Я хочу услышать жизнь

Глава 4

Каникулы наступили слишком быстро, чего отчасти я совсем не хотела, да и не думала об этом даже. Через пару дней еще и день рождение, отмечать которое уже не хочется, мало того, что восемнадцать лет, так еще и без всего такого привычного, что было…

Я перестала думать о том, что когда-то были друзья, с которыми всегда было хорошо… Даже через призму непонятной боли, хочется немного поныть, но, думаю, это будет лишним.

Снег в этом году выпал поздно, обычно уже в конце октября и в первых числах ноября снег лежит постоянно. Этот год… не такой, какой представлялся на первый взгляд.

Роман 2 ноября

12:39

Привет, надеюсь, ты не против, если я добавлюсь к тебе, и мы просто пообщаемся?

Сначала я и понять не могла, что за человек решил ко мне добавиться, но просмотрев фотографии поняла одно. Этого человека уже видела. Да, тот самый парнишка, с которым летом отдыхали под Новосибирском, вместе с Аллой еще парочку людей. И вот даже недавно мы видели, отчего-то даже захотелось улыбаться.

Я 2 ноября

13:02

Конечно же, я не против общения, только твоя девушка мне волосы не вырвет, а то мало ли, мне они еще нужны

Может, я сморозила глупость… Хотя, нет, я ее сморозила. Ни на одной из фотографий, я не увидела его с девушкой, что может быть странным. Разумеется, это дело каждого человека. Даже парень Марины не всегда ставит с ней фото на аву.

А я просто не люблю фотаться, даже до десятого класса не было инстаграма. Даже когда появился, фоток там не было, и нет, ну, почти. А стена пустая, что это за человек, которого я видела всего два раза в жизни, я не знаю. Музыка, группы, фото… все закрыто, даже от друзей.

Я 2 ноября

14:26

Почему у тебя все закрыто, что даже и от друзей?

Написала я, когда он уже вышел из онлайн.

Стоило, отойди, заняться своим делом, как ответ сразу же пришел, да и не только от него.

Руслан 2 ноября

17:55

Можешь выйти, хотелось прогуляться, да и поговорить.

А второе сообщение было от Ромы.

Роман 2 ноября

17:56

Просто. На самом деле, не люблю, когда кто-то начинают следить за собой, типо что я слушаю, в каких группах зависаю. Сразу чувствуется дискомфорт.

Быстро ответила Руслану, что нет, потому что голова у меня мокрая и даже если я возьму фен то максимум выйду через пол часа, второму же пришлось написать сообщение побольше.

Я 2 ноября

18:00

Ну, здесь ты в чем-то прав. Я сама не люблю этого, поэтому и закрыто все, хахаха. Да и вообще, из-за своей скрытности у меня мало друзей…

Не понимаю причем здесь это. Зачем я это вообще сказала… вот блин.

И вот он вновь что-то набирает. Время уже близится к часу ночи и почему-то именно сейчас меня начало затягивать в сон. Причем в такой, который мне хотелось попасть: сладкий, спокойный и в долгий.

Проспала. Я проспала сразу три урока. Телефон почти разряжен. Несколько пропущенных звонков от классной руководительницы.

– И зачем я в такую рань встала?

Задавать самой себе вопрос просто бесполезно, учитывая, что ответа я никогда не услышу, особенно от самой себя…

Теперь надо подумать, чем себя занять, что может быть не очень хорошо. Да и чем я займу себя? Даже настроение что-либо писать нет, совсем.

Включаю ноут, который мне оставили, нет, подарили. Пока техника включается, загружается, иду на кухню, чтобы сварить себе кофе. Нужно себя хоть как-то разбудить.

В голове происходит какая-то несусветная каша, все так начинает перемешиваться, отчего уже голова идет кругом. На ум сразу приходят какие-то странные строчки.

После боли тяжело.

Нам хочется быть одиноким,

Нам хочется погибнуть в боли своей.

И мы не знаем, чего нам захочется после…

Быстро открываю microsoft word и быстрыми движениями своих пальцев печатаю, дабы не забыть. Такое нельзя забыть, может, когда-нибудь я вернусь к этому, допишу то, что должно было тут получится. Это какой-то недостих. И таких у меня много. Слишком.

