Хлеб, любовь и небеса

– И деньги возьми. Мне будет легче, если я буду знать, что расплатился за свой обман. Это неустойка.

– Деньги возьму, – сделав ещё один глоток из чашки, Идаира, посмотрела перед собой, и, скривив губы, усмехнулась, – бедность освобождает от гордости. – Затем повернув взгляд на него, она дружелюбно заявила: – А ты, точно – дурак! Нельзя было дать мне в руки с объяснениями? А не так вот, кинуть на столик!

– А ты… – моя богиня! Моё солнышко! Э-э-э… Я не перегнул с комплиментом? Заслужил прощение? А деньги… я просто боялся забыть. Когда я вижу тебя, у меня всё вылетает из головы.

– Спасибо, – она посмотрела на него и с улыбкой уточнила: – За кофе в постель.

– Прямо груз с души сняла. Допей кофе. А я пойду, приготовлю завтрак. Я жду тебя, но ты можешь не торопиться.

За завтраком они уже опять дружелюбно разговаривали, вполне понимая друг друга. Утренний инцидент больше не обсуждали.

– Ирина, у тебя отличный аппетит, приятно посмотреть. По объективным расчётам ты должна бы весить килограммов сто пятьдесят, но в тебе в три раза меньше. В чём секрет? Ведьма? – шутливо спросил Владислав.

– Высокий уровень метаболизма, интенсивная работа нейронов, постоянные выбросы адреналина в кровь, ну и, разумеется ускоренный цикл Цойга-Бернулли.

– А что это такое?

– Ничего. Просто умные слова, чтобы сказать, что я сама не знаю. Наверное, генетика.

– Генетика, – тихо повторил он. – Гордость в тебе тоже от генетики? Знаешь, вот говорят, когда гордость выигрывает, люди теряют друг друга. Может, ты не будешь гордой?

– Это, типа, останься бедной? Не переживай. В обозримом будущем богатство мне не грозит.

Идаира не была уверена, стоит ли говорить о самой волнующей для неё теме. Потом решилась.

– Однако мне предстоит решить одно очень важное для меня дело. У меня есть сын. И я должна как-то заработать, изыскать средства для оплаты его предстоящего обучения. И если ты будешь отвлекать меня, занимая моё время впустую, я найду другой способ. Извини. Наверное, мой технический склад ума диктует такой путь. Не могу перейти к следующему этапу, пока не завершится предыдущий.

Владислав, на удивление, выслушал эти её слова с большим вниманием.

– Боже, как приятно, когда известна стоимость предстоящего счастья! – прозвучало это с каким-то облегчением. – Это сколько? – поинтересовался он.

Идаира рассчитывала, что Владислав, в лучшем случае, поможет ей с работой.

– Когда уже будет объявлено, что он в списке поступивших, тогда будет известно точно, сколько. Я могу сказать пока приблизительно, сколько будет за весь период обучения.

Она назвала сумму.

– Всего-то? – он выглядел, словно перед получением желанной покупки. – Ида! Ирина! Солнышко, богиня моя! Я даю тебе эту сумму, а ты даёшь согласие быть собой, – он запнулся на мгновение. – Но со мной!

Она не ожидала, что её задача, оказывается, может решиться гораздо проще. Идаира немного растерялась. Неожиданное предложение… Она решила не говорить конкретно. И, подражая его интонации, ответила:

– Влад, Владислав! Маг финансовых потоков! Пусть сын поступит. Потом, может, и я поступлю в ваше распоряжение.

– Договорились! Я готов и с радостью принимаю условия. Только зачем же ждать? Я могу заранее перевести тебе нужную сумму. Чтобы ты не волновалась об этом.

Он ещё переживает, чтобы она не волновалась? Неожиданно! Идаира растерялась окончательно. Ждать он не хочет. И что ответить? Она заговорила, словно размышляя вслух:

– Любовь за деньги, звучит, конечно, не очень, – Идаира нахмурилась. – Но деньги тоже могут являться эмоциональным фактором, – она усмехнулась. Посмотрев на него, она продолжила: – Этим ты подаришь мне кусочек счастья. – Она помолчала, затем добавила: – А также и свободы. – И словно, окончательно решившись, закончила просто: – Спасибо!

– Значит, ты согласна?

– Получается так. И… ты мне нравишься. С тобой хорошо, интересно.

– Только лишь нравлюсь?

– Понимаю, комплимент детский. Но с тобой я чувствую себя волшебно. И, знаешь, смелость и добросовестность вознаграждаются лишь в сказках. Значит, я оказалась в сказке! – Идаира счастливо рассмеялась.

