Глава 9. Медовый месяц. На пороге взрослой жизни
Дальнейшие события в жизни Наташи полностью вытеснили все факультетские чрезвычайные происшествия. Приближался день бракосочетания. Несмотря на это, сессия шла своим чередом. Экзамены Наташа сдавала один за другим, и все на «отлично»: тут мама не могла бы предъявить к ней претензии. В семье же ни слова о приближающемся событии. Возможно, Юлия втайне надеялась, что дочь её лишь попугала, и регистрации не будет.
Наташа же, настороженная необъяснимой реакцией мамы и предстоящими изменениями в её жизни, тоже молчала. Она смутно рисовала себе дальнейшие отношения с Владимиром. Её представления о семейной жизни, как слепок, были сняты со взаимоотношений её родителей и их близких знакомых. Она знала, что дети – это естественный результат таких взаимоотношений. Она детей хотела. Но как они получаются, знала чисто теоретически. Её неодолимо тянуло в новые взрослые отношения. Сознавая, что особой любви к Володе у неё нет, в то же время она упрямо настраивала себя на то, что он её судьба, и она не должна ему отказать, должна согласиться. Это её крест, и это решение больше не обсуждается.
Последний её экзамен по английскому языку был назначен как раз на 15 июня. Чистое совпадение. Ну, кто в день свадьбы ещё сдает экзамены? Только Наташа. Для неё Загс в то время был как формальность, как сходить на почту и отправить письмо. Регистрация была назначена на 14.00, а экзамен с 9 часов утра. Кроме того, нужно было в этот же день успеть до закрытия кассы в главном корпусе университета получить подъёмные деньги для поездки на производственную практику в Чимкент. А деньги будут выдаваться только с 15 июня! А 16 июня у неё уже поезд на Чимкент. И всё это нужно было сделать в один день! Накануне этого дня, впервые за прошедший месяц мама сама заговорила о регистрации:
– Наташа, ты что-то всё молчишь. Не раздумала выходить замуж?
– А что говорить? Ведь тебе это слышать неприятно. Утром схожу на экзамен, а потом в два часа нам назначено время в Загсе. Пойдём и распишемся.
– Наташа, а ты как себе представляешь эту регистрацию? Ведь ещё нужны свидетели. И что после регистрации?
– Мама. Не переживай. Свидетели у нас будут. Ну, а что делать после регистрации, я даже и не думала. Из-за экзаменов мне некогда было об этом думать. Ведь ты сказала молчать, и никому даже о регистрации не говорить. Я не знаю, может быть, Володя что-нибудь придумает. Вероятно, сходим в кафе, съедим по мороженому. Ведь на большее мы пока не способны.
– Так может быть стол накрыть, я плов сделаю, беляшей нажарю.
– О!.. Это было бы здорово! Тогда нужно пригласить наших свидетелей? Это Володины друзья по спорту, – при этом Наташа на время оживилась.
– Приглашай… – мать тяжело вздохнула и после некоторой паузы спросила:
– Так может быть и дядю Гошу с тётей Валей пригласить, ведь как ни как, а они тоже причастны к этой регистрации? Они же дали добро.
– Позови, если считаешь это нужным.
– Ну а потом, после всего этого?..
– Ты же знаешь, я на следующий день уезжаю на практику. К тому времени, когда я вернусь из Чимкента, Володя демобилизуется, он снова вернётся на работу в Совет «Динамо». И тогда мы будем подыскивать себе комнату…
Юлия терялась в догадках, почему её дочь такая нерадостная и безразличная. «Наверное, всё-таки «залетела». Чему радоваться? Нашла себе жениха, а у того за душой ни гроша в кармане, ни крыши над головой».