Знаете, рождение неких строчек столь чудесно, что даже не подается описанию. Стоит что-то услышать, увидеть, как на ум приходит то, что потом становится твоим.

Мы все в этом мире рабы.

Должны мы жить по закону чужих.

И самые близкие могут стать врагом.

Хочешь, не хочешь,

А служить будешь самому злому.

Не подчинение – получи удар.

Вранье – ты в заперти.

Запомни одно:

Здесь правы лишь те,

Кому ты служишь.

Тюремщик – следит за тобой, за каждым шагом.

Если поймет, что ты против него – лучше беги.

Ты безоружный.

Против тебя все:

Время, слова и даже люди, которым ты когда-то верил.

Нужно смириться, но так не охота.

Пойми, чем больше сопротивляешься,

Тем ужаснее наказанье.

Здесь – это не принимается.

За это накажут.

Тебе не сбежать. Жди, когда тюрьма разложится.

Тогда сможешь почувствовать:

Свежий воздух, свободу, все то о чем мечтал.

Терпи. Или просто смирись.

Когда, кажется, что все обойдется, надзиратель не узнает…

Все рушится.

Узнает и тебе остается – бежать.

А можно признать виру, но это не значит, что ты будешь прощен.

Беги если сможешь.

В тебе воспитали страх и отчаяние, дабы ты не сбежал, не устроил бунт.

Или не нужно такое…

Беги или подчинение.*

***

Даже после воспоминаний об этих строчках, которые пришли мне на ум после ссоры с Машей. На самом деле, даже сейчас не понимаю, какая муха укусила подруга, а меня?

Мы взрослые люди, а повели себя как маленькие, безмозглые людишки, у которых ни мозгов, ни собственного мнения и любые попытки на обретения счастья называются «бегать за парнем», «падать в его глазах».

После выпитого кофе, лучше мне не стало. Стало только хуже.

Села за комп, открыв уже имеющийся документ, под названием «поймай меня». Начала документа могло многих удивить, но и что? Если человек не любит о чем-то читать, то мы должны его предупредить, разве не так?

Прочитываю свои слова еще раз. Потом еще раз и добавляю:

От автора

Вы знаете, что делает обида с человеком? Нет? Жаль. А что она делает с человеком, у которого ничего нет? Это не одно и то же, чтобы ты, милый читатель, знал.

Обидеть простого человека трудно, иногда легко, но он сможет тебя простить, если не сегодня, то точно завтра.

А тот, у кого ничего нет, было, но это исчезло… вряд ли простит.

Не делай глупых ошибок. Не обижай человека, который тебе дорог… обида превращает человека в дикого зверя, если не хуже, только что может быть хуже? Обида превращает человека в монстра, который разрушит всех, а после себя.

Все персонажи вымышлены, а, так же как и события, а любое сходство с реальностью – случайны.

С уважением Мурасакибара Круспе**

Не знаю, может, быть звучало лучше Круспе Мурасакибара. Да и кому, какая разница, как говориться от перестановки слагаемых сумма не меняется.

Включаю музыку, а именно то, что стоит по списку, иногда лень специально выбирать определённую мелодию, поэтому попалась мне одна из любимых Carnival of Rust – Poets of the Fall. Вроде и спокойная, но в тоже время припев такой бушующий, словно буря.

А знаете, иногда сложно писать о том, что очень противно на первый взгляд, о чем вроде, как и не хочется писать, но тебе приходится, чтобы об этом знали, чтобы хоть кто-то понял, чтобы помочь, хотя бы одному человеку.

Короткий звук, напоминающий о том, что пришло уведомление. И да, мне пришло письмо. На самом деле я даже не думаю, что это письмо счастья. Но в тоже время, меня оно очень заинтересовало.

В нем писалось о том, что они ищут талантливых авторов и мое произведение «пленница монстра» покорила нескольких тысяч людей, что не могло не заинтересовать столь крупное издательство.

Я слышала, что издательство иногда спрашивает у авторов об издательстве своих собственных книг, но чаще всего авторы сами отправляют рукописи и месяцами ждут ответа.

