Рассказ 11. Многодетный папа
Одним из самых знаменательных событий семьи Овчинниковых было возвращение Алексея с фронта после окончания войны. И было у него тогда двое детей. Его старший сын, помнил отца, когда тот уходил на войну, Вова готовился пойти в первый класс. А дочка Наташка родилась через полгода после начала войны. В то время её отец сражался с фашистами под Москвой. Там тогда решалось будущее всей страны и её отца, и её семьи. Мама очень часто рассказывала своей маленькой дочурке о её папе, показывала его довоенные фотографии. Их было немного, но маленькой девочке особенно нравилась одна, где её мама сидела на стуле, а папа стоял за её спиной. Оба были молодые, красивые. А когда мама спрашивала: «Таточка, а где наш папа?» – малышка искала именно эту фотографию и тыкала своим пальчиком в лицо пока что незнакомого ей человека.
Известие мамы, что они едут на вокзал встречать папу, её особенно ничем не взволновало. Слова: вокзал, встреча, папа, война – ей были непонятны и незнакомы. Ей более интересной стала сама поездка на трамвае, так как в таком виде транспорта она ехала впервые. Но ещё интереснее было то, что мама одела на неё новое красивое платье с оборочками. Вот это был праздник!
Девочке очень понравился её новый наряд. Это ситцевое платьице с цветочным рисунком, с оборочками и рукавчиком – фонарик не давало ей покоя. А вручённый ей мамой букет цветов крайне мешал девчушке перебирать оборочки внизу пышной юбочки и крутиться на одной ножке. А как было здорово, держась за руку мамы, крутиться так, чтобы юбочка раздувалась колокольчиком, а светлые, золотистые локоны, рассыпанные по плечам, также крутились и разлетались в разные стороны. Да, букет цветов явно мешал девчушке. В конце концов, Юлия передала цветы на сохранение сыну.
Наташка настолько была увлечена своим нарядом и разглядыванием вокруг себя чьих-то бегущих ног, что она не сразу очнулась, когда мама стала трясти её за руку.
– Дети, смотрите – вот и наш папка идет! Алёша! Мы здесь!…
Алексей сначала крепко обнял и поцеловал Юлию, прижав к себе стоящего рядом с ней сына. А потом он наклонился к Наташке, подхватил её на руки и подбросил высоко над собой и толпою людей. Наташка очень испугалась, и слёзы готовы были брызнуть из её глаз, но в этот же момент сильные руки подхватили её и ласково прижали к широкой груди, на которой висели красивые звёздочки. Это и отвлекло ребёнка от желания, как обычно, при виде незнакомых людей уткнутся лицом в мамину юбку и таким образом игнорировать всех вокруг. Но мамина юбка была далеко внизу. А вот этот сильный, красивый и добрый человек был совсем рядом. И это был её папочка!
Дальнейшая жизнь Алексея – это жизнь, а точнее то, что осталось от неё после войны, полностью и целиком была отдана семье и детям. Уезжал он на войну здоровым молодым мужчиной, а вернулся инвалидом Великой Отечественной войны с объёмной выпиской из госпиталя с перечислением всех его ранений и болезней.
Алексей очень любил детей и, невзирая на трудности быта, материальный недостаток, своё плохое здоровье, настоял на рождении уже после войны ещё двоих детей. Да и назвал он их по-особому: Руслан и Людмила. А потом он где-то купил прекрасный экземпляр книги А. С. Пушкина с аналогичным названием. Книга была богато иллюстрирована, она придавала сказочный облик младшим детям его семьи, и долгие годы эта книга была её талисманом.
Но из всех детей самым любимым, и это все признавали, у него был всё-таки Русланчик. Алексей никогда это не афишировал, но его особенная любовь к этому мальчугану чувствовалась во всём. Возможно потому, что этот ребёнок родился сразу после войны, и он был запланированным, желанным. Вероятно, о нём Алексей мечтал все годы военных испытаний, лёжа где-нибудь в землянке в короткие минуты отдыха между боями.
