* * *
Через полтора месяца после отъезда из города студенческий отряд химиков вернулся с целинных земель. Была середина октября, стояла тёплая, сухая погода. Листья на деревьях только-только начали одеваться в осенний наряд. Пассажирский состав подкатил к перрону главного городского вокзала. И тут же площадь перед его зданием заполонило молодое поколение в спортивных трениках, брезентовых тапочках, с рюкзаками за спиной. Их встречало руководство факультета: замдекана и секретарь комсомольской организации. А Наташу ждал сюрприз: в двух метрах от подножки вагона стоял Павел Слепаков с букетом цветов и радостно улыбался. А Наташе стало почему-то грустно и неловко. Пашка даже попытался её поцеловать, но она отстранилась, показывая глазами на окружающую толпу. Юноша отдал ей цветы, забрал рюкзак и буквально силком повёл её на выход с перрона.
– Паша, обожди, ведь там всех зачем-то собирают. Куда ты торопишься?
– Да я тебе и сам расскажу, о чём будет речь. Завтра суббота, занятий не будет. Всем объявили отдых. Наташа, пошли, погуляем.
– Нет… я по семье соскучилась. Кроме того, нужны водные процедуры после целинной пыли. Извини. Давай завтра или в воскресенье, лучше после обеда, – про себя Наташа отметила, что ей стало неприятно видеть Пашку и, если он не удосужился ей рассказать о своих планах, заставил её одну отбиваться от ненужных ухаживаний на целине, зачем тогда все эти нежности, встреча на вокзале, цветы. Получается, что он её, как бы, предал! Но почему предательницей она ощущала себя!?
В воскресенье при встрече Павел пытался разговорить Наташу, но она отмалчивалась и тайно ждала, когда он её спросит о Зорине. Но он не замечал никаких изменений в Наташином поведении и неоднократно пытался её поцеловать. Но ей этого не хотелось, её всё тяготило. На предложение встретиться на следующий вечер, ответила, что она не хочет больше с ним встречаться.
– Ну почему? Что случилось?..
– Случилось… Паша, мне не нравится то, что ты распространяешь ложную информацию о нас. Когда это мы с тобой разговаривали о нашей свадьбе?.. Я о твоих планах ничего не знала, ты мне ничего о них не рассказывал, и я тебе ничего не обещала. Из-за этого я не один раз оказывалась в глупом положении. И вот я окончательно поняла, что встречи с тобой меня угнетают, как будто я тебя в чём-то обманываю. Ты имеешь на меня какие-то виды, а я тебя обманываю… Мне с тобой приятно было общаться, но не более, – и, собравшись с духом, выпалила. – И я не хочу никаких поцелуев. Мне это не нравится!
В конце концов, они разошлись по домам. Напоследок Пашка робко сделал ещё одну попытку: «Наташа, давай будем встречаться. Я согласен… без поцелуев…»
* * *
…Начались занятия на химфаке. Первое время Паша пытался встретить Наташу ещё на улице. Она же избегала этих встреч. Даже придумала приходить на химфак пораньше и через ворота, ведущие на хозяйственный двор. В то время химфак занимал два двухэтажных здания: одно здание выходило окнами на улицу Советскую, другое находилось во дворе химфака. Вот во втором здании на первом этаже и располагалась кафедра органической химии. Общих лекций для студентов уже не было. Все посещали спецкурсы, засиживались по своим лабораториям. И постепенно встречи между молодыми людьми сошли на нет. Но так думала только Наташа.
На самом деле, на этом их история не закончилась. Постепенно у Наташи разладились отношения и с её подружками. Частично их размолвку можно было бы объяснить тем, что они стали учиться в разных группах, а это разное расписание, разные аудитории и разные преподаватели. Но, ведь они учились на одном факультете и иногда видели друг друга. Но к Наталье они не подходили, только издалека помашут ей рукой и куда-то быстро убегают, делают вид, что спешат, и у них нет времени на разговоры. Такое поведение её бывших подруг сильно задевало Наташу: «Ну, что поделаешь, насильно мил не будешь. Вероятно, им с девчатами с кафедры аналитической химии более интересно общаться, чем со мной».
