Ангел мой с глазами цвета неба

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
ЮНА

– Тишинский! Я тебе чего расскажу, ты не поверишь! Вот ты наговаривал на человека, а он нам так помогает, как настоящий Дедушка Мороз!

– Может, ты просто в него влюбилась? Последние дни я только и слышу, какой он замечательный…

– Тишинский, ты чего? Я пытаюсь с тобой радостной новостью поделиться, а ты даже не хочешь выслушать! Чего ты опять выдумал? Тебя что – заклинило на этой почве? То Александр на меня запал, а теперь, получается, я в него влюбилась? Почему ты просто не можешь вместе со мной порадоваться?

– Я радуюсь. Так что там случилось нового?

– Нет! Вот теперь ни за что не расскажу! До скольки ты сегодня работаешь? Сможешь приехать?

– Я завтра в ночь. Сегодня отдыхаю. Могу приехать, но оставаться не буду.

– Ну, хорошо. Приезжай, я тебе такую новость расскажу, ты ещё сам скажешь, что Александр – просто чудо чудесное!

– Именно так и скажу.

– Да ну тебя, Тишинский! Всё, я тебя жду!

Никак не могу понять, что с человеком происходит. Что его на этой теме так заклинило? Может, ему просто нужно девушку найти? А как же он её найдёт? То работа, то он у меня просиживает, то мы по приюту решаем какие-то дела. Нужно мне пореже его дёргать. У него же и свои личные дела могут быть, а я дёргаю его по всякому пустяку.

Мне стало неудобно перед Тишинским. А с другой стороны, он же сам меня к этому приучил. Я привыкла, что он всегда рядом. Нужна помощь – поможет, нужен совет – подскажет. А теперь, наверное, ему неудобно мне сказать, что у него и личная жизнь должна быть. Вот заведёт себе девушку, и совсем ему будет не до меня. Жаль! Я буду скучать по нему! Но что делать? Рано или поздно девушка ведь у него всё равно появится, так что надо заранее как-то к этому готовиться.

Тишинский появился через пару часов. Раньше он обычно оставался у нас на ночёвку. Мы кинчик какой-нибудь смотрели, в ютубе висли безбожно, обсуждали чего-нибудь. Вместе придумывали эту идею с приютом. А вот в последнее время он не остаётся у меня – теперь у него вечно дела какие-нибудь, работа. Кажется, последний раз он ночевал у меня тогда, когда мы с Александром на озеро ездили, на место нашего приюта.

Может, мне показалось, но Тишинский с того дня совсем Александра невзлюбил. Наверное, у них несовместимость какая-нибудь. Бывает же так, что люди друг друга не выносят вот просто на ровном месте – запах не тот или ещё что-нибудь.

Но всё равно, мне казалось, Тишинский должен был чувствовать хоть какую-нибудь благодарность к этому человеку. Ведь он столько сделал! Такой проект отличный сделало его бюро! И денег он нашёл. Даже строительство уже началось. И вот теперь эта новость, что мне Мишель сообщил. И снова Александр помог!

А, может быть, это просто зависть у Тишинского? Зависть к деньгам, к возможностям Александра? И я ещё масла в огонь подливаю – всё время расписываю, какой Александр молодец! То он это сделал, то он то сделал! Наверное, это задевает чувство собственного достоинства Тишинского, вот он и злится. И выдумывает разные небылицы – то Александр на меня запал, а теперь вот я в него влюбилась. Тишинский ведь знает, что эта тема меня очень раздражает, вот, видимо, со злости и говорит всю эту ерунду.

Наверное, всё же, надо поменьше восхищаться Александром при Тишинском. Вот и сегодня надо немножко иначе преподнести новость.

– Чем же на этот раз отличился этот Дед Мороз? Теряюсь в догадках.

– Ты знаешь, я не так выразилась, наверное, и преувеличила его роль в этой истории.

– Вот как? Всё чудесатее и чудесатее! Так что там всё-таки случилось?

– У нас будет субарендатор!

– Это как? Часть приюта будет принадлежать другому человеку? И этот человек – Александр, верно?

