Эра счастья

– Но послушайте, – заговорил кто-то из зала, – нельзя же исключать ситуативные факторы. Вспомните истории людей, которые согласились на этот эксперимент. Это люди, которые крайне нуждались в деньгах, причем не для себя, а для своих близких. Это те случаи, когда пойдешь на все что угодно, лишь бы помочь. Поэтому они и подвели итог своей нынешней жизни, приняли объект «Эс Икс», поставили точку. Чего им еще желать? К чему стремиться? Но тем не менее они задают вопросы о тех, для кого сделали этот шаг. Это ли не свидетельство их жизнеспособности, человечности, нормальности?

Александр Александрович снова вздохнул, собираясь ответить, однако Кира успела сказать за него:

– Коллеги, я понимаю, что тема очень нестандартная и острая, она цепляет многих. Однако я прошу, по регламенту сначала дадим слово всем докладчикам, потом уйдем на дискуссию. Прошу вашего понимания. Все мысли и вопросы фиксируйте, пожалуйста, самостоятельно. Они будут очень ценны в дальнейшем. Александр Александрович, вы позволите? Я полагаю, прозвучал не совсем вопрос к вам, а, скорее, точка зрения одного из слушателей, поэтому мы не будем сейчас вдаваться в полемику. Вам есть что еще сказать по существу именно ваших исследований?

Александр Александрович сначала кивнул в знак согласия с тем, что вопрос явно не к нему, а следом – отрицательно, давая понять, что добавить ему нечего, и присел.

Его место уже занимал следующий докладчик. Весьма элегантный, подтянутый, улыбающийся человек средних лет:

– Меня зовут Максим, спасибо Александру Александровичу за предисловие к моему докладу, – он поклонился предыдущему оратору. – В нашем патоэксперименте действительно есть на что посмотреть. Современные диагностические инструменты не дают нам картины патологии.

Зал негромко зашелестел.

А докладчик улыбнулся:

– В нашей группе лучшие психиатры, психотерапевты, психологи, диагносты. Однако мы не можем поставить конкретный диагноз, не назвав его расплывчато «расстройство личности». Но с научной точки зрения это просто смешно. Тем не менее наблюдаемая нами картина не похожа ни на одно расстройство или патологию, которые мы ранее могли видеть и диагностировать. Поэтому, если кому срочно нужно защитить диссертацию, они, наверно, смогут собрать много материала даже на первых двух счастливчиках, – Максим сделал приглашающий жест и снова улыбнулся.

– Ну а можно ли поконкретнее? – спросила Кира. – Что именно не так с нашими подопечными?

– А я не говорил, что с ними что-то не так, – снова улыбнулся докладчик. – Видите ли, каждый диагноз являет собой некую целостную картину, в том числе развивающуюся в динамике: есть первые признаки, дебют заболевания, потом расцвет симптоматики и так далее. Мы же наблюдаем отдельные элементы разных картин. Мы полагаем, что это связано в первую очередь с тем, что личностные изменения только начались и самые первые их признаки, как совершенно справедливо заметил коллега, – Максим снова поклонился, – это нарушения в потребностно-мотивационной сфере. Далее они дадут свой отклик и в других сферах. Объект «Эс Икс» – это только брошенный в воду камень, и мы не видим еще всех кругов, которые разойдутся от него впоследствии. Но мы ожидаем искажения в познавательных процессах, так как они будут диктоваться личностными изменениями, дальше это все отразится и на органах восприятия… Помните, как в классике Фрейда: девочка не видела от слез, а потом ситуация переросла в психосоматику, когда проблема со зрением была вторичной по отношению к первичному психическому расстройству. Но на сегодня это только ожидания, предположения и теоретические модели. Будет ли что-то из этого действительно иметь место в будущем, покажет только само будущее. Однако уже сегодня я бы хотел задаться вот каким вопросом: мы знаем, что любое расстройство так или иначе либо лечится, либо достаточно устойчиво купируется. Заболевший не выбирает болезнь, она приходит к нему – с образом жизни, с образом мышления и т. д. Мы учимся лечить как последствия, так и причины. А вот что делать в ситуации наших уважаемых сталкеров и других обследуемых, которые в рамках эксперимента приняли объект «Эс Икс»? Это то обстоятельство, когда последствия неизвестны (от нулевого влияния до фатальных проявлений), но выбор делается в пользу, назовем это пока расплывчато, «расстройства», которое мы описываем в своих исследованиях и видим, безусловно, только верхушку айсберга. Но что будет являться в данном случае «лечением»? И что – окончательным «излечением»? Возврат к предыдущему, «дообъектному» состоянию? Ну а к чему тогда, простите, применение этого объекта? Один из моих коллег называет такую работу «сельдерейтельность», намекая на сельдерей, который отнимает больше энергии на переработку себя, чем дает. Вопросы мои, безусловно, не из сферы психиатрии и скорее носят философский характер. Но по мне, это ключевые вопросы, ибо совершенно неясен смысл этих челночных действий.