…В один из этих дней Наташа и её прежние подруги, Таня и Валя, в одно и то же время вышли из здания химфака. Занятия у них закончились, и им предстояло идти в одном направлении через парк. При встрече все чувствовали себя немного скованно, но вскоре включилась их прежняя привычка: они решили прогуляться по парку и полакомиться мороженым, несмотря на глубокую осень. А в парке было тихо и торжественно красиво. Деревья сбрасывали последний свой золотистый наряд. Опавшая листва пушистым разноцветным ковром укрывала землю, и это убранство загадочно шуршало под ногами. Перекинувшись парой фраз об учёбе, о своих руководителях, они неожиданно завели разговор о Павле Слепакове.
– Наташа, ты знаешь, что тебя на курсе все осуждают и не могут понять, почему вы со Слепаковым расстались, точнее ты с ним, а не он с тобой. Это всё из-за Герки Зорина? Но ведь и с ним у тебя нет никаких отношений. Мы же всё видим…
– Девочки, поверьте, у меня с Зориным ничего не было, нет, и не будет. Он женатый человек, хоть и разведённый, но я его не люблю. А вот почему на целине мы с ним гуляли по вечерам под ручку, вы эту причину прекрасно знаете, сами меня к этому подтолкнули. И Пашку я тоже не люблю. Ну, не люблю, и всё! И он мне даже стал неприятен! И это я чётко поняла ещё на целине, особенно после разговоров о нашей, якобы, с ним свадьбе. И я не пойму, в чём моя вина?! Девочки, он мне даже ни разу не объяснился в любви! Он ничего не говорил мне, что поедет в экспедицию. Я даже ожидала встретить его в поезде, когда нас на целину отправляли. Но, во всяком случае, о его планах я ничего не знала, и я ему ничего не обещала!
– …Наташа, а ты в курсе, что Пашку мальчишки вытащили из петли.
– Что?!.. Как из петли?.. Когда это было?
– Да вскоре после того, как вы расстались. Знаешь, как он сильно переживал. Перестал ходить на занятия… А один раз, когда все ушли из общаги на химфак, взял и залез в петлю. Хорошо, что кто-то из ребят забыл тетрадь и вскоре вернулся обратно.
– Ой, Наташка, как нам его жалко. Вон, Татьяна чуть было с ним не расписалась… Ты что, это тоже не знала? Ну, ты даёшь, ты что, живёшь на необитаемом острове?
– Наташа, ты не подумай, что я от любви это сделала, – вмешалась Таня. – Я решила его немного приободрить, отвлечь от плохих намерений и сказала, что он классный парень и что многие девушки рады были бы с ним связать свою судьбу. А он меня и спросил: «А ты согласна со мной пойти в загс?» Я и согласилась. Пошли мы в загс, подали заявление, да только испытательный срок не выдержали. Пошутили и разошлись.
– Вот видите, девушки, а мне он ни разу не сказал, что любит меня, что зовёт меня замуж, и в Загс меня не приглашал, даже в шутку. И то, что он уехал в экспедицию зарабатывать деньги, якобы, на нашу свадьбу, я узнала случайно. Мне об этом Гера рассказал. И я даже подумала, а кто же его невеста? И я этому не удивилась и не возмутилась, так как и раньше мне попадались парни, которые работали на два фронта. Но мне таких странных отношений и такой любви не нужно! Девочки, честно, я не знаю, что такое – «любовь». Мне не довелось это ни разу испытать на себе. Были влюблённости. Но это такие приятные, спокойные чувства, которые греют душу, но не сердце. Но я точно знаю, что у нас с Пашей, да и с Герой – это не «любовь»! И я не хочу такой «любви»!
