Глава 7. В разладе с собой и со всеми
В конце августа среди студентов снова раздался призыв: «Все на целину!» В деканате Наташа узнала о дне и времени отправки студенческого отряда. Она позвонила своим подружкам, чтобы подстраховаться в отношении сроках выезда. Девушки встретились уже на вокзале. Все кидались друг к дружке в объятья, делились последними новостями, рассказывали, кто и где провёл лето. Ещё на вокзале Наташа про себя отметила, что Павел к ней не подошёл. «Вот и хорошо! Значит, продолжения у нас не будет… Просто, прекрасно!» – подумала она и снова забыла о нём.
Три подружки заняли рядом расположенные полки в плацкартном вагоне, в соседнем купе разместились ещё несколько девушек. Они, как Валя и Таня, выбрали для дальнейшей специализации кафедру аналитической химии. И девушки решили сразу наладить между собой дружеские отношения, не дожидаясь начала занятий. А Наташа осталась верна своей мечте. И как только её не уговаривали подруги пойти всем вместе на кафедру аналитической химии, она отказалась.
– Девочки, я на химфак поступала после того, как меня органическая химия просто пленила, а сейчас после 3-его курса, когда мы уже более серьёзно ознакомились с этой наукой, я и подавно всей душой прикипела к этой органике. Я своей мечте не изменю!
– Наташа, нам говорили, что эта кафедра в основном казахская. Там и преподаватели, и студенты, в основном, казахи.
– Да нет! Вы что-то путаете! Вот нам лекции читала Ираида Максимовна и Клавдия Александровна. И там из преподавателей ещё есть Октябрина Тимофеевна, Клавдия Васильевна, Клавдия Фёдоровна. Да, заведующий кафедрой – казах, но студентов там поровну с двух потоков, как и у вас. И для меня то, о чём вы говорите, не имеет особого значения.
Это говорила своим подругам Наталья, когда в конце учебного года проходило распределение студентов по кафедрам. Её мечта осуществилась, её зачислили на кафедру органической химии, но она до сих пор не знает, с кем на одной кафедре она будет в дальнейшем учиться. Единственное, что ей было известно это то, что пока на эту кафедру, действительно, записались в основном с казахского потока. Но она об этом решила пока не говорить своим девчонкам.
* * *
А тем временем дежурный по вокзалу дал сигнал к отправлению, и эшелон со студентами взял направление на север республики. В этот раз всех химиков довезли до станции Аркалык. Это была узловая станция, где происходила перегрузка зерна с автомашин в грузовые вагоны. В этот раз работа у студентов была более масштабная, поэтому потребовались усилия студентов сразу 2-х курсов химфака: третьего и четвёртого. На конечной станции к Наташе подошёл Валерка Светлов, Пашин друг.
– Наташа, тебе привет от Пашки!
– А он где?.. Что-то я его среди нас не увидела. С ним что-то случилось?
– А он записался в геологическую партию, сейчас ходит с геологами по Сибирской тайге. Деньги заколачивает.
– Ну, если деньги зарабатывает, то, конечно, это приятнее, чем зерно кидать даром…
Сразу со станции студентов со всеми их пожитками пешком повели в столовую. Далеко ходить не нужно было. Вот станция, налево небольшой станционный посёлок, тут же рядом столовая, небольшой магазинчик, вдалеке виднелись палатки, как потом окажется, это был их студенческий палаточный городок. Вправо от станции уходили рельсы, вдалеке на путях виднелись вагоны; в небо, как динозавры, задирали свои ленты транспортёры. Это было место, где студентам, возможно, придётся проработать около 2-х месяцев.
Это хорошо, что студентов сразу повели в столовую, так как их все дорожные запасы закончились, и все изрядно проголодались. Столовая представляла собой большое чистое помещение с тюлевыми занавесками на больших окнах. Такого за все годы трудовых семестров у студентов ещё никогда не было. Все столы почему-то были сдвинуты вместе посередине зала, вероятно, для общей трапезы. Молодёжь расселась вокруг этого длинного стола. Наташе досталось место в торце стола, рядом стоял ещё один, пока не занятый никем стул. Все оглядывались, шумели и недоумевали, почему столы пустые. Все ждали пищи. И тут в столовую вошла группа людей, среди них был и куратор их курса. Студенты знали, что это сотрудник кафедры катализа. Он объявил всем, что сейчас у них пройдёт организационное собрание, а потом руководство станции накормит их сытным обедом в долг их будущих заработков.
