Затянувшийся отпуск

– 2-

Наргиз любила Москву, страшно соскучилась по ней и потому первые несколько дней отпуска просто гуляла по московским улицам, вспоминая, какими они были семь лет назад, и, любуясь тем, какими стали сейчас. Здесь многое изменилось за прошедшее время. В последний раз, когда Наргиз была в этом городе, Москва напоминала огромную мусорную свалку. Столица была отдана в руки торговцев и преступников. Нынешний мэр, надо отдать ему должное, не просто вернул Москве прежний облик, а сделал ее еще лучше и краше. Сейчас, в начале двухтысячных, город преобразился, стал действительно похож на столицу великой державы, в нем появилось много новых красивых зданий, оригинальных по архитектуре и стилю, новых памятников и храмов, театров и торговых центров. В первую очередь она побывала в Третьяковской галерее, где не была после ее открытия, последовавшего за длительным ремонтом, а затем сходила в Пушкинский музей изобразительных искусств, где всегда так любила бывать. Посетила она и восстановленный храм Христа Спасителя, была восхищена его убранством и, хотя не принадлежала к православной церкви, поставила свечку за здравие своих родных.

Прогулка по бывшей ВДНХ, теперь по ВВЦ, заняла у нее почти целый день. Павильоны и фонтаны ВВЦ остались позади, и теперь она шла по проспекту Мира голодная и усталая, не чувствуя от долгой ходьбы ног. По-летнему нещадно палило солнце. «Если я сейчас не присяду, – вяло подумала она, – то упаду прямо посреди тротуара». Она поискала глазами какое-нибудь кафе, в который могла бы зайти и перекусить, не нанося при этом ощутимого ущерба своему карману, но не нашла ничего подходящего. Три дня назад ее поход в маленькое, ничем непримечательное кафе обошелся ей в четверть месячного оклада. Если такое повторится еще раз, ей не на что будет ехать домой.

Жизнь в Москве стоила очень дорого; Наргиз предполагала это, но не думала, что настолько. Если она захочет остаться здесь еще на три недели, то ей придется просить деньги взаймы, а брать в долг она не любила.

Неожиданно ее взгляд наткнулся на вывеску «Эконом-банк», такую огромную и броскую, что ее невозможно было не заметить даже с расстояния триста метров. Откуда ей знакомо это название? Из газет, рекламы? Нет, она явно его слышала или видела где-то в другом месте, причем совсем недавно. Неожиданно ее осенила догадка. Она покопалась в сумочке и нашла визитку, которую перед самым расставанием оставил ей Чингиз. На визитной карточке был указан именно этот банк и именно по этому адресу. Недолго думая, она направилась к красивому четырехэтажному зданию.

Начало девятнадцатого века, сразу определила Наргиз, когда-то скрупулезно изучавшая архитектуру. Но если фасад здания оставался таким же, как почти двести лет назад, то внутреннее убранство ничем не напоминало девятнадцатый век: сразу за стеклянными дверьми находилась огромная комната, отделанная под белый мрамор с дорогими кожаными диванами и креслами. В комнате находились шестеро мужчин, возраст которых колебался от двадцати двух до тридцати лет. Все они были высокого роста, широкоплечие с непроницаемыми каменными лицами. Один из них тут же поднялся навстречу посетительнице и, стараясь придать лицу любезный вид, что, впрочем, у него плохо получалось, поинтересовался:

– Чем могу быть вам полезен?

Охранник окинул ее с головы до ног критическим взглядом. Вид у незнакомки был не самый презентабельный: пыльная обувь на сплошной подошве, простенькое платьице из крепдешина в мелкий черный горошек, дешевый ридикюль из кожзаменителя…

Нетрудно было догадаться, какое впечатление она произвела на охранника, но это нисколько ее не смутило и не обескуражило. Она представилась и спокойно протянула ему визитную карточку Чингиза.

– Я по приглашению президента банка. Он на месте?

Не отвечая на ее вопрос, охранник попросил:

– Подождите, пожалуйста, немного, я сейчас.

