Новые дворяне. Роман в двух частях

Глава 13. Ночные посиделки

На подоконнике самого дальнего окна библиотеки, скрытый от посторонних глаз рядом книжных шкафов, с большим томом в руках Ваня проводил уже третьи выходные. За это время он узнал довольно много о традициях исконно русских семей и укладе дореволюционного общества. Друзья не понимали его одержимости учёбой, и они даже как-то отдалились друг от друга. Никола каждое воскресенье куда-то загадочно исчезал, Андрей продолжал играть в карты со старшекурсниками. Правда, если выдавалась хорошая погода, они не упускали возможности прогуляться к конюшням или по территории посёлка. Но вот дожди случались намного чаще.

Уже с полчаса Ваня задумчиво смотрел в окно, за которым опять крапал дождик. Ветряные мельницы, стоящие выше по горе, где всегда дует ветер, сегодня работали просто с бешенной скоростью, деревья, почти сменившие свой наряд, сильно гнулись под налетавшими порывами ветра. Однако юноша, казалось, всего этого не замечал. Книга на его коленях была раскрыта где-то посередине, Ваня бездумно придерживал страницы, чтобы те не перелистнулись.

Он думал. Думал о своей прошлой жизни, которая сейчас казалось чем-то нереальным. С развода родителей всё пошло кувырком…

– Эй, Соколов, ты здесь?

Словно сквозь вату услышал Ваня, как кто-то его ищет. Отгоняя воспоминания, он положил закладку, оставил старинный фолиант на подоконнике и вышел из лабиринта шкафов.

– Привет, – равнодушно бросил он.

– Да виделись, вроде, – усмехнулся Илья.

Порывшись в карманах, третьекурсник извлёк на свет чуть помятый конверт.

– Это тебе. Только смотри, не показывай Муравьёву. Придёшь – тебе всё объяснят.

Ваня недоумённо забрал письмо. Душу охватило разочарование: завидев конверт, он на какое-то мгновение решил, что он от подруги. Хотя, конечно, Катя не могла знать адреса академии…

Заговорщески подмигнув, Озеров скрылся в дверях. Чуть помедлив и с уверенностью, что старшекурсники над ним пошутили, Иван вскрыл неподписанный конверт и прочёл записку, что лежала внутри:

«Барон Александр Вениаминович Шафиров приглашает Вас в свои апартаменты к 23:00. Просьба не опаздывать»

Перечитав приглашение несколько раз, Ваня так и не понял, с какой радости пригласили именно его и почему это надо держать втайне от Николая. Однако любопытство взяло верх, и он решил пойти на эту загадочную встречу.

***

Как назло, день тянулся мучительно долго. Устав читать, Ваня решил навестить Ночку, тем более дождь вроде бы стих. У самых дверей он столкнулся с Николой, вернувшимся с очередного тайного похода.

– Привет, ты куда? – как ни в чём не бывало, весело спросил друг. После своих загадочных отлучек он всегда приходил в приподнятом настроении.

– В конюшни, – честно ответил Ваня. – А ты где был?

– Гулял, – беззаботно откликнулся Николка, передумав раздеваться. – Пошли вместе, я что-то давненько не навещал Ворона.

Ваня не стал возражать, хотя про себя ухмыльнулся. Он отлично знал, что друг бывает у своего коня чуть ли не каждый вечер, а вчера так и вовсе полдня в конюшне провёл, расчёсывая своего любимца. Чтобы не быть несправедливым к остальным студентам, Захар Епифаныч запретил седлать Ворона и только разрешал Николе выводить коня в загон, но и этой привилегии друг был безмерно рад и никогда не упускал такой возможности.

Как только они вошли в конюшню, белоснежный скакун приветственно заржал, а Ночка дружелюбно закивала головой. Сердце юноши ликующе забилось: он был счастлив, что лошадь так быстро к нему привязалась, и очень любил проводить время, ухаживая за своей питомицей и разговаривая с ней.

– Привет, красавица, – доставая из кармана куртки припасённый с обеда кусочек рафинада, поспешил он к своей любимице. – Скоро мы вместе поедем на прогулку. Ты же будишь вести себя хорошо? Захар Епифаныч обещал, если будет хорошая погода…

Как ни странно, они очень редко сталкивались в конюшнях с другими курсами. Несколько раз они заставали Шафирова и Внукова, но те при их появлении довольно быстро уходили.