Вначале выступил главный инженер станции, он кратко изложил им их главную задачу: вовремя и качественно загружать зерном вагоны. Далее к ним обратился бригадир погрузочной станции, Володя. Так он представился всем.
– Я буду вашим непосредственным начальником по работе. Мне потребуются помощники. Разделитесь на группы по 8–10 человек, составьте списки, выберите звеньевых. Они будут мне помогать составлять и закрывать наряды. Будете работать в две смены: одна – с 8.00 утра, другая – с 14.00 дня. Кроме того, вам нужно выбрать себе общего командира, который будет отвечать за всю вашу жизнь здесь на станции: за ваш быт, работу, досуг, питание.
Далее снова выступил куратор курса, который сказал, что он выполнил часть своей миссии: довёз студентов до места работы и передал их в другие надёжные руки. Его командировка закончилась и ему нужно возвращаться на работу в Алма-Ату.
– А в качестве своего заместителя, командира вашего отряда я предлагаю вам рассмотреть кандидатуру вот этого молодого человека.
При этих словах он выдвинул вперед коренастого парня, далеко не первой молодости. Верхушку его головы украшала слегка наметившаяся лысина, вокруг которой венчиком кучерявились русые волосы. Лицо простое, широкоскулое, глаза серые с искоркой, улыбка с ямочками. Все отметили, что он чем-то похож на популярного в то время артиста кино Николая Рыбникова, известного по кинофильмам «Высота», «Весна на Заречной улице», «Девушка без адреса». Один в один – Рыбников! И как в дальнейшем показало время, он также как герои Рыбникова, любил петь песни, был заводилой всех мероприятий, душой молодёжных компаний.
– Представляю вам Георгия Зорина. Он по семейным обстоятельствам перевёлся к нам на факультет на 4-ый курс из другого вуза, – продолжал говорить куратор. – Гера постарше вас, он успел уже отслужить в армии, поработать на химическом производстве и закончить 3 курса химического факультета в Новосибирске. Зорин – член партии, поэтому партийная организация химического факультета поручила ему взять на себя функцию заместителя куратора вашего отряда на время сельхозработ. Думаю, что вы не будете возражать против такого решения руководства нашего факультета. Кто «за» – поднимите руки. Кто «против»?.. Кто «воздержался»?..
– Единогласно! После обеда вы пойдёте в палаточный городок, там распределитесь по палаткам. Передаю слово Зорину.
– Ребята, девчата! Я думаю, что мы успеем с вами ещё познакомиться, а сейчас нам необходимо подкрепиться, – при этих словах он в радостном ожидании обеда потёр себе руки.
Все давно этого ожидали и дружно грянули «Ура!». Зорин покрутился, выискивая себе место за столом. Увидев около Наташи свободный стул, склонился перед ней в поклоне.
– Это место свободное? Здесь никто не сидит?.. Можно пристроиться? Ба!.. Какие глаза!.. Как зовут?.. Наташа… На-та-ли… Как романтично!
– Да какая тут романтика в столовой и с вилкой в руке! Вот выйдем с лопатами зерно грузить – вот это будет романтика! – произнесла с иронией Наташа, поспешив перевести разговор на другую тему.
В это время работники столовой начали разносить подносы с едой… Студенты дружно застучали ложками, они были поглощены процессом принятия пищи. Когда все немного подкрепились, кто-то решил подшутить:
– Ребята, смотрите – жених и невеста. Где-где? Да вон во главе стола сидят наша Наташка и Гера. Всё – играем студенческую свадьбу!
Все уже утолили первый голод, и всем захотелось зрелищ. Студенты зашумели, засмеялись, стали раздаваться тосты в честь молодых, все чокались компотом… Чтобы не выглядеть как-то нелепо, Наташе в этой ситуации оставалось только присоединиться к общему веселью.