-–

* стих «клетка жизни» из сборника «пустяки»

** слова из произведения «поймай меня»

Глава 5

Новый год приблизился быстро и незаметно. Отмечать нас позвали на базу, один из знакомых моих родителей. Там я бывала и много раз, так что каждый уголок знаю.

Удивительно, но Рома даже приехал и Питера сюда, к нам, в маленький городишко. Даже не понимаю смысл его действий. Будь моя воля, уехала, забыв весь тот кошмар, что был здесь.

– Вижу тебя в третий раз за год, но ты все еще стоишь в стороне, – услышала я за своей спиной мужской голос.

– И что? – поворачиваюсь к нему.

– Это же ненормально, разве нет?

– У каждого человека свое мнение на то, что ему делать, как это делать, когда и где. Это нормально, иногда быть одиноким, даже в окружении людей. Знаешь, – делаю паузу, запивая соком из своего бокала, – иногда лучше быть одинокой тварью, нежели получить нож в спину. Я боюсь предательства. Боюсь вновь получить нож в спину или в сердце. Я не выживу в следующий раз.

Он смотрел на меня так, будто понимал, о чем я говорю, будто сам бывал в такой ситуации и меня это немного радует, что я это говорю, тому, кто понимает.

– Лучше быть тварью для всех.

– Но ты же не такая…

– Кто знает, – пожимаю плечами, понимая, что не такая уж я и тварь, как хочу это показать, – человек, который все время давал надежду на то, что когда-нибудь у нас с ним что-то будет, воткнул мне нож… в голову. Это неприятно. Но я была дурой, сказав, что люблю и пыталась привлечь внимание. Потеряла подруг и его, да и поняла несколько вещей…

Это уже говорила не я, а то, что живет внутри. Маленькая Мира, которой хотелось поговорить с окружающими. Мира, которой не хватало теплых и душевных разговоров.

Может, не нужно быть для всех отвратительной дрянью. Не все столько ужасны. Алла же не сделала мне ничего плохого? Нет. Она оказалась рядом. Так рядом. И так вовремя. Я тонула во тьме, где есть только мрак, боль и отчаянье. Она вытащила меня оттуда и впустила в мой мир тепло.

– Не делай такое лицо, будто съела червя или таракана, – хохотнул он, что вызвало у меня улыбку. Странный он.

– Странный ты, но это прикольно, – сказала я, хлопнув по плечу, а сама пошла к столу, где взяла свой стакан с напитком.

Парень подходит ко мне, приподнимаю бокал, и слышится отчетливый стук двух сосудов. После чего выпиваем до дня и идем на танцпол, где уже вовсю веселились остальные.

Музыка затихает. На пару секунд становится тихо, не привычно, а потом начинает играть песня Верки Сердючки «все будет хорошо». Становится смешно, хорошо. Весело. Честно, не думала, что новый год можно вот так вот хорошо отметить в окружение друзей.

Марина 31 декабря

23:58

С Новым годом, сучка

Увидела это сообщение позже, чем можно было его увидеть. Знаю, что это всего лишь юмор моей подруги и «сучкой» называет меня всего лишь по дружбе, любя. Да и я ее в ответ точно так же называю.

***

Пару часов пролетели не заметно, я бы сказала, слишком быстро.

Пока все спали, я ходила, нет, бродила по дому. Сама не понимая зачем, ведь можно взять и поспать, время пролетит еще быстрее. И черт меня дернул посмотреть под елку, в гостиной. Там уже, как по щучьему велению, разложены новогодние пакеты. Прямо, как в детстве.

А один из пакетов был адресован мне.

– Не может быть… – проговорила я, пытаясь поверить в то, что я там увидела.

– Может, – голос за спиной раздался неожиданно, – твои родители решили сделать тебе такой подарок.

Я готова заплакать от радости. Не каждый же праздник родители могут позволить мне столь дорогой подарок, учитывая, что всего лишь на один раз. Билеты на группу «Red Lords*»!

Правда, моим любимчиков всегда был Визард, это как Рихард из rammstein. Ну, или множество других людей, как и из фильмов, так и из сериалов и музыкальных групп.

Удивительно, что такая группа решила к нам приехать.

– Как они узнали?

