Дверь в кабинет открылась, и зашел наш аудитор. Очень грамотный человек, около сорока лет, аккуратно постриженный спортивный мужчина с мягким, очень добрым взглядом. Наверное, я лишь на данного сотрудника компании ни разу не повышала тон, да он и поводов не давал. Работал всего полтора года у нас, но оказался чуть ли не опытнее всех нас вместе взятых. Мы с Крис даже обсуждали включить его в долю компании, так как с таким опытом люди на дороге не валяются.

– Дайана, я, кажется, нашел такое… Сильнейшая схема вывода денег. Выводились в течение нескольких лет сотнями миллионов. Я сомневаюсь, но если мы подтвердим это и сможем раскопать нить, то, наверное, и год не нужен будет. Передадим собственнику данные, обратимся в органы, и пусть сами решают, что делать, – слегка переминаясь с ноги на ногу, сказал Аркадий.

– Присаживайся, что ты как чужой в последнее время. Если схема будет раскрыта, то, конечно, мы намного раньше можем вернуться к семьям. Давай позовем Кристину и втроем обсудим. Больше никого посвящать в это дело не нужно, – сказала я, затянувшись сигаретой. На тот момент я понятия не имела, что в мою жизнь придет тьма.

Мы уже шесть часов сидели в кабинете. Секретарь только успевала приносить нам кофе литрами. Везде, на столе, стульях, на полу лежали документы, пачками по периодам. Вся первичная документация собрана была в этом кабинете за последние пару лет. Крис тихо материлась, я жевала карандаш, изучая документы. Аркадий вносил все наши цифры в ноутбук, сморщив лоб. Работа кипела, нам необходимо было все перепроверить.

Секретарь и помощница из бухгалтерии сканировали все отработанные материалы на отдельную закрытую платформу. Оба сотрудника были из нашей команды, поэтому часть этой работы нас не беспокоила. Мы знали, что сотрудницы – проверенные на прочность деньгами и идеалами.

Еще через два часа нам доставили две огромные пиццы и молочные коктейли. Если бы офис-менеджер не заказала нам еду, то мы бы вспомнили об этом только утром. На часах был поздний вечер, в голове шумело. И еда была как раз вовремя. Мы сидели молча, жуя пиццу, и каждый думал о своем.

В дверь постучали.

– Ну зачем так громко стучать, заходите, – сказала Крис и распахнула дверь.

На пороге стояла та самая заботливая офис-менеджер, испуганно тараща на нас глаза.

– Что случилось? – строго спросила я, ожидая какую-нибудь плохую новость, и посмотрела на часы. – А вы что делаете здесь, девушка? – уже удивленно продолжила я. И было чему удивляться, на часах было час ночи…

– Я вам еще буду нужна? – робко спросила девушка. К слову, она была очень молодой, лет двадцать максимум, но взгляд умный, цепкий.

– А почему вы не дома, барышня? – вмешался Аркадий. – Вам еще в шесть вечера нужно было уехать домой.

– Я подумала, что могу вам понадобиться, поэтому осталась, к тому же у меня было много работы, – начала оправдываться молодая барышня.

– Зайдите в кабинет и закройте дверь, – строго проговорила Кристина. – Что вам от нас нужно? Откуда такое рвение к работе? Мы заплатим вам в два раза больше, если вы сдадите ваших заказчиков, – прямо и четко сказала Кристина.

Я взъерошила волосы, подруга перегрелась, видимо. Но говорить вслух я ничего не стала, мы с Аркадием только пристально наблюдали за девушкой. А девушка тем временем густо покраснела от лица во всю шею и стала очень пунцовой, на глазах появились слезы. Кристина умела создавать давление, но и пользовалась этим своим умением очень ограниченно и редко. Сегодня, видимо, звезды светили таким образом, что девушку решили проверить на прочность.

– Я… никогда… я… вы… как бы… – прокашлявшись, девушка вскинула голову и громко сказала. – Если бы я шпионила за вами, то вы бы не узнали об этом никогда. И тем более мне не нужно было бы сидеть здесь и готовить для вас материалы до поздней ночи. И без этого у меня есть время и все доступы ко всем программам.