Молодой человек исчез на несколько минут, а когда вернулся, очень любезно, даже почтительно предложил:

– Проходите, он вас ждет.

В сопровождении другого молодого человека с огненно-рыжими волосами и веснушчатым лицом Наргиз поднялась на третий этаж. В светлой просторной приемной перед светящимся экраном компьютера сидела секретарша, голубоглазая красавица двадцати пяти-двадцати шести лет. Она приветливо улыбнулась вошедшим.

– Вас ждут, – обратилась она к посетительнице.

В комнате прямоугольной формы с длинным рядом столов и стульев Чингиз находился один. Он стоял у окна, элегантный и подтянутый, каким она его и запомнила. На нем был темно-серый костюм строгого покроя и серый галстук в крапинку. Увидев ее, он радостно улыбнулся, шагнул навстречу и протянул руку.

– Я рад, что вы передумали. Садитесь, пожалуйста, – предложил он и сам направился к креслу во главе стола.

Наргиз почувствовала неловкость. Она и не думала принимать его предложения. «Тогда зачем я пришла сюда?» – задала она себе резонный вопрос и не смогла ответить на него. Ее визит в банк он мог расценить только как согласие сотрудничать с ним. Остается лишь пенять на себя: ей следовало пройти мимо здания банка, теперь же… Теперь ей ничего не останется, как начать расследование, в котором Чингиз так заинтересован.

– Вы действительно думаете, что у меня что-то получится? – спросила она.

– Уверен. У вас оригинальное мышление и хорошо развитая интуиция. Но даже если вы не добьетесь успеха, это не должно вас беспокоить. Всю ответственность я беру на себя.

– Кто введет меня в курс дела?

– Я сам. Я уже говорил вам, что не хочу, чтобы кому-нибудь стало известно, с какой целью я привлек вас к работе.

– Как вы меня в таком случае представите?

– Как новую сотрудницу банка.

– Но я ничего не смыслю в банковском деле.

– Это не важно.

– Вы так думаете? А, на мой взгляд, это может вызвать подозрение. У вас ведь солидный банк, а принимаете человека с улицы без соответствующего образования.

– Я могу сказать, что вы моя родственница.

– Это мало поможет. Мне изучать новое дело или заниматься расследованием? Придумайте что-нибудь другое.

Чингиз откинулся на спинку кресла и задумался.

– Кстати, – вдруг поинтересовался он, – кто вы по специальности?

– Журналист.

Его лицо прояснилось.

– Но это же меняет дело! Почему вы сразу не сказали? Будете отвечать за связи с общественностью. В данном качестве вы можете свободно передвигаться по всему зданию, заходить во все кабинеты, знакомиться с сотрудниками.

Наргиз, подумав, согласно кивнула.

– Это действительно то, что надо.

В дверь постучали, и в кабинет вошла длинноногая секретарша, неся перед собой поднос с двумя чашками кофе, коробкой шоколадных конфет и вазочкой с пирожными.

– Угощайтесь, – предложил Чингиз, придвигая к ней чашку горячего ароматного кофе.

– С удовольствием, – не стала отказываться Наргиз и неожиданно призналась: – Я ужасно голодна и хочу пить. Целый день провела на ВДНХ и с самого утра ни маковой росинки во рту.

– Вставайте, – неожиданно предложил хозяин кабинета, и сам поднялся с места.

– Что? – не поняла Наргиз.

– Идемте, я вас угощаю. Здесь, прямо напротив банка, отличный ресторан.

– Нет-нет, – запротестовала было она, но банкир был настойчив.

Еда в ресторане действительно оказалась превосходной. Наргиз отдала должное и салату из крабов, и обжаренным кусочкам нежного куриного мяса, и аппетитной телятине. Пока она ела, Чингиз рассказывал о работе банка, о тех, кто в нем трудится. Говорил он коротко, сжато.

– Мне нужна более подробная информация.

– Завтра я передам вам личные дела наших сотрудников. Только, боюсь, вам понадобится целый месяц, чтобы изучить их: в банке, в его отделениях и филиалах работают более трехсот человек.