* * *
В день регистрации Наташа с утра ушла на факультет сдавать последний экзамен. Оделась, как обычно одевалась на все экзамены: в чёрную юбочку и в белую в чёрный горох блузку без рукавчиков. Эту блузочку Наташа недавно сшила из маленького кусочка крепдешина, который остался у мамы от какого-то заказа и долго лежал на полке без применения. Помимо горошин по белому фону были рассыпаны то ли полумесяцы, то ли лепестки какого-то цветка. Конечно, наряд не свадебный, но белое с чёрным всегда выглядит торжественно и нарядно. На ногах повседневные дешёвые босоножки на ремешках. Причёска, как всегда, повседневная. В руках целлофановый пакетик, в нём зачётка, паспорт, авторучка и мелочь на проезд в транспорте. Вот и весь наряд невесты.
…И вот экзамен успешно сдан. Времени осталось в обрез. Помня наставления мамы, Наташа и на факультете никому не сказала, что её сегодня ожидает такая непростая процедура – бракосочетание. Поэтому ей пришлось на экзамен выстоять очередь. Можно было бы пораньше прийти на факультет, но она дома у зеркала задержалась дольше обычного…
Девушка пулей вылетела с химфака и поспешила на остановку. Трамвай долго тащился через центральную часть города, потом по улице Шевченко до улицы Фурманова. Там она договорилась встретиться с Володей. А вот и он стоит, поджидает её на остановке. В руках букетик цветов, на лице застывшая улыбка напряжённого ожидания, так как до регистрации оставалось всего десять минут, но ведь ещё предстоит пройти два квартала до Загса. Наташа тоже осознавала, что она опаздывает, поэтому, как только трамвай остановился, она соскочила с его подножки и устремилась вперёд. Но в этот момент у неё неожиданно подвернулась нога, что с ней случалось довольно часто, и девушка в движении вперёд с трудом сохранила равновесие. Ещё бы немного и растянулась бы она в своём почти праздничном наряде на виду стоящих на остановке и сидящих в трамвае пассажиров.
Впоследствии Володя не раз с благодарностью вспоминал этот эпизод: невеста так к нему спешила, что чуть не упала на ровном месте. Наташа не стала его разубеждать, что это было её привычное подворачивание стопы – результат былой травмы. Конечно, она также и торопилась, так как с детства не любила куда-нибудь опаздывать, тем более на собственную регистрацию. А что это такое, она пока не знала. Такое событие у неё было впервые, да и раньше она ни у кого на регистрации брака не была.
Около Загса их уже поджидали Володины друзья – их свидетели. Регистрация прошла в быстром темпе. Было всё буднично. Ни торжественных речей, ни поцелуев, ни шампанского, ни поздравлений от друзей и родственников, ни обмена кольцами, так как их у новобрачных не оказалось… Ну никто, и даже мама не подсказали, что их нужно обязательно приобрести ко дню бракосочетания.
Обручальные кольца Володя купит позднее, скопив деньги из своих первых зарплат. Но эти кольца так и не приживутся на их руках. Наташа не сможет носить кольцо именно на том пальце, на котором положено носить обручальное кольцо замужней женщине, из-за небольшого дефекта в перепонке между пальцами. У всех Васильевых на руках или на ногах в определённых местах были такие небольшие перепонки, как рудимент, напоминающий о возможном происхождении человека из земноводных пресмыкающихся… Описаны случаи, когда у некоторых людей даже были такие рудименты, как хвост, лишние зубы, избыток волосяного покрова и др. А Володя позднее также не станет носить обручальное кольцо, так как ношение золотых украшений у военных в то время порицалось. А быть военным Владимиру, вероятно, было написано на роду, и в скором времени он перейдёт с гражданки на военную службу.
…На вопрос работника Загса: какую фамилию выбирает новобрачная, Наташа, не задумываясь, ответила: «Верникова, как у мужа». Уже на улице Володя сказал ей:
– Наташенька, спасибо за доверие. А мы ведь забыли обсудить этот вопрос. Если бы ты оставила свою фамилию, я бы не обиделся, наоборот, я был готов даже взять твою фамилию, чтобы быть единой семьёй, с единой фамилией.
