Прощение космического пирата. Шестая повесть детского фантастического шестикнижия

6

Юбилей

Цитир гудел, как пчелиный улей перед роением. Похоже, что на празднование юбилея доктора Курхана прибыли все жители Планеты Двух Солнц. В гостиницах города свободных мест не было. Даже в комнатах для приезжих института транспорта нашим друзьям устроиться не удалось. Все было занято. Пришлось по-походному устроиться прямо в космическом корабле. Он был припаркован рядышком со зданием, где находилась аэродинамическая труба, в которой когда-то испытывали упругоплан. Теперь упругопланы курсировали по расписанию по всей Планете Двух Солнц. Они стали привычным транспортом для горланов и оралов.

В космическом корабле располагаться на ночлег всей компанией было несколько тесновато, но Тичка откуда-то принесла горланские матрацы. Их хватило всем, и один остался.

Вечером Тичка просматривала свою электронную почту и увидела сообщение с Земли:

«Тичка, передай Степе, Гоше и Алисе, что я на них в обиде. Могли бы меня и подождать. Я сейчас через кубок из алавера прибуду на лужайку возле Поселка Цветущих Клумб, а куда отправляться дальше, чтобы догнать ребят, я не знаю. Тичка, пожалуйста, организуй, чтобы меня кто-нибудь встретил. Кирилл».

Тичка прочла сообщение ребятам.

– Давайте, за ним слетаем, это минутное дело для «Зазнобы», – предложил Буль-Он.

– Правильно, – согласился Дружок.

Часа не прошло, а космический корабль уже сидел на прежнем месте у ангара с аэродинамической трубой.

– Вот и лишний матрац пригодился, – подметила Тичка.

Когда ребята переобнимались с Кирюшей, он рассказал, что Степина и Алисина мама очень удивилась его приезду и рассказала о предстоящем путешествии.

– Вот я и рванул вдогонку. Очень боялся опоздать, – окончил свой рассказ Кирюша.

– А мне вы разве не рады? – спросил детей домовой, бывший друг Нафани, вылезая из кармана пальто у Кирюши.

– Ну и бессовестный ты. Все-таки со мной увязался, – сердился Кирюша на домового, – прохода мне не даешь. Куда я, туда и ты. Надоел.

– Мне без Кирюши скучно. Да и должен же я кого-то оберегать. Вот я его и оберегаю от всяческих опасностей и неприятных происшествий, – оправдался домовой.

– Ты, Кирилл, не сердись на него. Он же не со зла. Он тебя любит, как родного, – успокоил Кирюшу Буль-Он.

– Что значит, как родного? Кирюша мне и есть самый родной. У меня больше никого на свете не осталось. Все поумирали или бросили меня, сиротинушку, – чуть ни плача, шмыгая носом, завыл домовой.

– Довольно тебе сырость разводить, тебя здесь все любят и с собой в экспедицию возьмут, – урезонила домового Тичка, – давай-ка лучше устраивайся на ночлег, да так, чтобы тебя все видели. Вдруг еще чего натворишь по своей простоте душевной.

– Ничего я не натворю. Я знаю, что в космическом корабле ничего трогать нельзя, – домовой улегся у всех на виду, прямо на пульте управления корабля, – спокойной ночи.

Следом и все остальные члены экспедиции устроились на ночлег и вскоре уснули.

Утром вся наша веселая компания отправилась на новую площадь в реконструированную недавно часть города. Туда пришлось добираться на качель-поезде.

Сюда на площадь, которой сегодня присвоят имя профессора Курхана, не торопясь, уже начали собираться жители планеты. Все чинно занимали места на специально поставленных скамьях, которых было великое множество. Откуда их привезли, ни Пух, ни Тичка не знали. Пух сказал ребятам, что их уберут на следующий день после торжеств. Наши герои заняли места поближе к центру площади, чтобы все хорошо видеть и слышать.

А зрители все прибывали и прибывали. Они несли с собой корзинки, сверху завязанные тканью. Праздник будет проходить весь день до позднего вечера. Горланы и оралы благоразумно запаслись продуктами питания, чтобы никуда не отлучаться и ничего не пропустить. Пух и Тичка тоже прихватили внушительных размеров корзины. Нужно было позаботиться о гостях с Земли и о Буль-Оне. Дружок все равно ничего не ел, кроме своей пыльцы из пудреницы, и о нем заботиться не было нужды.

