Эра счастья

Выходя на прямую, ведущую к КПП Академгородка, все по команде потушили фары и максимально ускорились. Впереди колонны летел мощный тягач, который через несколько минут вынес железные ворота КПП. Не ожидавшие ничего подобного охранники только успели отпрыгнуть в стороны. Огонь ими был открыт тогда, когда уже машин шесть беспрепятственно пронеслось мимо поста.

Однако после этого охранниками были соблюдены все инструкции безопасности – к институту по тревоге мчались боевые расчеты, Михаил Александрович лично торопился из своих апартаментов к месту происшествия.

Несмотря на довольно поздний час, сотрудников в Институте было достаточно. Охрана быстро прочесывала этаж за этажом в каждом здании, собирая заработавшихся в специальных комнатах. Они были спроектированы для особых случаев, которых по протоколу было предусмотрено немереное количество. Все-таки это Зона, в которой все может быть. А сотрудников нужно постараться сохранить даже в самых невероятных условиях.

Другие охранники распределились внутри главного корпуса у входа, готовые отражать вторжение.

И вдруг зазвучал Голос.

В этот момент перестало существовать все, кроме него. Наступила умственная и чувственная тишина – в ту же секунду, как звук достиг каждого из тех, кто мог его слышать. Этот голос пронесся как ураган по дрогнувшим стеклам здания, по перекрытиям и стенам, вторгся в сознание каждого живого существа и мгновенно остановил все движение вокруг себя. Этот голос звучал и проникал все глубже, дезориентировал, пугал, приводил в растерянность. От него хотелось убежать, спрятаться, забиться в дальний угол здания, но тело немело и застывало там, где его застал этот голос. Слов было не разобрать, но они звучали и звучали, отзываясь эхом в коридорах здания и умах людей.

Между тем смысл слов хорошо доходил до тех, кому они были адресованы, и давал конкретные результаты: охранники разрядили свое оружие, положили на пол и оттолкнули от себя.

Мощная фигура исполина победоносно шагала по площади центрального корпуса прямо к входу. За ним спокойно и уверенно, как под защитой брони, следовали его приближенные.

Вооруженная группа беспрепятственно дошла до двери под парализующий всех остальных звук голоса Велигора.

Не последовало ни единого движения, ни единого выстрела – вопреки инструкциям и здравому смыслу. Казалось, даже мысли застыли, не успев оформиться во что-то внятное.

Закрытая дверь была высажена двумя крепкими ребятами, и захватчики вошли в здание.

Помощники Велигора тут же бросились собирать оружие и боеприпасы, брошенные охранниками, а на них самих надевать наручники.

– У кого есть доступ к объекту «Эс Икс», – металлом вошли в мозг присутствующих людей первые внятные слова. Их приказной, не терпящий и малейшего промедления тон командовал:

– Ко мне!

Вперед нерешительно выдвинулся пожилой человек в очках, а с другого конца коридора – молодая женщина.

– Ты! – указал Велигор. – Подойди. Ты в безопасности.

Пожилой человек обессиленно опустился на пол прямо там, докуда успел дойти. А женщина приблизилась, как и было сказано. Однако ему показалось, что она не сразу откликнулась на его приказ.

Он заглянул в ее глаза и попытался в них что-то рассмотреть. Кира отвечала ему спокойным взглядом, который наполняли внутренняя уверенность и тишина.

Что-то встревожило Велигора в этом, но он не мог уловить, что именно и стоит ли ему из-за этого беспокоиться.

– У тебя есть доступ к Счастью? – спросил он, не отрываясь от глаз напротив.

– Да.

– У кого еще?

– У заведующего лабораторией.

– И все?

– Да.

Девушка отвечала четко, честно. Это ему было очевидно. И все же что-то настораживало в ее поведении, и он решил проверить:

– Высунь язык, – тихо, но требовательно приказал он.

– Зачем? – так же тихо спросила Кира, искренне глядя в глаза Велигора, которого в этот момент прошиб холодный пот.