После обеда все пошли к палаточному городку. Там были натянуты шесть солдатских палаток. В этот раз палатки разделились на мужские и женские: 2 палатки мужские и 4 – женские. Внутри по уже известной схеме были сколочены нары. На верхнем «этаже» спали, а на нижнем, прямо на земле, была своеобразная гардеробная, там нашли себе место рюкзаки, чемоданчики, обувь и лишняя одежда. Пока распределились по своим местам, подмели и собрали строительный мусор внутри и вокруг палаток, подошло время ужина. Прежде чем отправиться в столовую, все решили по пути осмотреть расположенную по соседству танцплощадку.
Это, действительно, оказалась площадка со следами былого асфальта, огороженная невысоким заборчиком и высоким бурьяном. Кое-где стояли скамеечки, которые с трудом просматривались сквозь разросшуюся траву. И везде было много окурков и другого мусора. Запущение было полное. После ужина был объявлен субботник. Часть парней пошли разыскивать местных механиков, чтобы выяснить, как можно сюда подключить аппаратуру, динамик, освещение. Девчата же стали выдёргивать лишнюю растительность вокруг площадки, наломали из бурьяна веники и принялись за наведение порядка. Вскоре этот пятачок культурного досуга стал хоть немного соответствовать своему назначению.
Потом объявили танцы. В свете догорающего заката зазвучала зажигательная музыка, с каждой минутой число зрителей увеличивалось за счёт местного населения. Некоторые приходили с детишками посмотреть, как развлекается столичная молодёжь. А они в спортивных трико с вытянутыми коленками и в брезентовых тапочках с упоением выделывали ногами танцевальные «ПА».
К постоянному партнёру Наташи по танцам Валере Соколову присоединились и другие юноши. К примеру, Ергалиев и Полозов, которые, как оказалось, также как и Наташа записались на кафедру органической химии. И они решили, не откладывая в долгий ящик, поближе познакомиться со своей новой согруппницей. А Зорин, по всей видимости, продолжал исполнять роль Наташиного жениха, и он тоже стоял в очередь на право потанцевать с симпатичной девушкой.
Попозже на площадке показался бригадир Володя. Он пришёл в начищенных чёрных сапогах, в которые были заправлены брюки с наведёнными на них стрелками, на голове кепка. Настоящий сельский Дон-Жуан. Не хватало только цветка за ухом. С его стороны была попытка также завладеть вниманием Наташи. Но её партнёры по танцам не дали ему никаких шансов. Пришлось ему танцевать с местными девушками. Когда, наконец, студенты добрались до своих спальных мест, то ноги их гудели, как провода высоковольтки, и сил больше ни на что не было.
* * *
Утром была побудка первой смены, торопливые сборы, завтрак в столовой и ток с зерном. Под погрузку уже стояло несколько вагонов. Наташа со своими подругами и девушками с кафедры аналитической химии, не сговариваясь, организовали своё звено. А звеньевой выбрали, несмотря на её сопротивление, Наташу. «Наташка не переживай, мы все вместе, мы тебя всегда поддержим». И первая их поддержка потребовалась буквально вскоре.
К ним подошёл бригадир по станции Володя, взял список их звена. Узнав, что звеньевой будет Наташа, удовлетворительно крякнул и, когда никого поблизости не было, тихо на ушко сказал ей: «Будешь умница, твои девчата не будут в обиде». Наташа не могла взять в толк, о чём это говорит Володя. Девушка в то время была настолько наивная и бесхитростная, что всякие двусмысленные намёки были ей непонятны. А всё, что было непонятно, было ей и крайне неприятно.
Володя познакомил девчат с их местом работы, то есть с вагоном, который предстояло загрузить зерном. Затем выдал уже знакомые всем деревянные лопатки и распределил по местам: половину девчат он отправил в вагон, а остальных – оставил на земле около большой кучи зерна и стоящего рядом транспортёра. Наталья оказалась в первой группе девчат. Далее двери вагона с грохотом закрылись, и подруги оказалась замурованными в этом огромном вагонном пространстве. Через верхние окна-люки, расположенные высоко под потолком, проникал слабый свет. Откровенно, стало страшновато. Но рассуждать было некогда, так как в вагон через один из люков уже сыпалось зерно, одновременно поднимая тучи целинной пыли и мякины. Девчата, замотанные платками до глаз, стали разгребать растущую гору зерна по углам вагона. Когда уровень зерна поднялся ближе к краю вагонного люка, они, как смогли, помахали лопатами стоящим на земле. Это был условный знак, что здесь зерна достаточно и нужно транспортёр передвинуть к другому люку.
