ГЕНЕРАЛЬНАЯ РЕПЕТИЦИЯ СПЕКТАКЛЯ “РОКОВОЕ КОЛЬЦО”
Хроника реальных событий
Литературно-художественный журнал “Зелёная тройка” № 2 26. XII. 1997 г.
– Чёрт, где же дверь?
Брунхильд молчала. Она сидела на полу и обижалась на всех.
– Придурки!
Гуннар в отчаянии бился (именно бился, хотя это была Надя) головой о дверной косяк и не мог найти выход. Гудрун знала, что делать, но плюнула на всё, и стояла у доски злая, как ящерица.
Класс был ярко освещён. Повсюду были разбросаны театральные костюмы и конфеты.
Декорации качались от ветра.
Атли крепко вцепился мне в руку.
– Михасс, Михасс, мне кажется, я вижу сон. Это похоже на сон.
Я решил его испугать.
– А это и есть сон. Причём не я снюсь тебе, а ты снишься мне, – я зловеще ухмыльнулся, – а может быть, мы снимся кому-то. Представляешь, что будет, если этот кто-то проснётся? Куда мы тогда попадём? Я не знаю.
– Михасс, я себя ущипнул и мне больно.
– Коля, сегодня кому-то снится, что ты себя щиплешь и тебе больно. Ему-то не больно.
Шутка, в которой содержалось слишком много опасных истин, затянулась. И я стал его успокаивать:
– Самое странное, мой дорогой мальчик, что мы с тобой никому не снимся – это и есть эта… как её там… “Явь”… А она гораздо более странная штука, чем сон.
Кримхильд сидела, обхватив голову руками.
– Провал, полный провал, – горько шептала она.
В провале было уютно, но сыро от пока ещё не хлынувших слёз.
ДО НАЧАЛА ПЕРВОГО АКТА ТРАГЕДИИ БЫЛО ЕЩЁ ДАЛЕКО.
* * *
Ёжик дико устал. Его дикция оставляла желать лучшего, но говорить было нечего, да и некому. Место было дикое… Было и прошло… Куда-то в бок…
Квартира Дикого Кролика не запиралась. Ёжик открыл дверь и шагнул внутрь.
Кролика дома не было. Дик сел в ободранное кресло и поднял с пола какой-то журнал. Не успел он его открыть, как раздались аплодисменты. Дверь снова распахнулась, и в комнату влетел Дуглас.
– Десять тысяч лье, и все под водой! – радостно воскликнул он.
Вспыхнуло десять тысяч свечей, стало светло и страшно. Ёжик отложил в сторону журнал и рассеянно посмотрел на толстый том Диккенса, уже третий год пылившийся на подоконнике.
– Слушай, а что, дети действительно просыпаются по-настоящему? – спросил Кролик.
– Конечно же, нет, – мотнул головой ёж. – Когда взрослые (а почти все взрослые беспробудно спят) будят детей, то они просто перетаскивают их в свой сон. Ведь взрослые не могут допустить, чтобы дети оставались без присмотра.
– Мудрёно всё это, – кролик почесал задней лапой за ухом и широко зевнул. – А что это за история про принцесс?
– Ну, слушай, – сказал Дик и посмотрел в окно.
На улице шёл снег. На площадях возле ёлок толкались и щипались маленькие сумасшедшие. Раздавались аплодисменты, подарки, взрывы, выстрелы в упор и, конечно же, звуки Государственного Гимна. Всё проходило неспешно. Всё проходило…
Экий дикий хоровод вокруг ёлки. Весёлый замкнутый круг.
Уважаемые пассажиры, покидая вагон нашего поезда, не забывайте, что вы нищи.
Дикий Кролик открыл глаза, в голове шумело.
– Осторожно, двери закрываются. Следующая…
– Чёрт, где же дверь!
– СЗАДИ!!! – раздался неизвестно откуда чей-то громкий голос.
Дуглас и Дик выскочили в переулок. Двери захлопнулись. Где-то рядом звучал “Living Blues”. В Скатертном переулке стоял дикий холод. Снег шуршал, как падающие листья. Мысли водителя развевало по ветру. Среди извилин мелькали девичьи хвосты. Его настроение было ненормальным.
– А кто сказал “сзади”? – протирая лапками глаза, спросил ёжик.
Кролик пожал плечами – А чёрт его знает.
