь – коня потеряешь, а прямо поедешь – коня потеряешь.
– Почему же везде коня? – заинтересовался проходящий мимо дед, склонившись, чтобы лучше слышать.
– А у тебя, дедушка, есть конь?
– Нету, – опешил любопытный незнакомец.
– Тогда ты не поймёшь, – махнул рукой пострелец. – Вот если б был…, – и убежал, оставив деда думать…
– Вы, Слава, поедете с гостями на машине, а мы с Вадимом долетим на вертолёте. Да? – Анита повернулась к главе “Проекта “, отметив усталое выражение его лица. – Но, для начала, приведём вас в порядок. – Встаньте рядом.
Ёж посмотрел вокруг себя.
– Это к вам относится, – подсказал архитектор – Ян Славику.
– А – а, – протянул тот и, поравнявшись с другом, по – военному развернулся. – Так?
– Да, – согласилась радужная девушка. – Так хорошо. Только не мельтешите и смотрите на меня.
– С радостью, – отозвался бравый ангел – хранитель. – Готов смотреть всю жизнь.
В дальнейшие разговоры Анита не вступала. Она просто переводила взгляд своих уникальных глаз с мужчины на мужчину, начиная с их макушек. Лишь однажды остановившись, радужная девушка, продолжая глядеть прямо перед собой, спросила стоящего позади Яна.
– Как думаешь?
– Всё верно, – отозвался тот, прищурившись на Славика. – Ему пойдёт, – и уже разом заволновавшемуся человеку. – Не сходите с места, если не хотите пораниться.
– “Чем же занимается милая девушка, если, сделав шаг можно пораниться? “– пронеслось в Ежовой голове.
Под сосредоточенным взглядом его покалывало, пощипывало и обдавало таким сжатым холодом, что хотелось присесть.
– Рано, – отвечала Анита, – упираясь глазами в брюки.
Шипение продолжалось недолго. Славик начал вспоминать, где он мог слышать подобный звук. А когда припомнил, дело уже было сделано. Так выпускал пар утюг, приобретённый под напором рекламы и обещавший скорый отдых за скучным занятием глажки.
Последний раз взгляд радужного создания перешёл с туфлей на туфли и ушёл в сторону.
Ёж почувствовал перемену во всём теле. Оно стало лёгким, упругим, налитым. Глаза перестали болеть, а разум прояснился, будто трудяга – мозг сумел выбрать сутки и, проспав их, прихватил вторые.
Славик чувствовал то же самое. Дрёма прекратила его одолевать, а постоянная боль в левой части головы, проявлявшаяся особенно в жару, вовсе исчезла. Для верности, Славик постучал по левому полушарию кулаком.
– Что вы делаете? – обеспокоилась Анита.
– Проверяю, – брови приподнялись и опустились. – Не болит, – кулак ударил ещё раз. – Неа. Здорово. Та – ак, – пальцы, не нащупавшие привычного, торчащего в разные стороны пучка волос, замерли. – А где?
Следовало бы спросить, где причёска, но Славик от неожиданности замолчал. И только поглаживал те остатки, что некогда составляли узнаваемую шевелюру.
– Это был не ваш стиль, Слава, – ответила Анита. – Сейчас вы намного симпатичней.
– Да? – с оттенком плохо скрытого недоверия осведомился ангел – хранитель.
– “Ну – ка, зеркало скажи, да всю правду доложи, – вступился Ян, ухмыляясь. – Я сегодня всех милее? “Отглаженный, побритый и благостно пахнущий?
Тут же перед Ежом и Славиком возник крохотный осколок зеркала, зависший между ними в воздухе таким образом, что ни тот, ни другой не видели себя в той красе, на которую намекал малыш.
– Что же у вас зеркало такое? – подтрунил Славик, по – видимому, обиженный экспериментом. – Маловато будет.
– Узнаю масштабность, – тут же отозвался Ян – архитектор и, улыбнувшись, предложил. – А ты, Славик, подуй на него, глядишь, подрастёт.
В своей жизни ангел – хранитель дул только на одну вещь: на шляпу фокусника и то в глубоком детстве. Но себя рассмотреть тоже хотелось.
– У вас есть зеркальная стена, – заметила Анита, присаживаясь на стул.
Мужчины обернулись. Подошли медленно.
На Ежа, с чистого холёного лица смотрели въедливые карие глаза. Рука провела по щекам и подбородку. “Вот почему щипало “, – догадался Вадим. Волосы оказались уложенными, рубашка и брюки отглаженными, а туфли начищенными до блеска. Ёж слегка склонился к другу, чтобы выяснить, от кого из них так пахнет.