– Да мы о многом забыли подумать! Надо же с кольцами – полный конфуз! А о фамилии я думала и решила, что в семье должна быть одна фамилия. Вот у моей мамы осталась её девичья фамилия Антонова, и мне всегда было как-то странно слышать, что мы, все дети, – Васильевы, и только одна мама – Антонова. Получается, что она, как бы, не имеет к нам никакого отношения, или мы её дети – к ней.
* * *
После регистрации у всех оказались разные неотложные дела. Нурик со своей подругой обязательно должны были куда-то сходить для решения своих каких-то вопросов. Через час они обещали быть на улице Красина. Наташе необходимо было получить подъёмные деньги в кассе главного корпуса КазГУ именно сегодня, так как завтра – выходной, касса не работает, а в кармане уже лежит билет на завтра до Чимкента. Владимир, взяв все траты, связанные с регистрацией, на себя, планировал где-нибудь купить шампанское и конфеты к столу.
Выйдя из Загса, Володя взял такси и довёз Наташу до Главного корпуса КазГУ, расположенного недалеко от центральной площади города. Рядом, буквально в пяти минутах ходьбы от университета, находился Центральный гастроном. Договорились, что Наташа получает деньги и ждёт такси с Володей на том углу квартала, на котором её высадили. А Володя за это время должен доехать до гастронома, сделать покупки и снова вернуться туда, где он оставил свою молодую жену. Рассчитали, что на всё это им потребуется 30 минут не больше.
Наташа поспешила в кассу. Там была небольшая очередь. Но она уложилась в отведённое время и ровно через 30 минут уже стояла на углу улицы Панфилова и Кирова, там, где её высадили из такси. Прошло 10 минут, 20, 30 – такси не было. Да вообще и машин, и прохожих на этих улицах в это субботнее послеобеденное время было очень мало. Наташа все глаза проглядела, но такси не было. Она начала нервничать. Возможно, они как-то неправильно договорились, что-то напутали. Наверное, Володя уже там, на Красина, под зорким и неодобрительным оком её мамы, а она стоит тут в полном одиночестве и с паспортом, запачканном штампом о регистрации. Глупее ситуации не придумаешь. И зачем они разбежались по разным делам? Лучше бы они были всё время вместе, вместе веселее. Вероятно, Володя решил придать себе солидности и перед своей невестой, да и перед её родственниками и привезти Наташу домой на такси с шампанским, цветами и конфетами… Ну и конечно, сэкономить время. Сэкономить не получилось!
Прождав ещё немного, Наташа вынуждена была пойти домой пешком, так как в нужном направлении подходящего транспорта не было. Точнее она не пошла, а почти побежала, так как полная неизвестность её пугала. Но чего же она испугалась? Ведь деньги она получила, билет на поезд уже куплен, направление на практику выдали ранее, паспорт при ней, только с лишней печатью. А на улице Красина её ждет мама, возможно и Коротковы. Втайне она надеялась, что на улице перед домом её ждёт и Володя.
Но на улице никого не было. Дома был накрыт стол, за ним все уже сидели, даже Нурик с Людой уже пришли. Приехали Коротковы, домашние тоже были на месте. Все радостно и с облегчением встали, чтобы приветствовать новобрачных. Но Наташа была одна. Она с деланным весельем развела руки в стороны.
– Всех приветствую! Спасибо, что пришли! А мы вот с Володей потеряли друг друга… – далее последовал её короткий рассказ о всех её злоключениях.
– Надо же, хорошо хоть успел расписаться, а потом исчез, – произнесла расстроенная Юлия. – Только непонятно, мог бы исчезнуть и до регистрации…
– Мама, он никуда не исчез, это какое-то недоразумение. Мы просто заблудились в пределах одного квартала. Я пойду на улицу, может быть он уже подъехал.
Наташа вышла на улицу, не желая ловить на себе обеспокоенный взгляд матери и сочувствующие взгляды других гостей. Она встала в тени калитки, чтобы её никто не мог увидеть ни из окон соседей, ни с крыльца. Володи не было… Через некоторое время на улицу вышел Нурик: «Не приехал?». «Нет». Еще через несколько минут вышел Руслан: «Не появился?». «Нет! А как там мама?». «Молчит, но чуть не плачет».
