– Четыре колеса! Четыре! – не мог успокоиться Славик, рассказывая всем и каждому о совершённом кощунстве. – Это как же надо не любить чужую собственность, чтобы так с ней расправиться.

– Да разве с ней расправились? – говорили благодарные слушатели. – Только вывели из строя.

С подачи данного предположения, Кисель задумался. Кто был в этом заинтересован? Сам собой напрашивался один единственный ответ.

Когда Ёж делился с ним последними новостями, друг, молчавший всё это время, неожиданно положил руку на плечо и тоскливо поглядел в глаза.

– Почему мне кажется, что четыремя колёсами не обойдётся?

– Думаю, всё уладится, – подмигнул Вадим. – Кстати, у нас послезавтра встреча.

– А смысл? – безрадостно отозвался Кисель, прекрасно помня о переговорах с китайской стороной. Из головы не шла машина. Славик физически ощущал, как ей, крошке, было одиноко без его внимательных крепких рук и заботы. Четыре колеса – не одно.

– Ну, ты совсем захандрил. Тебе влюбиться надо, – посоветовал Ёж и, переставив стул поближе к окну, продолжил. – Вот что. Будет у нас новая сотрудница.

Славик даже глазом не повёл.

– На стоянку её. Или в гараж. Пусть отдохнёт, – покачал он головой, приняв на его взгляд правильное решение. – Настрадалась.

– Э-э, – протяжно позвал Вадим, одной половиной присаживаясь на крышку стола так, что нога в туфле несолидно болталась.

Настроение у мужчины было игривое, порывистое. И хотелось, чтобы людям вокруг стало так же приятно, как ему.

– Да, да, я слышал. Придёт сотрудница, – кивнул Кисель, а потом непонимающе покосился. – Зачем? Нам своим платить нечем.

– Не волнуйся. Троянского коня тебе засылать никто не собирается.

– Надеюсь. Хватит одного, – согласился Славик, имея в виду абсолютно конкретное лицо. – Только не понимаю, какое в этом рациональное зерно? У нас что, появились лишние деньги? Мы заработали новые? Нам некуда девать старые?

– Слава богу, в себя пришёл, – взмахнул рукой Вадим, и, указав на стул, сел верхом на другой. – Будет так. Она придёт, поможет нам с китайцами и уйдёт. Всё просто.

– Она знает китайский? – поднял бровь Славик, почти уверенный в ответе “да”, так как из его окружения языка Мао Цзэдуна не знал никто.

– Понятия не имею, – Ёж удивился, как ему самому данный вопрос не пришёл в голову. – Поинтересуемся.

– Нормально, – дал оценку друг, поражаясь непривычному подходу в делах. Подобной безответственности Славик от Вадима ещё не видел. – Сколько она просит?

– Она ничего не просит, – твёрдо ответил глава “Проекта “. – Это у неё просят. Уникальная девушка.

Славик замолчал.

– Не волнуйся, – продолжил Вадим, убирая блаженное выражение со своего лица до лучших времён. – Она обещала, что всё будет хорошо, и я ей верю. И ты поверишь, как только увидишь.

– Что – то мне не хочется, – засомневался ангел – хранитель, предчувствуя неминуемую перемену. А любые изменения в укладе сложившейся жизни, он не любил больше, чем шарканье ножом по алюминиевой кастрюле.

– Ну, так, – подвёл итог Ёж. – Сегодня она приступает к работе. Если о чём – то попросит, – Вадим повернулся к настенным часам, – просто сделай это.

Славик заинтересовался. Уголки его губ подались вниз, а нос заострился.

– А смогу?

– Сможешь, – уверенность, с которой друг произнёс эту фразу, передалась вместе с ожиданием. Подбородок поднялся, а плечи распрямились так, что рубашка на груди в районе пуговиц напряглась достаточно для того, чтобы броситься в глаза.

– А что делать с девчонками из бухгалтерии?

– Они нашли деньги? Привели счета в порядок? – последовали вопросы один за другим.

– Нет.

– У них сутки, – Вадим начинал нервничать. На часах было шестнадцать ноль ноль, а кузнецы счастья так и не появились.

– Ладно, я на улице, – произнёс Кисель, направляясь к двери.

