Успела как раз к приходу управляющего, который выглядел взъерошенным и помятым и явно пребывал в какой-то глубокой задумчивости, потому что бросил на меня лишь короткий безразличный взгляд.
Что, ночка выдалась беспокойной? Сейчас все станет еще интереснее, потому что Охра предложил продолжить издевательства уже наяву.
Мужчина буквально упал на стул и уставился в тарелку с кашей. Я тенью скользнула к нему и принялась наливать мужчине отвар из небольшого глиняного чайника. Когда закончила, почувствовала чей-то взгляд на своей спине.
– Новая служанка? – раздался голос откуда-то сбоку.
– Да – бесцветно произнес тан Нерас и махнул рукой, отгоняя меня от стола.
Я столбом застыла у стены, наблюдая, как мужчина в маске садится напротив управляющего и изучающе рассматривает меня. Почувствовала идущую от него магию, сосредоточилась, скрывая свой энергетический контур и, повинуясь знаку “хозяина”, неуверенно подошла к нему, чтобы налить отвара.
– Ты плохо выглядишь – обратился господин к помощнику, перестав обращать на меня внимание. Он явно не нашел в “Рутке-селянке” ничего особенного или подозрительного, поэтому быстро потерял к моей персоне всякий интерес.
– Плохо спал – отозвался управляющий, и оторвавшись от еды, взглянул на Альва Риларда.
“Давай Охра” – дала я команду, наблюдая, как лицо Этена Нераса из задумчивого становится тревожным, а глаза недобро прищуриваются.
Белв усиливал эмоции мужчины, его подозрительность, недоверие к хозяину и неприязнь. Теперь управляющему казалось, что дес Рилард смотрит на него свысока и даже насмехается над ним. Я заметила, как он сжал столовый прибор в пальцах так, что тот почти изогнулся.
– Знаешь… – отозвался “хозяин” – и мой сон был неспокойным.
Если для меня эта фраза прозвучала ровно, для Этена она выглядела еще большим издевательством.
– Да неужели? – выплюнул он – опять эта…
Он не закончил, но я поняла, что в кошмарах управляющий хотел обвинить деву-дракона и ее магию.
– Нет – покачал головой Альв Рилард – она не могла.
– Кто бы сомневался, что ты будешь ее защищать – продолжил распаляться Этен – сколько можно? Нужно избавиться от угрозы, пока мы не…
– Молчать – гаркнул “хозяин” – кто ты такой, чтобы сомневаться в моих решениях? Если бы не я…
Чашка с отваром со стуком упала на стол, жидкость разлилась по скатерти. Этен Нерас вскочил, с почти нескрываемой ненавистью глаза на своего господина.
– Убери – рыкнул на меня управляющий и стремительно вылетел из комнаты. Я принялась устранять последствия его срыва, ликуя в душе оттого, как быстро нам с белвом удалось фактически рассорить обоих мужчин.
Дес Рилард что-то буркнул себе под нос и снова обратил внимание на меня.
– Девица? – произнес он, обращаясь ко мне. Его взгляд выражал плохо скрываемую брезгливость, словно я не человек, а какое-то домашнее животное, которое он только терпит.
От такой наглости и грубости я чуть не выронила пустую тарелку, которую держала в руках. Эх, запустить бы этой тарелкой тебе в лоб, а потом до кучи приложить магией так, чтобы у тебя язык отнялся. Но артефакты в комнате мной еще не перестроены, поэтому поганцу пока повезло не испытать на себе всю силу моего раздражения.
– Нет, господин – отозвалась я тихо, потупив глаза.
– Жаль – протянул “хозяин” поморщившись.
Ну да, знаем мы, к чему ты задаешь такие вопросы. Единорог ведь требует определенной платы за сотрудничество. А что может быть лучше крови девицы?
“Укусить-ууу?” – уточнил у меня Охра совершенно серьёзно.
“Рано”– отозвалась я – “действуем по плану”.
Белв хихикнул.
Пришлось снова встать к стене, ожидая, когда дес Рилард закончит свою трапезу. Наконец, мужчина повелительно махнул мне, чтобы я забирала тарелки. Когда я бесшумно выскользнула из столовой, “господин нехороший” как раз поднимался со своего места.
Неожиданно "хозяин” замер (хотя и этого уже не видела) и стал озираться по сторонам. Он мог поклясться, что услышал плеск воды и девичий смех. И даже увидел в той стороне, куда до этого ушел управляющий, прозрачный силуэт с зелеными волосами. Мужчина рванул в ту сторону, попутно дергая за нити охранных артефактов, но в холле с лестницей оказалось также тихо и пусто, как и в столовой. Артефакты также не показали никаких отклонений.
