– “В какой сказке это было? – лихорадочно думал Марсин. – В Злотовласке. Там герой съел змею. Или рыбу?” – Слушая, как воробьи ругаются друг с другом, кому первым залетать в ресторан, Игорь Леонидович вновь закрыл уши руками.
– “Он съел змею или рыбу, – вспоминал мужчина давнишнюю историю со Злотовлаской, – и стал слышать, о чём разговаривают животные, птицы и другие твари. А те помогли ему в трудной ситуации. Я сегодня рыбу не ел”, – сам с собой заговорил Марсин. Он ещё раз взглянул на муху, и, отметив, что та ему вряд ли когда поможет, испугавшись себя, побежал.
Глава 15
Откровенный разговор
где Оксане дарят надежду, в то время, как в особняке на Пушкинской идет ремонт
Анита сидела спиной к входной двери. Солнечный свет лился в окно, заполняя собой комнаты и предвещая удачу во всей её полноте.
Оксана исподволь смотрела на внезапную гостью. Наравне со спокойствием, она чувствовала разросшееся в душе желание понять механизм преображения этих не то людей, не то ещё кого. “Но не призраков точно”, – думала девушка, поглядывая, как Анита, расслабившись, откинулась на высокую спинку кресла, прикрыла глаза и вот так, подставив солнцу лицо, отдыхала, набираясь сил.
– “Никаких тебе известных аномалий”, – ответил пытливый рассудок.
Сперва хозяйка квартиры испугалась, увидев радужную девушку, неизвестно каким путём вошедшую, но затем успокоилась.
– Мы ненадолго, – произнесла та, извинившись.
Гостья лукаво улыбнулась, отчего её анютиковые глаза заискрились.
– Интересно, как мэр отреагирует на его появление. “Вы меня вызывали? Нет. Как же так?” – пофантазировала она настоящими голосами двух названных людей. – Это я звонила, – произнесла Анита своим и довольная, пустилась в обсуждение недавней выставки художников. После слов: “Забавно… “, солнечный зайчик, гуляющий по зеркалу опустился вниз. Достигнув пола, он взметнулся столбом света, преобразившись в малыша.
– А вот и я, – проговорил ребёнок, потерев колено. – Всё сделано.
– Ты не перестарался? – поинтересовалась Анита, не открывая глаз.
Ян взглянул на свои игрушечные часы с корабликом посередине циферблата и уверил.
– Не беспокойся. Ещё немного он послушает бабочек, а потом вернётся к обычной работе и серым будням.
– Да, это не повод, чтоб становиться биологом, – произнесла Анита, кладя руки на боковины кресла. Она чувствовала себя превосходно. Сил было, хоть отбавляй. Настроение требовало свершений.
Ощутив бесконечный простор для приложения энергии, волшебники взглянули на хозяйку квартиры так, что та была готова согласиться с чем угодно.
Между тем, Оксана не понимала, чем вызван столь внезапный приход гостей.
– А вот чем, – приступила гостья. – Быть может, объяснения покажутся туманными, но лишь на первый взгляд. Вы поймёте. Пока мы не можем в полном объёме осуществить ваше с Вадимом счастье. По ряду причин, – и Анита рассказала то, о чём недавно стало известно Ежу. – Но кое-что мы сумели сделать.
– Что? – не утерпела Оксана.
– Мы предлагаем одну вещицу. Правда, не совсем удобную, хочу предупредить, – проговорила Анита. Она достала обыкновенные, на Оксанин взгляд, очки, предназначенные для отражения вредных неуловимых лучей и протянула те хозяйке дома.
Очки были пластмассовыми, с большими, в пол – лица цветными, матовыми стёклами.
– Мне их как – то по – особенному надо надеть? – тихо спросила Оксана.
– Нет, безусловно, – улыбнулась Анита. – Вы их надеваете, встречаетесь с Вадимом, и пока стёкла не станут совсем прозрачными, можете общаться и видя, и слыша друг друга.
