История войны 1814 года во Франции

В конце декабря н. ст., в то время, когда, по-видимому, все внимание Блюхера было обращено на удобнейшее занятие зимних квартир, войска его двинулись к пунктам, избранным для переправы через Рейн: корпус Сакена к Мангейму, войска графа Сен-Приеста (ланжеронова корпуса) к Кобленцу, а сам Блюхер, с корпусом Йорка и с остальными войсками графа Ланжерона, к Каубе³².

Для переправы корпуса Сакена был избран пункт при устье реки Неккара, по которой можно было удобно сплавить суда и понтоны. Против этого пункта французы построили большой редут, окруженный рвом, палисадами и засеками и занятый несколькими сотнями человек с шестью орудиями. В ночи с 19 на 20 декабря (с 31 декабря на 1 января) прибыли к устью Неккара войска Сакена; в голове их генерал-майор Засс, с 8-м и 39-м егерскими полками и с Белостокским пехотным полком, первым переправился на лодках через Рейн; за ним следовал генерал-майор Талызин 2-й, с 11-м и 36-м егерскими полками; войска эти атаковали неприятеля и овладели редутом с находившимися в нем четырьмя 18-фунтовыми пушками и двумя гаубицами; захвачены в плен семь офицеров и до 300 нижних чинов; остальные побиты. Со стороны русских урон вообще простирался до 200 (по другим сведениям – до 300) человек; в числе убитых был командир Белостокского полка подполковник Щолоков ; в числе раненых: командир 39-го егерского полка полковник Ахлестышев и Белостокского полка майор Никитин. Вслед за тем австрийской службы майор Живкович немедленно приступил к наводке понтонного моста и окончил эту работу к шести часам вечера. Остальные войска Сакена переправились в тот же день на левую сторону Рейна. Король прусский был свидетелем этого дела и перешел через реку вместе с русскими войсками, которые приветствовали союзника и друга их государя громкими восклицаниями. На следующий день корпус двинулся к Вормсу, где захвачено более 200 человек больных французов и до 800 ружей, немедленно розданных безоружным людям, прибывшим из резервной армии. Генерал-майор Карпов 2-й, встретясь с неприятелем у селения Муттерштадта, опрокинул восемь эскадронов и взял в плен 25 офицеров и 200 нижних чинов, а генерал-майор принц Бирон, двинувшись с российско-прусским партизанским отрядом к Альцей (Alzey) для открытия сообщения с войсками графа Ланжерона и генерала Йорка, атаковал французов, захватил шесть офицеров и более 100 рядовых и отбил около 400 новых ружей, посланных из Майнца в Мец³³.

Довольно трудно объяснить, почему Блюхер назначил для переправы наибольшей части своих войск окрестности Каубе. Утвердительно можно сказать, что если бы неприятель оборонял там переправу, то союзники не успели бы перейти через Рейн. Теснина от Вейзеля до Каубе может удобно быть обозреваема и обстреливаема с высот левого берега реки. Французы, бросив в местечко Каубе несколько гранат и зажегши его, не позволили бы союзникам подойти к реке, а левый берег ее весьма скалист, что затрудняло дебуширование войск на противоположный берег. Но из обозрения, сделанного накануне переправы одним из офицеров прусского генерального штаба, оказалось, что в ближайших пунктах, Бахарахе и Обервезеле, было не более нескольких сот французов и что неприятель вовсе не ожидал здесь переправы. Быть может, сие обстоятельство и заставило Блюхера предпринять переправу у Каубе.

