Красный волк

Глава одиннадцатая.

ЭТО.

Следующий день Ив начал с того, что переговорил со всеми членами команды Грита по очереди. Первым он пригласил Кейва, в «Хинаян»; в бывших апартаментах Л: вара он уже приказал начать перестройку. В общих чертах Ив знал историю Кейвара Мессейс от Оша и Анны; но своего мнения пока не составил. Ему показалось, что и Анна не имеет ещё чёткого мнения о нём; похоже, она его любила, не совсем представляя при этом, кого любит. Общаясь с Кейвом, он понял, что этого не знает и сам Кейв. Гордый, замкнутый, своенравный, он не скрывал этих своих качеств, сразу дав понять, что обиды не забудет, недоверия и пренебрежения своей гордостью не стерпит. В нём было слишком много кинтанианского, через чур много для человека с таким опасным огнём в глазах и с таким пылким сердцем. Он был как нестабильная система, начинённая опасной энергией, и слишком похож на Г’норма, кортианского ягуара, самого опасного хищника в Известной Вселенной, которые, как известно, не приручаются и не живут в неволе. Может, – думал потом Ив, – проживёт всю жизнь сжатой пружиной, так и не распрямившись, а может, сорвётся с крючка и порушит что-нибудь возле себя, но в любом случае он очень опасен, как для окружающих, так и для себя самого.

Впрочем, Ив сразу же понял, что на его работе и на исполнении долга это никак не скажется: работу свою Кейвар будет исполнять по-кинтаниански скрупулезно и требовательно к самому себе. Личные переживания останутся под семью замками. Лучшего члена команды в этом смысле Ив, как капитан, и желать себе не мог.

На личные темы Кейв говорил неохотно и сдержанно; вообще предпочитал односложные ответы. Но о том, как и где учился на Кинтане, как служил с Ошем в Челюсти, как попал на Пскем, рассказывал охотно и не без удовольствия. Про Анну говорил, когда Ив затронул эту тему, чуть напрягшись. Подружиться с ним, как понял Ив, будет нелегко.

Тайнар был следующим. Кейву он был полной противоположностью. Стопроцентный мероканец: открытый, дружелюбный, приветливый, но знающий себе цену и полный чувства собственного достоинства. Всё было просто прекрасно; Ив, который давно не общался с равными себе, был рад беседе, но чувствовалась какая-то лёгкая натянутость со стороны Тайнара, которая его опечалила и даже расстроила. Он решил, что это связано с прошлым киборга – Видимо, Тайнар Гем потерял кого-то из близких по его вине. Но Ва, следующая, его просветила:

– Он влюблён в Анну. – Объяснила она. – И между ними даже что-то такое наклёвывалось, кажется, или ему так казалось. Но теперь, конечно, и думать нечего. Все, кто вас видел, с первых же секунд всё поняли. Тай это переживёт. Вот братец её, Кейв, тут я даже не знаю, что сказать. Скорее всего, не переживёт. Он мечтает о возрождении Дома, о престиже, о месте в Совете.

– Жаль разбивать чьи-то мечты, но решать не ему, решать Анне. – Довольно холодно произнёс Ив.

– И я про это. Но знаешь, он мне чем-то интересен. Он, конечно, тормознутый, и дури в нём до фига, но что-то в нём такое есть. Знаешь, я бы им занялась. Его нужно растормошить; может, разозлить, чтоли. В общем, он должен сбросить с себя броню эту. А уж что-что, а это я умею! – Самоуверенно заявила Ва. – Я так его могу взбесить…

– Лучше не надо! – Попросил Ив. – Не знаю, как нужно ломать человека его Касты, чтобы получился кип, но думаю, что в душе его много такого, что не стоит выпускать наружу в гневе. Надо бы как-то осторожно, потихоньку, на тормозах.

Кажется, Ва он не убедил. Личные взаимоотношения! Как не просто было лавировать между ними в длительных полётах, как много кораблей и экипажей пострадало на этих рифах! Как просто было с людьми, которые флиртовали со всеми понемногу, никому не оказывая предпочтения, и как всё становилось взрывоопасно, когда складывалась пара! Любовные многоугольники разбивали в космосе не только сердца. А Волки и Реалисты, между прочим, издавна создавали самые романтичные союзы, где всего было через край: и эмоций, и страсти, и ревности. У него же в команде было, как по заказу, три Реалиста и четыре Волка, и одну из них безумно любил он сам.

