Соль змеи

– Не твое дело, – Шико оправился от изумления, и тон его вновь стал холодным. – Не устанавливай свои правила. Как говорят в вашем мире, со своим уставом в чужой монастырь не ходят. Чем бы вы тут не занимались, это нарушение порядка! И я, как законный наследник и будущий хозяин, обязан следить за тем, чтобы его соблюдали!

Может, все-таки отдать ему тетрадку, пусть подавится? Я уже почти согласилась пойти на компромисс, но тут произошло неожиданное.

Светильники во всем замке погасли, и мы очутились в кромешной тьме.

Вот же невезуха! Ну почему тут нет часов, а? Засиделись мы с пацанами, да и я хороша, сказки взялась рассказывать, Арина Родионовна хренова. Прозевали время, когда надо ложиться спать. И что теперь?

Я услышала тихий топот. Поняла, что мальчишки на цыпочках выскользнули из комнаты и потрусили по коридору. И как они в такой тьме найдут дорогу?

– Не беспокойся за них, – едва слышно сказал Шико, – доберутся. Они тут каждый камень знают.

Я вздрогнула. Он что, читает мои мысли? Зло сказала:

– И ты топай давай. Желаю тебе заблудиться в темноте.

Он тихо рассмеялся. В следующую секунду мне пришлось зажмуриться от яркой вспышки. Машинально я отпрянула и чуть не упала, оступившись. Кто-то придержал меня за руку. Я дернулась и открыла глаза.

На ладони Шико мерцали язычки огня, освещая его лицо. На миг мне померещилось в его глазах непритворное сочувствие, которое сменилось холодным презрением.

– Держи, – сквозь зубы сказал он, протягивая ладонь с огоньком.

Как это – держи? Я ведь обожгусь. Он что, смеется?

Свободной рукой Шико крепко взял мою ладонь и перекинул в нее огонек. Нет, он не был горячим. Скорее, теплым, ласковым, манящим. Я залюбовалась переливами язычков. Желто-оранжевые, они плясали, исполняя какой-то затейливый танец. Красиво.

Увлеченная, я не заметила, когда ушел Шико.

– Что же мне с тобой делать? – спросила я у огонька.

Перекинула его в чашку с осколками светильника, и произошло еще одно чудо: осколки вобрали в себя огонь и засветились, как в дневное время.

Приняв бочку (нет, ну когда же мне выдадут хотя бы мыло, не говоря уже о шампуне!), я легла спать и только тут вспомнила: сегодня вечером мне так и не принесли ужин! Голодный желудок требовательно урчал. Эх, если бы знать, где тут у них кухня! Я бы точно пошла на ее поиски. Но усталость взяла свое, и, немного поворочавшись, я уснула.

13. Ночное бдение

«Коль колдовать хооз начнет, не за горой переворот»

(из запретных откровений)

Проснулась, будто кто-то толкнул меня под ребра.

Резко села на кровати.

«Ночник», он же «дневник» неярко горел в чашке. Уже утро?! Я испуганно вскочила. Приоткрыла дверь.

В коридоре царила беспросветная мгла.

Значит, вставать еще не пора. Тогда почему «включилась» лампа?

Тут я все вспомнила. Про явление Шико, огонек в его ладони, который он подарил мне…

Значит, теперь у меня имеется неугасимая лампада? Это радовало, но до определенного момента – я вдруг поняла, что теперь лишена своеобразных часов, которые правильно определяют время хотя бы два раза в сутки. Ну и ладно. Зато можно читать в кровати.

Я подпрыгнула. Читать в кровати! Самое главное, у меня есть что почитать!

Достав из тайника тетрадку Шико (хе-хе, обломайся, голубец, фиг ты ее получишь), я завернулась в одеяло, поставила рядом ночник и углубилась в изучение.

