Часть 3
На роскошной вилле в испанском стиле, в Палм-Спрингс, было возбуждающе оживленно и вызывающе весело. Элизабет – хозяйка дома – принимала гостей на одной из своих обычных вечеринок. Это была красотка 27 лет от роду, с репутацией первостатейной стервы со всепоглощающей жаждой обогащения. Что она и претворила в жизнь, проводив в мир иной двух своих бывших мужей-бизнесменов. От них и унаследовала полуторамиллионное состояние, коим и наслаждалась теперь в одиночестве. Хотя одиночество было условное, т.к. постоянные вечеринки или посещения развлекательных центров и казино стали сосредоточием смысла этой прожигательницы жизни. Правда никакими нежными чувствами она никогда не пылала к своим мужьям, да и вообще к мужскому населению в целом. Обжегшись в юности, Элизабет просто исключила данные эмоции из своего обихода. Но какая-то свербиночка грусти сидела глубоко в её сердечной мышце, и делала её жизнь не такой насыщенной, как хотелось бы.
Расслабленно отдыхая около огромного бассейна, Элизабет наслаждалась коктейлем “Текила санрайз”, и по-хозяйски оглядывала территорию.
Вдруг тихий внутренний голос произнес: “Ну что сидим, наслаждаемся? Всего достигла, не к чему больше стремиться?”
Элизабет чуть не подавилась коктейлем, давно у неё не было ощущения вербального галлюциноза. Дорогостоящие психологи долго колдовали над приведением в порядок её внутреннего состояния. И вот опять.
“Повезло мне, нечего сказать, снова вляпалась в какую-то человечку. Ну хоть на этот раз не в мымру, и на том спасибо”. – Атлета, а это была она, вздохнула и глубоко задумалась.
Элизабет же вскочила с лежака и подозвала к себе распорядителя вечеринки.
– Грег, будь хорошим мальчиком, прогони всю эту толпу, скажи им что-нибудь, придумай. Мне срочно надо побыть одной.
– Хорошо, Лизбет, отдыхай, я обо всем позабочусь, – Грег направился к импровизированному подиуму около бассейна и взял микрофон. – Господа, вечеринка окончена, у леди Элизабет сильнейшая мигрень, всего вам хорошего.
А Элизабет прошла через патио в открытые двери веранды и поднялась к себе в спальню. Там она откопала визитную карточку своего психотерапевта, взяла телефон и набрала его номер.
– Виллис, привет, это я, у меня опять началось, сможешь принять меня завтра, да, спасибо.
Положив трубку, Элизабет замерла, прислушиваясь к себе, но внутри все было тихо. Тогда она прошла в ванную комнату и включила воду, чтобы наполнить огромную джакузи. Пока набиралась вода, Элизабет открыла минибар, рядом с окном в спальне, и наполнила хрустальный бокал на треть виски, бросив туда несколько кубиков льда. Постояла около окна, сделав маленький глоток, а потом прошла в ванную. Понежившись полчаса в джакузи, Элизабет выбралась из ванной комнаты и, как была в одном полотенце, рухнула в уже подготовленную горничной постель. После виски сон её был глубок и крепок.
Наутро, довольно бодрая и посвежевшая, Элизабет переоделась для посещения психотерапевта. Хлебнув свежеприготовленного кофе и откусив кусочек круассана, она прошла во двор к своему Астон Мартин, кабриолету. Привычно расположившись за рулем, покатила в пригород в районе Палм-Дезерта. Там обитал её психотерапевт Виллис, с которым она была знакома уже пять лет.
В кабинете психотерапевта было уютно и светло. Просторная комната больше напоминала гостиную, чем кабинет врача. Огромный удобный угловой диван располагался практически посередине комнаты и напротив – его собрат, но размерами поменьше, хотя такой же удобный. На диванах разбросано много подушек разного размера и цвета. На полу приглушенного тона ковер, с мягким ворсом. Ступив на него, сразу хочется скинуть туфли и пройтись по нему босиком. А потом устроиться на диване, вальяжно расположившись среди подушек и обняв одну из них, формой напоминающую песочные часы. Что Элизабет и сделала, сразу как вошла. Виллис тоже устроился напротив неё и приготовился слушать.
