Йешуа-то наш, он рано постарел в этом плане. Вероятно, он не бежал от того, что рассказывали ему старшие, а потому и откровения воспринял как подобает, и ему открылось великое знание – великое знание самых простых вещей, осознав которые можно попросту сойти с ума. От счастья. От ощущения необъятного счастья! Аарон, я сегодня пил, да, но сейчас я совершенно трезв – тем более, что ты знаешь через какую отрезвиловку я сейчас прошел. Йешуа смог сохранить трезвость ума, но он не смог донести своего открытия до ближних. Скорее всего, так и должно быть: счастье на блюдечке не приносится. Иногда бывает нужно отдать все, что у тебя есть, чтобы стать счастливым. Все, в том числе и свою молодость.
– А нельзя ли потом, когда станешь умным и счастливым, найти путь к ощущениям своей молодости, снова стать молодым? – Аарон сознательно задавал наивные вопросы, пытаясь развеять тяжелое философское настроение Филиппа. – Интересно, а вот мы, как мне кажется, пытаемся поскорее повзрослеть, стать серьезными, овладеть своей профессией, приобрести навыки. Не в плане мозгов, скорее с точки зрения опыта. Но гарантировано ли на самом деле приобретение опыта с возрастом?
– Даже в плане мозгов тебе никто не даст никакой гарантии, – отвечал Филипп, улыбаясь, тем самым показывая, что он совершенно не готов еще стать эдаким мудрым отшельником.
Заметив, что официант смотрит в их сторону, Филипп вытянулся в кресле и жестом попросил принести счет. Официант кивнул. В этот самый момент из-за стола соседнего купе вышла женщина в красивом вечернем платье. За ней последовал мужчина, который сегодня явно выпил столько, что даже если он и держал ситуацию под контролем, то уже сам начинал в этом сомневаться и поэтому попеременно прощупывал то один карман брюк, то другой, то снова проверял не оставил ли он чего ценного на столе. Женщину поведение своего спутника еще более развеселило, и она, положив голову ему на плечо и мурлыча что-то на ухо, повела его к выходу.
Слегка повернув голову и проводив ее полупьяным взглядом, Филипп с облегчением выдохнул и сказал:
– Не она.
И криво улыбнулся.
Глава 11. …и о мухах
– Что он вообще себе позволяет?! Впустить муху туда, где ее быть не должно и направить прямо на него, вынуждая его махать больше дозволенного!
Большой Страх не мог усидеть на месте и тяжело ходил из стороны в сторону, открыто выражая недовольство. Даже Маленький Риск решил сесть поближе к Здоровой Дерзости и какое-то время не хихикать, иначе Большой Страх мог сильно повлиять на его желание появляться на сцене. Пусть он и был сорванцом, но правила уважал и соблюдал. Совсем не то, что этот проказник Здесь и Сейчас, который жил по своим правилам и не считался с Вечным.
– Хорошо еще крокодила он там не материализовал, – вторила ему Здоровая Дерзость, продолжая следить за перемещениями Большого Страха.
– Ладно тебе все в смех переводить! Ты небось сама создаешь благоприятные условия для его появления, науськиваешь не бояться, пробовать, пытаться, не ждать. О тебе я вообще не говорю, – отвесил он положенную порцию недовольства и Маленькому Риску. – А этот Здесь и Сейчас…
– Если честно, то ты сам тоже помогаешь ему проявляться, иногда даже почище нашего, – все-таки решилась высказаться Здоровая Дерзость. – Лишь те, кто имеет страх, могут оценить значимость момента. Лишь те, кому дано знание о неизбежном провале, будут действовать так, словно они сами и все, что они делают, не имеет предела. Лишь те, кто знают о минусе, смогут понять плюс и найти свое место посередине – в той самой безразмерной и неделимой точке, в которой мы не имеем никакой власти.