«Что за черт!» – только и пронеслось в его голове.

Он подступил к Кире ближе и, нависнув над ней сплошной черной скалой, проговорил ледяным голосом, чтобы не услышал больше никто, но четко выделяя каждое слово:

– Делай, что тебе говорят.

В этот раз все получилось. Он увидел в ее глазах знакомые блики страха и покорности.

– Высунь язык!

Кира показала язык.

– Прекрасно… – выдохнул Велигор, не смея в эту минуту даже задуматься над тем, что это было.

– Ты поведешь меня в хранилище, или как это у вас называется, отдашь мне объект «Эс Икс». Тебе понятно?

– Да.

– Ты это сделаешь?

– Да.

Он перевел взгляд с Киры на женщину в солидном сером костюме, стоявшую к ним ближе всего. Вероятно, она слышала весь их разговор, потому что ее глаза были расширены от ужаса, а глубоко в зрачках сквозило непонимание поведения девушки пополам с собачьей готовностью выполнить что угодно вместо нее.

Он удовлетворенно улыбнулся ей одним уголком губ.

Все в порядке.

– Ты! – он указал на женщину пальцем, отчего та чуть было не грохнулась на колени. И уже громче, чтобы слышали все, добавил:

– Ты пойдешь и поможешь нам. Остальные сидят здесь. Сидят тихо. Если все пройдет, как я сказал, все останутся целы и живы.

Люди в разных углах, включая охранников, согласно закивали.

Вооруженные слуги рассредоточились по этажу, готовые жестоко расправиться с любым, кто не исполнит распоряжение их хозяина в его отсутствие.

Тем временем он сам уже шагал в компании с сотрудницами института в сторону сейфа с объектом «Эс Икс». Кира шла на шаг впереди него, а вторая женщина, наоборот, семенила чуть позади, одновременно пытаясь не ускользать из его поля зрения. Кира без колебаний открывала все двери и, дойдя до последней, ни на секунду не замешкавшись, отворила и ее, а за ней – сейф.

Велигор начал дышать ровнее, видя, что препятствий никаких нет:

– Как его унести, чтобы можно было раздать всем?

– Вам надо перчатки, – услужливо ответила женщина в сером, уже подавая ему латексные перчатки, коробка с которыми стояла здесь специально для безопасности взаимодействия с неземным объектом.

Велигор надел перчатки, а она, быстро метнувшись куда-то в сторону, уже подавала ему небольшой ящичек с крышкой, преданно заглядывая ему в глаза:

– Можно мне уйти с вами?

Он сплюнул.

«Пережал ты с серой тетенькой», – мысленно обратился Велигор к себе, брезгливо ежась от ее раболепного поведения и неожиданного вопроса. Он переложил «Эс Икс» в коробочку и закрыл ее, потом огляделся и удовлетворенно направился к выходу.

Краем глаза он видел, что обе женщины шагали за ним.

Выйдя в холл, он застал там все в таком же виде, в котором оставил.

Недавняя неудача с Кирой уже казалась ему легким недоразумением, которое было достойно устранено. И поэтому он снова чувствовал себя величайшим повелителем, которому нет равных. Он самодовольно улыбнулся и снова начал говорить, греметь, звучать по этажам и всем живым сущностям, которых мог достигнуть.

Оставив двух сопровождавших его женщин в холле, черный господин шел на выход. Его свита постепенно стекалась с занятых мест, выстраивалась за ним и уходила следом.

Они снова беспрепятственно прошли всю площадь и спокойно достигли места, где оставили свои машины, несмотря на то, что в этот момент они уже были окружены боевыми расчетами Михаила Александровича. Военные, как и охрана института, не смогли сделать ни единого выстрела, ни единого шага. Они могли только смотреть и молчать, ощущая предательскую дрожь во всем теле.

Велигор захлопнул дверцу машины, не переставая глушить своим голосом окружающих. Коробка со Счастьем стояла у него на коленях. Он махнул водителю, и машина побежала прочь из Виноградного НИИУ, над которым грозовым куполом продолжал висеть властный голос, не дающий никому даже пошевелиться.