После полной засыпки вагона зерном бригадир Володя забрался по транспортёрной ленте вверх и заглянул внутрь вагона. Прошла негласная госприёмка, после чего Володя изрёк: «Добавить!» и удалился опять по транспортёру вниз. Зерно снова посыпалось внутрь. Девчатам приходилось махать лопатками, стоя на куче зерна почти под потолком. Когда вагон заполнился окончательно, они вылезли из него через люк и по транспортёру спустились вниз на землю, как это делал их бригадир.
Ощутив на себе воочию трудности работы внутри вагона, не все девчонки в дальнейшем стали соглашаться на неё. Многие боялись закрытого пространства. Да и не всякая девушка смогла бы балансировать на транспортёрной ленте на высоте крыши грузового вагона. Недаром перед работой бригадир, объясняя им суть их действий, с ухмылкой добавил: «В вагон через двери залезет любая, а вот выбраться оттуда через люк сможет не всякая, поэтому это дело чисто добровольное». Так как Наташа занималась гимнастикой, то ходьба по транспортёру её не пугала. Она на «спортивном бревне» не только ходила, но и прыгала, крутилась на одной ножке, делала «ласточку», вставала на мостик. Она понимала, что если не она, то кто кроме неё должен работать на самом трудном участке. Кроме всего прочего, она – звеньевая. Наташе согласились помогать её подруги: Валя и Таня, а также крошка Женечка из «аналитиков». Они по «бревну» раньше не ходили, но были худенькие и невысокого роста, и была надежда, что в вагонных люках не застрянут.
Уже на земле девчата распаковали свои лица и головы от платков и с радостью вдохнули степной, насыщенный запахом трав, воздух. Потом, увидев свои присыпанные пылью и мякиной брови, ресницы, нос, долго смеялись друг над другом. Это был своеобразный целинный макияж! Конечно, внизу у транспортёра работа была намного чище.
С тока девушки сразу пошли в столовую на обед. Потом был отдых, постирушки, так как одежда пачкалась как никогда. В этот раз на целине у студентов не было проблем с водой, так как на территорию их палаточного городка был проведён водопровод. Стирали тут же на воздухе в тазиках, а бельё развешивали на верёвках, протянутых между палатками. По вечерам часто были танцы или приезжала кинопередвижка. Иногда разжигали за палатками костёр, пели песни.
Наташа в первый же вечер рассказала своим подружкам о странных словах бригадира Володи: «Будешь умница, твои девчата не будут в обиде». Таня, как более сообразительная в этих вопросах, сказала:
– Наташа, да он же на тебя глаз положил!
– Влюбился что ли?
– Да при чём тут любовь?! Просто он хочет тебя временно использовать. Ишь, чего надумал! Наташа, знай, мы рядом. Не бойся! Прорвёмся!
Развязка пришла на следующий день. Как только девушки показались на току, Володя тут как тут. Понятно, что он должен расставить всех по рабочим местам, но Наташа с тревогой ожидала продолжения сказанных вчера слов. И оно не заставило себя ждать. Володя выждал, когда девушки разойдутся по своим рабочим местам, и попросил Наташу немного задержаться.
– Наташа, я приглашаю тебя сегодня вечером на вечеринку.
– Что за вечеринка и кто там будет?
– Будут мои друзья со своими подружками. Соберёмся вечерком, будет водочка, закусочка, танцы. Я думаю, будет весело.
– Что, можно и со своим другом прийти? – ответила ему девушка с явным подвохом, в это же время она боковым зрением увидела приближающихся Таню и Валю. – Вы всех приглашаете? Может быть, и моих подружек прихватим со своими парнями?