19 (31) декабря корпус Йорка расположился в этом местечке и деревнях, лежащих позади Каубе и Гоарсгаузена (Goarshausen). Войскам наистрожайше было приказано, чтобы ни один из солдат не показывался на берегу. Около полуночи Йорк подвел к самой реке 8-ю бригаду Гюнербейна с двумя ротами егерей; кавалерия и артиллерия сей бригады, усиленные семью эскадронами и 3-й конной ротой, расположились в Вейзельской теснине. Тогда же было приготовлено множество лодок; в полночь прибыли русские понтонеры и немедленно приступлено к наводке моста. Одна 12-фунтовая батарея подъехала к берегу у Каубе; четыре 12-фунтовых орудия были выдвинуты на позицию несколько выше, у Гуттенфельса. Несмотря на шум, неизбежный при передвижениях войск, все оставалось спокойно на левом берегу Рейна. В половине третьего сели в лодки двести бранденбургских фузелеров под личным начальством графа Бранденбурга. Солдаты высадились близ караульного дома таможенной стражи, где горела свеча; по-прежнему все было тихо, но когда солдаты, несмотря на запрещение, огласили левый берег Рейна громким ура, раздались выстрелы из караульни и было ранено несколько фузелеров и жителей, добровольно служивших им проводниками. Неприятель в числе 400 человек с несколькими орудиями устремился из Бахараха и Обервезеля навстречу высадившимся войскам, но после небольшой перестрелки отступил. Один из преследовавших его отрядов занял Бахарах, а другой – Обервезель.

В 9 часов утра уже был наведен мост на рукаве Рейна, шириной в полтораста шагов, между правым берегом его и небольшим островом Пфальцем , для чего было употреблено 27 понтонов. Два орудия и два эскадрона гусар, перешедшие по мосту, были немедленно переправлены на паромах на левый берег, а между тем пехоту перевозили на лодках весь день, при радостных восклицаниях жителей страны, встречавших войска с музыкой и песнями. В четыре часа пополудни, когда уже был почти совершенно готов другой мост от Пфальца к левому берегу, на 44 понтонах, длиной в 240 шагов, якоря были снесены сильным напором течения реки, мост разорван³⁴. Не прежде следующего утра, 21 декабря (2 января), удалось снова навести его; затем перешли через Рейн остальные войска Йорка и на другой день – корпус Ланжерона³⁵.

Одновременно с прочими войсками Силезской армии 8-й русский корпус подошел к Кобленцу. Граф Сен-Приест в ночь на Новый год н. ст. переправил на судах бригады генералов Бистрома 2-го и Карпенка, которые овладели неприятельским редутом против устья реки Ланы, с находившимися в нем четырьмя чугунными орудиями, несмотря на упорное сопротивление неприятеля, и в четыре часа торжественно вступили в Кобленц при шумных кликах жителей. Генерал Дюрютт со своей дивизией отступил к Гундсрюку, с потерей семи орудий и 500 человек, захваченных в плен; в городе оставался французский госпиталь с 1 100 больных и раненых. На площади стояла воздвигнутая ^[24] французами по случаю занятия ими Москвы колонна с надписью: «A Napoléon le Grand. An 1812, remarquable par la campagne contre les Russes» («Великому Наполеону, во славу похода 1812 года»). Полковник Магденко, назначенный комендантом Кобленца, оставил памятник неприкосновенным, приказав поместить под хвастливой надписью следующие слова: «Vu et approuvé par nous, commandant russe à Coblence en 1814»³⁶.

По переходе через Рейн Блюхер, в приказе по армии напомнив своим войскам совершенные ими подвиги, указывал им цель дальнейших действий – побуждение неприятеля к миру – и требовал от них хорошего обхождения с жителями страны и соблюдения строжайшей дисциплины. В воззвании же к жителям он: «Я перевел Силезскую армию через Рейн, чтобы восстановить свободу и независимость наций, для достижения мира. Император Наполеон, присоединив к французской монархии Голландию, часть Германии и Италию, объявил, что он не уступит ни одного селения из этих завоеваний даже в таком случае, если бы неприятель появился в виду Парижа. Против этого объявления, против этих начал ополчились все европейские державы. Если вы намерены защищать такие начала, то станьте в ряды Наполеона и испытайте свои силы в борьбе против правого дела, столь очевидно покровительствуемого Провидением. Если же вы этого не хотите, то найдете у нас себе защиту. Я буду охранять ваше имущество. Пусть обитатели городов и селений остаются спокойно в домах своих, пусть все чиновники продолжают исполнять порученные им обязанности. Со вступлением союзных войск прекращаются всякие сношения жителей края с французским правительством. Нарушители этого приказания, как виновные в измене союзным державам, будут предаваемы военному суду и подвергнутся смертной казни»³⁷.

