–Откуда знаешь про мою первую семью???
– Ваша с Кулечкиным история уже давно в интернете. Нет! Не я ее туда слил. Это уже давно было. Уже ажиотаж прошел, и все забыли про это, я просто как специалист в этой теме должен мониторить подобные случаи.
–Забыли и хорошо. Вот и не к чему старое бередить. Да и потом, как этот камень может помочь раскрыть правду?
–Так я ж тебе битый час объясняю, что это такое – камень эзотерический!
–Ну и подтвердится, допустим, каким-то чудом, что я не вру про куст и колесо. И что? Для этого и никакой камень сейчас не нужен. Вообще-то детектор лжи давно придумали для этого. Я могу денег подкопить, заказать эксперта и пройти этот тест на полиграфе, без всяких там камней расчудесных.
–Это то можно, конечно, но особого резонанса эти твои действия не вызовут. Ты же знаешь, что суд не берет в расчет данные детектора лжи.
–Угу, по-твоему, детектору не поверят, а камню – только так…
–Ну так мы ж с другой стороны зайдем. Тут твоим делом будут не то что органы там какие заниматься. А мои коллеги-эзотерики, блогеры-мистики, в общем, люди с гибким сознанием и широкими взглядами на жизнь.
–Ой, не смеши ты меня, Степан, кто проверит кучки чудиков…
–Мы блогеры с миллионной аудиторией, а не кучка, к твоему сведению!!! Просто ты тут сидишь в своей дыре и знать не знаешь, что в мире делается… Да если нам удастся активировать всю эту мощь, на которую способен камень лжи, и запечатлеть результаты нашей экспедиции на камеру. Представь, какая шумиха поднимется, да тут не то что законники зашевелились, тут до президента дело дойдет. Да что там президент, все мировое сообщество мистиков заинтересуется нами. А через них вскоре и общественность встанет на нашу сторону. Им придется пересмотреть твое дело, уже не отвертятся!!!
–Хм… Так что-то я в толк не возьму, сам говоришь, вокруг этого камня табунами зеваки ходят, и никаких чудес особо не творится там…
–Так правильно, потому что, чтобы заставить камень работать в полную силу, специальный колдовской обряд провести нужно, который знает Ёгуш, и проведет его там, и все получится у нас.
–Поешь ты, конечно, красиво… А тебе-то зачем вся эта петрушка с моим делом, а Петрушкин и этому твоему дружку какое дело до меня?
–Ну, Ёгуш – он колдун потомственный, у него работа такая, а я… Ну так ради Ильи и Кирилла, друзей своих погибших. Чтобы перестали думать, что они суицидники, и перестали их светлую память марать.
–Житин все-таки проникся сочувствием к Степану, потому что знал, как горько терять друзей…
–Да и его россказни о том, что этот чудо-камень поможет ему, пусть хоть и не вернуть упущенные годы жизни, но хотя бы Марина и Полина поймут, что он не лжец и не изверг. Не могли оставить Сейфа равнодушным. Не об этом ли он мечтал все эти годы!!! И вот когда подвернулся случай, пусть даже и каким-то волшебным способом, смыть с себя позор. Марат не смог устоять и поддался на уговоры журналиста-блогера.
–Уже следующим утром оставил он жену и маленькую дочку, не прислушавшись к уговорам остаться дома, хотя и Марьяна, и Настенька плакали, не желая отпускать главу семейства своего. Но Сейф настоял на своем и уехал из дома, гонимый мечтой и надеждой, совсем как тогда, когда не послушал он свою первую и любимую жену Марину.
–Но Житин уехал с Петрушкиным, стало быть, о начале их опасной мистической экспедиции вы можете узнать, перевернув страницу этой книги.
Глава 5. Знакомьтесь, колдун!
