– Уходи! – крикнула я не в силах смотреть, – Уходи! Слышишь!
– Не смей Лея! – прорычал он, и в его глазах загорелось оранжевое пламя, я развернулась и пошла к храму, оставляя на снегу глубокие следы, а над поляной, заглушая звуки боя и оглушая меня, рычал большой медведь с рваным ухом.
Мне не было холодно, было никак, казалось, что я всего лишь тень этого мира, темное отражение холодных сугробов. Поднялась по высоким каменным лестницам, местами отколотых, будто мечем, хотя, наверное, так и есть. Сколько историй хранят эти ступени, и кованные двери, молчаливо наблюдая за миром. Большая тяжелая дверь, окованная железом и закованная в рунные вязи, она крайне легко поддалась, когда я потянула ее на себя, не звука, от древних дверей, лишь порыв ветра с запахом прелых листьев. Я хмыкнула, конечно, легко, ведь меня ждут. Огромное помещение, без стен или коморок, огромный зал с высоким потолком и огромным под два метра кольцом, словно ворота, нет, это и есть ворота, врата в навь. И никаких алтарей или окон, только высокие каменные стены и потолок, кажется, уходящий в бесконечность, еще миллион свечей в канделябрах на полу, развешанных на стенах факелом.
– Какая неожиданная встреча, – хриплый шепот и такой же хриплый хохот, я обернулась.
– А ты плохо выглядишь, – сказала я, разглядывая его, крючковатый, с серой кожей и белым пухом жидких волос, высушенного, словно мумия колдуна.
– Сейчас мы это исправим,– ответил женский голос, властно отразившись от стен. Высокая, статная женщина со светлыми пшеничными косами уложенными короной, на ее голове. Величественная, древняя, одна из многих, но эта шагнула в пропасть отчаяния и потеряла свою душу, связалась с колдуном, захотела стать богиней, глупо.
– А ты не изменилась маленькая ведьма, но это не на долго, я уже имела удовольствие тебя убить, – сказала она и захохотала, громко и задорно, как наверное умеют только отчаянные и сумасшедшие.
– Думаю, это будет в последний раз, в этот раз я намеренная, забрать вашу теплую компанию с собой.
– О, на этот раз не получится, я подстраховался, – хрипло сказал он, и стукнул тростью, на этот звук от стен отделились тени, древние, жадные. Навьи падальщики, им неважно кому служить, они могут сожрать, и хозяина, им важна только еда. По его задумки, они должны били поглотить остатки моей энергии, и я уже никогда не смогу возродиться, я исчезну навсегда, просто перестану быть. Обычно они обитают в нижнем мире нави, среди отшельников убийц, тех, кого заперли туда, за провинности перед миром, именно они и создали их, отголоском своей темной энергии и ненависти, но сами и поплатились. Колдовать открыто в их присутствии очень опасно. Тени показались и замерли, в ожидании пиршества, для них я вкуснее, чем хм, жилистые жители подземелий.
– Ты знаешь, когда ты не сможешь дать им то, что они хотят, то они с легкостью сожрут и тебя, – сказала и получила по лицу, от древней, когда я упала, она захохотала снова. Она продолжала меня бить, пинать ногами, я не сопротивлялась, я плела последнее в моей жизни заклинание, увязывая нити, так чтобы они не заметили, вплетая, в каждый узелок миллион ограничений к своей силе, если она будет принадлежать не мне. Мне не по силам тягаться с древней, она сильнее, опытнее меня в миллионы раз, это я понимала, как и их план высосать из меня душу вместе с моей силой, чтобы вернуть былую силу, этому дряхлому колдуну, который был очень сильным колдуном, всю свою жизнь он убивал ведьм, забирая их дар. Когда то я убила его, запечатав его силы, у этого заклиная, было побочное действие, я закрыла ее, но не уничтожила и теперь только я могу открыть ее снова. Даже не я, а мой дар, который он хочет забрать, в тот раз я тоже умерла, но сейчас я не совершу такую глупость, я открою эту дверь, но все силы, что хранятся там, вернуться к своим истинным обладателям. Но сначала, он получит их, вместе с болью ведьм, что он убил. Я не чувствовала боль, из разбитой губы бежала кровь и кажется, треснули несколько ребер, но это было уже не важно.
