– Здесь, конечно, столица космодрома, но это вовсе не означает, что упомянутые вами объекты имеются во множественном числе. В городе единственная гостиница и всего одно офицерское кафе. Безусловно, вы их осмотрите.
– Да-а, этого мы никак не ожидали, – протянул явно огорченный Раскин. – Придется оставить с вами моего помощника Славу, пусть он досконально разберется, что еще из достижений цивилизации отсутствует на космодроме.
Проводив делегацию, Андрей и Вячеслав добрались до кабинета Тополевского.
– Василич, а у тебя сейф есть? – с порога поинтересовался гость.
– Такой подойдет? – полковник указал на металлический шкаф с него ростом.
– Маловат, – вздохнул Слава. – Надо убрать вот эти мешки
Тут только Андрей заметил два мешка, которые целый день перемещались с ними в автобусе под усиленной охраной, а теперь оказались здесь, не понятно кем доставленные и без всякого надзора.
– А что там?
– Деньги, – парень устало улыбнулся.
– В каком смысле?
– В самом прямом. Купюры, – он пошуршал через мешок.
– И сколько там?!
– А бог их знает. Два мешка, ты же видишь.
Отправив в гостиницу не пожелавшего заниматься делом ночью Славу, Тополевский разработал план мероприятий, который был поддержан на всех уровнях и лег в основу подготовки объектов космодрома к предстоящему пуску.
Бизнесмены оказались верны своему слову, и к приезду на пуск высокопоставленных гостей практически все вопросы, которые еще полгода назад вызывали оторопь, были решены. Причем, с удалью и вселенским размахом: техническое оснащение Управления космодрома было поднято на качественно новый уровень, у руководства появилась прямая связь с Москвой, в автопарке военных прописались новые автобусы, а городская гостиница и кафе приобрели современный вид. В городе не осталось ни одного сооружения, на котором бы не было отпечатков предстоящего шоу.
Накануне пуска, который был назначен на ночное время, каждые час-полтора на местный аэродром приземлялись «чартеры» с российскими и зарубежными гостями и спонсорами на борту. Их оперативно доставляли на стартовый комплекс. Прибывшие следом журналисты были удивлены необычной картиной: у подножия установленной ракеты стоял не боевой расчет, как обычно, а розовощекие лица в штатском и …рясах. Оказывается, деловые люди прихватили с собой знакомую церковную братию. Религия входила в моду, и деятели от бизнеса старались замолить свои многочисленные грехи. Погоня «новых русских» за модой больше смахивала на святотатство. Всем высокопоставленным чиновникам вручили по свечке. Офицеры, пряча смущенные улыбки, с интересом смотрели на батюшку, лихо гарцующего с кадилом вокруг ракеты. Возмущению начальника космодрома настал предел, когда святой отец стал обрызгивать ракету. Свято чтивший традиции и веривший в приметы испытателей, Митрофанов терпеть не мог на старте чужих, потому на правах хозяина неизменно следовал за шустрым слугой Господним, едва за ним поспевая. Свеча в руке полковника наклонилась и погасла. Кто-то неподалеку испуганно прошептал, что это плохая примета. Сам Митрофанов не обратил на этот факт ни малейшего внимания, ревностно наблюдая за беготней батюшки. Неприязни к «попам» он не скрывал, но по дипломатическим соображениям отношений с церковью не обострял.
На старте с шумом появились дети, ряженные в русские народные костюмы, и две огромные, самоходящие куклы, скорее всего арендованные прямо в Диснейленде. Военный объект на глазах превращался в балаган, но делать было нечего, подобное представление предусматривалось контрактом. Телевидение должно было донести до мирового зрителя широту и грандиозность масштаба международного проекта.
– Я отказываюсь участвовать в этом спектакле, – запротестовал Митрофанов и, решительно выбросив свечку, направился к Тополевскому. – Оставайся здесь. Доложишь, когда все закончится. А я поехал в МИК, – с раздражением заметил он.
– Не волнуйся, командир, все будет путем, – заверил его Андрей. – Там, кстати, поезд с новыми гостями прибыл, – показал он глазами в сторону НП (наблюдательного пункта).
– Какой еще, к лешему, поезд? Куда прибыл?! – негодовал командир.
– Прибыл на НП прямиком из Питера, – со вздохом пояснил заместитель. – Бизнесмены выкупили весь железнодорожный состав и с комфортом добрались к месту щедро проплаченного ими шоу.
– Так для них это просто шоу?! – возмутился начальник космодрома. – Все, меня нет! Поскорее заканчивайте этот спектакль!
Пассажиры упомянутого «чартерного поезда», прибывшего на оборудованный в километре от старта наблюдательный пункт, действительно доставили Тополевскому и всему боевому расчету массу хлопот. Такого в практике отечественной космонавтики еще не было. Опыт показал, что при наличии денежных средств и приличных связей в верхах можно прямиком с Московского вокзала Питера без всяких ограничений и с комфортом прибыть в гущу событий режимного доселе объекта. Ни до, ни после этого проекта повторить подобный марш-бросок не удалось никому.
Впрочем, на этом испытания для специалистов космодрома не закончились. После традиционного фотографирования по группам и индивидуально в руках у некоторых приехавших Андрей заметил бутылки с водкой, джином, виски и шампанским. Экскурсионное посещение старта обещало перерасти в грандиозную пьянку-гулянку, чего допустить было нельзя.
– Геннадий Михайлович, – обратился полковник к Раскину. – Прекратите этот балаган. Пора уезжать со старта. По циклограмме надо продолжать работы по подготовке к пуску.
– Пусть люди порадуются, – мечтательно прокомментировал Игорь, начиная верить, что и здесь, на старте, он стал самым главным.
– Вы сорвете пуск. Не мешайте работе специалистов. Необходимо расставлять заправочные агрегаты на старте. А там неуправляемая захмелевшая толпа, – стал горячиться Тополевкий.
Раскин лишь отмахнулся от него, как от назойливой мухи. Ему нравилась атмосфера праздничного веселья и не хотелось думать, что будет потом.
Андрей подхватил под руку переводчика и направился на расположенный рядом командный пункт. Подмигнув находившимся там офицерам, он включил громкую связь и хорошо поставленным командирским голосом произнес: «Внимание! Всем покинуть стартовый комплекс! Производится сброс ядовитых газов!» Гид, не найдя в его словах подвоха и не зная, что на борту этой ракеты ядовитых газов быть не может, испугался не на шутку. Он так убедительно произнес эту команду в микрофон по-английски, что старт опустел в считанные секунды!
В ночь пуска на стартовом комплексе шел отсчет последних мгновений затишья. Из громкоговорителя прозвучали заветные команды: «Ключ на старт!», «Ключ на дренаж!», «Протяжка!». Плавной стрелой проплыла непривычно длинная тень отошедшей заправочной мачты. После наддува с баков ракеты, искрясь и обгоняя друг друга, посыпались крупинки намерзшей во время заправки жидким кислородом «шубы», тая на лету. В тишине отчетливо прозвучало: «Пуск!».