Внедорожник, управляемый Степаном Петрушкиным, мчался по ухабистой дороге лихо, и Марату, сидевшему на пассажирском месте, оставалось только удивляться, как вообще эта нашпигованная электроникой тачка чудаковатого апельсинового цвета может так быстро ехать, ведь ее багажник загружен всякими эзотерическими гаджетами для ловли и отслеживания потусторонней нечисти настолько, что этот «Хендай» с места-то двинуться не должен, хотя, быть может, автомобиль едет тоже благодаря каким-то колдовским силам и заговорам, в которых наверняка знал толк и колдун Ёгуш Тарабукин. Которого они со Степаном, как и было условлено, захватили, мимоходом посетив деревеньку Забытово, в которой и жил этот 27-летний паренёк-комяк. Никаких странностей, кроме имени и национальных черт в лице, Житин в новом знакомце не подметил, обычный деревенский житель, щуплый, низкорослый, скуластый, одетый в ватник, старые джинсы и валенки с галошами, Ёгуш поначалу даже чуточку разочаровал Марата обыденностью своею. Но спустя какое-то время Марат понял, что парень и в правду не так уж и прост, как ему показалось на первый взгляд. Энергия от колдуна явно шла не добрая, его узкие не то карие, не то чёрные глаза блюстителя словно закапаны валерьянкой, а в молчаливости читалась какая-то злая сила, а вёл он себя так, будто он киднеппер, а Марат и Степан – его бесправные заложники. В общении с Петушиным он неприкрыто доминировал, со стороны их дружба и дружбой-то не выглядела. Так общается надменный и богатый высокочинный начальник с мелким клерком или обслугой своей. Ещё более странным такое поведение ролей было потому, что явно небедный, с модной тачкой и одеждой городской топовый блогер Степан был в этом тандеме слабой стороной, он пасовал и прогибался перед деревенским хмурым Тарабукиным, который, кроме колдовства, как выяснилось, работает кладбищенским сторожем и живет непосредственно на своём рабочем месте, в сторожке, той же деревенском кладбище. Может быть, от того его аура транслировала во внешний мир негатив и сыпалась из него почти осязаемая, как рябь из телевизора, потерявшего антенный сигнал… Хотя Марат предпочёл списать своё такое впечатление на усталость и стресс от смены привычной для себя среды, в конце концов, это ведь только ощущение, а его, как известно, к делу не пришьёшь, тем более что такая неприязнь к попутчику появилась только у него, а вот Петрушкин, кажется, всем более чем доволен, видно было, что присутствие колдуна его радует, нет, даже не то, что радует, а льстит ему, как это бывает при встрече с кумиром. Стёпа воспринимал пренебрежительность в отношении себя со стороны Тарабукина как так и надо, будто тот ему старший брат или даже отец, хотя по паспорту всё было наоборот, и их разделяла разница на целых восемь лет в плюс к блогеру. Но, видимо, такое распределение ролей было давней традицией в их дружбе. А может быть, и правда этот клоун навёл на Степана какой-то морок, ну типа как приворожил, но не на любовь, конечно, а на подчинение себе. Марат чуть было не сплюнул себе под ноги от нелепости собственного предположения, но вовремя опомнился и не стал пачкать иномарочный салон авто. Тарабукин сидел вразвалочку на заднем сидении, и даже в его позе читалось что-то оскорбительно-высокомерное по отношению к остальным путникам. Марат даже чуть скривился, глядя на него в зеркало заднего вида, но всё же спросил:
– А ты чёрный или белый колдун?
– Обычный, как все.
– Как так, обычный – это я, например, обычный, зэк, освободившийся по УДО, а вот колдун – это очень даже необычно. Кто помогает тебе в колдовстве твоём, бог или дьявол???
– Нету ни бога, ни дьявола.
– Вот тебе раз!!! Колдуны, значит, есть, а ни бога, ни дьявола нету, это как так?
– Бог есть бог, и дьявол – бог тоже. Все в одном и есть. Просто сила и энергия неплохие и нехорошие, а как есть.
– Ты чего, сатанист, что ли????
– Нет! При чем тут сатанист??? Я ж тебе говорю, нету ничего такого религиозного, это ж выдумка всё.
– А как же ты колдуешь тогда, если ни во что не веришь?
