Верность и все стороны ее измен

– Для начала предлагаю отправить всю информацию вашему дорогому Марку. Потом ждать и работать в штатном режиме. Как все сложится, теперь не наши проблемы. Марк один из собственников, и раз на нем вся юридическая ответственность, то пусть он и решает, что делать. Это не наш бизнес. Мы и так получили слишком много от безобидной проверки компании. Я не намерена больше рисковать ни собой, ни вами. У меня новая жизнь начинается, я замуж собираюсь. Николаю дадим тот отчет, который подготовили. Мы ничего не нашли, сделали свою работу и будем сворачивать дела. Через две недели мы должны улететь в Москву, – ответила я.

– Да я тоже вроде снова замуж собралась. Мне тоже не хочется рисковать, – отозвалась подруга, – но поговорим об этом позже.

– Да, давайте так. К концу недели отправим все материалы. С доказательствами. А там ситуативно будем действовать. Важно, что сейчас мы открыты друг с другом и мы вместе. Всех разом убрать все равно побоятся, – сказал Аркадий, но в голосе были нотки сомнения насчет того, что не решатся убрать.

На этой ноте мы вышли из ресторана и разъехались по своим домам. Мы с Кристиной приехали в гостиницу. Выпили в баре рядом по бокалу виски, поговорили обо всем. Я была рада, что, несмотря на все несчастья, у нее есть и хорошие перемены. За это время Яша убедил ее, что он достоин, чтобы она обратила на него внимание. Он вывел ее на откровенный разговор, так как его обижало ее недоверие к нему и еще то, что она необоснованно его боялась, хоть он и видел ее интерес к нему. Он ей сказал, что он все решил и теперь она никак от него не отвертится, что может не бояться, что повторится как с первым мужем. Он мужчина, и он решит все вопросы в их совместной жизни. Меня это окончательно успокоило. Мы еще немного посидели и пошли в гостиницу.

Я зашла в номер, сняла ботинки и прошла в комнату. На постели лежал Юра и читал книгу. Я подошла к нему и легла прямо на него. Он захохотал, обнял меня крепко и положил на спину. Я взяла его лицо руками и нежно поцеловала в губы. И столько нежности и спокойствия было в тот момент в душе, что стало страшно. Как будто я много лет отсутствовала дома и вот, наконец, вернулась. И меня тут ждали.

– Ты меня ждал? – спросила я.

– Всегда. Если бы не ты, я бы давно умер как человек. Ты мое солнце, моя луна в темном небе. Я очень тебя люблю и всегда буду говорить об этом, – прошептал он и поцеловал долгим, глубоким поцелуем.

Ты мое солнце. Ты моя луна. Эти слова еще немного плыли в сознании, а потом пришла нежность. Как будто я взлетела в небо, голубое и яркое, солнечное, и полетела в танце. Легко, свободно, нежно. Наша любовь продолжалась всю ночь. Уснули мы под утро, шепча нежные глупости друг другу. Это было самое замечательное утро, не хотелось вставать и идти куда-то. Рядом тихо сопел во сне Юра, родной и самый надежный. Такие чувства к человеку приходят с годами, когда многое пройдено и ты принимаешь человека без остатка, без сомнений, без альтернатив. Когда принимаешь решение, что вот этот конкретный человек – он теперь твой. Каким бы он ни был. Кем бы он ни был. Я прекрасно знала, через что в свое время прошел человек, какие жестокости видел и какие жестокие поступки он совершал. Я прекрасно знала, что на войне он убивал, он знает запах крови и пороха, и он много лет был жесток, скуп на чувства, закрыт душой, потому что там ничего кроме боли не было. Также я знала, что мы вместе смогли пережить все, он открылся мне, он полностью отдал свою душу мне. Довериться настолько откровенно ему было очень сложно. Но он принял решение, и я знала, что теперь он пойдет до конца со мной по жизни. Потому что мы оба приняли это решение, и с этого момента стало все понятно, железное чувство правильности и спокойствия.