Выходя из фойе на улицу, он узрел привлекательную особу лет восемнадцати с хорошенькой фигурой. Кто – то из ребят любил щупленьких и плоских, а вот ему нравились большие, грудастые с ярко выраженным характером, проглядывающим сквозь короткие льняные юбочки и шорты.

“Неплохая сотрудница, – отметил Славик, разворачиваясь. – Китайского она, положим, не знает, хотя может оказаться большим специалистом по межличностным контактам”.

Глаза заискрились. Губы вытянулись в трубочку, а на щеках заиграл молодецкий румянец. Подводила только шея. С некоторых пор, она в минуты особого возбуждения делалась пунцовой, особенно со стороны затылка, в складках, под ровной окантовкой волос. Только он направился вслед фурии, как был тут же остановлен.

– Глава компании “Проект” в каком кабинете? Подскажите, если Вас не затруднит, – спросили слева.

Фигура чаровницы скрылась за стеклянной дверью. Славик обернулся в сторону голоса, но никого не увидев, сделал шаг вперёд.

– Осторожно, пожалуйста, – пропищали снизу.

Кисель, непроизвольно занеся вторую ногу, посмотрел вниз и в ужасе отпрыгнул. Оттуда на него глядели две узкомордые ящерицы.

“Наверное, так выглядел Иван – царевич”, – решил мужчина про себя, оглядываясь по сторонам в поиске каких-нибудь свидетелей.

– Не Иван – царевич, а Иванушка – дурачок, – раздалось снова.

Славику было всё равно. Оперевшись о большой бордюрный камень, с ним общались невесть откуда взявшиеся рептилии. Рука сама собой потянулась к взмокшему холодным потом лбу, затем, к глазам и задержалась на широком скошенном подбородке.

– Нам “Проект” нужен, – ещё раз напомнил голосок.

Кисель взял себя в руки. Сощуренные глаза, начали рассматривать очертания.

Ящерицы были большими, если не сказать огромными для здешних мест. Но и на варанов мало походили.

Что касалось тварей, те продолжали выжидательно смотреть удивительно живенькими чуть выпученными глазками.

“А что, если их дёрнуть за хвост? Отпадёт?” – взбрело в голову ангелу – хранителю.

На это одна из ящериц глубоко вздохнула и, обратившись к другой, проговорила. – Пойдём ещё у кого-нибудь спросим. Ох, уж эти человеческие эмоции.

Та, что произнесла фразу, была поменьше и повертлявей. А ещё имела желтоватое пятно на гребне. Вторая ничем особым не выделялась, кроме того, что говорила на понятном Славику языке.

– Пятый этаж, направо, комната пятьсот семьдесят шесть, – бросил в воздух Кисель. – А вы, ребята чьи? – произнёс он приглушённо, намереваясь узнать автора шутки, но получилось несколько двусмысленно, потому что рептилии ему ответили.

– Мы с северного… Андромеду знаешь? Возле неё.

Но и эта информация прошла мимо отдела памяти ангела – хранителя. Ничего кроме клуба красоты с названием “Андромеда “, мужчина не знал, однако этих ящериц он там тоже никогда не видел. “Андромеда”, – ещё думал Славик, провожая взглядом шустрых тварей, что без стеснения направились в сторону скоростного лифта. “А как они нажмут кнопку? Высоко ведь”. – Шокированный догадкой Славик бросился вверх по лестнице.

Запыхавшись, он не сразу сумел ответить Ежу о причине своего волнения.

– Там, – указывал в сторону коридора Кисель, прерываясь. – К тебе. Две ящерицы.

Ёж посмотрел по направлению руки друга. Его брови поднялись так, как обычно в минуты не сильного глубокого удивления.

– А зачем мне ящерицы? – поинтересовался он, поглаживая короткие, слегка выгоревшие волосы.

– Я не знаю, – дыхание Славика восстанавливалось. – Приехали, – шёпотом произнёс он, оборачиваясь, и поспешил к остановившемуся лифту.

Тот распахнулся, обнажив пустоту.

– Сошли, наверное, – констатировал подошедший Вадим. – Этажом ниже.

– Они были, – начал убеждать ангел – хранитель, выпучив глаза. – Вон у того камня, – он высунулся в окошко и, убедившись в присутствии бордюра, вернулся в кабинет. – Я им подсказал номер комнаты.