Видно было, что дерзость далась девушке с трудом. Но справилась она блестяще. Я похлопала в ладоши, так мне понравился этот огонь в глазах. Огонь злости, негодования, возмущения. Так сильно может эмоционировать только человек, который искренне обижен несправедливо.

Она мне нравилась, я эту девушку заметила еще месяц назад и еще подумала, что надо будет присмотреться к ней.

– Молодец. Мы почти верим тебе. Но что тебе от нас надо? Зачем этот жест благородства? – сказала я миролюбиво.

– Я хочу работать на вас. Я знаю, что могу быть полезной, я много работаю, я прилежная, усидчивая, я могу собрать большой объем информации, систематизировать и провести финансовую цепочку от одних цифр к другим. Я хорошо знаю многие офисные программы, умею делать сложные сводные таблицы. Я… я все могу. Только возьмите меня к себе, – затараторила девушка.

– Как тебя зовут, тараторка многознающая? – веселилась я, вспоминая себя в ее возрасте.

– Катерина… Екатерина то есть, просто меня все зовут Катериной, – отозвалась смущенно Катерина.

– Катерина, значит Катерина, – сказала Крис, – нас ты знаешь, и хорошо, мы готовы взять тебя на испытательный срок. Но мы, надеюсь, скоро уедем отсюда…

– Какой испытательный срок, Крис? – сказала я. – Мы пока не совсем готовы. Мы не знаем, чем еще здесь закончится все.

– Я очень хочу уехать в Москву, – сказала Екатерина. – Я готова на время испытательного срока получать минимум зарплаты. Только прошу, не отказывайте мне.

– Да мы не отказываем, – вздохнула я, – просто сейчас нелегкие времена. Москва, знаешь, достаточно жестока, особенно к молоденьким девушкам. И жилье там дорогое.

– Это будут мои проблемы, – упрямилась Катя.

– Хорошоо-о-о, – застонала Крис, – только езжай, пожалуйста, домой, иначе твои родители приедут к нам с палками бить за задержку дочери на работе…

– У меня нет родителей, они погибли семь лет назад, и мне двадцать три, я сама решаю, когда приезжать домой.

– Все, брейк, девчонки. На сегодня заканчиваем, – Аркадий встал с места, взял в руки телефон. – Такси вызывать не нужно, Екатерину я завезу по пути. А вы, девушки, не засиживайтесь, завтра у нас много работы. Катерина, вперед на выход.

Мы сидели и смотрели с Крис друг на друга, и все казалось странным. Наверное, это оттого, что на дворе два часа ночи, из ушей выливается кофе, курить хочется очень сильно, но сигареты закончились, а новая пачка в сумке в другом кабинете, идти лень.

– В самом деле, может, поехали в гостиницу? – спросила Крис.

– Я не против, но хочу прогуляться до гостиницы пешком, – отозвалась я, делая спинную растяжку.

– Пошли, искательница ночных приключений. Два часа ночи на дворе.

– Но мы на юге, тут светло и всю ночь народ гуляет, а гостиница недалеко, – возразила я.

– Хорошо. Пять минут и выходим.

Закрыв офис, мы вышли на улицу. Яркая луна, огни фонарей. Свежий воздух дохнул в лицо, я закрыла глаза и вытянула лицо к небу. Стало хорошо. Закурила. Блаженство. И вдруг резкий вскрик разрезал тишину и спокойствие. Я открыла глаза и увидела, как мою подругу схватили двое парней и потащили в сторону машины, попутно орудуя кулаками. Бросив сигарету, я рванула к ним, кто-то схватил меня за руку. Не оборачиваясь, я сделала удар с разворотом корпуса. Противник слабо охнул и отпустил меня. Я подбежала к Крис, одного парня схватила за волосы, благо волосы у него были, и, резко дернув его голову, приблизила свое колено. От такой прыти парень отпустил Крис. Но тут что-то блеснуло, Крис, истошно кричавшая, вдруг удивленно на меня посмотрела и начала оседать на землю. Снова блеснуло, я поняла, что это нож, руке стало горячо. Задел, полоснул. Я понимала, что сейчас двое оклемаются, и мне не поздоровится, хоть я и занималась пару лет рукопашной. Парень с ножом снова сделал выпад в мою сторону, я ловко ушла, пытаясь зацепить краем глаза еще двоих.