Я полежала еще немного, получая удовольствие от мыслей, от тепла человека, от его руки у меня на животе. Лежала и улыбалась.

– Люблю, когда с утра ты улыбаешься, – прошептал Юра и поцеловал меня в плечо.

– А я люблю тебя, потому что именно ты вызываешь эту улыбку, – ответила я и потянулась к нему.

В общем, на работу я, конечно, опоздала. Юра довез меня до офиса, сказал, что будет рядом, и уехал. Я зашла в офис. Обычная атмосфера, обычная работа. Даже казалось странным, что все, что произошло с нами, было на самом деле.

Неделя прошла очень спокойно. Мы работали в штатном режиме, да так, что стало скучно немного. Ничего не происходило. С одной стороны, это радовало, с другой стороны, такое затишье, говорят, бывает перед бурей. Но отчет мы уже отправили, Николаю дали его вариант отчета. Спокойно подчищали хвосты, писали последние формы отчетов и планов для руководства, в общем, готовились к отъезду домой.

VIII

Я сидела после обеда в своем кабинете и читала рекомендации Аркадия по финансовому плану оздоровления. Он уехал по своим делам, Кристина с ним. Екатерина сидела на своем месте и регистрировала почту. Николая с утра не было вообще в офисе.

Телефон подал сигнал о входящем сообщении. «Выйди на улицу, я жду тебя, надо поговорить. Иди одна». Сообщение от Игоря. Я про него совсем забыла. Сама удивилась, осознав то, что человек совсем выпал из моей памяти. Теперь казалось это таким далеким и таким нереальным. Я не хотела с ним разговаривать. Но и оставлять тему незакрытой было не в моих правилах. Я взяла сумку, засунула телефон в карман джинсов и вышла из офиса.

Около самого входа стояла машина. Когда я вышла, стекло опустилось, и я увидела улыбающегося Игоря. Что-то тревожное кольнуло в сердце. Я села в машину.

– Поехали, попьем кофе и поговорим, – сказал он и завел мотор.

– Ну поехали, поговорить нам есть о чем, – ответила я.

– Например, о том, что ты меня не дождалась и решила выйти замуж за другого. Да еще и какого! Страшный человек, – усмехнулся он.

– Ты уже знаешь про это? – удивленно спросила я.

– То, что я уехал вынужденно, не значит, что я забыл о тебе. Да, я видел вас, навел справки, благо есть связи. Выяснилось, что парень совсем не простой и в определенных кругах о нем ходят легенды. Народный защитник эдакий, – ответил Игорь, лихо перестраиваясь из ряда в ряд.

– Не ерничай. Ты явление, которое появляется и исчезает из моей жизни, как ветер. А он всегда был и будет в моей жизни. Я не в том возрасте, чтобы заводить такие отношения, как с тобой. Я не люблю, когда меня держат за дурочку и на расстоянии. Как куклу, о которой вспоминают, когда хочется поиграть. Поиграли, хватит. Пожалуй, мы и без кофе все выяснили. Обсуждать нечего. Хорошо, что ты все знаешь. Останови машину, я выйду, – сказала я.

– Не кипятись. Говорить мы будем о других вещах. Мне твой жених не помеха. Я все равно заберу тебя у него.

– Какой самонадеянный парень. Ты начни представлять собой какую-то ценность для человека, тогда, может, когда-нибудь у тебя с кем-то и получатся отношения. То, что у тебя крутая машина, бизнес, крутая квартира, не делает тебя ценным как человека.

– Ты обижена, я понимаю. И понимаю, что ты права во многих вещах. Но мы сейчас приедем, я тебе все расскажу, и ты все поймешь. Ты всегда была умненькой, и в этот раз будет так же.

– Я никого не предупредила, что уехала. Охрана меня начнет искать. Надо предупредить, – я вытащила телефон, чтобы позвонить.

Игорь резко выхватил мой телефон из рук и засунул к себе в карман.