* * *
После этого разговора Наташа долго не могла прийти в себя. Столько событий произошло на курсе, и её подружки были к этому причастны, а она ничего не знала. До неё, как до длинной шеи жирафа… В эту ночь она долго не могла заснуть, мучительно пыталась проанализировать всё, что услышала от Тани и Вали. Что не так было в её отношениях и с Пашей, и с Герой? В чём её вина?
…Неожиданно в её памяти всплыло трагическое событие, случившиеся в школе № 40. Когда она училась в 8-ом классе, всю школу всколыхнула ужасная трагедия. Ученик 10 класса застрелился дома из охотничьего ружья своего отца. А причиной была «безответная любовь».
«…Тимур влюбился в свою соклассницу Оксану. Это была высокая, стройная, белокурая и голубоглазая девушка. И она просто никак не смотрелась рядом с низкорослым джигитом посредственной внешности и таких же посредственных успехов в учёбе. Его притязания на ответные чувства не увенчались успехом – он получил отказ. Юноша настаивал, даже пригрозил Оксане, что если она его не полюбит, то он повесится. Оксана же, устав от навязчивых домогательств Тимура, засмеялась и, отвернувшись от него, ответила: «Вешайся!» То, что такой разговор происходил именно так, а не иначе, потом нашлись случайные свидетели.
Тимур вернулся домой после школы, и пока дома никого не было, пытался привязать верёвку к люстре. Но та явно не выдержала простого подёргивания за неё и оборвалась вместе с люстрой. Тогда озабоченный своими чувствами юноша взял охотничье ружьё отца, которое висело на стене. Отыскать патроны не составило особого труда. Отец часто брал сына с собой на охоту, и где лежали все охотничьи снасти, Тимур хорошо знал. Затем юноша нашёл на трюмо губную помаду матери, разделся по пояс, очертил в районе левой половины груди ярко-красный круг и, стоя перед зеркалом, умудрился выстрелить прямо в сердце…
Известие о таком ЧП и все подробности этого события быстро облетели все старшие классы школы. Школа бурлила. Её население разделилось на два лагеря. Одна часть, наибольшая, осуждала Оксану: «Чёрствая! Бездушная! Эгоистка! Злодейка!» и т. п. Другая, немногочисленная, осуждала Тимура: «Дурак! Нашёл из-за кого лишиться своей жизни. Из-за этой куклы! Да она его даже мизинца не стоит. Чёрствая! Бездушная! Эгоистка! Как можно в такую влюбиться?» и т. п. Но и та и другая половина учащихся и учителей осуждала больше Оксану, чем Тимура. Оксана-то – живая, здоровая, а Тимура-то уже нет на этом свете!
Девушка оказалась виноватой! Почему? Потому, что не согласилась поддержать молодого человека в его амбициях? А где её чувства? И имела ли она право на свои чувства? Почему общество защищает более слабого, но не правого в своей слабости? В этой ситуации Тимур был более слабым фигурантом этой трагедии. Он не справился с ситуацией и не смог критически отнестись к самому себе. Возможно, он был даже более эгоист, чем Оксана. Почему же его никто даже не пытался осудить?
А что Оксана? Может быть, она в резкой форме отказала Тимуру? А может быть, надсмеялась над его чувствами? Как бы это ни было, но она стала изгоем. Все в школе её сторонились. Ей как бы объявили негласный бойкот. И родители Оксаны приняли единственно правильное решение: её перевели в другую школу…»
Всё, что случилось несколько лет назад, было в чём-то созвучно Наташиной ситуации. И она почувствовала себя виноватой в том, что не оправдала чьих-то ожиданий. Но ей уже не нужно было куда-то переводиться. К её счастью, она узнала о критической ситуации в жизни Паши тогда, когда вся острота событий сгладилась. Вот он даже с Таней в Загс сходил. К сожалению, даже возраст не является помехой к безрассудным поступкам. Тимуру было 16 лет, а Пашке-то уже 24!
Наташе было крайне неприятно узнать о том, что её тоже осуждали, может быть, не так явно и бурно, как это было с Оксаной в школе, но осуждали. А может быть, и сейчас осуждают? А за что и почему? Вот и подружки от неё отдалились. А других подруг у неё пока не было.