– Все просто, – Алла улыбается, – это одна из любимых твоих групп, но так как твои немцы не приезжают в этом году, то родители решили на другую группу купить билеты. Ты не рада?

– Глупый вопрос. Конечно же, я рада. Да не немцы, но они тоже очень крутые! Настолько, что их тайны просто сами собой заставляют в них втрескаться по уши. Столь загадочных личностей я еще не видала. Странно? Да, определенно, но это просто самый лучший подарок.

И в самом деле, если о раммах мы хоть что-то можем узнать из той же википедии, то о тех загадочных парнях из лордов – ничего. Совсем. Все только примерно: возраст, увлечения. Стиль музыки, тексты и одежду. Все это они придумали сами.

А на концертах, этот зловещий грим, от которого мурашки по коже. Татуировки, пирсинги, а еще куча всякой неформальной антрибутики. Как же тут не влюбиться?

Они покорили миллионы. Еще бы рассказали миру о себе, хоть чуть-чуть… Об этом можно только мечтать.

На билетах стоит дата 8 апреля в 20:00

Теперь я не усну…

***

К вечеру, когда уже все проснулись, мы начали потихоньку собираться.

– Тебя подвести? – он подкрался незаметно, бесшумно, от чего я вздрогнула, – прости, не хотел пугать…

– Не нужно, мы с Аллой доберемся, к тому же она на машине.

– Ну, мое дело предложить, ваше отказаться, – он не обиделся и это отчасти радовало.

Честно, я не понимаю, такого внимания с его стороны. Где он, где я. Это как Небо и Земля. Разница большая и во многом. Может, мне просто, кажется. И лучше будет, если мне и правда все кажется, а то потом будет больнее, если я вдруг....

Нет, даже не смей думать об этом, Мира!

– Что-то не так?

– Все нормально, просто подарок родителей меня обескуражил, до потери сознания… ха-ха, – в конце своей фразы у меня получилось выдавить смешок, нервный смешок, – Ладно, мне пора.

Через пару минут мы уже вышли на улице, Алла чистила машину от снега, прогревая ее, а я стояла и смотрела, пока телефон в кармане не стал вибрировать.

Номер был не определен, даже так, я не могу припомнить, кому он принадлежит. Если опять по поводу «не хотите ли…..» сброшу, предварительно послав их куда подальше, вот бы они забыли мой номер и все бы закончилось.

– Алло? – голос мой уже был недовольный, и если бы я не знала, что говорю я, то могла бы испугаться.

– С новым годом! – сказал человек на том конце провода.

– Что?

– Ни что, поздравить решил, а ты… Ладно, может, встретимся, коль в прошлый раз не удалось?

Отчего-то сейчас я так сильно взбесилась. Сама не понимая этого. Черт. Как этот незнакомец надоел! Хоть сейчас матом шли.

– Я с незнакомцами не гуляю, если что… – договорить мне не дали, ведь этот нахал начал ржать, как конь, коняга. Ублюдок.

– Смешно, Мира, спасибо за поднятое настроение, но шутка была идиотской.

– Что?

– Интересно, почему твой номер у меня еще с десятого класс, а мой у тебя только сейчас появился? обидно, знаешь ли. Была бы моей отшлёпал бы, может так и сделать?…

– Смирнов, ты придурок! Ты что о себе возомнил, совсем стыд потерял?!

Такому повороту я была не готова. Совсем не готова. Но его последняя фразочка дала четкое понятие о звонившем человеке. Не сказав, он ее тогда, гадала бы кто же это такой.

Глава 6

После того звонка, который я совсем не ждала, мы все-таки с Русланом погуляли.

Но знала ли я, что именно он хотел? Нет.

– Мир, давай встречаться, прошу. Ты слишком красивая, чтобы тебя вот так просто отпустить.

– А ты уверен в своем выборе?

Он не знал меня, как знаю себя я или же Марина с Ветой, которые видели меня в любом состоянии. Даже Варя с Машей меня никогда не видели настоящей. Мы с ними были слишком разными, поэтому наши дороги разошлись, как ни странно.

***

Можно было бы в подробностях рассказать о том, как начали зарождаться наши отношения с Русланом. Но это слишком длинная история, которую не рассказать ни за час, ни за день и даже не за неделю или месяц.