– Никаких звонков и СМС, – жестко отреагировал он, – потом все расскажешь. Все хорошо будет с тобой, я тебя пальцем не трону, и никто не тронет.

Такого я еще от него не видела. Но почему-то не было паники внутри, я решила подождать развития событий.

Мы приехали к небольшому ресторанчику, который стоял отдельным зданием и был весь окружен деревьями и кустами. На улице светило солнце, зеленая листва радовала глаз. Было тепло. Я вышла из машины и вдохнула воздух полной грудью. И тут что-то больно кольнуло в шею, и свет начал меркнуть.

– Черт, – сказала я и потеряла сознание.

IX

Очнулась я от жуткой головной боли и холода. Я сидела на бетонном полу, спиной к стене.

Глаза привыкли к полутьме. Рядом со мной лежал человек, я наклонилась к нему, это был Игорь. Я толкнула его, он не пошевелился. Тогда я сильно пнула его. Он застонал.

– Женщина, хватит меня бить, – прохрипел он и попытался сесть.

– Что это все значит? – спросила я. – Среди бела дня! Что, черт возьми, происходит в моей жизни последнее время, – устало проговорила я.

– Детка, вот именно об этом я хотел поговорить с тобой за ужином. Но вот не предполагал, что мне так мерзко помешают. Не так ты должна была все узнать, – наконец сев, проговорил Игорь.

– Ну, рассказывай уж теперь так, – великодушно разрешила я, – судя по месту и холоду, мы можем не выбраться отсюда вообще. Хотелось бы знать, во что я влипла, Игорек.

– Сейчас соберусь мыслями. Пойму, с чего начать так, чтобы ты меня сразу не прибила… – усмехнулся Игорь.

Тут дверь (оказывается, тут есть дверь) открылась, и вспыхнул свет.

– Мммм, голубки пришли в сознание! Врач не обманул, – весело сказал знакомый голос. Перед нами стоял Николай с пистолетом в руках. Пистолет был с глушителем.

– Зачем ты его сюда приплел, придурок? – зло проговорила я.

– В смысле? – удивился Николай, и наступило минутное молчание.

– О боже… что сейчас начнется… – простонал Игорь.

– Дела-а-а… Марк, она что, не в курсе совсем? – спросил Николай и захохотал во весь голос. – Ты в своем репертуаре! Использовал дурочку втемную! Ну надо же, как бабы дуреют, стоит их только соблазнить хорошенько, – сквозь смех проговорил Николай.

– Это не взаимосвязанные вещи были. Я же знаю, что если бы не я это сделал, то ты бы предпринял все попытки переманить ее к себе. А ты, мы все знаем, когда распустишь хвост, как павлин, женщины начинают плавиться, как масло на сковороде, – спокойно сказал Игорь, то есть теперь уже Марк. – Я думал, что мы с тобой договорились обо всем. К чему все эти действия?

– Я тут ходил, ходил, думал, думал. Много думал, знаешь ли. И пришел к выводу. Я не согласен с твоим предложением. Поэтому предпринял несколько шагов. В первую очередь, вы уж простите, но вы ключевые фигуры и вас нужно ликвидировать. Дальше будет ваша девочка-хакер. Да, да, ее тоже вычислили. Но ты молодец, под самым моим носом копал.

Я же внимательно слушала обоих мужчин и думала, как же быть дальше. Все, конечно же, встало на свои места. И сейчас не время было обижаться, сейчас нужно было что-то придумать. Но сложно что-то придумать, когда ты плохо соображаешь после укола да еще против мужчины с пистолетом, который настроен самым серьезным образом.