И тут как на спасение послышался звук полицейской сирены. Парень бросил нож и побежал к машине. Двое его друзей решили поступить так же и поползли в сторону машины. Машина резко рванула с места. Из-за угла выскочила полицейская машина, мигая на всю округу. Остановилась. Двое полицейских выскочили из машины и побежали к нам. Я сидела на земле, положив голову Крис на колени, и пыталась вызвать скорую. Со второй попытки правильно набрала комбинацию.

– На центральной набережной в брюшную полость ранена девушка, колотая рана. У другой девушки глубокий порез руки, – сказала я и выслушала оператора. Положила трубку.

– Девушка, документы есть? Вы запомнили нападавших? – спросил молодой сержант.

– Погоди ты, не видишь, девушки не в том состоянии, – возразил старший по званию, доставая какую-то бумагу.

– Серая девятка, номера сто пятьдесят три, евгений роман, – сказала я. – Это все, что я успела запомнить. И у одного парня была татуировка крокодила на руке, по крайней мере, голова крокодила показалась из-под рукава.

– Сержант, сообщи всем постам срочно все приметы, план «Перехват».

Сержант побежал к машине, и тут я услышала вой сирены.

– Дайана, мне очень холодно и больно, – прошептала вдруг Крис.

– Терпи и не смей уходить. Слышишь меня?! Ты не можешь меня сейчас оставить! Я без тебя не справлюсь сейчас! – прорычала я.

– Когда ж ты без меня могла? Не дождешься, но очень больно, – прошептала Крис, и из уголка рта пошла кровь. Она потеряла сознание.

Приехали две кареты скорой помощи, резко затормозили прямо рядом с нами, врачи выбежали из машин, меня увели от Крис, ее переложили на носилки и унесли в машину. Снова взвыла сирена, и машина рванула с места с огромной скоростью.

– Куда ее? – спросила я.

– В Центральную, – ответил врач, разрезая на мне рукав любимой рубашки.

– У вас тут все центральное, а на людей нападают, как на окраине всех окраин, – пробормотала я.

– Не думаю, что это было случайностью, – вмешался полицейский, нахмурив брови, – как-то слишком дерзко. Местных таких нет. Вы здесь в отпуске?

– Да, – коротко ответила я. Я уже знала, что ничего не буду рассказывать ему. Не потому что не доверяла, хотя и это тоже. Просто надо было самой еще понять, что только что произошло. А сейчас думать не получалось. Сейчас я почувствовала ноющую боль в руке.

– Я сделаю вам обезболивающее, – сказал врач.

– Нет, – резко ответила я, – не нужно мне ничего колоть.

– Как знаете, но поехать в больницу придется, – сурово ответил врач и выразительно посмотрел на полицейского.

– Если придется, то поехали, – сказала я и пошла в сторону кареты скорой помощи. Залезла внутрь и легла на кушетку, закрыла глаза и постаралась расслабиться. Руки мелко и противно дрожали, от нервного напряжения не хватало воздуха, но я старалась не показывать, как меня трясет.

Все оформления мы закончили только к девяти утра. Крис срочно была прооперирована и сейчас находилась в реанимации без сознания. Состояние тяжелое, и врачи молчали, не давая никаких прогнозов. Рана оказалась серьезной, задеты внутренние органы. Еще немного времени, и она бы умерла. От этой мысли хотелось выть, крушить все вокруг. Сердце сжималось в мучительной яростной боли от одной только мысли о возможной потере самого дорогого человека в жизни.

Меня отпустили домой. Приехала в гостиницу, привез сержант на полицейской машине. У ресепшен девушка пыталась мне что-то сказать, но я равнодушно прошла мимо не останавливаясь. Поднялась в номер, закрыла дверь и дала волю своим эмоциям. Схватив подушку, орала, пока не заболело горло, в дверь стучали, но я не открыла. Вместо этого встала, открыла бутылку виски и начала пить из горла. Выпив хорошую порцию, легла на кровать. Мысли крутились роем в голове. Вляпались мы сильно. Если люди пошли на такие действия, значит, мы залезли к осам прямо в гнездо. И неизвестно, кто главный ос и с какой стороны он еще ударит. Надо предупредить ребят. Я встала, покачнулась, сказались выпивка, усталость и стресс. Вытащила телефон из сумки, он был выключен. Поставила на зарядку, включила кофе-машину и пошла умываться в ванную. Выйдя из ванной, набрала номер Аркадия, он ответил сразу же.