– Да нет, зачем же, у нас своих парней хватает, а вот ты мне приглянулась. Я ещё раз повторяю: «Будешь умница, девочки твои будут в шоколаде».
В это время подоспели и девочки:
– Наташа, мы без тебя не можем начать работу. В вагончик пожалуйте! – при этом они сделали широкий жест в сторону стоящего грузового вагона.
– Девчата, вот приглашают меня на местную вечеринку. Я говорю, что у меня есть парень, а Володя не верит, – сказала Наташа, незаметно подмигнув своим подругам.
– Как это: верит, или не верит? Почему тебе перед ним нужно держать отчёт? – с возмущением ответила Таня. – Наташа, а где Гера? Володя, вы разве не видели, что у нас в столовой в первый же день была помолвка. Гера и Наташа после возвращения с целины распишутся.
– Я думал – это была шутка… Да и на танцах… ведь она же со всеми парнями танцевала.
– Ну, во-первых, такими вещами не шутят! – вмешалась в разговор Валя. – А то, что она со всеми танцевала, так мы же все, как одна семья, мы с одного курса. И танцевать – это не значит «любить».
После этого Володе ничего не оставалось, как ретироваться.
– Таня, ты что сказала! Какая свадьба? Ведь это же, действительно, была шутка, – Наташа возмущённо зашептала Татьяне на ушко. – Ведь когда я ему сказала, что у меня есть парень, я имела в виду не Геру. Хотя и Пашу я не считаю своим парнем… Я сказала это просто так, чтобы он не приставал.
– Да мы-то все знаем, что это была шутка. А Володе-то это знать не обязательно. Твой Пашка где? Далеко. А Зорин здесь рядом, и, кроме того, он – наш командир и должен нас защищать. Ты что же хочешь, чтобы этот работяга тебя домогался каждый день.
– Да нет, конечно! Этот мужлан с его сальными глазками и недвусмысленными намёками мне противен, а от возможности оказаться с ним один на один где-то на вечеринке, у меня мурашки по коже. Таня, а ты молодец, сообразила, как его отшить.
– Учись! Только нужно предупредить Геру, чтобы он был в курсе дела. А вот и он идёт. Гера!.. Зорин! Ау!.. Не проходи мимо!
– Девчонки, вы что такие расстроенные? Что случилось?
– Гера, выручай Наташку. Ей проходу не даёт один тут местный Дон-Жуан. Мы ему сказали, что ты с Наташей, якобы, жених и невеста. Помнишь, мы в первый день шутили в столовой. Ты можешь сделать вид, что это, действительно так, хотя бы на время, чтобы он отстал.
– Девушки, в чём проблема, соберёмся с парнями, начистим ему рожу.
– Нет, нет, нет!.. Только не это. Ведь он же ничего плохого мне пока не предлагал. Просто его внимание мне ужасно неприятно. Я ему говорю: «Нет», а он не понимает!
– Наташа, не переживай, давай сегодня же демонстративно вечерком, после ужина, так чтобы этот ухажёр нас увидел, пойдём гулять под ручку. Согласна? Вот и хорошо!
Вечером подружки, заговорщицки улыбаясь, проводили Наташу на свидание. Её же вся эта ситуация сильно смущала, но из двух зол нужно было выбрать одно, менее неприятное. И таким, конечно, был Гера Зорин. Во-первых, он был с их курса. Следовательно, Наташе ничего плохого не сделает; наверное, постесняется. Во-вторых, как все убедились на курсе, это был компанейский, весёлый парень – с ним будет не скучно. В-третьих, он партийный. А у Наташи в то время ко всем партийным было какое-то доверие, может быть потому, что отец у неё был партийный. И ещё долго в своей жизни Наташа будет находиться в заблуждении в отношении моральных качеств всех коммунистов без исключения.
Наташа с Георгием долго ходили вокруг лагеря, многое рассказали друг другу о себе. Девушка доверилась более старшему из их курса, тем более, что всё это не взаправду, а понарошку. С Зориным ей было легко. Их разговор перескакивал с одной темы на другую. Погуляли и разошлись. Подружки, увидев Наташу, поинтересовались: «Ну что, Володя видел вас? Нет?! Жаль!.. Ой, мы забыли: у него же сегодня вечеринка! Наш бригадир очень занят: он в спешном порядке себе другую пассию подыскивает!»
