Вера сидела, думы роились, но опять почему-то не было сожаления о сделанном, было как-то стыдно перед людьми, что так не поступают. Услышав шаги матери, хлопотавшей уже на кухне, Вера позвала ее к себе.
Тихим голосом она заново проживала вчерашний вечер. Бесстрастно, как не о себе, раскрывала эпизод за эпизодом, закончив, не глядя на мать, ждала ответа. Почувствовав теплые, ласковые руки, Вера прильнула к матери, и обе заплакали. Мать и дочь были едины.
Утром приехал Тимофей, со сватами, с дружками, обговаривали детали свадьбы, стоит ли занимать клуб, ведь сельчане не все одобрили их выбор. Добрая половина будет на стороне Якова.
Вдруг дверь отворилась, вошел рослый председатель (до него уже дошел разлад в селе).
– Ну жених, пойдем, поговорим.
Тимофей встал без робости, с достоинством поздоровался, и вышел из избы. О чем шла беседа, свидетелей не было, но когда оба, взволнованные, довольные вошли в дом, стало понятно – дело улажено.