Меня интересовало, как он сотворил холодный неугасимый огонь прямо на ладони. Не то, чтобы и я так хотела. Просто стремилась по возможности прояснить все непонятное. Может, и в мединститут поэтому пошла – от желания узнать, как устроен человек, высшее творение природы, венец мироздания. Хотя насчет «венца» в последнее время появились большие сомнения. Ну не может высшее существо быть столь уязвимым и хрупким. Да и мозгов, если честно, у «венца» должно быть поболее. Чтобы не драться до сломанных носов и ребер, выбитых зубов и сотрясений мозга, не прыгать из окон ради неземной любви и не выбирать убийство в качестве единственного способа разрешения конфликтов. А то еще пошла мода добровольно калечить самого себя или просить об этом друзей. Я не шучу. Если раньше такие случаи были единичны, то теперь в больничку поступает все больше «саморезов». Ради крутой фотки в социальных сетях на что только не идут. Суть одна – дикое желание привлечь внимание к своей персоне любым путем…

Итак, приступим к чтению. Пролистала несколько страниц и наконец, нашла искомое. «Создание холодного огня», то есть огня освещающего. К слову сказать, тут есть еще и «горячий огонь» – поджигающий, и «теплый» – согревающий. И еще «ледяной» – охлаждающий.

Итак, для создания огонька освещающего требуется найти подходящие слова и поставить их в надлежащем порядке – такое заклинание будет называться «гальдр холодного огня». Каждый начинающий маг отыскивает собственные слова, не используя опыт и изыскания предшественников. Составленный гальдр маг хранит и не сообщает никому. Правда, в отдельных случаях, преимущественно во время обучения, когда требуется подхлестнуть воображение ученика либо привести пример верно составленного гальдра, допускается передача готового заклинания, но не более одного раза. В противном случае заклинание теряет силу.

Тут я задумалась. А что произойдет, если я нагло воспользуюсь гальдром, составленным Шико, но сделаю это без его разрешения? Логично предположить, что заклинание просто-напросто не сработает.

Собственно, оно не сработало бы в любом случае, поскольку следующий обязательный пункт (насытить гальдр энергией дара) я выполнить никак не могу. Во-первых, не представляю, как можно насытить энергией набор слов, пусть даже и расположенных в правильном порядке. Во-вторых, нет у меня никакого дара. А, значит, и дАровой энергии нет. Впрочем, ниже имеется примечание, написанное мелким почерком. Ага! «Если нет возможности использовать энергию дара в связи с истощением последнего, допускается вытягивание энергии из соли змеи, чуть меньше пол-горсти на один гальдр (расчет приводится для времени работы холодного огня в течение суток); точное количество определяется опытным путем – до легкого покалывания в кончиках пальцев».

М-да. Еще не лучше. Хотела бы я знать, что такое соль змеи и где ее берут. Название показалось не столько странным, сколько непривычным. Соль – это более-менее понятно, наверняка какой-нибудь кристаллизующийся минерал вроде каменной соли, источника поваренной соли, употребляемой в пищу. Но почему «соль змеи»? При чем тут змея? Может, кристаллы соли по внешнему виду напоминают змеиную шкуру?

Вспомнилась голова с немигающими глазками, возникшая над плечом Шико. И еще – огромный удав на ковре в кабинете Руби. Два мага, и у каждого имелась ручная змея. За которой нужен уход, которую наверняка холят и лелеют.

Вот оно, то самое, что я не успела додумать из-за прихода Таписа со товарищи: надо быть совсем идиоткой, чтобы не заметить связи между змеями и даром.

Только… что это за связь? Змея – как талисман? А почему, собственно, нет? Такой вот своеобразный гад-тотем. Есть же в Индии священные коровы, в Египте – кошки. Ну, еще кто-нибудь где-нибудь есть. А вот тут, в этом замке – змеюки.

В принципе, со змеями и у нас связаны легенды, правда, большей степенью отрицательные. Змей, которого победил Святой Георгий-Победоносец. Потом еще змея, затоптанная конем Петра Первого. Нет, Чингачгук – он не змей, он индеец, так что не считается. А вот гигантский гад по имени Уроборос, что жует свой хвост – очень даже считается. Вот он-то как раз не отрицательный персонаж, а очень даже положительный, так как является символом плодородия и цикличности жизни.

Я повспоминала еще несколько известных змеюк, как то: пестрая лента, пернатый змей Кетцалькоатль, потом откуда-то взялись какие-то змеюрики… Однако, несмотря на столь глубокую аналитическую работу, никакой связи между человеческими талантами и змеями понять не удалось.