Со старшим сыном Володей у него не было таких тёплых доверительных отношений, как с Русланом. Вероятно, это было связано с тем, что родительские чувства становятся более полными и более осознанными в более старшем возрасте. С другой стороны, Вова фактически четыре года, пока он учился в младших классах, рос без отца. А это очень ответственный период в развитии ребёнка, так как в это время идёт формирование его характера, привязанностей, увлечений. Возможно, поэтому старший сын не тянулся к отцу так, как Русланчик. Вообще Володя рос как-то обособленно от остальных детей.
Глава семейства был весёлым, остроумным собеседником, любил шутки и розыгрыши. Вспомнить хотя бы, как он хотел напугать свою дочку усопшим соседом. Конечно, были и другие, более невинные развлечения. Когда родилась Людмилочка, а это было ещё на старой квартире, в очередной раз в спальне Овчинниковых шла перетасовка спальных мест. Милу положили на Русланкино место на стулья. А для него приставили другие стулья к Наташиному дивану, расстелили матрасик. И вот тут оказалось, что диван и стулья довольно-таки сильно отличаются по высоте. Было принято решение: отпилить у дивана круглые шарообразные ножки. Дело было сделано: диван сравнялся по высоте со стульями. А вот шарам долго не могли найти применение в хозяйстве, пока в один из воскресных дней во двор ресторана не вышел Алексей…
Он был в необычном наряде: на себя надел летнее платье жены с оборочками, на грудь под платьем пристроил два шара от дивана, голову повязал платочком и стал прохаживаться с важным видом, как павлин, по ресторанному двору. Вышли соседи, в окнах ресторанной кухни замелькали смеющиеся лица поваров, некоторые из них не поленились выбежать во двор. Всех очень потешил вид Алексея, особенно торчащие из-под платья волосатые костлявые ноги в сандалиях 43 размера. Только успел он уйти домой, как в том же наряде появился его сын Вовка, только уже с дамской шляпкой на голове и в дамских туфлях на каблуках. Что касается шуток и розыгрышей, тут Володя был очень похож на отца. А вот увлечение отца рыбалкой и вообще любые его походы на природу он в то время игнорировал и не любил. Им он предпочитал общество своих сверстников.
Отец же все выходные дни проводил вне дома и обязательно с детьми: выезжал в горы на рыбалку или за грибами, или просто шёл в парк Горького. В то время жизнь любого алмаатинца, так или иначе, была связана с этим парком, который был настоящим центром их культурного досуга. По выходным дням сюда с раннего утра устремлялись толпы отдыхающих, чему способствовала широкая сеть транспортных маршрутов, охватывающих почти весь город и заканчивающихся остановкой «Парк Культуры и Отдыха». Сюда можно было доехать троллейбусами, автобусами, трамваями, такси. Парк, как гигантский паук, своими нитями незримо притягивал жителей города к своим владениям.
Перед центральным входом в парк заканчивались троллейбусные маршруты. Автобусы и трамваи останавливались выше и ниже этой самой главной остановки парка, и поэтому их прибытие не так бросалось в глаза. А вот переполненные троллейбусы делали разворот по кругу непосредственно на виду у всех входящих в этот парк и выходящих из него. После остановки троллейбусов из них высыпались как горох возбуждённые горожане с детьми, собачками, сумками, зонтиками, детскими колясками. Все радостно расправляли плечи и вдыхали горный воздух, настоянный на запахах свежей зелени, цветов и чистой речной воды. Дело в том, что конечная остановка троллейбуса упиралась в широкий пешеходный мост, перекинутый через шумную, бурлящую холодной водой речку – Малую Алмаатинку.