И вот упряжка строминго привезла красиво украшенную цветами и флагами платформу быстрого транспорта, на которой на площадь прибыл доктор метафизических наук профессор Курхан в сопровождении его дорогой подруги и жены тети Нимфы. Очень немолодая пара медленно спустилась с платформы и поднялась по отлогим ступеням на специально построенную для этого случая трибуну, где стояло только два красивых высоких кресла. Они предназначались для юбиляра и его спутницы. Собравшиеся на площади зрители дружно зааплодировали. Доктор Курхан смущенно поклонился на все четыре стороны и сел в кресло. Овации постепенно утихли.

На возвышение перед павильоном с гармонеаном поднялся пожилой орал – доктор метафизических наук и ректор института метафизики профессор Круг. Он вспоминал об интересных случаях, известных ему, которые произошли с доктором Курханом за долгие годы их совместной работы. Все, что говорил, не слыша себя, ученый, автоматически писалось на огромном экране, установленном на крыше павильона. Рассказ вышел содержательным, интересным и веселым. Доктор Круг, конечно, не забыл о встречи Курхана с земными детьми, об объяснении причин странного поведения Планетоида Света, о работах в лаборатории аловероведенья, об открытии основного закона метафизики и о многом другом, достойном внимания собравшихся гостей.

Он радушно поздравил юбиляра со столетним днем рождения и пожелал ему доброго здоровья еще на долгие годы.

Потом выступали коллеги и друзья доктора Курхана. Все они говорили теплые слова юбиляру.

Из Тромринга приехал театр пантомима. Они привезли поставленный специально к этому случаю балет «алаверовед» в трех актах и двенадцати действиях. Спектакль просто заворожил публику. Поразительная пластика актеров без слов прекрасно передала восторг космического полета, беспредельный холод и глубину космоса, радость встреч с новыми, неведомыми доселе мирами и упорный труд ученого-метафизика.

Публика с восторгом аплодировала актерам. Спектакль понравился и юбиляру. После окончания спектакля доктор Курхан сердечно поблагодарил труппу за доставленное ему удовольствие.

Потом зазвучала кантата, написанная Михой. Торжественная и бравурная музыка и сводный горланско-оральский детский хор до слез растрогали маститого ученого, да и всех зрителей, присутствующих на празднике.

Когда стемнело, был устроен фейерверк. Это новомодное развлечение недавно было завезено на Планету Двух Солнц с Земли. Фейерверк очень понравился всем жителям планеты.

Праздник удался на славу. Немного уставшие от впечатлений, но довольные зрители не торопясь разошлись с площади имени профессора Курхана.

Вернулись на космический корабль и наши герои. Было решено сразу устраиваться на ночлег, поскольку завтра предстоял старт в очень далекое путешествие. Что может произойти с космонавтами в пути, никто даже предположить не мог.

7

Перед стартом

На площадке возле здания, где стояла машина времени, желтой полосой был очерчен круг. Именно сюда Буль-Он посадил свой космический корабль.

Внутри здания ученые службы времени и Гоша делали расчеты, которые учитывали все факторы, влияющие на успех задуманной экспедиции. Дело в том, что координаты, известные из радиограммы, были переданы в масштабе межгалактического времени, а машина, при помощи которой должен был совершиться прыжок, использовала в своих настройках время, текущее на Планете Двух Солнц. Кроме того, необходимо было учитывать смещение от доплеровского эффекта², пересчитать целый ряд мировых констант, прежде чем вводить их в расчеты.

В общем, предстоящая работа была сложной, хотя и возможной. Нельзя было только допустить самой маленькой ошибки. Тогда неизвестно, где и когда окажется космический корабль, а вместе с ним и все члены экспедиции. Поэтому ученые считали, перепроверяли результаты, вновь считали и опять проверяли, пока результаты расчетов, полученные разными способами, не совпали.

После этого лаборант, обслуживающий машину времени, повернул до нужных положений ручки настройки. Все участники экспедиции заняли свои места в космическом корабле, провожающие покинули площадку с кругом, и лаборант нажал кнопку «пуск». На первый взгляд ничего не произошло. Но, посмотрев внимательнее, можно было увидеть, что космический корабль бесследно исчез.

Глава II

1

В безвременьи

Лужайка, которую было видно в иллюминатор, пропала. Вместо нее возникла серая субстанция, монотонная и однообразная. Путешественники почувствовали, можно сказать кожей, что за окнами не космос в привычном для обитателей галактики виде, а что-то другое, неведомое. На мгновенье показалось, что у наших ребят не бьются сердца. Но это чувство скоро прошло.