– Мы ведь вместе начинали когда-то, – продолжил Николай, и тут мне стало интересно, я начала прислушиваться. – Но ты вдруг захотел стать честным бизнесменом, а я уже привык к хорошим деньгам и власти. Я не мог позволить тебе все разрушить. Тем более когда началась тема с наркотиками. Слишком многое было поставлено на карту, слишком серьезные люди задействованы. Мне и сейчас проще убрать вас всех по очереди. Вас, конечно, не найдут, а может, и найдут по весне, но обещаю, что распознать вас не смогут. А у других в течение некоего времени случится несчастный случай. Например, взорвется газ в квартире. Выскочит на светофор машина. Не все же живучие, как твоя шлюшка, – с упоением продолжал Николай и посмотрел на меня. – Хороша. Я сначала не понимал, что в тебе такого, обычная баба, стильная, правда, но обычная. Но потом, понаблюдав, понял, что кремень, а не баба, и очень умная. И если бы тогда, моя девочка, согласилась на ужин со мной, то сейчас у тебя было бы все хорошо. Ты стала бы моей любовницей. У тебя были бы деньги, свобода, только нужно было быть верной мне. Это было бы единственным требованием. И иногда я бы еще пользовался твоими мозгами, а не только телом. Мы могли бы стать хорошим тандемом. Но ты отказала, а потом привела этого мента. Ты серьезно думала, что мои люди ничего не узнают? Глупая, очень глупая девушка.

– У меня, как выяснилось сегодня, с верностью совсем плохо. Поэтому вряд ли что-то у нас вышло, – усмехнулась я, – к тому же меня не интересуют гламурные красавчики вроде тебя. Пустые и тупые. Ты для меня пустое место. Такая женщина, как я, никогда не обратит на тебя внимание. Потому что ты вошь, маленькая, вонючая вошь, – зло процедила я. Мне нужно было вывести его из себя. Потому что такой тип людей будет не стрелять в такой ситуации, а будет бить. – К тому же я очень сильно сомневаюсь в твоих способностях в постели, – закончила я свою речь.

– Сука, – нервно процедил Николай, подошел ко мне и наотмашь ударил по лицу. Голова мотнулась в сторону, что-то хрустнуло в челюсти, адская боль.

– Козел, – процедила я, сплевывая кровь, – разве ты мужчина? Бьешь беззащитную женщину, ничтожество. Я была права, ты пустой, ничего ты не можешь. Тебе все отказывают, потому что кроме красивой мордашки нет ничего. И махинатор из тебя говно, потому что мы за полгода все поняли. Ноль без палочки.

Тут уже он разозлился не на шутку. Начал бить меня ногами, на время забыв о Марке. В это время Марк поднялся на ноги. Я закрыла руками голову, чувствуя, что скоро потеряю сознание. Марк набросился сзади на Николая, оттащил его в сторону и попытался вырвать пистолет. Я смотрела по сторонам, пытаясь найти хоть что-то тяжелое, и увидела свою сумку неподалеку. Я поползла к сумке, молясь, чтобы все было на месте. Затеплилась надежда, потому что в сумке был пистолет в двойном дне. Я запустила в сумку руку, раскрыла потайное дно и нащупала пистолет.

Что-то тихо щелкнуло. Я подняла голову. Марк удивленно оседал на пол. Я попыталась быстрее вытащить пистолет. Он застрял, я злилась. Николай стоял перед Марком и смотрел на него, тяжело дыша. Я вытащила пистолет, положила рядом с собой, стараясь как можно тише снять с предохранителя. Николай закашлял очень вовремя, потому что именно в этот момент щелкнул предохранитель. Он повернулся ко мне, улыбаясь кровавым ртом.

– Твой козел-любовник разбил мне губу, – сказал он и вытер губу рукавом рубашки. Подошел к Марку и зло пнул его. Марк лежал без движения. Я понимала, что я в патовом положении. И в реакции человека уже не сомневалась. Даже если я сейчас вскину руку, он успеет выстрелить в меня. Умереть я всегда успею, подумала я и решила ждать. К тому же с поднятием руки были проблемы, правая рука сильно болела, а левой я стреляла плохо. А значит, надо стрелять обеими руками.

– Ну что, солнышко, сейчас мы повеселимся с тобой, – сказал Николай. Он стоял и смотрел на меня.