– Хм… Ну… ну да, я… эээ-м… – все пыхтел Большой Страх и ходил взад и вперед. – Ну я… а что я…
– А что ты? А вспомни того индуса-прыгуна.
– Это того, что собак боялся?
– Да-да, его. Помнишь, как за ним стая погналась, и как он оцепенел?
– Еще бы не помнить! Ты все же коснулась его тогда, поэтому он побежал.
– Я лишь немного добавила решительности, но именно страх заставил его помчаться прочь от стаи, и именно страх выключил его разум и способность оценивать сложность преград и перепрыгнуть через ту, скажем так, яму.
– Обрыв вроде как… Там же даже мостик был раньше, нет? – подал голос вновь осмелевший Маленький Риск.
– Был, потом сорвался, поэтому тот парень так уверенно и побежал туда. Когда же на его мозг поступила информация о том, что моста нет, было принято решение дальше ее не распространять. Любое из возможных действий несомненно привело бы его к смерти. Любое, кроме самого безумного. Мостик восстановили сразу после этого происшествия, однако в процессе выяснилось, что ширина этой ямы была немногим меньше десяти метров. Они не поленились и обратились через каких-то журналистов в комитет по рекордам, но те отказались верить в возможность такого прыжка. «Самым великим спортсменам еще даже девять метров недоступны, а вы говорите какой-то индус». Думали, может ветер подсобил, может он под какой-то химией был, но и при всем при этом так и не поверили в то, что прыжок состоялся. А ведь он был! Не бойся он собак…
– …и не дерзни он побежать… – согласно закивал Большой Страх, возвращаясь на свое место.
– …не рискнул бы он, – с ехидной улыбкой начал было встревать в диалог Маленький Риск.
– Во! Опять зашевелился, негодник! – заметила Здоровая Дерзость без капли недовольства. – Рискуют, подумав, прикинув, взвесив все за и против. Лишь сознательно признав возможность неудачи и оценив ее вероятность, человек идет на риск, и чем больше эта вероятность, тем риск ощутимее. А здесь, малыш, на подумать времени уже не было. Здесь был проход сквозь ту самую неделимую и несуществующую точку, которую время от времени обнаруживает Здесь и Сейчас и которую мы никогда не сможем найти. Ведь мы – всегда. А он – здесь и сейчас. Однако мне все же кажется, что муха эта ничего страшного не устроила.
– Но невовремя же было… А, да ладно, проехали, – Большой Страх решил закрыть тему мухи. – Посмотрим, как он с Отцом будет разруливать.
– Имя-то он ему хоть подобрал? – заискивающе спросил Маленький Риск.
– Подобрал.
Глава 12. Стать великим
– Итак, кроме пола, обложенного целлофаном, и этого бодрящего запаха сырости, который свидетельствует о неизбежности скорого завершения ремонта, вот что мы имеем на сегодняшний день.
Филипп подводил итоги первой рабочей недели и давал старт новой. Его актеры уже предложили немало хороших находок, которые надо было опробовать, а по их горящим глазам было видно, что они готовы были добавить еще несколько. Все это нужно было успевать выслушивать и проигрывать, анализировать и либо уверенно отклонять, либо аккуратно добавлять к общей истории. Иногда он ощущал себя неким витражистом, которому подавали стеклышки разных цветов и размеров и из которых он должен был создать цельную работу. Но у него не было контурной рамы, и он не знал, стекло какой формы и какого цвета нужно использовать в том или ином случае. Поэтому нужно было пробовать все, что ему подавали. Если бы Филипп создавал этот витраж в одиночку, он бы уже давно успел завалить этот проект, оказавшись погребенным под всеми этими разрозненными стеклышками, но ему помогали друзья, все больше ощущавшие вкус к этой работе.
