– Всё это конечно здорово, но что мне делать? Я не знаю, где я. И вообще плохо соображаю. А ещё мне кажется, что у меня что-то с глазами: этот город слишком серый, такого не бывает. Серые высотки, серое низкое небо, серые тротуары и дороги. Ни деревьев, ни знаков или рекламы, ничего нет.
– А я?
– Ты есть и, несмотря на твой белый цвет, и простую форму, мне кажется, ты здесь немного не к месту.
Робот опять радостно свистнул и ответил:
– Да, это я.
– Что же мне делать? – едва слышно сказал Герман. И уже громче обратился с вопросом к роботу: – Арти, как я здесь появился? Ты видел?
– Нет. Я только услышал эхо твоих шагов и какое-то время пытался тебя найти. Среди этих одинаковых зданий и длинных прямых улиц это было непросто, знаешь ли.
– Да, здесь очень тихо. Даже наш негромкий разговор имеет еле слышное эхо.
– Ага, а потом я увидел тебя. Ты стоял, закрыв глаза, посреди улицы. После этого я и позвал тебя.
Герман встал со словами: «Ничего не помню. Кошмар» и вышел на середину широкой серой дороги, разделённой светло-серой разметкой. Он прошёл немного вперёд до ближайшего перекрёстка и, стоя в самом его центре, внимательно рассмотрел все четыре открывшиеся ему направления.
– Они абсолютно одинаковые, – немного растерянно сказал он подъехавшему роботу.
– Кто?
– Улицы, дома, – сказал Герман и пошёл к следующему перекрёстку, а робот последовал за ним.
И пока они шли, их сопровождал звук шагов Германа, отражающийся от фасадов зданий коротким и звонким эхом. Герман остановился посередине перекрёстка и снова осмотрелся по сторонам.
– Так и думал, то же самое. Арти, ты это видишь?
– Не могу оценить, – сразу ответил робот.
– Всё это очень странно. Мне это что-то напоминает, но не могу вспомнить что.
Робот медленно проехался вокруг него, негромко попискивая, и Герман задумчиво сопроводил его взглядом. Наконец робот остановился перед ним и произнёс:
– Может быть это поможет? – и совершенно другим голосом продолжил:
Где за тучами – как полог,
Солнце срыто, недвижимо,
В зеркалах, как мутный сумрак,
Время замерло пугливо.
Где способен Бог рехнуться,
Дар бессмертия недорог.
Где не чёрен даже ворон…
Серый,
Серый, серый
Город.
Герман попросил Арти прочитать этот стих ещё раз, и после этого, немного растерянно, сказал:
– Очень знакомое стихотворение и голос как будто знаком. Но откуда? Подожди… Я что-то припоминаю… Кто-то мне совсем недавно рассказывал… Странно, будто всё случилось очень давно. Страшилка, предание или странная легенда… о сером-сером городе.
– Расскажи, – сразу отозвался робот.
– Голова закружилась. Сложно сосредоточиться… Сейчас, – Герман несколько раз глубоко вздохнул и продолжил: – Не могу точно сказать. Это, наверное, детская страшилка… Впрочем, нет, скорее странная история, я даже не помню, кто и когда мне её рассказал, но сейчас она словно стала явью. История-страшилка о сером-сером городе. Абсолютно пустом городе, где нет никого, кроме тебя, одинаковых серых зданий и эха твоих шагов.