– Хватит, убей ее! – скрипуче крикнул колдун.
– Не указывай мне! – взвизгнула она.
– Прости, просто я устал, прости любимая.
– Любимая, – захохотала я, лежа на каменном полу и даже не пытаясь встать,
– Да вы ненормальные маньяки, какая любовь?! Это любовь двух богомолов, кто-то из вас откусит голову другому, получив все, что ему нужно.
– Заткнись, – она схватила меня за волосы, притянула к себе, – Мне никогда не надоест убивать тебя.
– Тогда не тяни, – сказала я, через несколько секунд, доплетая заклинание.
Она разорвала мне артерию на горле, прочертив, ногтями по ключице, и разорвав цепочку на амулете, я слышала лишь треск своей собственной кожи и звон упавшего медальона, все озарила вспышка, высвобождающего заклинания, и силы. Я думала, что умру быстрее, но кровь вытекала как-то медленно, она была теплой и вязкой, щекотала грудь. Я успела увидеть, как он обрел силу, и как исказилось его лицо, когда он понял, и мне померещилось, как дверь кто-то вырвал, и улыбнулась искренне и в последний раз в своей жизни, погружаясь в вечную темноту.
– А где загробный мир? Хотя почему он вообще есть, меня не должно быть – спросила я у знакомого стража, он обернулся и начал принимать черты человека.
– Здравствуй ведьма, – сказал он улыбаясь.
– Да уж не придется, здравствовать – вздохнула я, и себя рядом с ним на траву.
– Ну, не будь такой пессимисткой.
– Ха, это как? – не поняла я.
– Все меняется, все идет свои чередом.
– Чего?
– Не видишь, дальше своего носа ведьма, – он ткнул меня в лоб пальцем.
– А это немного обидно, – сказала я, потирая пострадавшее место, а он расхохотался.
– Ты снова им испортила все планы, а ведь признаться, они были крайне хитры и наверно гениальны, даже мы не сразу разгадали.
– Но в итоге же разгадали.
– Не мы, навь, она видит все ниточки связей, она порой сама их связывает.
– Она и меня связала, с этой ненормальной парочкой? – удивилась я.
– Все не так просто, не копайся в этом, – спокойно сказал он.
– То есть, то что сейчас произошло, случилось по какой-то причине. А не потому, что кому-то захотелось власти? Спросила я, срывая сухую ромашку.
– Думаю, она хотела преподать урок.
– Не ставь себя выше тех, кто кажется, слабее? – я легла на траву, закинув руки за голову
– Вот говорю же, близорукая ты, – хмыкнул он.
– Я не навь, я маленький ее кусочек, – не стала спорить я.
– Все мы такие, каждый из нас стремится найти и занять свое место, но мы забываем, что оно меняется, нельзя переставать искать.
– Угу, но я достаточно умна, чтобы догадаться, что Артур тебе не внук.
– Сын, – согласился он.
– Тебе пора.
– Куда? – но он не ответил, а вдавил меня в землю и я провалилась, в никуда, кажется словно ухнула в пропасть, даже дыхание захватила. И мягко приземлилась на лапы, в высокую траву.
– Мяв! – обрадовалась я и напала на бабочку.
– Привет рыжая, – улыбнулся Странник, выхватывая меня за шиворот из травы
– Привет, – махнула я лапой.
– Ну как оно? – улыбаясь, спросил он.
– А ты не знаешь?
– Знаю, но люблю разговоры, иногда этого не хватает, – сказал он закидывая меня на плечо.
– Тогда давай ты мне расскажешь сначала, – мурлыкнула я.
– Хитрая рыжая кошка,– расхохотался он.
– Ну, давай, пошли к костру вечереет.
Мы вышли на поляну, с кострищем и удобными бревнами, заменявшие путникам лавки, сели на одну из них лицом на запад. И смотрели, как умирает день, растворяясь в облаках красным, словно юный художник капнул краску на влажный лист. Солнце еще раз мигнуло, зацепилось на секунду лучиками за макушки деревьев, и растаяло. А с востока наступала ночь, она пахла прохладой и морозцем, как бывает только осенью, люблю осень. Темное небо зажигало высокие яркие звезды, костер заплясал высоким алым пламенем, словно силясь дотянуться до них.