За мостом поднимались ввысь белоснежные колонны центрального входа в парк. А за ними расстилались знаменитые цветники парка. Их яркий орнамент из разнообразных цветов, сродни персидским коврам, очаровывал и ласкал взор своими красками. Круглые, прямоугольные, треугольные клумбы и клумбочки были разбросаны по замысловатой схеме на огромной территории, которую обрамляли подстриженные кустарники, высаженные согласно линиям орнамента всего цветника. В центре всей этой композиции возвышалась большая конусообразная клумба, увенчанная раскидистым кипарисом или пальмой. И везде стояли скамеечки. Можно было посидеть среди благоухающих цветов, насладиться тишиной и покоем, подставив своё лицо утреннему и пока ещё не жаркому солнышку.
Далее всё вокруг тонуло в яркой зелени могучих деревьев. Здесь можно было встретить почти все виды лиственных и хвойных пород. По тенистым широким аллеям, разбегающимся в разных направлениях, можно было выйти к всевозможным зонам отдыха с удобными скамеечками, киосками с газированной водой, мороженым, пирожками, беляшами и другими сладостями. Тут же источали свой аромат мангалы с шашлыком из баранины. Эх, где же наши деньги?! Но лучше не торопиться их истратить только для живота! Ведь здесь каждый горожанин мог найти себе занятия и другого плана.
В парке были пруды с лодочной станцией и небольшим пляжем, аттракционы со всевозможными каруселями, качелями, колесом обозрения и другой техникой, стадион «Спартак» и прилегающие к нему многочисленные спортивные площадки, летний бассейн с вышкой для прыжков, зоопарк размером в несколько футбольных полей. В парке также находились: кинотеатр, ресторан, кафе, танцплощадка, открытая эстрада, игровые площадки, где можно было сыграть партию в шахматы, домино, настольный теннис. Позднее в южной части парка была построена детская железная дорога и детская зона развлечений. И в этот парк в выходные дни уходили семьями или компаниями, обычно, на целый день.
Так как этот парк находился на окраине города и примыкал к первым горным прилавкам и сопочкам, то его посещение приравнивалось всеми членами семьи Овчинниковых к выездам на природу. А более длительные поездки за город Алексей заранее планировал. В Академии Наук он организовал кружок рыболовов-любителей, и, благодаря этому, члены кружка имели возможность на академовской машине выезжать на природу: или в горы на шумные быстрые речки, или в степь на тихие заросшие камышом пруды с квакающими лягушками и кровопийцами-комарами. Местность, где располагался город Алма-Ата, недаром ещё называлась Семиречье. С гор из-под тающих ледников брали своё начало бурные, студёные речки. Три из них протекали по территории города: Малая и Большая Алмаатинки, Весновка. Но рыба там не водилась. На рыбалку обычно выезжали подальше за город на речки: Каскеленка, Иссычка, Каракастечка, Тургенька. В них ловилась маринка, форель. В прудах и озёрах – сазан, лещ, карп и всякая другая мелочь.
Пока Руслан был маленький, отца везде сопровождала Наташка. А вот Володя крайне редко бывал вместе с ними. Самое первое путешествие с отцом у Наташи было на речку Каскеленку. На всю жизнь в её память врезалось раннее-раннее утро, наспех выпитый стакан чая, ожидание машины на улице, затем тряска на скамейке в открытом кузове грузовика, холодящий воздух, обдувающий лица, розовеющие вершины гор и убегающий от них в клубах пыли город с его домами, пирамидальными тополями, садами и ещё спящими жителями…
Остановились далеко за городом на равнинном участке недалеко от шоссейной дороги. Со стороны речки из-за огромных каменных валунов доносился шум воды, вдалеке виднелось селение, а ещё дальше поднимали свои снежные вершины горы. Алексей с дочерью и своим сослуживцем остались наедине с этим колоритным пейзажем, а машина уехала в город до следующего дня. Рыбаки пошли к реке, по пути выискивая наиболее подходящее место для стоянки.