Но по-настоящему его потрясла встреча с Асте. Как большинству мужчин, и мероканских в том числе, девочки возраста Асте казались Иву существами из иного измерения, совершенно непонятными и даже пугающими. Её вызывающая сексуальность была заключена в ауру невинности, надёжно, словно под непробиваемое стекло; вызов в поведении и голосе, самоуверенность юного существа, смелость, бессознательное кокетство, и неприкрытый интерес: ну, и как я вам?.. Всё это в первый миг Ива слегка смутило, но и заинтересовало: в Асте было что-то неуловимо родное, напоминающее кого-то так сильно, что он с первых же секунд отнёсся к ней как-то по-особому, словно к члену семьи.

– Я тоже твоей Крови. – Заявила ему Асте после обмена первыми фразами. – Мой Предок был правнуком твоей сестры.

У Ива перехватило дыхание. Так вот в чём дело! Асте напоминала ему сестру – не то, чтобы одно лицо, но какие-то общие черты, общие контуры лица, выражение глаз, форма губ, манера улыбаться – кровь давала знать о себе даже и в этом поколении, и это было самым лучшим открытием этого дня.

– Я твоя пра-правнучатая племянница, – смеясь, заявила Асте, и он ответил:

– Пусть будет просто племянница, идёт? – И она пожала плечами, что означало, что в целом она согласна.

Едва она начала рассказывать о своих планах относительно возрождения Мерака, и поняла, что Ив искренне заинтересовался и откликнулся на её мечту, как всякие остатки настороженности исчезли, она была вся, с потрохами, предана ему. В несколько минут он стал её кумиром, даже не приложив к этому особых усилий. До сих пор она встречала только непонимание и откровенную насмешку, или, в лучшем случае, отговорки относительно её возраста и наивности. Ив же был целиком с нею согласен, захотел посмотреть её проект, и дал понять, что сам мечтает о том же самом.

– Я всё посчитала, – торопилась Асте, – ты сам увидишь; а Предок всю жизнь изобретал такие способы очистки поверхности, которые бы работали идеально…

– А куда девать шлак и сплавы? – Поинтересовался Ив.

– Это не просто шлак, – покраснев от волнения, пояснила Асте. – Это пепел мероканцев и всего живого, что населяло Мерак. Мы решили, что на орбите будет создан третий спутник Мерака, мавзолей, куда будут помещены эти останки. Такая символическая братская могила…

– Гениальная мысль. – Без тени иронии сказал Ив. – Просто потрясающе. А что по этому поводу говорят Мессейс?

– Анна вроде бы согласна со мной. – Снова пожала плечами Асте. – А Кейвар меня слушать не стал, сказал, потом, сейчас не до того. Анна тоже считает, что сейчас не время, а ведь на Грите есть биоматериал с Мерака… И антивирус мероканской чумы. Можно было бы уже с чего-то начать…

– Я посмотрю, что можно было бы запустить уже сейчас. – Пообещал Ив. – Изучу твой проект, и мы вместе посмотрим. Знаешь, если нам это удастся, я буду считать, что всё, что со мною случилось, было не зря.

– Ну, конечно, удастся! – Сияя, воскликнула Асте, преданно глядя на Ива. – Я ведь от столького отказалась ради этого, если надо, я всю жизнь буду над этим работать, сама буду чистить, но добьюсь своего!

– Как ты похожа на Кайлов! – Улыбнулся Ив. – На моего отца, на мою сестру… Воистину, Кровь – это святое.

Анна пришла после всех, когда он решил, что узнал на первый раз достаточно для того, чтобы сделать выводы и первые распоряжения, и отправился посмотреть, как идут работы в бывших апартаментах. Она была, как обычно, в чём-то белом и светло-зелёном, подчёркивающем фигуру, волосы собраны в узел, концы их свободно падают на шею, волнующе-длинную.

– Можно теперь мне поговорить с тобой? – Спросила она. – Или время для меня ещё не настало?