На мгновение повисла оглушающая тишина, которую нарушила Кира:

– Сталкеры не чувствуют патологических изменений, которые с ними происходят?

Максим снова элегантно улыбнулся:

– А вы спросите у шизофреника, здоров ли он. Со всей очевидностью он ответит, что считает себя таковым. Так и здесь. Ребята видят свою, вполне обычную картину этого мира, а мы видим то, как они это видят. И если уж нам, специалистам, пока не заметны отчетливые черты этих изменений, то для них тем более эти изменения не существенны. Да и потом, какую значимость могут иметь для них любые изменения в их личности, если сама основа личности, ее потребностно-мотивационная сфера, разрушается? Я думаю, для них это не имеет никакого значения. Ведь, образно выражаясь, эти вопросы выведены за круг их интересов. Что же осталось в этом кругу? С человеческой точки зрения – ничего. И такие примеры описаны в литературе. Но я все же вернусь к уже заданному вопросу: если объект планируется применять массово, наши исследования являются бессмысленной тратой времени. Мы либо не изучаем объект совсем и даем ему ход, либо не даем объект никому и не имеем никаких проблем, которые могут появиться в связи с ним в будущем. У меня кратко – все. Спасибо.

Максим занял свое место под легкий гул на трибунах: люди что-то обсуждали, жестикулируя. Одновременно со своих мест поднялись двое докладчиков и переглянулись.

– Секундочку, – Кира жестом остановила их обоих. – Я думаю, ваша роль, Максим, и всей вашей группы заключается в выявлении негативных факторов и их минимизации. Спасибо за доклад, вы задали очень интересные вопросы, думаю, их еще не раз будут поднимать и сегодня, и дальше в ходе исследования. У каждой медали есть своя оборотная сторона.

В ответ Максим улыбнулся так, что стало понятно: он для себя уже на все вопросы ответил и оборотная сторона исследуемой медали ему вполне очевидна. Кира в долю секунды мысленно пробежалась по его выступлению и поняла, что позицию для себя он хоть и сформировал, но явно не высказал и никого ни к чему не призывал. Одновременно она жестом приглашала одного из следующих докладчиков – представительного седого мужчину. Он неспешной каравеллой выплыл в центр атриума.

– Да, спасибо, Кира Венедиктовна. Мне, как и вам, кажется, что мое выступление больше подходит для продолжения дискуссии по смыслу, ибо говорить я буду как раз про смыслы.

– Представьтесь, пожалуйста, – улыбнулась Кира, приветствуя степенного докладчика кивком головы. – Вдруг есть те, кто не знает вас в лицо.

– Дмитрий Алексеевич. Несколько лет назад я уже озвучивал эти мысли, но в данном случае они тоже будут уместны. В своих исследованиях мы видели, что счастливость человека зависит от того, что считается нормой⁵. Если человек видит себя внутри этой нормы, он счастлив. Вот так просто. Есть нормы соблюдения традиций. В этом случае люди «счастливы» по традиции, а норма в том, что сложилось годами в их поколениях: «Есть работа, нет войны – чего еще нужно?» Есть норма автономии, которая была довольно модна некоторое время назад и сохраняет свое влияние до сих пор. Это норма поиска своего пути, смысла жизни. И счастлив тот, кто нашел или хотя бы идет туда. Есть норма приспособления. В ней много гедонистического. Счастье такого рода, как мозаика, складывается из множества самых разных удовольствий. Есть норма повиновения: счастье крепостного, который счастлив, если доволен хозяин, не бьет, не дурит. Так вот сталкерское счастье очень близко к последнему варианту, в котором «хозяин как бы на минуту вышел». Да, не к чему стремиться, да, все процессы сохранны, этакая передышка-расслабление, когда никуда не гонят, ничего не хотят, и вот человек расплывается в сладкой неге. Чего еще? Счастлив ли сталкер? Мы полагаем, да. Сугубо исходя из определения счастья и наблюдаемого поведения, это так. И да, счастье обнуляет мотивацию⁶. Этот факт был известен нам задолго до появления «Эс Икс». Да, длительность состояния, которое вызвано этим объектом, как уже было сказано, для нас непривычна, и мы наблюдаем вроде бы не свойственные общепринятым взглядам явления. Но все же это счастье. Точнее, один из его моментов.