– Мне вчера почудился голос! – произнесла Элизабет
– И что он тебе сказал? – спросил Виллис. Это было обычное начало их беседы.
– Он спросил, есть ли мне к чему стремиться.
– А тебе есть?
– Виллис, я довольна своей жизнью, я много сил потратила, чтобы сделать её такой. Чтобы стать независимой от этих ублюдков…
– Лиззи, мы здесь не выражаемся, забыла, настраиваемся на позитивный лад и оцениваем все как бы со стороны. Что тебя тревожит?
– Что? Вилл, да то, что это сраное “я”, ой прости, то, что оно в чем-то право. Может я убедила себя, что мне большего и не надо?
– А ты убеждена?
– Порой, да. – Элизабет на минуту замолчала. – А порой мне кажется, что это все не я, а кто-то другой живет этой жизнью.
– Тебя смущает твое положение?
– Нет.
– Тебе не хватает острых ощущений?
– Нет!
– Тебе не хватает отношений?
– Да, черт возьми, мне не хватает, мне катастрофически не хватает, этих чертовых отношений в любви. – Элизабет отбросила от себя подушку.
– А что мешает её найти?
– Ты знаешь что.
– Лиззи, это было давно, и мы с тобой, кажется, обсудили эту проблему и расставили правильные точки.
– Но боль не ушла, Вилл.
– Но ты научилась с ней жить.
– Конечно, у меня были хорошие учителя.
– Лизз, это не полный откат, это просто персеверация, я выпишу тебе успокоительные, но не как в прошлый раз, менее сильнодействующие. Попринимай недельки две. И! Никакого спиртного!
– Спасибо, Вилл!
– Всего хорошего, Лизз!
Выйдя от психотерапевта, Элизабет остановилась рядом с машиной, вынула сигарету и, прикурив, с наслаждением затянулась. Вдруг в кустах рядом что-то зашевелилось и сиплый голос произнес:
– Мэм, не угостите сигареткой?
Элизабет с трудом подавила вскрик, и пригляделась к кустам. Среди них, в глубине, копошилось нечто обросшее и с не совсем приятным запахом. Элизабет хотела было молча сесть в машину и укатить от этого страшилы, но на минуту замешкалась. А бомж уже выкарабкался из кустов и теперь смотрел на неё во все глаза. Хотя их трудно было различить под обильной растительностью на голове и на лице.
“Атлета? Господи! Неужели и здесь у меня получилось тебя найти!” – ангел радостно возопил на всю округу. Но его естественно никто не услышал. Кроме Атлеты.
“Анегеил! Как тебя угораздило внедриться в это?” – Атлета с удивлением взирала (конечно, посредством глаз Элизабет) на странное обиталище ангела, в виде грязного и оборванного бомжа.
“Не поверишь, но это кристально чистый душой человечек, не смотри что бомж”.
“Понятно, прелестно, и как, скажи на милость, нам тут быть?”
“А что не так?” – ангел ещё не понял весь драматизм ситуации.
“Милый, если мы хотим постараться сделать все снова, то как мне прикажешь вбить в голову этой бриллиантовой стерве, чтобы она заинтересовалась каким-то бомжом?” – Атлета чуть не рыдала.
“Атлеточка, дорогая, ты же умничка, ты сможешь! И я не подведу”.
Весь их ментальный разговор не занял и минуты. За это время Элизабет и бомж продолжали смотреть друг на друга, не шевелясь. Потом Элизабет, обжегшись догоревшей сигаретой, отбросила её от себя и повернулась к машине.
“Стоять! Дай этому несчастному бедолаге пачку сигарет и десять баксов”. – Атлета напрягла все свои энергетические силы, чтобы пробить психологический блок человечки.
Элизабет, удивляясь своему порыву, вынула из сумки пачку ментоловых сигарет и десятку, и протянула все это бомжу.
– Премного благодарен, мэм, вы очень любезны!
– Не стоит благодарностей! – Элизабет, очнувшись, запрыгнула в машину и быстро покатила в сторону дома.
По пути Элизабет заскочила в аптеку и купила лекарство по выписанному рецепту и бутылочку питьевой воды. Уже в машине она закинула пару таблеток в рот и запила их прямо из бутылки. Вся эта ситуация немного выбила её из привычной колеи, но подумав, она решила, что вечером все-таки пойдет развеяться в казино. Надо только звякнуть паре “подружек”, чтобы составили ей компанию.