– Твоё время давно настало. – Возразил Ив, безотчётно протягивая к ней руку. – На всех остальных я отвлекаюсь от тебя.

– Звучит приятно и лестно, капитан. – Она улыбнулась, прошла мимо, мимолётно сплетя свои пальцы с его движением почти таким же безотчётным. – Наверное, это не правильно?

– Любовь – как песок в раковине. – Ответил он. – Это неправильно, но это – жемчуг.

– Здорово. – Она повернулась к нему вся, остановившись у аквариума. – Ты сам придумал?

– Да. – Смущённо улыбнулся он. – Сегодня, когда думал о нас.

– Ты думал, что это не правильно?

– Ну, да. Только мне было всё равно. Я чувствовал, что это бесконечно важнее всего правильного и разумного, только не мог себе объяснить, почему. А потом подумал про жемчуг. Это разные вещи, но это правильное сравнение. Правильное для меня. Ты, может быть, чувствуешь это иначе.

– Я такое чувствую… – Призналась она. – Ты даже представить себе не можешь, это безумие какое-то. Мне хочется идти и рассказывать всем, что я люблю тебя, взахлёб, как девочке-подростку; это, наверное, смешно.

– Нет. – Ив встал, двинувшись к ней, и она подалась к нему, чувствуя его желание и отвечая ему таким же. Каждое их движение в эти моменты было естественным и безотчётным, как дыхание; они прикасались друг к другу, не задаваясь бесполезным анализом своих поступков и координацией движений. Анна прильнула к нему, вся, и он в ответ поцеловал её так, как она и хотела – и так, как хотел он сам. Они хотели одного и того же, что редко бывает даже между искренне любящими друг друга людьми, и даже не замечали этого.

– И это не правильно? – Спросила Анна, близко заглядывая ему в глаза. Он улыбнулся: глазами, всем лицом, губами:

– Конечно. Только кому нужна раковина без жемчуга?

Анна ещё подумала – пока могла думать, – как это странно, и в то же время как щекочет нервы: целоваться в бывших апартаментах Л’вара, целоваться ей, его двойнику, с его заклятым врагом. А потом забыла об этом и о многом другом, потому, что правильно это было, или нет, но ничего более важного с нею никогда ещё не происходило.

Ночь прошла почти без сна для влюблённых, и довольно спокойно для всех остальных. Грит сканировал поверхность планеты, бесконечно счастливый от того, что выполняет приказ своего капитана, и нет больше неопределённости и тоски. Ему было интересно то, что он делал – не смотря на то, что это было заложено в него, он никогда не делал ничего подобного прежде и всегда считал, что нет ничего интереснее сражений. Он фотографировал поверхность и не торопясь, обстоятельно, разбирал её по атому: химия, радиация, следы облучений, вулканический пепел, возможные следы человеческой цивилизации… Руины, следы поселений, химия, радиация… К утру, когда Ив поднялся в крипт и потребовал результаты, Грит выдал ему такой подробный анализ, какой команда разведчиков со Старого Мерака, капитаном которой был когда-то Ив, делала бы месяц, не меньше. Просмотрев его, Ив, весьма озадаченный, вызвал свою команду наверх.

– Во-первых, – начал он, когда все собрались, превратив стены крипта в экран, иллюстрирующий его слова, – по всем признакам это – стандартная человеческая планета; она мало чем отличается от Мерака, Кинтаны, Корты или Барда, настолько, что все мы, пройдя совсем простой курс акклиматизации, смогли бы жить на ней. Всё говорит за то, что эволюция шла здесь тем же путём, что и на всех известных нам человеческих планетах. Во-вторых, эту планету выбрали своей базой Вэйхэ, и не просто так, это как-то связано с Мессейс и маяком. Я был уверен, что здесь существует человеческая цивилизация, похожая на нашу; и те руины, которые мы видели, вроде бы, подтверждают это. Но Грит выяснил, что цивилизация, которая, действительно, существовала здесь, исчезла пять тысяч лет назад. Сейчас здесь нет не только людей, но и вообще млекопитающих крупнее крысы. Я бы предположил, что это какой-то феномен эволюции, если бы не это: – Он кивнул на экран, где крупным планом показан был берег реки, размытый течением, которое обнажило целую россыпь костей крупных млекопитающих.