Вскоре к дому подкатило такси. Из него буквально выскочил Володя, весь взъерошенный, бледный, расстроенный.
– Наташа, ты куда пропала?! Почему меня не дождалась? Я тебя целый час искал около университета.
– Это я тебя дожидалась целый час. А потом пошла домой. Причем я шла пешком, а ты приехал на машине. Ну не вечно же мне стоять на этом перекрёстке как пугало?
– Но тебя там не было!
– Это тебя там не было!
В это время из машины вышел улыбающийся таксист.
– Эй вы, молодожёны! Расплатитесь, а потом выясняйте свои отношения.
– А вы на каком углу меня ждали? – обратилась Наташа уже к таксисту.
– А мы из гастронома спустились вниз по пр. Коммунистическому, потом свернули на улицу Кирова и остановились напротив университета.
– Но вы ведь меня высадили совершенно на другой улице, на Панфилова, и сказали, что именно туда вы и подъедите. И я вас там ждала.
– А на той же улице останавливаться нельзя! Там одностороннее движение и запрещающий знак… Да, разбирайтесь сами, – таксист махнул рукой, забрал деньги и уехал.
– Да хватит вам выяснять, кто виноват, кто и что сказал, и кто не так подумал. Пойдёмте в дом, а то там вас все заждались, – Руслан попытался вмешаться в перепалку между молодожёнами.
Все пошли в дом, но по дороге Володя продолжал оправдываться:
– Наташа, я так испугался, когда я тебя не нашёл. Я даже сбегал в вашу кассу. Там спросил: получала ли ты деньги. Так на меня там так посмотрели… и сказали, что такие сведения они не выдают.
– Всё забыли, хватит об этом, не нужно лишний раз расстраивать маму.
– А ты знаешь, мне шофёр даже посочувствовал, он спросил: «Что, девушка расписалась и сбежала? Странно… Тогда зачем расписывалась? Более вероятно, когда парень набедокурит и перед свадьбой сбежит. Так перед загсом, а не после!?»
– Вот и мама об этом же говорила… Только это она говорила про тебя… Всё! Забыли!
За столом обстановка разрядилась. Выстрелили в воздух тёплым шампанским, произнесли тост за молодых. Все над ними подшучивали, и все желали им в жизни больше не теряться. И к счастью Наташи, никто не кричал им «горько!», вероятно, щадили Юлины чувства. У неё на столе оказалась и бутылочка красного марочного вина. Но Володя отказывался от любой выпивки, говорил, что готовится к соревнованиям, и вообще он не пьёт. Один раз друзья уговорили его на полстакана водки, так ему было так плохо, что он еле-еле отошёл. При этих словах на всех лицах отразилось удивление и недоумение: как так, парню 25 лет, а он не пьёт и не курит. Все тихонько переглянулись между собой. Неужели, жених – алкоголик в стадии кодирования? Наташа же была невинна и наивна как ребёнок. Она не замечала всех этих переглядываний и всё воспринимала без всякой подоплёки. Если человек отказывается и не пьёт, так это его право, даже если бы он и не готовился к соревнованиям. Не пьёт, значит, это ему не нравится!
Была ли это свадьба? Конечно, нет! Просто круг близких знакомых отметил некоторую дату застольем. Вот и всё. Вскоре все разошлись. Наташа пошла провожать Володю, так как у него кончалось время увольнительной. А Руслан с Валеркой пошли на свадьбу к Гере Якушеву в Малую станицу, где проживала семья его невесты.
А свадьба там в это время была в полном разгаре. Всё было так же, как на свадьбе у Наташиного брата Володи, то есть праздновали в доме невесты и в Малой станице. Столы были накрыты в саду под яблонями. Народу было много: пришли не только близкие и друзья, но и соседи. Свадьба гуляла с размахом. Все пили, пели и плясали. Водка и вино лились рекой. Гости орали так, что дребезжали стёкла в окнах. Вот это была свадьба! Руслан с Валерой наелись, напились и наорались на славу. А Руслан даже успел охмурить младшую сестрёнку невесты и всласть с ней нацеловаться в укромном углу сада под яблоней.