– Вера нужна тем, у кого знаний нет, поэтому им нужно верить, они ж не знают ничего точно, а просто верят в то, во что им говорят, а я много что знаю, шесть поколений подряд мои предки считались самыми сильными колдунами во всем Коми, и я буду тоже таким же сильным и всемогущим, придет время…
– Ну а сейчас ты что можешь? Дождь, может, вызвать, ты лечишь, может? Или обидчика, например, наказать можешь своими заговорами, ты вообще кому молишься? Как твой бог называется?
– Просто бог называй, если тебе так удобнее. Просто есть силы, одухотворяющие всё сущее, им подчинена и жизнь, и смерть. И не добрая эта сила, не злая, а безграничная, всемогущая… И я часть этой силы… Как вот вода, без нее нам не прожить, значит, она для нас добро и благо, а для утопленников каких или для кораблей потерпевших крушение вода – злая сила, несущая смерть. И огонь опять же, можно и обжечься, а можно благодаря тому же огню избежать смерти от обморожения. И всё так, и бог, и дьявол, оно всё на самом деле едино, и современное этим высшими силами чудо для кого-то одномоментно может оказаться бедой. И не потому, что кто-то хороший или плохой, чёрный-белый, а потому, что такова природа и жизнь, порода ведь тоже разделила всех на хищников и их добычу, на людей и насекомых, в породе есть и мерзкие паразиты, и прекрасные цветы. И что ж получается, кому-то она намеренно навредила, обделив красотой и силой, нет, просто порода настолько грандиозна и величественна, что для нее нет никого ничтожества в том, что нам, людям, по незнанию кажется пакостным, а на самом деле всё так и задумывалось самой жизнью и высшими силами.
– Да уж, мудрено всё у вас, всё никак у людей, дёрнул же меня чёрт тебя, Петрушкин, послушать!
– Стёпа мне говорил, что ты смог противостоять кусту сорочьему в Вальпургиеву ночь…
– Да противостоять – не противостоять, не знаю сейчас, это всё кажется, то ли сказкой, то ли сном, будто и не было ничего, а может, мне и правда тогда эта всё померещилось… Я уже не знаю…
– Ну что ж, доберемся до камня лжи, я его активирую, там и посмотрим, правду ты говоришь или нет, если правду, то мы поверим тебе без веских доказательств, сила камня внушит нам веру в твои слова, а если ты это всё насочинял и навыдумывал, то камень раздавит тебя насмерть, вот и все дела…
-Тебя послушать, так и вовсе дело выходит плёвое… А сможешь ли ты его вообще включить-то, камень этот хваленый, а то, может, зря только тащиться мы такую даль. Я жену бросил одну на хозяйстве, дочку маленькую полтора года, мне отмечаться надо в отделе в полиции, а придем туда, тык-мык, и по нулям всё…
Тут свою реплику в разговор наконец-то вставил водитель Степан, который до этого был увлечен, казалось, больше электронным женским голосом навигатора, который безумолку твердил: «Поверните направо, поверните налево, прямо через столько-то километров то, то и то-то». Чем беседой, идущей в кабине.
Да что ты, Марат, – сказал он, – мы же это уже с тобой обсуждали, а ты опять: напрасно, напрасно, ничего не зря и ничего не напрасно. Ёгуш свое дело знает, он активирует камень, а у меня есть куча приспособлений, чтобы зафиксировать этот момент и доказать всему миру, что мы первые, кто смог сделать это, так ведь, Ёгуш. Обращение Петрушкина к другу было наполнено уважительным благоговением, и то, что он обратился к нему без отчества, даже странно прозвучало. Марат заметил это и, не сдержавшись, даже хохотнул, но его спутники не обратили внимания на его реакцию. Тарабукин ответил: «Да, всё так, я чувствую в себе силы, чувствую, что смогу активировать камень, и он наполнит меня способностью отличать правду от лжи и тем самым ещё больше увеличит мои силы, но нам надо ещё в Ухту заехать к этой старой ведьме Галине Ивашкиной. У нее ведь чертовы пальцы есть, без них камень работать не будет, ты сам знаешь, Стёп.