После окончания школы, мы съехались.

– Рус, тебе не кажется, что это слишком рано… ну, я про то, что мы начали жить вместе и все такое? – спросила я, чувствуя, как тело парня медленно опускается на мое, уставший, потный.

Все, как обычно. Полежит немного, молча, а потом сходит в душ и будет свежим и душой и телом. Это стало традицией, каждый вечер одно и то же. Нужно вроде бы что-то разнообразить, но говорить об этом иногда становится страшно, будто чувствуешь, что потом будет все по-другому. И только неизвестность пугает… до смерти пугает.

Меня всегда пугала не известность. И, думаю, это у большинства из нас.

– Нет, не думаю, что торопимся. Знаешь, я долго думал, но все никак не мог собраться с нужными мыслями. Мы давно знакомы, встречаемся уже больше шести месяцев… – парень делает глубокий вдох, выдох, – люблю тебя, и хотел узнать. Ты выйдешь за меня?

– Что? Выйти за тебя замуж? Рус, ты серьезно?

– Ну, так что?

– Нет. Не так скоро… Я пока не готова к этому… Прости.

– Ладно. – Его взгляд сразу же изменился, словно его подменили. Это уже не тот, кого я знаю, совсем другой Руслан.

Прикрываю глаза, и чувствуется, как становится легче, как он встает с кровати.

Не знаю, но от него исходит другая аура, не та, которая когда-то была. Понимаю, что обидела, но он должен понять, что для меня это рано. К тому же никто не жениться на первой курсе. Подумают, что по залету и все, что дальше? Рано… Рано… Слишком рано…

Всю неделю Рус был не своим, пропало все, что только могло пропасть, больше не было обнимашек на прощанья, не было даже легких поцелуев перед сном. Его явно подменили.

Даже сейчас, когда он спит, от него исходит что-то холодное.

– Это все из-за моего отказа? – тихо, почти, что шепотом спросила я, то ли себя, то ли кого-то другого, но скорее всего себя. Легким движением руки провожу по его волосам.

Руслан стал меняться, в его темных глазах больше не было той теплоты, что была. Лед. В них появился холод, буря… снежная буря. Я думала, что все обойдется, что это все из-за проблем в учебе и на работе, пока… он не ударил меня.

– Почему я должен жрать одно и тоже? Может, ты кому-то стала готовить еще? – его сильная ладонь сжимала горло, от чего я начала задыхаться, – дрянь. И я еще хотел на тебе жениться!

– Пусти… – по щекам побежали слезы, стало тяжело дышать и не только из-за боли в груди, но и из-за его рук, сжимающие горло.

– Да кому ты нужна? Единственное, что ты умеешь делать это хорошо сосать и брать. Вот, что тебя спасает.

И ушел.

Тогда я впервые не знала, что делать, как быть. Внутри повисла тревога. Даже вспоминая это, мне становится не по себе, достаю телефон и пытаюсь хоть как-то отвлечься. Пусть будет сложно, пусть, будет не возможно. Плевать.

Вконтакте много непрочитанных сообщений от подруг и в беседе однокурсников тоже. Кто-то прокомментировал фотку в instagram. Сейчас меня это не волнует. К сожалению.

Однажды мне было больно от любви, и тогда я чуть от нее не умерла, разумеется, морально и душевно, а сейчас… боль убивает меня уже во второй раз. Обещала, что не буду такого терпеть, а сама сижу и жду, только вот чего?

– Руслан не может быть таким моральным уродом, это все из-за проблем… – хотелось бы верить, хотелось бы. Тут скорее я пытаюсь себя в этом убедить и успокоиться от этих навязчивых идей. Как глупо. Как наивно.

На учебу сегодня я опоздала. Рус ночью не ночевал дома, а я не могла долго уснуть. Мысли не дают покоя, не дают расслабиться.

– Не знаю, что сейчас между нами, но это уже не отношения, – сказала я в тишину, чувствуя, как по щекам пролились слезы, – это боль…

***

Через пару дней нам удалось поговорить, точнее… говорила я, а он лишь слушал и честно, не знаю, понял ли он меня, может я в стену говорила. Не знаю. Это слишком странно было. Но это сработало. Рус, стал прежним, чему я была только рада. Только вот возникал вопрос «а надолго ли?»