– Ты напомнила мне, что такое не брать, а дарить счастье.

– Напомнила? Ты же не старик!

Владислав засмеялся.

– Согласен. Давай лучше говорить о молодости. С тобой это славно получается.

– Меня вообще-то не волнует вопрос старения. Меня волнует вопрос обретения максимальной для меня ясности, скорости мышления, равновесия, покоя.

– Как будто поговорил с программой искусственного интеллекта, – опять рассмеялся Владислав. – А вот секс с тобой – это постижение дзен! – неожиданно сообщил он, переведя тему.

– А дзен постиг меня! – уже рассмеялась Идаира. – Ты мне нравишься, и я не знаю, во что это выльется. Мы из разных сфер. Золушки и принцы это в сказках, а мы живём в реальности. Ты какую теорию предпочитаешь: научную или правильную?

– Сказкам и теориям я предпочитаю реализм и практику, Иринушка. Пессимисты изобретают парашют, оптимисты изобретают самолёт. Так вот, с тобой мне хочется летать.

– Вот они какие, скромные желания скромных финансистов, – Идаира затейливо прищурилась.

– Да это обычные желания любого человека. А с тобой очень легко. Давно у меня не было такого состояния.

– Э, а знаешь, мудрецы говорят, если вы больше трёх дней чувствуете себя счастливым, значит, от вас что-то скрывают. Помни об этом.

Идаира, скорее, напомнила это себе. Но мужчина принял это на свой счёт.

– Да понял я, понял, что с тобой нужно держать ухо востро.

– И вообще, не жди чуда, чуди сам! – с лёгкой усмешкой улыбнулась Идаира.

– Да вроде начудил вот, и чудо свершилось. А с профессиональной колдуньей результат вообще потрясающий!

– Обзываешься?

– И в мыслях не было, что ты! Хотел сказать: главное – это партнёра подходящего найти. Сама же сказала, совместная деятельность сближает. Ну вот, сближение и состоялось.

За разговорами время шло быстро. Скоро Идаира собралась домой. Владислав повёз её домой. Подъехав к её дому, они продолжили сидеть в машине.

– Не хочу с тобой расставаться, – Владислав обнял Идаиру, опустив лицо в её волосы.

– Я тоже. Но надо дать время, чтобы мысли пришли в порядок.

– Вот такая ты! Тебе нужно всё упорядочивать!

– Тебе тоже. Просто ты пока этого не понимаешь.

– Как же хорошо с умной женщиной! Знает, что делать, и за себя, и за меня! – Владислав рассмеялся.

– Нет. Просто, я тебя ни к чему не обязываю. Было отлично. – Прозвучало как-то сухо и сдержанно, и она добавила: – Спасибо за всё… За те цветы тогда, за вчерашние звёзды и … за кристалинку в океане вообще, – смутившись, она торопливо вышла из машины.

Тимур должен был приехать только на следующий день. Идаира была даже рада. Значит, есть время подумать, успокоиться, чтобы ничего не выдало в её поведении, что она в сильном смятении. Она быстро переделала домашние дела и уже хотела пораньше лечь спать. Но тут раздался телефонный звонок. Владислав? Что ещё могло случиться? Она подняла трубку.

– Вызывали? – на том конце послышался бодрый, и даже весёлый голос Саши.

Идаира на мгновение смешалась. Вот сейчас это было совсем некстати.

– Нет, не вызывала.

– А как же ваше вызывающее поведение?

– В смысле? Саша, ты чего? И почему так поздно?

– Ладно, Ида, я шучу и придуряюсь. Я узнал, что твой Тимур на конференции. Приду?

Идаира не представляла, как она будет теперь вести себя с Сашей. Но, может, по какому-то неведомому небесному сценарию она должна решить эту ситуацию именно сегодня. Идаира решилась.

– Приходи. Надо поговорить.

– Только поговорить? – Саша продолжал говорить в игривом тоне.

– К разговорам могу и чаю добавить.

Возможно, её тон удивил Сашу. Он немного помолчал.

– Жди, короче. Я скоро.

Идаира ещё не знала, какими словами и что именно она скажет Саше. Но она знала, что прежних чувств к нему, у неё нет. И надо это донести до него так, чтобы он не подумал, что это он в чём-то виноват, или стал неинтересен. Изменилась она, а он должен просто принять это.

Он появился в дверях и протянул руки, чтобы обнять её. Идаира отстранилась. Саша удивлённо застыл.