Ваня, не прекращая гладить Ночку, посмотрел на друга. Никола, как всегда, оживлённо вертелся вокруг своего жеребца, что-то вполголоса рассказывая ему. Ворон, грациозно наклонив голову, сопел от удовольствия, а, может быть, что-то поддакивал на своём языке. Ночка ткнулась ему в плечо головой. Отвлёкшись от своих мыслей, Ваня улыбнулся кобыле и потрепал её за ухом.

Вернулись они только к ужину. Узнав, что друзья были в конюшнях без него, Андрей насупился, но промолчал, поглощённый какими-то своими размышлениями. Подали гречневую кашу со свекольным салатом и чай с баранками, которые были здесь традиционным лакомством и подавались к каждому чаепитию. Иногда повара баловали их блинами, а по праздникам и пышными пирогами. Правда Ваня пока не разобрался, как эти праздники вычисляются: пироги могли испечь и в выходные, и в будни по какому-то своему особому календарю.

К одиннадцати часам Никола давно спал. Нервничая, Ваня тихо оделся и выскользнул в коридор. Потоптавшись несколько минут у двери, Ваня чуть удар не получил, когда услышал за спиной голос Андрея:

– Стучи уже, не то, чего доброго, опоздаем.

Замерев, словно его поймали за чем-то очень нехорошим или постыдным, Ваня загнанно обернулся.

– Я тоже приглашён, – снисходительно произнёс одетый с иголочки друг и, видя ступор однокурсника, сам подошёл и уверенно постучался.

Услышав разрешение войти, Андрей первым ступил в покои барона. По планировки комната оказалась точно такой же, как и их спальня. Отличие было только в том, что здесь стояла лишь одна кровать, а не три, и тумбочка тоже оказалась в единственном экземпляре. Зато имелись письменный стол и огромное, во весь рост, зеркало на стене. Кроме того, стену украшали изображения гербов и чьих-то родословных.

– Добро пожаловать в мои скромные апартаменты, – указав тростью на ковёр, поприветствовал их хозяин комнаты.

Сам Шафиров восседал на кровати, словно царь. На единственно стуле, повернув его спинкой вперёд, сидел Внуков Антон. Остальные полукругом разместились на пушистом ковре. Здесь были все старшекурсники и, к удивлению Вани, Данил. Однокурсник не скрывал гордости по поводу того, что оказался приглашён в столь почтенное общество. По всей видимости, Игната сюда не позвали.

– Рад приветствовать всех вас, мои друзья, на нашем собрании. При первой встрече мы обсудили и выбрали самые достойные кандидатуры из поступивших в этом году, – со значением обвёл он взглядом приглашённых первокурсников. – Это огромная честь для вас.

– Мы хотим задать вам несколько вопросов, – лениво и как-то отстранённо пояснил Антон, не отрывая взгляда от единственной горящей свечи, стоявшей на тумбочке.

Ваня непонимающе оглянулся на Андрея, но тот спокойно слушал выступление старших товарищей, как будто знал, о чём они говорят, или догадывался.

– Вы уже достаточно здесь прожили, чтобы понять, что мы все должны держаться сообща, помогать друг другу, когда закончим учёбу. У нас будет настоящая власть, и мы можем изменить к лучшему не только свою жизнь, но и нашу общую любимую Родину. Наше государство должно стать сильным и независимым, каким было до революции.

– А это возможно? – скептически осведомился Андрей.

– Да, – без сомнений заявил барон, оценивающе посмотрев на первокурсника, и веско добавил, – если мы вновь вернёмся к монархии. Если власть не будет сменяться каждые несколько лет, а будет править один самодержец, и передаст своё дело ни кому-нибудь, а собственному сыну, а тот, в свою очередь, своему сыну… Тогда у царя или императора будет ответственность за нашу страну и он будет стремиться укрепить её границы, сохранить богатства, и будет по-отечески заботится о народе. Это возможно, и это в нашей истории уже было. Русь всегда была сильным и могущественным государством.

– И как вы предлагаете провернуть эту афёру? Сейчас абсолютно другое время.

– Прогресс мы не отменим, – согласился барон. – Но я и не предлагаю отказываться от благ цивилизации. В Великобритании, например, традиции вполне мирно уживаются с прогрессом. Но наш царь должен обладать полной властью, а не только быть внешней атрибутикой изживший себя старины. Наша страна будет действительно сильной только при абсолютной монархии.