– Дайана, вы где? Я все утро звоню, около офиса кровь… – закричал он.

– Тихо. Без паники. Все живы, но сильно не здоровы. Я немного ранена, Крис в реанимации в Центральной. На нас напали, когда мы вышли из офиса, и я думаю, что это неспроста. Будьте осторожны, все данные шифруй. Никого не подпускай. И найди способ связаться с собственником. Мы увеличиваем размер вознаграждения и требуем круглосуточной охраны, – сказала я, – и меня сегодня не будет. Завтра рабочий день как обычно. И держи новенькую подальше, не нравится мне, что как только мы с ней поговорили – на нас напали.

– Она не при делах, мы до четырех утра просидели в баре, и она ни разу не достала телефон, – быстро сказал Аркадий.

– Все это потом, – сказала я и положила трубку.

Вышла на балкон, выпила еще виски, стакан сегодня был не признан, закурила. Долго сидела на балконе, хоть было и прохладно, но сейчас мне было горячо, в голове роилась тысяча мыслей, руки тряслись, в животе сводило спазмом, грудную клетку как будто сжали тугим обручем. Я попыталась расслабиться, села на пол и стала растягиваться корпусом. Когда-то мне это помогало безотказно. Почувствовав физическое облегчение, села в кресло и отхлебнула виски. Рука ныла, ноги ныли, к тому же пнула я не слишком удачно, растеряла навыки. Раньше таким ударом ноги я выключала человека на добрых десять-пятнадцать минут. Потребность драться появилась, когда мне было шестнадцать лет. Пару раз меня хотели изрядно потрепать. После этого я всегда придавала значение своей физической форме.

Наконец, все обдумав и приняв решение, я вошла в комнату и легла в кровать. Уснула я моментально и глубоко.

Проснулась как от толчка, открыла глаза и слушала тишину на подозрительные звуки. Только после этого резко села на кровати. Посмотрела на часы, пять утра. Запахнула халат, пошла в сторону ванной и увидела оранжевый конверт на полу у входной двери. Минут пять стояла, смотрела на конверт и чувствовала, как тошнота подступает к горлу, а еще ярость и отчаяние. Так, наверное, чувствует себя животное, загнанное в угол хищником. Я взяла конверт, осторожно открыла и посмотрела внутрь. Записка. «Советую прекратить копать, иначе будешь закапывать подругу навсегда».

Ударила кулаком о стену, убрала конверт в сумочку и пошла в ванную. Я не буду паниковать и суетиться. Все так, как будто ничего не произошло. Если враг поймет, что мы в панике и отчаянии, то нам конец, нас добьют, как котят. А сейчас я осталась одна. Сейчас важно найти способ переиграть неизвестного врага. А им может быть кто угодно, даже наш Аркадий. Хорошо, что я в свое время взахлеб читала Ларинину, Истинову и Полянову. И частые игры в «Мафию» и покер начали себя проявлять.

Собравшись, спустилась на ресепшн.

– Я хочу увидеть начальника вашей охраны, – сказала я спокойно.

– Что случилось? Могу я чем-то помочь вам? – спросила администратор.

– Мне нужно, чтобы посмотрели по камерам, кто подкинул мне конверт под дверь.

– К сожалению, это невозможно, – вежливо отказала мне администратор.

– Невозможно для вас, девушка. Передайте мою просьбу директору гостиницы и начальнику охраны. Если к вечеру записи не будет на флешке для меня и моей службы безопасности – разбираться в ситуации буду уже не я. Не думаю, что вы захотите проверяющих из вашего московского офиса, – сказала я, развернулась и спокойно вышла из гостиницы.

Ярко светило солнце, я зажмурилась. Все-таки блефовать иногда полезно. Ну, конечно, блефовала я наполовину. Все правда, кроме моей службы безопасности, ее нет. Я сама себе безопасность.

Я села в такси и назвала адрес офиса. По пути в офис увидела таксофон и аптеку, похлопала парня по плечу, показав знаком остановить.

– Остановите, пожалуйста, мне нужно в аптеку, я сейчас, – сказала я и вышла из машины, оставив сумку с телефоном в салоне машины.