– Вот и неверно! Это мой брат Мишель! Он хочет построить дом отдыха на берегу нашего озера. В озеро запустят разных рыб. Там будет платная рыбалка и всё такое. Вообще, идея такая интересная! Смотри, будет несколько маленьких домиков и один большой с камином, большой парной с вениками и бассейном. Можно комнату снять в доме, а можно домик. В каждом домике – сауна. Озеро почистят – специальную установку привезут и водолазов ещё! Заселят улиток специальных и водоросли, которые очищают воду. Вот. И будут разные соревнования проводить постоянно на вылов рыбы. Снасти, лодки – всё будет включаться в стоимость путёвки.

А ещё специальная комната будет для детей игровая – батуты там разные, горки, качели, игровые автоматы – и тоже будет бесплатно. Достаточно будет оплатить пребывание, и будет всё включено, кроме бара. Питание тоже будет включено. Брат хочет сделать прямо крутой дом отдыха!

Но и это ещё не всё! Мишель хочет нанять тебя пиар-менеджером. Ну, а заодно ты и наш приют пиарить будешь!

– Далеко идущие планы. Это ж всё очень нескоро.

– А вот и не планы! Уже проект готов, Мишель бегает разные бумаги оформляет. Стройка начнётся совсем скоро. Конечно, наш приют проще построить, мы быстрее запустимся. Но! Субаренду Мишель начнёт нам платить как только мы заключим договор, а это уже на днях! И, получается, это уже наши, заработанные деньги! И постоянный доход! Если не будет пожертвований, нам будет чем кормить животных.

– Да, действительно, вот это правда здорово! Только я так и не понял, почему во всей этой истории Дед Морозом стал Александр.

– Ну, понимаешь… Я когда это всё узнала, так обрадовалась и, не думая, все лавры ему приписала. Просто брат его нанял сделать проект отеля, а Александр предложил ему вот такую необычную идею. Рассказал ему, как и что можно сделать, и брат согласился. Он, получается, всё-таки помог нам. Брат хотел отель где-нибудь в Сочи, в Анапе строить. А тут и рядом, и идея классная, и нам помощь!

– Понятно. Значит, Дед Мороз всё же не он, а твой брат.

– Ну, пусть так! Какая нам с тобой разница? Лишь бы наше дело двигалось в нужном направлении!

– Ну, да. Согласен.

Казалось – наш с Тишинским приют, дом отдыха брата – всё это вещи ещё очень далёкие. Но время пролетает не просто быстро – стремительно и незаметно.

Теперь я почти всё время проводила на стройке, пытаясь то помогать, то руководить. Иногда приезжал Александр, спрашивал, как идут дела, подолгу разговаривал с прорабом строителей – это он его нашёл и нанял – и уезжал. И каждый раз он оставлял меня в странных ощущениях – стоило ему подойти ближе, так, что я чувствовала его тепло и запах, и моё тело как-то совершенно странно реагировало – мне хотелось закрыть глаза и раствориться в этом запахе… И ещё чего-то хотелось, чего я даже понять не могла. А когда он уезжал, оставалось какое-то тоскливое чувство потери…

Но тут же находились различные дела, и забывалось. И всё же я понимала, что жду его приезда. Жду и сама каждый раз непроизвольно подхожу ближе, ожидая уже привычных, каких-то томительно приятных ощущений.

Раньше я бы всё это обсудила с Тишинским, а теперь… Теперь я заранее знаю, что он мне скажет – ты на него запала. По его мнению, это бы сразу всё объяснило. А у меня вот совершенно другие мысли на этот счёт. Мне всё же кажется, что всему виной этот запах, парфюм Александра. Наверное, он с какими-нибудь феромонами, которые на меня так влияют. Точно! Надо просто попросить его сменить парфюм. И всё встанет на свои места. Обязательно скажу ему при следующей встрече.

Сегодня наконец-то приехал Тишинский. Он редко бывает на стройке – у него работа, да и ехать сюда ему приходится с двумя пересадками.

Побродив по стройке, порадовавшись столь быстрому продвижению работ, мы отправляемся с Тишинским на озеро. На мой любимый пляжик со спасительной тенью под ивой. Брат специально для меня привёз и поставил сюда качель с мягким диванчиком вместо сиденья. Я там вечерую обычно, залипнув в телефоне, жду, когда Мишель разберётся со своей стройкой, и мы поедем домой.

Диванчик большой, и Тишинский свободно помещается рядом со мной. Он сегодня какой-то совершенно задумчивый и… странно нарядный. Совсем не для стройки одетый. Брюки, стильная рубашка, начищенные чёрные туфли – вылитый представитель религиозной секты с брошюрками! Не хватает сумки с цветными брошюрками.

