Глава 29
Счастье, ау!
где становится ясно, что счастье приходит ко всем по-разному
Счастье Леночки ставилось под вопрос. Она и сама ощущала какое – то возникшее беспокойство. Чтобы найти новую работу требовалось время, поэтому заработную плату, которую рука так непредусмотрительно швырнула в лицо бывшему кавалеру, следовало забрать. Какие – никакие, деньги. С недавнего времени, Елена стала ценить даже крохи. Возвращаться к прошлому очень не хотелось. Желалось другого. Встретиться случайно, через некий промежуток времени, блистать, запомниться только такой – счастливой, с удавшейся судьбой и реализованными амбициями.
Леночка знала: в данный момент мечтать можно о многом, а сосредоточиться надо на основном.
Она вошла в кабинет главы “Проекта“ на правах хорошей, в прошлом, сотрудницы. Не такая задиристая, с поубавившимся высокомерием, но всё ещё претендующая на равное к себе отношение.
– Где же наш оруженосец? – оглянулась девушка, в поисках Славика. – Никак, сбежал? – каблучки прошлись по паркету, тело расположилось в мягком кресле, а ноги, медленно перекинутые одна на другую, способствовали повышению внимания.
Ёж опустил замечание, и был, казалось, спокойней обычного. Работа возобновилась в прежнем объёме, а с поступлением заказа, требовала личного участия. Потому фраза: “Тебе чего?”, девушку обидела.
– Не хорошо забывать старых друзей, – прищурила она глазки и взялась перебирать папки с проектными материалами, лежащими на столе.
– Ты за выходным пособием? – Вадим поднял голову, ожидая прямого ответа.
Совсем недавно Леночка научилась давать и такие.
– А как ты догадался?
– Глаза голодные, – ткнул Ёж рукой в воздух, поднимая телефонную трубку.
Раньше специалист по связям с общественностью Елена Ильинична Щапова могла закричать, затопать ногами или что-нибудь разбить. Сейчас она только запоминала. Нет, о мести речь не шла. Дело было в науке. Попрошаек никто не любил. Но тем, переборовшим чувство неудобства, сия малость уже не мешала. Так и Леночка. Эффектная девушка решила во что бы то ни стало компенсировать хоть что-нибудь. А что именно, она сформулировать пока не могла.
– Ладно. Поехали. По дороге поговорим, – Вадим резко встал, взял ключи от авто Славика, оказавшегося вчера у Ботанического, и пошёл к выходу.
Елена только того и ждала. Она чуть не прослезилась от жалости к себе, представив Ежа, уходящего к алтарю с другой. Пусть и неплохой, но другой.
– Пособие единовременное, – говорил, меж тем, мужчина, выезжая по направлению к лодочной станции. Там, в 16.00. его ждали люди, ответственные за вопросы, связанные с отводом земли под проект. – Посидишь в машине. Я быстро. Да, – будто вспомнил Вадим, – рекомендации получишь хорошие.
Леночка со всем согласилась. Через какое – то время автомобиль остановился у обочины и замер. Слева расположилась зелёная полоса слегка вытоптанной травы и река, чьи волны успокаивающе накатывали на берег. Шагах в двадцати, двадцати пяти находился круглый столик, куда и направился Ёж, издали приветствуя ожидающих его людей.
Было скучно. Немножко посидев, Елена решилась на неприметную прогулку вдоль берега. Раньше, всего две недели назад, она наверняка бы пошла с Вадимом, но не теперь. Расчёт, но не скромность стали той единственной причиной, что привела к временному одиночеству на природе.
– Это, Ёж, твоя новая подружка? – кивнул один из сидящих, не сводя глаз с Леночки.
Вадим не обернулся. Таких заинтересованных, как этот, хватало. Потому мужчина был абсолютно уверен в будущем специалиста по связям с любой общественностью.
– Бывшая, – ответил он на вопрос, продолжая деловую тему.
Леночка была польщена. Снова взоры всех сидящих за столиком обращались к ней. Кроме прежнего возлюбленного. “Ну, да ладно “, – отметила голова, поворачиваясь не в пример медленней обычного. Девушка ступала плавно, размеренно. Со стороны реки дул нежный ветерок, пахло водорослями и чем – то неуловимым, чем, Елена не могла определить, но дуновение явно нравилось.