Второй курс педагогического университета, стал в разы сложнее.

Я перестала спать, вести привычный образ жизни, и если на первом курсе я могла хоть как-то справиться, то сейчас с трудом успевала поесть.

А потом мир рухнул.

– Знаешь того самого Руслана? – из кабинки в женском туалете раздался голос и явно не адресованный мне.

– Ну… Да, наверное.

– Вчера мы стали встречаться, правда, неофициально, пока он там со своей сучкой Мирой не разберется. Редкостная тварь, знаешь ли.

– Оу, и что ты хочешь сделать?

– Подставлю ее перед Русом и дело в шляпе. Да, пусть он ей сам изменяет, но никто же не сказал, что она начала изменять позже, – а потом она засмеялась. Я узнавала голос, правда… не совсем точно.

Но честно плевать, кто это говорит, когда в груди все начинает сживаться от боли. Плевать, когда внутренний мир вновь стал рушиться. Я верила, поверила, а он поступил со мной просто отвратительно, ничтожество. Даже плакать не могу не, потому что выплакала все, потому что жалко слезы.

Больно… Лучше бы я не верила ему…

Больно…

Боль начинает убивать меня снова. Это не возможно. Лучше бы я ушла.

Вышла из уборной, предварительно громко хлопнув, так, чтобы они услышали.

Нужно найти его. Найти и высказать все. Все, что я о нем думаю.

Пусть ему будет стыдно.

Вот он. Стоит в кругу своих друзей. Сейчас.

– Руслан, – крикнула я. Пусть мне будет больно, уже ничего не страшно. Пускай. Только с меня хватит.

– Что, малышка?

Противно слышать это из его уст. Особенно сейчас. Особенно, когда я знаю всю правду. Больно смотреть в его глаза, даже слушать противно. Больно. Ненавижу. Всем мир рушится.

– Чтобы ты сделал, узнав, что твоя половинка тебе изменила? Да и не раз? – послышались смешки, будто его друзья знали. Будто все, все знали, но не я…

– Ты чего, Мира? – подходит ко мне, отчего сразу становится мерзко.

– Не подходи…

– Что?

– Ненавижу тебя… Ненавижу…

Если я не сделаю этого – буду жалеть. Я бы предпочла ему в наказание типо бесплодия, но я не настолько жестока, как хочется в данную минуту. Посмотрев ему в глаза. В последний раз. Делаю глубокий вдох, секунду не дышу, выдыхаю и замахиваюсь для удара. Пощечина была звонкой, да еще такой, что моя рука начала болеть.

– Ты что творишь?!

Держится за щеку – больно.

– А мне больнее! Катись к своей скотине, а я не собираюсь жить с тем, кто изменяет!

Плюнула ему в лицо, развернулась и убежала, чувствуя, что все-таки слезы побежали по щекам. Это не выносимо. Не выносимо больно. Измена – медленный яд для человека, который будет тебя убивать изнутри и, к сожалению, мир не придумал противоядия от этого.

Я выбежала на улицу, без куртки, сумки. Не понимая, что происходит. Мне хочется забыться. Раствориться. Не вспоминать о то, что произошло. В голове крутится миллионы мыслей, туманя мой котелок напрочь.

Слева доносится клаксон автомобиля. Краем глаза замечаю синий седан, красный светофор, горящий мне, а затем удар. Сознание покидает меня, так быстро, что я ничего не успеваю осознать…

Часть 2

Рано или поздно мы получаем то, чего заслуживаем.

Мы заслуживаем тех, людей, которые помогут нам, когда нам плохо – они помогают нам, как лекарство.

Мы заслуживаем той жизни, о которой стараемся не говорить, но мечтаем.

Глава 7

Открываю глаза.

Не сразу понимая, где я оказалась, да и не совсем помня как именно.

Чувствую различные трубки: в носу, во рту и даже в руках. Это не больно. Совсем. И это даже не пугает меня. Больше всего, меня пугает то, что я ничего не слышу… совсем. Не слышу пищание различных приборов, которые окружают меня. Не слышу разговоров за дверью. Не слышу даже шагов по коридорам.