– А у него тоже будут такие очки?
– Конечно, – соскочил Ян, засовывая ноги в сандали, не расстегая ремешков. – Заряда хватает минут на десять, не больше. Для влюблённых – капля в море, но шестьсот секунд лучше, чем ни одной.
– О да! – воскликнула Оксана с радостью, и от избытка эмоций подхватила ребёнка на руки, тут же отпустив со словами извинения. – Можно мне сейчас попробовать?
– Вы ещё не спросили про неудобство, – недовольно заметил Ян, не терпящий, когда к нему прикасаются.
– Что за неудобство? Они тяжёлые?
– Дело в другом, – взялась пояснять Анита, кладя очки на стол. – Вы будете видеть не только Вадима.
– Как это? – вкрадчивым голосом поинтересовалась влюблённая. “Неужели всё-таки будут призраки?” – подумала она.
Анита опровергла смелые и беспочвенные предположения.
– Вам станут видимы такие же, как вы с Вадимом. – Встретив недоумённый взгляд девушки, гостья поправилась. – Недоосчастливленные.
– И что, таких много?
– Хватает, – вступился Ян.
– А как они будут выглядеть?
– Отличными от остальных людей, – вернулась к описанию Анита. – Полупрозрачными. Наподобие вас.
– Я увижу Вадима наполовину прозрачным? – встрепенулась Оксана. – И что, я смогу видеть, что у него внутри? А он у меня? – Её носик сморщился, а губы поползли от такой вести коромыслом вниз. – К примеру, – добавила девушка.
– Бросьте ваши ужасы, – оборвал Ян. – Что вас так тянет на кошмары? Вы будете лицезреть Вадима, будто в тумане и только. – Тут мальчик, взглянув на Аниту, произнёс фразу, которую Оксана совсем не поняла. – Придётся это сделать, хотя бы на один день.
– Мы не можем, успокоила того спутница.
– Знаю, знаю, – ворчал малыш, прохаживаясь по комнате с засунутыми в карманы руками. – Значит, завтра вечером. В девятнадцать ноль ноль.
– А где? – вовремя спохватилась Оксана.
– Где, где. Где вам приятней?
– В Ботаническом саду. Там так хорошо и зелено, – разомлела красавица.
– Значит, там, – кивнул малыш. – Думаю, что нам с Анитой не помешает чашечка чая или кофе.
– Конечно, – вспомнила хозяйка о приличествующем радушии и, вскочив, побежала на кухню.
Естественно, вернувшись, она никого не нашла.
А в это время, на Пушкинской, где расположилась редакция известного всем спортивного журнала, затеяли ремонт. И материалы были закуплены, и люди наняты, а только сейчас представилась возможность освободить площади. Речь шла лишь о косметическом ремонте основных фондов, поэтому бригаду ограничили двумя неделями срока.
Но как часто бывает в таких случаях, мастера не вписались в график, относя задержку то на дождь, то на усушку. Полина Владимировна – главный редактор журнала попыталась сослаться на пункт договора о сроках исполнения заказа и следовавшую в случае просрочки пеню, чем просто насмешила наёмный персонал.
– Если с нами так грубо здесь обращаются, – заявил бригадир Борисыч. – Мы прямо сейчас и уйдём. – Он думал напугать главного редактора. Не всякая женщина могла выдержать бедлам и перспективу искать новые трудовые руки, теряя при этом драгоценное время.
– Только попробуйте, – проговорила Полина Владимировна с неподдельной угрозой. – Первый звонок в милицию, второй – начальству.
– А в органы – то чего? – возмутился самый младший из рабочих. – Это дело гражданское, – проявив немалые познания в юриспруденции, он повернулся к коллегам за поддержкой, но был опережён словами конфликтующей стороны.
В свою очередь, Борисыч высказал мнение коллектива, сводящееся к следующему: “нечего нас пугать “, “зато посмотрите на качество” и “у начальства – выходной “.