Всё ложе реки и её берега на несколько метров вправо и влево были усыпаны камнями разной величины, обломками деревьев, высохших до белизны под палящим южным солнцем. И среди всего этого беспорядка с шумом несла свои холодные, пенистые воды река. Устроились прямо на её берегу под открытым небом. Среди камней отыскали удобную песчаную полянку недалеко от воды. Мужчины приготовили удочки и, не теряя драгоценного времени, занялись рыбной ловлей. Наташка же была предоставлена сама себе. Она лазила по камням, срывала какие-то цветочки, выбирала из песка красивые гладкие камешки. И если отец на следующий день привёз домой хороший улов, то она – полные карманы камней.
Ближе к вечеру мужчины разожгли костёр из разбросанного среди камней валежника, сварили в котелке уху, а потом стали кипятить воду для чая. И тут Алексей обратил внимание на букетик дочери, который та собрала недалеко от речки и воткнула в лужицу, чтобы он не завял. Он взял несколько веточек с сиреневыми цветочками и бросил их в чай. Оказывается, это было лекарственное растение – душица. И действительно, чай приобрел неповторимый душистый аромат, усиленный запахом дыма от костра.
Пока ужинали, окончательно стемнело. Отец устроил дочери постель из своего полушубка. Она забралась в него, но уснуть долго не могла. Всё было непривычно: несмолкаемый шум реки, навевающий неясную тревогу; мерцающие звёзды в вышине, такие большие и яркие, что казалось – вот сейчас весь этот небосвод обрушится на тебя и придавит своей массой и своим величием. Треск сучьев в догорающем костре, вспыхивающие и летящие по ветру искры, неторопливый разговор взрослых за кружкою чая постепенно убаюкали Наташку.
Первое, что она почувствовала, когда проснулась, – это опять шум реки и ласковое тепло всходящего солнышка. Начинался новый день. А мужчины уже стояли с удочками на каменных валунах и ловили рыбку.
В другой раз Наташка с отцом оказались высоко в горах, куда их привезли на грузовой машине с закрытым брезентовым верхом. Компания рыбаков была побольше, но из детей была только одна Наташка. Остановились под вечер в ущелье. Река ревела и бесновалась в своих тесных каменных берегах. Опять был ужин у костра, неспешные разговоры взрослых, нескончаемый шум реки и огромные, небывалой величины звёзды. Спали все в машине вповалку друг к дружке.
Рано утром Наташка проснулась от холода. Отца рядом не было, он уже стоял с остальными рыбаками у воды с удочкой. Девочка вылезла из машины и пожаловалась отцу, что замёрзла и продрогла даже в тёплой одежде. Отец показал ей на одну из горных вершин и сказал: «Потерпи немного, вон из-за той горы скоро выглянет солнышко, и ты согреешься. А пока побегай по дороге около машины, пособирай цветочки». Наташка стала двигаться, но тепло не приходило. Не выглядывало и солнышко из-за заветной вершины, как девочка ни пыталась его там рассмотреть. Всё ущелье в это время было какого-то грязно-серого цвета, и такого же цвета была вода в реке. От неё веяло холодом, белая пена чем-то напоминала снег.
Неожиданно из-за той горы, на которую показывал отец, появилось розовое свечение. Всё небо и белые облака окрасились в золотисто-розовые тона. Буквально через пять минут на вершине горы показался краешек солнца: жёлтый, ослепительно яркий. От него в ущелье протянулся первый тёплый лучик, который упал на дорогу, придорожные кусты и напротив лежащие сопочки. Они сразу ожили и из серых унылых превратились в разноцветные от обилия цветов и яркой зелени. А в это время левая половина ущелья оставалась мрачной и угрюмой. Река в тени скал продолжала угрожающе шуметь и брызгаться пеной.