А что у Наташи с Володей? А она, попрощавшись с ним, задержалась на улице и постояла в темноте, прислонившись к тополям, посаженным её отцом. Что сегодня произошло? Что изменилось? То, что она замужем, знают только её близкие. Ни фаты, ни свадебного платья, ни кольца. Даже потеряться умудрились в этот день. И почему же у неё не так, как у других? Вот у её двоюродного брата сегодня свадьба, всё открыто, всё на виду. Никаких недомолвок и никаких запретов. Невеста, конечно, в белом платье и с фатою. Наверное, море цветов и куча подарков. Почему же мама запретила ей даже говорить на эту тему? Почему? Почему?! Непонятно! Теперь официально они – муж и жена, а формально ничего не изменилось. И зачем нужна была эта регистрация – регистрация без свадьбы. А после свадьбы у молодых, обычно, начинается «медовый месяц». А что собой представляет этот «медовый месяц», Наташа не знала. И будет ли у них с Володей такой месяц, если у них не было свадьбы? Наташа мучилась в догадках.
Как прояснится впоследствии, Володя своим нетерпением фактически подставил девушку и заставил всех думать, что Наташа в положении, и поэтому молодые торопятся зарегистрировать свои отношения. Но это было не так! Почему никто из взрослых не поговорил с ними начистоту и не сказал, что их спешка только так всеми рассматривается. И даже Коротковы не решились спросить об этом напрямую. Какие всё-таки взрослые стеснительные! А поговорили бы по душам, всё бы прояснили, объяснили бы, что к чему и почём. И тогда можно было бы не торопиться со свадьбой, накопить деньги хоть на какое-нибудь маломальское торжество. И возможно, девушка определилась бы в своих чувствах. Ведь Наташа в таких вопросах была неопытна и полагалась во всём на взрослых. И такими взрослыми она считала, в первую очередь, свою маму и даже Владимира, так как он был на 4 года старше её и в жизни повидал больше, чем она. Кроме того, и финансово она была зависима от мамы. А полная невинность девушки не позволяла ей заподозрить что-нибудь плохое в своём желании осчастливить такого одинокого, неухоженного и по уши влюблённого в неё молодого человека по имени Владимир. Между прочим, имя «Владимир» означает: «владеющий миром, стремящийся к договору и согласию». Но вот Наташей он пока не завладел, да и согласия с тёщей у него пока не было.
Есть мнение, что браки осуществляются по любви, глупости или по расчёту. А их брак – по любви или глупости? Ну, уж точно не по расчёту! Если оба были бедны, также как и их родители, то какой уж тут расчёт! Вполне вероятно, что у Володи – брак по любви. А у Наташи – получается по глупости? Ну, нет! Конечно, нет!.. Есть какое-то другое объяснение её поступку. А какое? Она и сама этого пока не знала. Было только полное смятение чувств, и предчувствие большой беды, если она не даст согласия на этот брак. И как мама, она сказала себе: «Так надо!»
* * *
На другой же день после регистрации Наташа поездом с группой химиков выехала в Чимкент. На Химфармзавод отправились студентки с кафедры органической химии, на Нефтеперерабатывающий завод – юноши с кафедры катализа и кафедры органической химии. Студенты других кафедр, в том числе Слепаков и Зорин уехали на заводы Караганды и Усть-Каменогорска. Наташу никто из домашних не провожал: маму дочь решила не беспокоить, а Володя был на службе.
Приехавших на химфармзавод студенток разместили в средней школе, находящейся рядом с заводом. Это было одноэтажное строение. Девушкам выделили одно крыло этого здания с отдельным выходом во двор школы. Вероятно, это было помещение столовой и прилегающей к ней кухни. В большой комнате были поставлены кровати, там девчата отдыхали. А на кухне они имели возможность готовить себе еду на электроплитках. Все студентки как-то быстренько разделились по парам, по взаимным интересам и симпатиям. А всего их было 8 человек. Наташа за время учёбы на 4-ом курсе более близко сдружилась с Перовой Ириной, одной из трёх сестёр, учившихся на их курсе. Все сёстры выбрали себе разные специализации и поэтому разъехались на практику в разные города.