– Ты бы её хоть на поводок посадил, – не унимались за столом. – Не страшно так – то?
В глазах собеседников Ёж углядел неподдельное, если не восхищение, то глубокое уважение.
Представив Леночку в обществе ошейника, он непроизвольно усмехнулся.
– Нет, – улыбка стала ещё шире при воспоминаниях. – Теперь она смирная.
– Не может быть, – с недоверием переспросил знакомый, тот, что сидел к Елене ближе всего. – Сразу и не скажешь.
– А это точно не парень? – поинтересовался другой, чем заслужил странно продолжительный взгляд Ежа.
– Мы будем обсуждать мои пристрастия или говорить по делу? – раздраженно спросил Вадим. – Нравится – забирайте. Только предупреждаю, девица не из дешёвых. Требует особого содержания и ласки. Правда, – тут мужчина вспомнил, что обещал хорошую протекцию, – она хороший специалист по связям с общественностью.
– Вот как? – партнёры продолжали выглядывать из – за плеч друг дружки.
– Любого сожрёт. Сколько журналистов закончило свою карьеру, – похвалил надуманные Леночкины способности глава “Проекта “. – Сам удивляюсь.
Слушавшие верили. В десяти шагах от них, не отводя морды и разинув отвратительную зубастую пасть лежал крупный, взрослый аллигатор с блестящими неподвижными глазами.
– У – у, – Вадим, шутя, вспугнул сидящего с краю знакомого. – Не бойся, не укусит, – и обернулся.
Полежав ещё немного, аллигатор, невзирая на внушительные размеры, быстренько залез обратно в машину. Леночки нигде не было. От неё, конечно, ожидалась всякая пакость, но эта превзошла все предыдущие. Ситуация потихоньку стала проясняться. Одной девушке с играми в зоосад справиться представлялось невозможным, да и вряд ли любительница мужского внимания согласилась бы на непрезентабельную для себя внешность. Речь шла о чьей – то бескорыстной помощи. Ёж это понял. Он подождал ещё немного, взглянул на часы, посмотрел по сторонам в поисках Аниты с Яном и, прибавив “допрыгалась “, поднялся.
Все остальные тоже встали, как того требовала элементарная вежливость и простое человеческое любопытство.
По правде говоря, глава “Проекта “не был страстным поклонником рептилий, тем более, аллигаторов, но наступил момент «держать лицо». Поэтому, подойдя к машине под молчаливыми взглядами знакомых и, увидев, как двухметровый зелёно – серый гигант взгромоздился на соседнее с водителем место, он, оставляя открытой заднюю дверь салона, погромче спросил.
– Ты себя в зеркало видела?
Пасть развернулась в сторону человека. Неприятное зрелище для нервов. Отступать, однако, было нельзя. Ни в коем случае. Потому сдерживая тембр голоса в прежнем диапазоне, Вадим указал.
– Быстро на заднее сиденье. Тем более, что с твоими габаритами там будет удобней.
Махнув рукой опешившим партнёрам, всё ещё стоявшим у стола и поворачивающим головы в направлении выруливающего автомобиля, молодой человек выехал на дорогу и только тогда, справившись с волнительной дрожью в руках, заговорил.
– Что ж ты такого недоброго сделала?
Леночка – аллигатор поняла, потому что рванулась на сидении, ударившись мордой о внутреннюю ручку, что ещё пуще её разозлило.
– Тихо, тихо, – повысил голос Вадим, поглядывая в зеркало на разбушевавшуюся рептилию. – Иначе в зоопарк поедем, – и, подумав ещё секунду, добавил. – А ты знаешь, что они там с новенькими крокодилами делают? В карантине держат. – Шучу, – усмехнулся Ёж, – но выбирай. Или живёшь у меня какое-то время или едем в зоопарк.
Аллигатор притих. Пасть закрылась.
– Вот и хорошо. Как я и думал, ты вряд ли захочешь пристального внимания в своём нынешнем положении.
Самым сложным оказалось затаскивание Леночки в ванную.
– С обстановкой знакома, – прокомментировал хозяин. – Наслаждайся.