Сегодня Филипп выглядел немного уставшим: сказывались напряженные рабочие дни и бессонные ночи, посвященные переслушиванию записей репетиций и созданию набросков пьесы. Помимо этого, он проводил свободное время за компьютером в поисках ответов на вопросы, так или иначе связанные с постановкой, так что даже прием пищи по своей значимости и уделяемому ему времени отошел на какое-то N-ное место. Вчерашняя «несостоявшаяся встреча» также повлияла на него, хотя внешне он этого не показывал. На это попросту не оставалось времени: работы было много и ее нужно было кому-то делать.
– Я бы не сказал, что ремонт завершится настолько скоро, что его можно уже сегодня почувствовать, – раздался из глубины зала голос Ленни, что было крайне редким событием: Ленни безукоризненно делал свою работу и считал правилом никому не мешать выполнять свою. – Да, в срок я уложусь, но это порядка трех недель.
– Да, дорогой, я, наверное, выдал желаемое за действительное, но три недели – это ведь совсем немного, когда ты прорабатываешь каждую минуту.
Диалог этот Ленни решил не продолжать, а Филипп немного задумался, частично выдав какое-то внутреннее волнение, происходившее в его душе. Саад же не позволил сбавить темп репетиции.
– Кстати, о минутах. Сначала я думал, что иду к Аарону с Жасмин сразу после разговора с ней, но после решил, что стоит еще подумать.
– К Аарону? – Филипп вернулся в активное состояние. – Может стоит уже ему имя дать?
– Ну ладно, скажем… Хаким. И не спрашивай сейчас о значении этого имени, потому что это не так важно. Это просто имя, – предвосхитил события Саад, заметив знакомый любопытствующий взгляд Филиппа.
– Ладно, – согласился тот. – Продолжай.
Саад сосредоточился еще не несколько секунд, собирая разбежавшиеся мысли, а после продолжил, сцепив пальцы рук и неторопливо потирая подушечками больших пальцев друг о друга.
– Омид не из тех, кто на волне эмоций или там по зову сердца бросается выполнять чьи-то решения. Он должен все взвесить, все проверить. Он еще в первый раз попробовал прощупать почву, когда Хаким предложил ему это дело, но не нашел ничего подозрительного. Сейчас же ему нужно было проверить все досконально, и он обещает Жасмин, что договорится о встрече через несколько дней. «Через несколько дней?», возмутится Жасмин, – сказал Саад и посмотрел на Агнессу.
– Сейчас попробую, – Агнесса решила ощутить только что открытую черту характера своей героини. – Только этот разговор сам по себе уже через несколько дней должен произойти, ведь если бы ты мне сразу сказал, что позвонишь через несколько дней, я бы тебя тогда так спокойно не отпустила. В день, когда ты мне рассказал об этом варианте, я обрадовалась и показала тебе свою радость. А через несколько дней я вдруг узнаю о том, что ты еще не договаривался с Хакимом, а лишь зондировал почву. И я говорю: «Через несколько дней?! Через несколько дней будет встреча или через несколько дней ты только договоришься о встрече? Омид, прости пожалуйста, но я начинаю беспокоиться. Не упустить бы этот вариант…». Я показываю тебе свое, ну, разочарование, что ли. Я ожидала, что ты будешь более активным.
– Хорошо. «Не волнуйся, не упустим».
– «Так ты уже договорился о встрече через несколько дней?»
– «Если честно, я пока еще не звонил. Да не беспокойся ты, не пропадет этот вариант».
– «Беспокоюсь. Все когда-нибудь пропадает, просто обидно бывает, когда сам становишься этому виной».
– «Ну почему же сразу виной? Причиной».
Было неясно, говорит ли это Саад Агнессе или Омид – Жасмин, но повисшая пауза сама разрешила этот внезапно возникший внутренний вопрос.
– «Ладно, я сейчас же ему позвоню. Пусть он сам назначает время и место встречи».
– А если я назначу вам встречу на вечер? – вдруг спросил Аарон. – В крайнем случае – на завтра?