Пришлось отложить обмусоливание сего вопроса на потом – при встрече вытрясу из троицы юных партизан-хоозов все, что им известно по данному вопросу.

Я продолжила чтение тетрадки.

Дальше шло самое интересное. А именно – заклинание, составленное Шико для вызывания холодного огня. Нет, сперва он в разделе «личный опыт» расписывал, как искал и подбирал слова, да как составлял их, отыскивая наиболее устойчивую и действенную комбинацию, сколько энергии дара потратил, чтобы насытить заклинание силой. Энергия, кстати, приводилась в неизвестных мне единицах измерения – в гвалтах. Так вот, на это заклинание Шико потратил тысячу двадцать семь гвалтов – именно столько, по его мнению, необходимо, чтобы сделать заклинание почти бессмертным.

Я хмыкнула. «Почти бессмертное» – это все равно что «немного беременная». Интересно, что на самом деле имеется в виду?

Само заклинание звучало донельзя просто. «Заклинаю холодный огонь и прошу мне по праву служить, освещая собой все вокруг». И все. Можно произносить вслух, можно – про себя. Возникновение огня по определению – в левой ладони (позиция «ци-пок»). Так, где-то я про эту позицию читала. Пролистала тетрадку и нашла в самом начале. Основные позиции для заклинаний. Позиция «ци-пок»: поднять раскрытую ладонь на уровень груди ближе к левому плечу, как во время обряда получения дара. Ух ты, он даже рисунок сделал. Схематично и кривовато, но сразу становится понятно, как выглядят руки в позиции «ци-пок».

Все дальнейшее я проделала, совершенно не думая о результате. Представьте себе ребенка, тупо копирующего движения взрослого человека во время… ну, скажем, вытачивания на фрезерном станке сложной детали из металлической заготовки. Если у рабочего все получается красиво и плавно, а результатом станет аккуратная фасонная поверхность, то ребенок может разве что карикатурно изобразить дядю-наладчика, примеривая на себя рабочую профессию.

Вот и я, уподобляясь глупому дитенку, решила прикинуть на себя стезю мага и поиграть в Шико. Все равно никто не видит и смеяться над моими нелепыми телодвижениями не станет. Встала в позицию «ци-пок» (левая ладонь, повернутая кверху, замерла на уровне сердца), откашлялась и с выражением, переигрывая, словно первоклашка-выскочка, вслух прочитала заклинание.

И чуть не подпрыгнула от неожиданности.

В центре ладони теплился огонек.

Нет, не яркие и насыщенные языки наподобие тех, что получились у Шико. Если бы не темнота, слабо освещаемая осколками из чеплашки, я бы, возможно, его и не заметила. А так… Визуально создавалось впечатление, будто на ладони лежал тлеющий уголек. Который не обжигает, но вот-вот затухнет.

– Эй-эй! А ну не смей гаснуть! Пожалуйста!

Да, я знаю: разговаривать с огоньком и вообще с неживыми предметами – редкая разновидность тихого помешательства.

Но почему, почему он так быстро угасает? Мой огонечек, мой славный, мое чудо! Ни одни мужик никогда не дождется от меня подобных слов, потому что они один из них не может быть ни моим, ни чудом. А огонь, мной сотворенный, очень даже может. Более того – этим самым чудом и является.

Увы. Как я ни уговаривала, он все-таки почти погас.

Я сперва было огорчилась, но потом поняла, что зря.

Все-таки я его сотворила! Сама!

Означает ли это, что у меня есть способность к магии? Или, прочтя заклинание, составленное Шико, каждый смог бы выдать подобный фокус?

Голова начала гудеть от обилия вопросов.

Могу ли я использовать заклинание несчетное число раз?

Почему огонь оказался слабым? Не потому ли, что я не насытила его силой своего дара?

Достаточно ли иметь дар, чтобы составлять заклинания?

При чем тут змея и ее соль?

Но один вопрос мучил больше остальных.

В тетрадке Шико сказано: учитель мог передать составленный им заговор всего один раз, да и то в самом крайнем случае. Что будет, если кто-нибудь, как я, воспользуется им вообще без спроса?

Помучавшись и не найдя ответа, я с грустью посмотрела на почти совсем растаявший огонек в ладони и решила укладываться спать.