На другой день на танцах Гера не отходил от Наташи. Наверное, он хотел внушить, что они жених и невеста, не только чужим людям, но и своим студентам. На следующий день они снова гуляли вечером, ходили по скошенному полю за территорией их лагеря, смотрели на звёзды, делились своими планами на будущее.
– Гера, ты понимаешь, что мы с тобой гуляем только потому, чтобы выручить меня в этой глупой ситуации с нашим бригадиром? – немного помолчав, она спросила. – Гера, ты намного взрослее нас, неужели у тебя нет семьи?
– Была, да сплыла. Мы недавно развелись. У меня есть и ребёнок – дочка. Да только с её матерью у нас ничего не получилось. Уже два года, как я в свободном полёте. А я слышал, что у тебя есть жених из наших студентов, и что он уехал с геологами зарабатывать на вашу свадьбу.
– Жених?! На какую свадьбу?! Тебя неправильно информировали – он мне не жених. Мы с ним всего несколько раз прогулялись по улицам, походили на концерты. Это что, уже любовь? Мы о ней даже словом не обмолвились. А то, что он уехал в экспедицию, я только здесь от ребят узнала. О чём ты говоришь? Вот от тебя я впервые услышала, что Пашка зарабатывает деньги на свадьбу. А на чью свадьбу? Уж точно не на мою. И ничего я о свадьбе не знаю… Дурацкая ситуация! И как же мне теперь себя вести?.. То ли я свободная, то ли я чья-то невеста? А чья?.. Какая-то неразбериха! Гера, спасибо тебе, хоть ты защитил меня и избавил от домогательств этого дядьки. Ведь, что себе вообразил? Чтобы я пошла в незнакомую компанию, на ночь глядя. За кого он меня принимает? Ты знаешь, он теперь к нам всегда придирается, я уже девчонкам сказала, чтобы они меня переизбрали, но они воспротивились. А кому охота иметь дело с местным «начальством». Гера, я думаю, он уже поостыл в своих намерениях, мы можем и не встречаться.
– А что, тебе со мной не интересно?
– Ну почему же, интересно. Ты компанейский парень. Но, извини, я как-то тебе навязалась в компанию. Это не в моих правилах. У меня никаких планов, и я к тебе отношусь, как к другу, как к своему сокурснику. Так что давай без обид: разбежимся хоть сейчас.
* * *
А вскоре случилось то, что должно было случиться. Наташа поняла, что верить никому нельзя, даже более взрослым и даже партийным!
Вечером после ужина Гера поджидал Наташу около столовой. И это было, кстати, так как в это же время в столовую направлялся бригадир-Володя. Наташа поспешила взять Геру под руку и повела его в сторону, чтобы только не встречаться взглядом с Володей и не выдать себя. К сожалению, открыто врать она так, и не научилась. Молодые люди пошли в сторону от жилых строений и, как всегда, гуляли до звёзд. Болтали, не умолкая. Наташе было легко с Герой. Возможно, от того, что она относилась к нему как к другу, как к старшему брату, также как к своему двоюродному брату, к Гере Якушеву. И не было у неё каких-либо тайных мыслей и желаний. Но так казалось только ей одной, но не ему, Гере Зорину, у которого, к сожалению, возникли тайные желания и намерения…
– Гера, пошли в лагерь. Вон, видишь, ребята костёр жгут… Ноги устали, да и спать уже пора.
– Наташа, а вот – стог сена, давай посидим, ноги отдохнут. Смотри, звёзды… какие крупные! В городе такую красоту не увидишь, – при этих словах Гера с разбега бросился в уже разворошённый кем-то стог сена. – Давай быстрее сюда, чуть-чуть отдохнём и пойдём в лагерь.