Зашла в аптеку, подошла к свободному окошку.

– Девушка, помогите, мне нужно сделать срочный звонок, а телефон только что отдала в ремонт, тут рядом с вами. Можно я от вас позвоню? Буквально минутку нужно, я готова заплатить! – умоляюще посмотрела я на продавца.

– Сейчас.

Девушка вышла в зал, встала у двери, ее напарница молча наблюдала за нами. Девушка дала мне свой телефон и встала у выхода из аптеки. Бедняжка думает, что я ее хочу ограбить… Смешно… Я быстро по памяти набрала номер.

– Яша, молчи и слушай. Приезжай и тихо забирай Крис отсюда, и ей очень нужен сейчас ты. Она в реанимации, – отключила номер и стерла последний номер вызова. Протянула девушке телефон и пятьсот рублей.

– А теперь продайте мне какое-нибудь обезболивающее, бинты и какой-нибудь чудо порошок для заживления ран.

Теперь девушка смотрела на меня испуганно.

– Не стоит меня бояться, просто мы с подругой попали в аварию. Она поругалась с мужем, а я таким образом пытаюсь их помирить, – и улыбнулась на все свои зубы.

– Ох уж эти мужчины, совсем ничего не понимают в женщинах, – и положила все необходимое в пакет.

Я расплатилась и вышла на улицу. Таксист на удивление был на месте, парень оказался честным. Я села в салон.

– У вас телефон разрывался, – весело сказал парень. – Вы прям бесстрашная девушка, и сумку, и телефон оставили в машине, а если бы я уехал?

– Ой, извините, я просто совсем ничего не соображаю, вчера перебрала виски. Спасибо вам, что вы такой честный! – мягким голосом отозвалась я.

Парень открыто улыбнулся, завел мотор, и мы поехали дальше.

Телефон снова зазвонил, звонил Яша. Парень оказался, видимо, не из понятливых.

– Яша-а-а, привет. Извини, не могла ответить, выходила в аптеку, телефон в машине забыла. Знаешь, перебрала вчера жуть, голова раскалывается. А еще пришлось ехать в офис, думала, посплю немного, – затараторила я. – А чего ты звонишь? Как у тебя дела?

Я нарочно говорила легкомысленным тоном, но все же отступая слишком от себя.

– Привет. Ясно. Я так и подумал. Все хорошо, просто так звоню. Когда в Москву прилетите? Хоть выпьем в баре! – сказал он спокойно.

– Слушай, о-о-очень хочется уже домой, но пока никак не можем. Работы много. Людей тут тоже очень много, которым что-то все время надо на работе. Но как только, так сразу домой, и позвоним тебе.

– Хорошо, тогда на связи. Звони, как станет скучно, всегда рад слышать.

– Хорошо, дорогой мой друг! – ответила я и положила трубку.

Расплатилась с таксистом. Пожелала ему удачи и пошла в офис. Около офиса все еще были бледные пятна крови. Я остановилась около самого большого пятна. Присела на корточки, закурила и долго смотрела на пятно. Ни о чем не думала, только одна мысль была в голове – найду и уничтожу. Бросила окурок, встала и пошла в офис, не оглядываясь, не спеша, как будто ничего и не было.

В офисе воцарилась тишина, головы были поникшие, изредка слышались перешептывания среди бухгалтеров и финансистов.

– Значит так! – громко сказала я, выйдя из кабинета. – Какие-то наркоманы напали на нас с Кристиной Олеговной. Мне повезло больше, ей меньше. Но угроза уже позади, думаю, в скором времени все будет хорошо. Наркоманов ищут, но не думаю, что найдут. Поэтому приказ следующий: все уходят домой в шесть вечера. Никто больше не задерживается. А теперь все за работу.

Аркадий зашел следом за мной. Я показала знак молчать. Он удивленно посмотрел на меня и покрутил у виска. Я взяла сигареты и пошла к выходу, повернулась и посмотрела на него. Он оказался более догадливым. Положил свой телефон на стол и пошел за мной. Мы вышли на улицу. Отошли на приличное расстояние, ближе к деревьям и тени, и я закурила.