– Не чертыхайся! – сверкнул глазами Дик. – Не то он ещё что-нибудь такое скажет, что не…
* * *
Дикий Ёжик открыл глаза и, не успев толком проснуться, встал со своего дивана. В камине догорали последние угли, за окном выла метель. Часы на каминной полке показывали: 1 час 22 минуты. Дикий Кролик опять опаздывал. Обещал быть в полночь, да видно, опять гоняет палкой бесстыжих посторонних или заснул где-нибудь у Маленькой Музыкальной Школы. Ёжик зевнул, потянулся и открыл пачку сигарет “Голуаз”, уже восьмую с захода солнца.
* * *
– Ты про чёрта, что ли? Что он может сказать, чего мы не знаем? Тоже мне ума лопата, – фыркнул кролик и, обернувшись, остановился, как вкопанный. Ёжика рядом не было. Как сквозь землю провалился. Дуглас озадаченно почесал затылок. Город остался далеко позади, впереди чернел лес.
– Ладно, тогда я один без него зайду к нему в гости. Вдруг он почему-то дома… Уж полночь близится, а посторонних нет. Какая пурга, однако.
Ветер задувал колючие снежинки прямо ему в уши.
ТЫСЯЧА И ОДИН ВЕЧЕР
…Маленькая Муся, до этого спокойно сидевшая у меня на плечах, тревожно зашевелилась. Она взяла меня за уши и спросила шёпотом:
– Почему так тихо вокруг?
– Сегодня воскресенье, – ответил я.
Переулок был почти пуст. Муся хитро улыбнулась.
– Воскресение Бога?
– Какая опасная девочка, – пронеслось у меня в голове. Впрочем, все девочки очень и очень опасны.
Высоко в небе что-то мелькнуло…
Авсоний Децим Магн
“Дневники, письма, воспоминания” т. XXVII. Стр.122.
* * *
“ДЕСЯТЬ ТЫСЯЧ ДХАРМ ПУСТЫ”. Нацарапал ёжик на замёрзшем стекле. За окном кружились снежинки.
– Какая пурга, – вздохнул Дик.
После премьеры
Раздались аплодисменты. Милада шепнула: “Представь актёров”. И исчезла. Я растерялся. Некоторых я не знал даже по именам. В голове почему-то вертелись ноты, но вслух я их не произносил. Собрав всю волю в кулак, я поднял его высоко над головой и стал представлять.
– Саша!
(В голове, как эхо, – до.)
Сигурд открыл глаза, пошевелил пластмассовым мечом, улыбнулся и исчез.
– Ира! (ре)
Брунхильд открыла глаза, легко выпрыгнула на сцену, гибко присела в реверансе и исчезла.
– Маша! (ми)
Хрупкая, но коварная Гудрун открыла глаза и исчезла в прозрачном воздухе.
– Настя! (фа)
Дракон Фафнир оторвалась от разговора с Гуннаром, тряхнула густой рыжей гривой, открыла глаза, высоко подпрыгнула и исчезла.
– Надя! (соль)
Гуннар оторвалась от интересного разговора с Фафниром (несмотря на то, что дракон только что исчез), подняла руку, открыла глаза и тоже исчезла.
– Эля! (ля)
Кримхильд величественно поклонилась зрителям, открыла глаза и, надо ли говорить, исчезла.
– Аля! (си)
Маленький король Гьюки выпрыгнула к краю сцены, как чёрт из табакерки, небрежно поклонилась, открыла глаза и, естественно, исчезла.
– И (тут я сделал паузу), – Коля!!!
Великий Атли, дрожа от страха, спрятался под рояль. Актёры за ноги вытащили его оттуда и, подхватив на руки, потного от ужаса, красного от смущения поднесли к краю сцены. Аплодисменты переросли в рёв. Что он чувствовал и о чём думал в этот момент? Один Бог знает. Дико смешная штука жизнь. Только почему так тихо?
“Парадокс” Еженедельный Вестник Московского Института Хронологии Абсолютно Случайных Совпадений (МИХАСС)
№ 12 1997 г.