– Ребята, смотрите, что вытворяют приборы! – воскликнул Кирюша.

Действительно, стрелка гирокомпаса медленно вращалась то справа налево, то слева направо. Авиагоризонт просто зашкалил, показывая, что мы летим вниз головой. Но – о, ужас, корабельный хронометр, самый важный навигационный прибор, пять минут шел вперед, затем останавливался и начинал идти назад.

– Не пугайтесь, ребята, мы попали в такое состояние пространства, где не существует время. Проще сказать – в безвременье. Как долго продлится это состояние, говорить бессмысленно, поскольку здесь нет никакого времени, – попытался объяснить детям Дружок.

– Это совсем непонятно. Мы разговариваем, шевелим руками, совершаем тем временем некоторую работу, а времени на это не тратим никакого? Бессмыслица, – удивился Гоша.

– Тем не менее, это так, – заверил Дружок.

– Ты, Дружок, просто фантазер. На самом деле у нас приборы испортились, а время как шло, так и идет, – вмешалась в разговор Эля.

– Нет, Эля, это не так. Ты в первый раз попала в настоящее космическое путешествие. А если бы летала с нами прежде, то ничему не удивлялась бы. Например, мы попадали в королевство тьмы. Тогда за окнами была такая чернота, какой на Земле просто не бывает. А «стереть» ее оказалось проще простого с помощью небольшого прожектора. Или вдруг в кабине стало нестерпимо жарко. Мы чуть не сварились, а потом снова стало прохладно. Мы даже испугаться не успели. Оказывается, наш космический корабль попал на самый край газово-пылевого облака. Молекулы газа водорода двигались навстречу нам почти со световой скоростью и от этого увеличились в размерах до крупных песчинок. Песчинки терлись об обшивку корабля, и корабль от этого сильно грелся. Так что и безвременье вполне может встретиться в космосе, – объяснила Алиса Эле.

– Придется мне с тобой согласиться, но все равно это представить никак невозможно, – ответила Эля.

– Во Вселенной происходит много явлений, которые непостижимы для органов чувств большинства живущих здесь существ. Как, к примеру, можно представить, что внутри черных дыр нет не только времени, но и само понятие пространства теряет смысл? – вступил в разговор Буль-Он.

– С черными дырами вообще много непонятного. Вот и невообразимая сила тяжести такая, что даже свет не в силах преодолеть ее, никак в наших головах не укладывается, – объяснил Дружок.

– Может, мы в эту дыру как раз и попали, раз время остановилось, – вслух подумал Кирюша,

– Нет, в дыре мы бы уже все погибли от силы тяжести, а у нас тяжесть как тяжесть, – рассудил Степан.

– В дыру, в самую, что ни на есть черную дыру. Столько уж времени тут прибываем, про всякую чепуху разговоры разговариваем, а про обед и не вспоминаем, не хочется кушать – в безвременье не проголодаешься. Когда последний раз ели: давно или только что? Никто не знает, – разворчался домовой, друг Нафани.

– С обедом нет проблем, – сказала Алиса, – сейчас только в микроволновке разогрею, и можно кушать. Эля, ставь пока тарелки на стол.

Не прошло и пяти минут, как первый космический обед нашей экспедиции состоялся. Ели то, чем снабдили экспедицию жители Планеты Двух Солнц: котлетами из тутупузы, фаршированными грибами и напитком из ярко-желтых ягод. Безвременье на аппетит членов экспедиции совершенно не повлияло. Ели ребята с полным удовольствием.

За едой наши герои не обратили внимания на то, что серая мгла за окнами в один миг исчезла, появилось звездное небо, и прямо по курсу стала видна довольно большая планета.

– Это Имбирь! – узнав знакомые черты, в восторге закричал Буль-Он.

2

Имбирь, первые впечатления Буль-Она и другое

По мере приближения к планете, Буль-Он стал сомневаться, что он попадает домой. Планета походила на Имбирь, но были и существенные изменения. Вместо сплошного, вечно цветущего сада в экваториальной части планеты, были видны пустыни и чахлые желтеющие леса. Почти не было видно больших городов. Заметна была только столица, но и она казалась много меньше той, которую знал Буль-Он.

– Здесь что-то не так, – сообщил друзьям командир корабля.

– Здесь должно быть не наше, а какое-то другое время, – решил Степан.

– Нужно посмотреть время на бортовом компьютере, – предложила Алиса.

Вместо 2021года бортовой компьютер показывал просто 21 год.