За дверью послышался шум, выстрел. Дверь распахнулась, стукнулась об стену.

– Ммм, неужто мент пожаловал, – сказал он и встал так, чтобы видеть и меня, и контролировать дверь.

– Юра, не заходи! – хриплым голосом прокричала я. Мне стало очень страшно, паника подкатила к горлу, голова закружилась, и стало горячо в висках. Глаза наполнились слезами от страха. – Нет, пожалуйста, не заходи, не заходи, я сама, прошу тебя, я сама, – и я поползла в сторону двери, чтобы закрыть ее.

Николай одним шагом подошел ко мне и с силой пнул меня по лицу. Грянул громкий выстрел. От удара потемнело в глазах, и вскоре все стихло.

– Девочка моя, очнись, очнись, прошу тебя, – услышала я сквозь вату голос. Родной, любимый голос. Слезы потекли из глаз, слезы счастья. Юра. Он жив, а значит, он убил Николая.

Я открыла глаза, попыталась поднять руку и почувствовала резкую боль.

– Тише, тише. Скоро приедет помощь, я вызвал скорую и ребят. Все закончилось, тихо, моя хорошая.

Он сел рядом на пол, положил мою голову на свои колени и начал баюкать как маленькую девочку.

Я начала успокаиваться. Мне было больно везде, но спокойно на душе. Я знала, что скоро все закончится.

– Дайана… – вдруг неестественно прошептал Юра и посмотрел на меня удивленно. Я услышала тихий щелчок, Юра начала западать на меня. Ужас начал пробираться по всему телу. Щелчки… Глушитель… Я с усилием взяла под контроль сознание, подняла левой рукой пистолет с пола, Юра как щит закрывал меня от Николая. Сняла с предохранителя, оттолкнула Юру, схватила двумя руками пистолет и выстрелила в Николая. Он почти встал на ноги, я выстрелила несколько раз. Он пошатнулся, что-то прошептал и упал на пол безжизненным телом. Я поползла к нему, оттолкнула пистолет и выстрелила ему в голову.

Поползла обратно к Юре, я не могла встать, ноги меня не слушались.

Он был в сознании.

– Волк спас свою волчицу, – с трудом проговорил он, – теперь я могу уходить.

– Нет, нет, только не сейчас. Прошу тебя, не оставляй меня. Нет, пожалуйста, останься, не уходи. Скоро приедет помощь, пожалуйста, пожалуйста, потерпи немного, – говорила я, теряя голос от горя и боли.

– Мне не страшно. Я всегда готов был умереть, кроме тебя меня ничто не держало в жизни. Я много причинил боли людям, много горя. Я заслужил такую смерть, девочка моя. А ты, ты достойна лучшего. Я ухожу спокойно. Он позаботится о тебе, я точно знаю, – грустно улыбнулся Юра и начал захлебываться кровью.

– Я не знаю, что делать. Подскажи мне, пожалуйста, прошу тебя, умоляю тебя. Только не так, прошу тебя, – плакала я и пыталась зажать рану руками. Руки были в крови. Но меня он уже не слышал. Я почувствовала, как разом тело стало тяжелым и стало тихо.

Несколько минут я сидела в тишине и смотрела на свои руки в крови. Боль ударила с новой силой, сердце разрывалось, я начала выть, раскачиваясь на полу и пытаясь притянуть Юру ближе к себе. Положила голову на него и выла, горло забило болью, горе навалилось всей тяжестью, было больно и страшно.

Меня кто-то резко поднял с пола, я почувствовала резкую боль в шее. И снова все вокруг начало темнеть.

– Нет, нет, нет, – я начала вырываться, чувствуя, как теряю силы.