Дикий Ёж достал трубу, и пронзительно томительная мелодия, переходящая в жутковатый вой, от которого Дикие Волки вновь обретали разум, казалось, потерянный навсегда, разорвала студёную тишину ещё не наступившей Бесконечной Зимней Ночи. Четвёртая Принцесса крутнулась на вертящимся стуле и пробежала тонкими пальцами по клавишам рояля. Контрабас в руках викинга-оборотня Рыжего Эрика запульсировал, как разбитое сердце старого тролля. Капитан Недостроенного Корабля Одноносый Пират Хэйки разродился барабанной дробью. Скрипки трёх принцесс диким снегопадом обрушились на бедного-бедного автора. Сто восьмая симфония нганасанского композитора и известного изобретателя пистолетов Макарова больно ударила читателя по голове.
ЧЕТВЁРТАЯ ПРИНЦЕССА
Часть первая
Осенние листья на зимнем ветру
Глава 1
О том, как некоторые принцессы становятся Почти Младшими
Эта история произошла в одном маленьком королевстве, расположенном где-то между Чёрным и Белым морем. Называлось оно, кажется, Вяйкелинн, а может быть, Малкор, точно не помню. Но мы чаще будем говорить: “Маленькое Королевство” с большой буквы – именно так его помнят некоторые выжившие из ума, и просто почему-то выжившие, старожилы. В любом другом месте и времени события, о которых вы скоро узнаете, вряд ли могли произойти. А всё дело в том, что тогдашний король, Максималист IV, а многие его звали просто Александр Павлович, с детства мечтал уйти в партизаны, или, как говорили случайно туда забредшие (и чудом не спятившие) чужестранцы, – в underground.
У Короля было три дочери. А самое интере сное, что у трёх принцесс была ещё и четвёртая сестра, про которую иногда забывали все. Но вы не думайте, что маленькую принцессу прятали где-нибудь в королевских подвалах или ненавидели.
Нет, её любили не меньше старших сестёр, и жила она с ними в Великолепных Детских Покоях Королевского Замка. Кормили девочек одинаково – редкими изысканными деликатесами: овсяной кашей, фасолевым супом, пирожными, мороженым, бананами, виноградом и прочими, как любил говаривать Король, жареными куриными трупиками. Но тем не менее считалось, что в Королевской Семье три принцессы. С этой-то путаницы всё и началось.
О Старшей, Средней и Младшей (вернее – Почти Младшей) принцессах Король помнил всегда. Потому что на прогулках Старшая Принцесса Лиза шла по правую руку, мешая курить. Почти Младшая Принцесса Марта – по левую, мешая пить пиво. Средняя Принцесса Таня обычно бежала впереди, мерзко путаясь под ногами. А четвёртая плелась сзади (ножки-то маленькие, не догнать). Вот и выпадала бедная девочка из поля зрения абсолютного монарха. К тому же дела королевства отнимали так много времени, что до четырёх просто не успеваешь сосчитать. Например, каждый вечер перед Королевой оправдываться – почему в Детский Сад имени Максималиста XVII с живым тигром пришёл? Чудом бедное животное в живых осталось. Но ведь осталось, хоть и перекрашенное в чёрный цвет. Или ещё – месяц назад пришлось объяснять Её Величеству: зачем он с бандой Диких Ангелов брал штурмом здание собственной полиции? Но ведь, во-первых, взял, а во-вторых, Начальник Департамента Национального Спокойствия получил звание Героя Обороны Собственного Достоинства и орден Кометы, Пролетевшей Мимо. А Дикие Ангелы в этот день не покрасили ни одного парикмахера и ни одной вороны в фиолетовый цвет.
А Принцессы? Судите сами: каждый вечер пытаться улизнуть (именно Максималист IV ввёл в обиход это слово) от Старшей Принцессы Лизы, чтобы не держать ответ за какие-нибудь утренние проделки или не выслушивать длинные рассказы про замечательную классную преподавательницу их 4-го класса “А”. А Танечка со своей командой? То в Тибет сбегут – выручать знаменитого Сунь Ю-Куна из очередной передряги, то в “Южном Порту” проникнут тайно на ладьи викингов, прибывших в их столицу Суургейм для важных переговоров, да и намажут скамейки гребцов диким клеем. Выйдут ладьи в море, захотят морские разбойники смениться, а встать не могут. Их кожаные штаны намертво приклеены к скамейкам. Причаливают они у своего Шпицбергена и сходят на берег дико усталые и без штанов. Международный скандал.
