Клятва на пламени

7.

Возвращение в лагерь не прошло незамеченным. Как только их завидели у лошадей, к Кирану и Сильвине бросились люди, и со всех сторон посыпались вопросы.

– Милорд, вы ранены?

– Что произошло? На вас напали?

– Милорд!

В звучащих наперебой восклицаниях звенело такое негодование, будто воины Астеров готовы были сию минуту вскочить на лошадей и мчаться рубить обидчиков своего господина. Киран поднял руку, упреждая дальнейшие расспросы, и коротко приказал:

– Отправляемся. Все на месте?

– Аберис пока не вернулся, он на север ушел искать девушку… Сейчас протрубим ему.

Сильвина смотрела себе под ноги и старательно делала вид, что не замечает обжигающих взглядов. Жалкое зрелище она сейчас собой представляла – с растрепанными волосами и наливающимся на щеке синяком.

– Сильвина, иди в карету, – негромко сказал ей Киран. – Дан! Дай ей поесть. И немного вина дай.

Все еще не поднимая головы, Сильвина направилась к карете. Воины перед ней расступились, кто-то пробормотал что-то невразумительное, и Сильвина ускорила шаг. Подол вишневого плаща путался в ее ногах; она сжимала в руках ткань, пытаясь подтянуть ее выше, и все равно то и дело спотыкалась. В какой-то момент Киран поддержал ее за локоть и помог забраться в карету. Когда за ней захлопнулась дверь, Сильвина услышала совсем близко приглушенные голоса графа Астера и его брата.

– Что случилось?

– Ничего.

– Она ранена?

– Нет.

– Но ты использовал магию.

– Не о чем беспокоиться. Дай пройти.

– Но…

Видимо, Киран не стал дослушивать и удалился. Граф Астер последовал за ним. Чем закончился разговор братьев, Сильвина так и не узнала. Оставшись в одиночестве, она наглухо закрыла оба крошечные окошка в карете и принялась стаскивать с себя разорванное платье. Над лагерем прокатился протяжный стон горна, а за ним послышалось конское ржание. Похоже, отряд был готов отправляться. Сильвина уже затягивала пояс своего старого серого наряда, когда в черную дощечку, которой было закрыто окно ее кареты, отрывисто постучали. Сильвина отодвинула перегородку и увидела обрамленное русыми волосами лицо молодого слуги, который обычно следовал за Кираном.

– Лорд Астер сказал дать вам это.

Он вручил ей небольшой сверток и наполовину пустую бутылку с вином.

– Спасибо, – сказала Сильвина. – Пожалуйста, верни лорду Астеру его плащ.

Слуга бережно принял сложенное стопкой одеяние, а потом посмотрел на лицо Сильвины и заметно смутился. Порывшись в кожаной сумке, которую он носил на боку, слуга достал баночку размером с грецкий орех и протянул ее Сильвине.

– Возьмите, девушка. Это хорошая мазь. От этого… От царапин.

Сильвина попыталась улыбнуться.

– Спасибо. Извини, я не знаю твоего имени.

– Меня зовут Дан.

– Спасибо, Дан.

Он кивнул и направился к своему коню. Сильвина развернула на коленях переданный ей сверток и увидела пару сухарей, кусок сыра и яблоко. Она не ощущала голода, поэтому отложила еду, но заставила себя сделать пару глотков вина. Оцепенение то отпускало ее, то накатывало вновь. Когда Сильвина вновь пригубила вино, ее словно толкнули в грудь, и она шлепнулась спиной о жесткую подушку. Стук копыт зазвучал частым градом, и Сильвина поняла, что отряд тронулся.

Чем быстрее становился ход кареты, тем сложнее было сдерживать всхлипывания. Однако, когда рыдания подкатили к горлу, Сильвина тяжело сглотнула и задавила подступающую истерику. Ей пора было отучиться всякий раз заливаться слезами. Слабая женщина – легкая мишень. У нее не было ни брата, ни отца, которые могли бы защитить ее. Она среди чужаков, и если не хочет сгинуть в незнакомом месте, никому не должна показывать свою слабость.

Лицо Кирана Астера, точно высеченное из камня, стояло перед ее глазами. Окутавший его искрящийся золотистый свет, осязаемая мощь, которая волнами расходилась от него – все это теперь казалось нереальным. И вид повешенных разбойников… Сильвина не раз слышала от отчима истории о сражениях, однако ей впервые довелось стать свидетелем убийства. Тех людей она не жалела, но облик разгневанного волшебника потряс ее до глубины души. Киран легко усмирил эту силу, загнал собственную ярость туда, откуда она явилась, но Сильвина увидела достаточно.