X

Свет… Темнота… Свет… Темнота… Как будто кто-то включал и выключал настольную лампу. Раздражало. Я попыталась отмахнуться рукой, но руки меня совсем не слушались. Бросив идею, попыталась почувствовать свое тело. Грудная клетка… болит. Руки… болят, болит между лопаток. Тазовая часть тела… болит. Голова… про голову лучше не вспоминать, сразу резкая боль. Еще немного полежав, почувствовала, как туман заволакивает сознание… Темнота…

Руке было тепло, кто-то держал меня за руку. Я еще немного полежала с закрытыми глазами и решила попробовать вернуться в мир живых окончательно. Медленно открыла глаза, повернула голову. Со мной рядом на стуле сидела Кристина, держа меня за руку, и нежно смотрела на меня.

– Наконец-то ты пришла в себя, – прошептала она, вытирая слезы.

– Я… – в горле пересохло. Вот всегда так, хочется съязвить, а получается только хрипеть.

– Молчи, сейчас попить дам, врач сказал, немного можно, – Кристина встала и куда-то ушла. Вернулась со стаканом воды и трубочкой. Я жадно начала пить.

– Не спеши, никуда не денется вода, – улыбнулась подруга.

– Угу, – сказала я четко, – хочется умереть, так больно.

– Телесные раны пройдут, душевные боли тоже когда-нибудь заживут, – ответила Кристина философски.

– Где он? – спросила я.

Кристина долго молчала. Смотрела на свои руки, склонив голову.

– Юру похоронили неделю назад, Марк в реанимации, состояние тяжелое. Дайана, держись. Ты должна выкарабкаться из всего этого, хотя бы ради Юры. Он хотел, чтобы ты была счастлива.

Я молчала. Молчала, потому что не было слов. Молчала, потому что в душе выла волчица, было очень больно, одиноко, холодно и темно. Казалось, что жизни больше нет, света больше в жизни нет. Не было слов, один немой вой души. Я закрыла глаза. Я жалела, что осталась жива. Жива ценой жизни любимого человека. Слезы полились из глаз, к горлу подступил ком, хотелось разорвать больничную пижаму, чтобы освободить сердце. Я начала тянуть пижаму, пытаясь ее порвать, хотелось глубоко вдохнуть воздуха, но боль пережимала всю грудь. У меня началась истерика.

Кристина, до этого пытавшаяся меня успокоить, вдруг вскочила со стула и убежала.

Через некоторое время сильные руки прижали меня к кровати, в руку ущипнуло. Мир вокруг замедлился, мысли потекли очень медленно, люди разговаривали, почему-то сильно растягивая слова. Я смотрела на них удивленно и не могла понять, что происходит. Успокоительное, мне сделали укол сильного успокоительного. Туман снова начал заволакивать глаза. Я провалилась в сон.

Следующие три недели я помню плохо. Каждый раз, когда начиналась истерика, мне кололи успокоительное. На четвертую неделю я решила, что с меня хватит, если меня постоянно начнут колоть всякой дрянью, я совсем сойду с ума. Поэтому, проснувшись как-то утром, я решила, что надо держать себя в руках. И поэтому всю следующую неделю я изо всех сил терпела приступы боли, ощущение безысходности и ощущение черноты жизни. Временами казалось, что сейчас сойду с ума. Накрывалась одеялом, закусывала подушку и глубоко дышала. Первое время Кристина приезжала каждый день и сидела рядом со мной по несколько часов. От этого было еще хуже. Мне не нужна жалость, мне не нужно сострадать. Мне от этого становится только хуже. Поэтому как-то утром я ее попросила уехать и не приезжать, пока я сама ее не позову. Она обиделась, но все же уехала. С тех пор меня никто не посещал. Это было две с половиной недели назад. Казалось, будто прошла вечность.

Пятая неделя началась веселее. Мне уже меньше хотелось умирать. Я начала выходить из палаты. Я была в санатории. Я выходила в небольшой парк и сидела на скамейке по несколько часов, слушая природу, птиц, ветер, шелест листвы, кузнечиков, пчел. Вбирала в себя энергию природы, солнца, ветра, потихоньку восстанавливаясь, приходя в себя. Что-то упало мне на руку. Я присмотрелась, божья коровка. Говорят, божьи коровки посланники Бога. Я поднесла руку к лицу и стала разглядывать насекомое. А оно сидело и не двигалось на моей руке. И так тепло стало на душе, так светло, как будто Бог через посланника направил свет ко мне. Я никогда не была суеверной, но здесь и сейчас я поверила.