Чуть позже устрашающие ноты голоса сменились нечеловеческим хохотом, от которого все так же бежали по спине мурашки и пересыхало во рту. Наваждение рассеялось лишь тогда, когда последняя машина была настолько далеко, что преследовать ее уже не имело никакого смысла.

Люди начали потихоньку «оттаивать», ошарашенно и виновато посматривая друг на друга.

Михаил Александрович захлопнул дверцу своей машины, направляясь к зданию главного корпуса:

– Недоброй ночи, – произнес он вместо приветствия в телефонную трубку. – Объект «Эс Икс» захвачен религиозной общиной Велигора. Доложить Советнику президента. И срочно в розыск следующие автотранспортные средства…

Он диктовал номера и марки машин, приметы некоторых людей из секты, не особо надеясь, что кого-то из них удастся задержать.

Закончив говорить, он вошел внутрь здания, где научные сотрудники и охрана, как и люди снаружи, постепенно приходили в себя.

У стены холла он заметил сидящего на полу тяжело дышащего пожилого человека с закрытыми глазами.

Он снова достал телефон и скомандовал:

– Скорую в главный корпус. Быстро.

Навстречу ему шла Кира.

Увидев заведующего на полу, она тут же бросилась к нему, начала звать по имени-отчеству, слегка тормошить за рукав, нащупывать пульс. В этот же момент подошел кто-то еще, по-видимому, сотрудник, знакомый с медициной, потому что он уверенно отодвинул девушку, уложил человека, подложив под голову свернутый пиджак, профессионально нащупал пульс, приложил ухо к груди.

Через несколько мгновений в огромные окна холла уже были видны мигания проблесковых маячков машин скорой помощи.

Михаил Александрович взял Киру под руку, чтобы поддержать.

Медики скорой довольно быстро разобрались в состоянии потерпевшего и забрали его в кардиологическое отделение поселковой больницы.

Другие медики опрашивали присутствующих, нужна ли еще кому помощь.

В дальнем углу рыдала женщина в сером костюме, которая помогла Велигору забрать «Эс Икс». Ее возгласы «Как я могла! Как я могла!» разносились по всему первому этажу. Она отказалась ехать в больницу, но медики настояли хотя бы на уколе успокоительного. После этого они проводили ее до служебной машины, и наконец наступила относительная тишина.

Михаил Александрович заглянул Кире в глаза. Они были полны слез и беспокойства, но она держалась.

– Я провожу вас, Кира Венедиктовна.

Она кивнула.

Вдвоем они молча покинули здание, где еще минуту назад происходило такое, что до сих пор не укладывалось ни в какие представления о реальности. И заговорили только на институтской аллее:

– С Виктором Ивановичем все будет хорошо, – тихо, но уверенно проговорил военный. – Ему окажут всю необходимую помощь. Я лично проконтролирую.

Кира кивнула.

– Как все прошло?

– Хоть вы и готовили меня к тому, что он появится, и к тому, что это будет шокирующее событие, я все равно не была готова. Я до сих пор напугана.

– Я понимаю. Я дважды прошел через это.

Кира вскинула на него глаза, в которых читалось: «Это правда?» Военный в ответ утвердительно кивнул.

– Как вы?

– Нормально. Несмотря на это, я рада, что все наконец произошло и больше не нужно ждать. Ждать труднее всего.

Они неспешно шли между кленов и яблонь, посаженных вдоль аллеи несколько лет назад, когда был построен институт.

– Я слышал, как люди шептались вокруг, что вы не сразу подчинились голосу Велигора. Это правда?

– Да, – растерянно ответила Кира. – А у вас разве было не так?

– Не так. Расскажите, пожалуйста, что вы чувствовали и как все прошло.