– Работа должна быть выполнена в срок. Мне сдавать сентябрьский номер. – Это были предпоследние слова суровой деловой женщины, покидающей здание.
Не очень доброе отношение в глазах ремонтников не могло остановить её от решительного шага, но здравый смысл – мог. Поэтому расстались более – менее примирившись.
Только Полина Владимировна ушла, бригадир высказался.
– Ну ладно, собака лает, да не кусает, пошли, – и направился наверх.
Помощники подтянулись. Оставалось немного – докрасить коридор. Первый этаж оставался в глазах прямым укором, но мало ли что является упрёком. Поднялись.
Прошло часа два, прежде чем мастера приступили к работе. Как – то неожиданно наступил перекур, а за ним и обед.
За окном светило солнце, пели птицы о хорошей жизни, воздух пах ландышами.
Вернувшиеся в помещение люди, в очередной раз сравнили несопоставимость запахов цветов и лакокрасочных материалов. Работать не хотелось. Проговорив о проблемах ещё минут двадцать, труженики ремонта нехотя отправились за «валиками».
– Мужики, – усмехнулся Степан. – А их нет.
– Ладно тебе, – раздалось эхом с другого конца коридора. Коллеги только подходили к самому юному товарищу.
– Да, правда, – убеждённо проговорил тот, непроизвольно засмеявшись.
– Значит, будем работать кистями, – Борисыч приблизился, поверхностным взглядом оценивая обстановку. – Где мы их оставили?
– Да здесь же, – пожал плечом ещё один работник. – Только кто-то их стащил.
Вот это было неприятно. Инвентарь числился на балансе фирмы, личным не являлся, поэтому терять его при каких бы то ни было обстоятельствах являлось крайне невыгодным.
– Ну и чем мы докрашивать будем? Не пальцем же, – молодой работник всё продолжал заглядывать по углам и кабинетам. Он даже спустился на первый этаж.
Вернулся Стёпа не скоро, но очень бледный. Глотнув кефира, юноша не сразу поведал ребятам об увиденном им необычном человеке.
– Ну, иду я, – повторял в третий раз штукатур. – Вдруг он навстречу. Я-то думал, кто из своих, – рука указала на товарищей. – Борисыч, ты что – ли? – спрашиваю.
– А чего сразу я? – начал Борисыч простуженным голосом.
– Да тихо, тихо, – зашикали остальные. – Дальше.
– А у него, значит, – продолжил Стёпа, – у того, другого, – рука махнула в сторону первого этажа, – наши валики. И ведро, стало быть.
– А кисти? – строго спросил бригадир.
– Их не видел, – юноша покачал головой, ещё раз приложившись к пакету с бифидоком. – Он в комнату, я за ним, а там никого.
– В окно выпрыгнул, ворюга, – в который раз пытался донести свою мысль Борисыч, чтобы получить тот же ответ.
– Какое окно, там решётки. Ну, а лицо? Одежда? В чём он был?
– Да, не помню, – оправдывался Степан. – Там полумрак. Но, вроде, как в такой же робе, иначе, чего бы я его с Борисычем перепутал? А лица не видел. Совсем.
Ребята не знали, на что думать. Кто? Откуда? Что за человек?
На улице стало смеркаться. Небо затянулось серой бесконечной тучей.
– Вернулся, значит, – отозвался, наконец, Борисыч, подавляя истинные эмоции.
Головы повернулись в сторону старшего, а тела примостились рядышком. Всем стало любопытно, что за наглец вернулся, да ещё и кисти «увёл». Первым озвучил интерес Степан.
– Про вечного маляра слыхали? – ответил вопросом бригадир, – и, дождавшись, пока все выскажутся, продолжил, посматривая на руки. – Маляр – приведение. Давненько мне про него рассказывали, я ещё такой, как ты был, – подбородок дёрнулся в сторону Стёпы. Тот вжался в нишу. – Опытные люди говорят, что жил в нашем городе маляр один. Работу любил до беспамятства. И сам пример подавал, и с других спрашивал. В общем, парень нарасхват. И влюбилась в него одна женщина. Вроде, обычная, – оказалось – не то фея, не то наоборот. – Тут Иван Матвеич замолчал, прислушался. Показалось вдруг, что справа по коридору дверь скрипнула.