Наташа осторожно опустилась на охапку сена, заботливо взбитую Герой, вытянула гудевшие ноги. И в тот же миг он, как вихрь, набросился на неё, припечатал всей тяжестью своего тела к земле, захватил её руки в свои, не давая возможности сопротивляться, и впился своим ртом в её губы. Боже, как это было больно и унизительно! Тебя обездвижили, лишили силы и воли, да ещё так больно кусают за губы. Насилует!? Из её памяти всплыло это слово. И в ту же секунду она вспомнила слова своей мамы, тайно ею подслушанные, когда та разговаривала с кем-то из своих подруг: «Если женщина не захочет, мужчина, один на один, ничего с ней сделать не сможет». А Наташа не хотела. То, что они бродили по вечерам с Геркой, много разговаривали, иногда танцевали – это разве – «любовь»? Нет! Это – не любовь! А без любви ей даже целоваться было противно.
А Георгий в это время делал над ней какие-то странные движения. Насилует!?.. И тут неизвестно откуда у неё появилась злость. У… как она разозлилась! И откуда она взяла силы! Она задыхалась, но боролась… В конце концов, Наташа как-то умудрилась освободиться. Отбежав на почтительное расстояние, обернулась и гневно выпалила.
– Всё! Ко мне близко не подходи, если не хочешь неприятностей! И как ты мог!.. Ведь я же тебе доверилась!.. Всё нашей дружбе конец!
Пока она бежала на пламя костра около палаток, мысли путались в её голове: «Все подонки! Чем лучше этот Герка по сравнению с Володей-бригадиром? Ничем! А Пашка? И он нисколько не лучше! Вишь, всем объявил, что я его невеста. А он меня об этом спросил?! Неужели, так положено: не спрашивать согласия девушки? Теперь там с геологами прохлаждается, на свадьбу зарабатывает. А я ему тут верность храни!? Ненавижу всех! И Юрку Морозова и его друга Серёжку, и Вовку Урицкого! Всех, всех! У… вруны, сластолюбцы! На уме только одно… Один под кофточку… а этот уже пониже… У!.. Не-на-вижу!»
От выплеснувших эмоций у Наташи брызнули слёзы. «Ну вот, ещё не хватало прийти зарёванной! Ведь что угодно могут подумать, если уже давно не думают». Наташа сбавила темп и тихонько обошла палаточный лагерь стороной. Недалеко, в темноте виднелась танцплощадка. «Хоть бы там никого не было». Вглядываясь в темноту, Наташа никого там не увидела. Она села на самую крайнюю скамеечку и дала волю слезам. Но как внезапно они начались, также внезапно и кончились. «Не хватало еще рыдать! Ничего же не случилось. Чего же я плачу?»
Успокоившись, она подождала немного. Увидев, что около догорающего костра никого не видно, стала, крадучись, пробираться к своей палатке. Ей не хотелось никого видеть. «Ведь ничего не произошло… – успокаивала она себя. – Но, почему так гадко на душе, как будто вывалялась в грязи. Ой, а что с моей губой?» Наташа потрогала её пальцами. Губу разбарабанило, при попытке раскрыть рот возникала саднящая боль. «И это что, любовь?!».
От палатки неожиданно отделились две тени и пошли к Наташе навстречу. Её сердце ёкнуло от страха… Ей ни с кем не хотелось встречаться. Оказалось, это были её верные подруги.
– Наташка, ты, где ходишь? Мы уже стали о тебе беспокоиться. У тебя всё в порядке? – приглушая голоса, зашептали девушки.
– Девочки, а вы что всполошились? Всё в порядке, ничего не случилось. Я просто посидела немного на лавочке. Вечер такой хороший, а звёзд на небе – видимо-невидимо…
– Наташа, да не скрывай от нас ничего, мы всё знаем! Ой, что тут только что было!.. – уходя подальше от палаток, девчонки наперебой стали рассказывать ей последние события. – Представляешь: сидим мы все около костра, разговариваем, песни поём. Вдруг прибегает Валерка Светлов: «Мальчишки, пошли морду бить одному гаду!» Ну, наши мальчики сорвались все, как один, и в поле, а нас, девочек, остановили, сказав, что они сами разберутся и чтобы мы сидели, где сидим. Но мы всё равно тихонечко за ними: интересно узнать, какого гада там изловили. Подкрались за ними, зашли за крайнюю палатку и видим: в центре стоит Герка Зорин, за челюсть держится, вероятно, кто-то ему уже наподдал. Мальчишки галдят: «Как ты посмел? Ведь Наташка Пашкина девушка! И только посмей к ней приблизиться, мы тебя прибьём! Не посмотрим, что ты заместитель куратора!»