– Так что всё-таки случилось, Тишинский? Ты у кого-то на свадьбе гулял? Чего ты такой нарядный сегодня?

– Может быть, я хочу тебе понравится! – он с мягкой улыбкой смотрит на меня, а я не могу удержаться от смеха.

– Тишинский! Ты мне и без всяких модных рубашек нравишься! Ты же знаешь, как я отношусь ко всяким этим увлечениям шмутками.

– Юнис, ты меня не поняла, – Тишинский смотрит на меня как-то странно, непонятно. – Я хочу тебе по-другому понравится.

– Тишинский, ты чего? Ты не заболел?

– Я хочу, чтоб… ты стала моей девушкой. – Тишинский смотрел на меня с такой мольбой, что всё веселье с меня слетело в одночасье.

– Но… как? Ты мне друг, Тишинский… Ты хочешь отношений?

– Да, Юнис, я хочу отношений.

– Тишинский… но ведь для этого я должна тебя любить… Не как друга…

– Юнис, это же не всегда так. Просто дай нам шанс! Может быть ты полюбишь меня позже! Между нами же ничего такого не было, ты не можешь знать, понравится тебе или нет, полюбишь ты меня после этого или нет…

– Ты сейчас говоришь о сексе, правильно?

– Не обязательно же сразу секс… Это ведь могут быть объятия… поцелуи…

– Могут быть… Но ведь я тоже должна этого хотеть?

– Юнис… так бывает… Надо сначала попробовать, чтобы понять, хочешь ты этого или нет… Нравится или нет…

– Предлагаешь попробовать? Сейчас?

Тишинский смотрит на меня каким-то замутненным взглядом, как кролик на удава, и медленно кивает.

– Хорошо. Давай попробуем.

– Отношения?

– Для начала поцелуй и объятия. И ты дашь мне слово.

– Всё, что хочешь!

– Если я не почувствую волшебства… Если я не почувствую, что мне это страшно нравится и я жажду продолжения, то ты не будешь настаивать, не обидишься, и мы по-прежнему останемся друзьями. Обещаешь?

– Обещаю… Я могу тебя поцеловать?

– А тебе правда этого хочется? Или ты тоже хочешь проверить, понравится тебе это или нет?

Тишинский смущенно улыбается.

– Юнис, ты самая необычная девушка в мире…

Я хотела что-то ответить, но Тишинский обнял меня и притянул мою голову к себе. Глаза закрылись сами собой. Я почувствовала на своих губах его мягкие губы. Сначала он ласкал мои губы, а я искренне ждала, что сейчас меня накроет каким-то блаженством… Потом я почувствовала у себя во рту язык Тишинского, и больше ничего. Я судорожно пыталась понять, что же я чувствую? Нравится мне это? Не понятно… Хочу я продолжения? Не очень…

Я мягко отстранилась.

– Прости, Тишинский… Чуда не случилось… Наверное, я так и не доросла до взрослых отношений. Только не обижайся и, пожалуйста, останься мне другом…

– Юнис… Может, ещё раз?

Тишинский тяжело дышал, глаза его стали тёмными, а голос хриплым и дрожащим. Он определённо сам на себя был не похож. Он снова потянулся ко мне, при этом положив руку мне на грудь. Вот это мне не понравилось ещё больше и даже как-то оскорбило. Я отстранилась, убрала руку Тишинского и ушла, оставив его одного – подумать, где он был не прав.

Этот вечер не переставал преподносить сюрпризы. На этот раз меня ожидал приятный. На вотсап пришло сообщение от Александра. Оказывается, он был сегодня на стройке и привёз какую-то специальную установку для подачи корма животным. Фото установки и ссылка на сайт какой-то фирмы, изготовившей её, тоже были в сообщении.

Я зашла на сайт и просто выпала в осадок, обнаружив цену установки. Конечно, она была супер-пупер крутая, итальянская, и цена соответствовала. Это был какой-то поистине королевский подарок, но делиться новостью с Тишинским уже не хотелось. Что-то мне подсказывало, что он был не прав сегодня и должен извиниться.

Чувство благодарности переполняло меня, и я решила набрать Александра, поблагодарить и выразить свою признательность.

Трубку он поднял практически сразу, как будто ждал звонка.

– Добрый вечер, Юна! – его хрипловатый голос в трубке звучал как-то особенно тепло.