Гудение в аудитории нарастало. И, несмотря на то, что не было различимо ни одного слова, казалось, что работает мощная электростанция, которая вырабатывает энергию, заполняющую весь зал.

– Коллеги чуть ранее отмечали изменения в уровне осознанности и активности обследуемых, оценивая это явление скорее как негативное. Ну, то есть «как можно быть по-настоящему счастливым, не проявляя активности и не осознавая того, что с тобой на самом деле происходит, не отслеживая себя настоящего в каждом моменте времени?» Это я сейчас прямо цитирую одну из печатных работ по этому направлению. Однако наши более ранние исследования показали, что уровень осознанности, как и уровень активности, никак не связаны с ощущением счастья⁷. Мы работали с массой людей, и как ни парадоксально звучит этот тезис, он выглядит таковым только на первый взгляд. В сущности, мало различий между тем, что видим мы в осчастливленных объектом людях, и тем, какие результаты мы получаем уже многие годы в массовой среде. Возможно, мои слова вызовут в определенных кругах недовольство, но я возьмусь утверждать, что ничего принципиально нового наш объект «Эс Икс» в себе не несет. Изучая его влияние на организм, мы не увидим явлений, не описанных уже в фармакологии, наркологии, физиологии. Обращаясь к влиянию на личность и организм нового объекта, мы подберем или изобретем адекватные термины. Все известные отклонения, заболевания были впервые когда-то описаны, и никто не может гарантировать, что завтра не появится что-то новое, что потребует описания или даже пересмотра знаний сегодняшних. Но возвращаясь непосредственно к объекту исследования, подытожу: мы наблюдаем счастье. К чему это приведет – вопрос лонгитюдного исследования, о котором в настоящее время мы можем только мечтать. Засим пока откланяюсь.

Оратор занял свое место, а Кира уже жестом приглашала другого докладчика, которого она чуть ранее остановила:

– Сергей Денисович, прошу вас. Извиняюсь, что заставила подождать. Это не значит, что ваш доклад менее важный, мне показалось логичнее выстроить именно в таком порядке. Вам слово.

– Да, благодарю, – средних лет человек предстал перед публикой. Судя по костюму, он глубоко врос в мир науки. Пиджак его был чуть моложе палеолита: примерно из советской эпохи. И видывал настоящие исследования еще тех времен. Цвет одежды нес в себе какой-то важный, но невнятный месседж о личности хозяина: не то о приобретенной им мудрости, не то о наличии легкого дальтонизма.