Как из перехваченной неприятельской депеши оказалось, что Мармон получил приказание сосредоточить войска и занять позицию у Кайзерслаутерна, то Блюхер решился там предупредить его. С этой целью, оставя Ланжерона с большей частью его корпуса для обложения Майнца и графа Сен-Приеста с его войсками для занятия Кобленца, Блюхер с корпусом Йорка двинулся на Крейцнах и Кузель по направлению к Саарбрюку, между тем как корпус Сакена и за ним 9-й корпус Олсуфьева получили приказание идти от Мангейма к Кайзерслаутерну. Но по достижении окрестностей Санкт-Венделя 27 декабря (8 января н. ст.) Блюхер узнал, что Мармон уже отступил за Саару к Саарбрюку и присоединил к своему корпусу войска Рикара и Дюрютта, прибывшие от Кобленца. Немедленно были сделаны распоряжения к переправе через Саару и к нападению на неприятеля 30 декабря (11 января), но Мармон, у которого было не более 11 000 человек³⁸ против 25 000 союзников, будучи обойден с обоих флангов, отошел к Мецу 31 декабря (12 января). Побеги в его войсках усиливались по мере отступления внутрь страны. На другой день, 1 (13) января, у него оставалось в 48 батальонах 6 000 человек; 11-й гусарский полк, состоявший большей частью из голландцев, разбежался и увел своих лошадей. Мармон, поручив оборону Меца генералу Дюрютту, оставил ему несколько кадров и всех конскриптов, собранных в крепости, поставил на валах до ста орудий, снабдил гарнизон продовольствием, а сам, расположившись за Мозелем, приказал уничтожить мосты у Понт-а-Муссона и Фруара; но последний, по оплошности французов, был оставлен в целости, что заставило маршала после отступления Нея и Виктора к Вокулер и Коммерси отойти 6 (18) января за Маас, к Вердюну и Сен-Мигиель. Мармон, усилив по возможности оборону Вердюна, предполагал защищать переправу через Маас; как в продолжение нескольких дней шел довольно сильный дождь, то вода в реке значительно поднялась, и потому неприятель надеялся остановить наступление союзников, но маршал Виктор и здесь не озаботился о разрушении мостов выше Вокулера. Блюхер, пользуясь тем, оставил корпус Йорка для наблюдения за французскими крепостями на Мозеле – Мецем, Тионвилем и Люксембургом, а сам двинулся далее. 2 (14) января отряд принца Бирона Курляндского занял Нанси³⁹, а 5-го (17-го) Блюхер вступил в сей главный город Лотарингии, расположив войска Сакена и Олсуфьева между Нанси и Шато-Салин (Chateau Salins). Донося об этом успехе императору Александру, Блюхер писал: «Считаю себя счастливым, повергая к стопам Вашего Императорского Величества ключи Нанси, первого из занятых союзными войсками добрых городов старинной Франции, пользующегося правом посылать своего мэра на коронацию французских государей». Государь отвечал: «Очень рад, что именно вам была предоставлена слава занять первым один из добрых городов старинной Франции. Быстротой ваших движений вы приобрели новые права на признательность союзных монархов. Вам известно всегдашнее участие мое в ваших успехах, и мне приятно повторить вам ныне изъявление моих чувствований».

Несмотря на глубокую ненависть Блюхера к французам, он старался внушить в них доверенность к себе. По словам его, союзники вовсе не были враждебны Франции и вели войну единственно с Наполеоном, которого падение, а вместе с тем и мир не подлежали сомнению. Нередко случалось ему отпускать пленных французов, причем обыкновенно он изъявлял гласно, что вскоре также разойдется вся наполеонова армия. Это заставляло многих конскриптов и даже старых солдат оставаться дома, в надежде скорого окончания военных действий. Жители в начале похода, когда в союзных войсках соблюдалась строжайшая дисциплина, принимали их весьма радушно, но впоследствии движения значительных сил по одному и тому же направлению истощили средства страны, и дела приняли иной оборот⁴⁰.