– Добрый… Я хотела Вас поблагодарить… Вы и так много делаете, теперь ещё это… А мы Вас даже отблагодарить никак не можем… Может, мы могли бы быть Вам тоже чем-то полезны? Хоть самую малость?

– У меня будет к Вам одна просьба. Не к вам с Тихоном, а к Вам лично, Юна.

– О! Конечно! Всё, что смогу!

– Это не сложно. Меня пригласили на встречу одноклассников. Все придут с женами-мужьями. Не хочу лишних приставаний, разговоров и вопросов. Не могли бы Вы сыграть роль моей девушки?

– Я? Вашей девушки? Но я же…

– Что не так?

– Я же Вам… совсем не подхожу… Наверное, никто не поверит, что у такого, как Вы, такая девушка…

– Юна, я не понимаю, что Вы хотите сказать. Вы говорите о разнице в возрасте? Или о чём?

– Ну, Вы же… такой стильный…

– Вы так вежливо отказываете мне?

– О, нет! Я согласна! Но я не понимаю. Вдруг у меня спросят, как мы познакомились, и всё такое. Что говорить?

– Говорите, как и было, зачем придумывать лишнее. Встретились в кабинете у брата, и я был сражён Вашей красотой, влюбился как мальчишка. После этого мы не расставались ни на минуту, и всё в таком духе.

– А разве было так?

– Представим, что так.

– Хорошо. Я поняла. А когда?

– Завтра вечером я заеду за Вами. Потом, когда вечер окончится, доставлю Вас в целости и сохранности до дверей дома. Есть какие-то вопросы, пожелания?

– Да, одно. Вы можете сменить парфюм?

– Что? Парфюм? С ним что-то не так?

– Не с ним… Со мной… Я как-то странно на него реагирую…

– Хорошо, Юна. Как скажете. Будет другой парфюм, не такой острый. Наверное, Вы просто восприимчивы к запахам. И ещё один момент – я буду Вас обнимать. Вас это не смутит? Будет странно, если мы будем всё время находится на пионерском расстоянии. И нам придётся перейти на «ты». Вы могли бы называть меня просто Сашей?

– Да, конечно… Я постараюсь вести себя как можно естественнее… С другим парфюмом, думаю, получится…

– Кстати, что с ним не так, с этим парфюмом? Вас от него тошнит? Или просто раздражает?

– Нет-нет… не могу объяснить… Просто, какие-то странные ощущения… и голова кружится…

– Я понял. До завтра, Юна. Парфюм, значит…

Странно окончив прощание, Александр отключился.

А я не знала, что думать. Саша… Ни разу я не называла его так даже в мыслях. Саша… И он будет меня обнимать… Но будет же другой парфюм, и я уже не буду чувствовать эту странную слабость… Наверное…

Ох… Теперь мне нужно платье! У меня ж вся одежда никак не соответствует ресторанным посиделкам! Ну, что ж, придётся и мне заняться так любимыми многими женщинами примерками в модных магазинах. Боюсь, мой любимый «секонд» не обеспечит меня соответствующим моменту платьем. Не может девушка Александра выглядеть как анимэшный подросток, я срочно должна стать леди во всех смыслах этого слова!

ГЛАВА ПЯТАЯ
АЛЕКСАНДР

Эта девочка – просто космос! Та дама, что вышла из ворот её дома, не могла быть Юной! Просто не могла!

Если бы не её характерные золотистые прядки и огромные голубые глаза, я бы её не узнал! Макияж, офигенное темно-бордовое сексуальное платье на тонких бретельках, которые вызывали только одно желание – спустить их с плеч, классические чёрные туфли на шпильке, маленькая сумочка-клатч – это была не Юна! Это была неотразимая, сексуальная фея!

– Сказать, что я сражён, Юна, ничего не сказать! Твоё платье – просто шедевр! Потренируемся говорить на «ты»?

– Давайте… Ой, то есть, давай… Саша.

Я громко сглотнул. Я не мог на неё смотреть. Она вызывала сейчас только одно желание – увезти её домой и всю ночь заниматься с ней любовью. Но… Но сколько бы косметики она не нанесла, какое бы платье не надела, она по-прежнему оставалась той самой Юной – невинной и наивной девочкой… Не верится, что Тихон продвинулся вчера дальше поцелуев.