– Так вот оно что, мы попали на две тысячи лет в прошлое, – первым сообразил, что произошло, Дружок.

– Мне кажется, в те далекие времена на Имбире еще не знали о космических полетах. Первая дальняя космическая экспедиция стартовала только 1914 году. По-видимому, ученые на Планете Двух Солнц ошиблись в расчетах, – огорчился Буль-Он.

– Не торопись с выводами, – успокоил друга Дружок, – расчеты велись для прибытия нашего корабля к четвертой планете звезды бета 192 туманности. Это отсюда очень далеко. Обрати внимание на то, что на Планете Двух Солнц нам поставили новое устройство «Корректор-догонятель-замедлитель времени». Нам придется его использовать. Но я думаю, нам следует посетить твою планету за две тысячи лет до твоего настоящего времени. Такая возможность предоставляется не слишком часто. Возможно, мы узнаем что-то, что неизвестно современным имбирцам об их предках.

– Хорошо, будем садиться, – скомандовал Буль-Он.

На месте, где теперь находится космодром, была просто ровная лужайка, поросшая мягкой травой, какая теперь повсеместно встречается в садах Имбиря. Асфальтированных дорог не было и в помине. Все обозримое пространство было расчерчено кривыми и узкими тропками, по которым можно было ходить только гуськом или по одному. На месте, где теперь должна быть столица, был виден городок с глинобитными одноэтажными домиками. Возле каждого домика красовался небольшой фруктовый сад. В садах то здесь, то там играли дети. Они охотно помогали взрослым окапывать фруктовые деревья, обрезать ветви и собирать плоды. Небольшие сады чередовались с довольно большими массивами леса.

– Сколько же нашим прародителям пришлось работать, чтобы превратить эту довольно бедную планету в цветущий сад, – подумал вслух Буль-Он.

– Две тысячи лет – это большой срок. На Земле за это время первобытный строй сменился рабовладельческим строем, затем феодальным. Феодальный строй сменил капитализм и социализм. Правда, во многих странах социализм, не оправдав надежд людей, рухнул, и вновь вернулся капитализм. За это время из каменного века человечество шагнуло во времена прогресса и процветания, времена невероятных успехов науки, эру космических полетов и кибернетики, – рассказал Гоша.

– Прогресс, кибернетика, полеты в космос – все это справедливо и для Имбиря, а вот рабство, феодализм, капитализм – этого нашей планете удалось избежать. Здесь всегда была только демократия – самое лучшее устройство общества, – разъяснил Буль-Он. – Единственной ошибкой в нашем развитии была страсть к коллекционированию артефактов, которая привела к возникновению воровства. Имбирцы с честью справились и с этой проблемой. Теперь у нас нет ни коллекционеров, ни воров. Если можно предупредить древних имбирцев, к чему приведет коллекционирование, то этого вообще может не случиться на моей родной планете.

– Этого ни в коем случае делать нельзя. Нельзя нарушать прошлое. Можно непоправимо навредить будущему, – предупредил Дружок. – Ваша планета и так благополучно развивается без войн и революций. Имбирь входит в десятку самых благополучных миров в галактике. Это очень высокий показатель для любого мира.

– А у нас на Земле войны не прекращаются с той поры, когда первая обезьяна встала на задние конечности, а в передние взяла палку. С тех пор не было ни одной минуты на планете без войны, – с грустью сообщила Эля.

– По оценкам статистического управления Всегалактического Совета, Земля входит в первую сотню самых несчастных цивилизаций. Именно поэтому ее запретили включать во Всегалактическое Содружество, – добавил Дружок.

– Давайте не будем о грустном. Лучше мы встретимся с жителями очень счастливой планеты. Насладимся прекрасным запахом имбиря. Кстати, если есть такие, кто не знает: это запах самой планеты, – Буль-Он повернулся лицом к селению и размеренными шагами пошел вперед вновь открывать родные просторы.

3

В будущей столице

– Пожалуйста, не пугайтесь, мой костюм вам может показаться странным: просто я и мои товарищи прибыли из будущего, – сказал Буль-Он, приблизившись к имбирцу, работающему в ближайшем саду.

– Привет, незнакомец! Всего тебе. Мне странно, почему я могу пугаться. Я Май-Он, а как тебя величать? – обратился к Буль-Ону незнакомец.

– Меня зовут Буль-Он, а мои друзья – жители других планет. Вот Дружок – он выходец с планеты Нега, а остальные – все люди с планеты Земля, – и Буль-он перечислил всех детей по именам.