– Люблю осень, – уже вслух сказала я.
– Я тоже, время мыслей и чудес, – улыбнулся он.
– Теплого пледа, горячего чая и ветра перемен, – хихикнула я.
– Я смотрю, ты философ, – потрепал он меня по голове.
– Конечно, столько жизней прожить и столько раз умереть во цвете лет.
– Так было предначертано. Каждый приходит в этот мир с чем-то, с кем-то и для чего-то. Все мы это всего лишь мазки на огромной картине мира, но каждый из нас в силах изменить сюжет. Так и ты с Артем, вы изначально связаны.
– Вечно ищущие друг друга половинки, – хмыкнула я.
– От части, это не твое испытание, а его.
– Артема? – удивилась я.
– Он древний, они живут вечность, их может убить только другой древний, но это крайне не просто. Они хранители этих миров, всех, их удел быть воином, изначально они не умели любить. Но любовь всегда находит лазейки, и просачивается в сердца, но у них это тоже испытание, они воины, так уж устроен их век. Они уверены, что могут взять все что хотят, но смогут ли удержать, они должны научиться ценить чувства других, чтобы не стать эгоистичными чудовищами терзающими мир.
– Поэтому меня столько раз убивали?! – возмутилась я.
– Ты тоже, должна была показать себя достойной союза, ведь еще никогда древний не связывал свою жизнь с темной ведьмой.
– Серьезно? – удивилась я, наверно на кошачьей морде это выглядит забавно, потому что он улыбнулся.
– Более чем, и ты нам всем ужасно не нравилась сначала, мы хотели, чтобы у вас ничего не вышло, но позже мы узнали тебя, юную рыжую ведьму, что украла сердце древнего воина, – он озорно улыбнулся.
– Прямо из женского романа украл, – хихикнула я.
– Я думала, вы мне помогаете, – даже обиделась я.
– Вам обоим, – сказал он и замолчал.
– И было бы любопытно посмотреть на ваших детей.
– Договоришь, крестным будешь, – огрызнулась я.
– Хм, я подумаю, – улыбнулся он и замолчал.
– Ты вот нисколечко не прояснил, ничего, – не выдержала моя упрямая натура.
– Поверь, это не в моих силах, да это тебе и не нужно, не будь такой любопытной.
– Угу, а то можно, получить, по наглой рыжей моське, – на это он рассмеялся, громко и задорно, даже пугнув рыжее пламя.
– Только, я все ровно умерла, и выходит, все начнется сначала, я его подвела, – тяжело вздохнула я.
– Нет, где твоя монета? – спросил он и подмигнул.
А я вдруг осталась одна, а мою ладонь холодила монета.
– И что мне делать с ней?! – крикнула я в темное звездное небо, но ответа не было, лишь ветер.
– Ну ладно, домой! – я сжала ее до боли и зажмурилась, ослепленная вспышкой.
Сначала было жутко холодно и больно, затем я услышала грохот, открыла глаза, передо мной был высокий темный потолок храма. Я жива!? Надеюсь, я не зомби, с этой мыслью, я смогла перевернуться на бок, и все, сил на большее не было.
– Ребята! – хрипло позвала я, когда грохот немного стих, вокруг валялись куски каменных стен и даже наверно потолка, стало еще темнее, почти все свечи потухли.
– Ты слышал? – услышала я голос Ив.
– Нет, – ответил некромант.
– Глухня! – громче прохрипела я.
– Я вот сейчас окончательно умру! Снова, – тихо закончила я.
Затем шаги, громкие и быстрые, приближающиеся.
– Лея!? Боже Лея! Да как!? Артем! – крикнула Иви, боясь меня пошевелить.
– Лея не двигайся, ты вся в крови, ты же была мертва, как? – сказал Вовчик, и начал водить над моим телом руками, – ты не можешь быть жива, в твоем теле практически нет крови!
– Я б тебе ударила, но нет сил, – прошептала я.
– Идиот! – крикнула Ив и ударила его своим маленьким кулачком.
– Спасибо Иви, – сказала я и осеклась.