Да что же такое происходит? Он сходит с ума?
На Альва накатила волна необъяснимого страха. Он тихо выругался и решил все же навестить свою пленницу, подозревая ее магию в том, что к нему и Этену снова пришли кошмары. Странно только, что это не затронуло ни существ из его коллекции, ни слуг.
Однако дева-дракон выглядела настолько слабой и безразличной ко всему, даже не встав при его появлении с кровати и не повернувшись в его сторону, что “хозяину” эти подозрения показались смехотворными. Кажется, его наказание в виде запечатывания окна дало свои плоды. Скоро девушка будет умолять его о снисхождении и согласится на все его предложения. Подобные мысли немного ободрили деса Риларда. Хотя… Ему до сих пор упорно казалось, что где-то в глубине дома он слышит еле уловимые звуки пения морских дев.
Разумеется, подозревать в событиях сегодняшней ночи и утра новых слуг он даже не помыслил.
***
Так-так. Сколько тут всего наворочено.
Я устроилась в стоящем на краю хозяйственного двора деревянном “нужнике” (да-да, для слуг в поместье таких удобств внутри дома не предполагалось) и сосредоточенно гнула пальцы, пытаясь перехватить нити стоящих в конюшне охранных артефактов.
В отличие от Лаврентия мое нахождение в конюшне показалось бы слугам подозрительным, поэтому я выбрала самую удобную и близкую к нему точку для проведения очередного этапа своего диверсионного плана. Пришлось сказать тетке Иветке, что у меня прихватило живот, чтобы отвести от себя лишние подозрения. Старуха поохала, но отпустила меня ненадолго с кухни, напомнив, что после того, как я помогу ей там, мне необходимо будет идти выполнять обязанности по уборке. Даже предложила выпить кое-каких травок из ее запаса. Добрая какая, чтоб ее.
Значит, людям помогать совести хватает, а нелюдям помощь не нужна?
Уже изучив охранные артефакты в нашей с Лавриком комнате и кухне, я примерно понимала принципы их работы и объем наложенных на них заклинаний. Там было очень много всего, потому что хозяин, за неимением постоянной охраны в доме, решил сделать место своего обитания максимально защищенным от каких-либо угроз.
Итак. Охранки реагировали на любую постороннюю магию или артефакты, сделанные не десом Рилардом. Также на них были наложены заклинания против воровства и против нахождения в доме посторонних. Помимо этого, артефакты реагировали на определенные слова, например, имена “хозяина” или управляющего, названия зверей, находящихся здесь и еще ряд разных слов вроде “побег”, “монеты”, “городской маг”, “Император” или еще целый список того, что не следовало обсуждать. И это помимо того, что слуги и так были связаны с этим домом клятвой служения.
Моя клятва, кстати, исчезла. И с Лаврентия я ее тоже сняла. А прежде, изучив охранку в своей комнате, слегка перестроила магический отпечаток клятвы таким образом, чтобы для артефактов в доме мы по-прежнему оставались “своими”. Свою магию я от охранок скрыла. Если я не магичила, они не реагировали на меня нужным образом и так. Но я хотела окончательно лишить дом защиты, поэтому перекладывала нити заклинания охранок с Альва Риларда на себя. Теперь настала очередь артефакта с конюшни, чтобы обеспечить Лаврику доступ к запертым там длаку и единорогу.
Кстати, в случае каких-либо ситуаций, на которые бы среагировали артефакты, нить магии от них сразу бы сообщила о происходящем “господину нехорошему”. А, помимо этого, скорее всего, те охранки, что были установлены по периметру ограды, создали бы невосприимчивый к физическому или магическому воздействию купол или что-то похожее, превратив поместье в настоящую крепость, из которой было бы нереально выбраться.
С купольными охранными артефактами я уже сталкивалась. Знала, что, к сожалению, даже сильному магу справиться с ними нельзя. Да, дес Рилард был относительно слабым магом, если измерять уровень его дара. Да, артефакты более сильного мага его направления были бы еще мощнее и сложнее. Но, к большому моему сожалению, магия артефакторов немного не такая, как у боевого мага, стихийника или менталиста. Артефакторы хоть не способны совершить магическое действие сами, через пассы, заклинания или своеобразный “внутренний посыл”, они способны вложить магию в предмет и, по сути, тоже в каком-то роде являются универсалами, с тем лишь отличием, что действуют не напрямую. И их магия можно сказать даже превосходит нашу, ведь против антимагических артефактов или вот таких вот охранок защиты или оружия, по сути, нет. Поэтому их деятельность так строго контролируются, а сделанные ими магические вещи патентуются.