Марат, услышав эти слова, смачно обматерил своих попутчиков, вздумавших без его ведома и согласия отклониться от намеченного ранее маршрута. Его прямо-таки взбесила вся эта, как сказалось, Житину и без того нелепая ситуация, в которую он, как простофиля, влип, попавши под влияние этого фараонского журналюги-блогера, а этот его дружок – вылетая баба-яга, только пацан, и он среди них, как среди каких-то умалишенных сектантов, которые просто бредят, верят в собственный бред и потихоньку и заражают, и его, Марата Житина, сумасшествием своим. Сейчас вот им вздумалось ехать в Ухту к какой-то ещё маразматичке, у которой, видите ли, хранятся чертовы пальцы, и это при том, что сам же этот колдун полчаса назад утверждал, что ни бога, ни дьявола на свете не существует. Ну, это же чистой воды бред…
Но деваться было некуда, идти на попятную было уже поздно. Сейф это понимал и возмущался скорей для порядку, а вовсе не с желанием повернуть назад. Пусть уж всё идет, как есть, быть может, и правда вся эта история обернется добром для него в конце концов, но чтобы это узнать, нужно дойти до конца, думал Житин.
Закатное солнце красным пятном сияло на северно-белёсом небе, словно бы кастовая отметина бинди во лбу индианки. И чем сильнее оно уходило за горизонт, тем Марату становилось тяжелей на душе. Он чувствовал себя вырванным из своей скучной, как советская газета, однообразной жизни. Вдруг ощущение того, что он покинул свою зону комфорта, принесло ему такую тоску, хоть ложись да помирай…
Но никто не умер ни в этой, ни в следующей, 6-й по счету главе, а вот мистических приключений на долю Сейфа и его спутников судьба заготовила с лихвой. Хотите узнать, удастся ли героям этой книги активизировать магические свойства камня лжи? Снимут ли с Марата судимость, если выяснится, что он никакой не маньяк, удастся ли ему встретиться с Мариной и старшей дочкой? И куда тогда девать Марьяну и Настеньку? Правда ли, что этот кладбищенский сторож – настоящий колдун? И почему блогер перед ним так лебезит? Зачем они едут к какой-то старухе и откуда у нее пальцы чёрта? Отрезала она их, что ли, откусила, может? И чем они могут помочь? Всё это можешь узнать и ты, если прочтёшь историю до конца.
Глава 6. Аурофобия
Спустя пять с половиной часов пути авантюрная троица наших героев прибыла к месту назначения. Марат напрасно предполагал, что Галина Ивашкина – это такая себе почти выжившая из ума деревенская старушка-знахарка, полуслепая-полуглухая, очередница на смерть, которая живет в избушке на курьих ножках. На деле старая ведьма мало того, что была вдовой знаменитого на всю Россию ювелира и наследницей его богатств и сети ювелирных домов под брендом ИваGOLD, так ещё и сама являлась прославленным тарологом-рунологом-нумерологом и чёрт знает кем ещё, короче говоря, в очередь на ее гадание и ведьмовскую помощь записывались за полгода вперед. Она была личностью широко разрекламированной во всех средствах СМИ, где ее прославляли как непревзойденного профессионала своего магического дела, человека от бога, наделенного даром предвидения, ворожбы и целительства, все знали Галину Ивашкину и почитали ее почти как Вангу 21 века, все, кроме Марата Житина, у которого дома не было ни телевизора, ни интернета, а газеты он не читал. И потому был в высшей степени удивлен тому, что навигатор проложил им маршрут в загородный и самый престижный район Ухты. И заявил о том, что они прибыли к месту назначения, когда их «Хундай-Красовер» стопорнул у КПП с вооруженной охраной, где двое крепких парней деловито решали, стоит ли допускать прибывших к хозяйки резиденции или нет. Увидев это, Сейф мог отдать правую руку в споре на то, что security их просто не пустят. Но интуиция снова его подвела, у Житина глаза на лоб полезли, когда маленький комяк Тарабукин, как есть, в замызганном ватнике и валенках с галошами, вышел из авто и в хамовато-хозяйской манере