И даже стук своего сердца.

Я могу лишь чувствовать его, что не успокаивает меня, ни капли.

Это странно, пугающе.

Но странно еще то, что я мутно помню то, что со мной произошло. Настолько мутно, что....

Нет, я не могла так просто все забыть. Всю картину, ладно в мельчайших подробностях, ладно не так, как надо, но что-то я должна помнить. Хотя это ни к чему сейчас. Только вот самое главное, тот день, которые привел меня к тому, что сейчас я не дома, а в чертовой больнице.

Закрываю глаза и пытаюсь вспомнить.

Мы тогда поссорились. Сильно поссорились, а если уточнить, то он мне изменил. Нет, изменял на протяжении нескольких дней, а может быть и недель. Этого я точно не знаю. Да и плевать мне теперь. Я зла на него. Да и на себя тоже. Сама не заметила этого. Не заметила того, как мы стали отдаляться друг от друга, что и послужила вот к такой ситуации.

Сейчас для меня самое главное понять, что случилось со мной, как сильно я пострадала. Тело так никогда не болело, как сейчас.

Интересно, если я сейчас закричу, меня услышат? А смогу ли я закричать?

Или я даже этого не смогу сделать?

Смотрю на дверь. Кажется, я жду чуда.

Так наивно…

Палата.

Она не дает мне полного покоя. Она не такая, как себе представляла. Не обычная что ли. Особенная.

Что-то внутри начинает сжиматься, а разум не дает успокоиться, понимая, что это не совсем простая палата. Понятное дело, что после того, как человека сбивает машина, его не отправляют в общую палату. Палата реанимации.

Вот где я.

Вдох.

Выдох.

Чувствую, как сердце начинает биться чаще, больно покалывая слева. Почему-то даже заплакать захотелось. Громко. Взахлеб. Почувствовать соленый вкус слез. Почувствовать, что я жива, что это сон. Страшный. Кошмарный.

Прежде чем снова закрыть глаза и погрузиться в сон, который стал моим маленьким спасением от реальности, вижу, как проходит тень, а потом открывается дверь.

Ко мне пришли.

Мужчина средних лет, высокий и с кольцом на безымянном пальце. Жаль. Его взгляд останавливается. Его я вижу впервые. На нем не костюм или джинсы с рубашкой. Специальная одежда врачей. Голубые штаны, рубашка и белый халат. С стетоскопом на шее.

Он не смотрит на меня. Наверное, смотрит показание моих приборов. Может, они отключены и поэтому я не слышу их?

Делает пол оборота туловищем и, кажется, что-то говорит. Только, я ничего не слышу. Почему?

Что же такого случилось?

Через пару минут прибежала девушка, видимо, медсестра. Девушка принесла блокнот, который вручила ему. Не понимаю, что он собирается делать. Не понимаю, к чему весь этот цирк, когда уже не смешно. Если кто-то из друзей решили меня вот так разыграть – идиотская шутка.

Закончив писать, он показал мне листок. Сначала я непонимающе посмотрела в его темные глаза. Пытаюсь запомнить его лицо, его ямочки на щеках, его прямой нос и тонкие губы.

Легкая щетина и круги под глазами, говорят о его усталости.

Меня зовут Леонид Викторович, и я твой лечащий врач. Расскажи о своих жалобах.

Не сразу разбираю кривой почерк мужчины.

– Если вы хотите поиздеваться, у вас хорошо получается, но шутка уже не смешная, – начала говорить я через боль в горле, можно было бы предположить, что у меня ангина или еще что-то, но я не слышу собственного голоса, – не знаю, как вы делаете абсолютную тишину, но… это слишком жестокая шутка. Скажите, вам за это заплатили, да? Только, знаете, из вас хреновый актер, да и вообще из врачей хреновые актеры получаются.

Посмотрев на меня, как на дурочку, он принялся вновь что-то писать, только уже дольше, будто думает, что сказать, а может и придумать.