Однако солнце постепенно разгоралось на небосводе и щедро дарило своё тепло всем на земле. К нему потянулись головки цветов, зажужжали пчёлки, красивые разноцветные бабочки запорхали с цветка на цветок. Через несколько минут всё ущелье было залито тёплым солнечным светом. Наташка быстро согрелась и потихоньку стала снимать тёплые вещи. А через час она уже пряталась в тени машины от палящих солнечных лучей. И река теперь ей не казалась такой грозной, как несколько минут назад. Ну, до чего же был прекрасен миг восхода солнца! Но как он был краток… Одно мгновение! А сколько эмоций и впечатлений он оставил в душе ребёнка на всю жизнь!
Во всех таких поездках с отцом Наташка совершенно не вникала в рыболовные страсти, так как не терпела чего-то копошащегося, прыгающего в руках. Червяками она брезговала, а рыбок было жалко. Но зато в этих поездках она наслаждалась видом дикой природы, её звуками, запахами. И она была благодарна отцу за такие путешествия, будь это рыбалка, поход в горы, в парк Горького или в рощу Баума. И во всех этих поездках её поражала широкая осведомлённость её отца буквально обо всём! Надо же, он даже мог предсказать, когда и откуда появится солнце!
Несколько слов о роще Баума, которая была ещё одной достопримечательностью города. Эта роща ещё до революции была посажена Баумом, одним из старожилов города Верного. К тому времени, когда Наташка стала осознавать себя в этой жизни, роща представляла собой как бы кусочек заброшенного лиственного леса с высокими раскидистыми деревьями и мощной травяной подстилкой под ними. В роще были и солнечные полянки, и заросшие травой ручейки. Это был своеобразный уголок дикой природы, несмотря на своё рукотворное происхождение. Народу там бывало мало. Изредка в тенёчке под деревьями можно было увидеть отдыхающую семейную компанию.
Алексею, как инвалиду войны, в этой роще был выделен кусочек земли под огород. Он располагался на краю леса, рядом протекал ручей, около которого после работы на земле можно было отдохнуть в тени раскидистого дерева, а на костре вскипятить воду для чая. Овчинниковы там несколько лет обычно сажали картошку, горох и подсолнухи. И за лето туда приходилось выезжать несколько раз на прополку, полив, окучивание и конечно на сбор урожая. Наташка в то время была уже достаточно большая, чтобы оказывать посильную помощь, и она с удовольствием бросала семечки или картофелины в подготовленные отцом лунки, собирала, выкопанные из земли клубни картофеля в мешок. К сожалению, любые работы на земле в то время заканчивались для неё сильными головными болями. Болела у неё голова и в горах, если она что-то делала в наклон. Но стоило ей въехать в город, как боль постепенно отпускала её. Создавалось впечатление, что её голова болела от избытка кислорода.
Несмотря на этот свой недостаток, Наташка всегда с удовольствием путешествовала с отцом, пока не подрос Руслан, а у неё не появились другие интересы. Старший же сын Володя не разделял увлечений отца. Один случай Наташе хорошо запомнился… Как-то в выходной день осенью отец организовал поездку за грибами в ущелье Картабулак. Собралась компания: Алексей, Наташа, Руслан, Юлина сестра Тоня и её младший сын Юрка. По договоренности, водитель грузовой машины должен был довезти грибников до места, а вечером вернуться, чтобы забрать всех обратно в город. Ещё накануне дома отец уговаривал и Володю поехать за грибами, но тот отказывался. Причём он ничем существенным не мотивировал свой отказ. Не хочу ехать, и точка! И было это уже после окончания им школы. Отца стало выводить из себя такое упрямство сына, и он в приказном тоне сказал: «Поедешь вместе с нами, и окончим этот разговор!»
Рано утром компания грибников, в том числе и Володя, на грузовой машине выехали из города и свернули в сторону ущелья. И сразу же начался очень опасный участок дороги. Она петляла по склону горы, а далеко внизу текла речка. Особенно страшно было сидеть в кузове открытой машины. На поворотах казалось, что ты зависаешь над пропастью, и твоё сердце в это время сжимается в безотчётном страхе. Зато потом пошёл ровный и тенистый участок дороги, с двух сторон окружённый рощами и горными лесами. Наташка в этой местности несколько сезонов отдыхала в пионерском лагере, и дорога была ей знакома. Но в этот раз машина миновала лагерь, проехала какое-то селение и остановилась у кромки хвойного леса. С другой стороны дороги по каменному руслу несла свои шумные и быстрые воды горная река. И вот в то время, пока водитель разворачивал свою машину, Володя неожиданно для всех запрыгнул в её кузов и уехал, ничего не сказав отцу. Было видно, как расстроился Алексей.