– Значит, не заблудятся. Ты не запомнил, что они просили передать? – уточнял Вадим, не смотря другу в глаза.

– Ничего не просили, – припоминал тот. – “Нам нужен глава компании “Проект”. В каком кабинете”. И всё. Нет, не всё. Сказали, что они с северного. Что – то про Андромеду.

– М-м, – многозначительно кивнул Ёж. Он подошёл к зеркалу, придирчиво оглядел внешний вид, и, найдя себя абсолютно неотразимым, развернулся к другу.

– А кто такая Андромеда? – поинтересовался ангел – хранитель, периодически смотря себе под ноги.

– Пойдем-ка выйдем, подышим, – предложил Вадим, кладя руку на плечо друга. – Я тебе расскажу. Ящерица – соседка Андромеды, если я помню. Это созвездие. Там, на небе, – пояснил приятель. – А с севера… Северное полушарие, наверное.

– Так их было две. Две ящерицы, – мужчина сопоставил слова приятеля с принятой его собственным мозгом информацией, поступившей до того. Многое не сходилось. – Помнишь, что я говорил сегодня утром? – неожиданно спросил он, и, не дожидаясь ответа, закончил. – Четыремя колёсами не обойдётся.

– Да, да, – кивал Вадим, слушая в пол – уха.

Анита уже нашла дорогу. Он был спокоен.

Глава 13
Радужная девушка

где Славик испытывает новые чувства

Когда мужчины вернулись к себе, радужная девушка Анита уже работала. Услышав шаги за спиной, она обернулась и поднялась навстречу вошедшим.

– Это наш ангел – хранитель, – представил Ёж друга. – Станислав Сергеевич.

– Слава, – кивнул Кисель, оценивая новую сотрудницу. Та была в тонированных очках, что скрывали большие и умные, – как показалось Славику, – глаза. В остальном тоже не без интереса, – отметил он.

– А это – Анита, – завершил минутное знакомство Вадим.

– Какое своеобразное имя, – не удержался друг. Что – то шевельнулось в памяти. – Думай, думай, – подгонял рассудок. Имя было знакомым, даже очень.

Кисель сосредоточился, на скулах заиграл румянец, чуть выше пролегла полоса – догадка, а зрачки, сузившись, тут же вспыхнули размером. Однако желание рассказать о совпадении сию минуту натолкнулось на фразу Ежа: “После “и улеглось до лучших времён.

– Необычная техника, – перевёл разговор Славик.

Не являясь знатоком программ и всякого там обеспечения, даже он понимал, что подобная аппаратура должна как – то между собой соединяться. Хотя бы одним проводом.

На самом деле, на столе перед Анитой красовался экран. Висел в воздухе. Славик не был дремучим, чтоб не отдавать отчёт в его стоимости. Слева от него, на подставке ниже, расположились и вовсе неизвестные новинки технического прогресса.

Анита, по всей видимости, не была новичком и к умным вещам относилась крайне серьёзно.

– Он ещё не настроен, – пояснила радужная девушка, проследив за взглядом Славика.

Хотелось спросить, “А что настраивать? “, но Анита опередила.

– Силу проволновой дибуляторной унимы.

– А – а, – протянул Кисель, заглядывая за плечо сидящей перед экраном новой знакомой. Пальцы той скользили над поверхностью, где, по всему, должна была быть клавиатура. Но и той не существовало. Вернее, присутствовал их заменитель; на подобии огромной солнечной батарейки.

Анита иногда касалась прямоугольника подушечками пальцев и перед ней, на огромной скорости менялась информация, представленная иероглифами.

Отмечая в бегущем потоке необходимое, она дотрагивалась до нижнего левого угла панели и, сопровождаемый хихиканьем принтер, выдавал информацию на бумагу.

– Чего это он смеётся? – спросил поражённый Славик. Тому ещё никогда не приходилось сталкиваться с эмоциональной офисной техникой.

– Ему щекотно, – просто ответила Анита, продолжая работу. – А вы пока можете осмотреть свою машину, Слава.

– Машина? Что с ней опять? – мужчина кинулся к распахнутому окну, ругаясь про себя всякими словами. “Неужели, – думал он, – снова колёса?” “Ах, ты, боже мой “. Остальные выражения не требовали умственной нагрузки и вылетали шаблоном.