И все же он ее спас. Этого она тоже не могла отрицать. Вот только она и словом не поблагодарила его, а теперь вряд ли сможет начать разговор на эту тему.

Через пару часов пейзаж за окном изменился. Потянулись золотистые поля, тут и там мелькали мельницы. Сильвина даже улыбнулась, когда увидела фермы с ладными домиками и работающих людей. Все это время она скучала по поселениям и теперь будто вернулась в настоящую жизнь.

С каждой минутой все сильнее припекало не по-весеннему жаркое солнышко. Золотистые лучи сплетали узоры на гладком камне городской стены, которая быстро приближалась. Очень скоро лошадиные подковы застучали по мощеной дорожке, и отряд графа Астера замедлил ход. Карета Сильвины катилась по широкой улице среди каменных домиков с яркими – оранжевыми, зелеными, бирюзовыми – ставнями и крышами. Деревья как в пене утопали в белых и розовых лепестках. Такого красивого места Сильвина и представить не могла.

Владения магов располагались на возвышенности. Из окна кареты были видны проплывающие мимо аккуратно подстриженные клумбы, парки с зелеными лужайками и незнакомыми деревьями. Когда они очутились в оливковой роще, к аромату цветов и травы примешался запах моря. И вот наконец среди пышной зелени мелькнул каменный замок. Издалека он казался высеченным из белоснежной скалы, тянущейся к облакам. Это воистину величественное здание сияло подобно драгоценному металлу.

Так вот как выглядела крепость Ирринор, знаменитая цитадель магов запада.

Конники перешли на шаг. Усыпанная гравием подъездная дорожка вела к парадному входу, над которым развевался небесно-голубой штандарт с изображением золотого солнца. Сильвина была занята тем, что жадно рассматривала замок и не сразу поняла, что граф Астер и другие всадники скрылись из вида. Через пару минут и ее выпустили из кареты, однако не у главного входа, а сбоку. Кто-то из слуг Астеров здесь же распрягал лошадей.

Сильвина замерла в нерешительности, осененная тенью замка. Казалось, на новую гостью мало кто обращал внимание, хотя вокруг карет и лошадей уже сновали люди, готовые помочь путешественникам. Потом к Сильвине приблизились Киран и немолодой мужчина в коричневой ливрее. Незнакомец коротко глянул на Сильвину из-под насупленных бровей.

– Сильвина, это человек, которому ты будешь подчиняться, – сказал Киран, стягивая перчатки. – Наш кастелян Стеригон. Он и его жена отвечают за слуг в замке.

Сильвина ошеломленно приоткрыла рот.

– То есть… я служанкой тут буду?

– А ты на что-то иное надеялась?

Его хладнокровный тон задел за живое, и Сильвина выпалила:

– Ну уж не на то, чем вы там со своими девками развлекались!

Она бы не смогла придумать фразу глупее, даже если бы очень постаралась. Впрочем, Киран не рассердился и, разумеется, ничуть не смутился.

– Следила, значит? Бесстыдница. Я подумаю над твоим предложением, а пока марш на кухню.

Ее щеки пылали. Это она бесстыдница?! Когда он сам…

– Да я лучше до конца своих дней полы буду скрести, чем с вами… – страстно заговорила Сильвина, но Киран лишь отмахнулся.

– Хорошо, не утруждайся. И знаешь, аукнутся тебе твои слова! Захочешь моего внимания, а я уже обиделся. Ах да, еще одно.

Он повернулся к ней лицом, и Сильвина поспешно отвела взгляд. Как ни пыталась она храбриться, в глубине ее души поселилась робость перед этим магом, и близость к нему заставляла Сильвину трястись от страха.

– Не делай глупостей, – тихо сказал Киран. – Отсюда ты не сбежишь. А если попытаешься, напрасно разозлишь моего брата. Некогда нам возиться с недовольными рабами.

Последнее слово, брошенное с таким пренебрежением, было хуже оскорбления. Сильвина вновь заполыхала.

– Рабство запрещено! – рявкнула она.

Кастелян, наблюдавший эту сцену, нетерпеливо крякнул. Его явно тревожило безобразное поведение новой подопечной и ее бунтарский нрав. Киран коротко вздохнул и улыбнулся ей с вежливым интересом.