– Отделения и филиалы банка меня вряд ли заинтересуют, за исключением, естественно, их руководителей. Что касается головного банка, то и здесь после отбора останутся не больше двух десятков человек.

Он с интересом посмотрел на нее.

– И как вы собираетесь производить отбор?

– Об этом мы поговорим завтра.

– 3-

Возвращаясь к подруге, у которой она остановилась, Наргиз думала о том, в какую авантюру ввязалась. Она не думала браться за это дело, так почему в таком случае не прошла мимо банка, почему поддалась неуемному любопытству? Искать ответа на эти вопросы уже не имело смысла, теперь надо было размышлять над тем, с чего начать поиски.

В восемь часов утра следующего дня она входила в здание банка, но в кабинет его руководителя ей удалось попасть только к одиннадцати часам. Однако она могла себя поздравить: в первое же утро она успела познакомиться и в течение более двух часов беседовать с вице-президентом банка, рослым широкоплечим мужчиной с открытым умным лицом и ярко-синими глазами. Он и провел Наргиз в ее новый кабинет. Комната оказалась миниатюрной, однако в ней уместились и стол из темного дерева, и компьютер на высокой подставке, и узкий длинный шкаф для книг и бумаг.

Наргиз села в кресло, проверила, насколько хорошо оно вращается, провела кончиками пальцев по поверхности стола, на котором успела накопиться пыль, обвела взглядом все маленькое пространство комнаты и проговорила:

– Мне здесь нравится.

Вице-президент банка внимательно следил за каждым ее движением.

– Так значит, вы у нас будете отвечать за связи с общественностью? – проявил он любопытство, садясь напротив нее на единственный стул.

– Кажется, так, – улыбнулась Наргиз.

– Неожиданное назначение. Чингиз Керимович не говорил о том, что принимает на работу новую сотрудницу.

– На то он и руководитель, чтобы единолично принимать такие решения. Не так ли?

– Конечно. В любом случае я рад нашему знакомству. Уверен, мы сработаемся.

– Очень на это надеюсь.

Наргиз с нескрываемым любопытством разглядывала сидящего напротив мужчину. Светло-русые коротко остриженные волосы, прямой открытый взгляд потрясающе красивых глаз такого пронзительно синего цвета, что просто дыхание перехватывает, большой чувственный рот, неторопливые, но уверенные движения – такого трудно в чем-то заподозрить. Если только его внешность, как это, увы, часто случается, не обманчива.

Кончив свой тщательный осмотр, Наргиз попросила:

– Максим Владиславович…

– Можно просто Максим, а еще лучше – Макс.

– Спасибо. Макс, я могу попросить вас о небольшой услуге? – Заметив его легкий кивок, она продолжила: – Покажите мне, пожалуйста, здание банка. Если, конечно, у вас есть время.

– С удовольствием.

Им понадобилось более двух часов, чтобы обойти все здание банка, войти в каждый кабинет, познакомиться с каждым работником, оказавшимся в тот момент на месте. Наргиз обладала феноменальной памятью и к концу «экскурсии» по банку знала всех сотрудников поименно и даже могла бы довольно точно определить, насколько ценен тот или иной из них и какими основными качествами обладает. Своими наблюдениями она, конечно, делиться не стала, но две-три ее реплики дали Володарскому возможность убедиться, что у новой сотрудницы зоркий глаз и острый язык.

Как только Наргиз, поблагодарив своего гида, вернулась в свой кабинет, раздался звонок. Звонил Чингиз.

– Простите, – извинился он, – я был занят с самого утра, но до двух часов я полностью в вашем распоряжении.

Наргиз постаралась максимально использовать три часа, отведенные ей. Она сразу же приступила к делу.

– Вы рассказали о пяти случаях, когда ваши планы становились известны конкурентам. Первый, насколько я помню, был связан с покупкой контрольного пакета акций крупного предприятия, второй – с инвестированием другого крупного предприятия, еще один касался заключения выгодного контракта с западными бизнесменами. О двух оставшихся вы ничего не сказали, но, думаю, они также касались предоставления кредитов или чего-то подобного. – Чингиз кивнул головой, и она продолжила: – Полагаю, что круг лиц, имеющих доступ к информации о предстоящих операциях, ограничен. Мне нужно знать, кто в каждом конкретном случае мог знать о том, что предстоит та или иная сделка.