Налитая прохладная вода доставляла рептилии удовольствие. Через полукруг голубого ванного стекла, Вадим увидел, как крохотные с виду лапки вытянулись, коснулись дна, превратившись в страшные морщинистые лапищи с острыми короткими когтями, а хвост, не уместившись, вывалился концом наружу.
Думая, чем кормить нежданную гостью, Ёж достал из холодильника две котлетины да кусок сырого мяса. Безусловно, он был добр и не желал Леночке неприятностей. Решив, что та, в образе зубастого чудовища из – за отсутствия привычной среды предпочтёт что-нибудь одно, бросил в воду и то, и другое. Елена съела всё.
Тем временем, хозяин дома в который раз звонил другу. На связь выходил исключительно Славиков автоответчик, весело сообщая об отсутствии владельца и, предлагая после сигнала наговорить всё, что душе угодно для последующего воспроизведения.
Наступала ночь. Она снова пришла с дождём и ветром. Слышались звуки противоугонных сирен и шелест благодарной листвы. “Странная примета времени, – думал Вадим, рассуждая о последних событиях. Оставив нейтральный канал и положив пульт управления, он прикрыл глаза. – Друг, с которым были неразлучны десять лет, куда – то запропастился, девушки его мечты по – прежнему рядом не было, а в ванной обживал влажное местечко здоровенный крокодил, как напоминание о том, что до полного счастья ещё очень далеко”.
– Аллигатор, – поправили Ежа вполголоса.
Тот вздрогнул, открыв глаза.
– Аллигатор, не крокодил – спокойно повторил мальчуган Ян, играясь пультом. Маленькие пальчики переключали кнопки, блуждая с канала на канал, не останавливаясь, в сущности, ни на одном из них. – Везде всё то же. А я сказки люблю.
– Давай лучше поговорим о Елене, – терпеливо предложил хозяин квартиры. – Зачем ты это сделал?
– Что? – повернулся Ян, явно недоумевая.
– Превратил её в аллигатора, – Вадим устало поднялся, намереваясь проверить зелёно – серое создание. То было на месте. – Ну? – вернулся Ёж к разговору. Тело прилегло на диван, подперев рукой голову и взирало на объявившегося приятеля сонными, часто моргающими глазами. – Или счастье простым не бывает? Обязательно с метаморфозами? Да, крокодил – это сурово.
– А с чего ты решил, что он не настоящий? – ввёл в смятение ребёнок. – Ты можешь отличить мальчика – аллигатора от девочки? Я уж опасаюсь спрашивать, как давно.
Сна, как не бывало.
– Так это не Леночка? – выдавил приглушённый голос.
Вадим разом представил картину у лодочной станции, когда тварь забралась в машину, но ещё большим потрясением было помещение аллигатора в своей квартире, в любимой ванной комнате.
– Он же мог меня сожрать, – дошло до Ежа, и как – то сразу, молнией, пронзило пятку.
– Да Леночка, Леночка, – махнул рукой Ян. Казалось, его больше привлекает сюжет картины, нежели обсуждение насущных тем.
Но и вопрос “зачем ты это сделал?“ отпал сам собой.
Глава 30
Ощущения Славика в новых климатических условиях
в которой ангел-хранитель всё-таки возвращается домой
В то же самое время, вдалеке от родного дома, включая в это понятие и страну обитания, маялся в чужих песках ангел – хранитель.
Видел он в тот день многое. Облако, плывущее медленно и важно, преображающееся то в бегемота, то в дельфина и не пролившее ни капли, потому как было миражом, город. Славик видел и себя, маленького, боевого, со щитом и сабелькой, стоящим на страже песочницы.
Как же он мечтал о ней в детстве! Не крохотной, наполняемой каждый май и странно исчезающей к середине августа, а о большой, необъятной, до горизонта.
– “Вот оно“, – Славик, встал на вершину бархана на подкошенных, измождённых ногах, повернулся вокруг своей оси и заорал.
Кричал он одно слово, вкладывая в него всю душу, все чувства, что жили в теле и духе в тот миг.