Так что у меня есть дополнительный повод как можно скорее остановить владельца этого места.
– Рутка, где тебя демоны носят? – раздался скрипучий окрик кухарки.
Вот тебе и “милая” старушка.
Я выругалась себе под нос, потому что моя работа требовала концентрации, а в “нужнике”, как вы поняли, атмосфера (считай, запах) не особо способствовала кропотливой магической работе. Пришлось ускориться, хватая нить от охранки в конюшне и привязывая ее к себе.
Надеюсь, этого должно хватить.
– Иду – крикнула я, разгибая спину и открывая шатающуюся дверь.
Да уж, когда в Приморской школе нам говорили, что маг должен учиться работать в любых условиях, я не думала, что условия могут быть и такими, так сказать, “пахучими”.
– Шевелись, бедовая девка – проворчала тетка Иветка – кто работать за тебя будет?
– Что делать надобно, тана? – проговорила я, стараясь скрыть нарастающее раздражение. Магическая работа выматывала, а подпитать прямо сейчас Охра меня не мог, потому как ушел на разведку в башню хозяина.
– Прибирать шуруй – рявкнула женщина – да пошустрее. Как раз тан управляющий в кабинете своем закрылся, а то ж правду вчера Михал тебе сказывал, ухо востро с помощником хозяйским держать надобно. А то ж Ветка, что до тебя тут была, маялась от рук его загребущих. Еле ноги унесла, горемычная. Поняла меня?
– Поняла – кивнула я, уже зная, что управляющему будет явно не до меня и моей “красоты”. Он там планы небось уже строит, как хозяина по-тихому где-нибудь прикопать.
Я быстро засеменила вслед за старухой, по дороге наткнувшись на своего ученика, который как раз выходил из коровника, куда отправился по каким-то делам.
Мы снова обменялись молчаливыми взглядами, и я подмигнула пареньку, показывая, что сделала все, что планировала. Теперь дело будет уже за ним.
Вслед за Лаврентием из коровника вышел Самуил.
– Дядька Самуил, пойду сено поворочаю – громко произнес Лаврентий – тока молочка нам с кухни захвачу.
Ага, придумал, как устранить своего соглядатая. Наверное, подсыплет ему сейчас какой-то травки, чтобы тот ненадолго прикорнул и не мешал.
– Ну беги, пострелец – согласился мужчина – а я передохну малька. Ох, шустрый братец у тебя Рутка – обратился он уже ко мне – и руки откуда надобно растут.
– Да, Витка у меня такой – улыбнулась я.
Ну, не подведи, Лаврик. Надеюсь, ты разберешься, что делать с нашими зверями. А, может быть, даже обзаведешься собственным длаком, если повезет.
Глава 27: Длак
Лаврентий быстрым почти невидимым для окружающих движением сыпнул в молоко, предназначенное для своего “начальника” Самуила, щепотку сонного травяного порошка, который хранил в мешочке в своем сапоге и умудрился вытащить оттуда, якобы поправляя штанину. Засыпал ровно такую дозу, что мужчина задремал на очень короткий срок, вроде как просто прикорнул от усталости и не мешал парню сделать свою часть работы.
Разумеется, ученик Тарины волновался о том, как все пройдет, хотя одновременно с этим буквально выпрыгивал из штанов от нетерпения, предвкушения и любопытства.
За время этого недолгого, но такого насыщенного путешествия Лаврик ни разу не пожалел о своем решении отправиться с десой в путь. Пареньку нравилось все: и меняющаяся вокруг картинка, и рассказы своей наставницы, и приключения, и новые знания, и магия, и возможность учиться новому, и даже опасность, с которой Лаврентию Рошу уже довелось столкнуться лицом к лицу.
Паренек, наконец, окончательно осознал, что именно о такой необычной и интересной жизни он и мечтал. Пусть даже сейчас он и деса буквально ходили по самому краю и подвергали себя всяческим рискам. Но Лаврик не испытывал по этому поводу ни страхов, ни сомнений. Он легко вжился в свою роль, стараясь не подвести наставницу и сделать все от себя зависящее, чтобы у них с десой Тариной и Охрой действительно все получилось.
–Покараулю тебя, пока шуршать будешь – произнес Самуил, отпивая из кружки молоко.
Лаврик спрятал довольную улыбку и кивнул, быстрым шагом заходя в конюшню и на всякий случай запирая за собой и слугой дверь.