начал командовать бандитского вида охранниками на предмет того, какие они здесь все придурки, и чтобы машину пропустили немедленно, иначе он расскажет Галке, как они встречают дорогих гостей. Злые церберы после таких слов мигом обернулись ручными пёсиками и пропустили их автомобиль к кованым высоченным воротам, которые тут же открылись сами собой. «И правда колдун», невольно подумал про Тарабукина вконец обалдевший Марат. Все трое наконец покинули кабину апельсиновой иномарки, которая здесь на парковке среди черных, белых и бежевых авто премиум-класса смотрелась предметом инородным, как, впрочем, и они сами – деревенская голыдьба. Житин не знал, как себя чувствуют его товарищи, но сам даже сквозь усталость от долгой дороги ощущал дискомфорт социального неравенства. Но деваться было некуда, и он поплелся вслед за Стёпой и Ёгушем, которые, похоже, были здесь не первый раз и никаких комплексов на свой не испытывали. Нужно было миновать парковую зону с фонтанами, альпийскими горками, витиевато-коваными цветными фонарями и клумбами, прежде чем пред очами идущих возникла ведьмовская резиденция, это было делом не из простых, потому что территория по масштабу вряд ли уступала городскому парку, и потому кто-то из обслуги, то ли дворецкий, то ли водитель, то ли садовник предложил гостям воспользоваться subway, но все трое мужчин категорически отказались, то ли из опасений не справиться в управлении, то ли побоялись сломать привычный гаджет, а может, просто решили, что будет выглядеть ещё более нелепо, чем есть. Ну, в любом случае все трое предпочли преодолеть путь к дому на своих двоих, волоча свои голошесто-валянные ноги по наверняка дорогущей плитке, выложенной цветными узорами. Внутри дом вдовы ювелира был не только дворцово-роскошный, а ещё и умный, невидимая, но высокоинтеллектуальная «Окей-Маша» уже профессионально поприветствовала гостей, автоматически обернула грязную обувь в бахилы, как только они ступили на порог. Просканировала их на наличие оружия и прочих опасных предметов и запрещенных веществ, измерила температуру, обдала их с головы до ног антисептиком и отправила дожидаться Галину Ивановну в гостиную, где все в той же любезно-электронной манере велела располагаться и при желании угоститься напитками из бара. Марат мысленно возрадовался тому, что их встречает не живой человек из обслуги, а равнодушный ко всему робот, да плюс к тому ещё и невидимый, а значит, ему не придётся уже в сотый раз перед кем-то краснеть за себя и за своих дружков.
Ну, хотя Сейф и чувствовал себя в шикарном ведьмовском дворце как дохлая муха в красной икре, но видно-то не подавал и изо всех сил хорохорился. Петрушкин тоже не раскис, а вот с колдуном творилось что-то неимоверное. Он весь трясся, видно было, что его тошнит, а что хуже всего – ему было по-настоящему страшно. Сейф искренне недоумевал, что могло вызвать у парня, который всю дорогу из жил вон лез, корча из себя наикрутейшего мистического колдуна, такую неадекватную реакцию, казалось бы, здесь он как никто другой должен быть как рыба в воде. Он – колдун, хозяйка дома – ведьма, чем не сладкая парочка. Ну и что, что дом блестит роскошью, так что ж теперь в обморок падать? Да и Тарабукин не то чтобы претерпел культурный шок, а, казалось, наоборот, ему находиться здесь не только страшно, но еще и максимально противно, будто они были не в доме олигархов, а находились на вонючей-превонючей свалке, кишащей наглыми крысами. Марат спросил у Ёгуша, в чем дело? И что с ним? Но тот вместо ответа лишь послал его нецензурной лексикой к такой-то матери. И на вопросы любопытствующего взялся отвечать Степа.
– У Ёгуша аурофобия, и поэтому ему сейчас так плохо и страшно, здесь же всё блестит, переливается золотым цветом. Не приставай к нему с расспросами своими дурацкими.
– Да я и не пристаю, я вот водички ему налил, попей холодненькой. Из этого вон как его эта штука.