Так уж получилось, что вчера я привёз эту чёртову установку и, не найдя Юну, пошёл искать её на озеро – обычно она там дожидалась Мишеля. Хотел рассказать об установке, а заодно подвезти её до дома. Не дойдя до утёса, я услышал голос Тихона. И Юны. Неслышно подойдя ближе, присел на траву. Меня не было видно, пляж находился внизу. Зато я прекрасно всё слышал. Я решил послушать их разговор – понять, в каких они всё-таки отношениях.

Несколько раз я хотел встать и грубо вмешаться, кулаки чесались объяснить Тихону, что он нарушил условия – ведь я предупредил, что лучше не переходить мне дорогу.

Когда Юна согласилась на поцелуй, я обессиленно закрыл глаза. Не имею я права вмешиваться. Это её выбор. А я… Да я даже не знаю, что я хочу от неё. Да, она меня волнует, я хочу её видеть и скучаю по ней. Но хочу ли я её как женщину? Смогу ли я быть с ней и не принести вреда? Вряд ли. Я привык к другого типа женщинам. О чувствах которых обычно не думают. А с Юной так нельзя. Она настолько другая, что я даже думать не могу о ней в этом ключе. Поэтому только скучаю и хочу видеть, хоть иногда. А Тихон… Может быть он и прав! Может, как раз он ей подходит больше, и у них есть будущее. А моё будущее – Машуня и такие как Машуня. Слишком чистая для меня Юна, а я для неё – слишком грязный, испорченный, неправильный…

Сейчас она выглядела сексуально, но только внешне – её фигура в этом обтягивающем что нужно улётном платье, её детски припухлые губки, ставшие такими манящими от розового блеска на них, её стройные ножки на шпильке – всё это дразнило и притягивало. Но стоит взглянуть ей в глаза, и сразу понимаешь, что всё это – обман, и на самом деле – она невинная маленькая девочка.

Юна выглядела несколько растерянно. Было видно, что ей некомфортно в таком наряде, непривычно. Помимо клатча в руках она держала ещё коротенький пиджак того же цвета, что и платье.

– Вот, никак не могу решить, надевать или не нужно. Как лучше?

– Лучше? Конечно, лучше так. Вам… Тебе нечего скрывать.

Открываю ей дверцу машины, помогая сесть. Её маленькая теплая ручка буквально тонет в моей, и снова я громко сглатываю, пытаясь подавить свои чувства.

Сажусь за руль и улыбаюсь замершей Юне. Она явно не в своей тарелке и страшно волнуется.

– Юна, всё в порядке, правда. Не паникуй. Ты прекрасно выглядишь.

– Я боюсь сказать что-нибудь не то и подвести… тебя… Саша…

– Юна, что бы ты там ни сказала, что бы ни сделала – ты не сможешь меня подвести. Просто там будет несколько особ, которые, узнав, что я не женат, сразу открывают охоту, и вечер перестаёт быть приятным. Мои одноклассники – люди состоятельные. На этой встрече я надеюсь найти клиентов. А когда начинаются бесконечные – «пойдём потанцуем» – все деловые разговоры заканчиваются. Ты будешь как раз моим спасением от этих хищниц.

– Хорошо. А если моё присутствие их не остановит?

– Будем действовать по обстоятельствам, хорошо? Зачем придумывать проблемы заранее? Просто они должны почувствовать, что у нас всё хорошо. Когда я буду тебя обнимать или позволю небольшой, демонстративный поцелуй, не пугайся, пожалуйста. Просто сыграй влюбленную в меня по уши девушку. Когда-нибудь играла в театре? В школе, может быть?

– В детском саду играла снежинку. Считается?

– Ну, вот, раз шутишь, значит, уже не волнуешься?

– Почти. Алек… Саша, я правда постараюсь.

В ресторане было уже полно народу. Мы с Юной приехали одни из последних. Одноклассницы, как всегда, встретили меня шумно и увлечённо, каждая считала своим долгом подставить щёку для поцелуя. Пришлось их сразу ставить на место, а то они всем скопом сделали вид, что не заметили рядом со мной Юну.

– Дамы, познакомьтесь. Моя любимая девушка, скажу больше, моя невеста – Юна!

– Грановский! Да неужели?! – полетело со всех сторон, – Вот так номер! Ребята, Грановский женится! А мы думали, это твоя дочь! Что-то слишком юная невеста у тебя, Граник!

Обнимаю за талию притихшую Юну и негромко говорю, наклонившись ближе.