– Давайте взглянем чуть шире, чуть глубже, – взор докладчика устремился далеко-далеко. – Психика же не живет сама по себе, она живет в теле. И не просто живет, но и активно взаимодействует с ним, а местами и управляет. Наши исследования были посвящены тому, как тело реагирует на текущее состояние. Мы работали и с теми, кто был подвержен влиянию объекта «Эс Икс», и с теми, кто не был. В том числе под нашим наблюдением происходил процесс принятия объекта «Эс Икс» новыми людьми, которые включились в этот эксперимент с полным добровольным согласием. Доложу подробно и про тех и про других, постараюсь при этом не пользоваться терминологией, чтобы всем оставаться в едином понятийном поле. Все, что я буду говорить, подтверждается соответствующими наблюдениями и экспериментами. Итак, возьмем совершенно обычных людей – вроде нас с вами. Как тело человека, не знакомого с объектом «Эс Икс», на него реагирует? Какие процессы запускаются в теле в момент знакомства с инопланетным «счастьем»? В первой фазе, назовем это «предзнакомством», тело реагирует обычными для таких ситуаций признаками: интерес, легкое возбуждение, поисковые и познавательные реакции. Оно предвосхищает нечто новое и обследует это новое на расстоянии. Здесь можно было бы говорить про интуицию, но ее мы не исследовали, поэтому оставлю этот момент за кадром. И вот тело готовится к новому. Что происходит, когда «Эс Икс» оказывается в непосредственной близости, когда принять его уже не составляет труда? Реакций, свидетельствующих о сопротивлении, в теле появляется гораздо больше, мы видим их на разных уровнях и в разных проявлениях. Эти реакции знаменуют собой начало следующей, второй фазы. Тело беспокоится, нужно ли ему то ближайшее будущее, которое вот-вот с ним случится. Такое беспокойство характерно для ряда самых разных обстоятельств: на пороге кабинета врача (например, стоматолога или любого другого, который вторгается в наше тело), перед важным мероприятием и т. д. Получается, что, с одной стороны, тело абсолютно точно сигнализирует нам, что оно предвидит боль, дискомфорт, нетипичное состояние. С другой стороны – мы не возьмемся на этом этапе утверждать, что это внешнее вмешательство для тела является ненужным и противоестественным. Вспомним тех же врачей, без манипуляций которых тело испытывало бы больше боли, если бы мы не лечили его, а пустили все на «естественный» самотек… В третьей фазе происходит собственно принятие объекта «Эс Икс». В теле наступает пауза. В буквальном смысле. Мои коллеги увидели сходство этой паузы с «биологической паузой», однако при ряде похожих признаков я бы все же не торопился с выводами. Я предполагаю, что в этот момент в теле происходит незнакомая нам пока перестройка и именно на нее организм берет паузу. Он еще не знает, как будет проявлять себя новое состояние на телесном уровне. Однако пауза завершается, и тело постепенно обмякает. Это начинается четвертая фаза. В ней мы регистрируем признаки отдыха, эйфории, расслабления, тихой радости. И длится это достаточно долго. Я бы сказал – по сию секунду включительно. Физически, физиологически мы наблюдаем картину счастливого человека.

Зал снова зашелестел, однако было невозможно угадать, наполняется ли он одобрением или негодованием. Казалось, что вот-вот переменится погода, но как именно – сказать было сложно.

– На этой оптимистичной ноте, – совсем не оптимистично продолжил оратор, – можно было бы и завершить выступление, однако считаю своим долгом продолжить и озвучить еще один факт, а именно: происходит ускорение метаболизма, ускорение старения клеток. Всех. Это крайне нетипичная картина для состояния счастья. Со всей ответственностью могу утверждать, что она даже в чем-то нелогичная, ибо расслабленное тело, отдыхая, наполняет человека энергией, здоровьем. Куда уходит это все в случае наших подопечных, мы пока не смогли ответить. Но оно уходит, и очень быстро. Как если бы у человека открылся новый канал, в который он отдает все жизненные силы, но мы, по своей ограниченности, пока не можем этот канал обнаружить.

Докладчик развел руками и вернулся на свое место.

– Спасибо, Сергей Денисович. Вы очень значимые моменты отметили. Продолжим. Слово Ирине Александровне.

– Благодарю, – в центр аудитории выходила немолодая женщина в длинной юбке, колыхание которой в мгновение успокоило всех присутствующих. Как мать укачивает малыша, походка этой женщины нежно укачала все эмоции людей, и общий гул трепетно притих.

– Я не скажу, что каждое мое слово выверено моей группой экспериментально. Однако оно выверено здесь, – она указала в центр своей груди. – Мы с коллегами работаем в русле квантовой психологии. Если коротко и просто, она про энергию. Все на этой земле – энергия. Незримая или тяжелая, при достаточной практике все виды этих энергий видятся одинаково хорошо. Научным базисом квантовой психологии является квантовая физика, а также радикальный конструктивизм. Это эпистемологический подход, согласно которому знание принципиально не может соответствовать объективной реальности или «отражать» ее, поскольку единственный доступный человеку так называемый реальный мир – это конструкция, которую мы сами порождаем в процессе познания. Поэтому «реальный мир», данный нам в ощущениях, формируется на основе только нашего собственного сенсорного опыта, понимаете? А значит, в любом таком «реальном мире» гораздо больше субъективного, чем объективного. А под объективным, к слову, чаще всего люди понимают всего лишь общепринятое.