В Нанси при поспешном выступлении оттуда французских войск остались несколько сот пленных испанцев, которые, изъявив готовность свою сражаться в рядах союзников, были сформированы в четыре роты под начальством генерала Сотомайора⁴¹.

При отступлении за Маас Виктор оставил в Туле, городе, обнесенном валом со рвом, несколько сот человек, надеясь замедлить тем наступление союзников. Генерал-майор граф Ливен 3-й с 10-й пехотной дивизией, получив приказание овладеть этим пунктом, атаковал неприятеля двумя колоннами по дорогам от Нанси и Войда (Void, на дороге из Туля в Бар-ле-Дюк) и овладел городом 8 (20) января. В плен захвачены четыре офицера и 400 нижних чинов. Четыре орудия, 800 ружей и большое количество военных припасов достались в добычу победителям⁴².

По взятии Туля Блюхер, оставя корпус Йорка по-прежнему на Мозеле, для наблюдения за крепостями, оставленными в тылу армии, двинулся, с войсками Сакена и Олсуфьева к Маасу. Пользуясь оплошностью Виктора, оставившего в целости мосты на этой реке, авангард сакенова корпуса, состоявший из кавалерии генерал-лейтенанта Ланского и пехоты генерал-лейтенанта князя Щербатова, переправился на левую сторону Мааса и устремился чрез Линьи к Бар-ле-Дюку, но, встретив там сильное сопротивление, повернул к Сен-Дизье 12 (24) января; остальные же войска Сакена и корпус Олсуфьева, двинувшись через Гондрекур, в тот же день прибыли к Жуанвилю и вошли в связь с Главной армией, которой передовые войска находились в окрестностях Шомона⁴³.

Таким образом, не сбылись надежды Наполеона удержать союзников на марше их от Рейна внутрь страны; причинами тому были несогласие в действиях французских маршалов Мармона и Виктора, а также малочисленность и плохое качество их войск. Солдаты, не получавшие уже несколько месяцев жалованья, голодные, плохо одетые и обутые, встречаемые неприязненно своими соотечественниками, позабыли, что перенесение трудов и лишений столь же славно для воина, сколько и неустрашимость в бою. На переходе викторова корпуса от Баккарата к Нанси по гололедице до 300 кавалерийских и артиллерийских лошадей, не подкованных, как бы следовало, на шипы, переломали ноги. Чтобы подковать по надлежащему остальных, нужно было всего 15 000 франков, и, казалось бы, маршал мог бы пожертвовать из собственных денег эту небольшую сумму. Но он предпочел потребовать ее от жителей Нанси; городской магистрат отказал в том и не прежде собрал требуемые деньги, как в то время, когда были арестованы мэр и его помощники⁴⁴.

Наступление Силезской армии от Рейна к Марне, совершенное в 14 дней на пространстве более 300 верст, было несравненно быстрее, нежели наступление Главной армии от Рейна к Обе, потребовавшее 24 дня для перехода 220 верст. Несмотря на то, что союзники не встретили нигде решительного сопротивления и что потери их в делах были ничтожны, обе армии значительно ослабились в численном отношении. Причиной тому была необходимость отряжать войска для занятия пройденной страны и для обложения оставленных в тылу крепостей. За отделением их оставалось в готовности встретить неприятеля: 1) из Главной армии русских 35 000 человек (резервы Барклая-де-Толли); австрийцев 20 000 человек (корпус Гиулая и войска, состоявшие при корпусах наследного принца Виртембергского и генерала Вреде); пруссаков 6 000 человек (пехотная и конная гвардейские бригады); виртембергцев 13 000 человек; баварцев 17 000 человек, всего же около 90 000 человек из 200 000 переправившихся на левую сторону Рейна; 2) из Силезской армии русских от 26 000 до 27 000 человек (корпус Сакена и войска Олсуфьева с подкреплениями, к ним прибывшими от резервной армии князя Лобанова-Ростовского) из 75 000 человек, считавшихся в корпусах Сакена, Ланжерона и Йорка в начале похода; следовательно, союзники по достижении Марны и Обе могли противопоставить неприятелю не более 115 000 человек⁴⁵.