Агнесса, воспользовавшись характером своей героини, посмотрела на Саада, ехидно улыбнувшись, и тот согласился на обострение конфликта.
– А ты попробуй, – подмигнул он Аарону и продолжил, обращаясь уже к Жасмин. – «Твоя взяла: мы встречаемся с Хакимом завтра днем в ресторане…», ну, скажем «Три пальмы», ничего так?
– Ну, моя бы взяла, если бы мы вечером пошли – ты все же смог потянуть время. Ну да ладно. «Спасибо тебе, Омид! Мне тоже надо подготовиться». Три пальмы! – расхохоталась Агнесса.
Почему-то это название развеселило всех участников беседы.
– И какие золотые горы я должен ему завтра наобещать, чтобы перспектива работы за границей показалась убедительной? – озадаченно спросил Аарон.
– Просто предложи ему что-то реальное, – пришел ему на помощь Филипп, – что-то такое, что сможет создать впечатление реальной перспективной работы. Чисто ради интереса, я сам пролистал сотни деловых предложений на сайтах. Все они разные, но вместе с тем в них есть нечто общее: они все что-то обещают, и в любом случае ты будешь рисковать. Но не забывайте: все прорывы в жизни совершают именно дерзкие, безбашенные отщепенцы. Мы как-то уже говорили об этом в наших беседах, и Омид тоже дает себе в этом отчет. Он рискнет, если увидит шанс сделать свою жизнь интереснее. Найди красивую идею и помоги Жасмин, а она поможет тебе.
– Помочь Жасмин?
– Ну да! Помоги ей убедить Омида в нужности этого начинания, а она уже своего не упустит. Так, а теперь давайте прервемся минут на десять-пятнадцать.
Аарону показалось, что Филиппу нехорошо, но тот быстро развеял его беспокойство, начав готовить кофе и по ходу рассказывать какой-то анекдот. Тогда он переключился на обдумывание своего персонажа. Чем же можно заинтересовать человека, у которого есть все: дом, деньги, успех, уважение? Чего еще может он захотеть? Это не какой-нибудь олигарх, который будет жиру беситься и покупать себе яхты и гостиницы и строить дворцы. Нет, Омид не такой. Он не будет хотеть казаться великим, когда он просто может стать великим. Купить завод или фабрику ему еще не по силам, да и амбиции не те, а вот… А что, если…? Надо попробовать.
Когда весь кофе был выпит, Аарон сам решил возобновить репетицию. Он начал с того, что попросил Агнессу и Саада показать, как они собираются встретиться с ним.
– У вас за спиной всего несколько дней знакомства. Твоя Жасмин хорошо начала. Омид впечатлен как твоей внешностью, так и твоими интересами и способностями. Но мне кажется, что чего-то все еще не хватает – какой-то химии. А ты не должен сбрасывать обороты. Будь активным, интересуйся. У тебя все ладится, все просто окей, но ты понимаешь, что можешь достигнуть большего. Убедительно говорю?
– Пока да, – согласился Саад.
– Для Аарона – нормально, на хорошую четверку, – ответил Филипп. – Главное теперь, чтобы Хаким говорил убедительно.
– Ладно. – Аарон словно стоял у открытого люка самолета и готовился к прыжку с парашютом. – Агнесса, стань Жасмин. Саад, мир – действительно хорошее место, чтобы жить, и ты можешь сделать его лучше.
Пока эти фразы доходили до своих адресатов, Аарон сам перевоплотился в Хакима, друга Омида, желавшего ему только лучшего и поэтому именно ему предложившего не упустить такую возможность стать великим. К большому удивлению коллег, Аарон сделал что-то с собой, словно прошел через какую-то мгновенную метаморфозу: у него изменились взгляд, осанка, походка, жесты и мимика.
«Дамы и господа, знакомьтесь: Хаким неважно-что-это-имя-значит и неважно-с-какой-фамилией!» – ликовал Филипп, готовясь к созерцанию рождения новой находки и на всякий случай проверяя, идет ли аудиозапись. Как оказалось, он ее и не останавливал на перерыв.