Чингиз надолго задумался.

– Некоторые операции, – наконец сказал он, – мы проводили почти одновременно, так что готовить их я поручал разным группам людей.

– Совершенно разным? Может, кто-то входил в две или три группы?

– Нет, это исключено. Я лично распределял обязанности. Но, конечно, в банке есть круг лиц, он очень ограничен, который в курсе я не скажу всех, но почти всех дел банка.

– Это упрощает дело, хотя… Ваши сотрудники наверняка общаются друг с другом, встречаются вне работы. В разговорах между собой они могли упомянуть о том, над чем в данный момент работают. Вы же знаете, как у нас любят на работе говорить о домашних делах, а дома – о работе.

Чингиз нахмурился:

– Наши работники предупреждены о неразглашении всего того, что происходит в банке. Кроме того, каждый раз, когда это необходимо, я предупреждаю сотрудников о конфиденциальности нашего разговора, необходимости работать обособленно и так далее.

– Хорошо, оставим это. Давайте определимся, кто в каждом конкретном случае имел доступ к информации. С учетом того ограниченного круга лиц, о котором вы говорили. Диктуйте, я буду записывать

Наргиз взяла со стола блокнот, ручку и приготовилась записывать.

– В первом случае это были: Максим Володарский – вице-президент банка (вы с ним, кажется, уже познакомились), главный бухгалтер Нинель Шахова, руководитель кредитного отдела Алексей Лазарев и трое работников его отдела. – Он назвал их фамилии.

– Нинель Шахова… Это сухая чопорная женщина средних лет с неприветливыми блеклыми глазами, крючковатым носом и большой родинкой на щеке?

– Да, – удивился Чингиз. – Вы успели и с ней познакомиться?

– Благодаря Максиму. Он целых три часа водил меня по кабинетам и знакомил со своими коллегами.

– Вы не тратили время зря. Так, значит, Нинель вам не понравилась?

– Я этого не говорила. Просто я не люблю скрытных людей, а Шахова скрытная особа. Одинокая, бездетная, плохо сходится с людьми, но отличный, даже незаменимый работник. Не так ли?

– Мне давно пора перестать удивляться вашей проницательности, но не могу. Уверен, Максим ничего этого вам не говорил.

– Нет, Максим был сама корректность. Ни единого плохого или обидного слова о сотрудниках, ни одной сплетни. Давайте дальше. Кто занимался вопросом вложения средств в сталелитейный завод?

– Другой вице-президент – Илья Петренко. Именно он готовил всю документацию. И еще руководитель аналитического отдела Николай Сагайдако и два сотрудника отдела, экономист Иван Шувайлов, руководитель валютного отдела Михаил Бурлаков, опять же главный бухгалтер и Максим – он был в курсе дела.

– Он был просто в курсе, – уточнила Наргиз, – или знал все детали предстоящей операции?

– Это имеет какое-нибудь значение?

– Да, и большое. Потому что человек, работающий на противоположную сторону, должен не понаслышке знать о планах банка, а детально изучить их. Только тогда его информация может заинтересовать тех, кто ему платит.

– Максим не просто мой заместитель. В мое отсутствие он остается за меня на посту президента с правом подписи под всеми документами. Я доверяю ему как себе.

– Значит, он знает обо всем, что происходит в банке?

– Безусловно. Но повторяю: я доверяю ему полностью. Я начинал с ним, я ему многим обязан. Более того – мы с ним большие друзья.

– У вас есть и другой заместитель.

– Илья Павлович Петренко работает у меня только два года. Я знаю его не так давно, мне рекомендовал его хороший знакомый. Он умен, дисциплинирован, может, не такой коммуникабельный, как Максим, но любую порученную ему работу выполняет в срок и добросовестно. У него жена, единственный сын, которого он безумно любит.

