– Наши отцы хорошо бы поладили, – пошутил Дима.
– Точно, нужно их познакомить, – согласилась Саша. – Они бы уж нашли, за что выпить!
– Кто бы сомневался! – хмыкнул Славик.
Только с бабушкой девочкам не суждено было познакомиться. Она уехала к сестре в Краснодар.
После встречи Нового года, обе влюбленные пары еще три дня пробыли в Геленджике, а затем отправились в Сочи. Зимнее море, конечно, очень красивое, но все же, в это время года намного интереснее в горах. Из Сочи веселая четверка поехали в Роза Хутор. Ни Саша, ни Даша никогда не становились на лыжи. Первый же эксперимент по спуску с горы закончился для Даши переломом ноги. Пришлось всем досрочно вернуться в Ростов. Каникулы были испорчены, но, как говорится, нет худа без добра. В дороге, по радио они услышали, что в горах, примерно там, где они были, сошла лавина.
– Час от часу не легче! – воскликнула Лиза, увидев натянуто улыбающуюся Дашу в кресле на колесах. – А ты куда смотрел, Димка?
– Да я… Ну, в общем, так получилось, – промямлил Дима.
На выручку, как всегда, пришел Славик.
– Да, не ругай его, Лиза! Он, бедненький, и так весь извелся и во всем винит себя. Вот я два года назад сломал ключицу, а в детстве руку ломал дважды. Димка, кстати, тоже, а еще он головой проверял гору на прочность. Гора, к счастью, не пострадала, – рассмеялся вечный шутник, Славик. – Не переживай, до свадьбы заживет!
– Вот это меня и беспокоит, – недвусмысленно намекнула Лиза. – Какие у вас планы насчет моих девочек? Для них, по-моему, все, что касается вас, очень серьезно.
– Ну… Вначале мы закончим универ, а потом посмотрим. Я без Сашки никуда не уеду. Если она хочет оставаться в Ростове, то и я останусь, – вмиг став очень серьезным, сказал Славик.
– Я согласен с братом, – сказал Димка. – Куда же мы без наших рыженьких обаяшек?
Лиза в последнее время чувствовала себя очень уставшей и подавленной. Все как-то не клеилось. Стоило ей порадоваться за близняшек, так Дашка сломала ногу. Лиза считала каждую копейку, не зная, что еще можно придумать, чтобы кафе работало эффективнее, но дела шли все хуже и хуже. Как ей не хватало Вики! Из коротких телефонных разговоров с ней Лиза поняла, что у нее не все гладко со Степаном, да и вообще, с Викой что-то происходило, но что именно ее беспокоило, она не говорила. Папа напивался с утра и весь день чудил. Лиза хотела провалиться сквозь землю от стыда, когда папа, едва держась на ногах, ввалился в зал кафе через дверь под лестницей. Ладно бы он просто вышел пьяным к посетителям, так на нем из одежды были только трусы в цветочек, меховой жилет и шапка-ушанка, а на ногах пляжные шлепанцы. Можно представить реакцию посетителей, особенно, если учесть, что Иван не позволял себя стричь и брить около двух месяцев.
– Смотрите, Снежный человек! – воскликнула девочка лет девяти, сидевшая за столиком вместе с мамой.
На выручку пришла Варенька. Она, звонко рассмеявшись, подошла к девочке и ее шокированной маме.
– Не удивляйтесь! Это часть нашей новогодней развлекательной программы, – весело сказала она. – Вы почаще к нам заходите! У нас, кроме Снежного человека, еще бывают в гостях домовенок Кузя, Баба-Яга, Леший из Черного леса и даже Кощей Бессмертный.
– С Новым годом! – прокричал Иван на весь зал.
– Вот видите? – радостно воскликнула Варенька и захлопала в ладоши. – Он всех нас поздравляет с Новым годом!
– А как зовут Снежного человека? – спросила девочка.
– Его зовут Ванечкой, – очаровательно улыбнувшись, сказала Варенька. – Он любит песни петь и сказки рассказывать, но сегодня он не в голосе. Мороженное переел.