– А я домовой, друг Нафани, – представился домовой, высовываясь из Кирюшиного кармана. – Я представитель самого, что ни на есть мистического народа. Прошу любить меня и жаловать, – отчего-то особенно скрипучим голосом, вращая во все стороны выпученными глазами, заявил он.

– Я рад нашему знакомству, – свернув хоботок крючком и немного в нос, ответил Май-Он, – могу ли я вам чем-нибудь помочь?

– Я хотел узнать, как много сейчас проживает имбирцев на планете? – поинтересовался Дружок.

– В настоящее время точных сведений нет, но по результатам последней переписи населения, которая проводилась немногим более десяти лет назад, на Имбире проживают около двух миллионов жителей.

– Спасибо, я удовлетворен вашими исчерпывающими сведениями, – ответил Дружок.

– Здесь же в столице планеты проживают около пяти тысяч имбирцев. Мы практически все друг друга знаем по именам.

– А чем же вы все занимаетесь? – спросила Алиса.

– Мы ухаживаем за садами и, по возможности, сажаем новые сады, отвоевывая пространство у лесов и степей. Жители экваториальных районов планеты, кроме перечисленных видов деятельности, обводняют пустыни, и там тоже сажают сады. Мы мечтаем превратить всю нашу планету в вечноцветущий сад. Когда-нибудь нам это удастся, и потомки воздадут нам за труды почести, если только не забудут об этом.

– Вам удался ваш замысел на славу, а вот мы о почестях забыли. Мы воспринимаем цветущий сад, как данность, которая существовала всегда, – объяснил Буль-Он.

– Первое культурное фруктовое дерево было посажено на планете чуть более ста лет назад. До этого наши предки питались соком кислых плодов дичков. Плодов было мало, и пищи едва хватало, чтобы прокормить имбирцев. Теперь фруктовых деревьев для нас достаточно, и мы не терпим нужды в прекрасной и вкусной пище. Но нужно много трудиться, чтобы вечно цвели сады.

– Спасибо вам за интересный рассказ. Когда я вернусь в свое время, то обязательно расскажу современникам о том, как много вы для нас сделали, и вас будут чтить вечно, – пообещал Буль-Он.

– Это совершенно неважно. Важно, что наш труд не пропал зря. Вам за эту весть большое спасибо, – кланяясь Буль-Ону, ответил Май-Он.

Май-Он пригласил всех желающих попробовать фруктов из своего сада и показал свой дом. Он очень гордился своим домом. Ему дом казался просторным и красивым. На самом деле по современным меркам дом был маленький, потолки низкие, комнаты темные. Соседние дома, правда, были меньше и темнее этого дома.

Из соседних садов пришли знакомые Май-Она. Все они улыбались и были рады гостям. Буль-Он растрогался до слез. Он никак не ожидал такого теплого приема.

Наших путешественников поражала абсолютная невозмутимость местных жителей. Они совершенно не удивлялись тому, что их гости явились из будущего, их совсем не смутил вид земных ребят и даже ничуть не удивил домовой, друг Нафани.

– Нет! Так не бывает, чтобы те, кто меня никогда не видели, не испугались, ну, хотя бы не удивились при встрече со мной, – возмущался, обиженный таким поведением имбирцев, домовой.

– Видишь, вот и бывает, – сказала домовому совсем маленькая девочка с тонюсеньким хоботком, – я же ни капельки не испугалась и не удивилась, увидев тебя. Я только подумала, что неплохо было бы с тобой поиграть хоть денек. Может, поиграешь со мной?

– Нет, я не могу оставить Кирюшу. Я для него вроде няньки.

– Какая ты мне нянька? Мне нянька не нужна. Навязался ты на мою голову! Дома за мной хвостом волочишься и здесь проходу не даешь, – сердился на домового Кирюша.

– Ты что не говори, а я за тебя в ответе перед твоими родителями и перед собственной совестью. Последнее для меня особенно важно.

Тем временем наши друзья добрались до центральной площади столицы. Удивительно, но дети ее сразу узнали, хотя никакого Дома Правительства планеты не было и в помине. Это невозможно объяснить, но это было так.

С площади наши путешественники отправились на юг по довольно прямой и сравнительно широкой тропинке. По ней вполне можно было идти вдвоем. Целый день и слева, и справа от тропинки были сады с яркими цветами и превосходными фруктами. Их можно было есть. Никто не возражал.

К концу дня тропа вывела наших друзей на луг, а когда на небе показались звезды, ребята попали в довольно темный лес.