Ребята не перебивали, тоже замерли. После сбегали проверить. Никого.
– Так вот, – продолжил бригадир. – Говорит она маляру как-то. Хочешь, я тебе кисть подарю? Да не простую.
– Волшебную? – прошептал, не удержавшись, Стёпа.
– Да не, но особенную. Слушай, не перебивай. Кисть подарю, да не простую, – повторил слова легенды Борисыч, не смея уклониться в сторону. – Только женись на мне. Согласился маляр. Отчего не жениться? Женщина ладная. Взял он её подарок, а тот… хоть какую краску используй, хоть по какому материалу – не кисть – мечта. Работает маляр, работает, продыху не знает. И забыл о своём обещании. Не желая того, обманул девицу. Переживал, сожалел очень, да больно не хотелось ему останавливаться, а может и жениться уже не так желал. И вот как-то приходит он на работу, где давеча кисть оставил, а там её нет. Из-под замка исчезла. Искал, искал, не нашёл. А другую как ни возьмёт – не та и всё. Словно, кто приворожил к прошлой потере. Стал маляр чахнуть, тосковать. И работа не в радость пошла. А однажды вечером он пропал, – бригадир помолчал для острастки, зацепившись взглядом за банку с краской. – Долго его никто не видел. А встретившие – не обрадовались. Еле ноги унесли.
– Так напугал? – снова спросил Стёпа, которому почти “посчастливилось“ узреть приведение нос к носу.
– Да он не пугает, – махнул рукой бригадир. – Работать заставляет. Каким способом, люди говорить отказывались, но кому довелось попасться на пути маляра, вкалывал за четверых.
– А почему он вечный? – поинтересовался Степан. Будучи сам маляром, он не мог обойти этот весьма щекотливый для себя вопрос.
– Женился бы, – ответил бригадир по своему разумению, – был бы не вечный, только где её теперь невесту – то найдёшь, что подарок вручила? Вот он и ищет, то её, то кисть. Потому и чужие забирает, вроде, как проверить – не его ли.
После этих слов двери разом захлопнулись, заставив мужчин вздрогнуть, ступени старой деревянной лестницы заскрипели, явив на миг в конце коридора высокую фигуру в комбинезоне с кистями и ведром.
Глава 16
Леночка выступает на тропу… Знакомство соперниц
где Елена оказывается в выигрыше
Тем временем, Леночка отчитывала по телефону детектива Марсина.
– Ну и что? – вопрошала она. – Мало ли что я слышу? Радовались бы.
– Работа окончена, – устало отвечал сыщик, заткнув одно ухо берушей, а другое приложив так близко к трубке, что оно заболело.
– Это называется профессионализм? – старалась задеть за живое клиентка. – Эка, муха с мухой поговорила. Тоже мне повод для ухода от обязанностей.
– Вам представлена вся информация об объекте и его передвижениях. В остальном действуйте самостоятельно. У вас получится, – хотел сделать комплимент Марсин, но, видимо, не совсем удачно, потому как на другом конце провода фыркнули и мягко, но колко ответили.
– А впрочем, Игорь Леонидович, вам действительно пора отдохнуть. Лучше где-нибудь на природе, например, в лесу. Там вас наверняка предупредят, когда энцефалитный собрат появится.
Марсин поджал губы, но после сказал такое, что два дня назад даже представить было невозможно.
– Хотите знать, что говорит о вашей причёске комар, который кружится совсем рядом с аппаратом?
– Вы с ума сошли, – Леночка хотела повесить трубку, но не успела. Сыщик опередил словами.
– Он говорит, что от неё слишком сладко пахнет.