Оказавшись у фрамуги, Славик приготовился лицезреть израненного, лишённого некоторых деталей железного друга, но то, что предстало его взору, опередило самое смелое предположение. Друга не было.

– Там Ва… – руки остались указывать Ежу на окно, а торс развернулся, поэтому получалась довольно нелепая поза – вроде занятия гимнастикой в неподобающем месте.

– Машины нет? – спокойно узнал приятель. – Сразу вспоминаю своего “Хаммера”, – и скосил глаза на сидящую, как ни в чём ни бывало, Аниту.

На перемену принтер отреагировал по – своему. Он выплюнул лист с чудными иероглифами и отключился.

– Китайский? – осведомился Вадим.

– Японский, – Анита поднялась с кресла и прочла, упражняясь в правильности построения предложения. – Правая рука. Справа, – пояснила она Славику. – Хорошо смотреть. Значит, смотрите лучше. Говорить благодарю. Это понятно. Скажите спасибо. Вернее, скажите спасибо, – сделала ударение на первом слоге девушка.

– Кому? – хмыкнул Кисель, набирая номер милиции. – Алло, машину угнали. – Голос не смог сдержать волнение. Он стал чуть выше и сделался несколько дребезжащим, будто в горле нежданно – негаданно нашли приют бубенчики. – Сказали что? – переспросил ангел – хранитель, глядя на лист бумаги. – Тут по-японски. – Брови медленно сошлись в переносице, глаза посмотрели в сторону радужной девушки, как ни в чём ни бывало вернувшейся к своим делам. – Дословно не могу. Но запомнил. Смотрите, говорит, за машиной лучше. Ещё спасибо скажите… Ага.

Тем временем, Анита не мешала новому знакомому казаться чудаковатым. Но Вадим понял намёк Яна правильно. Он выглянул в окно, взглянул направо и, подойдя к ожидающему у телефона Славику, нажал на рычаг.

– Стоит твоя, паникёр.

– Где? – бросился Кисель разглядывать в припаркованных автомобилях любимицу.

– Тебе же сказали – справа.

– Эта машина для представительских нужд, – уточнила Анита.

– Для каких нужд? – Славик, разглядев номер, повернулся к девушке лицом.

– Для представительских. Мы её немного обновили. Думаю, Вы не против.

– Когда успели? Я ведь только сегодня утром колёса… – Славик не договорил. На его полированной туфле неожиданно оказалась подошва туфли Вадима.

– Ну – у, – понял со второго раза ангел – хранитель. – Я тогда пойду?

Изумлённый новейшей моделью Славик, готов был ринуться сию минуту. Но вертевшийся на языке вопрос не мог не прорваться наружу.

– Я только одно… Спросить, – и, помявшись, Кисель решился обратиться прямо к Аните. – А когда она того?

Радужная девушка сняла очки, внимательно слушая Славика. Он же, увидев необычного цвета глаза, уже не желал продолжать. Во – первых, выглядеть глупо не хотелось, а во – вторых, просто забыл о причине своего интереса.

После, стоя у новенького, серебристого цвета автомобиля, молодой человек, заторможено глядя, как Ёж открывает тяжёлую дверь, заговорил.

– Хороша, да? Она такая… удивительная. Не сразу и разглядишь.

– Спрашиваешь, – согласился друг. – Одни характеристики чего стоят. Индивидуальный климат, фильтр вентиляции, теплопоглощающие стёкла и прочая, прочая.

– Я не о машине, – сел в салон Славик. – Я об Аните.

– Ну, у тебя, брат, губа не дура, – засмеялся Вадим. – Искусница, волшебница. А ещё по ночам светится, – доверительно сообщил Ёж.

– Как это? – испугался приятель.

– Помнишь, я рассказывал, как они с Яном меня дома поджидали?

– Да – а.

– Рыбу мою знаешь?

– Которую? Я их морды не различаю, – принялся поглядывать на окна кабинета Славик.

– Золотую.

– Ну – у, – протянул он.

– Так вот, – Вадим, оглянулся, опасаясь, что их подслушивают. – Эта блестит по-особому. Рыба, значит. И та давай – Анита. Разговаривают, то бишь.