– Но, Герка… – дипломат!.. – вмешалась в рассказ Валя. – Ты представляешь, он так их быстро всех успокоил. Сказал, что он не знал, что у тебя уже есть парень, и что девчата, то есть мы, его сами попросили сделать вид, что он тебе жених, чтобы отвадить одного работягу со станции. Ребята уже хотели идти искать этого парня и бить ему морду, да Герка не назвал его имени, сказал, что он отвечает за всех студентов и за репутацию химфака, пока наш куратор в Алма-Ате. Сказал, что тебе он ничего плохого не сделал… Просто, вы, якобы, поссорились.
– Да, так и сказал, – перебила её Таня, – «ничего плохого», «я её не трогал». Это правда, Наташа? А то мы…
– Правда, правда, ничего, но очень сильно хотел. Еле-еле отбилась от него. Губы вот покусал! Вот гад! Ни слова не говоря ни о каких чувствах, и сразу раз, и ноги врозь! А строил из себя святого! Друг называется! «Мы тебя в обиду не дадим, любому морду начищем!..» Получается, что «чужим» меня обижать, не позволено! А сам меня обижать может!? Но откуда мальчишки об этом узнали? Стыдно-то как, девочки!.. – Наташа не удержалась и снова расплакалась.
– Да вроде бы Светлов пошёл до ветра и увидел, как ты бежишь откуда-то из темноты и плачешь. Он мальчишек собрал, встретили они Зорина и, не разбираясь, на всякий случай съездили ему по роже. Но ведь выкрутился же Герка. Говорит: «Ребята, я не в обиде. Всё правильно! А про Наташку ничего плохого не думайте. Она хорошая девушка. Да я сам кому угодно за неё морду начищу!» Так что, Наташа, кончай плакать, пошли спать.
– Да стыдно мне почему-то. Как я завтра всем буду в глаза глядеть?
– Наташа, кончай, ты ни в чём не виновата. Ты пыталась себя защитить от ненужных ухаживаний, так мы же тебя и подтолкнули к этому. Не думали, что Герка не устоит перед твоими чарами. Слабаком он оказался!
– Да не слабак, а кобель он! – поправила Татьяна, и девушки пошли крадучись к своей палатке.
* * *
На следующий день всё было как обычно. Та же степь, тот же железнодорожный разъезд, тот же палаточный городок. Но в столовой все отводили от Наташи глаза, нарочито громко о чём-то разговаривали. А может быть, это так казалось Наташе с её перевозбуждёнными нервами? Девушка завтракала, не поднимая головы. Не дожидаясь подруг около столовой, она сразу ушла на ток. Получив разнарядку от бригадира, залезла в вагон и работала там с каким-то остервенением всю смену.
Вечером у студентов по плану их культурного досуга были танцы. Наташа отказывалась идти, но Таня и Валя убедили её, сказав, что её отсутствие ещё больше вызовет всякие кривотолки.
– Наташа, соберись! Это не тебе, а Герке нужно хорониться от всех. Ты что, не сможешь показать всем, что у тебя всё в порядке. Не будь букой, разговаривай со всеми, как обычно, и танцуй до упаду! Ты же любишь танцевать. Мы тебе в этом поможем.
На танцплощадке гремела музыка, кружились пары. Всё было довольно демократично: не только девушки танцевали с парнями, но и девушки с девушками, так как в мужском населении на химфаке был дефицит. Без раздумий Валя подхватила Наташу, и они пошли нарезать по площадке зигзаги фокстрота. Герка стоял среди ребят, но он старался в её сторону не смотреть. Да и остальные ребята держались с ней на определённой дистанции. Единственный, кто пренебрёг негласным байкотом по отношению к Наташе, был Валерка Соколов, Он подошёл к ней, протянул руки, безмолвно приглашая на танец… А после, когда смолкла музыка, Валера сказал ей: «Наташа, если кто-то тебя станет обижать, ты только скажи».