– Я была в восьмой лаборатории, когда поднялся шум. Охрана собирала людей, как и было предписано в инструкции, в третьей и девятой аудитории. Но потом почему-то я стала глохнуть, как будто была в самолете, который идет на взлет. И такое же волнение, как в самолете, ну знаете, «лишь бы все было хорошо». Я вышла посмотреть. Все шли в сторону холла. И были какими-то странными. Я пошла следом за всеми, чтобы выяснить, что происходит.

– За всеми? То есть вы могли рассуждать в этот момент, самостоятельно принимать решения и осознанно действовать? – недоверчиво уточнил Михаил Александрович.

– Ну да.

– Любое существо, услышав этот голос, моментально теряло всякий разум и подчинялось воле другого человека. А вы – нет. Поэтому я и прошу вас как можно подробнее рассказать, что происходило с вами.

– Я уже дошла до холла, когда начал пропадать из головы шум самолета. Тогда я начала отчетливо слышать слова Велигора. Он спрашивал про доступы, велел подойти к нему. Я подошла. Ведь мы так с вами и договаривались. Он задавал мне вопросы, я отвечала на них. Я видела, что вокруг происходит что-то странное и необъяснимое, очень похожее на то, что предсказывали вы. Я не чувствовала страха или чьего-то давления. Удивительно, но мое состояние как будто было прочно защищено от всего окружающего мира – и от слов Велигора в том числе. Я наблюдала все происходящее, как в кино. Точнее, как в не очень хорошем кино, когда ни идея, ни игра актеров не захватили тебя и не вызывают никаких эмоций. Ты просто смотришь, чтобы узнать, чем там все закончится.

– Как это могло случиться? – недоумевал военный Советник.

– Не знаю. Но потом Велигор сосредоточил все свое внимание на мне. Я это очень хорошо почувствовала. И мое спокойное состояние стало растворяться. Я больше не могла ни шевельнуться без его приказа, ни слова сказать.

– Вот это уже ближе к тому, что происходило абсолютно со всеми.

– Меня отпустило только в хранилище, после того как мы отдали объект. Обратно я уже возвращалась, не ощущая его давления, но шокированная настолько, что, даже если было бы нужно действовать иначе, я бы вряд ли смогла. Настолько непостижимым мне казалось все произошедшее со мной и с окружающими… Бедная Вера Петровна была сама не своя и во время этой встречи, и после нее.

– Она-то как раз вела себя сообразно ситуации, а вот вы, Кира Венедиктовна…

Наумов был удивлен и растерян. Как некоторое время назад он не мог поверить, что такая сила воздействия и подчинения вообще существует, пока не почувствовал ее на себе сначала при встрече с Волком, а потом и с Велигором. Так и теперь он испытывал не меньший шок оттого, что есть человек, который не чувствовал всего этого в буквальном смысле леденящего ужаса и рассказывал историю, которая снова не укладывалась в его изменившуюся картину мира. Что это значит, как на это реагировать и главное – можно ли это как-то использовать в дальнейшем, он пока не понимал.

Они подходили к жилым корпусам института.

– Вам надо хорошо отдохнуть, – проговорил он, открывая перед ней входную дверь, – и не сожалеть о том, что произошло.

– А о чем сожалеть? – спросила она, нажимая кнопку лифта. – Объект «Эс Икс» как таблетку счастья получили или получат в ближайшем будущем все, кто этого так страстно хотел. Моя бабушка говорила: «Охота пуще неволи». Я не могу и не стала бы сопротивляться этому хотению. И раз уж мы изначально не приняли решение об уничтожении «Эс Икс», о чем я действительно жалею, то рано или поздно распространение должно было случиться.

– Судя по вашему тону, я могу заключить, что ученые поторопились, называя этот объект «счастьем»? – уточнил он, входя за Кирой в лифт.

– Не могу вам ответить на этот вопрос однозначно. Мы так и не пришли к единому мнению. Однако мечты человека о легком счастье все же сбылись. Как у любого препарата, у «Эс Икс» есть свой механизм действия и свои побочные эффекты. Лично я против любых заменителей, но есть люди, которым проще получить нечто готовое, и чтоб побыстрее подействовало. А что будет дальше – так зачем об этом думать? Для этого и нужна таблетка. Понимаете? Чтоб не думать.