Ну не хотел Володя принимать тот стиль жизни, какого придерживалась вся его семья! В то время юношу больше тянуло к встречам с друзьями, девушками, на танцы в парк. И вообще он был похож на кота, который гуляет сам по себе. А вот Наташка или Руслан – это совсем другое дело. Правда, девочка была слабовата на подъём в горах, сильно уставала, очень часто у неё болела голова. А Руслан – так тот, как будто, был рождён для этих гор. И отец очень гордился тем, что такой маленький мальчик сам рвётся с ним во всевозможные поездки. А если ему отказывали в этом по какой-либо причине, то это для Руслана была настоящая трагедия: его рёв еще долго раздавался после отъезда родителя. Один раз, когда Алексей поехал на рыбалку с компанией сослуживцев в уазике, места для ребёнка в машине не нашлось. Русланка с рёвом бежал за машиной, увозящей отца, несколько кварталов, пока не выдохся.
Очень часто Овчинниковы всей семьёй выезжали на отдых в ущелье реки Малой Алмаатинки. В этом ущелье было много дивных и красивых мест, где можно было хорошо отдохнуть. Это березовая и дубовая рощи, район Горельника, урочище Медео. Летом сюда устремлялись горожане за грибами, барбарисом, урюком, яблоками или чтобы просто понежиться на прогретых солнцем каменных валунах, разбросанных вдоль горной речки.
В 1951 г. в урочище Медео вошёл в строй каток. Такой каток и так высоко в горах (1700 метров над уровнем моря) был создан не случайно. Дело в том, что в условиях высокогорья лёд становился более скользким, «быстрым», и все мировые рекорды в скоростном беге на коньках ставились именно на высокогорных катках. К катку провели от города 30-ти километровую шоссейную дорогу, и по ней стали курсировать рейсовые автобусы. Зимой Наташка с отцом иногда посещали проходящие там соревнования. Позднее выше катка на склонах перевала Чимбулак была создана трасса для горнолыжников и была построена канатная дорога.
Глава семейства был на удивление компанейским человеком, он очень легко сходился с людьми, уважал их независимо от социального положения, уровня образования, национальности. Он только не любил сквернословов и пьяниц. И где бы Алексей ни работал, к нему все относились с уважением. У него было много друзей и знакомых среди рыболовов-любителей, лесников, работников колхозов и совхозов, куда он в бытность своей службы в Хозу Совета Министров иногда выезжал по делам.
В семье на слуху всегда было название отделения совхоза – Байсерке. Оттуда Алексей часто привозил по более низкой цене сельхозпродукты. Один раз он привёз свежие сливки, и вся семья по очереди вручную сбивали их в двух трёхлитровых банках, пока не получилось сливочное масло. Но масло было наивкуснейшее, с тонким кисломолочным вкусом, брызгающее остатками молочной сыворотки из-под ножа при намазывании его на хлеб.
Оттуда же он однажды привёз свежие куриные яйца. И семья занималась несколько лет выведением цыплят домашним способом в инкубаторе. Сей агрегат соорудили отец со старшим сыном по чертежам, опубликованным в каком-то журнале. Всё у них отлично получилось, как было написано. И через положенное время в доме появлялись маленькие, жёлтые, пушистые комочки. Цыплят отогревали и обсушивали под настольной лампой, а кормили мелко раскрошенным желтком и пшённой кашей. Потом из этих комочков вырастали курочки, дающие каждый день по свежему яичку.