– Так вы хотите, чтобы президентская власть стала наследственной, и больше не было никаких выборов? – не понял Иван.

Шафиров наградил его высокомерным взглядом:

– Неужели вы считаете, что наш президент достоин такой чести? Само это слово «демо-кратия» говорит о том, что нашей страной давно завладели демоны, они украли её у законного правителя и растлили. Новый царь должен быть наших кровей.

– Уж не себя ли ты имеешь в виду? – иронично осведомился Андрей.

– Возможно, – уклончиво ответил барон. – Однако есть и более достойные кандидаты, в которых течёт великокняжеская кровь.

– Я слышал, Вяземский не стремится занять этот пост. А директриса говорила, что других князей в России не осталось.

– Да, но у последнего князя есть дети, – веско заметил Кирилл. – И старшему скоро тридцатник.

– К тому моменту, как мы закончим учёбу и наладим связи в Москве, он вполне будет способен участвовать в выборах, даже возрастную планку понижать не придётся, – поддержал однокурсника Вася.

– И вы думаете, он сможет победить на выборах? – Андрей скептически хмыкнул.

– Выборы можно и сфальсифицировать, – ничуть не смутился барон. – А потом лишь останется протащить законопроект о безвременной и наследственной власти.

– Его не поддержат.

– Поддержат, – уверенно сказал молчавший до сих пор Илья. – Если нам удастся убедить в этом московское дворянство. Вы просто ещё не знаете, насколько сильно их влияние в Думе.

Наступило молчание. Барон, повернувшись к тумбочке, что-то достал из неё.

– Теперь вы знаете достаточно, чтобы принять решение, – Шафиров ещё раз пристально посмотрел на новеньких. – Это решение навсегда изменит вашу жизнь. Вы будете причастны к возвращению монархического строя на Руси. Вы войдёте в Новую Думу. От вас будут зависеть судьбы миллионов людей! Или же вы можете сейчас уйти и на всю жизнь остаться пешкой у власти. Выбор за вами, никого принуждать мы не собираемся.

– А почему вы не пригласили Николая? – задал мучавший его вопрос Ваня.

– К сожалению, это было исключено, – с показной грустью вздохнул юный барон. – Ваш друг сильно оторван от реального мира. Проучившись здесь уже больше двух лет, мы отлично узнали древнее дворянство, получившее с детства «подобающее» воспитание. Они свято верят, что теперешняя власть дана нам за грехи наших предков, взлелеявших идею революции. Пока они стараются вернуть в массы христианскую идеологию и возрождают храмы, произойдёт ещё с десяток дворцовых переворотов. Они уверены, что Иван-царевич свалится им с небес! Муравьёв ни за что не пойдёт против идеологии своей семьи. Скорее наоборот, он встанет на защиту теперешней власти. Поэтому он ничего не должен узнать о нашей беседе. Мы должны опираться на новое дворянство, к которому относимся сами.

– Я не расскажу ничего Николе, но это не для меня.

И, несмотря на недвусмысленный жест друга, который попытался его остановить, с силой схватив за запястье, Ваня вырвал руку и вышел из комнаты.

– Жаль, – сказал кто-то вослед.

Глава 14. Листопад

Ваня сдержал своё обещание и ничего не рассказал Николаю о воскресной ночной посиделке. Андрей вёл себя, как ни в чём не бывало и, если бы Ваня не видел его собственными глазами на тайном собрании, ни за что бы не подумал, что у друга есть от них секреты. Такое поведение одновременно восхищало и настораживало. Впервые он видел человека, столь искусно умеющего скрывать свои истинные намерения. А знают ли они вообще Князева?

Данил теперь ходил напыщенный, словно индюк. И всё бросал на старшекурсников многозначительные взгляды, пока кто-то из них не завёл его тихонько в пустой кабинет и не охладил его пыл. После этого Волков стал сдержанней, но всё равно у него на лбу было написано, что он знает некую важную и ужасно секретную тайну.

К сожалению, в понедельник опять пошёл дождь, и Захар Епифаныч отменил запланированную прогулку. Зато по очереди позволил вывести лошадей в загон и оседлать. Убедившись, что все справились с упряжью и не забыли с предыдущего занятия, как держаться в седле, он удовлетворённо хмыкнул и велел распрягать лошадей и заводить обратно в стойла, чтобы не мокнуть под усилившимся дождём. После они приступили к привычному уходу за своими подопечными, а чтобы время не прошло даром, Захар Епифаныч стал рассказывать им об липпицианской породе.