Елена взглянула на летающее перед лицом насекомое и, разозлившись, постаралась поймать комара в кулак, но промахнулась.
– Что он сказал сейчас, – ответил Марсин, – я даже не решаюсь повторить. Воспитан.
Леночка бросила трубку и, помотав головой из стороны в сторону, действительно ощутила приторный, карамельный запах. “Слишком много парфюма”, – решила она, а, приведя волосы в порядок, отправилась к Оксаниному дому для “случайного и близкого “знакомства.
В универмаге на площади, где возлюбленная Вадима выбирала сногсшибательный наряд, возникла его обновлённая бывшая любовь.
Чтобы быть как можно более похожей на далёкую, – в буквальном смысле слова, – Оксанину подругу, Елена обесцветила волосы, скрепила их обручем, заменила обычные линзы на голубой цвет и подобрала одежду, соответствующую стилю скрипачки. Получилось что – то весёленькое. Такой Леночка себя ещё не видела никогда, даже на праздновании Нового года.
Только Юля, бессменный её парикмахер сокрушалась по поводу травли волос.
– Ты с ума сошла. Твой цвет – каштановый, – говорила она. – Хочешь, сделаю тебя красной, малиновой, только не белый.
Елена вздыхала, но требовала перемены.
– Ленка, ты не понимаешь, – продолжала убеждать подруга. – Ради кого страдать? – и привела, на её взгляд, убийственный аргумент. – Помнишь, “Волшебника Изумрудного Города”? Ну?
– И что? – разглядывала себя в зеркале Елена, слегка вертясь в кресле.
– Помнишь, там ещё был, ну, как его, – вспоминала добрая Юля, – мудрым хотел стать? У него ещё опилки были.
– Опилки были у Винни – пуха, – поправила Леночка.
– Страшила! – вскрикнула подруга, – у него к тому же шляпа дырявая была и он весь штопанный ходил. Вот. Ты будешь – Страшилой!
Леночка на миг сдвинула бровки, посмотрела в зеркало на Юлию и, не разворачиваясь к ней, произнесла.
– Значит, делай Страшилу, – добавив, – только посимпатичней.
Конечно, ни о каком превращении Елены в набитого соломой баловня судьбы речь не шла. Никуда анатомические особенности не делись: нос остался прямым, глаза – какими были всегда, за исключением цвета, а он шёл к оттенку льна больше, нежели к краскам осеннего буйства.
– Что ж, – Леночка пристально взглянула на новый облик, на подругу и, отметив в её глазах удовлетворение от проделанной работы, заметила. – Я тоже так считаю. Очень мило. – Рука поправила локон, убрала чёлку со лба и, достав из сумки приобретённый в галантерее симпатичный обруч голубого же цвета, водрузила его себе на голову.
– Господи, Ленка, зачем тебе этот пережиток? Сейчас так много всяких заколок, невидимок. Ты бы ещё шляпу с вуалью надела.
– Так надо, – проговорила клиентка, поднимаясь с кресла. Пальчик со следами маникюра припал к сомкнутым губам, вытяным в трубочку. – Цс – с. Скоро приду возвращать прежний облик.
Последние два слова Леночка попыталась пропеть, слегка постукивая себя по диафрагме, но вовремя передумала.
– Ладно. Мне пора. Сколько уже на наших? – и взглянув, как стрелки, совершив полный оборот, продвигаются к трём, поспешила. – Всё. Убежала. Пока, пока.
Обновлённый Торговый Дом, расположенный в самом центре города, отличался от остальных весьма. Выбеленные колонны с позолоченными орнаментами, витые перила мраморных лестниц, обилие стекла в арендуемых помещениях с незначительными деталями, вроде какого-нибудь ботинка, придавали громадному сооружению с одной стороны лёгкость, с другой помпезность, бросающуюся в глаза метров за триста, особенно в солнечную погоду. Приятные глазу тона и масса отражающих свет материалов, дополнительно нагружали пространство лишними метрами свободы.