Приехав домой, она дала указания прислуге насчет обеда, и попросила, чтобы её ни с кем не соединяли и не беспокоили до вечера.
Устроившись в патио на мягком диване, Элизабет раскрыла ноутбук, вошла в свой личный дневник и попыталась привести беспорядочные мысли в стройную систему. Помаявшись так где-то час, она прикорнула прямо на диванчике.
“Ну и долго мы будем отгораживаться от нереализованных чувств? – внутренний голос вторгся в ещё не пробудившийся ото сна мозг Элизабет. – Подумаешь несчастная юношеская любовь? Это не повод усложнять себе жизнь в будущем. У меня вот прямо сейчас проблемы, но я же ведь не опускаю руки и пытаюсь решить все…снова”.
Элизабет потянулась к пузырьку с таблетками.
“Э, нет, голубушка, хватит затуманивать и без того дурную голову психотропными препаратами, лучше подумай на досуге, как мы выберемся из сложившейся ситуации”. – настойчиво произнесла Атлета, она пока ещё не могла придумать, как привести эту человечку на путь сближения со встреченным бомжом. Может ангел что надумает…
Элизабет пообедала поздно и нехотя. Немного отведала ростбифа из мраморной говядины с артишоками на гарнир. И поковырялась вилкой в ванильном чизкейке с малиной. Больше есть не хотелось, и она попросила убрать все со стола.
Наплевав на запреты психолога, Элизабет наполнила бокал легким “винью верде” – молодым португальским вином и проследовала в кабинет. Там она сделала пару звонков знакомым, а также созвонилась с, так называемыми, “подружками” на вечер, чтобы они составили ей компанию в казино. Договорившись встретиться с ними при входе. Полистав модные журналы, написав несколько деловых писем, в основном своим управляющим на побережье, Элизабет поднялась в спальню и направилась в гардеробную, чтобы подобрать выходное облачение на вечер. За этим занятием время пролетело незаметно. Элизабет любила вытащить несколько нарядов и переодеваться, и прикидывать, какие туфли под них подходят, или какие драгоценности. Выбрав серебристый комбинезон с U-образным вырезом на спине и подобрав, под него, серебристые босоножки на шпильке, Элизабет открыла сундучок с драгоценностями и остановилась на платиновой подвеске с лабрадором и комплекте серег с кольцом. Кольцо конечно же с бриллиантом, одно из подаренных ранее каким-то из мужей. Краситься очень уж сильно сегодня не хотелось. Освежив тушь и губную помаду, оглядев себя в зеркало и оставшись довольной своим видом, она спустилась вниз к машине.
На выезде, подождав пока откроются автоматические ворота, Элизабет газанула с места и вдруг почувствовала удар бампера обо что-то и вскрик. Резко втопив педаль тормоза до упора, она выскочила из машины. Рядом на обочине валялось тело.
“Анегеил! Что ты тут делаешь? Зачем бросаться под колеса? Это что такой способ, на который и хватило твоей фантазии?” – Атлета встревоженно обратилась к ангелу.
“Да, собственно, я и не планировал такое, – ангел тоже был в растерянности, – просто это тело не успело среагировать.”
“Ладно, будем решать по мере развития событий.”
Элизабет осторожно приблизилась к телу. Присмотревшись, она обнаружила, что сбитый напоминает ей утреннего бомжа.
– Ну вот только этого мне ещё и не хватало! – высказалась она вслух.
Бомж застонал и попытался принять сидячее положение, что ему не удалось, по причине поврежденного колена. Так полулежа он и взглянул на Элизабет.
– Простите, что так неосторожно выскочил опять из кустов и напугал вас!
– Да вы меня преследуете что ли? – возмущению Элизабет не было предела.
– Никоим образом, просто вот приехал на автобусе, и хотел в благодарность преподнести вам это, – и бомж вынул откуда-то из недр своих лохмотьев розу, сделанную из остатков жестяных банок.
Брови Элизабет поднялись на сантиметр выше их обычного положения. Такого подарка ей не делали…давно…и один раз…это было так давно.