Зато в пятницу после обеда, когда у них был второй на неделе урок верховой езды, погода выдалась великолепной. Уже несколько дней она стояла сухая и тёплая, неизвестно откуда налетели на окна стаи божьих коровок, листва берёз окончательно пожелтела и начала опадать.

– Вот как погодка нас радует. Бабье лето наступило! – воодушевлённо встретил их Захар Епифаныч, выводя за поводья свою уже осёдланную кобылу. – Седлайте своих скакунов, да поживей, мы до заката вернуться должны.

Взбудоражено переговариваясь, молодые люди отправились к своим лошадям. Справились достаточно быстро, даже несмотря на то, что Игнат слабо затянул подпруги и инструктор заставил его полностью расседлать Ромашку и начать с самого начала. Когда все студенты взобрались на своих лошадей, Захар Епифаныч удивительно резво для своих лет вскочил на свою кобылу и, велев Николаю замыкать процессию, неспешно двинулся к тропинке, плавно спускающейся к реке.

Несмотря на неуверенность и неопытность седоков, лошади сами, как по команде, вереницей пошли друг за другом, следуя за бурой клячей.

– Это Вилюйка, – произнёс Захар Епифаныч, с любовью глядя на речку. – Здесь её легко можно перейти вброд, но сейчас вода уже ледяная. А вот летом река довольно хорошо прогревается, несмотря на то, что является горной. У устья она похожа на колосок – со всех скал ручейки её кормят. Раньше там поселение было, от них название и пошло. Точней, в переводе с их языка. Прозвали её так оттого, что она постоянно виляет между камней-то и гор, – он сбавил ход, любуясь прозрачной быстрой рекой, словно видел её впервые. – И гора наша называется Златовкой с незапамятных времён, ещё до того, как эта земля стала принадлежать баронам Златовым. Назвали её так, потому что на ней практически не растёт хвойник, а одни берёзы, и осенью она всегда золотом украшается. Алтынка, по-местному.

Они не спеша ехали по тропинке вдоль берега, а Захар Епифаныч всё рассказывал. Златовку окружали более высокие горы – Медвежка, Кедровка и Каменка. В Каменке, по словам преподавателя, было много пещер, состоящих из нескольких залов. А на скрытом с другой стороны горы обрыве можно было увидеть пещеры с балконами.

– Конечно, это очень опасно и, надеюсь, вы понимаете, что одним идти туда запрещено, – сурово посмотрел на них конюх. – Однако Пётр Анатольевич любит устраивать прогулки к находящемуся с той стороны Каменки озеру, с берега которого можно полюбоваться скалой. Если весна будет тёплой, вы обязательно там побываете.

– А почему не сейчас? – поинтересовался Иван.

– Пётр Анатольевич сейчас очень занят. Кроме того, погода вряд ли продержится дольше двух недель, и про дальние поездки придётся забыть.

– А у других курсов уже были прогулки туда?

– К сожалению, в этом году выходные не хотят радовать нас хорошей погодой, – расплывчато ответил Андрею Захар Епифаныч.

Они повернули на главную дорогу, поднимающуюся к самой академии. Вскоре дошли до конюшен, расседлали и привели в порядок своих лошадей. К их удивлению, время уже близилось к ужину.

Весь вечер первокурсники с энтузиазмом делились своими впечатлениями от первой конной прогулки. Даже Никола, с детства сидящий в седле, был в приподнятом настроении.

– Как вы думаете, в понедельник мы опять будем ездить верхом? – как бы между прочим спросил Данил.

Они всем курсом собрались в библиотеке под предлогом выполнения домашнего задания. Анна Константиновна, разбив их на две группы, велела перечертить на ватман генеалогическое древо династии Рюриковичей, указывая года жизни и правления великих князей и царей. Баронесса заявила, что в каждой комнате просто обязаны висеть плакаты династий наших великих государей и к концу года они должны будут как «Отче наш» знать историю родов, появившихся до великой Смуты, и, в первую очередь, великокняжеский род. Тут-то они и припомнили, что несколько недель назад наблюдали за вторым курсом, выполняющим похожее задание. Правда, старшие товарищи корпели уже над Домом Романовых. И хотя впереди были целые выходные, решено было заняться работой после ужина, тем более это была замечательная возможность обсудить сегодняшний день.