Со Светланкой, своей школьной подружкой, в то время она также крайне редко встречалась. А почему? Тоже всё было как-то непонятно: Наташа почувствовала какое-то охлаждение Светы к себе. И их пути разошлись на несколько лет. Изредка они виделись в городе, перекидывались парой фраз, и каждый бежал в свою сторону. Постепенно Наташа узнавала от Светы об изменениях в её жизни. Её муж Нурлан окончил политех и устроился на работу в проектный институт. Свету папины коллеги взяли к себе на работу лаборантом, потом она поступила на заочное отделение Зооветеринарного института. Братья Светы не без её помощи и Нурлана также были устроены в жизни. Оба окончили школу, а позднее – институты.
И только спустя много лет Света призналась, что она приревновала своего мужа к своей подруге. А поводом послужило следующее событие. Как-то, будучи на первом курсе, Наташа после занятий навестила молодожёнов. Она засиделась у них дома до темна, и Нурлан вызвался проводить её через безлюдный в это время суток парк «28 героев-панфиловцев». Однако обратно домой он сильно припоздал. Где он пропадал в это время, одному ему было известно. Но Света решила, что Наташа закрутила с ним роман. Но Наташа-то была тут ни при чём! И как только Светланка могла усомниться в порядочности своей подруги?! Со слов Светы, Нурлан довольно часто гулял на стороне. И то ли по этой причине, то ли из-за несколько скандального характера Светы, они сразу после рождения своего уже третьего ребёнка и, даже не взирая на этот факт, расстались. Но все эти события будут потом, позднее…
А сейчас? А сейчас – сплошная печаль и тоска… У Наташи началась самая настоящая депрессия. Странно… Она похорошела, её стали замечать особи противоположного пола. Но к чему это всё привело? К проблемам! Часто приходилось принимать собственные решения, с мамой на эту тему она никогда не решалась советоваться. А как хотелось бы кому-то раскрыть свою душу и получить добрый и правильный совет. Увы… Приходилось самой выкручиваться. И порой ей хотелось просто спрятаться от всех… В это время девушка никуда кроме занятий на химфаке и тренировок по гимнастике не ходила. Домашним она объясняла своё состояние за счёт усталости, из-за того что много занятий, курсовая работа, много часов приходится проводить и в лаборатории, и в читальном зале, так как толстые периодические журналы по химии на руки не выдают.
На вопрос мамы, почему не слышно и не видно её подружек: Вали и Тани, с которыми она три года была в постоянном общении, Наташа опять же объясняла тем, что много занятий и что они специализируются по другой кафедре и у них разные расписания и разные аудитории. На самом же деле их кафедры располагались по-соседству в одном и том же здании, и Наташа часто их видела в обществе девушек с кафедры аналитической химии, их сокурсниц: Милы, Эли, Жени, Гали. Стайка этих девушек теперь неизменно была у всех на виду. Раньше была троица: Наташа, Валя и Танюша. А сейчас их стало шестеро, и теперь они, как единое целое. А Наташа – одна, совсем одна… И она сильно страдала от такой изоляции. Ну ладно бы парни! Но от неё отвернулись даже её подруги!
В этой ситуации её спасала учёба. На факультет она проскальзывала, стараясь быть незамеченной, в лаборатории погружалась в таинство химических превращений с органическими веществами, посещала спецкурсы. При этом круг людей, с которыми она общалась, был достаточно узким. С одной стороны, это были студенты-курсовики кафедры органической химии, в большинстве своём с казахского потока. С ними она также крайне редко контактировала, так как чтение спецкурсов у них велось на разных языках. Из русских в их группе была Ира Перова, но у неё был свой близкий круг общения. Были ещё две русские студентки, которые дружили уже давно между собой, и Наташа никак не вписывалась в их дуэт: слишком разные у них были жизненные приоритеты.