Варенька подошла к папе, обняла его, и, поддерживая под руку, аккуратно повела назад к двери. После этой выходки отца Лиза закрыла дверь под лестницей на замок. Только Варенька могла угомонить отца, вне зависимости от того, в каком он находился состоянии. Лиза, как психолог, не понимала, каким образом это ей удается, но была сестре очень благодарна. Варенька помогала Лизе наводить порядок в доме, но в кафе от нее было мало пользы. Она, конечно, могла нарезать салатик или разложить готовую еду по тарелкам, но делала все это нехотя. Вика была права. Девочке действительно нужно было отдохнуть от людей и восстановить душевные силы. А в будущем ей нужно заниматься только тем, что ей интересно и что она сама решит для себя важным.
Лиза почти упала в кресло от изнеможения. Она весь день была на ногах, бегая между кухней и столиками с посетителями. Сегодня было четыре небольших корпоратива, что, конечно же, очень хорошо, но клиенты попались очень требовательные. Одним шампанское показалось недостаточно холодным, для других свинина была слишком жирная, а кому-то соус с перцем чили обжег язык и все претензии, естественно, были адресованы ей лично, как директору.
– А ведь еще нужно оплатить долги за газ и электричество, – думала Лиза, растирая пальцами ноющие виски. – Господи, сколько еще этих «надо» на меня свалится? Как было хорошо раньше, когда Вика со своим жестким чувством юмора помогала мне решать все проблемы. А сейчас я совсем одна. От папы лишь неприятности, у близняшек только любовь на уме, к тому же Даша минимум на три месяца вышла из строя, а Варенька еще совсем ребенок. Вообще, кому-то кроме меня нужно это кафе? Впервые мы встретили Новый год без Вики. Что нам принесет этот 2019 год? По-моему, все катится в тартарары.
От усталости и чувства безысходности Лиза беззвучно заплакала. На всех давит груз жизненных проблем, только одни, как муравьи, опустив голову, смиренно тянут по жизни свою лямку, а другие, как бабочки, бьются крыльями о стекло, мечтая вырваться на свободу, вот только стеклу это безразлично, а крылья со временем обламываются. Если Лиза была тем самым муравьем, то Вике по жизни суждено было быть мотыльком, ломающим крылья о стекла.
IX
Расставшись с Алексом, Вика словно протрезвела от похмельного дурмана. Она поняла, что сама во многом виновата в проблемах своего брака, а Степан сбегает от нее при первом удобном случае потому, что она перестала вызывать у него прежние чувства. После Алекса, объятья Степана ей казались пресными, как молочный коктейль для того, кто попробовал будоражащее кровь и сознание пряное вино. Степан оставался таким же, каким был и всегда, но сама Вика очень изменилась.
Степан, как и прежде, был немного чопорным эгоистом, для которого внешняя мишура имела гораздо большее значение, чем подлинная суть окружающих его предметов и людей. Ему, в сущности, было все равно, любит его Вика, или нет. Он женился на ней потому, что она красива и фотогенична. Ее главной супружеской обязанностью было появляться вместе с ним – виртуозным пианистом, на различных публичных мероприятиях, исполняя отведенную ей роль жены гения. В личных взаимоотношениях для Степана не имели принципиального значения ни любовь, ни верность, ни взаимопонимание. Он во все это попросту не верил. Вначале, еще до брака, ему очень нравилось заниматься с Викой любовью, но в Москве его окружало немало более молодых и красивых поклонниц, короткие связи с которыми стали неотъемлемой частью его столичной жизни. Что уж тут говорить о гастролях?! Там, как говорится, сам Бог велел немного развлечься творческому человеку!
Вика пыталась хоть как-то склеить разваливающийся брак. Местами ей казалось, что отношения со Степаном налаживаются и у них все по-прежнему, но стоило ему выйти из дома, Вика начинала тихо сходить с ума от одиночества. Она очень скучала по Алексу и его обжигающим объятиям. При этом ей даже в голову не приходило пойти к нему, попытаться объясниться и, наконец, понять причину его дикого поведения. Такого унижения она бы точно не перенесла!