Не в моих правилах пугать своих пациентов, даже если там все так плохо. Лучше сказать праву, причинив боль, нежели соврать, но отгородить человека от боли. Это не профессионально, так поступают только убитые врачи. Поэтому, тебе придется поверить в то, что я сейчас скажу. Ты поступила в больницу около месяца назад, без сознания, с переломами и сотрясением мозга. Тебе уже делали операцию. Только мы не учли одного, да и поздно заметили это. Причина, по которой ты не слышишь – твой мозг очень серьезно пострадал.

Спокойно дочитать я не смогла слезы начали вырываться. Я не могу их сдерживать.

Да быть такого не может. Это вранье…

– Еще раз повторить? Это не смешная шутка! – чувствую, как напрягаются голосовые связки, но уши все еще не могут услышать.

Как бы я не старалась крикнуть на него, совсем ничего, только горло деру своим криком.

Была бы у меня возможность, встала бы и врезала этому клоуну, но боль приковала меня к постели, провода, словно цепи, удерживают меня.

Он лишь качает головой.

И только в этот миг понимаю, он не лжет.

Все, что было сказано, оказалось правдой.

А что дальше? Что делать потом, когда меня выпишут? Я не смогу закончить учебу, не смогу идти работать. И как быть? Кому нужна калека? Правильно, никому.

Сон стал единственным, что меня успокаивало. Я старалась не просыпаться, но чувство жажды не давало мне покоя.

Неделю переваривала те самые слова, а потом еще одну неделю пыталась с этим смириться, что у меня не получилось совсем.

Когда приходили медсестры или врач, я делала вид, что спала, но меня будили. Не знаю зачем, но для того, чтобы я вспомнила о своей глухоте, точно. Я злилась. Это было видно только по моим глазам, девушки пугались, а доктор все прекрасно понимал и старался не беспокоить меня, а дать спокойно смириться с тем, что я теперь не я.

Даже странно звучит «я теперь не я»

С каждым днем мне казалось, что силы покидают меня и мне осталось совсем немного. Сил хватало лишь на сердцебиение, дыхание и то, чтобы мыслить, рассуждать о жизни. Но я бы это назвала по-другому  – существование. Жалкое существование.

Не страшно, если ты теперь совсем один.

Не страшно, когда тебя предают.

Не страшно, если твоя жизнь перевернулась.

Наверное, страшно становится, когда ты теряешь себя.

Это такое ужасное, отвратительное чувство, когда тебя ничего не интересует, когда ты не пытаешься бороться за жизнь или свое здоровье. Ведь рано или поздно в жизни вновь появиться человек, который заставит тебя сделать то, что ты никогда не собиралась делать.

Еще через неделю несколько трубок убрали. Но продолжали держать в реанимационной палате.

Спустя еще несколько дней, я впервые села. Из-за того, что я долго лежала у меня закружилась голова, потемнело в глазах. На мгновение стало страшно. Но Леонид Викторович меня успокоил, что все это нормально.

Справа от кровати было окно. Я сидела на кровати и смотрела в него, вместо телевизора. Это единственное, что у меня было.

Если верить, то в больнице я уже два месяца. Или около того. Находясь здесь, в изоляции от окружающих, время течет то ли быстро, то ли медленно и следить за ним не имеет никакого смысла.

Иногда мне казалось, что это сон. Страшный сон. Но всякий раз, когда я пыталась себя ущипнуть, я по-прежнему сидела на кровати, в палате. Это не сон. Это моя жизнь.

Я сидела целыми днями. Наблюдала за теми, кто находился по ту сторону окна.

Это уже вошло в привычку: сидеть и смотреть. То, как кто-то спешит или идет не спеша. То, как едут автобусы, а за ними машины. Вчера была авария: один резко затормозил, а второй не успел среагировать.

Прикрываю глаза. В голове всплывают моменты из детства, когда мы были у Машки в гостях, нам по семь лет. Представляем что мы певицы. У Машки получалось лучше петь, чем у меня или у Вари. У Вари, к слову, тоже хорошо получалось. У одной меня не получалось попадать по нотам.

Тогда я впервые поняла, что такое завидовать кому-то.

Помню, ту самую песню, единственную под которую мне удавалось попадать. Тогда я была горда собой. Радовалась.

Песня Кристины Прилепиной «не стреляйте» застряла в моей голове надолго. Я выучила ее быстро, даже сейчас я ее помню. И это удивляет.