– Кулер.
–Ну да, наверное, кулер – киллер хрен пойми что!
– Так я так и не понял, что с ним, может, лекарства какие нужны?
– Да нет же, Марат, говорю же тебе, плохо ему от золота. У него аурофобия!!! Патологическая боязнь золота!!!
– Во блин! А что такое бывает? Я и не знал даже, никогда не слышал о таком.
– Бывает, как видишь!
– Странные вы парни, и болезни у вас странные.
–Это не болезнь, это фобия. Очень редкая, правда, в наше время, но встречался с человеком, случается паническая атака, когда он видит золото или изделия из него.
–Да это я уже понял, а что такое-то? Ну, золото и золото, ну блестит себе и пусть блестит, что тут может напугать, оно ж не кусается и есть не просит даже.
– Ну, это очень древний страх, зародившийся в людях еще в те времена, когда инквизиторы заливали людям в качестве пытки в горло расплавленное золото.
– Оба-на, ни фига себе, и что ты боишься, что тебя так за твое колдовство казнят, да?
И сейф от души захохотал, после этих слов Ёгуш всё-таки не выдержал и подключился к диалогу: «Нет! – сказал он. – Это для тебя и для тех, кто не в курсе, золото – это просто драгоценный металл, а на самом деле Тарабукину было очень тяжело выговаривать слова, преодолевая подкатывающую к горлу тошноту, но он всё же продолжал со злобой в голосе пояснять Марату причину своего состояния, ещё глотнув немного водички. – А на самом деле это кровь, застывшая в недрах земли, кровь лемурийцев, более совершенной расы людей, живших где-то примерно четыре миллиона лет назад до воцарения человечества на Земле, ещё даже до атлантов. В их жилах текло жидкое золото, так же, как и в наших теперь крови. Сейчас оно застыло и затвердело, но оттого не перестало быть кровью. Вот скажи, Житин, как бы ты себя чувствовал, будь тут всё залито кровью человеческой? Я думаю, что не очень хорошо, вот и мне плохо! Марат посчитал слова колдуна очередным витком его фантазий, но виду не подал, а притворился, будто всё воспринял за чистую монету и слушает с интересом. А урофобник продолжал, и злость в его словах нарастала: «А эта старая ведьма! Всё знает! Знает! Что это кровь, всё чувствует! Потому-то её к ювелирному делу и тянет, ей, наоборот, это в удовольствие, она так хоть чуть свою кровожадность утоляет… Ой, фу… Хреново мне как… Ой… Не могу… Фу… Давай тебя на воздух выведем, – заботливо предложил Стёпа, и только ослабленный тяжким недомоганием колдун начал подниматься из глубокого кожаного кресла, тоже так некстати инкрустированного золотом, на подлокотниках и ножках, как в гостиную вошла хозяйка дома. Взгляды всех троих мужчин были направлены в её сторону, ярко-рыжая от профессионального окрашивания короткостриженная голова была присоединена к жилистой шее, а шея в свою очередь соединялась с телом по-азиатски худеньким и поджарым, эта особа была ростом с большую собаку, вставшую на задние лапы, но высокие каблуки-шпильки, как нарочно, золотого цвета придавали её облику должную статусность. Дамочка была одета то ли в пижаму, то ли во вполне себе выходной костюм, никто из присутствующих мужчин в этом разобраться не смог, одно все трое подметили точно верно: одежда на старушки чёрная шёлковая и дорогая. Хотя старушкой её назвать можно было разве что шутки ради, по рассказам Ёгуша и Стёпки, выходило, что ей должно быть лет 78–80, а перед Маратом и его знакомцами предстала холёная женщина лет 40–45, не более того. Своей фигурой и обликом Ивашкина здорово смахивала на Матильду Кшесинскую, окажись та в современных реалиях и брендовой одежде. Но никто из присутствующих гостей эту знаменитую балерину прошлых лет не знал и потому таких ассоциативных параллелей не провёл, но зато все трое не могли не обратить внимания на явный дефект во внешности Галины Ивановны. Её левый висок и полностью весь левый глаз были буро-красные от родимого пятна, которое большой и причудливой кляксой уродовало женщину, будто сам дьявол ещё при рождении плюнул ведьме в глаз и тем самым оставил на ней несмываемую отметину свою. Но эта дамочка своего уродства, кажется, совсем и не стеснялась, ну, по крайней мере, не делала попыток как-то запудрить, замаскировать или прикрыть волосами это родимое пятно. И с первого взгляда можно было подумать, что кто-то ей наставил фингал.