Докладчица говорила ровно, мягко и просто, как будто рассказывала сказку взрослеющему ребенку – не навязывая, но вместе с тем совершенно уверенно. Ее речь текла, как полноводная и спокойная река:

– Знание не обретается пассивным образом, оно активно создается познающим субъектом. Другими словами, знание нужно нам для структурирования неопределенности, которую мы стремимся познать, классифицировать. Поэтому наше познание в большей степени служит для адаптации в мире, а не для открытия онтологической реальности. И поэтому уместнее говорить о многих реальностях, в каждой из которых существует ее творец – человек, создающий разного рода конфликты. Квантовый подход позволяет разрешить парадоксы, которые всегда возникают в науках, сфера интересов которых затрагивает сознание. Мы помогаем нашим клиентам разрешать противоречия между случайностью и закономерностью, планированием и спонтанностью, свободой выбора и детерминированностью. Все это делается с помощью техник саморегуляции и трансформации, через которые человек находит единственно верное решение и одновременно освобождается от дискомфортных состояний. Чем принципиально отличаются сегодняшние исследования? Только тем, что наши вынужденные клиенты – это люди в измененном состоянии сознания. Работая с ними, мы, ученые, конструируем тот мир, который способны видеть и понимать каждый на своем уровне. А конфликты и противоречия, которые также конструируются следом, призваны показать наше несовершенство: каждому его собственное. Не про них, а про нас! Мало того, мы должны принять эти картинки как жизненные задачи, отработать их, чтобы быть способными на большее, выйти за пределы своих ограничений. И таким образом, расширяя границы своей внутренней территории, познавая себя, познать мир. Мы решаем вопросы и ситуации не с помощью внешних действий, а исключительно работая внутри себя, совершенствуя собственный инструмент познания. Вы все прекрасно знаете, что реальность и выводы о ней жестко зависят от точки зрения наблюдателя. Известный эксперимент, доказывающий, что свет является и волной, и частицей в зависимости от позиции наблюдателя и способов познания, строго научно подтверждает мою мысль. Нельзя исключить наблюдателя из описания наблюдаемого. И, слушая доклады других людей, я гораздо больше узнала о них самих, нежели о предмете нашего изучения. Поэтому я и уделила столько внимания в речи самому исследователю и его познавательным возможностям, а не суждениям, которые есть лишь наши фантазии о реальности. Не более того.

– Все же любопытно поподробнее узнать о ваших результатах, – Кира заинтересованно улыбалась докладчице. – И какие инструменты применяли в своей работе вы?

– Если мы отказываемся от построения моделей и конструктов о внешнем мире и сосредотачиваемся на мире внутреннем, то трансформация оказывается универсальным инструментом работы. Какую бы проблему мы ни взяли, в пределе она уходит в страх смерти. Можете проверить каждый на себе… А энергия, с помощью которой можно работать в трансформациях, – энергия любви и веры. Предлагая нашим испытуемым работать внутри себя, мы и находим самое интересное. Первое – страхов у испытуемых мы особо не обнаружили, собственно, как и состояний любви, веры, принятия, со-бытия… И несмотря на то, что ранее мы видели разные состояния и работали с ними, эти состояния испытуемых во многом уникальны. Второе – это сложность в обучении обследуемых техникам трансформации, с помощью которых некомфортные состояния превращаются в комфортные. Дело в том, что до этого мы не сталкивались с такими ситуациями. Мы знаем, что все способны научиться работать с собой. Отличаются лишь скорости. Они зависят от мотивации и сопротивления новому, ригидности, возраста и некоторых других личностных особенностей. Мы знаем, что чем меньше у человека развиты механизмы психологических защит, тем проще ему освоить трансформацию и работать с ней самостоятельно. По ощущениям, результаты группы Александра Александровича, изучавшей мотивационную сферу, очень похожи на правду. И именно эти результаты объясняют, почему не удалось достичь успехов в обучении «счастливчиков» нам. Не имея ресурсов целеполагания и энергии для достижения цели, испытуемые не смогли освоить техники трансформации и эффективно применить их по отношению к своему текущему состоянию. Более того, мои коллеги, опытные проводники, сопровождающие лабораторных «счастливчиков» в их трансформациях, отмечали, что происходит чудовищный слив энергии, несоизмеримый с теми результатами, которых они достигали. Поэтому для себя я также приняла на веру и слова Сергея Денисовича о том, что энергия уходит по неизвестным пока нам каналам. Резюмируя, скажу, что для себя мы так определили ключевое отличие людей, подвергнутых влиянию объекта «Эс Икс», и людей, не знакомых с ним. Это не внешние проявления и не особенности состояния. Иначе в этом не было бы ничего уникального. На самом деле это – неспособность к изменению себя, в частности – неспособность к трансформациям, а значит, и невозможность изменить весь событийный поток и качество жизни в целом. Мы не отчаиваемся научить сталкеров нашим техникам, и если это произойдет, то мы будем понимать, что в этих экспериментах мы столкнулись с ситуациями, в которых просто нужно больше времени для работы. Если же нет – это будут первые в нашей практике состояния, которые не поддаются трансформации.