Михаил Александрович, ничего не говоря в ответ, убедился в безопасности квартиры и, сдержанно пожелав Кире спокойной ночи, направился к машине.

Он понимал, о чем говорила девушка. Более того, даже разделял ее взгляды. Однако, находясь на службе и имея вполне конкретный приказ о сохранении объекта «Эс Икс», с одной стороны, и жизней людей – с другой стороны, мог поступить только так, как поступил.

«Хорошо, что Кира Венедиктовна не знает всех подробностей об этом „чудо-счастье“, хоть и руководит этим проектом. Но она, безусловно, права в том, что распространение уже начато и скорость этого распространения зависит только от желания самих людей…»

***

Не глаза, а две вселенные смотрели сейчас друг на друга всеми своими пространствами миров, звезд, планет, в которых угадывалось что-то похожее настолько, что было трудно уловить разницу. А она тем не менее существовала – и делала эти вселенные совершенно непохожими одна на другую.

Что творилось в душах обладателей этих вселенных, было известно только им самим, но оба они выжидали, надеясь усмотреть в глазах напротив что-то такое, что даст каждому какие-то преимущества.

Наконец один из них медленно проговорил своим глубоким голосом:

– Никогда не думал, что обращусь к тебе за помощью, даже не помышлял ситуаций, которые могли бы потребовать твоего присутствия… Но это случилось… Мне нужна твоя помощь.

Искренность человека, который сам являл собой мощь и силу, но был просящим, побудила второго принять эти слова за правду и ослабить зрительную хватку:

– Не могу представить, чем бы мог быть тебе полезен, – тихо проговорил он и присел прямо на траву и опавшие иголки, прислонившись к стволу большой сосны. Его поза выражала готовность слушать. Поэтому просящий тоже сел напротив, бросив рядом с собой свой черный плащ.

Две вселенные снова встретились глазами, но уже без того силового напряжения, которое только что тревожно вибрировало между ними и вокруг.

– Я должен вернуться в Зону и вернуть туда кое-что.

Волк не смог скрыть своего удивления:

– Чего?

– Я должен вернуться в Зону и вернуть туда кое-что, – твердо повторил Велигор. – Поодиночке в Зону не ходят, а я не знаю другого сталкера, кто был бы в напарниках надежнее тебя. Поэтому я и прошу тебя о помощи. И буду готов ответить на любую встречную просьбу.

Волк хмыкнул и решил уточнить свою догадку:

– Ты хочешь идти в Зону, и не просто идти, но и вернуться потом оттуда, для этого тебе нужен я. И ты хочешь туда что-то унести. Что-то, что было родом из Зоны.

Велигор неопределенно молчал.

Волк выжидательно глядел на него.

По прошествии нескольких минут Волк проговорил:

– Почему ты решил, что «Эс Икс» должен вернуться в Зону? Почему идешь туда сам, а не отправляешь своих людей? Я должен знать все, иначе – разговор окончен.

Велигор посмотрел куда-то вдаль. С одной стороны, он и не надеялся, что Волк пойдет в Зону вслепую, и прекрасно понимал, что придется отвечать на самые очевидные, но такие неудобные вопросы. С другой стороны, он не ожидал, что для него лично это будет настолько трудно. В итоге он сдался сам себе, понимая, что Волк и так знает более чем достаточно:

– Конечно, ты знал, что если «Эс Икс» пропадет из лаборатории, то это случится только моими усилиями. Тебе непонятно одно: чем меня не устроило это «счастьедлявсехдаром», к которому я так стремился.

Он сделал паузу, твердо глядя в глаза своего когда-то очень близкого друга:

– Оно не работает так, как я планировал.

Казалось, что это никак не впечатлило Волка. Он лишь демонстративно приподнял правую бровь и спросил:

– Что? Не осчастливливает твоих людей?

В его тоне слышалась легкая издевка.