Один раз вечером к Овчинниковым заехал один из жителей Байсерке: высокий, могучий джигит среднего возраста, в грязных сапогах и в телогрейке. Он объяснил Алексею, что задержался в городе, автобусы в совхоз уже не ходят, и ему не на чем уехать домой. Алексей его хорошо знал, так как в свои поездки в Байсерке он часто у него останавливался. Долг платежом красен! И Алексей безоговорочно предложил ему и стол, и ночлег.
На Юлию же появление такого гостя произвело шокирующее впечатление, да и тесно у них было. Но делать нечего. Слово мужа – закон, и она стала отваривать гостю пельмени. Такая роскошь в этот вечер в семье была по поводу Алексеевой получки. До прихода гостя все уже успели поужинать, кроме Наташки, которая в этот день задержалась в школе. Когда она пришла домой, за столом уже восседал гость перед пустой тарелкой и ждал угощения.
Мама также усадила дочку за стол и поставила перед ней тарелочку с вилкой. На столе уже стояло сливочное масло, хлеб. В этой семье было принято такие блюда, как пельмени, плов, жаркое, пирожки, выставлять на стол на общем блюде. А затем каждый из него брал себе столько, чтобы и другим хватило. В этот раз произошёл полный курьёз. Только Юлия поставила посередине стола большую суповую тарелку, наполненную доверху дымящимися пельменями, и зачем-то на секунду вышла, как гость широким жестом отодвинул свою десертную тарелку и придвинул к себе всё блюдо с пельменями. Он быстро положил сверху кусок масла, взял кусок хлеба и за пять минут умял всё, что Юлия наготовила на двоих. А ребёнок?..
А Наташка сидела напротив гостя с пустой тарелочкой и застывшей в воздухе рукой с вилкой. Не успела она ухватить с общей тарелки ни одного пельменя! И ей ничего не оставалось, как облизать пустую вилку, и выйти из-за стола с глазами, наполненными непрошеной влагой. Кушать-то ей очень хотелось, а тем более домашних пельменей, которые в семье обычно готовились один раз в месяц! Ну, неужели, этот взрослый человек был настолько «слепой», что не видел голодного ребёнка, сидевшего с ним за одним столом! Мама потом успокаивала дочку, как могла, и винила себя, что не предусмотрела такого поворота событий. Юлия дождалась, чтобы гость вышел из-за стола, и только после этого она пожарила яичницу для Наташки. И пока та ела, заслоняла дочь своим телом от лишних взглядов. Она опасалась, что и это блюдо может оказаться в руках незваного гостя. Но, несмотря на это, девочка всё равно чувствовала себя обиженной и обделённой, а яичница казалась ей какой-то горькой от сдерживаемых слёз.
В большой комнате, где спали все кроме старшего сына Володи, это было уже на новой квартире, сдвинули стол, стоящий посередине, и на образовавшемся пяточке перед выходом из комнаты постелили на полу ложе для гостя. После сытного ужина он сразу же заснул, раскинув своё тело и руки. При этом голова гостя покоилась чуть ли не под столом, а ноги протянулись до выхода из комнаты на кухню. И чтобы добраться до своих спальных мест, членам семьи приходилось ходить на цыпочках, осторожно ступая в небольшие свободные пространства пола, не занятые могучим телом. Но это было полбеды! Всю ночь пришлось выслушивать такие трели, что дрожали стёкла в окнах. К таким звукам Овчинниковы были непривычны, так как в то время из них никто не храпел.
Алексей очень много времени уделял своим детям в плане их и физического, и духовного развития. Юлия была более скупая на эмоции и нежности. Ей приходилось кормить, обстирывать, обшивать, обмывать ораву детей в условиях, малопригодных для проживания большой многодетной семьи. Кроме того, посещение с детьми поликлиник, больниц, походы по магазинам, на базар – всё это входили в её обязанности. Пока она всех в конце дня накормит, вымоет посуду, а деткам – ручки и ножки, уложит всех спать – ей на себя уже и сил никаких не оставалось. Но она никогда не жаловалась, и Наташка не помнила, чтобы они с отцом ругались по поводу быта или каких-либо разногласий в воспитании детей. Юлия полностью доверяла мужу в этих вопросах.