– Этим костям тоже пять тысяч лет. – Продолжал Ив. – Пять тысяч лет назад здесь погибли все млекопитающие, в том числе и люди; только вот не понятно, что, в таком случае, заставило Вэйхэ создать здесь базу? Разве что это. – Он указал на стелу, покрытую затейливой росписью, где Грит выделил крупным планом несколько фрагментов. – Этот иероглиф – древняя форма написания имени Мессейс. Он встречается здесь, и в долине храмов, где вы нашли нас, много раз на таких вот стелах; сами иероглифы лишь напоминают мероканские, но этот иероглиф совпадает до малейшей чёрточки. Я уверен, что это – не совпадение.

– Пять тысяч лет назад мероканцев на Мераке ещё не было. – Заметил Тайнар. – Может, это и есть планета Озакх?

– Озакх покинули свою планету и эмигрировали на Мерак; но здесь никогда не существовало техники сложнее водяного колеса и клепсидр. На этом пол галактики не пролетишь. Железо они, правда, умели изготавливать, Грит обнаружил его остатки в руинах. С этими руинами тоже что-то очень странное. Нигде на планете они не сохранились; Грит находил их, только сканируя состав почвы и производя просвечивание поверхности. Но в той долине, где вы нашли нас, они в идеальном состоянии, практически не повреждены, хотя им, несомненно, точно так же пять тысяч лет. Отчасти это из-за свойств местного чёрного камня, который крепок, как алмаз; но они и не похоронены под песком и джунглями, что необъяснимо.

– Вэйхэ используют их давно?

– Это единственное объяснение. – Кивнул Ив. – И это – тем более повод попытаться выяснить причину этого. У нас два дня. За это время мы, конечно, много не выясним и не узнаем, но успеем снять всё, что я отметил, подробно, и изучим в пути, а то, что не сможем, я надеюсь, изучат специалисты на Корте. Три места: вот это «кладбище» на реке, туда полетят биохимик Кейвар и ксенобиолог Ва; Бан, Тики и Эл прикрывают их с воздуха. Особое внимание обращайте на крупных рептилий, они слишком быстры и очень опасны.

Кейв возмущённо вскинулся, но промолчал; Ва насмешливо улыбнулась. Ив намеренно сталкивал их – этот антагонизм далеко мог их завести, а Ив хотел, чтобы они научились работать в команде. Если есть какие-то взрывоопасные нюансы, пусть они проявятся сразу же, и их можно будет как-то прояснить и решить. Иначе такой, как Кейв, дай ему время, скроет их в своей душе, взлелеет и вырастит в таких драконов, с которыми не справиться никому.

– Ош и Тайнар полетят исследовать террасу. Это опасно, там вполне могут быть какие-то ловушки или даже не убитые нами Вэйхэ, поэтому будьте крайне осторожны. С вами полетит всё Крыло Кейра; поддержит вас с воздуха. Мы с Анной отправляемся в храмовую долину, с нами полетят Дина и Ом. Асте и Гэвэнто будут следить за нами с Грита; особое внимание обращайте на пространство вокруг планеты на предмет появления Лиги или Вэйхэ, и на то, что происходит на поверхности вокруг нас. Предупреждайте обо всём: возможности природного катаклизма, приближении дождя, ветра, крупных животных. Особенно животных. В ваших руках наши жизни.

Гэвэнто, потемневший лицом, чуть заметно кивнул. Он был уверен, что Ив возьмёт его с собой – он же был уже там! – и не мог скрыть разочарования. Асте же не собиралась лететь на незнакомую планету. Единственная планета, интересовавшая её, – это Мерак, она не стремилась даже по Корте путешествовать. Она совершено равнодушно смотрела, как остальные готовятся к посещению руин, которые не имели отношения к Мераку, а потому её не волновали. С приборами слежения она работала виртуозно, ухитряясь объяснять Гэвэнто так, что он понимал её с полуслова. Ив и их соединил с определённой целью. Они были одного возраста, и уже успели выразить друг другу свойственную разнополым подросткам агрессию; но ясно было, что дай им время и возможность, и они подружатся. Ив им такую возможность давал. Асте была умненькой, и, не смотря на зацикленность на одной идее, коммуникабельной девочкой, а Гэвэнто был Мессейс, и Ив лучше всех знал, что это за характер. Да, они были разные; но и похожи были ужасно, и он был уверен: Гэвэнто не исключение. Общая работа и её важность сблизят их с Асте, а остальное уже дело техники. Два подростка всегда найдут себе занятие на таком уникальном корабле, как Грит, полном возможностей здорово проводить время.