– Надо проверить девочку Катерину. И надо проверить все телефоны, сумки и кабинеты на предмет прослушки. Мы каждый день уходили в разное время, не могли они постоянно за нами следить, и к тому же мы бы заметили. Не такие уж клуши, – сказала я. – Либо они профи, но если бы они были профи, то мы обе сейчас были бы мертвы и все бы выглядело как несчастный случай.

– Тебе не кажется, что ты преувеличиваешь? Зачем вся эта конспирация? Может, в самом деле это всего лишь хулиганы? – спросил Аркадий.

– Все может быть. Но береженого бог бережет. И знаешь, заказ мне не нравился с первого дня. Я нутром чувствовала криминал. И, видимо, самые худшие опасения начали сбываться. На время работаем в штатном режиме, никаких совещаний, пусть ребята работают расслабленно и не особо копают. В конце концов, это не наше предприятие, и мы не обязаны рисковать жизнями ради чужих дядек. У кого есть дети, семьи – отправь домой. Пусть ведут дела из Москвы, подсоединим к серверам, чтобы могли работать удаленно. Ты тоже уедешь.

– Нет, я никуда не уеду, – возразил Аркадий.

– У тебя семья, жена и дети.

– Она собирается уйти к любовнику. Дети уже взрослые, им моя опека не нужна. Так что этот вопрос не обсуждается. Я остаюсь здесь. Крис под охраной, мы с тобой здесь.

– Ладно. Но будь осмотрителен.

Мы вернулись в офис, я попросила секретаря сделать кофе и пошла к себе в кабинет. Аркадий ушел к себе. День прошел в работе незаметно, вечер я совсем не помню, так как приехала в номер и сразу легла спать, предварительно получив на стойке регистрации флешку с нужными мне видео. Но сил смотреть не было. Я закрыла балконную дверь, проверила входную, подперла на всякий случай стулом. Под подушку положила нож и уснула. Ночь прошла спокойно, утро началось спокойно. Приехав на работу, выпила кофе и взялась смотреть отчеты на общем диске. Вдоволь сделав вид, что работаю, сходила покурила, оставив компьютер незаблокированным, с открытым отчетом о движении средств. К слову, это были белые официальные данные, о которых знали все финансисты. Секретарь принесла кофе и записку «Когда вы ушли курить, финансист Ш. меня отвлекала и позвала помочь ей за компьютером, а финансист С. в это время выходила из общего кабинета». Я прочла записку, мелко-мелко порвала, положила на блюдце и подожгла зажигалкой. Прямо как в кино, а сотрудники у нас классные, и секретарь у нас что надо, у нее два высших образования: юридическое и экономическое. А секретарем она работает здесь, потому что, как правило, секретарей принимают за дурочек. К тому же внешность у нее как у куклы Барби. И она старательно придерживается имиджа наивной глупышки. Мы с самого начала не знали, куда мы едем и зачем, поэтому сразу распределили роли, кто берет основной удар и волну недовольства на себя, а кто прикинется дурачком и будет пристально наблюдать со стороны. Но, конечно же, никто не думал, что все насколько далеко зайдет.

Аркадий вошел ко мне в кабинет, закрыл дверь, сел, взял у меня со стола пачку сигарет и тут же закурил.

– Здесь нельзя курить, – напомнила я.

– Плевать. Кристина пропала из палаты. Охрана профукала все. Там сейчас полиция, опрашивает всех, камер, конечно, там нет. Вернее, они есть, но чудесным образом все на тот момент не работали. Черт! Сама она уйти не могла! – он встал и начал ходить кругами по кабинету.

– Как… пропала… куда пропала? – начала заикаться я, голос задрожал. – Полиция нас не защитит, наша охрана тоже нас не защитит… Значит ли это, что это игра не на жизнь, а на смерть? Где ее искать? И есть ли смысл искать? Мы найдем ее живой? – чуть ли не кричала я.

– Спокойно, если бы они хотели убить ее, то убили бы в палате. Зачем увозить? – нахмурился Аркадий. Он был неестественно бледен, руки немного дрожали. – Веришь, нет, двадцать лет не курил. Есть выпить? Я думаю, что в скором времени нас должны начать шантажировать. Если так, то согласимся на все условия, забираем ее и валим отсюда.

– Конечно. Я без этого добра теперь не хожу, – и вытащила из сумочки маленькую бутылочку черного рома. Сделала изрядный глоток и протянула ему.