– Ну, может быть, если погода не подведёт, – раздумывая над открытой книгой родов, ответил Андрей.

– Надейтесь, – как всегда с долей юмора возразил Никола. – Теперь до Рождества нас ждут лишь утомительные тренировки в виде езды по кругу в загоне. А дальше, коль никого лошадь не сбросит, будут учить торжественной поступи да преодолению низких барьеров. Сомневаюсь, что кобылы обучены, так что этого нам до конца учёбы хватит.

– Ты серьёзно?

Какое-то время шатен сочувственно смотрел на их вытянутые и разочарованные лица, после чего не выдержал и рассмеялся:

– Да нет, конечно. Но вот нормально держаться в седле, когда лошадь идёт рысью или скачет галопом, мы к концу года должны научиться. А так как загон для нас маловат, то либо Захар Епифаныч будет нас делить на подгруппы, либо мы действительно будем гулять по окрестностям при первой возможности. Думаю, второе более вероятно.

Все воспаряли духом, услышав заключение Николая. За вечер они так практически ничего и не сделали, и следующий два дня, несмотря на хорошую погоду, провели за работой.

***

Бабье лето подходило к концу. Земля была устлана золотистым ковром, птицы слетались в стайки, стало меньше на улице божьих коровок; учителя, кто держал огороды, уже собрали весь урожай и за их оградами чернели перекопанные грядки.

– Иоанн, задержись, пожалуйста.

Очередной урок хороших манер Пётр Анатольевич посвятил чаепитию: рассказал об истории самовара, как проходила церемония в дворянской и крестьянской семьях, как со временем менялись традиции чаепития. Ваня не совсем понимал, по какому принципу наставник выбирает тему урока: они очень редко придерживались одной темы несколько занятий подряд. Обычно последующая тема была никак не связана спредыдущей, однако, стоило им разок что-то не повторить, и мужчина, будто почувствовав это, мог провести тест, контрольную или даже задать на уроке сочинение по теме, которую они проходили урока три-четыре назад. И только Николай относился к этому совершенно бесстрастно:

– Это как мозаика, – загадочно говорил друг, – вначале, вроде, ничего неясно, а в результате получается картинка.

Такое объяснение удовлетворило одного Андрея. Игнат же с Данилом, как и сам Ваня, по прежнему старались отыскать хоть какую-то логику, и даже перед уроками делали ставки, из какого раздела будет новая тема. Но любые их предположения раз за разом терпели крах.

– Можешь не волноваться насчёт квартплаты, – когда все вышли, встал из-за стола наставник. – Деньги будут напрямую перечисляться с твоей карточки. Тебе назначено пособие по утери кормильца и дополнительная стипендия. Все выплаты будут поступать на счёт, открытый на твоё имя.

И мужчина передал ему зелёную банковскую карту.

– Твои товарищи получат свои завтра утром. Я решил отдать твою раньше, чтобы без свидетелей передать это, – и он достал из кармана обычный, сложенный вчетверо, листок в клетку, где знакомым до боли почерком было выведено его имя.

Ваня, как во сне, взял письмо от подруги, пробормотав слова благодарности. Кивнув, мужчина ушёл, оставив студента в пустом кабинете.

Выйдя из ступора, Ваня неслушающимися руками развернул записку. Мелкий аккуратный почерк был непривычно наклонным. Было ощущение, что подруга очень спешила.

«Ваня!!! Прости, что так неразборчиво! Ты не представляешь, что произошло! Мы с бабушкой сейчас в соцзащите, пытались выбить тебе пособие. Здесь столько документов нужно, а без тебя они вообще не хотят ничего делать! И тут появляется такой представительный мужик и идёт без очереди. Конечно, все возмущаться начали, а он даже не реагирует. В общем, мы услышали, что он про тебя что-то спрашивает… Представь, ему за пять минут всё сделали! А теперь он о чём-то с бабушкой говорит. Сказал, что если я хочу тебе что-нибудь передать, то у меня есть десять минут! Где ты??! Я за тебя так переживала, ведь ты мне так и не написал, и адреса не оставил. Этот ваш преподаватель сказал, что у вас почты нет. Неужели такое в наш век бывает?! Вас что, увезли на Северный полюс?! У меня всё отлично. Учителя говорят, что могу пойти на медаль, если буду стараться. Жду тебя. Надеюсь, вас хоть на Новый год отпустят, а то ещё одичаете. От бабушки огромный-преогромный привет!