Необходимые препараты, защищающие их от чуждой среды, мероканцы приняли ещё накануне, и полетели, приняв минимум защитных средств. Всё говорило за то, что эта планета близка к Мераку и Корте, как никакая другая, некоторые химические параметры совпадали почти идеально. При необходимости мероканцы могли бы адаптироваться к ней и жить здесь; и такие мысли приходили в голову практически каждому из них. В конце концов, на Корте они были только гости, а Мерак потеряли…

Планета выглядела многообещающе. Именно такая, какая понравилась бы мероканцам: тёплая, зелёная, с множеством морей и океанов, рек и озёр, островов и архипелагов – мероканцы любили селиться именно по островам и побережьям. Практически у всех, кроме, разве что, Асте и Гэвэнто, была на уме именно мысль о возможности для мероканцев колонизировать эту планету. Поэтому за изучение все, даже Кейв, которого напрягало присутствие Ва, взялись с энтузиазмом. Пилот – Интуитор Шива Ом доставил их всех к поверхности на большом грузовом корабле, внутри которого поместились три катера на воздушной подушке, необходимое оружие и оборудование, и выпустил в нужных местах – Кейва и Ва в западном полушарии, на плато в окрестностях «кладбища»; Оша и Тайнара – в пустыне, на подступах к террасе; Ива и Анну – в долине, на берегу извилистой, мутной, широкой реки. Ив уселся на место водителя, а Анна устроилась на бортике, положив на колени мощное лазерное ружьё. Пробежавшись по панелям терминала, Ив включил негромко музыку, ответил на приветственный жест Ома и направил катер к реке, чтобы без помех двигаться над её поверхностью. Анна с удовольствием подставила лицо свежему ветру, наслаждаясь свободой, простором и движением. Вдоль реки тянулись изумительной красоты пейзажи, над которыми нависали близкие огромные скалы, подёрнутые сизой дымкой, поросшие зеленью, дышащие свежестью; звонко порхали над водой голоса птиц, населяющих плоские кроны высоких причудливо изогнутых деревьев. Довольно скоро река скрылась под сенью джунглей, обступивших её со всех сторон и сомкнувших над нею свои кроны. Здесь царил сумрак; лианы, обвивающие стволы и ветви, свисали над водой, украшенные цветами и эпифитами. С шумом срывались где-то в путанице ветвей с деревьев птицы, всплескивали какие-то загадочные речные существа, журчала вода. Сам катер двигался бесшумно, музыка не заглушала голосов джунглей. Ароматы здешних цветов были нежными и тонкими, как духи истинной леди: ветер, обдувающий лица, лишь слегка задевал обоняние, заставляя с удовольствием принюхиваться к себе.

– Обычно запахи чужой планеты неприятны. – Заметил Ив, когда Анна сказала об этом. – Здесь всё так странно.

– А может, это, всё-таки, и есть родина мероканцев? Многое говорит в пользу этой версии.

– Кроме одного: эта цивилизация не строила космических кораблей и не могла совершить космический перелёт.

– А если их кто-то подвёз? Как мы когда-то пеллиан.

– Боюсь, в таком случае мы никогда не найдём доказательств этого, и нас вечно будут терзать сомнения.

– Ты знаешь, все уже думают об этой планете, как о возможной колонии для мероканцев.

– Знаю. – Ив помолчал. – Собственно, потому мы сейчас и здесь. Только знаешь, мне безразлично – что Корта, что этот мир. Я мероканец. Где же эта дорога?.. – Он искал дорогу, по которой надеялся добраться до храмовой долины, по пути осмотрев места, где Грит обнаружил следы человеческих поселений.