Обратимся к мерам, принятым Наполеоном для преграждения союзникам пути к Парижу.

Глава V
Прибытие Наполеона на театр военных действий

Меры, принятые Наполеоном для обороны Франции. – План действий его. – Образование резервов. – Призыв национальной гвардии. – Передвижение части войск с Пиренейского полуострова на главный театр войны. – Сосредоточение сил у Шалона. – Отъезд Наполеона из Парижа. – Прибытие его в Шалон. – Число и расположение войск обеих сторон. – Разобщение союзных войск. – Разногласие союзников. – Мнения Кнезебека и Гнейзенау. – Мнение императора Александра. – Открытие конгресса в Шатильоне. – Основания предстоявших переговоров. – Предположения Наполеона. – Наступление Блюхера от Жуанвиля к Бриенну. – Предположения его. – Дело при Сен-Дизье. – Новый план действий Наполеона. – Наступление его к Бриенну. – Меры, принятые Блюхером. – Меры, принятые Шварценбергом.

Положение Наполеона при вторжении союзников в пределы Франции было весьма опасно: несмотря на все усилия его собрать новую армию, вооруженные силы французов и в числе, и в качестве уступали их противникам; Дания, Голландия и Рейнский союз отложились от Франции; Мюрат, позабыв, что сияние венца его было бледным отблеском короны императора французов, готовился изменить своему благодетелю; в самой Франции народ, подавленный бременем конскрипций и налогов, жаждал мира, желая приобресть его какой бы то ни было ценой. В таких обстоятельствах Наполеон, потеряв надежду на сохранение своего преобладания в Европе и предположив сосредоточить силы к стороне Рейна, откуда угрожала ему наибольшая опасность, старался помириться с испанцами, чтобы перевести на восточную границу государства сто тысяч человек превосходного войска, действовавших на Пиренейском полуострове. С этой целью он предложил королю испанскому Фердинанду VII, тогда находившемуся пленником в Валансе (Valançay), свободу и возвращение отнятого у него престола. Наполеон требовал от Фердинанда только разрыва с англичанами и удаления их армии из Испании; прочие же условия, предложенные королю, заключались в очищении французами испанских крепостей, размене пленных, всепрощении испанским подданным, принявшим сторону Франции (afrancesados), и в обязательстве не уступать Англии никакой из испанских колоний. По принятии всех этих условий королем Фердинандом¹ освобождение его долженствовало последовать немедленно по утверждении заключенного с ним договора временным правительством Испании².

В комитете, созванном Наполеоном для начертания мер к обороне Франции (comité de défense), некоторые предлагали ограничиться задержанием неприятельских армий, избегая решительных сражений и действуя на фланги и в тыл неприятелю отдельными корпусами, в числе по пятнадцати или двадцати тысяч человек, на севере – со стороны крепостей, лежащих на Мозеле и Маасе, а на юге – от горного хребта, разобщающего бассейн Роны от бассейнов Йоны (Yonne) и Лоары. На основании этого плана действий предполагалось, чтобы государственное управление было независимо от обладания Парижем и чтобы занятие столицы неприятельскими войсками имело как возможно менее влияния на успех общей обороны страны.