В принципе, можно продолжить изучение тетрадки и поприменять на практике другие заклинания. Но, положа руку на подушку, признАюсь: очень хочется спать.

Завтра, бормотала я, вернусь к этому завтра.

14. Отдай, что взял!

Привычка путать свой карман с чужим

превращается в срок от двух до пяти

(из книги колдовской очевидности)

Ночные бдения не прошли даром: я проспала.

То есть, не то чтобы совсем проспала, но проворонила приход Ули с завтраком и лишила себя удовольствия сказать доносчику все, что я думаю про отсутствие вчерашнего ужина.

Меня разбудил насмешливый голос Алекола:

– Вставай, засоня, тебя ждут великие дела.

– Например, грандиозное мытье полов? – отозвалась я, продирая глаза.

– Для начала завтрак, – продолжал ехидничать культурник. – Не поднимешься немедленно, пеняй на себя. Шмандрики съем я.

– Только попробуй!

Я подпрыгнула на кровати и проснулась окончательно. Если останусь без завтрака, то умру от голода.

Алекол оглядел меня с головы до ног:

– Может, ты попросишь меня отвернуться и оденешься?

Я подумала, что его замечание не лишено здравого смысла. Но поразмыслила и решила: духовник – а культурники несомненно являлись аналогом земного духовенства – могут быть приравнены если не к детям и членам профсоюза, то к врачам уж точно. А перед врачами сам Гиппократ велел раздеваться без стеснения. Поэтому, несмотря на то, что Алекол был достаточно молодым мужчиной, фыркнула:

– Еще чего! Сам приперся, никто тебя не звал. Не нравится – топай отсюда.

– Почему, очень даже нравится.

– Ну, ты нахал! Тоже мне культурник! Ты не должен смотреть на меня с вожделением!

– И не думаю. Никакого вожделения, не льсти себе.

Нет, вы видали такого наглеца?

– Мне нравится, – продолжил он, – что на тебе нет знака.

– Чего на мне нет?

– Знака. Вот такого.

Алекол неторопливо расстегнул рубаху и показал начертанную на груди темно-коричневую спираль.

– Это что еще за хрень? – оторопело спросила я. – Татушка?

– Не знаю, что такое татушка, – невозмутимо ответил культурник. – Это – знак принадлежности к культу змеи.

– А, тогда понятно. Я не имею отношения к этому культу. И это хорошо.

– Хорошо, – согласился он. – Иначе ты была бы ведьмой.

Чего? Ведьмой? Ну, наконец-то хоть что-то стало проясняться. Неужели сейчас я узнаю страшный и ужасный секрет «кто такая ведьма, почему ее боятся и чем она отличается от других людей»?

– Э-э-э… А если я намалюю себе такую же спиральку, стану ведьмой по определению?

– Нет, не станешь.

– Но ты же только что сказал…

– Я не сказал, что ее малюют.

– А что делают?

– Получают во время обряда. Точнее, она появляется сама. У тех, кому положен дар.

– То есть, ведьма – это женщина с даром?

– Точно.

– И… что в этом плохого?

Алекол задумался. Ответил:

– Видишь ли… У женщин дар проявляется несколько специфически.

– Как именно?

– Тебе не надо этого знать.

– Почему?!

Он не ответил. Осенил меня спиралью. Сказал:

– Все. Я выполнил минимальные требования. Теперь, если понадоблюсь, приходи ко мне сама.

Сдался ты мне. Не хочешь ничего рассказывать, а еще к себе зазываешь. Что за таинственность такая? Ведьма, не ведьма, спирали эти дурацкие, дар какой-то… Надоели. Надоели вы со своими загадками.

Я, не стесняясь, принялась одеваться. Залила шарики киселем. М-да, меню тут разнообразием не блещет, но хорошо и то, что есть что есть. Ели бы отдельно было что пить, чай там, или кофе, я была бы на седьмом небе.

Алекол ушел и оставил меня одну.

Я вспомнила ночные бдения и решила за завтраком почитать еще что-нибудь занимательное.

И только тут обнаружила, что тетради на столе нет!

Так, спокойно. Маша, сказала я себе, ведь ты читала в кровати и скорее всего оставила тетрадь на полу.

Но ни под кроватью, ни возле нее не было ничего кроме моих кроссовок и ботинок.