В русскую группу были также включены два студента старшего курса, которым в своё время по каким-то причинам не были прочитаны некоторые спецкурсы. Это были два джигита: рослые, статные из северных казахов. Один из них в дальнейшем станет Наташиным руководителем её кандидатской диссертации и даже – заведующим их кафедрой. Другой, со временем пройдёт все ступеньки карьерной лестницы в университете от заведующего кафедрой до ректора университета. Вот с такими талантливыми студентами пришлось учиться Наташе. Да, она с ними училась, но не дружила! Но у всех в учебной группе к Наташе были хорошие, уважительные отношения. Это потом, много лет спустя, некоторые из них признаются, что были в неё даже влюблены. Но не более того. А вот сейчас её уделом была учёба и только учёба. А как ей хотелось быть любимой! По-настоящему, а не на один вечер.
* * *
Научным руководителем Наташи стала Данилова Клавдия Фёдоровна. И если все студенты делали свой эксперимент в специальной лаборатории, отведённой для курсовиков, то Наташа «химичила» в отдельной комнате, которая была выделена для двух преподавателей: для доцента кафедры органической химии Даниловой и для доцента кафедры катализа Смирновской Ираиды Максимовны. Химический факультет испытывал большие трудности в учебных помещениях. Вот даже приходилось делить один кабинет на двух преподавателей с разных кафедр. А за рабочими столами этих преподавателей приходилось работать и их студентам-курсовикам, как это было в случае Наташи.
Данилова, старая дева, была чистюлей до мозга костей. Она постоянно мыла свои руки после каждого соприкосновения с дверными ручками на факультете. Поэтому она старалась до минимума сократить все ненужные контакты и, возможно, курсовиков специально выбирала, чистеньких и аккуратных. А потом она их пристраивала за своим рабочим столом в преподавательской комнате. Получалось, что судьба и тут как бы изолировала на время Наташу от лишнего общения с окружающими и даже со своими согруппниками.
В этой же комнате кроме неё работал ещё один, но уже бывший студент факультета, Ракитин Сергей. Он заканчивал учёбу в аспирантуре под руководством Ираиды Максимовны. Сергей – высокий, симпатичный, умный молодой человек. Наташа была с ним знакома ещё с первого курса. Как-то после нескольких танцев с ней на одном из химфаковских вечеров, он пригласил её на новогоднюю студенческую вечеринку к своим друзьям. Вероятно, ни у кого из них в то время не дрогнуло сердце, так как это был единственный случай их общения. В дальнейшем они при встречах на факультете махали рукой, приветствуя друг друга, и разбегались по своим делам. И вот теперь судьба их снова соединила вместе. Спустя три года они оказались в одном кабинете, каждый при своём руководителе, с разной тематикой эксперимента и за разными лабораторными столами. И опять же их сердца никак не среагировали на эту встречу. У Наташи в то время было состояние глубокой депрессии, она тайно ненавидела всё мужское население страны. А у Сергея, вероятно, были другие цели… Он торопился сделать кандидатскую диссертацию и получить учёную степень.
Помимо учёбы хорошей отдушиной от всех мирских сует для Наташи оставалась художественная гимнастика. Тренировки по вечерам, подготовка к соревнованиям в какой-то мере компенсировали ей общение с друзьями. Благодаря спорту у неё были подруги и с других факультетов, которые ничего не знали о сложностях на её любовном фронте.
Глава 8. Вот она какая, «любовь»!
Незаметно наступила весна. Начали распускаться клейкие листочки на деревьях, зацвели подснежники в горах, а в городских скверах и в частных садах – тюльпаны. В городе проходили Республиканские соревнования по художественной гимнастике с последующим отбором кандидатов на Всесоюзные соревнования. В этих соревнованиях участвовали только две команды, в которых шла серьёзная подготовка спортсменок по этому виду спорта: в столичном институте физкультуры и в университете. От университета была выставлена только одна Людмила Крученко, работающая по программе мастеров. Люся в команде художниц КазГУ была фигурой «№ 1», так как в гимнастике она находилась дольше остальных девушек, и уровень её подготовки был намного выше.