– Он также в курсе всех ваших дел?

– Нет, но не потому, что я ему не доверяю. Он разрабатывал этот проект и работал еще над двумя другими.

Чингиз продолжал перечислять имена тех, кто причастен к каждому из пяти проектов, а Наргиз вносила их в блокнот. Назвав последнюю фамилию, Чингиз вздохнул облегченно.

– Кажется, все.

Минут пятнадцать Наргиз сравнивала фамилии во всех пяти списках, вычеркивая те из них, которые встречались только в одном или двух из них. Закончив свои манипуляции, она отложила блокнот и ручку и быстро взглянула на хозяина кабинета.

– Только две фамилии встречаются во всех пяти списках.

– И какие же? – подался вперед Чингиз.

– Ваша и Володарского.

Чингиз в изумлении откинулся на спинку кресла.

– Так вы и меня внесли в свои списки подозреваемых?

– Конечно, – очень спокойно ответила она.

– Вы и меня подозреваете?

– Я не должна исключать и этого варианта.

– Вы на самом деле меня подозреваете? – Кажется, он не мог даже допустить такой мысли.

– Нет, не подозреваю, – не очень охотно призналась Наргиз. – Но не потому, что именно вы пригласили меня сюда. В конце концов, банк принадлежит вам, а работать против себя может только сумасшедший. А вы не сумасшедший.

– Спасибо хоть на этом, – усмехнулся Чингиз.

– Но тогда остается только одна фамилия – вашего друга Володарского.

Она заметила, как вздрогнул Чингиз. Его лоб прорезала глубокая морщина, он как-то сразу стал выглядеть старше своих тридцати четырех лет.

– Максим не может быть тем человеком, которого мы ищем. Я готов поверить во все, что угодно, только не в это. Ваш метод исключения очень хорош, но на этот раз, видимо, не сработал.

– Это единственно правильный метод в данном случае, – возразила Наргиз.

– Я, кажется, начну жалеть о том, что пригласил вас, – пробормотал Чингиз, глядя куда-то мимо нее.

– А на что вы надеялись? – неожиданно резко парировала Наргиз. – Что я приведу вам кого-нибудь с улицы и скажу: вот вам, это и есть иуда? Вы и сами прекрасно понимаете, что вас предал кто-то из вашего окружения, и очень близкого. Предают всегда свои, как говорят французы. Так что не надо приходить в ужас каждый раз, когда я буду произносить ту или иную фамилию. Что касается Володарского, я не сказала, что он и есть тот, кого мы ищем. Мне понадобится три или четыре дня, чтобы опровергнуть или подтвердить свои подозрения.

– А если окажется, что вы не правы? Повторяю, я уверен в этом…

– Тогда я начну все сначала. А пока мне нужно личное дело Володарского.

– Я занесу его вам.

Уже у самой двери кабинета, Наргиз обернулась и сказала:

– Я рада буду ошибиться. Максим совсем не похож на негодяя.

– 4-

Запершись в кабинете, Наргиз тщательно изучала личное дело Максима Владиславовича Володарского. Тридцать пять лет, холост, образование высшее. Окончил Московский институт управления им. Серго Орджоникидзе. Наргиз знала, что в свое время это было единственное высшее учебное заведение в стране, которое готовило управленческие кадры. Учились в институте в основном дети высокопоставленных лиц, а родители Максима, уроженцы Пскова, были простыми учителями. Значит, учился на «отлично». Так и есть, окончил школу с золотой медалью. После института три года работы в родном Пскове, потом переезд в Москву, открытие собственного дела, банкротство, знакомство с Чингизом, совместный бизнес, создание банка. Не курит, пьет умеренно, азартными играми не увлекается – в общем, дурных привычек нет. Интересно, почему до сих пор не женат? Красивый мужчина, хорошая зарплата, большая трехкомнатная квартира почти в центре Москвы. Серьезно занимается спортом – мастер спорта по самбо, кандидат в мастера спорта по шахматам (нужно будет как-нибудь сразиться с ним за шахматной доской), увлекается лыжами, стрельбой.