– Ян, – прошептал мужчина снова и сел дожидаться ответа. – Ты же сказал, пока не надоест. Мне надоело, – рука загребла мириады песчинок. Внезапная мысль о пересчёте указала только на одно: болезненное отношение к жизни. Её нельзя было назвать неудавшейся, даже сейчас, на изломе сознания. Постепенно, до ангела – хранителя стала доходить немудрёная очевидность. Наверняка, мальчик Ян что-то изменил внутри него, подвергнув разум испытанию, которое ошибочно звал игрой. И теперь он – Славик, находился под воздействием гипноза, – подобии виртуального мира. Осталось только дождаться, пока тело выведут из дурацкого состояния. Минуты сменялись часами.
Славик смотрел на утекавшее сквозь пальцы время и прислушивался к песне пустыни. У него был нормальный рассудок, свободный от стимуляторов и каких – либо иных психотропных средств, а любой такой разум мог отличить реальный мир от выдумки, сна, фантазии. Он и отличил. Пустыня, как бы того не хотелось, была реальностью.
Вскоре песок в ладони кончился. Голова поднялась, и глаза отчётливо увидели город, до которого ноги не могли дойти целый день. С трудом добравшись до стен, покрытых пылью столетий, ангел – хранитель понял ещё одну вещь, что забава, на которую он опрометчиво согласился, затянулась.
Город оказался пуст.
– “Всё, – решил мужчина. – Если здесь не будет воды, всё”.
Вдруг ему почудился странный звук. Такой он слышал в цирке, когда дрессировщица пыталась заставить ослика совершить прыжок с тумбы на тумбу. Тот сопротивлялся и пыхтел. Ангел – хранитель зашёл за угол.
Там действительно стоял ослик, а возле него, пытаясь поднять тяжёлую охапку хвороста, скривился от радикулита старый дед.
– Салам алейкум, – вспомнил фильмы про Среднюю Азию Славик.
Старик не удивился, а если изумился, то вида не подал.
“Наверное, по-русски не понимает“, – решил Кисель и попытался показать незнакомцу, что очень хочется пить. Для этого он со всей присущей человеку фантазией, поднял руки, якобы сжимавшие бутыль и принялся, открыв рот, глотать.
– А ты думаешь, почему отсюда все ушли? – на понятном путешественнику языке спросил дед. – Если бы здесь была вода. Но ничего. Я помогу тебе. Помогу, – ещё раз проговорил старик, присаживаясь рядом. – Не надо отчаиваться. Никогда. Всегда есть вход и выход, – он поднял указательный палец, словно только что сделал открытие. – Видишь ту стену? – сморщенная рука вытянулась по направлению к белому дому с таким же ослепительным забором. – Иди вдоль него, там, за углом…
– Что за углом? – хотел спросить обессиленный человек, но дед уже взвалил хворост на послушное четвероногое животное и был таков.
– “Какой – ни – какой разговор, – отметила голова под завязанным узелками широким платком. – А вдруг действительно там что – то навроде колодца? “
Пройдя вдоль нескончаемого забора добрых триста шагов, ангел – хранитель увидел поворот, а, свернув, наткнулся на ту же картину. До горизонта тянулась прежняя, высотой метра три, стена, забраться на которую в своём нынешнем состоянии Славик не мог просто физически. Ни подтянуться, ни запрыгнуть.
За всё время нахождения в пути, мужчина привык ко многому. К отсутствию людской речи, пищи, к стону ветра и солнцу. Не хватало элементарного, того, о чём он никогда раньше не задумывался – питьевой воды.
Ноги всё шли. Монотонно, размеренно, будто знали, что нужно для уставшего туловища.
“Откуда взялся старик со своим ослом? – медленно думала Славикова голова. – Все ушли, а он остался? Не может быть. Людей здесь не было лет двести… Сказал иди вдоль стены, но умолчал, в какую сторону.… Что это значит?… Ничего это не значит”.
Всё прежнее голубое небо, ярко – жёлтое солнце, коричневый песок и белая преграда.
Тут, в сероватой отштукатуренной полосе глаза различили тёмное до черноты пятно. Оно выглядело большим, с человеческий рост и притягивало одержимой надеждой на выход. Пока рассудок в отчаянье предполагал, что увидел желаемое, ноги поторопились. Это действительно оказалась калитка.