«Хм, вот заработался-то я…»
– «Привет-привет! Ну наконец-то ты решился! Сейчас за чашкой чая все и обсудим».
– «Хаким, познакомься с Жасмин: замечательная девушка с высоким творческим потенциалом, интересная собеседница, разбирается в гастрономии и не забывает о поддержании прекрасной физической формы. Жасмин – это Хаким. То же самое, только в мужском исполнении. И я очень надеюсь, что Жасмин и в ведении хозяйства так же безупречна, как Хаким».
– «Хватит льстить, Омид! Жасмин, очень приятно познакомиться! Знаешь, Омид всегда был на шаг впереди меня, и когда я наконец догонял его он представал с каким-то новым достижением. Сейчас же он вырвался аж на два шага вперед, и у меня уже нет никаких шансов сравняться с ним в этой категории».
– «Каков оратор, а!».
– «Есть у кого учиться». Аарон похлопал Саада по плечу и провел по сцене.
– «Ну-ка перескажи еще раз суть того предложения».
– «С удовольствием, тем более что на сегодняшний день у меня появились новые и очень даже обнадеживающие детали. Уф, сейчас я соберусь, секундочку… Все мысли разбегаются от возбуждения, надо собраться… Ладно, поехали! Итак, работа, о которой я говорил, будет заключаться не только в помощи в трудоустройстве, но и в профессиональной консультации, которую можно будет получить либо онлайн, либо придя в офис компании. Управление будет исходить отсюда, но будет иметь чисто формальный характер. Сам главный офис будет находиться за рубежом, в одной из развивающихся стран, которые нуждаются в экономической поддержке, и я вижу в тебе единственного кандидата на пост управляющего этого офиса, а по сути дела – всей компании. Вот примерный список этих стран».
– «Можно посмотреть?».
– «Да, Жасмин, конечно, вот…».
– «Так, секундочку… Хаким, а почему именно в развивающейся стране ты хочешь открыть офис? Ведь если у нас будет свой сайт…».
– «Живой контакт, Омид. Живое, человеческое общение всегда действеннее, чем онлайн. Допустим, у тебя какие-то проблемы с получением почтовых пересылок. Ты звонишь в службу поддержки, верно? Ты заполняешь форму на их страничке, ты открываешь запрос и посылаешь им все необходимые данные, так?».
– «Так…».
– «И все это время внутри тебя горит желание видеть того оператора, кто говорит с тобой, тыкать пальцем в экран, показывая на те или иные данные, подтверждающие актуальность твоего запроса, смотреть туда, куда смотрит он, когда ищет ответ на твои вопросы. Плюс надежда на то, что вдруг именно в данную секунду твоя посылка будет доставлена и ее вынесут тебе из служебного помещения. И наконец – улыбка персонала!».
– «Ты так и не ответил на мой вопрос: почему в развивающейся…».
– «Именно потому! Именно из-за вот этой улыбки и живого общения люди начнут приходить к тебе, они будут доверять тебе больше, чем безликим ботам со стандартными именами, с их раздражающими ответами в стиле «Большое спасибо за ваше письмо. Мы высоко ценим то, что вы выбрали нас…» и так далее. Люди в таких странах должны поверить в то, что эта система работает, что прогрессу можно доверять. Нам нужно помочь им преодолеть свои страхи, укрепить доверие, а плюс ко всему…, – Аарон отхлебнул из своей чашки, – плюс ко всему, мы будем еще и оказывать профессиональную помощь с консультационными услугами. Получать большие деньги за большую работу – разве же это плохо? Помогать развиваться не только рабочему персоналу своей фирмы, но и всей стране – разве это не достойно уважения? Делать людей счастливыми – разве это не счастье?»