От скуки и чтобы хоть чем-то себя занять, Вика устроилась обычным поваром в средне-посредственный московский ресторанчик. Для нее это стало нелегкой школой жизни. Она узнала много интересного об «изнанке» профессии ресторатора. Вика хотела быть хозяйкой на собственной кухне в своем ресторане. Но, разве такое возможно? Она не верила в волшебников на голубых вертолетах, которые кому-то что-то дарят. Москва не слишком-то радушно встречает приезжающих со всей страны «золотоискателей», надеющихся чудесным образом разбогатеть, добиться успеха или просто гордо именовать себя москвичами.
Вика с трудом заставляла себя встать утром и пойти на работу. Ее выворачивало от приторных запахов посредственной ресторанной кухни и одного лишь вида немытой посуды. Вика не раз спорила с шеф-поваром и директором, пытаясь доказать им свою правоту. Не важно, спор происходил из-за рецепта приготовления того или иного блюда, либо в связи с неожиданным изменением графика ее работы. Вика удивилась, что изначально непригодные в пищу продукты, как кошки, имеют по девять, а то и более жизней, перерождаясь из одного блюда в другое. У них в «Пяти звездах» все готовили только из самых свежих продуктов, а овощи и зелень им вообще привозил фермер с собственной «плантации».
Вика не могла проглотить ни кусочка в том ресторане, в котором ей приходилось работать. Вообще, в последнее время нервы Вики заметно расшалились. Любой пустяк доводил ее до отчаяния. Вика была очень подавлена и чувствовала себя просто ужасно. Ранняя московская осень, одиночество в холодной квартире, духота и хамство на работе, а также почти полное отсутствие денег – все это в комплексе доводило до депрессии. В этот промозглый день Вика куталась в одеяло, не переставая стучать зубами от холода, хотя батареи в квартире были горячими. В Ростове сейчас хорошо! Лиза вчера сказала, что у них двадцать градусов тепла. И это несмотря на конец октября! Вика соскучилась по родным. Она регулярно общалась по Скайпу с сестрами, но вживую не видела их почти год. Лиза жаловалась, что дела в кафе не очень.
– Я не понимаю, куда делись посетители? Что, люди есть перестали? Саша с Лизой чуть не плачут, каждый день выбрасывая полные коробки еды. Мы тут уже ораву бомжей прикормили. А что делать? Они ведь тоже люди. Если так пойдет дальше, «Пять звезд» придется закрыть. Представляешь, мы за прошлый месяц чистой прибыли получили всего двадцать пять тысяч! – нервозно и торопливо говорила Лиза.
– Кризис. Наверное, потому, – предположила Вика.
– В 2008 году тоже был кризис. Помнишь, мы даже сделали специальное антикризисное меню. Но тогда каждый вечер собирался полный зал людей. А что происходит теперь, я не понимаю! Викуль, как думаешь, может, если сдать помещение в аренду, больше толку будет? – спросила Лиза.
– Ой, не знаю, Лизок. Может, ты и права, – вздохнув, сказала Вика.
– Как Варенька? Ей нравится в колледже? – спросила Вика, улыбнувшись при воспоминании о милой мордашке младшей сестры.
– Да, очень нравится. По-моему у нее очередной «серьезный» роман. Я этого мальчика видела пару раз. Знаешь, вроде ничего. Вежливый такой. Дарит ей шоколадки и водит в зоопарк, – сказала Лиза, с удовольствием делясь с сестрой хоть какой-то хорошей новостью. – А еще мы купили Вареньке швейную машинку. Теперь она не просто рисует, но еще и шьет свои платья для принцесс.
– Здорово! – воскликнула Вика. – А папа как?
– Эх! Ну как он может быть? – вздохнула Лиза. – Все по-прежнему. С утра пьяный ходит. Порой такое несет, что уши вянут.
– С утра ползать на бровях, это в его духе, – зло заметила Вика.
Похоже, она унаследовала от своего родного отца неприязнь к Ивану. Лизе отца было безмерно жаль, близняшки старались его избегать. У них и своих забот хватало, а Варенька обожала папу в любом виде.
– Может, бросить все к чертовой матери и вернуться в Ростов? – подумала Вика, кинув пакетик чая в кружку с кипятком. – 3 ноября первая годовщина нашей со Степаном свадьбы. А будет ли вторая и последующие?