– Спасибо, – прошептала я, – я буду жить, я буду радоваться жизни, я буду счастливой. Обещаю. Обещаю тебе, Юра, обещаю тебе, Бог. Обещаю себе.

Божья коровка раскрыла крылья, потопталась на руке и взлетела в небо, красиво, витиевато, а я сидела, смотрела, улыбалась, и слезы текли по моим щекам. Я встала, вытерла слезы и пошла в сторону здания. Скоро ужин, и очень захотелось спать. После ужина я сразу же уснула крепким сном, впервые сама и впервые крепко.

Юра стоял передо мной и улыбался. У его ног лежал рюкзак. Протянул руку и вытер мои слезы, стал гладить меня по плечу и улыбался. Он молчал, но я слышала его голос, он говорил, что будет все хорошо, что ему там хорошо, он успокоился, и он знает, что и у меня все будет хорошо. Главное, чтобы я сама захотела и не вспоминала его с болью. Когда болит моя душа, у него душа тоже начинает болеть, и он хочет вернуться в жизнь в такие моменты, чтобы меня успокоить. А ему там хорошо, он покаялся и теперь уходит в путешествие по всему миру, прощенный и легкий, свободный. Он говорил и улыбался, гладил меня по плечу. Потом взял рюкзак, закинул на плечо, откуда-то достал ромашку, положил мне в руку и начал отдаляться от меня. Я протянула руку, чтобы остановить его, хотела позвать, но не смогла. А он отдалялся, широко улыбался и махал мне рукой, и я слышала его голос: «Все хорошо, не плачь и отпусти боль. Мне хорошо тут. Твой человек рядом с тобой, посмотри на него». И я знала, что больше никогда его не увижу. Даже во сне.

Проснулась, на душе было спокойно, не так болело. Открыла глаза и посмотрела в сторону окна, светило солнце. Села на кровати, и что-то выскользнуло из рук, посмотрела на пол, на полу лежали два лепестка ромашки. Я улыбнулась, подняла лепестки и положила на прикроватную тумбочку. Сон отдавался в памяти теплом, немного тоской.

Когда днем пришел врач, я попросила телефон. Позвонила Кристине и попросила приехать. Потом спросила у врача, знает ли он, что с Марком. Врач ответил, что Марк лежит в другом крыле и уже начал вставать с кровати. Я решила навестить его сразу после ужина.

Приехала Кристина с Яшей, Аркадием и Катериной. Сначала вошла Кристина и робко смотрела на меня, пытаясь понять мое состояние. Я улыбнулась и попросила зайти всех ко мне. Мы сидели и разговаривали о разных вещах, избегая главной темы.

– Ладно. Я готова. Расскажите мне, как я здесь оказалась, – попросила я.

– Ты уверена, что хочешь снова вспоминать это? – спросила подруга.

– Да. Мне надо пройти через все это. И я еще хочу попросить тебя найти мне хорошего психолога. Я знаю, что надо проработать все пройденное с грамотным психологом, чтобы не было проблем в будущем. Я помню только, что меня тогда кто-то поднял с пола, боль в шее и темнота. С этого момента и расскажите. И прошу подробно, не нужно меня щадить.

Ребята переглянулись, Аркадий кивнул Кристине, а Яша сжал ей руку. Катерина опустила глаза в пол.