– Осчастливливает, – сквозь зубы процедил тот в ответ и, зло взглянув на Волка, продолжил: – Но я сразу теряю власть над ними. Эти блаженные чудаки… – он махнул рукой. – Я больше не чувствую их и не могу ничем зацепить.

Волк усмехнулся:

– Две страсти в одном теле не уживаются? Вот так ирония…

По скрипу зубов и молчанию Велигора Волк понял, что все действительно так, как он предположил, и ненадолго задумался:

– Как ты планировал попасть в Зону и как надеялся уйти из нее живым?

– На одном из дальних постов работают очень простые люди. Я имею власть над ними. Они даже не поймут, что произошло. Мы спокойно проникнем туда и так же спокойно вернемся.

– Почему я должен идти с тобой?

– Ну, не знаю, – расслабленно произнес Велигор, чувствуя, что на самом деле Волк уже согласился. – Может быть, потому, что ты считаешь «Эс Икс» своей самой большой ошибкой и хотел бы вернуть его туда, откуда принес. Я великодушно помогу тебе исправить эту лютую несправедливость, совершенную тобой по отношению ко всему человечеству.

Волк склонил голову. Велигор был прав. Он был просто обязан идти туда и нести с собой инопланетное счастье обратно. Он вскинул на Велигора свой решительный волчий взгляд:

– Где он?

В ответ тот распахнул лежащий на земле плащ, внутри которого покоилась коробочка со светящимся шаром. Волк только взглянул на коробку и тут же протянул Велигору руку. Пожимая ее, он произнес, глядя в глаза:

– Завтра на рассвете. Только ты, я и коробка.

– Четырнадцатый блокпост. У старого моста, – удовлетворенно отозвался тот.

***

Шакал, как и все приближенные из тех, что совершили налет на институт вместе с Велигором, той же памятной ночью получил свое вожделенное счастье. Он стал свидетелем величайшего перевоплощения, которое только возможно было увидеть смертному человеку. Выпущенный на свободу их великим предводителем шар вдруг разделился на множество таких же шаров, и каждый из присутствующих потянул к светящемуся чуду руки. Спустя всего лишь мгновение лица людей в зале просияли, засветились улыбками, морщины на лицах разгладились. Как будто с каждого из них свалилось в небытие все, что их терзало: проблемы, заботы, волнения, переживания, обиды, гнев, ответственность, вся накопленная боль и даже груз прожитых лет. Случилось именно так, как обещал им Велигор. Шакал находился в самой гуще этих счастливых событий. Народ вокруг него радовался, и сам он, растянув дебиловатую улыбку на лице, мягко замахал руками, изображая какое-то подобие танца.

Он видел, как волны счастья ходили по людям, как по живому морю, и как вслед за этими волнами безудержная злость и непонимание начинали захлестывать его хозяина. Он помнил, как рык их лидера чуть было не заставил его свалиться на колени, помнил эту предательскую дрожь во всем теле. Возможно, от разоблачения его спасло только то, что сам Велигор перестал владеть собой, впал в ярость и не знал, как командовать своими людьми, если они ему больше не подчиняются.

Довольные люди начали расходиться не сразу. Скорее, эта ситуация была похожа на то, как насекомые случайно обнаруживают выход из банки: кто-то ее покидает, а кто-то продолжает кружиться внутри. Приметив небольшую группу, направлявшуюся к выходу, Шакал незаметно присоединился к ней и вышел на улицу.

Усевшись в машину, он сохранял на физиономии все ту же радостную маску – и только добравшись до своей неприметной конуры в спальном районе, задернув наглухо шторы на окнах, достал из кармана куртки маленькую коробочку.

Разглядывая ее, как величайшее сокровище в мире, он являл собой живую помесь Кощея с Горлумом. Он повис над маленькой коробочкой, и его взгляд разгорался все сильнее, мечты становились все вожделеннее и все ярче. Он не спускал глаз с инопланетного шара, бережно раскладывая в голове варианты событий, которые вознесут его к вершине его собственного, совсем другого счастья.