– Не бойся их. Они тётки шумные, но не злые. Сейчас немножко потрещат, и найдут новую тему. Пойдём к столу, я познакомлю тебя с мужской частью моего класса.

Подходим к столу, и я сразу вижу моего школьного врага – Колю Цепина. Цепа сел почти сразу же после школы. Сел надолго. Убийство с отягчающими в составе группы. В школе, в младших классах, он меня гонял, дразнил «директорским сынком» и отбирал мелочь. После 4-го класса оказалось, что я за лето вырос, а он – нет. Он снова попытался меня ударить, но я дал сдачи, да так, что сломал ему нос. Больше он ко мне не лез, но вплоть до выпускного мы были в контрах. И глядя на его отвратительную, всю в ранних морщинах, со впалыми щеками и запущенными жёлтыми зубами, физиономию, я вижу, что чувства друг к другу у нас взаимны. Он смотрит на меня с нескрываемой злобой и неприязнью, я на него взглянул лишь мельком, и тоже не смог скрыть ни презрения, ни недовольства, что вижу его здесь.

Я представил Юну парням. Все потянулись целовать даме ручку, туда же полез и Цепа, но я, как бы невзначай, отодвинул его, сделав вид, что не заметил этого. Цепа скривился, цвиркнув золотой фиксой. Мерзким, скрипучим голосом чуть слышно произнёс:

– Не нра-авлюсь я тебе, Граник. Но ты не быкуй! Я, может, на зоне только и мечтал такой цыпушке ручку облобызать.

– Перетопчешься, Цепа. Увижу рядом с ней, сломаю тебе не только нос.

– Больно ты грозный, Граник. Смотри, не пришлось бы пожалеть.

– Ты меня услышал.

Настроение упало на ноль. Для меня в жизни не было человека хуже, чем Цепа. Как он вообще посмел прийти на встречу? Интересно, кто его пригласил?

Постепенно инцидент с Цепой забылся. Я пообщался с нужными людьми, закинул несколько удочек – у кого-то намечалось строительство дома, у кого-то – отеля. Мои клиенты. Зашёл разговор и про Цепу. Всем было видеть его неприятно. Он был здесь явно не в тему, сам это понимал, и всё равно заявился.

– Кто его позвал?

– Скорее всего, Сева. Посмотри, как она вокруг него вьётся.

– Севастьянова? Так она ж, вроде, замужем? В том году с мужем приходила. Нормальный же чел. Чего-то в этом году одна.

– Этот нормальный чел оказался из той же оперы, что и Цепа. Вор в законе. Очередную путёвку получил. Ломбарды они вместе с группой товарищей грабили.

– Ну, если прям вор, да ещё и в законе, с Цепы за Севу и спросить могут. Да, в общем, это и не наше дело.

Пока мы с парнями обсасывали Севу с Цепой, Юна ушла в дамскую – припудрить носик. Я подумал, на этом можно и закончить вечер школьных воспоминаний, и пошёл подождать Юну к уборной. Там, напротив, у стены, предупредительно стояли пуфики. И в очередной раз подслушал крайне заинтересовавший меня разговор.

– Ну, всё-таки, какой он, а? Чего тебе, жалко рассказать, что ли? Всегда на него смотрела и облизывалась, – сложно было не узнать прокуренный голос Севы.

– Зря Вы думаете, Светлана, что я буду делиться с Вами такими подробностями, – это была Юна, и мне захотелось послушать продолжение.

– А нет никаких подробностей, детка! Их просто нет! Вы ж не спали – мне ты можешь не втирать эту дичь. У тебя вообще вид девственницы, голого мужика видевшей только на картинке. И как он только на тебя повёлся! Все знают, каких женщин он любит.

– Каких? Таких, как Вы? – тихо спросила Юна, и я ясно представил её большие, почти синие сейчас глаза, полные незаслуженной обиды.

– Да, детка, ему нравятся такие, как я – зрелые и умелые. Поэтому вы до сих пор и не переспали. Он просто не знает, что с тобой делать.

Больше я слышать это не мог. Я отошёл к бару и позвонил Юне, прервав эту милую беседу. Что ещё Сева наговорит Юне? Она и так сказала уже слишком много. Я злился и в то же время понимал – права Сева, права – я в самом деле не знаю, что делать с Юной именно потому, что она невинная, неопытная девственница.

Юна взяла трубку.

– Юна, мы можем уже поехать домой.