– Юра, не найдя тебя в офисе, обратился к знакомому, чтобы найти тебя по телефону. Маячок в сумке почему-то не сработал. На это ушло время. Узнав примерное местоположение, он не стал дожидаться ребят из органов и помчался один, сбросив адрес Аркадию по СМС. Аркадий поехал следом с полицейскими и вызвал скорую. Когда они ворвались в помещение, то увидели, что ты… ты была невменяемой. Ты выла во весь голос, тянула Юру на себя и вся была в крови. И не слышала никого вокруг. Тебя пытались поднять мягко, но не смогли. Тогда врач решил пойти на кардинальные меры и сделал тебе укол. Потом были две операции, так как этот гад постарался. И вот сейчас мы сидим тут, радуясь, что ты осталась жива и не сошла с ума. Марк был в тяжелом состоянии, но сейчас его жизни ничего не угрожает. Все вопросы с органами, с врачами решил отец Марка. Он прилетел из Германии. Также уладил вопросы с заводом, нашлись у него какие-то связи в криминальных кругах. Завод уступили ему, пообещав, что никто никогда не вспомнит эту историю. Кстати, заводом управляют Аркадий с Катериной. Так что в нашем штате людей поубавилось. Нам всем отец Марка перечислил на счета очень приличные суммы в счет компенсации вреда здоровью и как просьба прощения за риск утраты жизни. Так что, можно сказать, мы теперь с тобой богатые женщины. И отец Марка здесь, он хотел с тобой пообщаться, но врач попросил, чтобы некоторое время тебя никто не беспокоил, чтобы ты могла прийти в себя. Все-таки тебе досталось больше всех из нас, – сказала Кристина, резко встала с места, обняла меня и начала гладить по спине.

– Я хочу сходить на могилу, – сказала я, отстраняясь от Кристины.

– Ты уверена? – со страхом спросила Кристина.

– Абсолютно, – твердо ответила я.

– Хорошо, – смирилась Кристина, – а ты знаешь, у нас теперь своя служба безопасности. Дорогой Яшар сказал, что мы больше ни один заказ не возьмем без проверки.

Мы еще немного поболтали, и ребята засобирались домой. Ко мне пришел отец Марка, Денис Дмитриевич. Высокий, моложавый, стильно одетый и с очень строгим властным взглядом.

– Прекрасная Дайана, как я рад видеть вас в добром здравии! – улыбнулся он, и тысячи морщин пошли от глаз. Я поняла, что, несмотря на всю строгость, этот мужчина любит посмеяться. – Вы прекрасны. Не зря мой глупый сын после поездки в Москву прилетел в Германию и сказал, что скоро женится.

– Я не соглашалась выходить за него замуж. Погиб мой любимый человек, я прошу вас отнестись с пониманием к моему горю и не начинать подобных разговоров, – спокойно сказала я.

– Я знаю и понимаю, что много горя мы вам принесли. И я очень хотел бы искупить свою вину и вину своего сына перед вами. Знаете, грехи молодости со временем возвращаются. Это я сейчас вижу по своему сыну. Когда они начинали работу на этом заводе, они же с Николаем были не разлей вода. Два лучших друга с детства, кроме промежутка, когда сын учился в Германии около восьми лет. Я виноват, я не замечал ничего, радовался, что мой сын также решил управлять, как и я, заниматься бизнесом. А потом мне позвонили люди из Краснодара, я ведь начинал в девяностые, сами понимаете, какое время было. И вот мне сказали, что мой сын начал заниматься наркотиками. Я его тогда вызвал в Германию. У нас был очень долгий разговор втроем, я, жена и сын. Несколько дней. И наши слова возымели действие. Николай также обещал, что прекратит все контакты и заплатит, как и мой сын, отходные из этого бизнеса. Но, как сейчас показывает время, он нас обманул, и только благодаря вашей команде удалось вывести наружу все махинации. Органы занимаются этим делом, не переживайте, мы не замяли. Там был связан финансовый директор, его арестовали при попытке сбежать из страны. Николай мертв, и найти реальных партнеров по этому бизнесу сейчас будет сложно. Они очень осторожно работали. Мы ведь проводили аудиторские проверки каждый год, и ни разу не было ничего найдено. Поэтому я вам безгранично благодарен, и я вам всю жизнь буду обязан.