– От обоих, – опередила Анита.
– А ничего, – наконец, выдавил Славик, нагладившись в волю по коротким волосам. – Меня мама так в детстве постригала, – и, застеснявшись сказанного, добавил. – Не замёрзнуть бы.
Взгляд ангела – хранителя, только пришедший в себя после перенесённого стресса, вновь помрачнел, наткнувшись на чужую рубашку и стянутые с кого – то брюки. Весь этот возмутительный гардероб был на нём, на человеке, привыкшем ходить в чём удобней.
– Они новые, – предупредил Ян.
– Ну и что, что новые, – Славик повернулся лицом к Аните. – А мои где? Я не подписывал никаких бумаг, меня вообще не должны касаться все эти ваши причуды.
– А работа тебя должна касаться? – пресёк поползшие разговоры Ёж, отойдя от зеркала.
– Ну, работа, – протянул ангел – хранитель. – Ты, Вадим, сам посуди, – повернулся к пришлым спиной отчаявшийся мужчина. – При всём честном народе раздевают. И не известно, моё ли на мне бельё, – перешёл на шёпот Славик. – Интимная вещь, как – никак.
– Напрасно вы, Станислав Сергеевич волнуетесь, – проговорила Анита, направляясь к лестнице, ведущей на крышу. – Никто на вашу интимность не покушался. Не до того нам. А одежду получше разглядите. Фактура та же. Только цвета другие. Более подходящие вашему образу мышления.
Славик резко обернулся на зеркало и успокоился. Компрометирующие оттенки отсутствовали.
– Вот повесят ярлык, ходи потом, – заметил он. – А вообще, спасибо, конечно. Только я как – то неуютно себя чувствую, вроде не в своей тарелке.
Ежа, в отличие от друга, интересовало само обновлённое состояние. Как произошло, что он больше не чувствовал себя уставшим, а напротив, ощущал прилив энергии и уверенность в полном осуществлении намеченного? Ян не хлопал в ладоши и не говорил: “Эй, двое из ларца, одинаковых с лица…”, Анита не заставляла пролезать сквозь игольное ушко, и, тем не менее, волшебство наступало по всем фронтам.
– Так мы летим? – позвали снаружи.
Вадим, договорившись о месте встречи со Славиком, поторопился на крышу за уникальной девушкой, которая как оказалось, ещё умела управлять вертолётом.
“Железная стрекоза “была довольно симпатичной. Маленькой, с большим стеклянным брюхом, забавной сине – белой расцветки. Мужчина поднялся на борт.
– Нет, – засмеялась Анита по – доброму. – За штурвалом будете вы. – И ещё раз улыбнувшись, захлопнула дверцу.
Ёж часто летал. И на вертолёте, и на планере, один раз даже на истребителе. Летал. Но это было давно и во сне.
Жизнь оказалась дороже временного терзания души.
– Не хочу вас огорчать, – начал Вадим, вздохнув и поглядев куда – то влево. – Но вот летать я как раз – таки не умею.
– Летать умеют все, – возразила девушка. Убедитесь. Это, как ходить. Кто – то передвигается медленно, вперевалочку или шустро, но и в том и в другом случае, самостоятельно, а кто – то использует для этого приспособления – машины опять же, велосипеды. Так и с полётом. Кто не может лететь сам, пользуется чужими крыльями. У нас и в прямом, и в переносном случае хвост.
– А ещё винт, – добавил Ёж, повеселев.
Создательница счастья подсказала, за что схватиться и куда нажать, чтобы лёгкая, послушная, стеклянная “божья коровка “поднялась в воздух. Уверенность в удачливости предприятия придала разуму силы.
– “Всё равно Анита рядом, – подумала голова – пленница наушников. – А она обещала счастливый конец истории”.
Вертолётик, покачнувшись, неуверенно оторвался от поверхности крыши и, поколыхавшись, взмыл в воздух. Сперва Вадим не смотрел вниз, держась двумя руками за рычаг, словно впереди вот – вот должен был возникнуть светофор. После, пообвыкнув и зарядившись спокойствием сидящего рядом пассажира, пилот краем глаза взглянул на ставший маленькой зелёной лужайкой стадион, окружённый осветительными вышками.
С высоты город выглядел другим. Более молодым, что ли. Основу его цвета составляли не серый и светло – серый привычный, утомительный, а белоснежный и золотой. В островах зелени притихли церквушки, их купола, призванные повторить лик солнца, воспроизводили его в великом множестве.