Вике чем дальше, тем больше стало казаться, что она сделала непоправимую ошибку, выйдя за Степана и приехав в Москву. Кому она здесь нужна? Степан наладил свою жизнь. Он получил почти все, за чем приехал в Москву, а что получила она? До недавнего времени, единственным источником радости в ее московской жизни были встречи с Алексом.
– Блин, опять Алекс! – мысленно выругалась Вика.
О чем бы она не думала, ее мысли, так или иначе, снова и снова возвращались к Алексу. И что ее зацепило в этом старике? Она сама себе удивлялась, но ничего не могла с собой поделать. Это было чем-то сродни наркотической зависимости. Он был нужен ей и это факт! Зачем он так поступил с ней?
Вика постаралась сосредоточиться на предстоящей годовщине собственной свадьбы. Со Степаном, конечно, у них было много проблем, но разве в браке по-другому бывает? А, ведь выходя замуж за Степана, Вика его очень любила. Видимо, любовь умирает беззвучно.
– Надеюсь, Степан помнит про нашу первую годовщину? – задавалась вопросом Вика.
Она решила сделать этот день особенным, устроив маленький семейный праздник. Насколько она знала, вроде никакие поездки у Степана на 3 ноября не запланированы. В тот день Вика специально отпросилась с работы пораньше, чтобы успеть все подготовить к приходу мужа. Даже злобный, похожий на карлика, шеф-повар Навруз отнесся ко всему с пониманием, ведь у нее сегодня было знаменательное событие – первая годовщина свадьбы. Ее поздравили на работе и даже подарили цветы.
Вика немного удивилась, что с утра, до ухода на репетицию, Степан и словом не обмолвился о важной для их молодой семьи дате. Вика вначале огорчилась, но потом, поразмыслив, подумала, что Степан наверняка приготовил ей какой-то сюрприз на вечер.
Чувства Вики к Степану со времени их свадьбы, конечно, изменились, но, в принципе, она смирилась с этим браком. Она даже не знала, хорошо оно или плохо, что Степан так редко появлялся дома. То репетиции допоздна, то гастроли. Но ведь такова его работа! Вика позвонила Степану на мобильный. Он не взял трубку. Степан перезвонил только в шесть вечера, чтобы сообщить Вике о корпоративном мероприятии, на котором он просто обречен быть. К этому времени Вика уже успела красиво накрыть на стол, открыть дорогое французское вино и приготовила его самые любимые блюда. Вика по опыту знала, что все эти «корпоративные мероприятия» заканчиваются около полуночи, а утром у Степы сильное похмелье.
Праздник не состоялся. На часах было уже девять, а Степан даже не позвонил жене. И это в такой особенный день! Неужели он забыл об их годовщине? Вика сама себя пыталась убедить, что такого не может быть. Муж у нее, конечно, не самый пылкий, но по-своему ее любит и в основном, все у них хорошо. Однако, неприятное, зудящее чувство, что ее предали, только нарастало. Не в силах сдерживать слезы, Вика хотела позвонить Лизе, но потом подумала, что у сестры и так полно проблем. Ну чем ей может помочь Лиза? Наверняка, попросит успокоиться и не раздувать из мухи слона.
Сердце Вики ныло. Она поняла, что Степан просто проигнорировала их важную дату, как и ее саму. Она, словно в клетке, металась по квартире, не находя себе места от злости и обиды. У Вики было чувство, что происходит что-то ужасное, какая-то катастрофа. Степан не пришел ни ночью, ни утром. На звонки он не отвечал. Может, случилось что? Может в полицию позвонить? Уставшая Вика ненадолго вздремнула на диване.
Наконец, ближе к полудню, Степан позвонил. У него был какой-то странно притихший голос. Он извинился, что не позвонил раньше. Предчувствие не обмануло Вику. С большим трудом подбирая нужные слова, Степан сказал, что любит другую девушку. Он извинялся и смущенно попросил Вику собрать его вещи. Документы на развод он обещал лично занести на днях.
Вика остервенела! Она металась по квартире, кричала, плакала, била посуду. Только что это могло изменить? Именно эти слова она в глубине души ожидала и боялась услышать. Что ей теперь делать? Ни мужа, ни любовника. Униженно возвращаться в Ростов не хотелось. Оставаться в Москве было проблематично. Еще это странное недомогание. Вика редко болела, но сейчас ей было невыносимо плохо. Очень болела спина и почему-то все время тошнило, особенно по утрам.