Вдовица поздоровалась и улыбнулась, голос ее был грубоватый, прокуренный, и все же выдавал в своей обладательнице многие прожитые лета, но все же при этом не был старушечьим. Галина Ивановна, к немалому удивлению непривычного к светским выкрутасам Сейфа, даже приобняла по-дружески по очереди, сначала Петрушкина, а после и Марата, прижимаясь поочередно то к одной, то к другой небритой щеке своими накремированными щечками и громко чмокая в воздух. Когда такой фортель она проделала с Сейфом, то он ощутил близость стройного женского тела, так упоительно благоухающего духами, даже почувствовал прилив вожделения, но вспомнил, сколько этой ведьме лет, тут же застыдился и поостыл. Колдуна, по-прежнему так и сидящего в кресле, рыжая тоже не обошла своим вниманием и так же приобняла и чмокнула. Егуш ощутил металлический холод золотых перстней и браслетов на ее руках, а когда она совсем уж близко прижалась к нему, увидел массивную золотую цепь на шее и золотое сияние ее увесистых серег, все эти ювелирные изыски больно резанули глаза своей беспощадной желтизной. И старая ведьма, именно так мысленно предпочел называть ее Тарабукин, вдруг слилась в глазах парня в одну золотую плямбу, ему поплохело окончательно, и все-таки обильно стошнило прямо на баснословно дорогой марокканский ковер ручной работы… Не прогонит ли их взашей после такого конфуза хозяйка? Смогут ли бедолаги получить от нее то, зачем явились, и чем смогут отплатить эти деревенские мужичонки даме, живущей в эдакой роскоши? Прочтите 7-ю главу, и все узнаете!
Глава 7 Чёртовы пальцы
Тарабукина почти в потерявшего сознание Марат и Степан всё-таки вывели на воздух в крытую беседку в глубине двора, за ними туда переместилась и Ивашкина, заботливо укутанная прислугой в дублёнку, отороченную рыжей лисой. Вдова расположилась в подвесном бархатном кресле, скинула босоножки и поджала ноги под себя, полностью утонув в рыжем меху. Колдуна усадили поодаль, на мешковатый пуфик, а Степка и Марат сели напротив нее. Хотя Марат был бы рад сесть рядом, а может быть, даже взять за руку эту женщину, но, конечно, не решился. По возрасту Галина Ивановна годилась Сейфу в матери, но была такая красивая, несмотря на большое родимое пятно на лице, сейчас при свете фонарей, рыжеволосая в рыжем меху и золоте, мелкокостная, вся такая идеальная, она была похожа на балерину из музыкальной шкатулки. Сидела и курила сигару в длинном резном мундштуке. И казалось, не дым клубится вокруг нее, а просто аура ее вдруг появилась и мягкой дымкой пропиталась ее духами и витает вокруг, нарочно задевая присутствующих мужчин, эту дымку, уносимую ветром, хотелось задержать и надышаться ею. От этой женщины исходила энергия не то что богатства в банальном понимании этого слова, как финансовое благосостояние, нет, она была какой-то плодородной, как сама природа, такой женщиной, какой была, наверное, ещё только лишь Ева. Можно было подумать грешным делом, что и вдовой-то меньше чем через год после свадьбы она сделалась оттого, что муж ее не вынес счастья обладания ею и получил сердечный приступ. Эта ведьма порождала в душах странное чувство, как сладкий яд, от которого невозможно отказаться. Ее хотелось не просто любить, ведь любовь по большому счёту чувство очень эгоистичное, она появляется в сердце почти независимо от объекта, просто живет-живёт человек и с возрастом, ну или по ситуации начинает понимать, что вот уже пришла пора любить. И зарождается она, любовь эта, в теле всякими там гормонами-фараонами, и человек уже нацелен на любовь, он уже и