– Где запрещено?

Тоскливая уверенность в том, что над ней попросту потешаются, не помогла усмирить праведное негодование. Сильвина задрала подбородок и отчеканила:

– Везде! На всем материке. В каждом княжестве!

– Ну что же, а у нас здесь все можно. И рабство тоже.

И оставив Сильвину пережевывать эти слова, несносный лорд направился к парадному входу.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Дама в зеленом

1.

– Проходи. Дверь прикрой. Вот это… Это тоже возьми… Быстро переодевайся.

Кастелянша, низкая полная женщина с алым чепцом на голове, сунула Сильвине ворох одежды и жестом отправила в затемненный угол. Они укрылись в крошечном закутке, примыкающем к кухне, из которой доносились громкие голоса, стук ножей и звон кастрюль.

– Живее. Не скромничай, никто сюда не зайдет.

Не было смысла оттягивать неизбежное. Сильвина быстро скинула свое платье и натянула выданную ей белую рубаху, а поверх нее серый сарафан. На шею ей велели повязать лиловый шарф. Сарафан был длинен, но кастелянша заявила, что короче не найдется, и велела подшить подол на досуге. Сильвина не стала тратить силы на возражения. Путешествие порядком вымотало ее, но это вряд ли кого-то интересовало. Поначалу Сильвина надеялась, что ей позволят смыть с себя дорожную пыль или хотя бы накормят. Как бы не так! Едва кастелян передал новенькую во власть своей жены, суровой крикливой женщины, которая следила за слугами, Сильвину словно вихрь подхватил. Сперва ей приказали хорошенько умыться и туго заплести волосы в косы, потом потащили одеваться.

– Работать будешь по сменам. В первый месяц каждый день начинаешь с утра, чтобы поняла что тут и как. С рассвета помогаешь поварихам, потом ждешь моих указаний. Я сама буду тебе говорить, в каких комнатах убирать.

Сильвина молча слушала и шагала за удивительно шустрой женщиной по каменному коридору. Она еще мало что успела рассмотреть, но уже чувствовала воистину княжеский размах, присущий этому месту. Даже дом Велены бледнел в сравнении.

Кухня размерами скорее напоминала бальный зал. Сильвина увидела целых четыре камина, длинные столы для готовки и высокий закопченный дочерна потолок. На стенах тянулись отливающие медью начищенные кастрюли и сковородки. Кухарки и прислужницы сновали из угла в угол, как трудолюбивые пчелы. Кто-то тащил корзины с овощами, другие месили тесто. Суета царила такая, словно в замке готовились к приему королей.

– Фартук вон там возьми, – скомандовала кастелянша и кивнула на висящую рядом с входом кривую дощечку с крючками. – Выходишь из кухни – фартук снимаешь! Тебе ясно?

«Да и без криков было бы ясно», – хладнокровно подумала Сильвина, затягивая сзади тесемки передника.

– Сейчас иди помогай поварихе.

– Хорошо.

Однако Сильвина даже не успела приблизиться к поварихе, на которую ей указала кастелянша. Одна из кухарок, высокая рыжая женщина с красным лицом, заметила новенькую и коршуном налетела на нее.

– Нечего стоять, ручки сложив! Иди сюда!

– Но мне сказали…

– Да скорее уже!

– Как угодно, – пробормотала Сильвина себе под нос.

Через минуту она стояла, согнувшись над тазом, от которого несло паленой шерстью, и ощипывала кур. В приступе преследующей ее в последние дни меланхолии Сильвина пришла к выводу, что угодила в адское горнило, и счастья ей отныне не видать.

– Шевелись, шевелись, шевелись! – подбадривала ее криками рыжая кухарка.

Раздражение грозило хлынуть из Сильвины фонтаном, но она стискивала челюсти и упрямо дергала мокрые перья. Не хватало еще сломаться в первый же день.

– Слушайте внимательно! – громыхала кастелянша. – Ужин в Зале Рыцарей на двадцать человек! Госпожа Иоганна трапезничает отдельно, поэтому отнесете поднос в ее комнату. Граф Астер с братом и еще четверо их гостей будут в главном зале. С них и начнем. И еще…

Ее речь прервал протяжный клацающий звук. Сильвина вскинула голову и проследила глазами за кастеляншей, которая бросилась к одному из каминов. Над холодным очагом висел витой голубой рожок, смутно похожий на те, что найдутся у каждого охотника. Этот причудливый элемент декора пыхтел и тарахтел так, будто в него что-то вселилось. Кастелянша ухватилась за прикрепленный к рожку шнурок и с усилием потянула за него. Рожок надулся, засеребрился и выплюнул маленький туго свернутый свиток, который спланировал в подставленную ладонь кастелянши. Она проворно развернула его, пробежала глазами и гаркнула:

– Отнесите кофе в маленькую библиотеку! Рея, сходи, будь добра.