– Наверное, я отравилась от одного вида той дряни, которой кормят людей в этом проклятом ресторане, – подумала Вика. – Черт, придется пойти к врачу.
Но Вика никуда не пошла. Она четыре дня просидела дома, не желая никого ни слышать, ни видеть. Вика, как зомби, бесцельно слонялась по маленькой комнатушке, не зная, на что решиться. В ресторан она под страхом смерти не хотела возвращаться, но нужно было платить за квартиру и на что-то жить. Просить деньги у Лизы она не хотела из принципа, тем более, что ее семья и так еле сводила концы с концами.
Погода стала немного лучше. Прояснилось, хотя и немного похолодало. Вика вышла из дома. Первым делом она пошла в ресторан и написала заявление об уходе. Полтора месяца каторги был позади. Хватит с нее терпеть хамство самодура шеф-повара, который не знает и половины того, что знает она о приготовлении мясных блюд. Вика была не далека от истины в своих догадках, думая, что Навруз ее третировал, потому что боялся конкуренции. Вика действительно могла лучше шеф-повара приготовить любое блюдо из его меню и не только. Кому нужна такая хваткая помощница?
Почувствовав себя свободной, Вика решила прогуляться по усыпанным осенними листьями улицам Москвы. Она с наслаждением вдыхала горьковатый осенний воздух, раздумывая, что, собственно, ей делать дальше. Со Степаном она больше не говорила. На сей раз их оркестр поехал с гастролями в Ригу. Все детали развода они обсудят потом. Хотя, что им обсуждать. У обоих не было никакого совместно нажитого имущество, которое имело бы смысл делить. Простая формальность, не более. Вика смирилась с мыслью о неизбежности развода и уже пыталась планировать свою дальнейшую жизнь.
Вика задумчиво шла по аллеям парка. Она встрепенулась, услышала за спиной шаги. Обернувшись, она невольно отпрянула. В метре от нее стоял Алекс. Он выглядел немного старше, чем в тот день, когда они расстались, и, как будто даже похудел. Лицо осунулось, под глазами темные круги.
– Что с ним? – подумала Вика.
На Алексе было надето распахнутое на груди серое пальто, из под которого выглядывал темно синий вязаный шарф. Странное совпадение, но на Вике в тот день тоже было пальто из светло серого кашемира, надетое поверх синего джемпера с высоким горлом. Вика молча смотрела на него, ожидая, что он ей скажет. Алекс ничего не говорил. Он просто смотрел на нее и, глядя в его зеркальные глаза, невозможно было понять, что чувствует этот человек и способен ли он вообще что-то чувствовать. Наконец, Алекс протянул Вике руку, обтянутую тонкой кожей перчатки. Вика неосознанно шагнула ему навстречу. Ее рука оказалась в его руке. Алекс через перчатку почувствовал, что ее бьет крупная дрожь.
– Бедная моя девочка, – подумал он, кусая губы. – Какая же я скотина. Бог меня накажет! Ну и хрен с ним! Разом меньше, разом больше! Какая разница? Ведь, что сделано, то сделано.
– Идем ко мне, – прошептал он ей на ухо.
Вика молча последовала за ним, сев в припаркованный неподалеку Lexus, и в предвкушении почти забытого за месяцы разлуки блаженства, поехала вместе со своим странным возлюбленным к нему в башню страсти, как она называла его квартиру на тридцать шестом этаже.
В эту ночь Алекс был каким-то другим, не таким, как раньше. Он был более страстным и нежным, чем раньше. В нем не ощущалось прежней животной жестокости, которая так заводила Вику вначале их отношений. Он не мог насмотреться на Вику, не мог ею насытиться. Алекс знал, что его страсть преступна, но это еще больше распаляло его чувства. Он проклинал себя, но не мог отказать себе в удовольствии. Алекс утешал себя мыслью, что ведь Вика сама его хочет. Он лишь поддается слабости под ее влиянием. Кого он хотел обмануть?