Алексей же не только зарабатывал деньги, но и негласно отвечал за развитие детей и их образование. И делал он это с большим удовольствием. Помимо приобщения детей к природе, отец постоянно приучал их к культурному и развивающему досугу. То, что он читал детям сказки перед сном, – это было знакомо многим детям и в других семьях. Но какие он читал сказки?! Это были сказки Андерсена, Пьерро, братьев Гримм, удэгейские сказки. Он также знакомил детей с творчеством Пушкина, Гоголя, Маяковского, Бажова, Маршака. А о путешествиях и приключениях Арсеньева по книге «Дерсу Узала» – это особый разговор. И не каждый ребёнок в то время мог похвастаться, что он видел луну в большой телескоп в самой настоящей обсерватории.
Ещё в военные годы в город приехал известный учёный-астро-ном Тихов Гавриил Андрианович. Он занимался проблемами Марса и Венеры. Алексей был с ним немного знаком, поскольку оба в то время работали в одной системе – в Академии Наук. И как результат этого знакомства – экскурсия с детьми в настоящую академовскую обсерваторию, расположенную в горах.
Особенно запомнился этот поход Наташке. Она любила читать приключенческую литературу о полётах астронавтов в другие звёздные миры, её интересовали вопросы, связанные с возникновением жизни на Земле и присутствием её на Марсе. Поэтому не передать словами те чувства, которые вызвал у неё вид луны, увеличенный многократно. Ясно были видны возвышенности, кратеры, чёткие границы света и тени между гористой и низменной поверхностью. И в это время Наташкина душа трепетала и устремлялась куда-то туда ввысь, к звёздам, к другим галактикам.
Как же девочка любила своего папочку! Каждое общение с ним наполняло её знаниями, к которым она чувствовала особое тяготение. Отец ей много рассказывал об устройстве мира и вселенной, о звёздах и морских глубинах, о причинах солнечных и лунных затмений. Во время поездок с ночёвками на природу он всегда находил время, чтобы рассказать детям всё, что он знал сам, например, о небесных светилах и созвездиях. И всегда, когда Наташа оказывалась в тёмное время суток на природе, она запрокидывала к небу голову и искала глазами Полярную звезду, созвездия Большой и Малой медведицы, Скорпиона, Стрельца… И при этом всегда вспоминала своего папу.
Дома у Овчинниковых своей библиотеки не было, так как и пространственные условия не позволяли, и материально было тяжеловато. Но Алексей записал своих уже читающих Наташку и Руслана в библиотеку Академии Наук. Там был детский отдел, и дети Алексея были постоянными его посетителями. Причем отец старался приучить детей к чтению и классической литературы. К примеру, «Вия» Гоголя он читал им сам по вечерам, кроме чтения всяких сказок. Читал с выражением и в лицах. В дальнейшем эта страсть к чтению осталась у всех его детей на всю жизнь.
Алексей и сам пытался что-то сочинять. Первые его рассказы, конечно, были о войне. Это было выстраданное и незабываемое. Он посылал их в какую-то редакцию, но их не приняли. Возможно, в то время многие грамотные фронтовики занимались сочинительством, чтобы выплеснуть на бумагу накопившуюся горечь и боль от понесённых утрат, ранений, потери близких, от пережитого ада бомбёжек и разрушений. Позднее Алексей стал писать более мирные рассказы о рыбалке и природе, но они тоже никого не заинтересовали. Такая страсть к сочинительству передалась по наследству к его детям: к Наташке и Руслану. Оба в дальнейшем много писали и даже кое-что опубликовывали. Это были научные статьи, научно-популярные и познавательные очерки и рассказы, стихи, мемуары.