– Хорошо. Иду. – голос её звучал напряжённо, немножко даже вибрировал.

Я решил, что нужно её немного успокоить, ведь это я привёл её сюда, в общество Цепы и Севы, я в ответе за всё, что сейчас с ней происходит.

Взяв бокал шампанского, иду навстречу Юне. Она берёт бокал почти не глядя и залпом осушает его. Это был её первый бокал за весь вечер, она вместо вина всё это время пила гранатовый сок.

Бокал мы вернули проходящему мимо официанту, и я потянул Юну во внутренний дворик – успокоить, поговорить, объяснить, что не стоит обращать внимания, на таких, как Сева. Ни сейчас, и никогда. Они того не стоят.

Во дворике ресторана была устроена беседка среди вьющихся растений, цветов, и даже маленький фонтанчик присутствовал. Главное, здесь было гораздо тише. Был приятный полумрак, располагающий к откровенности и интимным разговорам. Я усадил Юну на диванчик, а сам присел рядом на корточки, взяв её ладошки в свои. Она смотрела на меня, немного нахмурившись.

– Юна… Что-то случилось?…

– Светлана… Она всё поняла… Наверное, я подвела Вас… Она сказала, что мы даже не целовались, и это очень заметно…

Ничего не могу с собой поделать. Наверное, атмосфера дворика и зовущие глаза Юны снесли мне башню. Я поднимаюсь и притягиваю Юну к себе.

– Это можно исправить…

Я приникаю к её губам – легко, чуть касаясь – и она со стоном прижимается ко мне, унося мой мозг куда-то во Вселённую… Ничего серьёзного – я только ласкаю её губы, мне страшно идти дальше и проникнуть языком. Я уже чувствую, что со мной будет – я потеряю контроль и уложу Юну здесь прямо на пол.

Юна тихо постанывает, требовательно сгребая мою рубашку. Не помня себя, я опускаю руку ей на попку и с силой прижимаю её к своему вздыбившимуся члену. Я уже сам готов стонать и дышу как долбаный паровоз. Юна с тихим стоном принимает эту грубую ласку и, прикусив губу, бесстыдно изгибает свою изумительную шею мне навстречу… Впиваюсь в эту нежность разящими поцелуями, слегка прикусывая кожу… Юна издаёт столь сладкий стон, что у меня темнеет в глазах… Отстраняюсь от неё… Меня трясёт так, что кажется вибрирует весь воздух вокруг… Юна поднимает на меня помутневший от страсти взгляд, мало что, видимо, соображая в этот момент… Я снова беру её за руку и разворачиваю к себе спиной, обнимаю, пытаясь успокоить и себя, и её…

– Почему? – чуть слышно шепчет Юна.

Я молчу. Мне нечего ей сказать. Как я могу объяснить этой девочке, что будет неправильно, если я возьму её здесь и сейчас. Что я не могу с ней так поступить, что наш поцелуй – ошибка, и я не должен был…

Веду Юну в машину. Не в силах сейчас ни с кем прощаться, ухожу по-английски. Мы молчим всю дорогу. Юна села на заднее сиденье и замерла в одной позе, повернув лицо к окну. Я не знаю, что ей сказать. Я виноват и чувствую себя премерзко. Я не должен был это начинать, не должен был к ней прикасаться. Но я просто не знал. Не знал, что со мной это произойдёт. У меня же просто снесло башню! Начисто! Я даже не знаю, как я смог остановиться!

Ни одна, даже самая дорогая и опытная проститутка, не делала со мной такого! Ни одна! Никогда я не испытывал ничего подобного. Да что там! Меня до сих пор потряхивает, и член ломит от напряжения. Я до сих пор хочу её, а её тихие стоны звучат у меня в башке – всё громче и громче…

Лучше мне не видеть её… Я сломаю её и ничего не смогу ей дать. Пусть продолжит с Тихоном. Он сможет дать ей то, что не смогу дать я. Я слишком испорчен для неё…

Эти мысли я гоняю по кругу всё то время, что мы мчим до её дома. Останавливаю машину возле ворот и, наконец, нахожу в себе силы произнести что-то.

– Прости меня… Я не должен был…

Юна не смотрит на меня. Открывает дверь и выходит. Уходит от меня навсегда. Даже не обернувшись. Закрываю глаза и опускаю голову на руль. Я не должен был… Не должен… Прости меня, Юна, девочка моя, прости меня…