– Мне кажется, я люблю тебя, – тихонько прошептала признание Вика. – Мне так было плохо без тебя. Ты даже не представляешь, насколько.
– Замолчи, умоляю, – простонал Алекс. – Если бы ты знала кто я и какая я мразь, ты бы меня возненавидела. Девочка моя…
– Мне все равно, кто ты, – сказал Вика, целуя его. – Будь ты хоть чертом, хоть дьяволом!
Алекс мрачно засмеялся.
– В общем-то, ты не далека от истины. Только я намного хуже, – сказал он, сжав ее в своих объятиях.
Вика все же пошла к врачу. Что-то с ней точно было не в порядке. Наверное, от постоянного стресса случился гормональный сбой. Диагноз ее просто ошеломил. Семь недель беременности? Ей сейчас только детей не хватало! Интересно, а что на это скажет Степан?
Через пять дней Степан вернулся в Москву. Он заехал за Викой, чтобы вместе поехать к адвокату. Спустя два часа Вика стала свободной женщиной. Все формальности были улажены. О своей беременности Вика решила не говорить Степану до развода. Она боялась, что он передумает разводиться, а видеть его напыщенную физиономию рядом ей было невыносимо противно.
Степан смеялся театральным, гомерическим смехом, когда Вика сообщила ему, что беременна.
– Ты от меня беременна?! – продолжая смеяться, переспросил он. – Вот это уже очень интересно!
– А что, собственно, тебя так удивляет? – возмущенно спросила Вика. – Не понимаю, что за странная реакция?! Ты все-таки мой муж, забыл?
– Приятно осознавать, что бывший муж, – напомнил Степан. – Видишь ли, моя дорогая, двоих мелких засранцев, тянущих из меня все жилы, мне более, чем достаточно. Я сделал вазектомию.
– Что ты сделал? – не расслышав, переспросила Вика.
– Ва-зек-то-ми-ю, – по слогам произнес Степан. – Понимаешь, у меня больше не может быть детей. Я стерилен!
– И ты мне не сказал, что у нас никогда не будет детей?! – перешла в наступление Вика. – Вообще то, ты должен был сказать мне, когда мы поженились.
– Я так понимаю, этот вопрос ты успешно решила и без меня, – иронично рассмеявшись, сказал Степан – Так что, вспоминай, с кем спала, моя благоверная супруга!
Вике пришлось прикусить язык. Она с ненавистью посмотрела на Степана, но в душе злилась только на себя.
– Но, где же я допустила ошибку? Я ведь всегда предохранялась, – напряженно думала Вика. – Только один раз, тогда, с Алексом, когда он меня прогнал… Ну, да! Точно! Я тогда была так расстроена, что забыла выпить таблетку. Блин, что же делать? Нужно обо всем рассказать Алексу! С другой стороны, Вика представила себе маленькую копию Алекса и на душе как-то сразу стало солнечно и тепло. Что может быть лучше, чем ребенок от любимого мужчины?! Вика уже не сомневалась, что полюбила Алекса. Несмотря на жесткий характер, он был какой-то непостижимо родной.
– Мне уже почти тридцатник. Я не хочу, как Лиза, всю жизнь возиться с чьими-то детьми. У меня будет свой собственный ребенок! Ребенок от Алекса! Я его обязательно рожу. Не знаю, как прореагирует Алекс, но ребенка, в любом случае, я оставлю! – окончательно решила Вика.
В тот же вечер Вика пошла к Алексу домой.
– Зачем ты здесь? – спросил Алекс с порога, не впуская Вику в квартиру.
– Мне нужно с тобой поговорить. Это важно, Алекс, – решительно сказала Вика.
– Ну, тогда проходи. У тебя три минуты, – раздраженно сказал Алекс, садясь в кресло.
Вике сесть он не предложил. Она без прелюдий сразу же ринулась в бой.
– У нас будет ребенок! Не спорь! Это твой ребенок! – на одном дыхании выпалила она, наблюдая за реакцией Алекса.
Он хотел что-то сказать, но Вика ему не позволила.