Наргиз сказала, что ей понадобится три-четыре дня, чтобы разобраться с Максимом, но теперь она боялась, что не управится за столь короткое время. Каким образом она узнает, предал Максим своего друга или нет? Времени у нее в обрез. За три-четыре дня она должна побывать у Максима дома, как минимум один раз отобедать с ним в кафе или ресторане и просто поболтать на протяжении хотя бы двух-трех часов. Этого, как была уверена Наргиз, будет вполне достаточно, чтобы ответить на вопрос: виновен Максим или нет.

Надо было тщательно продумать план действий. Наргиз откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Через час она уже знала, что будет делать для того, чтобы подтвердить или опровергнуть свои подозрения.

– 5-

Наргиз знала, что, как иногородняя, должна пройти в Москве регистрацию. Будучи законопослушной гражданкой, она и собиралась это сделать на следующий день после своего приезда, но Марина отговорила.

– Ты потратишь на регистрацию целую неделю, – предупредила подруга, – и еще больше нервов. Легче и дешевле штраф заплатить, если вдруг остановят и потребуют паспорт.

Наргиз послушалась и не стала никуда ходить. Она старалась не привлекать к себе внимания родной милиции. Не ходила поздно одна, особенно в центре города, не таскала больших подозрительных сумок, в руках, как настоящая москвичка, постоянно держала книжку или газету с кроссвордами – впрочем, привычка читать или разгадывать кроссворды в очередях, метро, автобусах и трамваях у нее осталась со студенческих лет. Однако в этот вечер она решила поступить в точности до наоборот. В одиннадцать часов вечера она оказалась возле Большого театра с довольно объемной коробкой в руках. Минут пятнадцать она бесцельно бродила по центру, пока на нее не обратил внимания молоденький лейтенант. Подойдя к ней, он козырнул одной рукой, а другую протянул к ней:

– Ваши документы, пожалуйста.

Она всегда носила паспорт с собой, но на этот раз перед самым уходом из банка вынула его из сумки и положила в ящик стола. И теперь ей ничего не оставалось, как мило улыбнуться милиционеру.

– Извините, но я забыла документы дома.

– Вы москвичка?

– Нет, приезжая, – не стала скрывать Наргиз.

Лейтенант нахмурился:

– Извините, гражданка, но вам придется пройти в отделение милиции.

Наргиз кивнула, не выказывая ни тревоги, ни испуга.

В отделении милиции она назвала пожилому милиционеру с усталым лицом серовато-землистого цвета свои данные: фамилию, имя, отчество, год и место рождения.

– Сколько времени вы уже в Москве?

– Дней восемь.

– Билет сохранили?

– Да, но он в паспорте.

– Цель приезда?

– Хотела полюбоваться на родную столицу.

– А что в коробке? – Милиционер настороженно кивнул в сторону коробки, обернутой блестящей бумагой и перевязанной красной лентой.

– Подарок малышу, – охотно ответила Наргиз. В подтверждение своих слов под опасливыми взглядами находящихся в кабинете служителей правопорядка она развязала ленту, открыла коробку и продемонстрировала присутствующим большого плюшевого медвежонка.

Милиционер лениво прощупал игрушку и вернул хозяйке.

– Уберите.

Наргиз вернула мишку в коробку.

– Кто-нибудь может подтвердить, что вы есть вы? – проведя по подбородку усталым движением руки, поинтересовался милиционер.

– Да, конечно. Я могу позвонить?

– Завтра. А пока вас отвезут…

– Нет-нет! – Наргиз не на шутку испугалась: ее затея могла провалиться, и допустить этого было никак нельзя. – Пожалуйста, позвольте мне позвонить. – Она наклонилась к милиционеру и почти шепотом произнесла: – Вы не пожалеете об этом.

В его глазах сверкнул жадный блеск.

– Звоните, – разрешил он.