– Что-то случилось?

– Ничего особого. Просто… я выросла из наших отношений, – прозвучало это сухо и отвлечённо, но ничего лучшего Идаира не смогла придумать для начала разговора. Это было истиной. А это главное.

Саша стоял и не знал, что сказать. Его недоумение отразилось не только на лице, но и на позе.

– Сними куртку, проходи. Сказала же, чаем угощу. И объясню, что происходит.

Саша начал снимать куртку, приглушённо бормоча:

– Ты вообще-то выросла уже давно.

Они прошли на кухню. Парень молча прошёл и сел. Он ждал, что скажет Идаира. Она налила чай, поставила нехитрую еду, села напротив.

– Саша, у нас не может быть дальше прежних отношений, – заявила она. И, глядя на удивлённо вытянувшееся лицо парня, словно боясь остановиться, продолжила: – Но, разрыв не всегда означает конец, а часто бывает ступенькой для восхождения. Только, чтобы подняться на новую вершину, надо спуститься со старой. Это я о тебе. Тебе надо открывать новую страницу своей жизни.

Она проговорила это словно на одном дыхании.

– Ида, что происходит? – парень был явно растерян. – Какие старые вершины? Ты не старая! Если ты обижена, что я не появлялся некоторое время, так запарка у меня была. И на работе, и семейные некоторые дела, у мамы. Ты прости меня! Что не звонил. Не хотел загружать тебя.

– Да нет, дело не в этом. Ничем ты меня не обидел. Ты отличный парень! Именно поэтому ты должен жить своей жизнью. Жениться, завести семью, детей.

– Я и на тебе не прочь жениться! Разве ты не хочешь? – Саша всё ещё не мог согласиться с происходящими изменениями. – Ну, есть немного разницы в возрасте. Но ведь немного! Тебе ещё нет и сорока, а мне уже почти двадцать четыре! – он попытался подчеркнуть свою шутку смехом, но вышло это у него немного нервно. И, внезапно произнёс: – А ты выходи за меня замуж!

– Спасибо тебе, конечно, за твои честные добрые намерения, – у неё даже сжалось в горле от слов парня. – Саша, мы все по жизни друг другу обычные попутчики. Просто кому-то всю дорогу идти вместе. А кому-то только до развилки.

Саша напрягся. В его взгляде сверкнуло ожесточение.

– Что то я не понимаю, что ты хочешь сказать… То есть, со мной ты всю дорогу пройти не хочешь? – в его голосе послышалась горечь обиды. Затем, словно озарённый догадкой, он спросил: – У тебя кто-то появился? С которым ты хочешь пройти весь путь? А я? Как же я?! Поматросила и бросила? – последние вопросы были заданы уже со злым возмущением.

Идаира почувствовала, что в нём просыпается досада, даже смешанная с некоей агрессией. Она понимала, что Саша сейчас испытывает ощущение обрушения мира. Пусть не катастрофического, но неприятного. И чтобы переосмыслить это, ему нужно время. Чувства нельзя изменить одним щелчком. Требуется время. Но сейчас нужно было как-то изменить направление его мыслей. Как если бы, на каком-нибудь приборе понадобилось сбить установленные настройки.

– Если бы у твоей мамы появился кто-то, её ты тоже обвинил бы, что она тебя бросила? – спросила она внезапно.

Саша смешался. Он озадаченно посмотрел на неё.

– При чём здесь моя мама? Ты же мне не мама… Сравнила! Ты и моя мама… Ты даже по возрасту мне в родительницы не годишься, – уже более спокойно пробормотал он.

– Нет, конечно. Но по возрасту и опыту прожитых лет, я ближе к твоей маме, чем к тебе. И по ощущениям тоже.

Она специально говорила наставительным тоном. Саша молчал. Идаира продолжила.

– Знаешь, для крепких отношений недостаточно просто наличия любви, пусть даже самой большой. Ведь хочется, и любить открыто. Когда не нужно ничего ни от кого скрывать. Это освобождает человека, чтобы он мог направить свои силы и энергию на что-то другое. Хочется ещё, чтобы и вокруг знали, что ты любима. Открыто. А наши отношения мы скрывали. Точнее, я скрывала. И от своего сына, и от окружающих. Как будто что-то неправильное делаю. Значит, оно и было неправильно.

Она говорила это как бы ему. Но на самом деле объясняла, уговаривала и убеждала себя, что поступает сейчас правильно. Сейчас ей надо было закрыть эмоции, чувства и послушать голос своего рассудка. Идаира продолжала говорить.