Ворота были кованные, тёмно – изумрудного цвета. Они тихонько скрипнули, отварив мир понятный и простой, где шумели сливы, пахло розами, а инжир осыпался на узкую, извилистую дорожку, вымощенную плитками, между которыми пробивалась крохотная трава. Шум, что Славик услышал, он не спутал бы ни с чем. Так могла звучать только вода. Тело рванулось вперёд по тропинке и чуть не упало от бессилия. Но нет. Дойти, чтоб умереть? Этого Кисель позволить себе не мог. В тени апельсиновых деревьев, среди утопающего в зелени дворика, глаза увидели небольшую чашу фонтана.
Не озираясь и не оглядываясь, человек склонился к бьющей струе, закрыл глаза и, вслушиваясь в ритмику плеска, принялся утолять жажду.
Подобно птице, ангел – хранитель погружал голову в воду, поднимался, тряс ею во все стороны, припадая вновь.
– Ну, как? – раздалось позади.
Мужчина не оборачивался. Он даже не открыл глаз, но на лице очень медленно расплылась такая улыбка, от которой обычный человек, насторожился бы, а бдительный – приготовился к самообороне.
– Не благодари, – продолжал малыш. – Я же обещал, что у тебя будет самый лучший день. Чувствую – не обманул.
Ян лёг животом на скамейку, свесив ноги, и принялся болтать ими с детской непринуждённостью, пытаясь оставить у пыльной лавки свой протоптанный след.
– А теперь домой, отсыпаться, – посоветовал он. – С машиной всё в порядке. Не волнуйся.
Только сейчас почувствовав перемену в звуках, воздухе, запахах и месте пребывания, бывший путешественник разомкнул воспалённые веки.
– Какой сегодня день? – тихо спросил он.
– Твой самый лучший, – улыбаясь, ответил Ян, прекрасно сознавая, что в действительности интересует ангела – хранителя.
– Задам вопрос по – другому. Сколько я отсутствовал?
– Странно, что ты не считал, – продолжал малыш, усаживаясь по – взрослому, предварительно почистив местечко.
– Три дня, – чётко, по словам, выговорил Кисель, пытаясь схватить мальчугана за шиворот.
Пальцы, обжегшись, прошли сквозь шею ребёнка, не ощутив никакого материального препятствия, став на короткий момент невидимыми. Рука замерла в воздухе. Её хозяин воззрился на часть своего тела, будто впервые увидел его неординарные свойства.
– У тебя – три, – заключил Ян, прерванный Славиковым пыхтением. – И у нас три. Я не совсем мастер играть со временем. Это к дедушке, – добродушно напомнил ребёнок.
– Ты искусник куролесить с одним пространством? – больше утвердительно, проговорил мужчина, поднимаясь со скамьи и возвращаясь к фонтану.
– Нет, но мне пора. Ещё поиграем, если захочешь, – раздалось в ответ под шелест листвы.
Сколько Славик не вертелся, Ян был далеко, а на ободке чаши крохотный, зелёный лягушонок смотрел на человека немигающими, внимательными глазами.
Шлёпнув по воде лапой, он бросился в траву, а оттуда дальше, на автостраду, под колёса несущихся машин.
– “Только бы не раздавили”, – подумала Славикова голова, удивляя хозяина ходом мысли. Раньше ангел – хранитель никогда бы не обратил на это внимания.
Глава 31
Прощай, шкура зеленая, здравствуй, пятачок
где влюблённые становятся близкими людьми, а Елена почти счастлива
В прихожей раздался звонок и одновременно с ним, зазвонил телефон. Разрываясь, куда прежде идти, Вадим направился к двери.
– Это я, Славик, – исправно записывал автоответчик после стандартного предупреждения. – Расскажу – не поверишь. В общем, надо встретиться. Буду дома.
Вместе с отбоем открылась дверь. На пороге стояла Оксана. Живая – невредимая. Прекрасная, как никогда. От неожиданности Вадим отступил. Проговорив “проходи “он скрылся в одной из комнат и принялся натягивать спортивный костюм, подвернувшийся под руку. Всё лучше, чем встречать в банном халате.
– Я сейчас! – ещё раз прокричал хозяин квартиры, через минуту показавшись. – Как ты узнала адрес?
– Меня Анита привела, – улыбнулась девушка.
Чувство не комфорта наступило немного позже, а пока Вадим не переставал целовать возлюбленную.
Теперь она стала более, чем когда – либо близка, ощутима, и уже не было нужды в очках, чтобы это увидеть…
– Я буду любить тебя всегда. До конца Вселенной.