Она позвонила сначала Марине, но ей никто не ответил. Впрочем, она знала об этом: после одиннадцати подруга всегда отключала телефон, чтобы ее не тревожили. Марина вставала рано, в половине шестого утра: дорога до работы занимала почти два часа, потому и ложилась тоже рано. Следующий звонок был к Чингизу, но не на мобильный телефон, а на работу. Того в банке в это время, естественно, не оказалось. Третий звонок был к Максиму. «Хоть бы он был дома», – твердила она себе. Не то вся ее затея окажется пустой. Она старалась не думать о том, что, не дозвонись она до него, ей придется остаться здесь, а то и в месте похуже до самого утра. Номер домашнего телефона Володарского она заполучила сразу после обеденного перерыва вместе с его визитной карточкой.

Максим поднял трубку после четвертого гудка.

– Да?

Его голос не был сонным. Значит, она не разбудила его. Тем не менее, она извинилась за поздний звонок.

– Это Наргиз. Ради Бога, извините, что так поздно, но я не знаю, к кому еще обратиться. Я мало кого знаю в Москве. Чингиза Керимовича я найти не смогла, подруги, у которой я остановилась, дома нет. Одна надежда на вас.

– Что случилось? Откуда вы звоните?

– Из отделения милиции. Я забыла паспорт в банке, вот меня и задержали.

– Заплатите им, и вас отпустят.

– Не отпустят. Вы забываете, что я, – Наргиз глубоко вздохнула, – лицо кавказской национальности. Да и денег у меня с собой нет. Кошелек там же, где и паспорт. А те деньги, что были с собой, потратила подруге на подарок. Если не выручите, оставят здесь до утра.

В трубке молчали целую минуту. Нетрудно было догадаться, о чем сейчас думает Максим. Кого обрадует перспектива выбираться из дома почти в час ночи, чтобы вызволять из милиции малознакомую женщину?

– Хорошо, сейчас буду, – раздалось, наконец, на другом конце провода. – Назовите номер отделения.

Максим появился в отделении милиции через полчаса. Чисто выбритый, в свежей рубашке, на светло-сером костюме в мелкую полоску ни единой морщинки. Наргиз не знала, о чем он говорил с капитаном милиции, которого она видела лишь мельком, но ее тут же отпустили. Прихватив с собой коробку, она, не прощаясь, вышла вслед за Максимом. Тот шел быстрым широким шагом и ни разу не обернулся, пока не остановился рядом с новеньким «Мерседесом» темно-бордового цвета.

– Садитесь, я подвезу вас, – предложил он, когда Наргиз догнала его, и открыл дверцу автомобиля.

– Мне далеко, – неуверенно произнесла она

– А разве у вас есть выбор? Метро уже закрыто, а садиться на такси ночью одной я бы вам не советовал.

– Хорошо, – пробормотала Наргиз, садясь на заднее сиденье. – Только я о другом.

– О чем? – Он непонимающе глянул на нее.

– Я не знаю, куда ехать.

– То есть, как не знаете?

– Не то чтобы совсем не знаю. Я добираюсь до подруги на метро: последний вагон электропоезда до станции Каширская, оттуда на автобусе ровно тринадцать остановок, а потом пешочком. Точного адреса я не знаю, запомнила дорогу чисто механически, да и то после десятого раза. У меня очень плохо с ориентацией: топографический идиотизм с самого детства.

Она допустила только одну маленькую ложь: она знала адрес подруги, но в остальном говорила правду.

– И что нам теперь делать? Ехать до Каширки, определять, где останавливается последний вагон и в какую сторону ехать, а потом отсчитывать остановки?

– Если вас не пугает перспектива полночи искать дом, в котором живет моя подруга, то давайте, трогайтесь.

С минуту Максим при свете уличного фонаря рассматривал безмятежное лицо Наргиз, потом глубоко вздохнул:

– Я знал, что от вас будут одни неприятности.

«Мерседес» плавно тронулся с места. Когда они проезжали по Кутузовскому проспекту, Максим заговорил вновь:

– Ваш муж не будет против, если вы переночуете у меня? Надеюсь, он не заявится завтра утром и не перережет мне горло?

– Не пугайтесь, у меня нет мужа.