Сильвина еще несколько мгновений так и стояла с открытым ртом.

Спустя час с небольшим прислужницы с подносами наперевес отправились потчевать воинов графа. Сильвина откровенно завидовала своим недавним спутникам. Запах свежего хлеба и запеченного мяса раззадорил аппетит, от голода уже кружилась голова. Мимо Сильвины, которой поручили приниматься за уборку, проплывали блюда с овощами, кувшины с вином и водой, подносы с фруктами и сладостями, и все сильнее ее одолевали мысли о пропущенных завтраке и обеде. Назад в кухню возвращались лишь пустые блюда и обглоданные косточки. Сильвина крепилась и подбадривала себя мыслями о близком ужине.

Между тем в наполненном печным жаром помещении стало немного потише. Прислужницы (к удивлению Сильвины они оставались свежими и бодрыми) ретиво надраивали столы и посуду, когда вернулась отправленная в маленькую библиотеку девушка.

– Рея, ты где пропадала? – накинулась на нее кастелянша. – Дорогу назад позабыла?

Рея развела руками и со смесью триумфа и возмущения объявила:

– Он опять спалил стол!

По помещению прокатился хоровой стон.

– А я помогала тушить. Потом мое платье сильно испачкалось, и я пошла переодеваться. И руки отмывать от сажи!

– Да чтоб его! – в сердцах выругалась кастелянша. – Колдунишка криворукий! Только нервы мне треплет. На ночь глядя… Айлин, Люа, живо туда. Так…

Развернувшись на каблуках, кастелянша вперила взгляд в Сильвину и будто не сразу припомнила, кто это перед ней. Сильвина уже собиралась повторно представиться, когда кастелянша хлопнула себя по лбу.

– Тебя же еще нужно разместить. Так, где Олеха?

– У нее выходной! – крикнула одна из девушек. – Семью навещает.

– Какой еще выходной? – возмутилась кастелянша. – Выходные им подавай. Бездельницы! Тунеядки бессовестные! Управы на вас нет! Энара!

– Туточки!

– Бери новенькую и в кладовую. Возьмете белье, свечи… Все, что нужно. Потом покажешь ей, где будет спать.

К Сильвине, вытирая на ходу руки о мятое полотенце, приблизилась смуглая черноволосая девушка с красивыми бровями вразлет. Она улыбнулась вполне дружелюбно, но Сильвина, голодная, вымотанная и бесконечно несчастная, лишь вяло кивнула в ответ.

– Пойдем.

Торопливо перебирая ногами, Сильвина направилась к выходу. Когда она была в дверях, до нее донесся окрик кастелянши:

– Сними фартук!

– Да-да, – отозвалась Сильвина. – Прошу прощения.

Больше всего на свете ей сейчас хотелось распластаться на полу.

***

«Этот день, наверное, никогда не закончится», – думала Сильвина, следуя за Энарой по холодному пустому коридору.

Порывы сквозняка щекотали ноги, но после жаркой кухни это было даже приятно. Сильвина с некоторым отстраненным удивлением размышляла о том, что лишь сегодня утром лорд Астер спас ее от разбойников в лесу, и еще несколько часов назад она тряслась в карете, глотая пыль. В ее сознании всплывали тревожные картинки и образы, как напоминание о том, что она пережила, но они не волновали, а скорее отупляли. В голове не вспыхивало ни единой разумной мысли. Если бы Сильвину сейчас привели на эшафот, она бы, пожалуй, не сразу это осознала.

– Проходи сюда.

Сильвина шагнула вслед за Энарой в окутанную полумраком кладовую и мгновенно ощутила резкий запах мыла и отутюженного белья. Здесь было очень чисто и большую часть помещения под низким потолком занимали полки с аккуратными стопками простыней и полотенец. Энара огляделась и засеменила к деревянной тележке, которая стояла в дальнем углу. На ней тоже громоздилась горка белья.

– Иди сюда! И держи.

Сильвина поспешно приблизилась, и на ее руки полетели колючее покрывало, сложенные простыни, наволочка и тощая подушка. Сверху легло льняное полотенце с безыскусной голубой вышивкой.