– Но у меня всё-таки и муж был, и сын есть. У меня есть моя семья. Тебе тоже надо иметь свою семью. Встретить свою ровесницу, подругу, чтобы создать свою семью. А не пытаться стать частью уже созданной, чужой семьи. Тебе надо пройти свой собственный путь.

Саша слушал молча, не перебивал. Наконец, он заговорил.

– Умеешь ты убеждать, – натянуто усмехнулся парень. – Ну, говори, говори. Учи! Ты же учительница.

– Можешь говорить сарказмами, если хочешь. Пей чай. Если можешь, – она пододвинула к нему чашку.

Саша опять молчал. Идаира понимала, что ему нужно время, чтобы переосмыслить своё новое положение и их новые, другие отношения. Саша отхлебнул из чашки. Он выглядел уже несколько успокоенным и спустя время заговорил.

– Сейчас самое правильное для меня было бы встать и уйти. Но будет неважно, что сделаю я. Я знаю твоё упрямство, ты всё равно сделаешь так, как ты решила. На мнения и желания, даже на чувства других людей тебе наплевать.

Слова парня немного удивили её, и не сказать, что Идаире было приятно услышать такую характеристику, что она какая-то упрямая эгоистка. Но сейчас она была даже рада услышать от него такие слова. Пусть лучше он считает одну её виноватой в том, что происходит. Ведь по сути это было правдой. Она молчала, словно показывая, что согласна.

– Ты ничего просто так не делаешь, – продолжил парень после паузы. – Я не знаю, что там у тебя изменилось. Не буду лезть к тебе и выяснять, что и как.

Опять наступила пауза. Идаира боялась нарушить эту паузу, она не знала, что говорить, а ещё она боялась, что у неё сорвётся голос.

– Ну что ж, желаю тебе счастья, – произнёс, наконец, Саша с горечью в голосе.

– Для счастья надо очень мало, но очень много, чтобы это понять, – отозвалась Идаира бесцветным голосом. Она знала, что так оно и есть, но сейчас это прозвучало словно ответное эхо на слово «счастье».

– Умеешь ты правильную цитату в нужное время вставить, – усмехнулся парень.

Идаира видела, что он уже не злится. А пытается как-то принять новую ситуацию.

– Хорошо, Саша. Скажу так: у тебя ещё всё будет. И любовь, и счастье, – отозвалась Идаира всё тем же назидательным бесцветным голосом.

– Будет… А сейчас-то мне что делать?

– Жить!

Идаира вспомнила бабу Катю, с её философией «помогать надо молодым». Действительно, у Идаиры уже и сын есть, и семейной жизнью пожила, а Саше всё это только предстоит. Ей от души захотелось, чтобы у него всё это было бы в жизни, и чтобы он получил от этого удовольствие.

Она заговорила вновь.

– Каждый человек должен прожить жизнь соответственно каждому этапу своего возраста. Не перепрыгивая и не пропуская.

– Ну, с тобой-то я вроде, ничего не пропустил, – парень попытался улыбнуться. – Можно сказать, первое грехопадение совершил.

Было видно, что он хотел выглядеть не жалким любовником, которого бросили, а бравым мужчиной, который не особо и страдает от предательства партнёрши. Идаира была рада перемене настроения у Саши.

– Так уж прямо и первое! – заявила она, показывая, что ценит его мужественность.

– Ну, пусть не первое. Но настоящее! Такого, как с тобой, ни с кем не было. Учительница первая моя, – усмехнулся парень.

– Вот ты улыбаешься. А меня может эти детали моей жизни всю жизнь смущать будут.

– Да ладно, Ида. Будешь ты смущаться, как же! Ты умная, и… – Саша осекся, подбирая подходящее слово, – и продуманная. Всё просчитываешь наперёд. Из любой ситуации найдёшь выход. У тебя этому даже поучиться можно.

Для Идаиры это опять прозвучало неожиданно. Саша никогда вслух не говорил, что он думает о ней. Он говорил комплименты, но никогда не говорил вот так, просто своё мнение, как он воспринимает её. Идаира поняла, что тоже может слегка язвить, раз в его интонациях уже не слышалось злости и досады.

– Вот спасибо за искренние слова. Добрый ты парень, – в тон ему ответила она.

– Ну что у нас теперь? – посмотрел на неё Саша. – Можем мы остаться друзьями? Или ты уже и на этот счёт за меня решила? Зачитаешь мне тут доклад о правильной дружбе. Лекцию о правильной любви ты уже прочитала.