Ангел – хранитель недоверчиво взглянул на друга, махнув рукой, вроде как “брось трепаться “.

– Точно тебе говорю. Светится. Представь?

Немного помолчав, Славик произнёс фразу, предопределившую всё его последующее существование.

– Светится – не светится, а она мне понравилась.

– Старт! – Вадим резко нажал на педали асессора. Но автомобиль не спешил двигаться. – Может, педаль газа забыли в твоей старой машине? – отозвался он, усмехаясь. Продолжая удерживать ногу в ожидании рывка, мужчина почувствовал плавную перегрузку, мягко воздействующую на тело. – Так, – протянул человек, радуясь новой игрушке. – А что у нас с тормозами? Хорошо бы они были.

– Давай на чистоту, – проговорил владелец машины, пересев за руль. – Кто они такие?

– Анита приглянулась? – Вадим созерцал пролетающие мимо деревья, слившиеся в одну зелёную полосу и не знал, как разубедить друга в тщетности его надежд.

– Не бойся меня шокировать, я стойкий, – заключил Кисель на повороте.

– Да, пожалуйста, – снисходительно заметил друг, думая, с чего лучше начать. Решил с конца. – Ящериц сегодняшних представил? Ну, тех, что разговаривали с тобой? Это они.

Ангел – хранитель поглядел в боковое зеркало. Дорога была чиста.

– Анита с Яном, – продолжал Ёж. – Оргтехнику видел? Тоже наш мальчик. Между прочим, – Вадим чуть развернулся к водителю, – он – самый опасный. Не гляди, что ребёнок.

– Что же он такого опасного сделал? – потянулся Славик к магнитоле, нажав автоматический поиск радиостанций.

– Да ничего, – пожал плечом Ёж, не сумев определить причину тревоги. – Просто он очень непредсказуемый. Мой внедорожник помнишь? Полночи гонялись?

– Ещё бы.

– За ним, как оказалось. Я даже не знаю, во что он ещё не превращался. “Время подвести к главному”, – подумал Вадим. – И вот теперь представь, если этот маленький такое вытворяет, на что способна Анита?

– В Боинг, что – ли, трансформируется? – усмехнулся слушатель. – Брось. Она мне нравится. У тебя ведь есть Оксана.

– Ещё нет.

Радиостанции молчали, как сговорившись, только самые мощные умудрялись пробиваться в эфир, доводя до слушателей голоса востребованных исполнителей. Остальной отрезок пути прошёл в раздумьях. Попытки понять природу волшебников ни к чему не привели. Конечно, версий было множество, но ни одной, устроившей бы обоих. Попеняв на то, что любые разговоры по интересующему вопросу всё равно бесплодны, друзья – приятели переключились на предстоящую тему переговоров.

Вернувшись, Славик с Ежом застали Яна одного играющим с мыльными пузырями. Он, к ужасу взрослых людей, стоял на подоконнике, прислонившись к открытой фрамуге, абсолютно не отдавая себе отчёт в высоте, и старался выдуть самый большущий пузырь. Наконец, ему это удалось.

– Смотрите, как летит, – совсем по – детски, с искренним восторгом, закричал Ян.

Славик испугался. Малыш чуть не сорвался вслед за чудо – шаром. А тот поднялся вверх и, переливаясь в лучах июньского солнца, устремился ему навстречу.

Пока взрослые соображали, как спасать ребёнка, тот по доброй своей традиции, растворился в воздухе.

Глава 14
Издержки работы

в которой Марсин становится ближе к природе

Во дворе, окружённом со всех сторон домами, стояла относительная тишь. Залетевший случаем ветер, погуляв по периметру, рвался в высь, переносился через крыши, вымещая раздражение на проходящих внизу людях. Он налетал внезапно, так, что девчонки не успевали удержать подолы, а дети, глотнув полную грудь порыва, на миг замирали.

Бабушки на лавках обсуждали успехи внуков, непременно говоря: “Мы закончили первый класс “или “Мы поступили. На юридический “, и в глубине души сравнивали свои жизни. Графы “удалась“, “не удалась“ всё ещё заполнялись, вот только понимание одного вопроса у всех было разным, и тогда бабушки подходили к оценке прожитого посторонними людьми, в мыслях ставя себе дополнительный плюс.