Проплыл собор Петра и Павла, пиком врезавшийся в голубую высь. Пруд, возникший с незапамятных времён, почти доходил до его стен, и лишь узкая изумрудная полоска, в запале звавшаяся обитателями местечка – берегом, отделяла старинное здание от воли грунтовых вод.
Сверху было отлично видно, как тень сменяется светом. Облака, появившиеся на горизонте, быстро достигли города и теперь в угоду ветру, прикрывали солнечный диск, бросая на землю отражение своих форм – маленьких неровных овальчиков.
К центральному стадиону, что выходил основными воротами к цирку, стягивались болельщики. Синий сектор был занят ещё за час до объявленного начала матча приезжими фанатами и прочими любителями активного действа. Площадь оглашалась весёлой песней и дружными репетиционными криками любителей спорта. Зрелище сопоставимое по накалу страстей со скачками на ипподроме, когда от прихода нужного жеребца зависит разорение или процветание, вот – вот должно было начаться.
А вертолёт летел. До площадки приземления оставалась самая малость. Лазурная лента реки предстала отчётливо, во всю свою природную ширь. Можно было разглядеть и баржи, и белые корпуса пароходов, и длинный жёлтый пляж противоположного берега с насыпной песочной горой, уходящей в воду.
– Красиво, да? – обратился Вадим к Аните. – Скоро будем на месте. Сядем у фонтанов.
– “Как скажешь“, – раздалось в наушниках. Но это не был голос радужной девушки. Это был его, Ежа, внутренний голос. Рука дрогнула, вертолётик накренился и бросился вниз.
Гуляющие по набережной люди, увидев намечавшуюся катастрофу, охнули, прижали к груди руки и застыли. Они очень волновались и делали это искренне, молясь в душе о победе духа и мастерства.
Но, похоже, ни с тем, ни с другим Вадим договориться не успел. Закрытые глаза не помогали справиться с ситуацией. Фонтаны приближались. Уже виднелись головы блаженствующих в волнах сограждан, а на водных велосипедах стали различимы номера, когда разозлившись и закричав, Ёж, превратившись из простого лесного зверька в противотанкового, – говоря образно, – решил не падать. С той самой секунды, летательный аппарат выровнялся, занял нужную высоту и в скором времени послушно приземлился, благодарный человеку.
Винт затих. Казалось, что звук пропал внезапно. Сам по себе. Пилот, пальцы которого продолжали сжимать штурвал, по виду определял, что говорят вокруг окружающие. Как они радуются увиденному зрелищу и счастливому концу, не переставая поздравлять умельца рукопожатиями. Признание способностей завершилось так же быстро, и вскоре бывшие зрители продолжили наслаждение солнцем, воздухом и широкой красивой рекой.
Вадим прикрыл веки.
– Мягко сели, – заметила Анита, снимая свои наушники. – Вас укачало?
Мужчине очень хотелось спросить: “Где ты была? “, но уверенный в её ответе, он только потёр переносицу и, согласившись, добавил.
– Вы с Яном очень похожи.
– Спасибо, – проговорила радужная девушка, устремляя взор на притаившееся среди дубравы кафе.
Глава 20
Возвращение очков
в которой Елена меняет стратегию
Леночка боролась с двумя вещами: с одолевающим желанием пойти и отдать принадлежащие Оксане очки, и с намерением всё ей о себе рассказать.
Попытавшись оценить ситуацию логически, она водрузила перед собой на тарелке морковные котлеты да хорошую плитку швейцарского шоколада, исчезающего медленно и в молчании.
Сборы прошли легко, с чувством сытости, с предвкушением чего – то очень доброго. Так иногда случалось, решение, выстраданное за несколько дней, отменялось, потому как истинный ответ находился на поверхности, становясь со временем очевидным. Только сознание не всегда было готово его воспринять. А если честно – вовсе не готово. Для этого требовалась дополнительная работа.
Очки, которые следовало вернуть, оказались на широком, красивом лице. – “А что это тикает?” – отметила Леночка, разглядывая причёску. Она повертелась из стороны в сторону, надеясь на исчезновение неприятных ритмичных щелчков и, затаив дыхание, стала ждать результата. Выдох – а вместо облегчения, дополнительное усиление звука.
“Очки, – догадалась Леночка, сдёргивая с себя оправу. – Ещё не хватало, чтобы они оказались радиоактивными. Хороший подарочек молодым. Ай, да мальчик Ян. Хотя с другой стороны, ну, их”, и вещица, брошенная в прозрачный пакет, заняла место в сумочке.