А Его Величество разбирайся, улаживай. Да к тому же в последнее время стали пропадать в антикварной лавке “Лунное затмение” у подозрительного пепельнобородого волшебника. Тревожно – жуть. И это ещё я не упомянул о Почти Младшей Принцессе Марте, водившей дружбу с летучими мышами, гремучими змеями, дикими ежами и прочими кроликами и даже (о, ужас) с овцами. Вы представляете, сколько проблем? Да и Королеве надо всё время доказывать, что ты всему голова.
Где уж тут о Четвёртой Принцессе помнить?
Королева была необыкновенно красивой, умной и сильной. Да иначе и быть не могло.
Ей приходилось поправлять дела королевства, перевёрнутые с ног на голову Его Величеством, при этом делая вид, что она здесь абсолютно ни при чём, заниматься тремя принцессами и Королевским Замком и изредка вытаскивать Короля из страшных притонов, в которые он попадал скорее по наивности, чем из вредности. Словом – быть женой короля, пытающегося (слава Богу, безуспешно) превратить собственное государство в театр с очень сомнительной репутацией.
Поэтому, когда родилась Четвёртая Принцесса, Королева в первое время всё внимание отдавала ей. Но как только девочка пошла, у Её Величества всё меньше и меньше времени оставалось для самой младшей и очень любимой. Слишком много дел скопилось у неё за это время. И как бы не осуждали её толстые тётушки, киснувшие в длинных очередях за селёдкой, ёлочными шарами и серыми, как ноябрьское небо, розами, но понять Её Величество по-человечески можно. Да тётушки, если честно, и не осуждали. Они были слишком заняты своими хозяйственными сумками.
Так вот, когда Четвёртая Принцесса пошла, то она и пошла, и пошла. Ей даже имя забыли дать, и если вдруг вспоминали о ней, то она в это время либо ещё спала, либо уже. Поэтому все, не сговариваясь, как-то незаметно и назвали девочку Соней. Странная жизнь была у бедной девочки – всеми забытая и всеми любимая. Но она не тужила – гуляла, где хотела, дружила, с кем хотела, ела, когда и что хотела, ложилась спать, когда валилась с ног от усталости или радости. Всех понимала, всё запоминала и обо всех помнила.
Старшая Принцесса Лиза, как вы, наверное, уже догадываетесь, была девочкой очень и очень приличной. И она, конечно же, помнила бы о своей четвёртой сестре. Но папа, Его Величество папа, создавал столько забот. То с панком Лёликом революцию в своей стране делает; то посередине оживлённого перекрёстка вдруг остановится, достанет из-за пазухи полосатую палку и ну ей махать – движение регулировать, закрывая другой рукой по очереди то левый, то правый глаз. А то вообще с Тайными Агентами Тибетской Разведки в заброшенных домах о чём-то шепчется. Неприлично, просто ужас какой-то. Где уж тут о четвёртой сестрёнке помнить? Она тихая, всегда сама по себе, никому не мешает. Умывается без напоминаний, только слишком часто уходит в лес и живёт там какой-то странной жизнью. Но это почти ничто по сравнению с проделками Средней и Младшей (простите, Почти Младшей) принцесс. К тому же Лиза была Старшей Сестрой. А старшие сёстры в сказках почему-то всегда дико противные. И им так достаётся – о-го-го как. И эта несправедливость также доставляла много огорчений бедной-бедной Лизе.
Средняя Принцесса Таня очень любила играть с Сонечкой, но она была Средней Сестрой, а это же скучно и серо – быть средней, и ей приходилось прилагать массу усилий, чтобы сверкать, как Неопознанный Летающий Объект над Великим Северо-восточным морем. За стенами Королевского Замка у Тани было двое друзей – Принцесса из Королевства Довольно Смутной Истории, Иветта и Капитан Недостроенного Корабля, Прожжённый Пират Хэйки. Говорят, что странную кличку
Капитан получил за то, что однажды, съев что-то не то, попал в ад, где адское пламя обожгло ему правую часть лица. Из ада он моментально вылетел (потому что был святым, хотя и ел изредка разнообразное чёрт знает что), но след на лице остался. Иногда отважная троица примыкала к различным уличным группировкам – то к Союзу Чётной Стороны Улицы имени Карлоса Сантаны, то к Чёрным Воронам Тавискарона, то к Детям Цветов с улицы имени Хо Ши Мина. Тавискарон, как вы наверняка знаете, это район Суургейма, вплотную примыкающий к “Южному Порту” – прибежище контрабандистов, карточных шулеров, книжных графиков, скупщиков краденного, реставраторов старинных рукописей, окончательно спившихся пиратов, чиновников из Королевского Министерства по Налогам и Сборам, беллетристов, беглых каторжников, воспитательниц Детского Сада, нумизматов, диких овощей и красных магов. Вот там-то Средняя Принцесса с друзьями и набирались таких знаний, от которых у Лизы волосы вставали дыбом и становились серыми и жёсткими, как колючки Дикого Ежа. Десятки тысяч километров наматывали неразлучные друзья в поисках приключений, и десятки тысяч лет требовалось им потом, чтобы выкрутиться из бесконечных, жутких, тёмных и местами влажных историй. Поэтому неудивительно, что гордая и отчаянная принцесса Таня частенько забывала о своей любимой и преданной самой младшей сестрёнке.