Мальчик шёл по лестнице. В его руках был пластмассовый, яркий самосвал с ослепительно голубой кабиной и ярко – жёлтым кузовом.

“Вот ведь научились делать”, – только подумал Марсин, как мальчуган, отложив игрушку, принялся наблюдать за его работой.

– Дядя, а вы лифт когда почините? – спросил он, шмыгая носом и вытаскивая из кармана джинсового комбинезона овсяную печенину.

– Скоро, малыш, скоро, – детектив Марсин для верности поправив табличку “лифт сломан”, начал выворачивать шурупы из панели с кнопками. – Ты, давай, беги на улицу.

– У меня ноги устали, – ответил малец, которому Марсин совсем не поверил.

По его наблюдениям, у семилетних детей никогда не болели ноги, тем более, если они шли играть во двор с машинами.

– Мамка будет волноваться, – пыхтел мужчина, всерьёз увлекшись отвинчиванием шурупов. На совесть сделанные, они за время служения людям сроднились с потёртой, исцарапанной вещью.

– У меня нет мамки, – спокойно, в тон взрослому, проговорил пацан, переминаясь с ноги на ногу и заглядывая внутрь подъёмного механизма.

– Ну, там, – Игорь Леонидович сделал паузу, шуруп пошёл, – бабушки, дедушки ругаться станут.

– Неа, – успокоил малыш радостным голосом. – Дедушка спит.

– Но ведь проснётся? – привёл аргумент мужчина, оглядываясь на ребёнка и откладывая отвинченную – таки панель.

– Конечно, проснётся, – согласился мальчик и, помолчав, договорил. – Ладно, пойду я.

Марсин обрадовался.

– Только вы, дяденька, обязательно почините лифт, чтобы не случилось, как в прошлый раз.

Игорь Леонидович от нечего делать заинтересовался. По привычке он взглянул на квартиру объекта и спросил, что произошло в прошлый раз.

– Тоже лифт чинили. Тоже дяденька. И так же панель отвинчивал, – мальчонка сощурил глаза, в миг ставшие похожими на две узкие щёлки. – А потом сам на нём поехал и всё.

– Что всё? – насторожился Марсин.

– Пропал, – таинственно высказался ребёнок, поджав губы. Увидев, как на лице взрослого человека одна эмоция сменяется другой, а недоверие было лишь первой, мальчуган поспешил успокоить. – Да шучу я. Застрял. Не надолго, конечно, на сутки, – малыш взял самосвал, направился к лестнице, но потом обернулся, решив добавить. – Дедушка говорит, что делом надо заниматься профессионально или не заниматься совсем.

– Умный, наверное, дедушка? – со смехом спросил Марсин, немного расслабившись, но, остановившись о серьёзный взгляд ребёнка, закончил. – Такого внука воспитал.

– Умный, – подтвердил мальчик, спускаясь. – Мы все такие.

Когда малыш побежал вниз по лестнице, гремя самосвалом по перилам и, сопровождая это действо звуком буксующего мотора, Марсин успокоился окончательно. У него самого детей не было, да и жены тоже. Слишком напряжённо складывалась жизнь. Вот и чувствовал он себя неумелым в общении с подрастающим поколением.

Только пластина переместилась в руки, чтобы быть вновь привинченной, Марсин услышал тяжёлые гулкие шаги. Поднимающийся на пятый этаж мужчина нёс большой, в круглом праздничном целлофане, букет.

Лето, благодатная пора, могло радовать женщин всевозможными запахами распускающихся растений, что сразу отражалось на содержимом цветочных базаров.

Илья Ильич, – а это был он, – с ненавистью поглядывал в сторону лифта и, отдышавшись, снова брался покорять высоты.

– Когда механизм будет исправлен? Сколько дней стоит? – Мужчина принялся браниться, как только предоставилась возможность увидеть представителя жилищного хозяйства.

– С утра, – взялся отвечать Марсин, как если бы был электриком.

– Без – образие, – членораздельно заявил Илья Ильич, потихоньку приходя в себя. – Безответственное безобразие, – и спохватившись, что сказал неверно, ещё пуще разозлился. – Не почините через час, можете считать себя уволенным.

На выпад Марсин ничего не ответил, отслеживая конечную цель человека с букетом. Тот встал у двери объекта, прихорошился, убрал в карман расческу и позвонил. Спустя минуту дверь открылась.