влюблен, можно сказать, только ещё пока не в кого, а просто сам по себе. И вот спустя какое-то время он находит для себя объект, на которого всю эту свою любовь и направляет. А с Ивашкиной такой бы номер не прошел, просто любовью и вожделением она не удовлетворилась бы, и ей хотелось служить как идее или какому-то делу всей жизни и испытывать счастье только и исключительно во служении этом. Гордиться, что у других-то нету такой женщины-госпожи. И в то же время вместе с превосходством над другими мужчины чувствовали рядом с Галиной Ивановной себя какими-то неполноценными, ничтожными, недостойными, виноватыми перед ней одним лишь только тем, что они мужчины. В общем, была эта моложавая старушенция такой, какой обычная баба быть не может и не должна. Наверняка она надушилась чем-то таким возбуждающим или вот прямо сейчас сидит и нагло окуривает мужиков какой-то дурманящей травкой, ну или, может, и правда какие-то заговоры там нашептала украдкой, суть в том, что нечистые ее чары, не просто женские, а с привкусом какой-то волчьей ягоды. Петрушкину и Житину было невдомёк. И они без задней мысли поедали поданное на стол изобильное угощение, запивали его красным вином и с удовольствием хмелели, без сопротивления попадая под магнетизм хозяйки и действия алкоголя. Лишь колдун был злой и обессиленный, от еды и питья он отказался, ведь ужин как нарочно, а может, и правда нарочно подали в позолоченной посуде. И помутнение его всё никак не отступало, несмотря на то, что на улице было холодно и ветрено. Он всё так же злился, но уже казать из последних сил, как бешеная собака, которой уже вкололи усыпляющий укол, но она продолжает показывать зубы и огрызаться. Он твердил всё одно как в бреду: «Ты знаешь, зачем я приехал! Помоги мне! Я должен активировать этот камень, только я могу это сделать! Отдай мне эти чертовы пальцы! Ты слышишь меня, мама, отдай!» Мама, услышав эти слова, Марат не в шутку подавился куском баранины. Кто бы мог подумать, что эта медийная топовая гадалка и нищий колдун деревенский кладбищенский сторож находятся в кровном родстве, да ещё и каком, мама и сын, вот это да! Он ведь всю дорогу иначе как старой ведьмой эту Ивашкину и не называл, а теперь, оказывается, «мама», да и не похожи они, он такой с национальной внешностью коми народности, а она вроде как русская, а хотя хрен его знает, сколько пластики себе делала, может, она вообще всё полностью лицо себе от молодой женщины пересадила, сейчас всё что хошь может быть, вон какое лицо гладкое, без морщин, и ресницы густые и рыжие, и губы… и Сейф опять залюбовался и расфантазировался… Стёпа же никак не отреагировал, будто это для него и не новость, будто каждая вторая баба рожает после пятидесяти и бросает своего ребёнка, можно сказать, на помойку, а сама живет, купаясь в роскоши, и будто и нечему тут удивляться. «Дурак ты, Тарабукин», – отвечала на требование Ёгуша его властная мамаша, и отец твой был дурак, не зря я от него к Ивашкину сбежала…
Угу а он от тебя на тот свет сбежал, или ты ему помогла, а мама?
-Я сотни раз тебя просила не называй меня мама!!!
-А я сотни раз тебя простил отдай мне чёртовы пальцы!!! Отдай!!! Все готово я готов мы сейчас поедим и все сделаем, мы активизируем наконец-то этот камень лжи, ты потом ещё сама мной гордиться будешь! Геля я тебя прошу!
– неужели ты сам не понимаешь, насколько слаб, у тебя сил нету не только камень активизировать ты на ногах стоять не можешь.
– это все ты ты! И твой проклятый золотой дворец, а я в порядки, я уйду отсюда и опять все будет нормально.