Наполеон не одобрил сего плана: пожертвование восточными департаментами и даже самой столицей государства казалось слишком тягостным завоевателю, победоносно прошедшему из конца в конец почти всю Европу, да и самая система оборонительной войны не согласовалась с обычным способом его действий. Он решился, несмотря на скудость своих средств, идти навстречу вторгнувшимся армиям и дать новый оборот делу победой. Предвидя опасность, угрожавшую Парижу, он изъявил намерение обнести полевыми укреплениями высоты, господствующие над сим городом: на основании рекогносцировок, произведенных втайне опытными инженерами, оборонительный комитет предполагал построить несколько люнетов и редутов на главных возвышениях и у входов в предместья. Но Наполеон, опасаясь, чтобы такие работы не возбудили в парижанах тревожных опасений, предпочел ограничиться сооружением у застав деревянных построек (тамбуров) с бойницами и амбразурами. Материалы для этих укреплений были собраны скрытно ведомством путей сообщений (corps des ponts et chaussées), и все подготовлено так, чтобы можно было в случае надобности перевезти их на указанные места и построить предположенные укрепления.

Наполеон, не доверяя парижским гражданам, неохотно решался на призыв национальной стражи к участию в обороне столицы. Брат Наполеона, бывший король испанский, находившийся тогда в Париже под именем короля Иосифа, был назначен в качестве императорского наместника главнокомандующим народной вооруженной силы, а герцог Конелиано (Моисей) его начальником штаба (major-général), но в инструкциях, данных Наполеоном его брату, беспрестанно проявляется недоверчивость к национальной страже и желание отстранить ее от действительной службы (épargner l’embarras de sa mise en activité). Королю Иосифу также было вверено начальство над 1-м военным округом (1-re division militaire). В Париже находились главные депо действующей армии: 30 батальонных кадров линейных войск и 22 кадра Молодой гвардии, из коих четырем, приведенным в комплектный состав вместе с одним батальоном Старой гвардии, было поручено содержание дворцовых караулов. Для снабжения кавалерии лошадьми, в числе до десяти тысяч, было учреждено в Версале центральное депо под командой генерала Русселя; приобретение лошадей покупкой и реквизициями шло с таким успехом, что каждые три дня можно было отправлять в армию по тысяче всадников. Артиллерию предполагалось усилить 100 орудиями, находившимися в Шалоне, 80 из Бордо и 50 из Бреста; материальная часть ее была довольно исправна, но в прислуге оказался недостаток, что заставило перевести из Шербурга в Париж четыре роты морских канонеров (matelots canonniers); тогда же приказано обучать действию при орудиях воспитанников политехнической школы, инвалидов, уволенных в отставку, и ветеранов четырех гвардейских батальонов, постоянно остававшихся в Париже.

Одновременно с образованием резерва надлежало собрать армию. Неожиданное вторжение союзников, успевших занять четвертую часть древней Франции, лишило Наполеона многих людей и запасов, на которые он рассчитывал. Добавочные конскрипции 1812, 1813 и 1814 годов вместо ожидаемых 120 000 человек дали всего 80 000, а конскрипции прежних лет не более 30 000 человек. Все эти новобранцы были отправлены частью в депо, находившиеся в Бельгии, частью на усиление корпусов Макдональда, Мармона и Виктора; некоторые из них поступили в армию, формировавшуюся в Лионе, для преграждения доступов из Швейцарии и Савойи; другие собирались в Париже либо образовали резервы для армий, действовавших в Испании. Недостаток в людях заставил составить батальоны в 400 человек вместо предположенного по штатам числа 840. Наполеон полагал, что в батальонах, сформированных из конскриптов, следовало иметь не более 300 человек. Эта идея несколько раз им выражена в его письмах к королю Иосифу. Для сформирования двух резервных дивизий под начальством генерала Жерара были назначены 34 батальона из депо, ближайших к Парижу: одна из них, генерала Дюфура, в составе 13 батальонов, немедленно поступила в корпус маршала Мортье, а другую собирал с большим трудом генерал Гамелине (Hamelinaye) в Труа. В то же время генерал Пажоль формировал в Мелюне из депо войск, действовавших в Испании, две бригады: одну драгунскую и одну конно-егерскую, а граф Бордесуль в Мо четыре бригады: кирасирскую, драгунскую, уланскую и конно-егерскую. Желая вознаградить малочисленность и плохое качество своей пехоты значительным числом орудий, Наполеон собрал в Венсене (Vincennes) множество артиллеристов, взятых из крепостей, конскриптов, лошадей, упряжи и проч., что дало ему возможность иметь от 400 до 500 орудий.