Люся с детства была больным ребёнком, и её мама с целью оздоровления отдала свою доченьку в секцию художественной гимнастики ещё в школьные годы. Раньше считалось, что этот вид спорта не такой серьёзный и не так напрягает в физическом плане, как все остальные. Поэтому и была выбрана для ослабленного болезнями ребёнка художественная гимнастика.
Постепенно Люся окрепла, стала меньше болеть, но о своём здоровье никогда не забывала. И в каких бы городах девушка ни выступала на соревнованиях, она вместе со своей командой искали в местных магазинах дефицитное в то время детское питание – морковный сок, который был у Люси частью её диетического рациона. Потом эти маленькие баночки раскладывались по сумкам всех девушек, чтобы снизить нагрузку на Люсины суставы и печень, и доставлялись к ней домой в Алма-Ату. Люсина мама, по возможности, присутствовала почти на всех соревнованиях, где выступала её дочь. Она ею гордилась, следила за её здоровьем. Однако было не понятно, почему такой больной дочери родители разрешили учиться на химическом факультете в окружении токсичных веществ.
Люсина фигура не отличалась особым изяществом. Небольшой рост, при тонкой талии, но полных бёдрах не очень вязался с таким видом спорта, как художественная гимнастика. Но Люся обладала большой гибкостью, прыгучестью, она спокойно садилась на шпагат, делала перевороты, вращения и, кроме того, отлично владела всеми предметами. Диля Саидовна придумала для неё очень эффектную произвольную программу, которая выгодно подчёркивала Люсину гибкость и хорошее владение акробатикой. Отдельные элементы её программы были сравнимы с движениями хитрой и изящной лисы. Люся была очень артистична, и это выгодно отличало её от высоких и стройных соперниц.
Республиканские соревнования проходили в только что построенном «Дворце пионеров». Это было красивое здание, с небольшой обсерваторией на крыше, плавательным бассейном и спортивными залами. Дом находился на пересечении двух важных магистралей города и примыкал к тенистому скверу, где росли высокие старые сосны. А рядом располагался стадион «Динамо», один из немногочисленных крупных стадионов города. Зал, выделенный для проведения соревнований, был оборудован внушительной шведской стенкой и зеркалами во всю стену. По тем временам это была большая роскошь, тем более подаренная детям государством.
В то время художественная гимнастика только-только начала завоёвывать своих зрителей и болельщиков. В зале было место и для них. Вдоль самой длинной стены на уровне второго этажа был сооружён балкон, который опирался на колонны. И под балконом также было место, как для отдыхающих спортсменов, так и для зрителей.
А в качестве судей были привлечены «художницы», не участвующие в этих соревнованиях, в том числе и Наташа. Её судейское место находилось рядом с колоннами, поддерживающими балкон для зрителей. В этот раз зрителей было очень много, и часть их толпилась под балконом, буквально дыша Наташе в затылок. Красочные, яркие представления под музыку с лентами, булавами, мячом и другими предметами привлекли внимание горожан. Было много детей с родителями. Кроме того в самом «Дворце пионеров» работали секция художественной гимнастики, кружок бальных и народных танцев. Так что в зрителях недостатка не было.
Наташа очень гордилась тем, что ей доверили судить тех, кто был на голову выше её по мастерству. Поэтому она старалась не придираться, и её слегка завышенные оценки корректировались баллами, которые выставляли ещё пять других судей. Те сидели по периметру всего зала и, таким образом, могли оценивать выступления с разных ракурсов. Неожиданно во время выставления оценок Наташа услышала за спиной чей-то голос:
– Девушка, а вы неправильно судите. Нужно было снять 0,2 балла за то, что…
Не дослушав до конца эту реплику, Наташа резко обернулась. За её спиной стоял белобрысый паренёк, стрижка – ёжик, глаза – голубые-голубые, их взгляд – пронзительный, улыбка до ушей. Девушка нахмурилась, но ничего не стала говорить. «Вот нахальный тип! Да кто ты такой, чтобы здесь наводить критику?» – подумала она, но в спор вступать не стала.