Перед ней словно опять сидел прежний Саша. Идаира тоже решила ответить шутливо.

– Друзьями – это можно. Будешь моим личным электриком. Ведь в этом деле ты специалист.

– Вот теперь тебе спасибо, добрая женщина! – с насмешкой сказал Саша. Помолчав, он продолжил: – А насчёт вершин, знаешь, я высоко не забирался, потому много и не видел. Но и падать с высоты не пришлось.

– Нет, конечно! Говорю же, ты отличный! Именно поэтому и верю, что будет у тебя своё счастье, – уверенно сказала Идаира. – И запомните, Александр, если вам тяжело, значит, вы поднимаетесь в гору, – тоном строгой наставницы заметила она. – А если вам легко, значит летите в пропасть.

– Вот говорю же, умная ты. Я действительно хотел бы с тобой остаться друзьями.

– Я и сама этого хочу, – просто отозвалась Идаира.

Идаира была рада, что Саша понял главное: она не бросает его, как маленького, глупого и ненужного. А считает его достойным человеком, и ценит всё то, что связывало их.

Она не знала, что ещё говорить, очень устала сегодня за день. Потом всё-таки заговорила снова, представив, что бы она сказала, если бы перед ней сидел Тимур или ещё кто-то из юных людей.

– Знаешь, обязательно влюбись. Мы стареем, когда перестаём влюбляться. И когда ты обретёшь такое счастье, ты будешь бояться потерять его. Когда есть счастье, всегда есть страх потерять его. А ты не бойся! Человек всегда недоволен, и ему всегда мало. Смысл не в том, чтобы поймать удачу, счастье или деньги. А смысл в том, чтобы не было скучно, чтобы всегда хотелось жить. Узнавать что-то новое, получать ощущения, копить воспоминания.

– А-а, теперь я понял, почему ты такая молодая. Ты постоянно влюбляешься! – Саша засмеялся, уже почти обычным своим смехом.

– Ну, не только влюбляюсь, – Идаире тоже стало весело от этой его шутки. – Я ещё работаю, читаю книги, хожу по магазинам. И много чего другого делаю.

– Ладно, со мной всё понятно, – вновь заговорил Саша. – Мне ты посулила новое счастье, новую любовь. А у тебя какие перспективы появились? Не поделишься?

– А за меня не беспокойся. Сам же сказал, что я умная и расчетливая. Такие не пропадают.

Идаира смотрела на его руки. Как же она смущалась раньше, сравнивая гладкую упругость его кожи и, глядя на свои руки, где кожа уже не казалась ей такой молодой. Наверное, и на лице кожа выдавала её возраст. Но она не видела своего лица, а вот руки были всегда перед глазами.

– Не хочешь говорить – не надо, – слегка даже обиженно протянул Саша. – Не буду настаивать. А говорила: останемся друзьями.

Глядя в его яркие, лучистые глаза, снова переводя взгляд на его руки, Идаира чувствовала, как освобождается от стыдливого чувства неловкости из-за разницы в возрасте, и она может вести себя естественно и быть собой.

– Уже поздно. Ты можешь остаться, переночевать, – заботливо предложила она. – Диван в комнате Тимура свободен.

– Да нет, спасибо. Пойду я. Не так уж и поздно.

Саша встал, они вышли в прихожую. Он внезапно схватил её руку и поцеловал.

– Хорошая ты. Теперь буду руку тебе при встрече целовать, в знак уважения к такой мудрой даме.

– Хохмишь всё, – добродушно ответила Идаира. – Но спасибо.

– Пока, Ида. Звони, если что, – подмигнул он, и уточняюще добавил: – С электричеством.

– Да, конечно.

Парень стоял у открытой двери. Он обернулся.

– Спасибо за чай.

Идаире хотелось ответить «Спасибо, Саша, за то, что ты был в моей жизни», но она промолчала.

Дверь закрылась. Идаира устало направилась в свою комнату. Она машинально разделась, легла в постель. Почему вдруг к ней внезапно пришла эта мысль сравнить себя с мамой Саши? А вот если бы Тимур женился на женщине гораздо старше и уже с детьми? Что бы чувствовала она? В темноте Идаира широко открыла глаза от такой мысли. Нет! Такого она не хотела бы своему сыну! Что это? Стереотипы общества? А если любовь? Какая, к чёрту, любовь! Она и представить себе такого не может! Чтобы Тимур стал жить с женщиной, которая является почти её ровесницей!? Например, с Соней. Или с Ксенией. Брр! Какими бы хорошими не казались ей Ксения или Соня, Идаире было бы жалко Тимура. Она бы досадовала от того, что сын пропустил что-то важное и интересное в своей жизни, и этого важного и интересного у него никогда уже не будет. Это было бы похоже на то, как если бы его безо всякой тренировки заставили совершить мировой рекорд. Вот ведь как получается: сама она без зазрения совести вступила в такие отношения, а своему родному человеку такого не желает. Впрочем, по возрасту, в матери Саше она, всё-таки, не подходит. Отчасти он был прав. Как бы там ни было, она была рада, что с Сашей всё завершилось. И не надо будет ничего скрывать и мучиться.