Дорога нашлась намного ниже по течению, у разрушенного моста, который немного задержал их: даже в руинах он был полон величия. Архитектура уже совершенно ничего не напоминала Анне, зато Ив смотрел на него с неуверенным чувством узнавания – такой мост, вернее, его останки, кажется, были на Мераке… как он жалел, что не любил историю!

– Возле вашего моста есть интересные руины. – Сказал в наушниках Гэвэнто. – Выше по течению – остатки дамбы, или плотины – вы их не увидели; а здесь был какой-то храм, слева от вас, под джунглями.

– Я хочу, чтобы вы скопировали и попытались реставрировать этот мост. – Сказал Ив. – Мне кажется, я видел такой на Мераке, и что-то такое с ним было связано.… Не помню, но что-то интересное крутится в голове.

– Будет сделано… – Пробормотал Гэвэнто. Он на самом деле легко учился общаться с новыми для него технологиями; помощь Асте ему уже была почти не нужна. Копировать изображение, передаваемое с планеты, ему не стоило вообще никаких трудов, совместить его со схематическим изображением, подаваемым со сканеров Грита – тоже; задав программу реставрации, он снова переключился на Ива и Анну.

Анна попросила Ива подъехать поближе к опорам моста, и с восхищением рассматривала барельефы, на которых изображены были странные и неожиданно реалистичные существа: полуживотные, полулюди, в пышных и сложных головных уборах, с невероятно сложными и непонятными предметами в руках. Чёрный камень, из которого было построено всё в этой долине, был весь в трещинах – тонюсеньких и пошире, словно покрыт сеткой. Анна протянула руку и осторожно коснулась его поверхности.

– Это была великая цивилизация. – Сказала мечтательно. – Если, как ты говоришь, они не знали ничего сложнее водяного колеса, то всё это делалось руками и самыми примитивными инструментами. Как и на Земле когда-то…

– Смотри. – Перебил её Ив.

Мост покоился на четырёх каменных опорах, две из которых стояли не в воде, а у обрыва, густо оплетённого ползучими растениями и белыми, как звёздочки, цветами. На отмели у самой опоры из песка проступал скелет странного существа: огромного, но совершено отчётливо антропоморфного; откинутая в сторону рука была почти совсем человеческой, с правильным большим пальцем, только по сравнению с нею даже большие руки Оша были бы руками ребёнка.

– Гэв, – Ив быстро помечал схему, которая напрямую передавалась на Грит, – просвети вот это место, здесь какие-то странные останки.

– Ни фига! – Быстро отреагировал Гэвэнто, дав нужную команду. – Да в этом кренделе было метра три росту! Гляньте, красавец какой: ни одна косточка не сдвинута с места.

Асте, которая рядом с ним следила за передвижениями Оша и Тайнара, на миг отвлеклась, чтобы посмотреть, кого нашли Анна и Ив, ойкнула:

– Ой, что, они тут такие были?!

– Это не человек. – Сказал Ив, изучая переданную с Грита картинку, высветившую и то, что было скрыто песком и илом. – Очень похож, но не человек. Кости не человеческие, вообще не млекопитающего, хотя с виду, наверное, он от людей практически не отличался. Странное создание…

– Он упал с моста. – Вдруг сказала Анна. – Его поза… Он упал или уже мёртвый, или без сознания, и умер, не приходя в себя. Здесь не было воды тогда; потому тело осталось лежать в том же положении, как упало. Вдобавок, его засыпало…

– Чем?

– Обломками моста. Вот они, вокруг, остальные, наверное, уже размыла и унесла вода. Всё-таки пять тысяч лет прошло. Тебе ничего не кажется странным?

– Вообще-то, мне странно всё; что именно ты имеешь в виду?

– Состояние моста и всех остальных руин.

– Все остальные – в идеальном состоянии.

– Вот именно.

– На это может быть масса причин, и река – главная из них.

– А мне кажется – это связано с этим вот телом. Не знаю, почему, но у меня такое странное чувство… – Она мечтательно взглянула вверх, на мост. – Как в детской игре: Тепло, теплее, горячо.… Знать бы ещё, что именно нужно искать, и ответы на какие вопросы перед нами вот здесь, конкретно – здесь. – Голос её упал, она снова смотрела на мост. Ей не давало покоя узнавание момента, навеки запечатлённого в последнем движении упавшего с моста тела. Инстинктивно, как все тонко чувствующие люди, она мысленно повторила это движение сама, и прониклась пониманием – и состраданием.