Ирина была с производственного потока, и в житейских вопросах она была более подкована, чем Наташа. Девушки сразу же заняли рядом стоящие кровати, а потом пошли в близлежащую заводскую столовую. Ира, оценив качество питания в столовой и объёмы их кошельков, приняла решение: будем готовить сами. А учитывая низкие цены на фрукты и овощи в Чимкенте, можно будет на еде даже сэкономить. Девушки в этот же день сходили в ближайший хозяйственный магазин и там приобрели по минимуму недостающую кухонную утварь, а на стихийном базарчике около магазина купили себе разных овощей и фруктов. И действительно, цены на продукты были баснословно низкие. Да, не будь Иры, Наташа вряд бы догадалась принять такое решение. Ведь дома все хозяйственные вопросы решала мама, да и готовить Наташа пока ещё не умела.
На другой день студентки к 8-ми часам явились на завод. Там им оформили пропуска и допуск для работы в цехах завода. Завод работал с растительным сырьём, используемым для производства ценных лекарственных препаратов, отпускаемых в аптеках по рецептам с круглой печатью. Это были «эфедрин» и «морфин». Производство «морфина», выделяемого из маковой соломки, было полностью закрытым. Туда студентов вообще не пустили. Их по парам распределили по другим лабораториям и цехам.
Наташа с Ирой вместе оказались в цехе по производству «Эфедрина» из травы эфедры. За время практики им пришлось поработать в разных лабораториях этого цеха. Начали с лаборатории экстракции лекарственной субстанции из травы, которая осуществлялась в огромных стальных реакторах высотою в два этажа, а закончили лабораторией окончательной очистки препарата, которая проходила в больших стеклянных колбах с помощью этилового спирта. В этой лаборатории спирт стоял в огромных металлических флягах в подсобке. Настоящее море спирта! Организовать строгий учёт его расхода было сложно, потому что много его терялось во время очистки препарата до белоснежного состояния. Сложно было проконтролировать его расход, сложно было и вынести его излишки с завода. Поэтому некоторые работники этого цеха тайком в конце смены выносили его в своих желудках, то есть просто выпивали по поводу окончания рабочего дня.
Была практика и в аналитических лабораториях, которые следили за технологическим процессом на разных стадиях. Механизм всех превращений, начиная с сырья и кончая фасованием лекарственных растворов, был понятен девушкам, так как многие манипуляции с веществами ими проделывались в учебных лабораториях, хотя и в меньших масштабах. Работать было интересно. У них всё получалось, и их за это сотрудники цеха уважали. Да и отношения у Наташи с Ириной были тоже хорошие, доверительные. Как-то при случае, Наташа обмолвилась, что она, мол, накануне практики вышла замуж. Это настолько удивило Иру, что та долго хлопала ресницами, прежде чем смогла спросить: кто Наташин избранник и где он сейчас. Пришлось Наташе немного приоткрыть тайну своего замужества и даже показать паспорт с отметкой о регистрации.
* * *
Спустя три недели, по возвращении с завода Наташа увидела стоящего около школы Володю. Её удивлению не было предела.
– Ты как тут очутился?! И как ты меня нашёл?!
– А что тут сложного. У меня задатки разведчика. Я знал, на каком заводе у вас практика. Разыскал завод, обратился на проходную завода, но там меня не пустили. После того, как я предъявил паспорт с отметкой о регистрации, дежурный позвонил в отдел кадров, там подтвердили, что студентка Васильева действительно проходит практику на заводе. А так как рабочий день был в самом разгаре, то мне предложили дожидаться тебя не около завода, а около школы.