И, наконец, Марта, принцесса Марта. Вот кто чаще других вспоминал о Четвёртой Принцессе. Но Марта была младшей, вернее привыкла быть младшей, как Его Величество в своё время привык к марихуане. И в самые важные и приятные минуты она напрочь забывала про Соню, только почему-то часто плакала без всякой видимой причины. Но всё остальное время она старалась проводить со своей младшей, всеми забытой сестрой.
Они вместе уходили в Дико Дремучий, местами Дико Влажный Лес и, сидя на дико древнем трухлявом пне, слушали печальные песни диких глухарей. Или вообще забирались в какую-нибудь немыслимую глушь. Например, в тихий парк у Маленькой Музыкальной Школы, той самой – спрятавшейся за 13-й железнодорожно-товарной станцией имени забытого сна Максималиста IV, и часами смотрели там на безумные танцы Диких Кроликов и странные игры Диких Белок. Туда к ним приходил Дикий Ёжик – стрельнуть сигарет у Сонечки и пива у Марты. Дик всегда вежливо здоровался с Почти Младшей Принцессой, но болтал только с Соней. Марта была умной девочкой и ни капельки на него не обижалась. И пока ёжик вёл прелюбопытнейшие и, надо заметить, дико непонятные разговоры, Марта красила его иголки и прилипшие к ним листья в синий и чёрный цвет.
Глава 2
Не всякий Случайный Прохожий Питер Пен или Чёрная тень Серого Вальгарда
И вот однажды (да-да, однажды, оно почти всегда приходит неожиданно) Четвёртая Принцесса каталась с дико высокой снежной горки. До Нового Года оставалось менее четырёх дней. Несмотря на то, что было уже далеко за полночь, возвращаться домой в родной замок девочка не спешила. Во-первых, всё равно никто не заметит, а во-вторых, съезжать с такой высоты очень здорово. Вокруг не было ни души, поэтому Сонечка удивилась, когда услышала у себя над головой мальчишеский смех.
От неожиданности она потеряла равновесие и шлёпнулась на твёрдый, укатанный десятью тысячами санок, снег. Принцесса попыталась подняться, но опять упала и кувырком полетела вниз. Трах-тарарах! Она с треском врезалась в дико колючие кусты на дне оврага. Стая серых ворон с хриплым карканьем взлетела в ночное зимнее небо. Девочка открыла глаза и увидела перед собой незнакомого маленького мальчишку. Он стоял склонившись над ней и нагло ухмылялся. Соня вскочила на ноги.
– Ты кто?!!!
– Угадай с трёх раз, – расхохотался незнакомец.
– Вот ещё, очень мне надо, – фыркнула Четвёртая Принцесса, отряхиваясь от снега и потирая ушибленные места.
Мальчишка был одет странно. На нём были рваные джинсы с маленькими колокольчиками, на ногах деревянные башмаки с загнутыми носами, на теле короткая курточка, из-под которой виднелась грязная зелёная майка с изображением чёрного крюка, перечёркнутого красным косым крестом, а голову украшал дурацкий вязаный колпак с бубенчиком вместо помпона. Какого возраста он был – неизвестно, но ростом на полголовы ниже Сонечки, это точно.
– Тебе угадать так же слабо, как съехать с этой горки, – хмыкнул мальчик.
Надо ли говорить, что девочка дико разозлилась на обидные слова гадкого ночного наглеца. Но у неё всё-таки хватило сил сдержаться и не стукнуть его чем-нибудь тяжёлым, тем более что ничего тяжёлого под руками и ногами не было.