Он смотрел и смотрел на светящийся в коробочке шар и не уставал хвалить самого себя за находчивость и актерский талант. Гордость распирала его изнутри.

С глубочайшим удовольствием, совершенно неведомым ему до сих пор, Шакал затянулся сигаретой. И, наблюдая выпускаемое облако дыма, был непоколебимо уверен, что все у него сложится замечательно. Его конспиративные способности, безусловно, сыграют ему на руку. Он снова сможет раскинуть сеть, которая даст ему и власть, и деньги, и самую настоящую счастливую жизнь.

Он щурился от дыма, припоминая, как до службы у Велигора он много лет подряд был настоящим дилером, с виду оставаясь простым олухом. Даже в годы сильнейших чисток и прессинга со стороны органов по борьбе с оборотом наркотических веществ он всегда оставался на плаву, тихонько прибирая к рукам еще и те сети, которые уцелели от посаженных или «убранных» конкурентов.

И совершенно внезапно вспомнил свое имя.

Вместе с картинами прошлого, с мыслями и переживаниями о нем вернулись и ощущения самого себя – того, другого, принадлежавшего только себе одному. Он вспомнил себя настоящего.

– О! Какое же это было славное время! – вслух проговорил он, с ностальгией и сладким самодовольством поглядывая на шар. И, находясь в наипрекраснейшем расположении духа, он ощутил себя самым счастливым человеком на планете. Оттого, что вся его афера удалась, что пали наконец оковы власти Велигора, что он снова стал собой, а перспективы его теперь более чем радужные, он рассмеялся сам себе.

Немного успокоившись, но не переставая созерцать свое блистательное будущее в разыгравшемся воображении, он заговорил со светящимся шаром. Будучи уверенным в том, что такой есть теперь только у него и у Велигора, он нравоучительно произнес с самодовольной улыбкой:

– Никогда не пробуй то, чем торгуешь. Ни-ко-гда!

Он поставил привезенную коробочку в контейнер побольше и бережно прибрал его в шкаф, приговаривая:

– Постой пока здесь, всеобщее дармовое счастье.

Только после этого он стянул с рук еле заметные перчатки, раскрашенные под цвет его кожи, и бросил туда же, в шкаф.

«Скоро. Совсем скоро счастье станет доступно любому желающему, – удовлетворенно подумал он про себя. – При наличии у этого „любого“ определенных финансовых средств, конечно же. Я не Велигор, чтобы раздавать счастье даром».

Шакал снова рассмеялся и дальше уже говорил вслух сам с собой:

– Подумать только! Я смог завладеть самым лучшим товаром в мире! Да, продажа может быть лишь единственной, но зато сколько желающих! А каков маркетинговый план! Сначала эти тупые ученые раструбили по всему миру, что такое чудо вообще есть. Потом провели гору исследований. СМИ отполировали желание людей заполучить ценное счастье! А на сладкое… вот уж маркетологи от бога!.. Они объявили, что сей ценный объект им больше не принадлежит! А-ха-ха! Спасибо вам, добрые люди! Сколько работы вы проделали за меня! Научным деятелям – скидка!

Он еще долго мурлыкал себе под нос разные размышления: с чего начать, какие задачи решить прежде всего, как выйти на первых клиентов, как обеспечить себе и шару безопасность и так далее.

Проваливаясь в сон уже под утро, с блаженной улыбкой он тихо сказал невидимому слушателю:

– Хочешь счастья? Даром? Готовься расплатиться…

***

Ближе к полудню следующего дня двое бывших, но по сути самых настоящих сталкеров уже лежали в зарослях ароматнейшей земляники и смотрели в бездонный океан неба над Зоной. По нему быстро плыли величественные громады облаков. И каждый думал о быстротечности жизни. Своей жизни.

Велигор хотел было пошевелиться и смахнуть с лица божью коровку, но был обессилен настолько, что не мог поднять даже руку. Он пошевелил лицом, бровями, но маленькая исследовательница продолжала свой путь и не думая пугаться.