– Девушка, а вас как зовут?.. Молчите. Я ничего не имел против вашего судейства, просто хотел вам помочь.
– Будет лучше, если вы помолчите. И не мешайте мне.
В это время объявили выступление Люси. Она подошла ближе к Наташе, именно с этой стороны зала у неё начиналось её выступление. И тихонько ей сказала: «Наташка, пошли меня к чёрту!».
Люся выступила отлично. Её «лиса» многим понравилась, и все долго ей аплодировали.
– Ну вот, теперь я знаю, что вас зовут Наташа. Можно я вас провожу до дома после соревнований? – за спиной всё тот же голос.
«Вот банный лист, прилип и не видит, что с ним не хотят разговаривать!» И уже обернувшись вполоборота, сказала, что у неё уже есть провожатые.
Соревнования закончились. Далее были награждения, скромные букетики из тюльпанов. Первое место, вполне законно, завоевала команда физкультурного института. А Люсе за её произвольную программу присудили первое место. Наташа поспешила в раздевалку спортсменок, чтобы там её поздравить. По дороге её перехватил опять тот же паренёк. Юноша протянул Наташе букетик красных тюльпанов. «Откуда он раздобыл эти цветы? Неужели у кого-то из награждённых позаимствовал?» – подумала Наташа, но в слух сказала.
– Вы, наверное, ошиблись. Я не выступала.
– Возьмите! Это вам за справедливое судейство и компенсация за мою критику. Ведь я тоже гимнаст, мастер спорта. Может быть, я все-таки вас провожу? А то уже поздно.
– Я же вам уже сказала, что меня провожают, – девушка взяла тюльпаны, которые ей настойчиво протягивал этот мастер спорта, а про себя подумала, что провожать-то её некому.
Около раздевалки Наташа увидела Люсину маму.
– Лидия Николаевна, вы потом с Люсей домой поедите?
– Да! А ты что такая расстроенная? Что случилось?
– Ой, Лидия Николаевна, тут ко мне привязался один тип, ну надоел! Я ему говорю, что у меня уже есть провожатые, а он опять: «Давайте провожу…» Можно, я с вами дойду до троллейбусной остановки? Ведь вы поедите на троллейбусе?
– Конечно, пойдём вместе! А эти цветы он тебе преподнёс?
– Да, но я не хотела брать, так он пристал как банный лист. Возьми, да возьми. Ну, нахал!
Люсина мама улыбнулась и приобняла девушку:
– Ничего, Наташа, не переживай, пойдёшь с нами. Я думаю, что «этот нахал» не посмеет к тебе приставать в моём присутствии.
Из здания «Дворца пионеров» Наташа вышла с Люсей и её мамой. Как она надеялась, что этого парня она больше не увидит! Но не тут-то было: он уже дежурил у дверей. Мимо него, наверное, и мышь бы не проскользнула. Краем глаза она увидела, как он устремился к ним, но обратился не к ней, а к Люсиной маме:
– Здравствуйте, разрешите поздравить вас с успешным выступлением Людмилы. Это, наверное, ваша дочь? Диля Саидовна составила очень удачную программу. И никто бы другой её не смог бы так выполнить, как ваша дочь. Вы не возражаете, если я вас, хотя бы до транспорта провожу.
– А откуда вы знаете Дилю Саидовну? – Люсина мама после отпущенных комплиментов в адрес её дочери как-то смягчилась и снизошла до разговора с незнакомым молодым человеком, до «этого нахала».
– Я уже говорил Наташе, что я мастер спорта по спортивной гимнастике, вхожу в состав сборной республики. Я Владимир Верников, а мой тренер – Вильман Самуил Яковлевич. Мы в зимнее время очень часто тренируемся в зале университета, когда он бывает свободным. Всех, кто связан с гимнастикой в республике, я знаю по имени и в лицо.