– За этот вечер я съехала с этой горки десять тысяч раз и ни разу не упала, пока кое-кто не заржал у меня над ухом, как дикий мустанг. Ещё скажи, что ты Питер Пен.
Малыш хлопнул себя по коленке.
– Смотри-ка, угадала! Меня здесь ещё помнят
– Ну-ну, тогда взлети, – язвительно улыбнулась принцесса.
Мальчик стрелой взлетел в чёрное беззвёздное небо. Девочка от удивления открыла рот. Сделав несколько кругов, маленький незнакомец приземлился рядом.
– Значит, Нетландия существует! – ахнула принцесса.
– Это у вас Нетландия, а у нас Даландия. Летим к нам.
– Если я полечу с тобой, мама-Королева, сестрёнки-принцессы, папа-Король, и даже Дикий Ёжик обо мне забудут, а я их люблю и не хочу этого, – вздохнула Четвёртая
Принцесса, и её глаза наполнились слезами.
– Ага, очень ты им нужна! – неожиданно голос Питера Пена стал злым. – Король любит только собственные глупости. Королева вздохнёт с облегчением – забот меньше. Лиза занята своими уроками и правилами хорошего тона. Танечка променяла вашу дружбу на Королевство Довольно Смутной Истории и Недостроенный Корабль Капитана Хэйки, а Марта будет рада остаться наконец единственной Младшей ринцессой. Про Дикого Ежа вообще промолчу, он очень скоро будет занят только рассказом об одной недописанной сказке.
– Нет-нет, ты не прав, – протестуеще замахала руками бедная девочка. —
Во-первых, Король часто советуется со мной, когда собирается устроить очередную проделку, а во-вторых, я всегда выручаю его из опасных ситуаций. Королева же часто говорит, что без меня она бы не справилась ни с Королём, ни с принцессами, ни с Замком. Лиза считает меня самой доброй и умной из сестёр, и без меня она давно бы сошла с ума. Таня – мой брат, вернее, сестра по оружию, просто у неё пока другие бои, а наша главная битва впереди. А Марта хоть и хитренькая, но без меня она заболеет от тоски, и даже Дик не сможет ей помочь – она не помнит дорогу к его пещере. Да и про Дикого Ежа я знаю больше, чем некоторые малыши из ха-ха-халандии.
– Рассказывай сказки! Продирай глазки! Соня-засоня уснула на балконе, через десять тысяч лет соню съели кони! Да тебе просто слабо полететь со мной.
Противный мальчишка перепрыгнул через кусты, слепил из мокрого снега крепкий снежок и что есть силы запустил им в прекрасную, как десять тысяч ангелов, Четвёртую Принцессу. Снежок попал прямо в лицо бедной девочке. Из глаз брызнули искры, из разбитых губ потекла кровь, а в голове потемнело. А когда она услышала: «Ваш Король Максималист глупый, как последний глист, выпил водки восемь тонн, превратив страну в притон!», её нервы не выдержали, и слепая ярость ворвалась к ней внутрь. Вы когда-нибудь видели девочку в ярости? Нет, вы никогда не видели этого, иначе вас уже не было бы в живых. Питер Пен (если, конечно, это был он) моментально понял это. Он стремглав, не разбирая дороги, помчался вперёд и даже, кажется, забыл, что умеет летать. А девочка почти летела за ним, как дикий гепард. Справедливое желание переломать дерзкому незнакомцу, как минимум, позвоночник, придавало принцессе невиданные силы. Вокруг мелькали кусты, овраги, пустыри, багровые лабиринты окраин, центральные улицы, парки и скверы, величественные памятники Лао-Цзы, Кейту Ричардсу и ещё каким-то бродягам, бульвары и железнодорожные станции, а они всё неслись и неслись куда-то вперёд.
И вот когда она уже почти схватила противного мальчишку, чтобы разорвать его на десять тысяч букв, он перемахнул через забор законсервированного 122 года назад завода стройматериалов. Соня прыгнула за ним. Мальчик первым подбежал к центральному входу недостроенного здания и скрылся за дверью из чистого золота.