– Ты самая несносная ведьма из всех, что я когда-то знал, – Тема сел рядом со мной, на нем были одни только штаны, видимо успел где-то найти.
– Привет родной, – сказала я и упала в обморок, в планах не было, но вышло же красиво. Я не погрузилась в темноту, а оказалась призраком.
– Я что умерла все-таки? – спросила я, глядя как, Артем что-то сказал Артуру, и тот пошел раздавать указания, на нем были точно такие же штаны. Видимо ребята их носят с собой для таких вот моментов.
– Нет, не умерла, – сказал незнакомый женский голос, я обернулась и увидела девушку, не высокую худенькую, с русыми волосами, уложенными в сложную прическу. В простом белом платье, и босиком, только в ушах ее позвякивали красивые, длинные серебряные серьги.
– Э, – вся, что смогла сказать я, видимо одинаковые штаны как-то подкосили мой интеллект, она рассмеялась.
– Морена, – она протянула руку.
– Лея, ты и есть жрица храма, – она лишь кивнула головой, позвенев серьгами.
– Ну что Лея, пришло время вас поженить, я держу свои обещания.
– Чего? – сказала я, видимо окончательно умственно падая в ее глазах.
– Пошли, – она потянула меня за собой.
– Готов? – спросила она у Артема, когда мы подошли ближе.
– Глупый вопрос Мара, конечно! – ответил он, – она здесь?
– Твой, не на много умнее, – фыркнула она, – бери ее за руку.
– А мне что делать? – глупо спросила я.
– А ты просто должна быть согласна связать свою жизнь с ним, все жизни, – она посмотрела на меня, я ничего не ответила, зачем, все итак было понятно. У меня была самая странная свадьба. В куче обломков, окровавленное и бледное лежало мое тело, рядом сидел Артем и держал мою жутко бледную руки. Вокруг стояли Артур, Светозар со своими сыновьями, Иви, Вовчик и даже Савва. Мара шептала или пела, не разобрать слов, но мелодия была красивая, и от каждого слова, вокруг наших с Артемом тел, нити заклинания начинали светиться, ослепительно белые и черные, они обматывали нас и застилали от других словно пологом, а потом все исчезло, и я погрузилась в темноту. Очнулась я в светлой палате, хотела привстать и увидела, что ко мне подключена капельница с кровью.
– Привет родная, – услышала я самый родной голос на свете, он лежал рядом, закинув одну руку за голову, за окном шел снег, крупными ватными хлопьями, прижалась к нему поближе, положив голову на плече, он поцеловал меня в макушку.
Я пролежала в больнице неделю, за мной наблюдал не обычный врач, он знал про наш мир и имел способности, но больница была самая обычная, хотя и платная палата. Артем пропал на два дня. В первый день пришла Иви, в больничных тапочках на тонкой подошве.
– У тебя же даже домашние тапки на каблуках, ты в них забавно ходишь,– рассмеялась я, на что Ив погрозила мне кулаком, но тоже рассмеялась. Она забралась на кресло вместе с ногами, несколько минут мы просто молчали и смотрели на метель за окном. А потом она заговорила, рассказывая, то время, когда я умерла. Сказала, что Артем прорвал, защитный купал. Дверь в навь они вырвали вместе с Артуром и Саввой, повергнув заговорщиков в бегство. Но они опоздали, я уже умерла, тут она снова замолчала. А потом посмотрела на меня и сказала, что после того, что делал Артем, когда увидел мертвую меня, она его побаивается, нервно хихикнула и не углубилась в суть. Лишь сказала, что он разорвал Варвару, на кусочки, так что Иви замутило, несмотря на то, что часть всего вида закрыл Артур своей спиной. Погибших с нашей стороны много, но со стороны заговорщиков больше. Зара попала в больницу, а Инга отделалась ушибами и царапинами, и их мы больше не видели. На следующий день пришел Артур, плюхнулся без спроса на мою кровать, потеснив меня, и сказал, что древние не довольны самоуправством Артема в убийстве древней. Увидев, как от страха расширились мои глаза, и что я собралась вставать и идти мочить древних. Посмеялся, сказал, что более храбрых и дурных котят еще не видел, потом сказал и куда ты против дюжины питбулей? Но, не