“Ну что застыла? Вези его в больницу, парню необходима медицинская помощь!” – внутренний голос настойчиво внедрился в подкорку.
Элизабет, поморщившись, подошла к бомжу и взяла протянутую розу.
– Если вы сможете дотащиться до моей машины, я отвезу вас в больницу. – с трудом проговорила она.
– Если это не затруднит, не могли бы вы мне помочь встать, – бомж снова попытался подняться.
Что-то в облике и манере держаться и говорить не указывало на то, что этот бомж совсем уж опустившийся бедолага. Скорее всего неудачник, по воле случая, или судьбы попавший в такую передрягу. Элизабет, под напором внутренних увещеваний, подошла к бомжу и протянула руку. Парень схватился за неё и постарался перенести весь свой вес на здоровую ногу и допрыгать до машины. Там он расположился на заднем сидении, вытянув покалеченную ногу вдоль него. Элизабет вернулась на водительское место и повела машину в ближайшую больницу.
В больнице Элизабет позвала санитаров, чтобы помочь бомжу переместиться из машины в приемный покой. Колено у него уже было довольно-таки распухшее и видно причиняло неимоверную боль. Пока его устраивали в палате, Элизабет ждала за стойкой регистрации. Когда врач вернулся после первичного осмотра, она обратилась к нему с вопросом:
– Простите, доктор, что с этим…парнем, которого я привезла?
– Ему нужна операция, там перелом голени и гемартроз коленного сустава, необходимо убрать кровь из полости колена, пока она не застоялась и не начались необратимые изменения. Но у него нет страховки.
– О! Ну я переведу деньги за операцию. Все-таки я виновата, что сбила его.
– Правда? А он сказал, что упал.
– Как интересно. А он сказал что-нибудь ещё? Как его зовут?
– Да, он назвал сестре свое имя – Майкл Стоун.
Атлету чуть не разорвало от выброса такой сильнейшей негативной энергетики, которую она и впитать не смогла бы за всю свою жизнь.
“Эй! Что тут твориться? Что это мы так распсиховались? Мне, конечно, здорово купаться в таких отрицательных эмоциях. Но столько ненависти? Угомонись! Мы не на это нацеливались! Да куда ты?”
Элизабет фурией влетела в палату, где бомжа готовили к небольшой операции по откачиванию крови.
– Так значит вот как? Решил, что можно разжиться за мой счет? А чего ждал то так долго? Пока я обзаведусь парой-тройкой миллионов? Да? – в голосе Элизабет слышались уже истеричные нотки.
– Мэм, выйдите, пожалуйста, из палаты, пациенту нужен покой, и все равно он вас уже не слышит, ему дали сильное успокоительное. Вы можете подождать и переговорить с ним после операции.
Элизабет с поникшей головой вышла в коридор и опустилась в ближайшее кресло. Приступ ярости спал. А воспоминания накатились лавиной, как будто, и не было этих десяти лет. Хотелось броситься вон отсюда, но, в то же время, что-то заставляло её остаться на месте и окунуться в прошлое. Вспомнился берег реки в таком далеком городке, где она родилась, выросла и заканчивала колледж. Вспомнился выпускной в колледже и заднее сидение старенького пикапа, опять же на том же берегу реки. И как юный влюбленный паренек клялся, что они никогда не расстанутся и будут вместе всю жизнь. И подаренная роза из жестянки. Два дня спустя паренек исчез из её жизни невероятным образом, даже не успев попрощаться и не оставив никакого письма. Потом она обнаружила, что беременна и её отправили к тете, в южный штат, чтобы найти способ исправить данное “недоразумение”. После всех “удачных исправлений”, она осталась жить вместе с тетей, пообещав себе никогда не возвращаться в родной городок и к тем воспоминаниям. Затолкав глубоко внутрь, и навсегда, все нежные чувства и захлопнув за ними дверь. У тети были довольно обширные связи в деловом мире, и смазливое личико племянницы привлекало многих претендентов на её руку, сердце и прочие прелести. Отдать руку и прелести Элизабет как раз и согласилась, аж два раза. Но дверь к сердцу была закрыта. До этого момента. Все раны разбередило одно лишь имя. Майкл Стоун. Тот паренек.