На двери чьей-то невинной кровью было написано: ПОСТОРОННИМ ВХОД ЗАПРЕЩЁН. Одним ударом ноги принцесса разнесла дверь на куски и продолжила погоню. Её окутала тьма, но она бежала за эхом его шагов и остановилась только тогда, когда стукнулась лбом в какую-то новую дверь. Соня потянула её на себя и неожиданно оказалась в лондонском отделении связи с внешним и внутренним миром. Английские почтальоны, несмотря на то, что были абсолютно трезвы, крепко спали и почему-то горько плакали во сне. Девочку и саму потянуло в сон, но за окном мелькнуло лицо Питера Пена, и принцесса ринулась за ним. Выскочив из здания почты, Соня оказалась на остановке троллейбуса номер 15 у Триумфальной Арки имени Забытого Смычка Расстроенной Виолончели. В глубине переполненного троллейбуса она заметила знакомую фигуру мальчишки. В последний момент принцесса успела впрыгнуть в заднюю дверь, но пробраться к обидчику, к сожалению, не могла. Из-за десятков тысяч голов маленький мерзавец строил ей отвратительные рожи.
– Остановка Чёрные Ворота «Южного Порта». Осторожно, здесь вас могут убить.
Следующая – кинотеатр, – раздался голос из репродуктора.
Питер Пен в мгновение ока оказался на улице. Принцесса продолжила преследование.
Они мчались по грязным переулкам «Южного Порта». Тротуары и здания кривых улочек были выкрашены одним неумным писателем в кроваво-красный цвет. Она опять настигала несносного мальчишку, но поняла, что происходит что-то не то. Вдруг до неё дошло – не было слышно ни звона колокольчиков, ни звяканья бубенчика, да и сам так называемый Питер Пен бежал вдоль ядовито-алых бетонных стен какой-то разрушенной фабрики бесплотной чёрной тенью случайного прохожего в отвратительном длинном пальто. Впереди засверкали разноцветные огни кинотеатра имени Необоснованных Иллюзий Некоего Капитана Крюка. Мальчишка (пока мы будем называть его так) ворвался в фойе кинотеатра первым, пробежал мимо изумлённой билетёрши и уселся в центре первого ряда. Запыхавшаяся Соня уютно устроилась в соседнем кресле.
– Ну, слава товарищу Судзуки, успели, – шепнул почти ставший тенью самозванец.
– Ага, нам повезло, – кивнула девочка. Она достала из кармана длинной широкой юбки сушку и, уставившись в экран, стала её грызть.
Пошли начальные титры: фильм назывался «Осенние листья на зимнем ветру».
Принцесса повернулась к соседу и увидела вместо противного мальчишки неопрятного лысеющего старика в длинном чёрном плаще с капюшоном. Он был чёрен, как безлунная ночь, и бесплотен, как похмельный синдром имени Луначарского. На экране появился похожий на него старый викинг с пепельно-серым лицом. В одной руке он держал окровавленный меч, а в другой наручники из кожи то ли трицератопса, то ли восточноевропейского дракона.
– Ну что, попалась, крошка!!! – донеслось с раскалённого добела экрана. – Ловко ты её заманил, – громовым голосом продолжал вещать неприятный старый бандит в скандинавской боевой одежде VIII века кайнозойской эры, эпохи голоцена.
– Назначаю тебя Главной Тенью Серого Вальгарда.
– Ах так!!! – опять дико рассвирепев, закричала Четвёртая Принцесса. – Вот тебе, получай! – И стала рвать несчастную тень на мелкие клочки, запихивая их в карман своей великолепной юбки. Тень только жалобно попискивала. С экрана в зал выскочили два здоровенных чёрных гризли и набросились на девочку. Одного из них она мгновенно задушила, а второго успела серьёзно ранить. Свет погас, раздались аплодисменты, зрители стали расходиться по домам. Смертельно раненый медведь схватил принцессу за шею и уволок вглубь экрана.
Соня стояла перед Вальгардом, бесстрашно глядя ему прямо в пустые серые глаза.
Гризли, притащивший её в этот замок, поспешно ретировался в неизвестном направлении.
– Где моя тень? – грозно спросил старый викинг.
– Здесь, – девочка похлопала по карману
– Ну и чёрт с ним, – махнул рукой Вальгард. – Найду новую, а ты посидишь в подвале, пока не объявится гонец от Менга. Есть ведомое и неведомое, а между ними звери.
Старый злодей умолк. Каменные плиты у ног принцессы раздвинулись, и Соня полетела в холодную пустоту подвала. Хлоп! Несчастная девочка упала на гранитный пол подвала, но отделалась шишкой на лбу.
– Кто такой Менг? – успела подумать она, и потеряла сознание.