Сразу схватил вилы и направился в сторону примыкающего к конюшне амбара, попутно пытаясь снова активировать маг-взор, как учила деса, и посмотреть, изменилось ли что-то в дальнем конце конюшни, там, где предположительно и держали двух парнокопытных магических зверей.
Наставница сказала ему, что, если все получится, фиолетовые искры потускнеют и станут немного другими. Сердце Лаврика забилось быстрее, потому что, судя по всему, десе Тарине удалось освободить ему путь.
Паренек обернулся и увидел, что Самуил, примостившийся на стоящем у входа в конюшню бревне, сонно щурится, а потом роняет голову на грудь.
Так… Теперь начинается самое сложное.
Лаврентий осторожно отложил вилы и направился к конюху. Стараясь не тревожить спящего мужчину, сдернул его пояса большую связку ключей и быстрым шагом направился вдоль ряда стойл, в которых в данный момент содержалось две каурые простые лошадки, явно принадлежащие “хозяину” и его помощнику, дальше, в отгороженную секцию, закрытую на большой навесной замок и несколько деревянных запоров.
Подобрать ключи не составило труда. Ученик Тарины старался делать все бесшумно и быстро, потому что не знал, как долго ему придется провозиться с единорогом и длаком, успев все закончить до того, как Самуил проснется.
Он с колотящимся сердцем на чуть ослабевших ногах переступил порог закрытой секции и сглотнул, потому что уперся взглядом прямо в сощуренные ореховые глаза огромного темно-коричневого длака.
“Здравствуй” – произнес Лаврентий мысленно, пытаясь повторить все так, как объясняла ему наставница – “меня зовут Лаврентий Рош. Я ученик вольного мага. Я не желаю тебе зла и хочу помочь.”
Кобыла наклонила голову и повела ушами, будто размышляя, как реагировать на такое заявление.
“Я знаю, что тебя держат здесь против воли” – продолжил Лаврик – “мы с наставницей пришли сюда, чтобы освободить тебя из плена. Клянусь своей магией, хоть у меня ее и очень мало, что я не вру.”
Длак кивнул, делая крошечный шаг в сторону мальчика. В глазах зверя читалась заинтересованность и какая-то даже… надежда. Кобыла тяжело вздохнула, переминаясь с ноги на ногу. Она выглядела усталой и изможденной, хотя и старалась стоять с гордо вскинутой головой. Ее шерсть не лоснилась и потускнела, бока впали, а грива давно не знала гребня.
Было видно, что зверь уже давно никого не подпускал к себе близко, не знал солнца и не имел возможности размять ноги.
Тарина предполагала что-то похожее, потому что длаки были очень своевольными и гордыми. Как и с любыми магическими зверями с ними нужно было взаимодействовать и договариваться, иначе они могли проявить агрессию и даже покалечить. Могли отказываться от еды, если тот, кто ее приносил, им не нравился. А еще могли ослабнуть магически, если им не давали лакомств, не выпускали на вольный выпас и не общались.
“Хочешь, я тебя расчешу” – предложил Лаврентий – “я не сделаю тебе больно, обещаю. И вот…” – паренек достал из кармана крошечный кусочек сахара, который умыкнул с кухни – я знаю, что длакам нужно сладкое, но тебе его, наверное, не давали, чтобы твоя магия ослабела. Держи… Я не пытаюсь тебя подкупить, честное слово”.
Лаврик выставил вперед ладонь, стараясь не делать резких движений.
Кобыла снова прищурилась, застыла, словно что-то решая для себя, а потом все же придвинулась ближе, высунула язык и слизнула сахар так быстро, что паренек даже не успел ничего понять. Зверь довольно захрустел лакомством, в его ореховых глазах мигнули искры магии.
Паренек достал из кармана гребень и осторожно провел им по гриве длака. Животное стояло смирно, показывая, что нисколько не возражает против такой процедуры.
"Если съест предложенное и позволит себя расчесать, полдела сделано” – говорила утром деса Тарина.
“Я знаю, что у тебя нет…гм… своего человека” – начал Лаврик – “наставница рассказала, что вы создаете связь только по доброй воле с теми, кто вам нравится и подходит, а вряд ли местный господин тебе понравился. Вы же чувствуете, плохой человек перед вами или нет”.
Кобыла замерла, поворачивая в сторону мальчика большую ушастую голову. Она точно понимала все, что он ей говорил, жаль только, что не могла что-то сказать в ответ, так как в отличие от белвов или единорогов мыслеречью не обладала.