Я подняла подушку, встряхнула одеяло. Встала на четвереньки и рукой пошарила под кроватью,

Тетради не было нигде.

Уже теряя надежду, заглянула в тайник. Там оказалась только записка, призывающая не бояться.

Значит, тетрадь тупо сперли. Не взяли, не позаимствовали, не украли, а именно сперли. Про то, что я сама точно так же тупо сперла тетрадку из комнаты Шико, думать как-то не хотелось, поскольку ситуация описывается старой мудростью: вор у вора дубинку украл. Но себя я вором не считала, успокаивая совесть, будто взяла тетрадь ненадолго, немного почитать перед сном, чтоб быстрее уснуть, и вернула бы в любом случае, а поэтому продолжала мысленно бичевать неизвестного преступника. Вот покусился же кто-то, а!

Удивительно, как тут вообще какой-то порядок поддерживается, при открытых-то дверях. Приходи кто хочешь, бери чего надо.

Впрочем, за себя и свои вещи я до сих пор была спокойна – все поголовно боятся ведьм, а меня, пусть и не имеющей на груди спирали, считают если не ведьмой, то около того.

Впрочем, нет. Боятся не все.

Значит, Алекол. Ну, культурник! Ну божий – или чей он там – помазанник!

Спер тетрадку, сунул под мантию и удалился как ни в чем не бывало. Молоток!

Ну, ладно было бы мое. Но ведь дважды чужое!

Мне тут же захотелось побежать в его кумирню и потребовать вернуть украденное. Но я взяла себя в руки и заставила сесть. А потом мрачно, большими глотками, уничтожила тюрю из миски.

Ладно, подумала я. Пока Кари не принес ведро, могу и сбегать.

Зачем нужна такая спешка, я не могла объяснить, однако чуяла – затягивать с разрешением данного вопроса не следует. И вообще, это, может, и не Алекол вовсе, а, например, тот же вездесущий доносчик. Пришел, увидел и унес. Почему нет?

Но сперва разберусь с Алеколом.

Припомнив, за какой угол он повернул в первый раз, я последовала туда же. Смутно представляя, где расположен выход – да чего там смутно, я не представляла абсолютно – тем не менее, исполнилась решимости настигнуть культурника.

И я его настигла. Потому что он стоял в одном из ответвлений коридора и разговаривал с Кари, возле которого – кто бы сомневался – стояло мое ведро. Кари бурно жаловался на кого-то, а культурник слушал, сочувствуя всем своим видом: то медленно кивал, то негодующе качал головой, и даже пару раз всплеснул руками. Увидев меня, служитель культа прекратил театральные потуги, оставил недоуменного Кари и быстро пошел прочь.

– Стоять! – закричала я, пускаясь за ним в погоню.

– Стоять! – эхом отозвался Кари, подхватил ведро и пустился за нами обоими.

Алекола я, конечно, догнала. А вот нечего носить длинную сутану, которая при обычной ходьбе красиво драпируется, зато во время бега путается в ногах.

– Не торопитесь, господин хороший, – сказала я, пытаясь отдышаться и тормозя культурника, крепко ухватив за рукав. – Куда это вы так резво бежите?

– Вспомнил, что есть неотложные дела!

– Кстати, того-этого, и не у него одного! – рявкнул мне в ухо подоспевший Кари. – Вчера ушла, а до конца, значит, не убралась! И сегодня, того-этого…

– Только этого, – оборвала я Кари, кивая на Алекола. – Сейчас он по-быстренькому отдаст то, что украл, и я вся твоя, Кари.

Начальник по хозчасти засопел – то ли от недовольства, то ли чтобы скрыть смущение.

– Я ничего не крал, – спокойно ответил Алекол.

– Неужели? – я изобразила крайнюю степень удивления.

– Конечно. Я бы обязательно вернул.

Я сладко улыбнулась. Ну, чем мы не пара? Оба мелкие воришки, и оба же одинаково оправдываемся – просто взял, но обязательно верну.

Кари все еще пыхтел – теперь в сторону Алекола, и весьма неодобрительно.

– Давай, – сказала я и протянула руку.

Культурник чуть отвернулся, слазил в недра сутаны и вытащил… катушку ниток с иголкой.