– Почему Вселенной? – шёпотом спросила невеста.
Вадим коснулся мизинцем любопытного носика.
– Потому, что пока жива Вселенная – живы мы. А дальше я не знаю. – Он обнял любимую.
Ещё немножко девушка подумала о том, что сказал Вадим. Об огромных, неизвестных пространствах с их удивительными неразгаданными тайнами, об антигравитации, о мирах, что волновали всех мыслящих людей на планете Земля. А после стало щекотно…
Когда Оксана вышла из ванной комнаты, она тихонько присела на краю дивана и, помедлив, попросила обсудить ещё кое-какой вопрос до свадьбы.
– Я должна тебе рассказать, – начала она. – У меня в детстве были две канарейки. Даже яички высиживали и птенцы вылуплялись. От них был очень сильный запах. Ты понимаешь, почти, как на птицеферме. Я там, правда, не была, но можно предположить…
– Ты о Ленке что – ли? – спросил Ёж, вспомнив, что не предупредил внезапную гостью о той, что заняла ванную раньше. – Извини, забыл.
– Это там, – рука сама по себе указала на плотно закрытую дверь. – Елена?
– Она самая. Не мог же я её в речку бросить. Тем более она плавать не умеет.
– Неужели? – не поверила Оксана, силясь представить полностью сухопутного крокодила. – А когда она…ну, обратно?
– Откуда мне знать? – пожал плечом Вадим, хотя данный вопрос его тоже занимал.
Девушка прошла в эркер, оглядела вид на реку и доверилась жениху.
– Я хотела предложить, чтобы Елена была у нас на свадьбе свидетельницей, но раз такое дело…
– Угу, – хмыкнул Ёж. – Не сможет. Лапки короткие, до стола не дотянутся.
Он решил ещё как-нибудь подбодрить невесту и, обняв ту сзади, стал шептать на ухо.
– Ничего. Мы ей ошейник купим, поводок, намордник. Потихоньку начнём в люди выводить. Найдем какого-нибудь крокодила, – Вадим сделал выразительную паузу.
– На счёт этого можешь не волноваться. Для любви я сама кого-нибудь найду, – громко проговорила сердитая Леночка, стоя на мокром полу.
Она укуталась в полотенце, но капли всё равно стекали на паркет и тот, набухая на глазах, был самым малым потрясением сегодняшнего дня.
Прошёл час. Елена, приняв душ и съев все припасы, что умещались в холодильнике, отправилась к себе домой в Оксанином наряде.
– Тебе сейчас всё равно, – заявила она своей недавней сопернице, – а мне по улице идти нагишом впервой. Наденешь его халат, – шея, резко качнувшись в сторону дверцы шкафа, заболела. – С этим крокодилу легче, – со знанием дела проговорила девушка, и сама же от своих слов передёрнулась. – Если не передумаете, то я согласна быть свидетельницей.
Спустя минуту, стоя перед зеркалом и глядя на себя как – то по иному, Елена чуть не плача выговорилась.
– Ну почему?
– Что почему? – не поняла Оксана, провожая расстроенную подругу.
– У вас с Вадимом всё получилось. Счастье есть.
– Мы ещё не поженились, – уточнила возлюбленная.
– Это дело решенное, – отмахнулась Леночка. Она поправила волосы, накрасила губы и, потерев одну о другую, добавила. – А у меня. Что писала, – лицо расцвело, – и что получила, – выражение снова обмякло, даже больше, чем того требовала страдающая мимика.
– Всё уладится, – попробовала успокоить Оксана. – Попытайся обращать внимание на что-нибудь необычное, из ряда вон выходящее…
– Посоветовала, – отрезала Леночка. – Я даже не просто обратила внимание. Мне пришлось в шкуре рептилии жить. – И уже смягчившись, извинилась. – Ты тут не при чём.
Попрощавшись и пообещав вернуть одежду до наступления темноты, Елена направилась домой.
Витрины салонов заманчиво манили огнями, выставленными в них манекенами с застывшими улыбками и прочей мишурой, прикрывающей пластиковые формы.