Волку с его места было это все прекрасно видно, и он улыбнулся. Он глубоко вдыхал знакомые запахи, которые и не надеялся встретить в Зоне. Они напоминали ему о детстве, о тех лесах и полях, на которых он вырос, играл со своими друзьями и братьями, о том волнующем состоянии, когда вся жизнь у тебя впереди, сил немерено, все понятно и конкретно. И вот эта жизнь прошла и не вызывала в нем ни капли сожаления. Все было как было: со своими ошибками, достижениями и провалами, с поисками главного, которое было несмотря ни на что обретено. Поэтому грудь его вздымалась высоко. Он наслаждался каждым вдохом, каждым уловленным запахом, каждой картинкой, что отражалась на сетчатке его глаз.

Он ощущал, что вся сила, выделенная ему для земной жизни, была распределена по ней как-то неравномерно. Он вспоминал, как после одного возвращения из Зоны, которое по всем признакам должно было стать последним в его жизни, он вдруг наполнился силой и властью как никогда. То же самое случилось и с Велигором. Им обоим Зоной было дано чудесное качество – сконцентрировать ресурс своей власти над другими людьми и пользоваться ею неограниченно в любой момент. В эти годы они властвовали столько, сколько было отпущено им аж на целую жизнь.

Именно поэтому его друг сейчас был практически опустошен и обессилен: он исчерпал все, что было ему дано, и последние капли жизненной энергии оставляли теперь его тело. Волк понимал, что будь он столь же подвержен страсти, которая так круто захватила Велигора, то и он сейчас лежал бы без движения.

Он уже точно не помнил, когда у него закрались сомнения в своем полноправии и всемогуществе, но сейчас благодарил этот миг. Именно с него началась его дорога к поиску себя настоящего. И, несмотря на то, что полностью преодолеть влияние приобретенного в Зоне властного качества не удалось, он понимал, что могло стать с ним, глядя в Велигора как в наичестнейшее на свете зеркало. Он не мог ничего поделать с обострившимися инстинктами, тонкой интуицией. Его органы чувств давали ему преимущество перед любым человеческим существом. Все остальное он научился держать в себе, жестко пресекая любые оправдания использования власти над другими людьми. Он научился контролировать свои слабости, контролировать свою боль, отслеживал и истреблял любые проявления страстей – и был уверен, что только благодаря этим огромным усилиям он сумел сохранить человеческий облик.

Лишь однажды он всерьез захотел, чтобы его власть послужила ему. Но не для него самого, а для беззащитной девушки, которая должна была противостоять этой самой нечеловеческой силе. Его единственное желание, возникшее из самых глубин его души, заставило его пойти к Кире. Он жаждал отдать ей все, чем обладал. И отдал бы, если бы это было возможно. Собрав всю свою власть, он внушал ей уверенность и способность противостоять и силе Велигора, и его собственной…

Получилось ли то, чего он так сильно жаждал, он не знал.

Но Зона четко давала ему понять, что потратился он на это действие в полной мере.

И от этого ему было светло и радостно теперь, у своей последней черты…

Волку не один раз задавали вопрос о том, как он узнал, что в Виноградной Зоне появилось «счастьедлявсехдаром»… И никому, включая самого себя, он не мог внятно ответить на этот вопрос. Он просто знал это. И все. Обладая уникальным знанием, однажды он сделал свою сталкерскую работу, когда показал эту игрушку людям. Он не знал зачем, для чего и что будет дальше, но непоколебимо верил, что это было необходимо… А теперь ему выпала честь вернуться сюда и вернуть это «счастье» обратно. Где-то внутри него было абсолютно твердое знание или даже вера, что все произошло так и тогда, когда это было нужно, а он лишь выступил послушным исполнителем. Он не знал великих целей, которым были подчинены его действия, но зато четко знал свою роль или даже миссию, как бы громко это сейчас ни звучало. С той самой секунды, как он услышал слова Велигора о необходимости вернуться в Зону, все сложилось в единую, понятную только ему картину.