– Ирина Александровна, вы много говорили, что нужно исследовать именно внутренний мир. Расскажите подробнее про те состояния, в которых живут все, кто принял объект «Эс Икс».

– Как внешний наблюдатель, я утверждаю, что эти состояния не являются типичными для человека. Сами носители не дают о них вербальных характеристик, не высказывают какого-либо внятного отношения к ним. Поэтому с уверенностью говорить, что они доставляют им дискомфорт или расслабление, счастье или боль, безусловно, неправильно. Однако неспособность к саморегуляции – это витальная проблема для человека. Если человек не может изменять свой внутренний мир, работать с его объектами, с тем, что его беспокоит, а через это – двигаться к подлинному счастью, становится крайне грустно. Получается, что человек, сравнительно недавно обретя настоящую, действенную возможность прийти к счастью, я имею в виду знания о трансформации и способности к ней, лишается ее посредством объекта «Эс Икс». При этом сам погружается в состояние, лишь отдаленно напоминающее счастье. Не вступая в спор с коллегами, которые увидели в состоянии испытуемых некие признаки счастья, могу утверждать, что на уровне тонких тел ни о каком счастье речи не идет. Вы же знаете, что помимо физического тела у человека есть еще другие тела… Мы это экспериментально показали в наших более ранних исследованиях… Так вот во всех этих телах остается след действия объекта «Эс Икс». И след этот совсем не светлый. Например, в пятом, мыслительном слое, мы наблюдаем конструкты, которые искажают самовосприятие. Это похоже на обращенные друг к другу зеркала, которые, многократно отражая один объект, формируют в восприятии бесконечный коридор этих объектов. Таким образом, одна-единственная вспышка счастья интерпретируется ими как нескончаемая череда счастливых мгновений. В слое эмоций мы, наоборот, смотрим, как сквозь пуговицу – видим лишь «дырочки для нитей», которые воспринимаем как счастье, а все остальное скрыто от нас. Этот и другие фильтры накладывают отпечатки на то, как испытуемые воспринимают себя и свое состояние. В седьмом слое вообще творится такое, что мне не хватит слов и образов, чтобы это описать, однако за всем этим восьмой и прочие слои даже не угадываются, как будто их вообще нет.

– Очень много интересного вы нам поведали, – покивала Кира.

– Ну, на этом пока и подытожим, – мягко улыбнулась Ирина Александровна и направилась к своему месту.

В центр аудитории уже спешила молодая художница. Ее творческое призвание летело далеко впереди, заранее настраивая все окружение на встречу с ней. Не было никаких сомнений: эта женщина могла быть только художником. Наивная и несуразная, как первое свидание, она стремительно заняла место докладчика и сразу наполнила пространство эмоциями весны и жизни:

– Я мало поняла из того, что сказали сегодня мудрые мужи и женщины, – девушка говорила с придыханием, как будто была восхищена каждым своим словом и тем, что стояло за ним, – но мне, наверно, и необязательно понимать… Меня зовут Марина Морская, – по залу прокатился смешок, в котором слышалось «масло масляное».

– Это моя настоящая фамилия, – смутилась докладчица, но тут же, вдохновившись дыханием своих творческих мыслей, начала изливать их на слушателей:

– Послушайте, вы не представляете, какой потенциал у этих ребят! – воскликнула она – здесь можно было написать «и картинно закатила глаза», однако по существу эта фраза ничего не отразит. Девушка находилась буквально где-то между блаженством и небесным раем. – В фойе мы выставили их работы маслом… акварелью… карандашами… – с каждым словом Марина уносилась во все более далекие небесные дали. Оставалось непонятно, что же удерживает ее парящую душу в этом бренном теле. Похоже, и она этого тоже не понимала, потому что каждый раз, открывая глаза, как бы удивлялась тому, что видит перед собой. Каждый раз это оказывались совсем не райские сады, в коих она смотрелась бы весьма уместно.