Катя».

Ваня грустно улыбнулся, перечитал письмо ещё раз, после чего надёжно спрятал его во внутренний карман фрака. За окном ветер взметал и кружил опавшие листья, светило солнце, одаривая природу последними тёплыми лучами. А мальчик сидел и всё глядел в окно, не замечая, как удлиняются тени.

Неужели наставник лично занимался его проблемой? Так это поэтому Пётр Анатольевич уехал на все выходные и вернулся только вчера вечером, отменив в понедельник свои уроки? Он нашёл время поговорить с бабой Марфой и наверняка всё ей объяснил. И даже дождался, пока его подруга допишет письмо…

Сердце переполняли благодарность к мужчине и внезапно нахлынувшая тоска по дому. Разнёсшийся по коридору звон колокола вывел его из раздумий. Неужели он просидел здесь почти два часа? Только теперь, оказавшись так далеко от подруги и её бабушки, он осознал, как дорожит этими, давно ставшими родными, людьми. И пусть он когда-то мечтал о счастливом и беззаботном детстве, он ни за что бы не согласился променять ту жизнь, которая у него была, на другую.

***

– Ты что счастливый такой? – Андрей, в течении всего ужина подозрительно наблюдавший за другом, уселся на кровать, буквально сверля его глазами. – Что наставник от тебя хотел?

– Ничего, – сказал Ваня абсолютную правду. – Просто он выполнил одну мою просьбу.

– И какую же? – тон друга был прямо-таки прокурорским.

– Да ладно тебе, Андрюх, оставь его в покое. У каждого из нас могут быть секреты, – Никола разлёгся на своей койке и включил нетбук.

– Это точно, – словно сам себе произнёс брюнет.

Повисла неловкая пауза. На несколько секунд задержав взгляд на каждом, Андрей молча вышел из комнаты. Через несколько минут, виновато улыбнувшись, Иван последовал его примеру.

К счастью, в библиотеке никого не было. Пройдя вдоль шкафов, Ваня уселся на подоконник самого дальнего окна. Отсюда открывался отличный вид на гору, впрочем, как и с любого восточного окна. Ему всё больше нравилось наблюдать, как крутятся ветряные мельницы. Он мог часами любоваться отсюда или сидя на своей кровати в их с парнями общей комнате за работой деревянных необычных строений, которых до приезда сюда никогда не видел, разве что на картинках. Растущие на склоне берёзы уже лишились большей части своей листвы и, глядя на них, становилось грустно. Ваня был не против сияющего белизной снега, лыжных прогулок и зимних забав, но уж очень не любил январскую стужу, а ведь ещё неизвестно, насколько морозной будет зима в этом году. Котельная ещё с сентября начала свою работу и, судя по рассказам старшекурсников, будет работать до конца мая. Не верилось, что так долго будут холода. Хотя, конечно, здесь горы…

Иван прильнул к окну, стараясь увидеть отсюда Медвежью гору, всю покрытую непроходимым лесом. Он так и не понял, почему вокруг сплошная тайга, а на Златовке и осинки растут, и черёмуха, и очень много берёз. Захар Епифаныч говорил, что отсюда коренные жители вырубали лес для постройки своих деревень: чем-то он им очень приглянулся, – да так, что ни одной сосны, ни одной ёлочки не осталось. Вот и стали расти берёзки. Тогда юный граф постеснялся спросить, почему именно берёзы…

***

В то же время, как Ваня размышлял о тайнах леса, в конюшне Андрей самозабвенно расчёсывал гриву своей Звёздочке, напевая себе под нос колыбельную, которую некогда каждый вечер пела ему мама. Он отлично понимал, что из-за недосказанности их дружба на грани распада, но не был уверен, что хочет пускать посторонних в свою душу. Он видел, что Никола, несмотря на всю кажущуюся открытость, ведёт какую-то свою, известную только ему, игру. Иначе как можно объяснить эти странные отлучки? А искренний и простоватый Ваня имеет какие-то таинственные дела с наставником. И, конечно, тот случай с Тайной канцелярией, вступить в ряды которой их двоих пригласили, не прибавил доверия в их дружбе. И всё-таки обидно, что так хорошо начавший складываться дружеский союз трёх графов с каждым новым днём всё ясней норовил рухнуть.