– Илья Ильич? Вот сюрприз, – удивилась Оксана, тем не менее, не приглашая гостя в дом.

– Мама просила передать, – начал пришедший, надеясь на волшебное слово. – Вот.

Он достал из пакета коробку и протянул.

– Проходите, Илья Ильич, – усовестилась Оксана, предлагая разуться. – Как она?

– Всё хорошо. Сами увидите. А это Вам.

Девушка не поняла, с какой стати ей дарят цветы, вроде и повода особого не существовало.

– С окончанием работы, – пояснил Илья Ильич, и чтобы сие выглядело убедительней, попросил разрешения посмотреть готовые эскизы.

– Пожалуйста, – с радостью согласилась девушка, принимаясь рассматривать альбом с присланными фотографиями.

Три месяца назад её мама, будучи работником сферы образования, уехала в Новую Зеландию для обмена опытом, а теперь писала, что обмен этот приятно затянется. На фотографиях мама выглядела очень счастливой. Она была везде: на фоне каких – то одноэтажных домиков, в обнимку с овцами, на берегу океана, везде улыбалась и, по возможности, выражала радость.

– Оксаночка, – неожиданно проявился Илья Ильич, о котором девушка вовсе забыла. – А что у вас с ежом?

– Откуда вы знаете про Ежа? – испуганно взглянула на гостя хозяйка.

Тот загадочно улыбнулся.

– Ну, я же всё вижу.

Оксана молчала. Она никак не могла взять в толк, как почти пожилому господину удалось выведать её большой секрет. Мамин коллега был человеком не очень приятным. Он всегда совал нос в чужие дела, а свои недостатки выставлял исключительными достоинствами, до смешного. Так, если у него имелось пузо с пол – арбуза (как окрестила сей предмет девушка), мужчина указывал на него, как на признак солидности.

Илья Ильич тем временем продолжал, обходя стол.

– Не хочу Вас обидеть, Оксаночка, но, на мой взгляд, как постороннего человека, разумеется, но которому Вы не безразличны, – глазки мужчины потупились и не желали смотреть в открытую. – С ним, таким, какой он есть, у Вас нет будущего.

– Почём Вы знаете? – вступилась Оксана за своё счастье.

– Поверьте мне на слово, – Илья Ильич помолчал и добавил. – Вначале он каким был? А теперь? Взять хотя бы лапы.

Девушка медленно развернулась, непроизвольно расширив глаза.

– Да, – продолжал Илья Ильич, убеждённо. – Я Вам добра Оксаночка желаю. И коммерческой выгоды. А с такими лапами, как у него, какая выгода? Наденьте на них, ну, к примеру, валеночки. Пусть с заплатой где – то, это ничего. Только доверие вызовет. И вот ещё что, – мужчина снова вернулся к столу. – Положительный герой так язык не показывает.

– А как показывает? – закипала Оксана, не представляя, где Илья Ильич мог видеть Ежа с высунутым языком.

– Ну, поскромней, что ли, – выразил своё мнение гость. – И что из того, что он зайца в гору тащит?

До художницы начал доходить предмет разговора. Она прикрыла глаза и рассмеялась.

– Что? Я не то сказал? – стушевался человек, складывая эскизы в стопку.

– Всё. Всё так, – ещё смеясь, ответила девушка, подходя к столу. – Которые?

– Эти, – мужчина указал на рисунки, – и этот. Такой язык скорей у змеи бывает, а не у ежа.

В этот самый момент зазвонил телефон.

– Это Вас, – удивилась Оксана не первый раз за день.

Илья Ильич извинился, уверив, что никому не давал номер телефона, потому как сам его не знает и приник к динамику.

– Понял, – проговорил гость, переведя взгляд на наручные часы. – Хорошо, – он пожал плечами, посмотрел на хозяйку, как – то насторожившись. – Оксаночка, – мужчина хотел было спросить, давно ли та знакома с мэром, но передумал от греха подальше. – Мне пора. На работу.

Выходя чуть подавленным, он наткнулся на прежнего тупого монтёра, что никак не мог разобраться с несложной техникой и предпочёл сорвать злость на нём.