– Пошли дальше.

Энара направилась вглубь, и Сильвина лишь теперь заметила маленькую дверь на другом конце комнаты. Эта дверь вела в крошечную кладовую, освещенную масляной лампой. Здесь на полу и узких столах очень плотно друг к другу стояли разноцветные ящики и пузатые корзины.

– Матушка Дэва! – позвала Энара. – Матушка Дэва!

Сильвина искоса глянула на новую знакомую. Переработала она, что ли? От кого она ждала ответа в комнате, где кроме них двоих никого не было? Энара пожала плечами и без тени смущения проговорила:

– Нету ее. Ладно, сами разберемся. Вот тебе кусочек мыла.

Она вытянула из синего деревянного ящика ароматный брусочек и уронила его на стопку белья в руках Сильвины. Потом указала на стоящую поодаль красную коробку и строго сказала:

– Вот тут мыло для господ. Не вздумай ныкать.

– Ныкать? – недоуменно отозвалась Сильвина.

– Ныкать, тырить, короче говоря, не бери. Найдут у тебя такое, истерить будут полдня.

– Я не воровка, – сквозь зубы сказала Сильвина, но Энара лишь отмахнулась.

– Это я на всякий случай. Любят наши девицы фиалковое мыльце. Станешь покупать, выбирай другое.

Тяжело вздохнув, Энара подтянула к себе стоящую на столе корзину, оценивающе посмотрела на Сильвину и рубанула:

– У тебя мужик есть?

– Что?

– Мужик, говорю, есть?

Сильвина похлопала ресницами и неуверенно сказала:

– Нет.

– Хочешь найти?

– Нет!

– О, – с толикой разочарования протянула Энара. – Девица, что ли?

– Ты… Что за вопросы такие!

– Вот ведь не повезло, – пробурчала Энара. – Опять невинную птичку подселили. Даже погулять пойти не с кем.

Сильвина ничего не ответила на это замечание. Ей казалось, что еще немного, и она вообще лишится дара речи. Ну и нравы у этих чужаков.

Из маленькой кладовой Сильвина уходила, унося свечу с нетронутым фитилем, мыло, щетку для зубов и две круглые коробочки, которые она постеснялась открыть. Они с Энарой снова вышли в коридор, миновали кухню и отправились в просторную комнату, где Сильвина увидела четыре одинаковые кровати.

– Тебе повезло. Девчонки за стеной живут вшестером. Не слишком удобно. А здесь вполне уютно.

Энара была права: в девичьей было два больших светлых окна и красивый камин, которые помогали создать приятную обстановку.

Сильвине указали на вторую от левой стены кровать и велели скинуть вещи туда.

– Я покажу тебе умывальную и туалет, – сказала Энара, – а потом будешь тут сама осваиваться.

Умывальной оказалась выложенная лазурной каменной плиткой комната, смежная с девичьей. Сильвина с воспрянувшим интересом оглядела выставленные у стены чистые табуреты, деревянные ведра и ковши, полки, на которых кроме мыла красовались разноцветные флаконы и склянки. Потом она повернулась к утопленному в полу круглому углублению с мраморным бортиком.

– Это ванна, – сказала Энара. – Та же бадья, но удобнее. Видишь ту дыру? Затыкаешь ее пробкой, набираешь воду, а когда заканчиваешь, вытаскиваешь пробку. Вода уйдет.

– А колодец где? – краснея от собственного невежества, спросила Сильвина. – Где набирать?

– Не нужен тебе колодец. Вот здесь кран.

Энара указала на диковинную медную трубку с позолоченным рычагом. Сильвина, которая поначалу и не заметила это устройство, подошла ближе к стене.

– Повернешь вентиль, вода льется.

– Правда? Вот так просто?

Энара закатила глаза, подставила под кран ближайшее ведро и повернула «вентиль». И действительно, наружу хлынул радостный поток. Энара оставила ведро набираться и потянулась, чтобы взять с полки квадратную жестяную коробочку.

– Теперь смотри сюда. Вот это хвост саламандры…

– Ящерицы? – выдохнула Сильвина.

– Волшебной саламандры, – строго объяснила Энара. – Набираешь воду, потом бросаешь хвост в ведро, и вода превращается в кипяток. Понятно?

– Не очень, – честно сказала Сильвина. – Это магия?

– А сама как думаешь?

– Как удобно.