Идаира стала думать о Владиславе. Ах, какое же славное приключение получилось! Как ей было легко и хорошо с ним! Идаира улыбнулась. Ей показалось странным лишь то, что уже на третьем свидании он заговорил о любви. Такие люди, вообще, способны испытывать чувства? Успешный, состоятельный мужчина и говорит о любви… Такое вообще возможно?! А ведь совсем недавно она сама ещё думала, что страстно любит Сашу. Но вот у неё произошла встреча с другим мужчиной, и Идаира словно переключила свои чувства на этого другого мужчину. Это любовь?! В народе это вообще-то по-другому называется и для таких женщин есть конкретное название. Она внутренне усмехнулась. Ей не хотелось так думать о себе. Она всё-таки свободная женщина и молодая. Ничего предосудительного она не совершала. Во всяком случае, такие мысли помогали ей оправдывать своё поведение. И вообще, если она сама никому ничего не будет рассказывать, никто об этом и не узнает.

На работе Идаира хоть и старалась не говорить об изменениях в своей жизни, коллегам не терпелось знать, какие же события происходят у неё в жизни. У кого своя жизнь протекает буднично, и заполнена лишь обычными житейскими делами, посторонняя жизнь с яркими интересными событиями – это захватывающий сериал, яркий вулкан чужих эмоций, возле которого можно погреться. Идаира понимала это. Но просто молчать и ничего не рассказывать было тоже невозможно. Они работали вместе, виделись почти каждый день, и поддерживать дружеские отношения было необходимостью. Да и рассказывать ведь можно по-разному. Можно делиться, скажем, тем, что уже свершилось, и значения в будущем не имеет. И помалкивать о том, что важно, на что надеешься, и о чём мечтаешь. Можно рассказывать, говоря в целом правду, но утаивая некоторые подробности.

– Ида, ты выглядишь словно обновлённая. В чём дело?

От глаз Ксении не скроешься. Да и Соня смотрела на неё настороженно. Идаира не стала отмалчиваться, сказала, словно выдохнула:

– Я рассталась с Сашей. Безнадёжные всё-таки были эти отношения.

Ксения вскинула бровь, удовлетворённо кивнула и, подняв большой палец, одобрила её поступок:

– Вот молодец!

Ксении нравилось ощущать себя режиссёром чужой жизни. У неё в жизни всё было однообразно и размеренно. Поэтому, выслушивая и давая советы коллеге, она словно скрашивала и свою жизнь. Идаире не хотелось разочаровывать её: пусть думает, что она следует её советам. Когда находишься под воздействием эмоций, можно много ошибок совершить, иногда роковых. Бывает очень полезно посмотреть на всё со стороны, чужими глазами. К тому же, Ксения была посторонним человеком. Вот сёстрам она не могла так рассказывать о себе. Сёстры не сказали бы ей нужных слов. Они видели в ней лишь младшую сестру, которую следует опекать и поучать. Ксения же видела в Идаире обычную взрослую женщину, в жизни которой происходят интересные события. И сейчас с удовольствием использовала возможность принимать участие в любовных переживаниях подруги.

– А то ты со своим «люблю, не могу» уже измотала совсем, – передразнила Ксения.

Она казалась удовлетворенной, ведь её позиция оказалась верной. Соня молчала, сурово глядя на Идаиру.

– Вот чему ты виртуозно научилась, Ида – так это мужиков бросать! – внезапно заявила она с некоей даже злостью.

Идаира удивлённо посмотрела на неё.

– А вот сейчас обидно даже стало, Соня! Ты чего?

Соня молчала. Похоже, ей самой стало стыдно за свою внезапную вспышку.

– Прости, Ида. Вырвалось как-то. Имеешь право, чего уж там. Ты же свободная. Я так…о своём. Сил уже нет никаких! Каждый день скандалим.

Идаира была рада, что ей не придётся рассказывать о себе, и они сейчас будут в очередной раз выслушивать жалобы Сони.