Пришлось всем вместе идти к остановке. Так как тротуар был довольно узкий, разделились: Лидия Николаевна пошла впереди, а молодежь за ней. Подходя к остановке, Володя предложил Наташе встретиться через неделю в субботу. Не зная, как отделаться от надоедливого ухажера, Наташа отвечала уклончиво и не могла дождаться, когда вся эта пытка кончится. Она ответила, что не знает, что будет через неделю. Если сможет, то придёт. После событий со Слепаковым и Зориным ей не хотелось с кем-либо знакомиться и встречаться.
– А где мы можем встретиться?
– Да хотя бы около «Дворца пионеров». Место знакомое для обоих. Где я живу?.. Да недалеко отсюда. Но около дома я не хотела бы встречаться.
В это время к её счастью подошёл троллейбус, толпа желающих уехать домой устремилась к открытым дверям, и времени для рассуждения о том, где лучше им встретиться не осталось.
Когда троллейбус тронулся, Наташа облегчённо вздохнула. Наконец-то, всё это закончилось, всё как сон привиделось… Но нет, это был не сон! В её руках похрустывали свежие прохладные стебли только что распустившихся ярко-красных тюльпанов…
* * *
Приближались первомайские праздники. Юлия объявила всем домашним, что нужно сделать небольшой ремонт квартиры: побелить стены, покрасить окна, двери, всё помыть, почистить. А если учесть, что квартирка маленькая, а жильцов и вещей в ней предостаточно, работа предстояла большая, и за одну субботу вряд ли можно будет управиться. Милочка пока еще маленькая, она училась в 4-ом классе, и от неё помощь была небольшая. От мальчишек: Руслана и Валерия, польза только в одном: передвинуть, перенести, поднять. А вся остальная работа – надежда только на Наташу. И Юлия даже не сомневалась, что именно она ей и поможет, тем более каких-либо занятий в эти выходные у той не было.
А Наташа даже обрадовалась такой возможности остаться дома под весьма серьёзным предлогом. Ей не хотелось идти на встречу с новым ухажёром. И она никак не могла для себя сформулировать причину, почему она не хочет этого делать: «Может быть, роста он небольшого? Нет! Это не главное. Может быть, он белобрысый, и стрижка у него – «ёжик»? Глупости, при чём тут цвет волос. Может быть… Ой, даже и не знаю, почему мне не хочется новых знакомств? Новые знакомства – новые проблемы. Я больше никому не верю и ни с кем не хочу встречаться! К счастью у меня появилась реальная причина – нужно помочь маме. Ура! Повод «не ходить» найден!»
Через две недели Наташу пригласили судить городские соревнования женщин по спортивной гимнастике. Опять не хватало судей. Так как Наташа ранее занималась спортивной гимнастикой, то её по старой памяти решили привлечь к судейству. Тем более соревнования проходили в спортивном зале университета. Как говориться: родные стены всегда помогут.
Наталью посадили на судейство прыжков через коня. Её место было обращено к выходу из зала. На этой же стороне зала вверху располагался длинный балкон для зрителей. И время от времени, когда были небольшие перерывы в судействе, она обозревала всех болельщиков или зевак, которые зашли на эти соревнования специально или случайно.
И вдруг в толпе молодых людей, только что вошедших в зал, она увидела того белобрысого парня с ёжиком. «Боже ты мой, опять он! Кажется, его зовут Володя. Опять это имя – Володя! Да что, свет клином сошёлся на этом имени! Ну, уж эти Володи, попортили мне жизнь! И что можно ожидать от этого очередного Володи? Как бы сделать, чтобы меня он не увидел?!». Быстрый взгляд на балкон ещё больше поверг её в смятение. Там она увидела Пашу… «А он что там делает?» Ей захотелось исчезнуть, раствориться среди всех, кто находился в зале. Вон сколько народу! Но ей не спрятаться: она на виду, она – судья. Наташа теперь старалась сидеть в пол-оборота к выходу из зала и больше не смотреть в сторону дверей и балкона. Она смотрела только на прыгающих спортсменок.