– Даже нам иногда перепадает какая-нибудь волшебная вещица. И запомни сразу! Мы здесь живем вчетвером. После тебя в умывальной все должно блестеть. Наша кастелянша частенько заходит проверить, как мы тут все содержим. Никаких мыльных разводов на полу, никакой грязи! Чистота и порядок!

– Я поняла, – миролюбиво проговорила Сильвина. – Спасибо за помощь.

Энара кивнула и вновь повернула вентиль, останавливая воду. Сильвина увидела дрожащую на кончике крана каплю и еще раз подивилась тому, на что гораздо человеческое воображение.

– Ну все тогда. Можешь выкупаться, подремать. Мы стараемся ужинать вместе, после вечернего колокола. Если опоздаешь, не беда, но за час до полуночи всё запирают, кухню тоже. Гляди, не останься голодной.

Энара дала еще пару коротких наставлений, после чего оставила Сильвину в одиночестве и скрылась за дверью. Сильвина же поспешила воспользоваться благами чужой цивилизации. Погрузиться с головой в горячую душистую воду было истинным блаженством, и Сильвина отмокала и плескалась больше часа – тщательно вымыла голову и нещадно до скрипа оттерла кожу.

Когда она вернулась в комнату, уже стемнело, поэтому Сильвине пришлось зажечь свою новенькую свечу. Отведенная ей койка выглядела сиротливо в сравнении с тремя другими, занятыми кроватями. Было ясно, что это место долго пустовало. Маленькая деревянная тумбочка рядом с кроватью покрылась пылью, крышка стоящего у изножья сундука местами потрескалась. Сильвина посмотрела на старый матрас и принялась торопливо заправлять постель. Когда она закончила расстилать простыни, в ней вдруг шевельнулось любопытство. Сильвина выпрямилась, взяла свечу и принялась водить ею по сторонам, чтобы рассмотреть всю комнату.

Новые соседки Сильвины явно не любили довольствоваться казенными вещами. На их кроватях лежали цветастые покрывала, а подушки казались намного толще, чем та, что дали Сильвине. На крышках сундуков кипой лежали нарядные платья и шали; тумбочки были заставлены шкатулками и зеркалами, кувшинами и кружками. У соседки справа рядом с кроватью красовался пышный букет из поблекших полевых цветов. Возможно, то было место любвеобильной Энары.

Сильвина хмыкнула, потушила свечу и нырнула под покрывало. Она собиралась лишь немного вздремнуть до ужина, чтобы восстановить силы, однако голод отступил перед усталостью. Уже через пару минут Сильвина провалилась в сон, из которого ее не вырвали даже громкие разговоры и смех вернувшихся ночевать прислужниц.

Она проснулась глубокой ночью, когда в комнате царили мрак и тишина. Увидела смутные очертания чужой комнаты, осознала свое вынужденное соседство с абсолютными незнакомками, и внезапно оцепенела. Отчаяние вновь пустило когти в ее сердце, отчаяние, подобного которому она не испытывала даже в ночь своего похищения. Тогда она была переполнена возмущением и не верила в происходящее. Теперь ее положение представлялось ей безнадежным.

Она стала служанкой. Если верить ехидному лорду Астеру, рабыней. Но не это казалось самым страшным. Ее семья осталась далеко, и если они ничего не предпримут, чтобы вызволить ее… Что делать ей? Жить на чужбине или бежать? Но как? И куда? Она бы отправилась в Вересдол и ползком, однако отчетливо понимала, что так долго одна в пути не протянет.

Сильвина вытащила из-под подушки руку и посмотрела на свои дрожащие пальцы. Одиночество нещадно давило на нее, лишало веры. Она могла лишь гадать, увидит ли когда-нибудь Велену. Если они снова встретятся, смогут ли посмотреть друг другу в глаза? Или младшая сестра будет вечно ее ненавидеть?

Потом Сильвина вспомнила сомкнувшиеся на ее горле пальцы лесного разбойника, и ее передернуло. Как же это было страшно. Как отвратительно быть беспомощной. И откуда ждать защиты?

Остальные девушки спокойно спали после наполненного трудами дня. Сильвина смотрела на кусочек темного неба в окошке и пыталась успокоить свое сердце.

Уже ближе к рассвету она вдруг вспомнила, что лорд Астер тоже спит сейчас в этом замке. Человек, который спас ее, который проявил к ней доброту, несмотря на все его недостатки. Эта мысль утешила ее, и Сильвина наконец сомкнула веки.