– Всё когда-нибудь кончается, Соня. И плохое тоже. Может и наладится ещё у тебя. Перетерпеть, успокоиться надо, – умиротворённо проговорила Идаира, чтобы просто поддержать разговор.

– Да сил уже нет терпеть! Я вчера сказала своему, что развожусь с ним.

– Ты всё хорошо обдумала? Угрожать разводом это не лучший способ для сохранения семьи, – Ксения как всегда говорила категорично. – Ты же ещё на днях только сокрушалась, что, ты, мол, будешь делать одна с двумя дочками, если он уйдёт.

– Ну да, говорила. Но уже сил нет! Вон Ида же как-то справляется.

– Ну-у, Ида… Ей выбирать не пришлось. Её-то муж сам ушёл.

– Ага, сам… как же! Ида же рассказывала, что хотела уже, чтобы он ушёл. И вот как ты, Ида, умеешь так устроить? Так выставить мужика, чтобы выглядело, будто он сам ушёл!

Идаира опять внимательно посмотрела на Соню. Что это с ней? Надо было сказать что-то, чтобы погасить эту её почти враждебность.

– Да будет тебе, Соня. Может я просто рисовалась? Знаешь, неприятно сознавать, что тебя бросили. Вот и придумываешь всякое, успокаиваешь себя, как будто всё не так, а это ты сама управляешь событиями.

Идаира ещё раз убедилась, что правильно сделала, не рассказав о более важных изменениях в своей жизни, о Владиславе.

Ксения могла позволить себе говорить более поучительным тоном.

– Знаешь, Соня, всё это, конечно, неприятно, но прежде чем развестись, тебе надо наметить себе, как ты будешь жить после развода. Вот когда распланируешь всё, что да как, тогда можешь уже действовать. А так, действовать на эмоциях – не лучшее решение ситуации.

Соня сидела, обхватив голову руками. Было даже жалко её. Она подняла глаза и внезапно, с грустной улыбкой проговорила:

– Обычно считается, что главное – это удачно выйти замуж. В моём случае получается, что для меня главное – это удачно развестись.

Она через силу рассмеялась. Ксения подхватила:

– Парадокс, однако! Но ты не спеши, Соня. Ломать – не строить. Лучше всё-таки не ломать, а сохранять.

Они поговорили ещё некоторое время. Потом, когда Соня ушла в учебное здание техникума отнести некоторые документы, Ксения подошла к Идаире. Начала она издалека.

– Когда-то я прочитала одну притчу про волшебного рака. Попросили его исполнить желания. Так вот, почти все желания человечества сводились к тому, чтобы ближние и дальние лопнули, сдохли, провалились, или ещё каким-нибудь экзотическим образом исчезли. Это я к тому, Ида, что зависть – штука многоликая, иногда и разрушительная. Ты Соне-то много не рассказывай. А мне можно! – Ксения мотнула головой. – Ты же не просто так молодого своего оставила? С финансовым королём прогресс наметился? – она прямо посмотрела на Идаиру, понимающе улыбаясь. – Ну, и как там у тебя с ним? – глаза Ксении горели огнём любопытства.

Идаира почувствовала себя застигнутой врасплох. Она не хотела ничего рассказывать, но от проницательной Ксении не скроешь. Идаира наклонила голову на плечо, улыбнулась, комично сжала губы, и развела руками, всем своим видом показывая, что, мол, вот, как-то так уж. Ксения поняла и улыбнулась.

– Вот и чудненько! Теперь надо, чтобы ты плавненько подвела его к тому, чтобы он предложение тебе сделал.

– Ксения! – тут Идаира уже рассмеялась. – Это же не кино! Только в кино на тридцатой минуте показывают свадьбу главных героев!

– А я и не говорю, чтобы через тридцать минут. Я говорю: плавно подводить к этому. Знаешь, если мужчина настоящий, он не в постель, а замуж тащит.

– Ты, Ксения, уже привыкла жить с мужем. А для меня это означает: с другим человеком спать в одной постели, вместе смотреть телевизор, мыться в одной ванне, кушать за одним столом. И если нет склеивающего субстрата, объединяющего двух людей, то такой проект лопается за пару лет, если не раньше.

– Ах, опять ты про любовь! – воскликнула Ксения. – Что ты там про шампанское говорила? Так вот, много шампанского пить вредно! Можно алкоголиком стать. А для нормальной жизнедеятельности, нужно хлебом и колбасой питаться, – уже спокойнее заявила она. – И потом, сон и секс – вещи разные. Спать ты можешь и отдельно. Да и телевизор смотреть можно тоже самостоятельно, – закончила она умиротворённо.