– Нет, молчи! Выслушай меня не перебивая, пожалуйста, – продолжила она. – Я знаю, ты скажешь, что он не твой. Я сама думала, что он от мужа, но он сделал вазектомию. Понимаешь, что это значит? Других мужчин, кроме тебя у меня не было! И не смей мне говорить, что я шлюха и сплю с кем попало!
– Бог меня уже наказывает! – обреченно произнес Алекс. – Чем ты вообще думала?! Нужно немедленно решать этот вопрос!
– А я уже все решила! – уверенно заявила Вика. – Это мой ребенок и я его оставлю.
– А муж что говорит? – спросил шокированный Алекс.
– Я развелась с мужем! Куда мне беременной теперь идти. Ты же Алекс Горин! Ты можешь все! Так помоги мне, – сказала Вика, усаживаясь в кресло напротив.
– Делай аборт! Это наилучший и единственный выход для всех нас, – подумав, сказал Алекс. – Избавься от ребенка и живи для себя! Зачем тебе вся эта возня с пеленками? Найди подходящего человека и заводи столько детей, сколько захочешь!
– Но, я не хочу убивать твоего ребенка! – воскликнула Вика. – Я его оставлю.
Вика обратила внимание, что Алекс сразу как будто постарел лет на десять. Его первоначальное замешательство сменилось приступом гнева.
– Если ты за нас двоих все решила, какого хрена ты ко мне явилась? Что ты от меня хочешь? – возмущенно закричал Алекс.
– Помощи. Чего же еще? Это ведь и твой ребенок! Я должна его как-то растить, на что-то жить? – сказала Вика, понимая, что ее план с треском проваливается.
– Ага, я понял! Тебе деньги, значит, нужны?! – кричал Алекс, распаляясь все больше и больше. – Глупая девчонка! Ничего ты от меня не получишь! Сама вляпалась, сама и решай свои проблемы! Убирайся отсюда! Твои три минуты истекли.
– Мне больше не к кому идти! Разве наши отношения для тебя ничего не значили? – закричала Вика сквозь слезы. – Ты не можешь меня выгнать, как собаку. Я не уйду, пока ты не объяснишься со мной.
В ее глазах Алекс увидел то же отчаяние, что и в глазах Насти, когда он над ней надругался. Только в глазах Вики еще была звериная ярость, вне сомнений, унаследованная от него. Он никогда не встречал человека, более похожего на себя, чем Вика. Да! Это была его дочь! Он должен ей помочь, иначе она погибнет, как и Настя.
– Я ничего не должен тебе объяснять! Просто сделай так, как я скажу. Ты сделаешь аборт и забудешь обо всем. Обо мне ты тоже забудешь, поняла? – рявкнул Алекс, вставая с кресла. – Лучше всего, уезжай из Москвы!
Вика заплакала. Это были первые и последние ее слезы, которые он видел.
– Послушай, – смягчив тон, сказал Алекс. – Вика, все слишком сложно и, пожалуйста, не требуй от меня объяснений. Я помогу тебе, дам денег на аборт. А потом, возвращайся в свой Ростов. Между нами ничего не может быть!
– Почему? – сквозь слезы спросила Вика.
– Потому что! – скалясь, ответил Алекс. – Так нужно. Я так сказал и будет по-моему!
– Нет! – яростно закричала Вика. – Не будет по-твоему. Я оставлю ребенка, поможешь ты мне или нет. И из Москвы я никуда не уеду!
Она встала, собираясь уйти.
– Если все сделаешь, как я сказал, станешь богатой! Ты же хотела денег? Ты их получишь! – крикнул ей вдогонку Алекс.
– Я хотела их для нашего ребенка, – гордо вскинув подбородок, сказала Вика. – Мне от тебя ни рубля не нужно!
– Не будь дурой, Вика! Ты собираешься растить ребенка в нищете? Я знаю, у тебя ведь ничего нет! – примирительно произнес Алекс. – Избавься от этого ребенка. Он тебе не нужен, поверь мне! А, хочешь, я тебе куплю квартиру? В любом городе, где только пожелаешь?
– Нет! – решительно сказала Вика и ушла, снова хлопнув дверью.