– Охренеть можно. И давно ты пьешь? – пристально посмотрел на меня Аркадий. Он же не знал, что на меня алкоголь не действует. Я только с двух литров рома начну пьянеть. А так это как вода. Целебный чай.

– С ночи нападения. Не могу уснуть, пока не напьюсь, ну и таскаю с собой все время. Я б уже сошла с ума, если б не этот целебный напиток, – хихикнула я. Если нас слушают – пусть думают, что я начинаю спиваться от горя и страха. Мне это на руку, а Аркадию тоже необязательно знать об этом.

– Мда… Пойду позвоню полицейским, может, они что-то нашли или узнали.

– Иди, – ответила я, – мне надо подумать.

* * *

Сегодня ночью сюда приедут наши общие знакомые и проверят все предметы, комнаты, телефоны на прослушку. А потом один из сотрудников, выступая сотрудником IT-службы, незаметно просканирует сотовые телефоны сотрудников. Нам нужно понять, откуда уходит информация. В том, что она уходит, сомнений не было. В ту ночь мы нашли такое, за что не то что сажают, а за такое смело убивают и закапывают на окраине окраин, чтоб ни одна собака не нашла. И об этом знали мы втроем: я, Аркадий и Крис. Крис устранена, Аркадий пока в порядке, я слегка потрепана. И самое время мне прикинуться пугливой овцой, чтобы посмотреть на реакцию абсолютно всех, даже проверенных людей. Я всегда хотела, чтобы в жизни было все просто и ясно, честно и справедливо. А жизнь все время пытается втянуть меня в какие-то интриги и игры. И в этот раз втянули нас очень умело, и начинается все это из Москвы. Прилечу и разберусь с менеджером по продаже. С другой стороны, зачем медлить? Я потянулась к ноутбуку, чтобы купить билет на самолет.

У меня пиликнул телефон. Второй номер, о котором знали четыре человека. Сообщение от Яши: «Привет. Как дела? Все-таки навести Москву, выпьем по бокалу вина, когда вернусь из командировки в Европу. Буду через месяц. Чмокаю в ушко». Мне было жаль Аркадия, но почему-то я решила промолчать и стерла сообщение.

Я набрала номер Аркадия.

– У нас проблемы в Москве, сегодня вечером улетаю туда. Ты здесь за главного, – сказала я в трубку.

– Что там-то случилось? – напрягся Аркадий.

– Там у нас осенью был заказчик, небольшая торговая компания. Они на нас хотят подать в суд за предоставление некачественных услуг. Придется слетать и уладить вопрос.

– Ну хорошо, будь осторожна. Если у меня появятся новости, я сразу тебе позвоню. Будь на связи.

Я взяла сумку, вышла из здания, пошла вдоль набережной в сторону гостиницы. Шла, курила, смотрела себе под ноги и думала. Хотела перейти дорогу, подошла к краю дороги, стала ждать светофора, посмотрела по сторонам, ничего подозрительного. Загорелся зеленый свет, я вместе с людьми стала переходить дорогу и,+ когда уже практически перешла, услышала крик, но не успела ничего понять – меня сбило с ног, и я покатилась в сторону, больно ударившись об асфальт, и в конце хорошенько приложилась головой, в глазах потемнело. Через некоторое время я начала различать голоса, люди обеспокоенно переговаривались, а какой-то мужчина настойчиво просил меня открыть глаза и похлопывал по щекам, чтобы привести меня в чувство. С учетом того, что голова и без него болела жутко, я подняла руку, попыталась отмахнуться и открыла глаза.

– Слава богу, девушка! Вы меня слышите? Понимаете, что я говорю? – спросил он участливо и внимательно смотрел на меня своими красивейшими голубыми глазами. Мужчина с обложки журнала, очень красивый. Даже лежа на дороге с разбитой головой и руками, я видела, что мужчина красив.

– Да, я вас прекрасно слышу, и если можно, немного потише говорите. Помогите мне встать, пожалуйста, – сказала я, пытаясь хотя бы сесть. Голова болела жутко. Я потрогала голову, посмотрела на руку. Так и есть, на голове открытая рана, руки снова в крови, рана от ножа раскрылась, да еще и ссадины добавились. Красотка невероятная.