Идаира не сразу нашлась, что и ответить коллеге. Ну, не раскрывать же ей, как этот мужчина стал её любовником. Что у них договорённость: она с ним встречается, а он решит её финансовую проблему. Классическая продажная любовь. Как это объяснить? Ксения просто не поймёт её. Она признаёт либо узаконенные отношения, либо любовь, но бескорыстную.

– Ну, Ксюша, душу-то колбасой не накормишь, – попыталась она перевести разговор в шутливое русло.

– Если тебе так хочется чью-то душу покормить, то вон, рыбок в аквариуме покорми, рыбьи души тоже пищу требуют, – досадуя на упрямство Идаиры, проворчала Ксения. – И вообще, голодного зверья много, если уж так хочешь добротой души угощать.

Ксения перешла на любимую форму разговора особенными сравнениями. Идаира, радуясь про себя, что не надо больше ничего объяснять, подхватила:

– Знаешь ведь поговорку: прежде чем встретится принц, приходится перецеловать много лягушек. А может он и не принц вовсе? Может обычная очередная лягушка?

– Это про чудище, Идаира! – рассмеялась Ксения. – Чудище надо поцеловать, а не лягушку.

– Ладно, спутала, – согласилась Идаира. – Но некоторые жабы тоже как чудища выглядят.

Ксения продолжила:

– Ну, уж, если и земноводное, то этот твой, он не лягушка, а экзотическая саламандра: редкая и дорогая! – парировала она. – Всё лучше, чем обычная лягушка. И знаешь, Ида, лягушки в болоте всю жизнь живут, а саламандры, между прочим, в чистых реках обитают. Такого представителя фауны и поцеловать можно.

Идаира посмеялась шутке коллеги. «Лишь бы ядовитой эта саламандра не оказалась» – подумала она про себя.

У Ксении было своё мнение о правильной успешной жизни: семья, брак с обеспеченным человеком, и точка.

Дома вечером, по обыкновению, лёжа в постели, Идаира стала думать о её словах. Легко сказать: пусть он сделает тебе предложение. А он вообще хочет жениться? Идаира и про себя ещё не могла понять: хотела бы она ещё раз замуж? Она в своё время твёрдо решила, что не будет выходить замуж, пока сын маленький. А сейчас ведь Тимур уже почти взрослый. Она как-то и не заметила, что он вырос. Когда-нибудь, у него самого уже может появиться своя семья. И, если Идаира свяжет свою жизнь с мужчиной, вряд ли Тимур будет как-то влиять на её решение. Он просто оставит это на её усмотрение. Скорее, он даже обрадуется. Ведь, если у Идаиры будут свои отношения с мужчиной, значит, она будет меньше участвовать в жизни сына. И Тимур получит больше свободы. Для взрослого Тимура будет даже удобнее, если об Идаире будет заботиться кто-то другой. Меньше забот и проблем для Тимура. Она усмехнулась прагматичным законам жизни. Если представить жизнь на перспективу, на годы вперёд – так оно и есть. Сына она воспитывала сама, ценности в него вкладывала тоже сама, так что, такое течение жизни сюрпризом стать не должно. Но это с позиции взрослеющих детей. А хочется ли ей самой, изо дня в день, жить с кем-то? Ведь семейная жизнь предполагает именно это. Да и стоит ли менять реальную личную свободу на призрачное семейное счастье? Идаира никогда не представляла себе такой жизни с Сашей. Ей даже в голову не приходило такое. А с Никоновым? Ведь романтические встречи это не то же самое, что жить каждый день вдвоём. Ожидание счастья иногда бывает интереснее самого счастья. Да ещё их разные положения… Никогда не могут долго оставаться в полном равновесии отношения, скажем, между больным и здоровым, между свободным и пленником. Конечно, их разница была не столь кардинальной, но всё-таки, состояние, должность и жизненный опыт Никонова сильно отличались от положения Идаиры. Ей очень хотелось бы, конечно, чтобы Владислав оказался простым, понятным и человечным. Но какой он на самом деле? И эти его разговоры о любви… Не такие были у неё представления о том, какой должен быть успешный деловой мужчина. Был ли он искренен, или это просто часть некой игры? Понять то, о чем не имеешь ни малейшего представления, действительно непросто. Если Владиславу нравится играть роль влюблённого, пусть. Идаире это, конечно, было приятно. Всё по классике – в любви один целует, другой подставляет щеку.