«Саад ли это улыбается или все же Омид?» – думал Филипп, следя за изменениями, происходящими в том.
– «Я и представить себе не могла, что перспективы окажутся таких масштабов. А что необходимо сделать для того, чтобы поставить это дело на рельсы?».
– «Вот смотри, Омид, а ведь Жасмин уже начинает делать первые шаги».
– «Если честно, то она, можно сказать – моя основная движущая сила, которая в конце концов убедила-таки взяться за это дело, в чем я очень тебе признателен, Жасмин. Да, сейчас я понимаю, насколько серьезным оно является. Нам всем теперь нужно понять, насколько серьезно должны мы отнестись к нему, чтобы достигнуть поставленной цели. Во-первых, нам нужны специалисты в различных областях, с которыми мы могли бы заключить трудовые договора. Нужно ознакомиться с международным трудовым правом, чтобы исключить вероятность…»
– «Об этом не беспокойся: я ведь не прошу тебя еще стать и юристом. Юрист у меня уже есть. Очень надежный и знающий человек, немолодой, опытный».
– «Я его знаю?»
– «Скорее всего нет, о нем мне как-то не приходилось общаться с друзьями-знакомыми. Что же касается навыков Жасмин в хозяйственных вопросах, мы легко сможем это проверить. И я не говорю о приготовлении кофе, сервировке стола или поддержании в доме должного количества салфеток и пищевых запасов. Я рассматриваю ее как администратора цифровых и сетевых ресурсов. У нас скоро будет закончена работа над сайтом нашей компании, через который мы будем информировать о своей деятельности и о прогрессе компании, принимать запросы и посылать ответы, общаться с пользователями в чате…»
– «И это все должна быть одна Жасмин?»
– «Нет, конечно. У нас будет свой штат сотрудников, который ты отберешь на основании конкурса. Один специалист отсюда будет оказывать необходимую помощь, но работа будет выполняться на местах. Тебе будет намного легче координировать работу, если ты сам сможешь лично выбрать нужных работников и знать их, как облупленных».
– «То есть, мы здесь запускаем дело и открываем веб-сайт, предварительно проведя интервью и отобрав несколько человек, которые будут работать консультантами, открываем офис где-то за рубежом, посылаем туда людей отсюда… Кстати, а зачем нам отсюда людей посылать? И где здесь будет располагаться турагентство?»
Пытались ли актеры быстро восполнить провалы в памяти в отношении своих героев, или они идеально играли замешательство, в котором оказались их персонажи? Если этот вопрос и был у кого-нибудь, кроме Филиппа, на уме, никто не решился задать его после репетиции напрямую. Аарон не дал им такой возможности, расставив все точки над «i».
– «Позвони ты мне двумя днями раньше, турагентство может быть еще и фигурировало в наших планах. Однако, как я уже сказал, появилось много нюансов, и именно этот вариант мне показался более интересным. Умением копаться в интернете и находить там работу на сегодняшний день мало кого удивишь и уж тем более мало чего заработаешь. Да и целевая аудитория – отдельные люди. Здесь же мы работаем на процветание целого региона, а это уже и международный успех, и упрочнение экономических связей со всеми вытекающими из этого няшками. Это дело намного достойнее и благороднее».
Хаким, Аарон, Агнесса, Жасмин, Филипп с труппой и даже Саад ждали ответа Омида, который, как всем казалось, принимал окончательное решение. Омид посмотрел на Жасмин. Ее разрумянившееся лицо выдавало внутреннее напряжение. Она улыбнулась.
– «Я дам ответ сегодня же вечером. Это будет либо окончательное и бесповоротное «да», либо такое же по своим качествам «нет». Надеюсь, вы не против».
– «Мой друг, твое согласие – залог успеха, и я согласен ждать столько, сколько ты пожелаешь. Я же в долгу не останусь: ты забудешь о своей прежней жизни и создашь новую».