Несмотря, однако же, на изумительную деятельность Наполеона, меры, им принятые, очевидно, были недостаточны для противодействия европейской коалиции, и потому он нашелся в необходимости призвать часть национальной стражи к содействию армии, готовившейся встретить союзников. Наполеон поручил префектам в Бургони, Пикардии, Нормандии и Бретани выслать из вверенных им департаментов отборные роты национальной стражи на сборные пункты: Париж, Мо, Монтеро и Труа; другие роты, вызванные из Альзаса и Франшконте, должны были занять теснины в Вогезах. Если бы можно было воспользоваться войсками, действовавшими в Испании, то вооруженные силы Франции увеличились бы восьмьюдесятью или даже ста тысячами превосходных солдат, но переговоры об очищении Пиренейского полуострова замедлились, и потому Наполеон, предписав маршалам Сюше и Сульту изготовиться к походу на другой театр войны, ограничился высылкой из армии первого 12 000 человек к Лиону, а из армии второго 15 000 к Парижу. Для скорейшего же передвижения войск были приготовлены на пути их следования подводы³.

Наступление Главной армии князя Шварценберга на Лангр к Шомону, обнаружив намерение союзников вторгнуться во Францию со стороны Швейцарии, заставило Наполеона изменить первоначальные его распоряжения. Старая гвардия, двигавшаяся в Бельгию, была обращена к Шалону; а для обороны Бельгии назначена была одна лишь дивизия Молодой гвардии генерала Роге, да и ту предполагалось оставить там только лишь до сбора на северо-восточной границе Франции других войск. Батальоны Молодой гвардии, формировавшиеся в Меце, поступили под начальство маршала Нея. Войска маршалов Мортье, Виктора, Мармона и Нея, в числе 60 000 человек, должны были задерживать неприятеля в долинах Сены, Обе и Марны; Макдональд с 15 000 человек получил приказание направиться на соединение с главными силами с реки Мааса к Шалону, параллельно движению Блюхера; маршалу Ожеро предписано собрать в Лионе кадры, конскриптов, национальную стражу и, присоединив к ним 12 000 человек, долженствовавших прибыть от Сюше, сформировать особую армию и действовать против войск, наступавших со стороны Женевы; сам Наполеон выехал из Парижа в Шалон 13 (25) января, выслав туда за несколько дней пред тем до 7 000 человек с 32 орудиями⁴.

За два дня до отъезда из Парижа Наполеон поручил управление государственными делами супруге своей Марии-Луизе, придав ей в тайне для совета принца архиканцлера Камбасереса. Король Иосиф должен был содействовать ей и даже принять на себя регентство в случае отбытия ее из столицы. Готовясь сосредоточить регулярные войска, по необходимости вверяя национальной гвардии защиту своего семейства от анархистов и роялистов, Наполеон призвал в Тюльери главных начальников народного ополчения и принял их, имея возле себя императрицу Марию-Луизу, державшую на руках двухлетнего принца, короля римского, наследника Французской империи. «Я еду на защиту вас и ваших семейств, чтобы изгнать неприятеля, вторгнувшегося в наши пределы, – сказал он. – Оставляя вам в залог все, что имею драгоценнейшего после Франции, мое семейство, вверяю его вашей чести». Эти трогательные слова произвели восторг во всех присутствовавших⁵.