– Обожди, ты так рассказываешь, как будто этот завод в Алма-Ате? А как ты вообще смог уехать из погранучилища? Это что? Дезертирство?!
– Не переживай, всё законно! А ты что, мне не рада? Давай поцелуемся!
– Володя! Ведь нас все видят! И никто же не знает, что я вышла замуж и что ты мой муж.
– Никто-никто?! Ну, тогда ты годишься в партизаны. Рассказываю… Официально я числюсь на сборах. В данный момент я в качестве запасного члена сборной по гимнастике должен сидеть в поезде Алма-Ата – Москва. У нас в Москве сначала будут сборы, а потом Всесоюзные соревнования. Я уговорил своего тренера разрешить мне сойти в Чимкенте. Договорились, что если что, то по телеграмме до востребования я должен срочно вылететь в Москву. Вот так я оказался здесь. Как я могу где-то выступать и что-то делать, если моя голова занята другим. На последних тренировках я настолько плохо все делал на снарядах, что Самуил Яковлевич меня перевёл в запасные, – в конце своего объяснения Володя с мольбой вымолвил. – Я по тебе соскучился, и я хочу быть с тобою рядом. Давай, поцелуемся!
– Да, уговаривать ты умеешь. Вот и меня уговорил расписаться. Ну и что мы имеем? Это что – медовый месяц?! Ты говоришь: рядом со мной. А рядом, это где? Как ты себе это представляешь?
– Я пойду к завхозу школы, попрошу, может быть нам дадут место в каком-нибудь классе.
– Что?! Вова, ты что сдурел? Я, чтобы на виду у всех наших валялась с тобой где-нибудь здесь на полу? Да я и так не знаю, как всем объяснить твоё появление здесь. Никто же не поверит, что я вышла замуж. Тут у нас итак две девицы уединились в одном из классов, спят там на матрасах на полу. Поговаривают, что они с другого хода водят к себе каких-то гостей. Ты хочешь, чтобы и обо мне судачили? Ведь никому рот не закроешь. Неужели мне нужно будет всем паспорт показывать и каждый вечер доказывать, что ты мне законный муж! Откровенно, я и сама до сих пор не верю в своё замужество. И зачем мне всё это надо?!..
Мысль, что все на факультете будут знать о том, как низко она пала, «пошла по рукам», спит на полу в какой-то школе уже с третьим претендентом на её сердце, повергли Наташу в ужас, и от этого на её глазах навернулись слёзы.
– Наташа, извини, если я сказал что-то не то. А не веришь ты в замужество потому, что мы с тобой до сих пор не были близки. Неужели, ты этого не хочешь?
– Ой, о чём это ты?! Я право… ну-у-у… не знаю… что это такое. Но только не в школе! Умоляю тебя! Мне как-то не комфортно, стыдно… Здесь, на виду у всех наших я не могу, ведь потом на факультете все будут обсуждать меня, начнутся разговоры, почему я никому и ничего не рассказала. Почему утаила от всех, что у меня была регистрация, и почему не было свадьбы! Кстати мне и самой пока не понятно, почему у нас не так, как это обычно положено. Ты меня всё торопил, запугал своим повешеньем. Ну, а мама тоже странно себя повела, запретила мне вообще говорить на эту тему с кем-либо. «Молчи… не говори… так надо…»
Наташа не сказала, что самой главной причиной её нежелания афишировать свои семейные отношения среди сокурсников, является ещё не забытые никем её отношения со Слепаковым и Зориным. Другие девушки, возможно, гордились бы, что они «разбили» сердце не одному поклоннику. Но только не Наташа. Она чувствовала только вину и смущение. В это время на улице показалось Ирина.
– Наташа, ты будешь ужинать? Я уже всё разогрела.
– Ира, познакомься, это мой муж, Владимир.
– А я так и подумала. Так пойдёмте, все вместе и перекусим из того, что есть.