Оксана сбилась с ног. Этаж сменялся этажом, а она всё бродила в надежде отыскать что-то уникальное, чудесное, соответствующее известному параметру цена – качество. В одном магазинчике, расположившемся за большими стеклянными витринами, девушка приметила милое платье, но чёрный цвет, пусть даже и новомодный в этом сезоне, никак не подходил к предстоящему жизнерадостному событию.
Тогда вам надо надеть водолазный костюм с оранжевыми вставками, – грубо ответила продавщица. Она уже устремила взгляд на нового посетителя.
Вошедшей оказалась девушка с завитыми светлыми волосами, очень напоминающая подружку – “австралийку “. Лица видно не было, а подходить и разглядывать, тот ли это человек или нет, Оксана не решилась.
Между тем, продавщица взялась обрабатывать потенциальную покупательницу.
– У нас сегодня чудесные классические платья, – мягко заметила она. – Как говорится, – и в пир, и в мир.
Леночка взглянула на показанные модели, что предлагались к продаже, неторопливо ища в них отличия.
– Пир – это, конечно, хорошо. Но он предполагает разнообразие. Помню как – то раз в Палермо, – и она увлекла продавщицу в пёстрый край, где живут весёлые люди и носят радостные одежды. – Ветер играет волнами, а женщины…
– Взгляните, – успела вставить собеседница. – Здесь разрезы, очень модные сейчас. Тут у нас на столике “Вог” лежит, мы отслеживаем ситуацию.
На тёмно – синем фоне, отороченные чёрным разрезы выглядели мрачно, а глубокое декольте не оставляло ни единого выбора.
– Это хорошо, что отслеживаете, – вздохнула Леночка, отмечая, как Оксана направляется к выходу. – В день траура я непременно к вам загляну, – левый глаз подмигнул. – Пофантазируем, попримеряем. Своим названием вы меня заинтриговали.
– Каким? – не поняла продавщица.
– “Весёлая вдова”. Не ваше?
– Не – ет.
В следующем салоне Оксана и Леночка, неожиданно оказавшись у одного брючного костюма, слово за слово, познакомились. Костюм и в правду был хорош. Кружевная вставка, пущенная в десяти сантиметрах от низа чуть расклешённых брюк, придавали образу лёгкий налёт романтичности. Дополнением выступали топ и укороченный, с объёмной вышивкой жакет, узоры на котором восходили наверх, при этом убывая до полного исчезновения.
– Девушка, – обратилась Елена к ассистентке. – А как насчёт моего размера?
– Минуточку, – широко улыбнулась молодая барышня, заканчивая шуршать пакетами. Каблучки гулко отозвались средь мрамора и зеркал. – Здравствуйте, ваш размер? – переспросила вышедшая из ниоткуда Анастасия – обладательница глянцевого прямоугольника, приколотого намертво к левому карману форменной одежды. – Он? Посмотрю на складе.
Оксана, между тем, распахнула занавес примерочной и вышла на свет, отходя от зеркал подальше. Чувство, когда хочется уйти в надетой вещи, – главный показатель хорошего приобретения. Именно такое ощущение она испытывала сейчас. Однако, природная стеснительность, оставшаяся со времён близко посаженных поросячьих глазок, сделала своё дело. Костюм должен был пройти испытание квартирой, подвергаясь присаживанию, вставанию, широкому шагу и различному освещению, безжалостно указующему на недостатки.
– Сожалею, но Вашего размера нет, – продавщица развела руками.
– Действительно жаль, – промурлыкала Леночка, по – настоящему нисколько не сокрушаясь.
– У вас сегодня важный вечер? – как бы невзначай поинтересовалась бывшая возлюбленная Ежа.
– Ещё бы, – ответила Оксана, заулыбавшись. Она предалась своим мыслям, совсем не обратив внимание на выражение лица новой знакомой.