13 (25) января Наполеон, оставив жену и сына, которых не суждено было ему более видеть, прибыл на следующий день утром в Шалон. На пути ему попадались толпы жителей и солдат, уходивших внутрь страны. Шалонские граждане, устрашенные слухами о приближении к их городу союзных войск, встретили его громкими восклицаниями: vive l’Empereur! (да здравствует император!), но вместе с тем изъявляли желание отмены тягостных налогов: à bas les droits réunis!⁶ Бертье и старый герцог Вальми, формировавший резервы, ожидали его в Шалоне. Довольно трудно определить в точности число французских войск, тогда собранных в окрестностях этого города, как потому, что беспрестанно подходили подкрепления и отделялись отряды, так и по неопределенности ведомостей о состоянии французской армии. На основании наиболее достоверных сведений находились в центре, близ Витри, корпусы: 2-й Виктора, 6-й Мармона, гвардия Нея и кавалерийские корпусы 1-й Думерка и 5-й Мильго, в числе 41 303 человек с 120 орудиями^[25]; на правом крыле, у Труа и Арси, под начальством маршала Мортье гвардия и одна из дивизий так называемого парижского резерва, в числе 20 566 человек; на левом крыле, на марше от Намюра к Шалону, под начальством маршала Макдональда корпусы: 5-й Себастиани, 11-й Макдональда, 2-й кавалерийский Эксельмана и 3-й кавалерийский Арриги, в числе 9 143 человек; всего же 71 000 человек с 200 орудиями, в числе коих пехоты: 129 батальонов, 48 281 человек; кавалерии: 135 эскадронов, 15 879 человек; артиллерии и проч. 6 852 человека⁷.

В продолжение целой недели, предшествовавшей прибытию Наполеона в действующую армию, он посылал к своим маршалам предписания, которые, как и должно было ожидать, оказались неисполнимы. Предлогом несвоевременному пребыванию его в Париже была необходимость ускорить формирование резервов; действительной же причиной то, что он, предвидя необходимость отступления внутрь страны своих разобщенных войск, хотел принять над ними начальство не прежде, как по сосредоточении их и прибытии резервов, что подавало ему возможность с первого шага на театре войны перейти к наступательным действиям. Несмотря на огромное превосходство союзников в числе и качестве войск, их разбросанное расположение облегчило действия великого полководца. 14 (26) января, в тот самый день, когда он приехал в Шалон, союзные войска были расположены следующим образом: 3-й австрийский корпус Гиулая, в числе 12 тысяч человек, у Бар-сюр-Об; корпус наследного принца Виртембергского, 12 тысяч человек, у Коломбеле-дез-Эглиз, в 15 верстах от Бар; корпус Вреде, 27 тысяч человек, у Клефмон (Clefmon), в 50 верстах от Коломбе; резервы Барклая-де-Толли, до 35 тысяч человек, у Лангра, в расстоянии около 60 верст от Коломбе; прочие войска Главной армии находились еще далее от передовых корпусов, а именно: корпус графа Витгенштейна у Вокулер; кавалерия его, под начальством графа Палена, у Донже (Don-jeux), к югу от Жуанвиля; 1-й австрийский корпус графа Коллоредо у Баньо (Bagneux), в 35 верстах к югу от Шатильона-сюр-Сен; 2-й австрийский корпус принца Алоизия Лихтенштейна у Безансона; 2-я австрийская легкая дивизия принца Морица Лихтенштейна у Оксерра; австрийские резервы наследного принца Гессен-Гомбургского в Дижоне; 1-я австрийская легкая дивизия близ Лиона, в Шамбери и Женеве. Главные квартиры союзных монархов находились в Лангре, а князя Шварценберга в Шомоне. Из войск бывшей Силезской армии 9-й пехотный корпус Олсуфьева, в числе 6 тысяч человек, вместе с главной квартирой Блюхера, в Жуанвиле; кавалерия генерала Ланского, 2 500 человек, у Сен-Дизье; Сакен с 18 тысячами человек у Дулеван⁸. Корпус Йорка, не успев в своих покушениях против крепостей на реке Мозеле, двигался от Понт-а-Муссон к Сен-Мигиель⁹. Вообще же обе союзные армии были растянуты от правого до левого крыла их общего расположения на 40 немецких миль (280 верст), да и по направлению их пути действий разобщены так, что, за исключением корпусов Гиулая, кронпринца Виртембергского, Сакена и Олсуфьева, всего до 50 тысяч человек, прочие войска не могли принять участия в первоначальных действиях. Суровая погода заставляла располагаться по квартирам, и только лишь передовые посты стояли на биваках¹⁰.