– Дура! Ну и характер, – тихонько выругался Алекс, в сердцах пнув ни в чем неповинное кресло. – Неужели у нее хватит глупости оставить этого ребенка? Это ведь чудовищно! Так нельзя… Я, конечно, виноват и заслуживаю наказания, но, по-моему, это уже чересчур!
X
– Папа, ты снова пьян и говоришь глупости, – устало сказала Лиза. – Еще ведь и десяти утра нет!
– Ничего ты не понимаешь, доченька. А я знаю, что нужно сделать! Надо всех, кто пьет и говорит глупости штрафовать! Представляешь, какие деньжищи в казну придут?! – раскатисто рассмеявшись, сказал Иван.
Лиза вздохнула и, махнув рукой, ушла вниз. Что с него взять?! Все как обычно. Лизу расстроило другое. После вчерашнего разговора с Викой она была сама не своя. Лиза прекрасно понимала, что Вике гордость не позволит признаться, что ее брак обрушился и существует куча сопутствующих проблем. По этой же причине она ни за что не вернется домой. Тогда, как и на что будет жить Вика в Москве? Что-то в голосе сестры настораживало и не давало Лизе покоя. Какая-то мрачная решимость сквозила в словах Вики и это не предвещало ничего хорошего.
– Во что же ты вляпалась, сестренка? – задумчиво произнесла вслух Лиза, сидя в гостиной за столом, заваленным различными счетами и квитанциями.
– Елизавета Ивановна, идите сюда! Пожалуйста, скорее! – услышала Лиза встревоженный голос официантки Юли.
– Господи, ну что еще произошло? – подумала Лиза, устало спускаясь по лестнице.
Взволнованная Юля ждала ее внизу. Она шагнула навстречу Лизе, держа в руках какой-то конверт. Лиза обратила внимание, что он не запечатан. На нем зеленым фломастером было написано: «Для Лизы».
– Что это? – спросила Лиза. – Где ты взяла этот конверт?
– Он магнитиком был прикреплен к холодильнику, – сказала Юля. – Я его только сейчас заметила, но, думаю, его еще вчера повесили.
– Что? Кого повесили? – рассеянно спросила Лиза.
– Я про письмо, Елизавета Ивановна. Говорю, нашла его сегодня утром, но оно там было со вчера, – часто моргая, повторила Юля.
– Ладно, я поняла. Давай сюда, – сказала Лиза, протягивая руку.
Юля отдала ей письмо и ушла в пустой зал кафе.
– Во что превратилось это место? – думала она. – Устроилась работать в приличное кафе, а сейчас хозяева все свихнулись, да и посетителей почти нет. Как дура, приперлась сюда ни свет ни заря, все подготовила к открытию, а еще ни одного человека не пришло. Нужно валить отсюда!
Лиза открыла конверт. Она сразу узнала неровный, крупный почерк Саши. В записке Саша сообщила Лизе, что они с Дашей устали от беспросветной работы в кафе. Они хотят жить своей жизнью, хотят быть счастливыми и обзавестись собственными семьями. Они писали, что уезжают в Геленджик к своим парням и жить отныне будут там. Саша и Даша не хотели расстраивать Лизу, поэтому решили не говорить ей о своем решении. Они надеются, что Лиза все поймет и не будет на них сердиться. Она ведь такая умная и добрая. А еще они обещали позвать ее, как и всех остальных, на их свадьбу, которая, скорее всего, состоится в начале января.
Нервы Лизы не выдержали еще и этого удара. Она села на ступеньку лестницы и взахлеб, истерически рассмеялась. Она смеялась непрерывно, издавая возгласы, больше похожие на плачь, и это производило жутковатое впечатление. На ее странный смех сверху прибежала Варенька. Папа крепко уснул. Его, наверное, даже взрыв не разбудил бы. Испуганная Юля стояла в проеме двери под лестницей. Больше никого в доме не было. Из-за финансовых трудностей Лизе пришлось распрощаться с Максом, второй официанткой, тоже Юлей, и даже уборщицей, тетей Марусей. Всем им нечем было платить зарплату. А теперь еще и близняшки сбежали с тонущего корабля. Лиза смеялась, а из ее глаз лились слезы.
– Лизонька, милая, ну что с тобой? Что случилось? – дрожащим голоском спросила Варенька. – Ты плачешь или смеешься?