– Завидую, – откровенно произнесла Леночка и, указав на запылённые мокасины, добавила. – Обувь. Нужно поменять. Кто же ходит в новом костюме и старой обуви на свидание?
– Знаю одно местечко, – убеждённо заговорила внезапная подружка. – Поехали. Я на колёсах. А Вы?
– Я на метро.
– Хорошая шутка, – Леночка снисходительно улыбнулась, направляясь к выходу и молила бога, чтобы новая Ежова пассия последовала за ней.
Когда туфли были куплены, а коробка расположилась на заднем сидении, Елена уже знала и о Везуне, и об Аните, и о маленьком мальчике Яне.
– Наверное, ты мне не веришь? – сокрушённо говорила Оксана, глядя на невозмутимое лицо собеседницы.
– Ну, почему же, – холодно ответила та. – Очень даже верю. Больше, чем ты можешь себе представить, – машина повернула направо, выехав к метро. – Когда, говоришь, эта встреча?
– Завтра, – Оксана села поглубже, продолжая радоваться вслух. – В Ботаническом. Анита мне дала очки. Особенные.
Елена, поглядев на предмет, вынырнувший из сумочки, натянуто улыбнулась.
– Вряд ли данный экземпляр подойдёт к любовному свиданию, если только возлюбленный не будет в такой же черепашьей оправе.
– Будет, – уверенно взялась защищаться Оксана. – Это только кажется, что они от солнца. На самом деле, мы сможем увидеть друг друга.
Елена, наконец, поняла ту странную сцену в театре с жутким рёвом Ежа и слезами отчаянья соперницы. Девушку остановить было невозможно. Она всё рассказывала, какой чудесный Вадим и как ей повезло в жизни. Не то, чтобы Леночку данная тематика раздражала, но со второй постановкой вопроса она была явно не согласна.
– Значит, говоришь, в этом твоё счастье? Мило, но уж очень скромненько. Да положи их на бардачок. С туфлями заберёшь.
Оксана аккуратно вернула очки на место в сумочку, а ту беззаботно водрузила на подсказанное место.
– И как ты нашла Аниту? – Елена постаралась скрыть откровенное любопытство поиском сигарет.
– Это она меня нашла, – спокойно ответила пассажирка. – Подошла, спросила, я ли это? И хочу ли быть счастливой.
– Ну, – протянула Леночка. – Я тоже хочу быть счастливой и где Анита? – Елена демонстративно оглядела салон машины. – Где? Ау.
– Я не знаю, – честно призналась подруга. – Может, повезло?
– В таких вещах не везёт. Это даже не лотерея. Но я тебя понимаю. Если предлагают счастье, нужно быть последней дурой, чтоб от него отказаться.
Немного поразмыслив, Леночка решила сделать ещё одну попытку выведать подробности.
– Стало быть, если Везун принял на себя обязательства, он обязан их выполнить?
– Кажется. Только мне это слово не нравится – обязательства, – Оксана повела плечом.
– Неважно, – отмахнулась новая знакомая. – И значит, Ян с Анитой вроде гаранта? Должны приложить все усилия, чтобы вы с Вадимом встретились?
– Думаю, да, – расцвела Оксана, глядя на себя в зеркало. – Почти всё получилось. О, – вскрикнула она. – Дворец бракосочетания. Правда, все невесты красивые?
– Никогда не задумывалась, – отпустила Елена, совершенно искренне и, обогнав ещё один свадебный кортеж, свернула на Сеченовский переулок к Оксаниному дому. Не въезжая во двор, автомобиль остановился. Слова заняли не более трёх минут, как подобает вежливому расставанию.
И только когда машина с улыбающейся владелицей скрылась за поворотом, обладательница приобретённого наряда вспомнила об оставленной на бардачке сумочке с находящимися в ней очками.
Упиваясь слезами обиды на самоё себя, она только сейчас дала отчёт в том, что ничего не знает о новой подружке, кроме имени. Номер машины и тот не запомнила.