“Мы можем стать друзьями и напарниками” – решился Лаврик – “и тогда ты будешь только моей, а я позабочусь о тебе. Обещаю. Хочешь?”
Лаврик чувствовал, что его ладони вспотели от волнения.
“Длаки выведены магическим путем, как ездовые спутники людей” – говорила наставница – “как и белвы, они будут рады помогать хорошему магу, но никто не может привязать их к себе насильно. Они сами выбирают, кому служить, потому что и люди, и звери понимают, что эта связь будет создана на всю жизнь. Когда я выбирала Шерина, то долго бродила по конюшням заводчика, пока мой длак меня не выбрал. Шерин сам подошел ко мне и буквально пригласил меня стать “его” человеком и партнером. Это был его добровольный и осознанный выбор, с которым мне необходимо было согласиться.”
Кобыла боднула руку паренька, поощряя продолжить свои манипуляции с ее гривой.
“Я не могу быть с тобой долго” – с сожалением сообщил Лаврентий – “мне нужно еще к единорогу, который заперт рядом с тобой. Но я вернусь и не брошу тебя, клянусь. И дам тебе имя, если захочешь”.
“У длаков нет имен, как и в случае с Охрой, имя зверю дает человек, которого он выберет" – рассказывала Тарина.
Кобыла смотрела на мальчика глубокими ореховыми глазами. В этих глазах Лаврентий безошибочно читал ее эмоции: сомнение, задумчивость, еле уловимую радость и что-то еще, что паренек интерпретировал как зарождающуюся симпатию. Казалось, длак смотрел ему прямо в душу. Видел насквозь его мысли, улавливал эмоции и пытался принять для себя какое-то решение.
“Мне пора идти” – произнес ученик Тарины – “ты мне очень понравилась, правда. Я бы хотел с тобой подружиться и помочь тебе отсюда выбраться. Если мы с тобой создадим связь, никто уже не сможет нас разлучить. Я не заставляю тебя принимать решение, потому что возможно я не твой человек. Просто знай, что мы с наставницей все равно тебя вызволим и отправим туда, где ты будешь свободной”.
Длак рассматривал Лаврентия еще некоторое время, а потом как-то мучительно вздохнул и положил голову ему на плечо. Паренек охнул от тяжести, но все же вцепился в гриву животного пальцами и прижался к кобыле. На его душе было легко и спокойно. Казалось, что он только что нашел для себя что-то важное и ценное.
“Мне нужно идти” – повторил Лаврик. Уходить от длака не хотелось, но время работало против него.
Кобыла кивнула и отодвинулась.
“Не получилось” – с сожалением решил мальчик – “она не хочет стать моей. Ну ничего....”.
Его глаза встретились с глазами длака. Неожиданно пришло какое-то странное чувство, что зверь просит его что-то сделать.
“Я бы назвал тебя Яшма” – неожиданно подумал Лаврентий.
Животное снова кивнуло, а потом осторожно наклонилось к его руке и попыталось снова ее поднять.
Почти не дыша и не веря в свое везение, ученик Тарины достал из голенища сапога крошечный кинжал, разрезал свою ладонь и быстро-быстро, сбиваясь и заикаясь, произнес слова, которые заставила его выучить наставница, сунув руку под нос длаку.
Кобыла снова высунула язык и провела им по ладони. Ее глаза мигнули еще раз, а в глазах паренька на мгновение потемнело.
“У меня есть длак” – чуть не запрыгал он от искренней светлой радости.
И тут он неожиданно ощутил огромное облегчение, идущее от зверя. Тот был тоже рад, благодарен, полон предвкушения и ожидания.
“Теперь ты моя” – произнес мальчик – “спасибо. Ты даже не представляешь, что это для меня значит. Я могу теперь позвать тебя, и ты придешь. Ведь так?”.
Кобыла затрусила головой и притопнула. Лаврику было жаль оставлять Яшму в стойле, но он теперь точно знал, что встретится с ней очень скоро.
“Как только с ограды исчезнет защита, длак будет свободен” – сказала Тарина уверенно – “и будет ждать там, где ты скажешь. Даже если создать связь не выйдет, он все равно поймет, что ему делать. Главное: сделай так, чтобы зверь понял, что тебе можно верить”.
“Я вернусь” – проговорил Лаврентий Рош, заглядывая в глаза теперь уже своего длака. Он мог поклясться, что губы Яшмы растянулись в довольной улыбке. Она ему верила.
Одна часть задачи была решена. Теперь предстояла задачка посложнее.