увидев понимания в моих глазах, тяжело вздохнул и сказал, что ничего ему не будет, пожурят и отпустят. Эта Тамара у всех поперёк горла, только хитрая тварь, улик не оставляла. Потом ударил меня в лицо подушкой и на мое возмущение, пояснил, что за кучу работы! Из–за моего заклинания, сила всех убитых ведьм вернулась обратно в их семьи, и теперь по всему городу вспышки аномального и куча людей, получивших дар, но понятия не имевшего, что это и как. Их семьи уже давно растеряли знания, Савва ищет хроники и пытается разобраться и вернуть хранившиеся древние гремуары и дневники этих ведьм. Сам Савва вопиющее наслаждается творящимся хаосом, говорит, вот это жизнь, а то все покой да тишь, помирать в пору, это он сам мне и сказал, когда пришел ко мне в поисках Артура, его искали в связи с очередным чрезвычайным происшествием. Артур тяжело вздохнул, и снова треснул меня подушкой, Савва захохотал, но не остался, пошел помогать. Ко мне заходила даже Алена, спросила, как я, порадовалась моей свадьбе, посмеялась, как она прошла, и сказала, что за то оригинально. Влас уволился и пропал, вся его семья переехала, это позже сказал, мне Артем, когда ночью второго дня пришел ко мне в палату, устало лег рядом. Сказал, что они получили хороший урок и усвоили его. Утром проснулась от его взгляда, на мой вопрос: чего? Он сказал, что эти шрамы не пройдут никогда, потом замолчал, ожидая видимо моей истерики, а я рассмеялась и сказала, что буду ими гордиться и рассказывать внукам. Он тоже посмеялся, а потом протянул мне лист. На нем было написано, что Артем обязуется открыть школу для подобных нам, в наказание за убийство.
– Интересно у вас наказывают, – улыбнулась я, понимая, что древние просто соблюли формальность и то, что они бы просто попросили, выдали как требование.
– Ты не против, переехать жить в другой мир?– спросил он.
– Конечно нет! – я была рада, жизнь снова начала двигаться.
– В этом мире не открыть подобного заведения, но можно сделать переход из него в другой, – пояснил он.
– Артур пусть будет, отвечать за поиск талантов, – я представила в этот момент лицо Артура и расхохоталась.
– Не поверишь, но я тоже об этом подумал, – повеселился он.
Я поняла, почему бабушка выбрала руну уруз ключом, она давала мне подсказку, что все старое должно уйти и при этом я должна вернуться к началу. Это трудно понять, как бы я не описала это, нужно пережить, почувствовать ее. Для меня это принятие себя, но для того, чтобы себя найти, нужно вернуться туда, где все началось, в родной дом, там где все пропитано тобой, искренней и настоящей, принять это и шагнуть в новую жизнь. Это больше не вернется, ты не станешь прежним, ты не будешь больше ростком, это время прошло, теперь ты полноценное растение. Но не стоит забывать, что ты за вид.
Старая кожа должна быть сброшена и принята новая.
Выписали меня из больницы вместе с первыми теплыми днями, весна пришла, солнца не было, но с крыш капало, дул свежий весенний ветер и пели птицы. Ив приехала на такси, Артем уехал по делам, но я не обиделась. На вопрос к Иви чего так, а где твоя машина? Она сказала, что устала от зимы и надо прогуляться, да и мне полезно, а бледная жуть. Я согласилась, и мы пошли домой через сквер, на оттаявших лавочках, уже сидели парочки, словно вместе с зимой ушло и страшное забвение нави, может так, оно и было. Я глубоко вдохнула грудью весенний вечерний воздух и по телу пробежались искристые пузырьки. Посмотрела на Ив, ее глаза блестели озорством и радостью, она тоже чувствовала волшебство весны.
– Пойдем в парк, будем смущать парочки, – захохотала она.
– Не думаю, что кому то это под силу, – хихикнула я, поднимая воротник на пальто.
Вечерняя прохлада хмельным дурманом прокатилась по телу, отозвалась внутри звездной феерией, обожгла сердце и согрела душу, растеклась по телу сладкой патокой. Опьянила, одурманила, заставила гнаться за ветром. Весна всегда немного безумна, но в этом ее магия.