– Ваше счастье, – громогласно заявил Илья Ильич, – что час ещё не прошёл. Пунцовый от ярости человек постарался выразить взглядом всё, чего заслуживал нерадивый работник.

Марсин, тем временем, отметив ногу гостя с не зашнурованным левым ботинком, приладил панель и теперь делал вид, что меняет лампу освещения. Спешка настырного господина могла быть вызвана только чем-то чрезвычайным. Оставалось выяснить, чем.

В наступившей тишине, детектив достал аппаратуру, включил её, надел наушники, и, прослушав окончание недавнего Оксаниного разговора, довольно нажал на кнопку прибора. Красный глазок погас, сопровождаемый шорохом.

– Фу ты, – выкрикнул Марсин, обернувшись.

В трёх шагах от него стоял всё тот же любознательный малыш, только на этот раз без машины. В своих руках он держал хороший гибкий прут.

– А мне дадите послушать? – совершенно серьёзно спросил он.

– Чего? – удивился Марсин. – Магнитофон?

– Да нет, – ответил мальчик, прищурившись. – То, что вы только – что слушали. Меня Яном зовут.

– А меня Игорь Леонидович, – руки детектива старались побыстрей заполнить сумку инструментами и, верно от этого, не всегда были точны.

– Вы всех обманули, Игорь Леонидович, – продолжал общаться малыш, постукивая прутом о ладошку. – Вы не электрик, – и заметив мимолётное смущение, закончил. – Вы любитель интересоваться жизнью других людей.

Марсин хотел было сказать, что это его работа, да спохватился.

– Ты иди, малыш, играй, играй.

– Меня Яном зовут.

– Я запомню, – пообещал сыщик торопливо.

– Конечно, – качнул малец головой и, посмотрев наверх, улыбнулся. – Дедушка говорит, что других надо не подслушивать, а слышать.

– Что, он уже проснулся? – усмехнулся мужчина, закрывая «молнию» на сумке, готовый войти в лифт.

– Не знаю, – пожал плечом Ян. – Но когда проснётся, наверняка, будет мной доволен.

Стукнув прутом по стене, малыш припустил наверх. Шаги его гулко отзывались на ступенях, когда внимание Игоря Леонидовича привлеклось к другому событию.

– Ну, почини меня, – сказал кто – то рядом протяжным металлическим голосом. – Ну, почини.

Марсин, уже сделавший шаг в кабину, выскочил. Ему с бессонной головы показалось, что с ним говорит лифт. Человек отошёл к стене, и, осмотревшись, направился вдоль двух квартир, чтобы спуститься по лестнице на улицу. Тут до него дошёл удар чего – то стеклянного и причитания незнакомой женщины.

– Что ты наделала, безрукая? Это же наша с папой свадебная ваза.

Из другой квартиры, через стены до сыщика донеслись звуки поцелуев и вздохов. Марсин готов был признать, что теперь слышит людей без всякой специальной аппаратуры. Только почему – то легче от новости не стало. Звуки и шумы нарастали, собираясь со всех этажей.

Мужчина заткнул уши. Почувствовав временное облегчение, он выбежал, не отрывая ладоней, на воздух. Город кипел, живя грохотом машин, звонами трамваев, велосипедов и криками матерей, зовущих своих детей домой.

Добравшись до противоположного тротуара, человек сел на лавку, прикрыв глаза. На удачу, рядом никого не было.

– Ты только посмотри на этого здоровяка. Нашёл время садиться. Теперь обходи его два часа.

– И не говорите, дорогая, – сочувственно ответили на ворчание.

Марсин вновь почувствовал себя неспокойно. Не увидев людей ни слева, ни справа от себя ближе десяти метров, Игорь Леонидович попытался оглядеться получше.

– Ещё не хватало, чтоб раздавил.

– Под ноги смотри, дурень! – закричали впереди.

Уткнувшись взглядом в асфальт, мужчина разглядел четырёх гусениц, старательно ползущих вдоль подошвы его туфли.

– “Что за..?” – подумал он, потирая висок.

– Сами вы такие, – донеслось до него снова, на этот раз ближе и справа.

Человек покосился, боясь поверить в свои проявившиеся способности. На скамейке, почти рядом с ним, сидела огромная жирная муха, преспокойно чистившая свои крылья и рассуждавшая о трудностях жизни.