– Лично для меня эта сцена закончена, – вдруг прокомментировал происходящее сам Аарон. – Они уходят от Хакима воодушевленными. Жасмин интересуется, что еще может повлиять на его решение, на что Омид честно признается, что хочет переговорить с семьей. Не знаю, может быть, она и бросит пару-другую реплик по этому поводу. А вечером Омид поговорит с братом.
Аарон бросил взгляд на Артура, предлагая дать версию беседы своего персонажа с братом.
– Дарий… Дарий или Дариус? Как мы решили? – поинтересовался Аарон, но Филипп прервал его, обращаясь ко всем.
– Меня кое-что волнует… И напрягает.
Последнее слово было уже адресовано самому себе, но он захотел, чтобы его услышали все присутствующие, словно подготавливая их к чему-то. Пауза, которую Филипп решил взять, ощутимо затянулась. Можно было догадаться, что существует какая-то общая проблема, но зачем ему нужно было так драматизировать? Что он хотел сказать своим молчанием? Все готовы были принять любую новость.
– Хотя ладно. Давайте продолжим. Там видно будет. Может все не так уж и страшно.
«Страшно»? Зачем подбрасывать такие опасные слова в середине пути? Поворачиваться назад не то, чтобы было поздно – всегда можно прекратить делать то, что тебе не нравится – скорее бессмысленно.
Здоровая Дерзость вопросительно посмотрела на Большого Страха – тот ухмылялся.
– Это ему за ту муху. Моя очередь сюрпризы подкидывать!
– Итак, – Филипп хлопнул в ладоши, чем не только приостановил в актерах тревожные мыслительные процессы, но и создал некий дискомфорт – даже Ленни вздрогнул от неожиданности. – Разговор братьев. На мой взгляд это очень серьезная сцена. По сути дела, именно сейчас должен произойти поворот в судьбе Омида. Он принимает решение, которое изменит его жизнь – к лучшему, как он полагает. Однако оно может заложить и основу потенциального конфликта. Саад, ты готов начать?
– Конечно! По возвращении домой, – я много думаю, перепроверяю, еще раз копаюсь в интернете. Мне кажется, что время тянется долго, однако его остается все меньше и меньше. С каждой истекшей минутой у меня их остается все меньше на то, чтобы найти хоть какую-то зацепку, которая указала бы на слабое место во всей этой авантюре. Мое время, которое я, руководствуясь своим инстинктом самосохранения, выпросил на то, чтобы еще раз подумать, окончательно истечет, когда Дарий вернется с работы. Я делюсь с ним этой новостью, но он не одобряет эту идею.
– «Скажи мне, причем тут вообще эта Жасмин?» – вдруг возмутился Артур, меняя наконец жанр сцены с солилоквия на диалог. – «Жил себе спокойно, а тут вдруг раз – и уезжать собрался. Видите ли, она настояла! Тебе она что, так нравится? Я ее видел и у меня, естественно, создалось о ней свое мнение, но что ты сам о ней думаешь?»
– «Да, она интереснее, чем десятки других кандидатур».
– «Тогда может быть вы подумаете о создании семьи, если она такая хорошая? Наш Отец хочет внуков. Можете потом уезжать, если это будет так необходимо».
– «Нет, ну зачем сразу о семье-то думать? Да и не легко после всего уезжать уже будет. Знаешь, если это и есть то, чего от меня хочет отец, то пусть не ждет в ближайшее время. И уж точно не от Жасмин. Она – хороший собеседник, интересная, неординарная личность, но в той плоскости, в которой ее рассматривает Отец, я буду называть ее не иначе как «кандидатура». Таково вот мое отношение к этому вопросу».
– «Понятно. То есть ты с ней просто хорошо проводишь время?»
– «Дарий, я говорю о серьезной работе. Кто знает, что и как будет потом? Пока что это большое дело за границей, которое я смогу делать, а она будет работать отсюда. И вообще, зачем я интересуюсь твоим мнением?»