На проспект ложились тени. Долговязые, они тянулись к себе подобным, и исчезали ничего не достигнув. Праздничные одежды, люди в блестящих наполированных автомобилях, радовали Леночкин глаз, но осознание промежутка между жизнью и счастьем, куда – то запропастившемся, огорчало.
Очень хотелось есть. “Будь проклят старый, зелёный зверюга. Вскормить такой желудок”. Взгляд упал пониже груди, а ладонь легла на виновника постоянного голода. Зайти в магазин на Вознесенскую стало делом пяти минут.
Открыв сумочку и достав кошелёк из змеиной, – слава богу, не крокодиловой, – кожи, Елена отметила абсолютно пустую внутренность своего любимца.
– Счастье, счастье, эге – ге, – лениво проговорил миловидный голос, в котором с недавних пор появились чужие хрипящие нотки. – Палец потёр запачканное на тощем прямоугольнике кошелька местечко.
Пятно не являлось большим и, в общем, не бросилось бы в глаза, кабы не блеснуло.
В тот самый момент, Леночка почувствовала ощутимую в руке тяжесть. Хватило любопытства заглянуть вовнутрь снова.
Предшествовавший этому хрустальный звон, по ошибке принятый молодой особой за колыхание подвесок большой сверкающей люстры, явил начало осуществления её великого счастья. “Ради этого, – думала Леночка, – стоило побыть в шкуре аллигатора. Невыносимо противного, тупого животного с дурной, неинтеллигентной пастью и наличием кучи рефлекторных комплексов”.
– Ради этого?! – вскричал мозг, приготовившийся к богатству и так подло обманутый глазами.
На дне кошелька лежали две тяжёлые пятирублёвые монеты.
Елену развернуло, словно добыча уплыла из – под носа, а тело на автомате ещё хватало приглянувшуюся удачу. Девушка ещё раз перечитала написанное на листке определение собственного счастья и напряглась, силясь понять, в чём состоит упущение. Того не было. Определённо. “Счастье – разбирала Елена свой взволнованный почерк, – богатство в любом его проявлении и формах”.
Глаза, вновь убедившись в наличии двух пятаков, на долю секунды потухли, справившись с разочарованием. Рука достала монеты, и надежда, что яркое освещение магазина – гиганта высветит необычность последних, осталась нереализованной. Пятаки не были ни золотыми, ни платиновыми, ни даже замаскированными под благородные металлы. Мечтой нумизмата данные экземпляры тоже не являлись. Стало обидно. От него, от разочарования, Леночка прикусила губу.
Чтоб о лишнем не грезилось, по привычке сунув деньги в карман, она захлопнула кошелек.
Как пришла мысль потереть пятно снова, Леночка, спустя три минуты, уже не помнила. Сказок она точно не ждала, но результат превзошел все ожидания. Кошелёк родил ещё две пятирублёвые монеты. Сдержав душивший горло визг радости, владелица двадцати рублей пошла по рядам, где за начищенными стёклами, отражающими брызги света, призывали к повышенному вниманию сыры всех сортов мира.
Мясной ряд так же содействовал игре воображения. Начиная с варёных колбас и прочего сосисочного рая, вереница витринного стекла плавно перешла к сырокопчёностям.
Губы, сдержавшие подступившее к выходу чувство аппетита, принялись шептать цифры, помогая тем самым работе мозга. Леночка прикидывала. Основной задачей на данный момент стало выяснение числа необходимых манипуляций с кошельком.
Для приличного ужина кожаный вымогатель нуждался в ласке в количестве ста двадцать раз. Палец болел, но есть хотелось.
Когда на кассе выложенной горы пятаков всё же не хватило, пришлось прибегнуть к продолжению. Кошелёк, постанывая от нового прикосновения, не подкачал, осчастливив хозяйку нужной суммой. Пять рублей легли на стол.
Посмотреть на странную покупательницу сбежался весь освобождённый от сиюминутной работы персонал. У кого – то был предлог срочно разменять купюру достоинством десять рублей, у других необходимость назначить встречу там же в магазине у кассы номер восемь. Остальные не утруждали себя интеллектуальной деятельностью, а просто глядели на сложенные в ровные колоночки деньги.
Уходя, Елена подмигнула очереди, роптавшей на длительность расплаты и высказалась более категорично.
– Хорошо, что не по десять копеек.
С чем, в общем – то, согласились все.