* * *
После ужина Наташа вышла с Володей во двор школы на спортплощадку, там они присели на лавочку, да так и просидели на ней до темноты. Идти гулять по совершенно незнакомому им вечернему городу, населённому южным народом, им не хотелось. А во дворе школы было комфортно и безопасно. Во двор выходили только окна длинного школьного коридора, двери которого для всех практиканток были закрыты на замок. И только две девушки их группы, которые перебрались жить в один из классов, имели от него ключи. И единственные глаза, которые могли бы увидеть наших молодожёнов, были только их глаза. Наташа постоянно испытывала дискомфорт от этих окон. Молодые о чём-то говорили, каждый рассказывал что-то из своей жизни, о родных, об учёбе. Украдкой, время от времени, они целовались.
– Володя, а где же ты собираешься заночевать? Ты хоть как-то рассчитывал, где устроишься, пока твоя команда будет на соревнованиях в Москве?
– Да вот дождусь рассвета и поеду по одному адресу. Мне его дал Нурик. Здесь живёт его родной брат. Обещал, что меня приютят, если что. Мы теперь с Нуриком как бы породнились, ведь он у нас на регистрации был свидетелем. А у местного населения это очень важный факт, мне не дадут пропасть. Договорюсь, а завтра вечером мы снова встретимся.
– Тогда я с тобой здесь побуду, раз тебе всё равно придётся ждать рассвета. Хотя спать ужасно хочется. О, уже три часа ночи! А мне завтра к восьми на работу… Да не завтра! А уже сегодня!
– Иди спать, а я здесь на лавочке пристроюсь, или пойду в скверик, там тоже лавочки есть.
Рядом со школьным двором чернела тёмной массой рощица. В дневное время она выглядела не так мрачно, как сейчас.
– Вова, я лучше побуду с тобой. Здесь во дворе к тебе может пристать сторож, и выгнать тебя, так как это школьная территория, и ты не студент. А в рощу я не советую тебе ходить ночью. Нас предупреждали, что район завода не очень благополучный в плане криминала. Там, если не бандиты, то милиция к тебе может предъявить претензии: почему спишь на лавочке. Так что сиди здесь и не дёргайся, а я с тобой.
Вскоре стало светать. Роща уже выглядела не так устрашающе, и молодожёны решили изменить свою дислокацию и немного прогуляться. Было уже пять часов утра. Скоро начнут ходить автобусы, и Володя сможет поехать к брату Нурика. В роще был полумрак, но всё хорошо просматривалось из одного конца аллеи в другой её конец. Володя предложил лечь рядышком на одну из скамеек. Такое предложение Наташу ужасно расстроило. «Неужели он так плохо обо мне думает, что я буду лежать с ним в этом чужом городе, в чужом сквере, на чужой скамейке. Неужели я в нём ошиблась? Я что женщина лёгкого поведения!? Я ему доверилась, пощадила его чувства, так почему он не щадит мои!» Хорошо, что молодожён не стал настаивать и сразу отступился от своих крамольных планов, когда увидел реакцию своей любимой. Но ему-то так хотелось… И ему было без разницы, где лечь спать со своей законной супругой.
А Наташе уже надоело это скитание в ночи. Молодые походили немного по аллеям, разминая затёкшие от долгого сидения ноги. Потом Володя проводил Наташу до дверей школы и ушёл в сторону ближайшей остановки автобуса.
* * *
Вечером после работы Володя поджидал свою любимую около проходной и сразу же сообщил, что сегодня они идут в гости к брату Нурика, который живёт в своём доме на противоположной окраине города.
Около часа молодожёны добирались до этой окраины. Их там уже ждали, провели в просторную беседку в саду. Пол беседки был застелен кошмой, на ней были разбросаны подушки, а в центре на низеньком столике горой были разложены виноград, персики, яблоки, черешня, в мисочках – грецкие орехи, изюм, конфеты, тут же высилась гора узбекских лепёшек, то есть всё то, чем была богата Чимкентская земля. Хозяин дома пригласил приземлиться на кошму и угощаться выставленными дарами своего сада. Он разломал лепёшки на крупные куски, а хозяйка разлила по пиалам ароматный чай с молоком.