Дорога уложилась в полчаса. Автолюбители пропускали незнакомку везде, где бы она ни ехала, и вздумай она сейчас нарушить правила, наверняка взяла бы верх в возникшем споре.
– Вот очки. Ты их забыла, – проговорила Елена, как только дверь подалась вовнутрь. – А это, туфли. И ещё…
Девушка ждала, когда Оксана, узнав новую подружку, воскликнет, ну, что-нибудь вроде, “как я рада “, “спасибо, а я не знала, куда бежать…”, но ничего подобного не происходило.
– И ещё, – повторила она заученно. – Привет, – сама по себе вспыхнула открытая улыбка. Елена сжала губы, но причиной исчезновения внезапной радости стал ответный вопрос.
– А вы кто?
От Леночки трудно было ждать терпеливого отношения к трудностям жизни. Но такое развитие событий ей даже не предполагалось, а потому дополнительно не позабавило.
– Ты ведь Оксана?
– Я – да, – ответила хозяйка.
– А я – твоя новая подруга. Можно войти?
На пороге молчали. Елена уже хотела сунуть взятые вещи, не извиняться, как первоначально планировалось и, повернувшись, молча уйти. Почему она не сделала этого до сих пор девушка не знала. Скорей всего из – за искреннего отношения соперницы.
Та действительно не узнавала салонную приятельницу, а в том, что Оксана не является одарённой актрисой и изощрённой интриганкой, Елена была уверена.
– Проходите, – рискнула владелица квартиры, пропуская незнакомку к себе.
– Оксана, – начала с порога гостья. – Вы помните Ежа?
Глаза у той вспыхнули и Леночка с большим удовольствием отметив для себя “слава Богу, не провал памяти “, прошла в комнату.
– Конечно, – подтвердила соперница. – Вы от него? Анита?
– “Уф, и Аниту помнит. А, может, всё же притворяется?”. – И Яна мы обе знаем? – допытывалась Елена, проходя к стоящему у окна круглому столу.
– Ну, естественно, – Оксана порхала с места на место, убирая разбросанные эскизы и краски. – Садись. Рассказывай. Я сейчас освобожусь.
Леночка огляделась. На плечиках висел купленный вчера шифоновый костюм.
– Уже собралась?
– Куда? – присела Оксана.
– К нему, – Леночка отвернулась. Что – то всё же оставалось глубоко внутри, к чему возвращаться не особенно хотелось. – Хороший выбрали костюм. Жаль, моего размера не было.
– Это мы выбирали? – недоверчиво спросила хозяйка.
– А кто? Ты прекращай.
– Да что прекращать? – изумилась Оксана.
Во время дальнейшего эмоционального разговора, Елена выяснила следующее: новая пассия Вадима помнила всё, за исключением предстоящего важного события в своей жизни и её, Леночкиного, вмешательства.
Возлюбленная Ежа хранила в памяти и назначение чудо – очков, и предупреждение о десяти минутах, но о предстоящей встрече с любимым она слышала впервые.
– А где мы должны встретиться? – вопрошала художница бывшую подругу Вадима, не подозревая о роли последней в его жизни.
– “Вот ведь приключилось, – подумалось той. – Может, пользуясь, случаем, послать их куда-нибудь в другой конец города, указав лавку № 45”, – и обдумав ситуацию со всех сторон, Елена решилась на информационный обмен. – Я всё тебе рассказываю, – предложила она нежданной союзнице, – а ты говоришь мне правду об этом листке.
На журнальный столик лёг, развернувшись, второй экземпляр “Леночкиного счастья “. Вслед за этим на карниз плюхнулась большая жирная чайка, испугав склонившихся над вензелем девчонок. То ли птица устала в дороге, то ли поскользнулась, но по повороту её головы и взмаху крыльев, можно было сделать вывод, что она – пернатая городская жительница, – напугана ничуть не меньше людей.
Через пятнадцать минут общения гостья начала верить в свою далёкую звезду Альдебаран, о которой не уставала повторять мама.
– Ну, и что, что такое название? – говорила мама. – Кто под какой рождается. А эта – хорошая. Обязательно принесёт тебе счастье.
Годы шли неделями. И если звезда существовала во времени и в пространстве, её покровительства Леночка не ощущала до сегодняшнего дня. А его стоило запомнить…
Торг состоялся. Оксана узнала о Ботаническом саде, девятнадцати ноль ноль и о намеченном свидании. Елена – о правдивости Яна и о приближении самого светлого мига в своей жизни.