– «Да просто потому, что ты мой брат, и сын нашего Отца, который тебя любит и о тебе…»
– «А сам-то ты почему не создашь семьи, а?»
Новая пауза. Саад смотрит на Артура таким взглядом, который вкупе с произнесенной репликой способен заменить целые страницы предыстории, которые можно было бы читать и читать, злоупотребляя бесценным вниманием зрителя.
– «Надо будет – создам. Не твоего ума дело!»
Повышенные тона, красные лица и вздутые вены на висках. Филипп надеется, что конфликт между Омидом и Дарием никоим образом не является продолжением какого-то тайного противостояния между Саадом и Артуром, а если нет – не положит таковому начало. Ленни снова отвлекается от своей основной работы, но сразу же возвращается к ней, пытаясь, насколько это возможно, не издавать ни малейшего лишнего звука.
– «Вот и создавай. Я свой вопрос решил.»
Стараясь не развеять творческой ауры, Филипп выждал с минутку, что-то чиркая у себя в блокноте. Может быть, он и не делал никаких существенных записей, а просто проводил линии или откровенно имитировал занятость, размышляя над чем-то другим. Отложив блокнот, Филипп поднялся на сцену, на которой происходили последние события, и с лицом, выражающим одновременно и счастье от причастности к чему-то реальному, и предчувствие скорого завершения этого благодатного состояния, спросил:
– Саад, Агнесса, вы могли бы сейчас показать ваше видение вечера этого дня? Есть идеи?
Агнесса, неуверенно пожала плечами, а Саад все же решил сделать вклад в завершение этого эпизода.
– Будучи окончательно убежденным в целесообразности построения новой жизни – надеюсь, все понимают, что работа, предложенная Хакимом, была для меня лишь поводом для этого – я сразу же позвонил Агнессе и договорился на встречу где-нибудь – там, где танцуют. Мы свободно общаемся, я делюсь с ней своим, она, насколько только ей позволяет рассудительность – своим. Выпив, я спрошу разрешения только на три действия, и первое из них – приглашение на танец.
– «Жасмин, можно я приглашу тебя на танец? Конечно, можно!» – уверенно ответил на свой же вопрос Саад, не дожидаясь согласительного кивка улыбающейся Жасмин, который Агнесса все же успела подкинуть в заготовку сцены.
– Конечно же, она соглашается, ведь она любит танцевать. Мы готовимся начать танцевать, и я сразу же прошу ее разрешения на второе действие: «Можно тебя обнять?» – спросил Саад и, положив руки на талию Агнессы, начал неторопливо кружить с ней в танце.
– «Но я еще не дала свое согласие…», кокетливо отвечает Жасмин, ведомая Омидом. Он лишь улыбается ей в ответ.
– Она любит танцевать и петь. Ах, петь! «Послушай, а как же твои песни, твой будущий альбом? Когда ты с ними-то разберешься?», спрошу я. И она ответит…
– «Всему свое время. Написала дюжину – напишу еще столько же. Отберу с десяток лучших, и мы их запишем, когда возьмем свой первый отпуск», обещаю я ему.
– «Свой третий вопрос я задам уже дома, после которого я уже не буду спрашивать разрешения ни на что».
– Пока столько, – Саад перестал танцевать, словно остановил вращающуюся пластинку.
Зрители, которыми поневоле оказались все незадействованные в этой сцене актеры, наградили Саада и Агнессу дружескими аплодисментами, не забыв адресовать их также Артуру с Аароном.
– Вас неплохо было бы сегодня не на диктофон, а на видеокамеру заснять, – с некоторым сожалением об окончании действия заявил Филипп, наконец-таки выходя из неподвижного состояния. – Половина текста была в глазах, в жестах, в мизансценах…
– Но мне еще предстоит разговор с отцом, – твердо заявил Саад, однако все отчетливо услышали голос Омида.