Весь зал расплылся в умилительных улыбках: всем отчего-то стало очень хорошо и радостно. Настолько мило и просто смотрелась эта девушка на фоне разгула научных стихий, что ей моментально простили и ее необразованность (для многих это было «очевидно»), и сбивчивый слог, и неклассический внешний вид. А она между тем продолжала порхать с одного облака-мысли на другое:

– Нет, они не блещут техникой, и вообще стиль каждого из них сложно описать! Но столько радостных эмоций и столько счастливых мыслей эти картины рождают… Вам будет сложно удержаться от восхищения!.. Вы знаете, я была приятно поражена, когда познакомилась с этими людьми! Без преувеличения, эта возможность – сущий дар небес! Вы видели? Они счастливы от всего: проснулся – какой восхитительный день, умылся – какая звенящая вода, надел одежду – какая она поразительно приятная и каких чудесных цветов!.. Это восхитительные люди! Я никогда не забуду встреч с ними! Я столькому у них научилась!.. Я приглашаю вас в перерыве испытать всю гамму радостных чувств. Ведь без преувеличения – каждая работа шедевральна! Пожалуйста, прошу вас!

И докладчицу, словно легкую бабочку утренним ветерком, унесло с центральной точки аудитории.

«Мы в восхищении!» – чуть было не сказала вслух Кира, однако, преисполненная самыми добрыми эмоциями по отношению к докладчице, сдержалась:

– Спасибо вам, Марина. Вы, как ясное солнышко, тронули всех нас своим появлением. Я не успела вас представить и пояснить коллегам, что вы были одним из самых настойчивых наблюдателей, кто стремился работать с осчастливленными испытуемыми. Ваши подходы к раскрытию художественных способностей были совершенно особенными. Именно поэтому вам нашлось место в сегодняшней итоговой конференции. Спасибо.

В ответ бабочка-докладчица на лету легко раскланялась публике, как будто тренькнула крылышками, и скрылась из виду.

– Ну что ж, господа, перерыв, – Кира указала рукой вслед улетевшей художнице. – Прошу пройти восхититься результатами творческой деятельности наших подопечных. А после перерыва приглашаю к открытой дискуссии!

***

Дверь отворилась: слишком быстро для проказ ветра и слишком медленно для входящего человека.

Михаил Александрович Наумов, читавший книгу у камина, обратился в слух, признаваясь самому себе, что чтение чересчур сильно захватило его: он пропустил какую-то предысторию этого непонятного дверного скрипа.

В следующую секунду в приоткрывшемся проеме он увидел металлический отблеск. Опытный взгляд тут же определил в нем ствол оружия.

«Зачем пробираться в комнату, если проще убить меня тысячей других способов? Переговоры? Возможно», – подумал Михаил Александрович, внешне не изменив картину себя-читающего.

Оружие «вошло» в комнату вместе с Волком, который тут же его опустил.

– Там снаружи кто-нибудь жив? – вместо приветствия спокойно спросил Наумов, размещая закладку между страниц и откладывая книгу. – Или ты не беспокоишь себя подобными размышлениями?

– Я не убивал, – кратко сказал Волк, обежав комнату глазами и убирая оружие.

Военный медленно, чтобы не спровоцировать никаких инцидентов, поднялся навстречу вошедшему и взглянул на него прямо и уверенно. Стоящий перед ним человек заслуживал его внимания, поскольку был либо талантливым переговорщиком, либо талантливым бойцом. Иначе как он смог пройти его собственную охрану?

– Кто ты? И зачем пришел?

– Предупредить, – тихо ответил Волк, игнорируя первый вопрос. – Я могу рассчитывать на четверть часа твоего времени?

– Хорошо. Я дам отбой своим людям, – сказал военный и улыбнулся, – если, конечно, там действительно есть хоть кто-то живой.

Волк утвердительно кивнул, разрешая военному взять телефон.

В следующую секунду на том конце ответили и приняли распоряжение командира «под козырек».

Михаил Александрович так же медленно опустился на свое место, жестом пригласив в соседнее кресло странного гостя.

– Прошу. Я весь внимание.

Волк сел. Сделал глубокий вдох.