– Его убили. – Уверенно сказала она. – И сбросили с моста, который в это время уже разрушался.

– Ну, и битва, наверное, здесь была. – Заметил Ив. – На кого-кого, а на мирную зверушку он не похож.

Если бы это действительно была детская игра, то сейчас Ив услышал бы громкое: «Горячо! Обожжешься!» – Только крикнуть это было некому. Они с Анной были близки к ответу не только на вопрос, что произошло на этом мосту, но и к ответам на многие другие вопросы – в том числе и к разгадке тайны двойников. Правда, они знать этого не могли, и, осторожно подобрав кости руки, позвоночника, черепа и таза, поднялись вдоль обрыва на дорогу.

Из-под солнца они вновь окунулись в сумрак и ароматную прохладу. Древние строители, стремясь защитить дорогу от джунглей, подняли её на высокую и широкую насыпь, выжгли подлесок вокруг, выкопали рвы и вдобавок сложили каменную невысокую стену. Всё это сгинуло под зелёной и пёстрой порослью, только Грит дал примерное изображение, просветив поверхность. Но каменная кладка сохранилась, и даже не очень-то и заросла. Кое-где были целые участки, практически не повреждённые, над которыми катер скользил быстро и бесшумно. Через пару километров им стали попадаться остатки поселений – от дороги уходили в стороны отростки и заканчивались у каменных столбов – остатков ворот; за ними обычно была большая площадь, колодец, большой, метра три – четыре в диаметре, тоже из камня и, возможно, когда-то имеющий крышу. Вокруг площади хаотично располагались еле видные холмики – остатки домов на сваях, примерный облик которых ещё предстояло реставрировать с помощью соответствующих программ; а напротив ворот стояла храмовая пирамида – эти сооружения, сложенные из местного чёрного камня, практически не были тронуты временем, хотя и сильно заросли. Таких поселений на пути к главной пирамиде они насчитали четырнадцать. Джунгли кончились, местность начала повышаться, скалы нависли прямо над головами, с облаками, зацепившимися за их склоны и застрявшими в густой растительности, покрывающей их. Силовое поле раздвинуло нависшие над дорогой ветви и лианы, взметнувшиеся над головой, словно занавески на ветру, и катер очутился на краю площади, прямо напротив пирамиды. В этот миг на связь вышел Ош, сказал, что на террасе нет ничего, особенно интересного – просто база Вэйхэ, такая же, как на Савале и на Чотал. Есть любопытные фрески и статуи, но они с Тайнаром уже засняли их; предложил помощь, и Ив согласился.

– Мы идём во дворец, – сказал он, – потом к пирамиде; может, присоединитесь?

– Легко. – Согласился Ош. – Говорят, вы нашли какие-то любопытные останки?

– На Грите посмотрим. – Ив остановил катер у подножия широких и длинных ступеней, ведущих к площади перед дворцом, как ни странно, совершенно свободной от наносов земли и от растений. Множество невысоких, с человека, и тонких, как иглы, обелисков, покрытых надписями, отбрасывали тени, исполосовавшие каменную площадь и сделавшие её клетчатой. Высоко поднявшееся над горизонтом солнце начало ощутимо припекать, и войти в широкий проём дворцовых ворот оказалось приятно: там ещё царили прохлада, лёгкий полумрак и сырость. Откуда-то явственно доносились звуки бегущей воды.

Дворец представлял собой довольно большой прямоугольник зданий с открытым внутренним двором, предназначенным, видимо, для каких-то церемоний – там имелось что-то вреде трибуны, украшенной восхитительными барельефами, статуями и восхитительными изображениями животных, пленников и цветов. Все они сохранились прекрасно, Анна не увидела ни одного изъяна, проходя под ними. Посреди внутреннего двора находился обязательный, видимо, для этой культуры фонтан с прекрасным изображением воина с двумя зигзагами кривых мечей в руках. Воин был в доспехах, напомнивших Анне китайские, эпохи Воюющих Царств, но его головной убор был пышным и богатым, как украшения вождей майя. У ног воина издыхал гибрид змея и кошки, из его оскаленной пасти, должно быть, когда-то текла вода.