Над этой же ситуацией размышлял и Никола, сидевший с ноутбуком на коленях, прислонившись к стене. Он так сильно верил в их завязавшуюся с приезда дружбу, что не заметил момента, когда она начала разрушаться. Он понимал, что это неправильно, так не должно было случиться, но не видел причину, из-за которой всё теперь шло наперекосяк. Они лишились самого ценного, основы любой настоящей и крепкой дружбы – доверия. Он так безоговорочно верил своим новым друзьям, что никак не мог отойти от того взгляда, которым одарил его Андрей, от какой-то горькой недоговорённости, что осталась после ухода Ивана. До приезда сюда у него не было настоящих друзей. То есть, он очень неплохо общался со всей семьёй Златовых, но этим его нечастое общение с внешним миром и ограничивалось. Он отлично знал семьи всех представителей выжившего дворянства, но их владения были слишком далеко от их замка. Он так жаждал встречи с новыми людьми, что до сих пор пребывал в восторге от столь удачного первого знакомства. Подумать только, их будто само провидение подтолкнуло друг к другу! Конечно, он знал от отца, представители каких семей будут учиться на их курсе, но и подумать не мог, что стоящий тогда как неприкаянный на остановке Иван окажется одним из графов. А Андрей так сам к ним подсел. И вот теперь какой-то злой рок так бессмысленно раскидывает их в разные стороны…

«А, может, Андрей прав, и это я во всём виноват? А Ваня знает, но просто не хочет меня расстраивать?» Как же не хватало сейчас мудрого совета Сиверса! Наставник всегда помогал ему разобраться в ситуации, какой бы трудной и неразрешимой она не казалась. Подумав, Никола решительно отложил компьютер.

Набросив капюшон и как можно выше подняв воротник, Николай направился в сторону скрытой за деревьями от посторонних глаз голубятни. На улице потемнело: солнце скрыли неизвестно откуда налетевшие тучи. На ветках деревьев, да и в небе, было полно грачей – вот-вот птичья стая отправится на зимовку. Ветер усиливался, срывая листья и кружа их в причудливом вальсе.

Обогнув южное крыло, Николка еле обнаружил тропинку, скрытую опавшей листвой. Голубятня показалась уже за первыми деревьями на небольшой лужайке. Рядом стоял стол, окружённый скамейками.

Смахнув рукой налетевшие на столешницу листья, Никола сел на скамейку, достал из кармана блокнот и ручку и задумался, как бы лучше обрисовать ситуацию своему учителю. В это время сильный порыв ветра смёл, казалось, все оставшиеся на деревьях листья, взметнув их высоко в небо. В это же мгновение раздался птичий крик и грачи, как по команде, поднялись с веток. Пожухлая листва всё кружила в воздухе, ветер не давал ей опуститься на землю, в небе кружилась огромная чёрная стая. Как завороженный Никола смотрел на птиц, которые стали выстраиваться клиньями. Вот первая группа устремилась на юг, за ними полетел второй клин, третий… И вот уже птицы летят сплошной тучей, оставляя родные края. А ветер всё играл с опавшей листвой, то взметая её до верхушек деревьев, то низвергая на землю.

– Улетели грачи, – как-то печально промолвил юноша, провожая взглядом ещё виднеющуюся над горизонтом чёрную полосу.

Внезапно его осенила мысль, как спасти их, казалось, потерянную дружбу. С какой-то неясной тоской, что появлялась каждый раз, когда он видел конец листопада и улетающих птиц, Никола наблюдал за летящими листьями. Он всегда хотел быть в центре этого осеннего буйства, но обычно вынужден был за всем наблюдать из окон замка, да и не каждый год природа одаривала таким чудом. Бывало, в тихую осень, последние листья и с первым снегом слетать не спешили.

Он не знал, что друзья тоже замерли, наблюдая это удивительное и необычное для них явление, и каждый принял точно такое же решение. А юный Муравьёв, довольный найденным ответом на мучавший его вопрос, отправил с голубем совсем другое письмо, нежели собирался:

«Мой добрый друг и учитель! Прости, что так долго не давал о себе знать. Уверен, отец давно в курсе моих приключений. У меня появились замечательные друзья, я всеми силами стараюсь освоить компьютер. Надеюсь, отец не серчает, что я почти не уделяю времени Ангелине, но, признаться, время здесь течёт намного быстрее, чем дома. Передай от меня сердечный привет моей милой нянюшке. Пиши, ты же знаешь, как мне вас здесь не хватает»