– Уже легче. Я должен был догадаться, что у такой независимой особы, как вы, не может быть мужа.

Голос Наргиз, когда она заговорила, прозвучал так же насмешливо, как и голос ее спутника:

– Я должна оскорбиться?

– Ни в коем случае. Это скорее комплимент.

– В таком случае не вполне заслуженный. Я была замужем.

– Вот как! И надолго его хватило?

– На три года.

– Не мало.

– Да, особенно если учесть, что за эти три года успели родиться двое детей.

Максим не скрывал изумления, он так резко обернулся к ней, что едва не въехал на обочину.

– У вас есть дети? Сколько же вам лет?

Наргиз громко рассмеялась.

– Больше, чем вы думаете. Мне уже двадцать восемь. Но я нисколько не удивляюсь вашему удивлению. Я сама до сих пор поражаюсь этому, никак не могу привыкнуть к мысли, что у меня есть дочка и сын, которым уже пять с половиной и четыре годика.

– А я достиг тридцати шести лет, и у меня нет ни жены, ни детей.

– Вы говорите об этом с сожалением.

Он не ответил – не захотел или не успел: они подъехали к красивому шестиэтажному дому, построенному еще в сталинские времена. Загнав машину в гараж, они пешком поднялись на четвертый этаж.

Квартира, в которой жил Максим, поразила ее. Она уже имела некоторое представление о нем, и это ее представление никак не вязалось с тем, что она увидела. Войдя вслед за Максимом в гостиную, она невольно остановилась у порога. Перед ней была неприлично большая комната, в которой доминировали белый и черный цвета, стекло и пластик. Белые стены украшали картины с черными квадратами, треугольниками, параллельными линиями и непонятными черными кляксами. С потолка свисал большой белый полупрозрачный шар, словно сотканный из паутины. Черно-белая кожаная мебель, светильники причудливой формы, на высоких окнах бархатные занавески цвета ночи, а на полу удивительно белоснежный пушистый ковер. Здесь, несомненно, хорошо поработал дизайнер.

– Нравится? – полюбопытствовал Максим, заметив, какое впечатление на нее произвела эта огромная комната.

– Нет, – очень медленно проговорила Наргиз.

– Разве? – Он усомнился в ее искренности. – А мне показалось, она произвела на вас впечатление.

– Не отрицаю, очень стильно, элегантно, но это не вы.

– Как это?

– Вы наверняка слышали, что по внешнему виду и внутреннему убранству жилья можно с большой точностью судить о характере его хозяина. Судя по этой комнате, ее хозяин молодой преуспевающий мужчина, самоуверенный, высокомерный, эгоистичный, прислушивающийся только к собственным желаниям и страстям. Сибарит, гурман, эстет.

– Вы хотите сказать, что я не такой.

– Нет, не такой.

Он вдруг весело засмеялся. Подвел гостью к высокой двери в другом конце коридора, открыл ее и спросил:

– Я вот такой. Правда?

Комната значительно меньших размеров, чем гостиная, была выдержана в нежных пастельных тонах и дышала уютом. Напротив окон, перед красивым камином, стояли широкий диван, обитый золотистой кожей, и два кресла. Обивка мебели чудесно гармонировала с диванными подушками и резьбой, украшающей камин. Толстый персидский ковер на полу покрывал паркетный пол, а завершал общую картину небольшой квадратный стол в углу комнаты.

– Да, правда, на сей раз это вы.

– Вы предпочитаете остаться в этой комнате или в зале?

– У вас есть еще одна комната, – напомнила Наргиз.

Он пристально посмотрел на нее.

– Откуда вам это известно? Вы ведь у меня в первый раз.

Наргиз не растерялась. Она заметила свою оплошность, но продолжала говорить спокойным голосом:

– Я заметила еще одну дверь, когда шла по коридору. Она слева и не может вести ни на кухню, ни в ванную, ни в туалет. Они, насколько я знаю, в таких домах находятся подальше от гостиной и спальни.

– А вы часто бывали в таких домах? – сомнение все еще звучало в его голосе.