– Наверное, здесь было красиво когда-то. – Сказала Анна, и голос её прозвучал гулко и странно. – Хотела бы я посмотреть.

– Очень много мотивов смерти и жертвы. Человеческой. – Возразил Ив. – Я бы не хотел жить в то время и быть одним из них.

– А со мной? – Повернулась к нему Анна. Он улыбнулся, моргая от солнца, светившего ему в лицо, но не жмурясь.

– Ты знаешь, что я отвечу.

– Мне нравится это слышать.

– С тобой я хотел бы жить где угодно. Но здесь я боялся бы за тебя.

– Не смейся надо мной, но мне кажется, что я знаю эту жизнь.

– А она точно знает тебя. – Покачал головой Ив. – Здесь есть твоё имя.

– Что значит «Мессейс»?

– Я не знаю. Это домероканский Дом; все мероканские слова, как ты знаешь, имеют ударение на первый слог. Возможно, значение этого слова было утеряно давным-давно, я не удивлюсь.

– Я хочу посмотреть весь дворец. – Анна взяла его за руку, ненадолго переплетя свои пальцы с его. – Ты не представляешь, как мне здесь нравится, я хотела бы здесь жить. Я думала, что никогда не смогу по-настоящему забыть Землю и Сибирь, но здесь я забуду о них. Я чувствую. Наверное, даже на Мераке мне никогда не было бы так хорошо.

Ив промолчал, идя вслед за ней, но в глазах его появилось какое-то тревожное выражение. Он начинал бояться того, что они могут здесь найти – словно это каким-то образом встанет между ними.

В тысячи километров от них, на другом материке, в сумерках наступающей ночи, Кейв и Ва добрались до «кладбища» на берегу реки, успев поспорить и поругаться всего раз пять. Они спорили из-за всего: кто будет вести катер, а кто будет держать оружие; как следует исследовать окрестности, откуда лучше попасть в долину костей, какой скорости придерживаться, и стоит ли вернуться на Грит до наступления в этой местности утра, или продолжить исследования. Что бы Ва ни предложила, Кейв встречал в штыки, и так же наоборот. Тем не менее, именно они сделали несколько удачных съёмок крупных ящеров, травоядных и хищных, ухитрились заснять охотящегося ящера и гнездовье больших белых птиц. Когда заканчивались пререкания, они действовали на удивление профессионально и слаженно, но как только непосредственно работа заканчивалась, начинались бесконечные пререкания, чем более бессмысленные, тем более ожесточённые. Асте, деликатно покашливая в переговорное устройство, прерывала их иной раз на самом интересном, напоминая, что они находятся в опасном месте, где следует быть начеку – если бы не эти напоминания, они, возможно, вообще бы никогда не вспомнили об этом, и пошли на обед какому-нибудь ящеру, не переставая ссориться. Кейва нервировала Ва, причём не столько то, что и как она говорила и делала, сколько то, как она выглядела, но в этом он не признался бы ни за что даже самому себе. При всём при том она была профессионалом самого высокого класса, и это раздражало Кейва ещё больше, вопреки всей логике вещей. Всё, что она делала, получалось у неё ловко и грамотно, но если бы она хоть раз промолчала и не похвасталась этим! Каждый раз, когда она открывала рот, чтобы похвастать своим очередным несомненным достижением, Кейва выворачивало наизнанку. Но кинтанианская выдержка и вежливость в обращении с леди не подводила его, не смотря ни на что. Он стоически переносил всё это, позволяя себе лишь вежливые и не выходящие за рамки приличия споры, не смотря на то, что Ва, вспылив, выражений и слов не выбирала и манер не соблюдала. Я намеренно передаю её выражения не буквально, а используя земной сленг – чтобы ясно было, как она выражалась, в принципе и по сути, не дословно. Подросткам Асте и Гэвэнто было до неё далеко. Иногда она позволяла себе выражения и вовсе на грани цензурного, что вгоняло Кейва в краску; в ответ на такое он уже не возражал, а возмущённо и демонстративно молчал. В таком вот настроении они добрались-таки до кладбища животных.