Я обалдело смотрела на трофей. И чуть было не брякнула – а где тетрадка? Но вовремя прикусила язык. Заставила себя нахмуриться и сердито сказала:

– Зачем ты ее брал?

Алекол скосил глаза в сторону и смиренно ответил:

– Ты держишь у себя опасную вещь, дщерь неразумная. Я хотел лишь избавить тебя от соблазна. Иглой, если вогнать ее под ногти…

– Так, все, – оборвала я. – Хорош молоть чепуху. Если что-то надо зашить – приноси, зашью. Потому что сам в отсутствии сноровки можешь и под ноготь загнать, и еще куда.

Культурник прекратил придуриваться и кивнул. Нет, что ни говори, он был весьма разумным человеком.

– Еще брал что-нибудь? – продолжила я наступать. – Я все вещи не проверяла, но если обнаружу…

– Ничего, принадлежащего тебе, не брал.

Вот и пойми. Тетрадка не моя. Значит, мог он ее взять? Мог.

Но напрямую спрашивать об этом не стоит, особенно при Кари.

– Так я пошел? – спросил Алекол почему-то у меня.

– Иди, – великодушно разрешила я.

Кари во время нашего диалога пыхтел и сопел, не решаясь перебить культурника. Зато потом оттянулся на славу. Минут десять я слушала гневный монолог о том, что если я буду и впредь выполнять свои обязанности спустя рукава и бросать вверенный мне инвентарь где ни попадя, то наказание воспоследует незамедлительно, потому что ведро – это особо ценная вещь, и в случае потери мне никогда и ничем не расплатиться за его утрату.

– Какое наказание? – перебила я словесное недержание хооза. – Отсидка в мрачных казематах инквизиции?

– Казематы, – Кари скривился. – Инквизиции. Тоже мне наказание. Для тебя это был бы неплохой повод, того-этого, отлынить от работы, ага? Нет, девка, отлынить тебе не дадут. Время не терпит. Надо все делать, короче, быстро. Поэтому в наказание тебя на первый раз лишат ужина.

– Уже лишили, – вздохнула я. – Вчера. Но ведь… если вы не будете пополнять мой энергетический потенциал, я вообще ноги протяну.

– Ну так работай без нареканий.

Тут можно было пооправдываться, мол, негодный Шико сотоварищи не дал мне доубираться как следует.

Но оправдываться – значит показать свою слабость. Это во-первых. Во-вторых, кто мне мешал сразу же вылезти из-под дивана и не обращать внимания на парней? Естественно, им не понравилось, что я подслушиваю. Вот и решили слегка проучить нахальную девицу.

Так, стоп. На чьей я вообще стороне? На своей или этой троицы? Поразмыслив, решила, что все-таки на своей. Сказала упрямо:

– Мне постоянно мешают.

Кари снова запыхтел:

– Слушай, девка, того-этого, ты что, нарочно? Замок огромный, народу в нем немного, а тебя так и тянет с кем-нибудь поконфликтовать!

И вовсе не меня!

– Ладно, – примирительно сказала я, – постараюсь не обращать на них внимания. Еще один вопрос можно?

Хооз нехотя кивнул.

– А тебя тоже наказывают отсутствием ужина?

Кари даже в лице изменился. Посерел, сник и тихо сказал:

– Не дай тебе Каал узнать, как именно нас наказывают.

– Что-то очень страшное? – так же тихо спросила я.

– Тебе это не грозит, – в голосе Кари послышалась плохо скрываемая жалость. – Так что, того-этого, не отвлекайся. Вот ведро. Тряпки с собой? Все, иди. И быстро приведи залу в порядок. Времени почти не осталось.

Он повернулся и быстро пошел прочь, не давая мне возможности вставить ни слова.

А я взяла ведро и медленно поплелась в залу. Последняя фраза заставила задуматься.

Почему он велел все делать быстро? Семь месяцев тут никто не убирался, а теперь, значит, все надо сделать быстро? Меня ведь на два месяца наняли, разве нет? Неужели не успею вымыть все залы и коридоры?

Я наконец доплелась до зала и принялась за работу. Протерла столики, ручки и спинки кресел и дивана, подоконник, и только после этого принялась домывать пол.